Глава двенадцатая

ПОСЛЕ БРЕЖНЕВА
1. От председателя КГБ к генсеку

Брежнев умер в начале ноября 1982 г.

Механизм перехода власти от умершего генерального секретаря к новому был отлажен и действовал, по-видимому, без особых сбоев.

Впервые в истории КПСС и советского государства сработал принцип преемственности власти. Не было разногласий в выборе пути, как то было после смерти Ленина, ни драматической борьбы внутри правящей верхушки с арестами, казнями, использованием вооруженной силы, как это случилось вскоре после смерти Сталина, ни заговора, устранившего еще живого вождя - Хрущева («бескровный переворот» в октябре 1964 года). «Подковровая борьба» закончилась победой Ю. В. Андропова, избранного генеральным секретарем ЦК КПСС на следующий же день после смерти Брежнева. Его кандидатура была предложена ближайшим соперником К. У. Черненко.

Начало политической карьеры Андропова (1914-1984) относится, как и других руководителей из «промежуточного поколения», к концу 30-х годов, когда на смену уничтожаемым старым партийным кадрам спешно выдвигали комсомольских активистов районного и областного масштаба, помогавших с энтузиазмом находить и разоблачать «врагов народа». Секретарь Ярославского обкома комсомола в конце 30-х годов, руководитель комсомола Карело-Финской

[287/288 (779/780)]

ССР после советско-финской войны 1939-1940 гг., принимавший участие в организации партизанского движения во время германо-советской войны, Андропов становится в конце 40-х годов вторым секретарем ЦК компартии КФ ССР. Он быстро выдвигается в годы позднего сталинизма, когда постоянная демонстрация преданности Сталину, а не просто лояльность режиму, была единственным залогом безопасности и, при удаче, успешной карьеры. Андропову повезло, в ходе послевоенной чистки был арестован не он, а первый секретарь ЦК компартии КФ ССР,1 Андропова же в 1951 году берут на работу в аппарат ЦК КПСС. В 1954-57 годах он посол в Венгрии. Андропов успешно вводит в заблуждение правительство Имре Надя относительно советских намерений в разгар венгерской революции 1956 года.2 Удачное завершение миссии - подавление революции - было отмечено назначением Андропова заведующим отделом социалистических стран ЦК КПСС. В 1962 году он становится секретарем ЦК, достигает необходимой ступеньки на лестнице, ведущей к высшей власти. В 1967 году Андропов принимает традиционно опасный пост председателя Комитета государственной безопасности и становится 13-м по счету руководителем советской тайной полиции: пятеро из его предшественников были казнены как «враги народа», а трое впали в немилость. Вероятно, в качестве награды за согласие стать «мечом партии» в борьбе против «внешних и внутренних врагов» Андропова в 1967 году делают кандидатом в члены Политбюро, а в ознаменование заслуг по разгрому диссидентского движения он избирается в 1973 году членом Политбюро. Значение КГБ при Андропове усиливается. В 1978 году Комитет получает статус самостоятельного ведомства. Пятнадцать лет пребывания Андропова в КГБ были отмечены «успехом» в разложении и подавлении диссидентского движения внутри страны и существенным усилением советского шпионажа за границей. Пост, который в прежние времена становился как бы моральным препятствием для достижения высшей власти, послужил Андропову трамплином для решающего прыжка. Впрочем, существует исторический прецедент: Жозеф Фуше - всемогущий министр полиции времен Французской революции и эры Наполеона становится, немедленно после поражения Наполеона при Ватерлоо, председателем Директории, он управляет Францией в течение пяти дней. Время Андропова также отмерено - всего пятнадцать месяцев. Приходу Андропова к власти способствовали не только его личные качества или кропотливая работа по внедрению в сознание партийной верхушки чувства безопасности от внутренних потрясений, пока он (Андропов) остается в ее составе, но также и потому, что КГБ вбирает в себя наиболее инициативные кадры комсомольских

[288/289 (780/781)]

и молодых партийных работников, становящихся как бы частью истэблишмента.

Реабилитация органов государственной безопасности, начатая еще при Хрущеве (назначение главой КГБ первого секретаря ЦК ВЛКСМ Шелепина в 1958 году), была завершена при Брежневе: КГБ при Совете Министров СССР реорганизован в КГБ СССР, председатель Комитета сделан сначала кандидатом в члены Политбюро, а затем и членом Политбюро. Андропов, а вслед за ним и Черненко, подтвердили место КГБ как одного из краеугольных камней советской системы: в члены Политбюро был избран бывший председатель КГБ Азербайджана Г. Алиев, новый руководитель КГБ Чебриков был сделан Андроповым кандидатом в члены Политбюро, а Черненко произвел его в генералы армии и вручил маршальскую звезду.

Естественно поэтому, что чувство уверенности и особого предназначения у сотрудников КГБ возрастает, они претендуют на представительство в партийном аппарате. В. Красин приводит в своей книге разговор с начальником следственной группы КГБ полковником Володиным. Речь идет о следователе Александровском, ведшем дело Красина и Якира. «Павел Иванович, - говорит Володин, - это государственный ум. Ему даже у нас в центре тесно. Его место в ЦК».3

При Андропове КГБ оставался не просто инструментом партии, но стал в какой-то мере и истолкователем ее воли.

Появление Андропова на посту генерального секретаря было как бы завершением работы Системы по созданию синтетического типа руководителя, который бы вполне соответствовал ленинскому принципу - хороший коммунист есть в то же время и хороший чекист. То, чего не удалось достигнуть Берия и Шелепину, добился Андропов. Предрассудок, что глава тайной полиции не может быть генеральным секретарем коммунистической партии, был опровергнут.

Когда Андропов умрет, КГБ опубликует прочувствованный некролог, в котором отметит, что «под его непосредственным руководством была разработана и успешно осуществляется научно обоснованная, выверенная жизнью программа деятельности по обеспечению государственной безопасности страны в условиях развитого социализма».4

Если Брежнев был воспринят на Западе в начале своей карьеры генсека как «умеренный», то Андропов был представлен как государственный деятель новой школы еще задолго до того, как он стал лидером. Штаб Андропова - консультанты в Международном отделе ЦК КПСС, в академических кругах, в аппарате КГБ - работал

[289/290 (781/782)]

над созданием «образа» будущего генсека многие годы. Не остались в стороне и некоторые диссиденты, от которых пошли легенды о либерализме Андропова. В конце концов вырисовался облик серьезного, энергичного государственного мужа, достаточно твердого, но способного управлять, не впадая в воинственную риторику и в крайности консервативного экстремизма, умело разбирающегося в хитросплетениях международной политики и мирового коммунистического движения, эксперта по психологии Запада и даже ценителя его культуры.

Душителя диссидентского движения и человека, пославшего в Афганистан пыточные команды КГБ, западная медия и признанные эксперты по советским делам пытались представить как радушного хозяина, часами беседующего с диссидентами в своем доме и затем отправляющего их домой на собственной машине. Об этом писала. например, «Вашингтон пост».5 Ей вторила «Нью-Йорк тайме»,6 распространявшая небылицы о высокообразованном вельможе, великолепно владеющим английским языком и проводящим свой досуг за французским коньяком, чтением американских романов и слушанием «Голоса Америки».

Авторитетные американские советологи предсказывали, что Андропов выведет войска из Афганистана, вызовет из ссылки А. Д. Сахарова и вообще сотворит благо. Профессор Джерри Хоф, благословляя избрание Андропова секретарем ЦК КПСС в мае 1982 года назвал это «одним из наиболее благоприятных событий, происшедших в СССР в последние годы».7 Правда, не все соглашались видеть в Андропове либерала. Например, лондонский «Экономист» объявил Андропова «просвещенным консерватором»…

Когда же эйфория понемногу спала, выяснилось, что за спиной у «образованного вельможи» Рыбинский техникум водного траспорта, два курса Петрозаводского университета, но зато полный курс Высшей партийной школы при ЦК КПСС, по-английски, однако, не говорит и пластинки Глена Миллера не слушает… Интервенция в Афганистане усилилась. Сахаров не только не был возвращен из ссылки, но изоляция его от внешнего мира еще больше усилилась.

Миф об Андропове, как о «тайно-либеральном аппаратчике в джинсах», быстро рухнул, не выдержав соприкосновения с действительностью.8

Андропов вступил в должность генерального секретаря 10 ноября 1982 года, стал затем сравнительно быстро (в июне 1983 года) также и Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Он умер 9 февраля 1984 года, пробыв у власти пятнадцать месяцев.

[290/291 (782/783)]









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх