5. Сосуществование и экспансия

Уже первые шаги Маленкова в области внешней политики свидетельствовали о намерении коллективного руководства погасить очаги военной опасности и смягчить отношения с капиталистическими странами.

Итоги Второй мировой войны были весьма благоприятны для Советского Союза и могли бы быть еще лучше, если бы не мегаломания Сталина. Политика военных авантюр, политика силы, так ярко проявившаяся в корейской войне и во время берлинского кризиса, фактически провалилась. Мао Цзедун, направив войска в Корею, спас положение для всего коммунистического мира.

В 1953-55 годах Советский Союз осуществлял политику замирения. После ликвидации войны в Корее в 1953 году было достигнуто при поддержке СССР прекращение войны между странами Индокитая и Францией.157

В 1955 году был, наконец, подписан мирный договор с Австрией, чему Советский Союз препятствовал в течение многих лет, искусственно связывая заключение договора с уступками западных держав Советскому Союзу по другим вопросам. Позднее вина за это была персонально возложена ЦК КПСС на Молотова, равно как и вина за ухудшение советско-югославских отношений.158

В том же году Хрущев появился во главе советской партийно-правительственной делегации в Белграде и принес президенту Югославии и главе Коммунистической партии Югославии Иосипу Броз-Тито официальные извинения за антиюгославскую политику, проводившуюся после Второй мировой войны. Ответственность за нее Хрущев возложил на Берию, но это объяснение было встречено югославскими руководителями иронически. Советской делегации был оказан не слишком теплый прием. Югославы рассчитывали на честное признание советскими руководителями совершенной несправедливости, особенно утверждений, что Югославия является не социалистической, а капиталистической страной. Поэтому в резолюцию XX съезда КПСС была вставлена фраза: «Серьезные достижения в социалистическом строительстве имеются также в Югославии».159

Советские делегаты не были подготовлены к встрече психологически, признавал позднее Хрущев. «Мы все еще не были свободны от рабской зависимости от Сталина».160 Тито был готов улучшить межгосударственные отношения, но отклонил предложение о восстановлении тесных отношений между КПЮ и КПСС, правильно предполагая, что претензии КПСС на руководящую роль среди коммунистических партий мира отнюдь не отброшены. По этой причине КПЮ

[133/134 (625/626)]

позднее отказалась принять участие в совещании коммунистических партий в Москве в 1957 и в 1960 годах.

Новое советское руководство довольно реалистически оценило создавшуюся ситуацию. Опыт первых трех лет внешнеполитической активности правительства показал, что в конкретных исторических условиях наиболее выгодным курсом является так называемое мирное сосуществование. На XX съезде КПСС этот тезис был развит довольно подробно. Суть его заключалась в признании факта сосуществования двух различных общественных систем в современном мире: капиталистической и социалистической. Они соревнуются между собой на поприще хозяйственного и культурного строительства. Победа социалистической системы рано или поздно неизбежна, но эта победа будет достигнута не путем «экспорта революции» из социалистического лагеря в капиталистический, а в результате развития в капиталистических странах внутренних противоречий и классовой борьбы. Существует возможность ненасильственного перехода к социализму в ряде капиталистических стран. Поэтому в современных условиях нет фатальной неизбежности войн, и они могут быть предотвращены. Однако полностью опасность новой войны не устранена, так как пока существует империализм, существует почва для возникновения войн.161

Такова, коротко говоря, была внешнеполитическая программа, сформулированная на XX съезде КПСС.

Мы уже отметили, что эта программа исходила из неизбежности победы СССР (социалистического лагеря) во всем мире. Выставляя эту программу, КПСС отнюдь не отказывалась от другой части своей политики. Во-первых, от усиления и развития идеологической борьбы против стран капитализма. Понятие «идеологическая борьба» могло трактоваться и широко, и узко в зависимости от потребностей момента. Во-вторых, сохранялся в первозданном виде тезис о невозможности сохранения статус-кво, о неизбежности перемен в мире. В-третьих, советская доктрина продолжала исходить из своего не только права, но и обязанности помогать национально-освободительному движению во всем мире. Способы и формы помощи никак не были очерчены или ограничены. Эти три тезиса фактически формулировали право Советского Союза и других социалистических стран на постоянную экспансию.

Таким образом, советская внешняя политика в послесталинское время основывалась, как охарактеризовал ее американский историк профессор Адам Улам, на экспансии и мирном сосуществовании, но более правильной была бы формула сосуществования путем экспансии.162

[134/135 (626/627)]

Принципы внешней политики СССР были грубы и примитивны, но именно этим она и была сильна. Наиболее острые критики внешней политики на Западе определяли внешнюю политику СССР в послесталинское время следующим образом: «То, что наше - это наше, а остальное подлежит переговорам». Но они заблуждались. Более правильной и отвечающей действительности была формула: «То, что наше - это наше, то, что ваше - будет наше».

Советские руководители были правы, утверждая, что советская внешняя политика, в отличие от политики западных держав, последовательна. Это утверждение полностью соответствует действительности. Практика советской внешней политики выражала и выражает сочетание принципа сосуществования и экспансии и использования первого для камуфляжа второго.

После ухода Маленкова с поста председателя Совета министров СССР советская внешняя политика заметно активизировалась. Мотором ее стал Н. С. Хрущев. В 1955 году произошла встреча в Женеве с участием президента Эйзенхауэра. Встреча никак не повлияла на положение дел в Европе, где по-прежнему главным вопросом оставался германский. Однако, после создания Варшавского пакта в 1955 году ситуация в германском вопросе стала более определенной. Ни западные страны, ни Советский Союз не помышляли больше всерьез об объединении Германии, хотя все заявляли о своем горячем желании видеть Германию объединенной. Всевозможные проекты, встречи и обсуждения германской проблемы были скорее данью установившемуся обычаю, общественному мнению, чем намерением решить ее. Да ее и невозможно было решить. Реальность заключалась в том, что существовали две Германии. Одна из них, Федеративная Республика Германии принадлежала к группировке западных держав, другая - к группировке советского блока. На территории ГДР находились советские войска. Все признаки указывали на то, что подавляющее большинство населения Восточной Германии (Германской Демократической Республики) тяготеет к Западу. Отлив населения из восточной Германии в западную был значительным и грозил подорвать в недалеком будущем экономическую и социальную структуру ГДР. Были приняты более радикальные меры. Хрущев во время встречи с президентом Кеннеди в Вене (июнь 1961) не смог добиться от последнего признания ГДР. Тогда СССР попытался снова закрыть доступ западным державам в Западный Берлин. Берлинский кризис продолжался несколько месяцев. Попытки изолировать Западный Берлин провалились. Правительство ГДР решило проблему своеобразным путем. По согласованию с советским правительством в Берлине была воздвигнута в августе 1961

[135/136 (627/628)]

года стена, отделявшая восточную часть Берлина от западной.163 Подобные сооружения существовали раньше только в концентрационных лагерях. Правда, была еще Великая Китайская стена, которая должна была защитить жителей Поднебесной империи от набегов кочевников. Охрана Берлинской стены стала главной заботой восточногерманских вооруженных сил. Подходы к стене были со временем оснащены специальной электронной аппаратурой, автоматически открывавшей огонь по тем, кто попытался бы перебраться по другую сторону стены. 12 июня 1964 года между СССР и ГДР был заключен договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве. Советский Союз формально брал на себя защиту территории ГДР в случае необходимости.164

В 50-е годы советская внешняя политика постепенно приобретала все более наступательный характер. Повсюду, где местная ситуация претерпевала изменения, советская политика была довольно активной. Если в 1947-48 годах СССР поддерживал на Ближнем Востоке Израиль, как силу, ослабляющую Британскую империю, то в середине 50-х годов началась переориентация политики в пользу более тесных отношений с арабским миром. Толчком к этому послужила египетская революция 1952 года и растущее убеждение в том, что Израиль является не более как сателлитом США. Отношения между СССР и Израилем были прерваны незадолго до смерти Сталина в связи с антисемитской политикой СССР и восстановлены затем в июле 1953 года. Но теперь государство Израиль рассматривалось как находящееся во враждебном Советскому Союзу лагере.

В июле 1955 года в Египет был послан редактор «Правды» (в будущем секретарь ЦК КПСС) Шепилов. С этого времени советская экспансия на арабском Востоке усилилась. Насера, президента Египта, интересовало оружие, и он очень скоро начал получать его от советского сателлита - Чехословакии. Позднее Советский Союз начал поставлять Египту танки и самолеты - истребители типа МИГ, а также артиллерийские системы.

Конфликт из-за Суэцкого канала в 1956 году и последовавшая затем война Англии, Франции и Израиля против Египта немало способствовали укреплению советско-египетских связей. Шепилов стал с июня 1956 года министром иностранных дел СССР вместо Молотова.165 В начале ноября 1956 года в Москве и в других городах прокатились «стихийные» массовые демонстрации в защиту Египта под лозунгом «Руки прочь от Египта!» и началась запись добровольцев для участия в войне на стороне Египта. В эти же самые дни советские танки давили в Будапеште венгерских революционеров. Однако никто в СССР не поднял против этого голос протеста и не возгласил:

[136/137 (628/629)]

«Руки прочь от Венгрии!» Шум вокруг войны на Ближнем Востоке заглушил стоны гибнувших под гусеницами советских танков венгров.

Советская внешняя политика во времена Хрущева научилась очень быстро заполнять вакуум, вызванный ослаблением позиций западных великих держав путем эксплуатации традиционной неприязни или вражды населения бывших колоний к метрополии. Так было, например, во время кризиса вокруг Сирии летом 1957 года. В 1958 году разразился новый кризис на Ближнем Востоке, затронувший Ливан, Сирию и Иорданию. Советский Союз использовал кризис для улучшения своих собственных позиций в Сирии и Ираке. В 60-е годы Советский Союз значительно укрепил свое влияние в Египте, приняв участие в строительстве Ассуанской плотины и направив своих военных советников и оружие в значительных количествах. В 1962 году Советский Союз поддержал революцию в Йемене, а в 1964 году подписал с Йеменом договор о дружбе. Всем этим государствам Советский Союз оказывал военно-экономическую поддержку и предоставлял техническое сотрудничество.

В Африке, в Азии, в Индийском океане Советский Союз неизменно оказывал поддержку странам, выступавшим против интересов западных держав.

Но везде и повсюду у руководителей Советского Союза проявлялась одна и та же особенность: как только им казалось, что Советский Союз уже довольно твердо укрепился в той или другой стране, он начинал навязывать этим странам свою концепцию международной политики и оказывать грубое давление на их внутреннюю и внешнюю политику. В результате, кажется, не было страны, с которой бы у СССР не возникло конфликтов, начиная с Египта и кончая Индонезией.

Но особенно сложными оказались отношения с «братским» Китаем.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх