Глава первая

Чья это земля?

Почему так получилось? Ныне арабы утверждают, что в период проведения Версальской конференции у евреев не было политических прав на Эрец-Исраэль, и только арабские жители этой земли располагали такими правами. Следовательно. "первородный грех" международного сообщества, поддержавшего сионистские устремления, арабская пропаганда относит не к 1948 году (когда было основано Государство Израиль) и не к 1967-му (когда Израиль установил свой контроль над Иудеей, Самарией и Газой), а к 1917-му, когда британское правительство выступило с Декларацией Бальфура, гарантирующей евреям право на создание "национального очага" в Палестине.

Совершенно очевидно, что в начале XX века лидеры мировых держав относились к этой проблеме совершенно иначе. Они полагали, что еврейский народ обладает особыми историческими и политическими правами на Эрец-Исраэль правами, превосходящими по своему значению любые возможные претензии местных жителей.

Каковы источники этой позиции, признающей за евреями историческое право на Эрец-Исраэль? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы должны рассмотреть само понятие исторического права, хотя бы в общих чертах/*25.

Многие полагают, что теоретические дискуссии о правах наций совершенно бессмысленны, поскольку на практике границы государств определяются в столкновении враждующих сил, а национальные конфликты разрешаются, в конечном счете, в соответствии с простым правилом: побеждает сильнейший. Это верно до некоторой степени, однако данная проблема имеет не только эмпирический, но и нравственный аспект. Кроме того, если это верно, то правым надлежит считать последнего завоевателя, и в таком случае Израиль законно и по праву владеет этой землей. Однако не только эмпирическими критериями следует руководствоваться в отношении к еврейскому национальному возрождению. Если, как сказал Уинстон Черчилль в 1922 году, "евреи живут в Палестине не по милости, но по праву''/*26, то необходимо представить ту моральную основу, на которой зиждется еврейское государство.

В вопросе о еврейских притязаниях на Эрец-Исраэль главным поводом для споров является следующая проблема: имеет ли право народ, утративший свою землю много веков назад, требовать ее возвращения после смены стольких поколений? И могут ли иметь законную силу исторические права такого рода, если в течение истекших столетий утраченная земля была заселена другим народом? Арабы и их сторонники неизменно выступают с двумя этими вопросами, и на оба вопроса они дают, разумеется, отрицательный ответ. Кроме того, добавляют они, если у евреев и имеются основания для "исторической тяжбы", то ее следовало бы вести с древними римлянами, которые изгнали их с земли, а не с арабами, пришедшими в Палестину, когда в ней почти не оставалось еврейского населения.

Внешне убедительные и логичные доводы арабской стороны редко опровергаются евреями и их сторонниками, однако отказ от спора не всегда является оптимальной позицией. Поставленные вопросы несомненно требуют ясного и недвусмысленного ответа.

Множество людей хорошо знакомы с первым тысячелетием еврейской истории, то есть эпохой, описанной в Библии. Образованная часть общества знает о том, что евреи были рабами в Египте, и что они стали народом, вырвавшись из рабства под предводительством Моисея и приняв на себя исполнение законов Торы. Затем евреи поселились на земле своих предков, которую им удалось захватить при Иисусе Навине (Йегошуа Бин-Нун). Колена Израиля слились в единое государство во времена царя Давида (около 1000 года до н.э.), и после этого они в течение долгих столетий вели борьбу за политическую независимость от сменявших друг друга региональных империй. Библейское повествование завершается на возвращении изгнанников из Вавилонского плена и на восстановлении еврейской автономии при персидском царе Кире в 538 году до н.э. Александр Македонский, отвоевавший Эрец-Исраэль у персов, не предоставил евреям независимости, однако в 167 году до н.э. еврейский народ вернул себе свободу в результате Маккавейского восстания против Антиохийской династии. Затем евреи вновь лишились независимости, попав под власть Рима в 63 году до н.э./*27. Но даже в течение тех столетий, когда в Эрец-Исраэль правили персы и греки, евреи продолжали организованное национальное существование в этой стране.

Каким же образом евреи были, в конце концов, изгнаны со своей земли? Распространенное мнение гласит, что евреи обязаны своей бездомностью исключительно римлянам. Считается, что именно римляне, завоевав Палестину и уничтожив еврейское государство, отобрали затем у евреев их землю и обрекли их на многовековое изгнание, которое продолжалось вплоть до самого недавнего времени. Такое представление о еврейской истории широко распространено, но, тем не менее, ошибочно.

Разрушение Иерусалимского Храма римлянами в 70 году н.э. было, несомненно, трагическим событием колоссального масштаба, но не оно привело к прекращению еврейского присутствия в Эрец-Исраэль. Поэтому нас не должно вводить в заблуждение частое упоминание о "двухтысячелетнем изгнании". С одной стороны, крупные еврейские общины существовали в Александрии, Вавилоне и некоторых других местах задолго до разрушения Иерусалима римлянами. С другой стороны, еврейская национальная жизнь в Эрец-Исраэль продолжалась еще много веков после того, как легионеры сожгли Храм. В 135 году н.э., через шестьдесят пять лет после разрушения Иерусалима, евреи вновь восстали против Рима под предводительством Бар-Кохбы, и масштабы этого восстания были столь велики, что, как свидетельствует греческий историк III века Дион Кассий/*28, "вся земля пришла в смятение".

Тремя годами позже восстание Бар-Кохбы было жестоко подавлено, однако Эрец-Исраэль все еще оставалась преимущественно еврейской страной. Вскоре после завершения восстания евреи получили от Рима широкие автономные права, которые оставались в силе более 250 лет. Когда в 212 году римский император Каракалла даровал гражданство большинству подданных империи, он отказал в этой привилегии тем, кто не имел собственной страны. Евреям было предоставлено римское гражданство, поскольку они считались народом, имеющим собственное государство.

В период многовекового римского владычества в Эрец-Исраэль были созданы такие великие произведения иудаизма, как Мишна и Иерусалимский Талмуд. Их многочисленные трактаты свидетельствуют об интенсивной интеллектуальной жизни еврейского сообщества в Эрец-Исраэль под властью Рима и Византии. Поразительно, но даже в 614 году евреи все еще боролись за возвращение утраченной независимости. Во время персидского вторжения в Эрец-Исраэль многочисленные еврейские отряды, набранные из числа местных жителей, приняли участие в сражениях против правивших в стране византийцев. Они участвовали в захвате Иерусалима, надеясь на то, что изгнание византийцев вернет Израилю свободу. О численности и жизнеспособности еврейского населения Эрец-Исраэль в начале VII века можно судить уже по тому факту, что только в осаде Тира принимали участие более 20.000 еврейских солдат/*30

Но в 636 году, после возвращения и недолгого правления византийцев в период царствования Ираклия, в страну вторглись арабские племена, уничтожившие незадолго до этого процветающие еврейские общины Аравийского полуострова. Гнет Византии был тяжел для евреев, но только под властью арабов евреи превратились в незначительное меньшинство у себя на родине и перестали представлять собой реальную национальную силу в Эрец-Исраэль. Первоначально евреи возлагали свои надежды на "завоевателей-исмаилитов" (так именуются арабы в источниках той эпохи), но уже через несколько лет эти надежды рухнули. В отличие от прежних завоевателей, арабы направили сюда поток колонистов. Это были целые полчища, сопровождаемые чадами и домочадцами, так что намерение арабизировать страну стало совершенно очевидным. В рамках политики военного поселенчества арабы осуществляли массовую экспроприацию земель, домов и прочего имущества. Они также насильственно обращали в рабство местных жителей. В конечном счете эта политика привела к тому, чего не было при прежних завоеваниях: еврейские крестьяне были изгнаны со своей земли/*31.

Таким образом, не евреи узурпировали арабские права, а арабы обездолили евреев, забрав себе их землю*.

* В последнее время мы являемся свидетелями искажения исторической истины в произведениях некоторых израильских авторов. Приходится слышать, что еврейский народ утратил свою землю не в результате насильственной узурпации, а в силу собственного пренебрежения. Эрец-Исраэль лишилась еврейского населения, поскольку евреи не проявляли к ней достаточной привязанности и добровольно предпочитали жизнь в диаспоре. А, коль скоро, евреи добровольно отказались от своей земли, то они не могут предъявлять исторические права на нее по прошествии многих столетий. Такой подход полностью опровергается приведенными выше фактами. К прекращению еврейской национальной жизни в Эрец-Исраэль привела насильственная экспроприация земель арабскими завоевателями в VII веке. Это со всей очевидностью следует из исторических документов, опубликованных профессором Бенционом Динуром. Можно с уверенностью сказать, что ни один другой народ не держался с таким упорством за свою землю, как еврейский. Тяжелые бедствия, обрушившиеся на евреев во времена римского и византийского владычества, подорвали их экономическое и политическое положение в Эрец-Исраэль, но только арабское завоевание коренным образом изменило демографическую ситуацию в стране, превратив евреев в незначительное меньшинство у себя на родине.

Почему это так важно? В конце концов, с тех пор прошло более 1200 лет. Сменяются поколения, народы приходят и уходят, а история продолжается. Даже если арабы покончили с еврейским присутствием в Эрец-исраэль, то что с того? Они завоевали эту землю, и она стала их собственностью. Во многих отношениях спор между евреями и арабами о правах на Эрец-Исраэль напоминает тяжбу о правах владельца на принадлежавший ему дом. Если подлинный владелец, изгнанный из своего дома, не отказывается от прав собственности, он всегда может потребовать возвращения похищенного имущества. Но предположим, что новый жилец обосновался в доме и перестроил его по своему усмотрению, в то время, как изгнанный хозяин бродит где-то рядом, не имея возможности предъявить свои претензии. Даже в этом случае права нового хозяина остаются меньшими по сравнению с правами подлинного владельца. И, тем более, если новый хозяин не сделал похищенный дом своим жилищем, не обустроил его, но, напротив, довел до полного запустения. В таком случае, подлинный владелец имеет несомненное право вернуться в свой дом, как только представится возможность для этого.

Следуя этому примеру, необходимо прежде всего ответить на два ключевых вопроса. Во-первых, продолжали ли евреи считать Эрец-Исраэль своим домом в течение многих веков изгнания? И, во-вторых, сумели ли арабы превратить Эрец-Исраэль в свою исключительную национальную собственность после тога, как они изгнали оттуда евреев?

Ясно, что завоевание само по себе не обеспечивает завоевателю национальных прав на обладание той или иной территорией. В основе легитимного территориального притязання стоит воля определенного народа, осознающего свое отличие от всех остальных наций н связавшего свою судьбу с данной территорией. Таков исходный пункт еврейских требований. И потому арабы пытаются доказать сегодня, что еще много столетий назад в Палестине возник определенный, отличный от других арабский народ – “палестинцы”.

Если в имущественных спорах между частными лицами временнОй фактор играет заметную роль, то применительно к национальным конфликтам, в ходе которых народы оспаривают права на одну и ту же землю, “срок давности” силы не имеет. В этом легко убедиться, задумавшись над нынешней ситуацией в Восточной Европе, где ожили на наших глазах давние национальные конфликты.

Но самый близкий нам пример – это история мусульманского завоевания Испании.. В 711 году, в ходе своей победоносной экспансии, арабы захватили Иберийский полуостров. Они правили им в течение многих столетий; испанцы сумели удержать только небольшую горную гряду на севере, и вся структура населения в стране полностью преобразилась. Христиане стали меньшинством, мусульмане подавляющим большинством. В дальнейшем испанцы начали медленный и мучительный процесс отвоевания, вошедший в историю под названием Реконкиста. Севилья и Кордова были отвоеваны после пяти столетий арабского владычества, Гренада – после восьми. К этому времени Испания была уже совершенно иной страной в социальном и политическом отношениях. Мавританские арабы были привязаны к этой земле и создали на ней изумительную цивилизацию.

Тем не менее, испанцы никогда не переставали считать Испанию своей родиной. Они вернули себе страну после того, как она в течение огромного срока пребывала под арабским владычеством. И никто не может всерьез утверждать, что, вернув себе Испанию, испанцы совершили "историческое преступление" по отношению к обитавшим там мусульманам.

То, что испанцы сделали через восемь веков, евреи совершили через двенадцать, но принципиальных различий здесь нет. Гораздо важнее разница в способах, с помощью которых два народа осуществили свое национальное возрождение. Испанцы отвоевали захваченную арабами землю огнем и мечом, ценой огромного кровопролития. Евреи вернули себе Эрец-Исраэль путем мирной поселенческой деятельности, соблюдая законы страны и прибегая к оружию только в целях самозащиты.

Испанцы сражались против мавров, создавших на Иберийском полуострове один из величайших культурных центров в истории человечества. Они вернули себе страну, которая пребывала в гораздо более лучшем состоянии, нежели она была за восемь веков до мусульманского завоевания. Евреи, вернувшиеся в Эрец-Исраэль после долгого изгнания, обнаружили разоренную и запущенную страну с весьма незначительным населением.

Объединяет же Израиль и Испанию следующее: в обоих случаях продолжал существовать народ, лишившийся своей страны, но не смирившийся с иноземным завоеванием и хранивший надежду вернуться на родину. Испанцы, будем точны, сумели сохранить крошечную часть своей страны, но это всего лишь облегчило их освободительную задачу. Принципиальное право испанцев вернуться в Испанию не было обусловлено их контролем над северной оконечностью Иберийского полуострова.

Оспаривая аналогичное право еврейского народа, арабы и их союзники приводят самые разнообразные доводы. Так, например, они любят ссылаться на известного британского историка Арнольда Тойнби, недолюбливавшего евреев за то, что они не пожелали вести себя в соответствии с выведенными им железными законами истории (“ископаемые окаменелости” – писал он – не должны возвращаться к жизни). Тойнби пытался установить правовые ограничения, имеющие силу по отношению к национальным конфликтам, на основании аналогии с гражданским имущественным правом. В соответствии с его “логикой” можно вывести следующую формулу: если арабы вернут себе Палестину, пока не прошло 50-ти лет со времени образования еврейского государства, то это будет в высшей степени законный и справедливый возврат. Но евреи, вернувшиеся в Эрец-Исраэль после векового изгнания, совершили историческое преступление и потому не могут считаться законными владельцами страны.

Однако положение о сроке давности, действующее в гражданском имущественном законодательстве, неприменимо к национальным конфликтам. Как бы ни играл Тойнби с цифрами, временной промежуток сам по себе не может поставить под сомнение справедливость тех или иных национальных требований. Историческое право утратит силу только в том случае, если исчезнет субъект, требующий его осуществления./*32

Другим критерием для решения национальных споров Тойнби предлагал считать сопоставление страданий, которые выпадут на долю народа, если его требования будут отвергнуты. Тойнби считал необходимым предпочесть требования той стороны, которой отказ сулит наибольшие страдания. Этот критерий решает дело, несомненно, в пользу евреев. Бедствия, перенесенные еврейским народом в результате его многовековой бездомности, невозможно даже сопоставить с теми страданиями, которые выпали на долю арабов в результате восстановления еврейского государства в Эрец-Исраэль. Это настолько очевидно, что казалось бы, не может быть опровергнуто. Однако арабы – с помощью европейских антисемитов – пытаются “обесценить” еврейские страдания, доходя при этом до отрицания Катастрофы. С другой стороны, они охотно сравнивают страдания палестинских арабов с участью европейских евреев в годы нацистского геноцида. Арабским пропагандистам ничего не стоит поставить знак равенства между крематориями Освенцима и израильской военной администрацией в Иудее. Самарии и Газе. Той самой администрацией, которая обеспечила условия для создания 6 палестинских университетов, которая наложила строжайшие ограничения на использование оружия солдатами ЦАХАЛа и предоставила местным жителям право апелляции в Высший Суд Справедливости (БАГАЦ) с целью отмены ее собственных решений. Эта лживая “симметрия” с готовностью воспринимается не только в арабском мире, но и на Западе, где многие карикатуристы и авторы редакционных статей охотно сопоставляют солдат ЦАХАЛа с эсэсовскими палачами. Трудно спорить с Геббельсом, говорившим, что чем наглее ложь, тем легче в нее поверить.

В одном отношении евреи действительно отличаются от прочих наций. Более тысячи лет рассеяния не заставили их перестать быть единым народом. В истории есть множество примеров того, как тот или иной народ становился бездомным. Во всех этих случаях изгнанные и рассеянные народы со временем или ассимилировались в окружающей национальной среде, или занимали другую землю, которая впоследствии становилась их национальным домом. Евреи не сделали ни того, ни другого.

В качестве отдельных индивидуумов ассимилировались миллионы евреев (этот процесс продолжается и сегодня на Западе), но в качестве национального коллектива евреи отказались раствориться и исчезнуть с исторической арены. Вместе с тем, они отвергли все предложения учредить еврейское государство где-либо еще, кроме Эрец-Исраэль. Когда такая возможность представлялась им в новейшее время, они отказывались принять Биробиджан, Аргентину, Уганду, Маньчжурию.

В 1903 году, сразу после кровавого Кишиневского погрома, сионистское движение постиг мучительный кризис. Британия предложила сионистам немедленно создать еврейское государство в Уганде, находившейся под ее контролем. Это должно было решить острейшие проблемы восточноевропейского еврейства, большая часть которого пребывала в ужасной нищете и подвергалась жестоким преследованиям. Угандийский план был отвергнут, когда прибывшие на 6-й Сионистский конгресс представители еврейских общин Восточной Европы заявили, что они не готовы променять Эрец-Исраэль ни на какую иную страну.

Герцль был сторонником угандийского плана. Сегодня, по прошествии многих лет, нам легче понять его прагматическую позицию. Герцль полагал своей наивысшей задачей обеспечить национальное убежище, хотя бы временное, миллионам европейских евреев. Но преданность еврейского народа Эрец-Исраэль была сильнее сиюминутных соображений. И только благодаря этой преданности сионистское движение могло мобилизовать еврейские массы на организованную политическую борьбу за восстановление национального государства. Тщетно пытался Герцль убедить делегатов конгресса в том, что Уганда – всего лишь временная остановка на пути в Эрец-Исраэль. Владимир Жаботинский, голосовавший против угандийского плана, признался позже, что он не мог объяснить себе, что заставляет его действовать именно таким образом. "Это была какая-то априорная очевидность, которая перевешивает тысячи самых разумных доводов", – говорил он/*ЗЗ.

Мой дед Катан Милейковский смог более конкретно объяснить, почему он, вместе с другими восточноевропейскими сионистами, выступил против Теодора Герцля. 25 пет спустя, когда отношения между Великобританией и сионистским движением уже испортились, мой отец спросил его, исходила ли оппозиция угавдийскому плану из убеждения, что Британия не выполнит своих обязательств, и план этот все равно не будет осуществлен на практике. Он хорошо запомнил ответ моего деда:

"Напротив, мы были убеждены в том, что англичане сдержат слово. В те дни Британия пользовалась огромным авторитетом в глазах евреев. И мы категорически выступили против угандийского плана именно потому, что верили в его осуществимость. В течение многих столетий евреи принесли столько жертв во имя Эрец- Исраэль, пролили столько крови ради того, чтобы удержаться на этой земле, вознесли столько молитв о возвращении к Сиону… Мы считали немыслимым предать мечту поколений. Если бы мы согласились принять иную страну в качестве еврейского национального дома, то наш народ был бы обречен на нравственное и психологическое крушение. Еврейская история лишилась бы в этом случае всякого смысла".