1

Глава вторая

После Второй мировой…

Позже, уже после окончания Второй мировой войны, палестинскому лидеру Джамалю эль-Хусейни был задан вопрос, почему арабы поддержали нацистов и предали западных союзников, которым они были обязаны своей независимостью. Тот ответил:

"Я где-то читал, что это была, в сущности, еврейская война"/*71.

Напротив, евреи Эрец-Исраэль приняли активное участие в военных усилиях антигитлеровской коалиции. Созданная по инициативе сионистского руководства Еврейская бригада сражалась против нацистов в составе британской армии. Тем самым подтвердился прогноз Майнерцагена, годами твердившего о том, что только на евреев Британия сможет положиться в час испытаний. После войны, коща решалась судьба ста тысяч евреев, оказавшихся в лагерях перемещенных лиц, Дэвид Найлс, один из ближайших советников президента Гарри Трумэна, использовал этот факт в качестве аргумента в защиту еврейской иммиграции в Палестину:

"Я также склонен думать, что (еще) 100 000 евреев могут оказать нам огромную помощь в этом районе, как то было с палестинскими евреями во время Второй мировой войны, что признано всеми компетентными лицами. Союзные войска не получили никакой помощи от арабов, но получили значительную помощь от палестинских евреев"/*72.

Бартли Крум, член Комитета по изучению проблемы беженцев, вторил ему:

"Не следует забывать, что все еврейское население Палестины, отбросив разногласия с англичанами, всецело поддержало их в борьбе с нацистами… Своими действиями евреи вписали славную страницу в историю войны, и эта страница еще не прочитана полностью. В то же время, арабское население, по большей части, оставалось равнодушным к войне"/*73.

Но британские "арабисты" невозмутимо игнорировали эти доводы – они не усвоили уроки истории и ни на йоту не изменили свою политику. В течение нескольких послевоенных лет Британская империя лишилась всех своих владений на Ближнем Востоке; земли, ради контроля над которыми совершалось столько ухищрений, были навсегда утеряны англичанами. Все, что осталось от огромной колониальной империи, это ностальгическая привязанность к английским маневрам в Иордании и Омане.

В течение трех десятилетий Британия проводила политику поощрения арабов за счет ущемления еврейских интересов. Эта политика ничего не принесла англичанам, но дорого обошлась евреям. Лишь в одной сфере влияние ближневосточной политики Лондона ощущается по сегодняшний день: система приоритетов британского МИДа была унаследована почти всеми внешнеполитическими ведомствами в мире. Среди прочего, это связано с тем, что в период между двумя мировыми войнами Британия была доминантной силой на международной арене. Перед ее дипломатами благоговели, ее политике подражали.

Менталитет британских "арабистов" был перенесен в Государственный департамент США. Унаследованная от англичан ближневосточная концепция стала явственно ощущаться в политике Вашингтона после того, как в 30-е годы американские компании обнаружили на Аравийском полуострове огромные месторождения нефти.

Нефть

Нефтяные залежи Персидского залива были постепенно обнаружены в течение первых четырех десятилетий XX века: в 1908 году в Иране, в 1923 году в Ираке, в 1932 году в Бахрейне, в 1937 году в Саудовской Аравии, в 1938 году в Кувейте и в 1940 году в Катаре. Хотя стоимость разведки и развития этих месторождений была весьма существенной, их огромные размеры и высокая эффективность более чем окупали первоначальные затраты. Во время и после Второй мировой войны нефтяная промышленность переживала период бурного развития, поскольку стремительная индустриализация Запада и других регионов мира обусловила резкое увеличение спроса на нефть. К началу 60-х годов месторождения Персидского залива оценивались как содержащие 60% мировых запасов нефти.

Когда в 1973 году арабские государства наложили эмбарго на продажу нефти в страны Запада, их лидеры полагали, что они контролируют энергетическую базу всего индустриального мира, и что это позволит им беспрепятственно вздувать цены на нефть. Но скоро стало ясно, что реальная экономическая ситуация не такова: на мировой рынок вышли новые производители нефти, такие, как Норвегия и Британия, а также производители альтернативного энергоносителя – природного газа. Кроме того, западная индустрия научилась экономить энергию за счет выпуска усовершенствованных двигателей, потребляющих значительно меньше топлива. В результате этих параллельных процессов в 1981 году реальные цены на нефть резко упали. Ко всеобщему удивлению оказалось, что нефтяной рынок является всего лишь одним из коммерческих рынков. Арабы не смогли подчинить его своему политическому диктату. Но в 30-е годы этого еще никто не знал. Неудивительно поэтому, что взволнованные нефтяным ажиотажем американские политики сделались вдруг столь внимательными к требованиям арабов. В том числе и к такому немаловажному требованию, как "обуздание сионизма". Госдепартамент негласно, но решительно поддержал "Белую Книгу" Чемберлена/*74. В течение всего послевоенного периода, вплоть до создания Государства Израиль, госдепартамент выступал против еврейской иммиграции в Палестину. Когда в 1947 году президент Гарри Трумэн поддержал план ООН по разделу Палестины и созданию еврейского государства, он сделал это вопреки противодействию всей своей внешнеполитической администрации.

В связи с этим начальник отдела планирования госдепартамента Джордж Кеннан писал:

"Престижу Соединенных Штатов в мусульманском мире нанесен жестокий удар, и стратегические интересы США в Средиземноморском бассейне и на Ближнем Востоке серьезно пострадали"/*75. Позже Трумэн отметил, что все это время "госдепартамент был гораздо больше озабочен реакцией арабов, нежели страданиями евреев"/*76.

Со временем этот подход снискал деятельную поддержку "арабистов", занявших ведущие места в Ближневосточном отделе госдепартамента. Таким образом, несмотря на традиционные симпатии американского общества к евреям, а затем к Израилю, внешнеполитическая элита Вашингтона очень часто руководствуется в своих решениях прямо противоположными чувствами. В коридорах госдепартамента по сегодняшний день господствует точка зрения "арабистов", согласно которой лояльность арабов будет приобретена Соединенными Штатами только в том случае, если они сумеют вынудить Израиль на максимум уступок. В наши дни эта концепция является столь же близорукой и столь же несостоятельной, как и в ЗО-е годы.

Влияние британского "арабизма" не ограничивается узким кругом профессиональных дипломатов в США. В каждой стране имеется свой внешнеполитический истеблишмент, который состоит из государственных деятелей, чиновников, представителей академического мира и журналистов, специализирующихся на освещении международных проблем. Проарабская ориентация установилась в большинстве министерств иностранных дел еще до того, как в 70-е годы арабское влияние удвоилось и утроилось благодаря колоссальным доходам от продажи нефти. Еврейское государство было создано полвека назад, но многие "арабисты" все еще пребывают в убеждении, что рождение Израиля явилось результатом досадной ошибки, этакого первородного геополитического греха.

Постороннему человеку трудно даже вообразить, насколько укоренилось такое представление в узком, но очень влиятельном кругу профессиональных дипломатов. Они редко говорят об этом публично, многие из них не признаются в этом даже самим себе, но, тем не менее, большая их часть по-прежнему разделяет мнение о "случайном и нежелательном" существовании Израиля.

Мне пришлось столкнуться с этим в Нью-Йорке, в последний день моего пребывания там в качестве израильского представителя в ООН, когда я прощался с некоторыми западными дипломатами. Один из них американец, с которым у нас сложились самые сердечные отношения, пригласил меня выпить. После нескольких рюмок виски он вдруг сказал: "Это была ошибка". Зная, что он критически относится к политике Израиля, я спросил, о чем именно идет речь. "Нет, – ответил он, – дело вовсе не в конкретной политике. Я хотел сказать, что само существование этой проклятой страны ошибка. Нам с самого начала не надо было допускать ее создания, и тогда ни у кого не было бы неприятностей".

И, словно специально, для полноты картины, мне довелось недавно услышать от израильского дипломата в Лондоне, что высокопоставленный представитель британского МИДа обронил в его присутствии: "Нашей основополагающей ошибкой была Декларация Бальфура". И это – в 1993 году! Но после Катастрофы даже самые влиятельные проарабские круги были не в силах бороться с международным общественным мнением, осознавшим необходимость восстановления элементарной справедливости по отношению к еврейскому народу. Требование сионистов носило предельно ясный характер: после всех немыслимых страданий, выпавших на долю евреев, они имеют право обрести собственное государство. Однако, под давлением арабов и при пособничестве Британии, территория, обещанная евреям первоначально, была урезана до крошечного клочка земли. Для народа, оказавшегося на грани уничтожения, даже этот урезанный клочок значил многое – это было лучше, чем ничего.