В. СТАХАНОВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Стахановское движенце… войдет в историю нашего социалистического строительства как одна из самых славных ее страниц.

Сталин, 17.11.1935.

Славной страницей вошло в летопись Страны Советов стахановское движение.

«Правда», 21.11.1985


В ночь с 30 на 31 августа 1935 г. шахтер Алексей Стаханов вырубил за смену 102 тонны угля при норме 7 тонн. 19 сентября он устанавливает новый рекорд - 227 тонн за смену. Рождается движение за увеличение производительности труда и резкое повышение норм. В сентябре 1985 г. Михаил Горбачев выступает с речью о «немеркнущих традициях трудового подвига» на встрече в ЦК с ветеранами - героями труда.

Новый генеральный секретарь еще совсем недавно, лишь несколько месяцев назад, пришел к рулю советского корабля. Он, несмотря на позднейшие заверения, не знает, что делать, как прыгать через пропасть кризиса. Он ищет лозунги. Одно из его первых больших выступлений озаглавлено: «Инициатива, организованность, эффективность». Потом эту триаду заменит: «Гласность, перестройка, ускорение». Он ищет испытанные рецепты. И находит их прежде всего у Сталина. Речь Горбачева о «немеркнущих традициях» широко использует лексику и аргументацию сталинской речи на первом всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935 г. Горбачев начинает похвалой движению, «которое воплотило доблесть, честь и геройство рабочего человека»75. Это буквальное повторение знаменитых сталинских слов: «Труд в СССР

[170/171]

есть дело чести, дело славы, доблести и геройства». Эти слова украшали ворота лагерей, которые со дня их рождения в 1918 г. считались «школой труда». Сталин объясняет: «Стахановское движение развилось не в порядке постепенности, а в порядке взрыва, прорвавшего какую-то плотину»76. Горбачев объясняет: «Стахановское движение отразило то новое отношение к труду, которое Максим Горький назвал огненным взрывом могучей энергии». Максим Горький - в данном случае псевдоним Сталина. Горбачев констатирует: «Стахановец», «по-стахановски» - это символ инициативы, символ борьбы за все передовое, против устаревшего, отжившего». Этим стахановское движение нравилось и Сталину: «Это движение ломает старые взгляды на технику, ломает старые технические нормы…»

Сравнительное цитирование можно продолжать долго. Для Горбачева главное в сталинском рецепте - стахановском движении - была, как ему казалось в 1985 г., возможность пробуждения инициативы и резкого повышения производительности труда. Разве Сталин не говорил, что стахановское движение «представляет собой образец той высокой производительности труда, которую может дать только социализм и чего не может дать капитализм»? Началась кампания. «Литературная газета» печатает стихи Екатерины Шевелевой: «Пришло ваше время - рабочих таких, как Стаханов». Акция быстро захлебывается. Очень скоро становится ясно, что время - не то. «Стахановское движение, - восторженно вспоминает Горбачев, - родилось в незабываемое время. Молодое Советское государство, буквально обгоняя время, стремительными темпами осуществляло индустриализацию». Пройдет несколько лет, прежде чем Горбачев внесет коррективы в оценку «незабываемого времени» и неохотно, сквозь зубы, признает, что «стремительные темпы» были чреваты жертвами. Стахановское движение было феноменом юношеской эпохи становления тоталитарного государства: энтузиазм, нередко подлинный, пробуждался и поддерживался жесточайшим террором. Не было совпадением - «подвиг» Стаханова

[171/172]

в августе-сентябре 1935 г. и начало «большого террора» в декабре 1934 г. Горбачев знает, что нужно: «Нужно строго взыскивать с тех, кто работает, как говорится, через пень-колоду, нарушает трудовую и технологическую дисциплину, «гонит» брак». Он считает справедливым применять «более действенные правовые, материальные, административные и иные меры против тех, кто не хочет добросовестно трудиться». Но меры сталинского типа не входят в стратегию Горбачева. Сталину было просто. «Нам пришлось, - рассказывал он на совещании стахановцев о противниках движения, - дать этим уважаемым людям слегка в зубы…» Горбачев на это не идет, ограничиваясь предупреждениями. Без репрессий, важнейшей составной части стахановского движения, организовать его не удается.

Не хватало и еще одного элемента. Выступая перед стахановцами, Сталин произносит свои знаменитые слова: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». Он добавляет: «А когда весело живется, работа спорится». Если сравнить положение в Советском Союзе в 1935 г. с положением в 1913 или 1928 гг. - нет сомнения: оно ухудшилось. Но по сравнению с началом 30-х оно стало улучшаться, были отменены карточки на хлеб. Казалось, все плохое кончилось. Надежда подняла голову. «Если бы у нас жилось плохо, неприглядно, не весело, - разъяснял генеральный секретарь, - то никакого стахановского движения не было бы у нас»77. Сталин был прав: в атмосфере неприглядности, безнадежности энтузиазм не рождается. Горбачев, возможно, это понял.

На XXVII съезде партии в феврале-марте 1986 г. некоторые ораторы призывают к возрождению стахановского движения. В октябре 1988 г. «Комсомольская правда» публикует статью, в которой рассказывается то, что давно все знали: «подвиг» Стаханова был мошенничеством. Шахтеру приготовили специальный штрек, а главное, дали двух помощников. Операция была подготовлена секретарем местной партийной организации, сделавшим потом

[172/173]

неплохую карьеру78. Очередной «святой» советского пантеона потерял свое место. Нужно искать новых героев.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх