86.

Долго ли, коротко ли, добрались наконец Села с Велием до земель дальних купеческих, родных для супруги Алеана.

Меж тем, старец короткоостриженый окружил себя стражей неусыпной да порядки в государстве поменял на свой лад. Платили пошлину непомерную все без исключения – богатые зажиточные купцы и торговцы помельче, что простые лавки держали. Даже люд простой да слуги, и те обязаны были толику малую, гроши от своих доходов, отдать в казну правителя, что нарёк себя князем безраздельным и теперече свою челядь в страхе держал.

Был скор на расправу новый владыка-самозванец. Непокорные на смерть лютую обречены были. Видела всё то Альмира да диву давалась – сколько ненависти и злобы может таить в себе существо живое. Да вот, потихоньку, обо всём ведала Емелю, а тот – Велию да супруге князя буянского весточки слал.

Добравшись до одной из Земель малых купеческого княжества, чтоб не быть заметной, Села накинула на себя длинный балахон из грубого материала, который Велий по её поручению раздобыл в лавке у одного из купцов на ближайшей ярмарке. Двое остановились на постоялом дворе да колесницу огненную хозяину на сохранение оставили, щедро заплатив звонкой монетой. Тут же, неподалёку, птенца, что по небу двоих носить мог, прикупили и, недолго думая, отправились в отчий дом Селы, где нынче проживал её дальний родственник по линии отца.

Старец же короткоостриженый возжелал хоромы себе новые возвести, и мастеровые усердно принялись выполнять указ. Было то на руку лиходею, что пленили князя урского. Имел он посвящение в тайну, где злато и каменья припрятаны, но богатство более не тяготило самозванца – власти жаждал старик, втайне надеясь царство урское к рукам прибрать да порядки свои навести на родной земле.

Открыла глаза Ирия, глядь, стоит она посредь равнины – травы шумят, деревья там и тут листвою колышат, словно ото сна пробудилась дева. Огляделась, а нету ни Бела Озера, ни земли арийской. Запах знакомого аромата резко ударил в нос. Тут заметила странница вдалеке аккуратно срубленный терем да направилась разузнать в какие края её занесла сила неведомая.

Шаг за шагом добрела до хором. Пёс цепной сидел на поводу, видать хозяева были в отлучке. Решив обождать, присела дева на большой валун подле древа раскидистого да ненароком задремала.

Суетились слуги, расхаживали по хоромам родным сердцу Селы. Признали её тотчас да поклоны давай отвешивать.

Родич же её дальний всё утехам придавался. Не заботило его ничто иное. Жил он на широку ногу, транжиря доставшиеся ему богатства. Челядь да служки не взлюбили его. Был суров и не праведен в делах житейских – наказывал за малейшую провинность. Да и не много богатства досталось ему, мала была его доля. Из-за того злоба обуревала его мыслями, и зависть чёрная затаилась к Селе да к прочим родичам, кому досталась доля поболее.

Стоял день светлый на земле купеческой, а новый хозяин всё ещё спал в опочивальне. Не медля ни минуты, Села и Велий, что сопровождал её, бесцеремонно распахнули двери в усыпальницу, нарушив покой незадачливого наследника.

Удивление читалось в глазах пробудившегося ото сна родственничка. Воевода взглянул на того и страх с любопытством смешались в голове у нового обитателя купеческих палат. Словно крик застыл во рту, но язык не поворчивался кликнуть подмогу – взор Велия крепко держал в узде неудавшегося купца.

Покой и тишина окутали вмиг Ирию. Не шёл сон и не дрёма, а лишь пустота наполняла душу, что было на пользу правительнице. Через какое-то время назойливый аромат всё ещё тревожил деву. Камень, на котором сидела она, нагрелся и стал тёплым.

Пёс радостно залаял. Ступив наружу, кто-то за оградой медленно стал раскрывать врата и через несколько мгновений пред Ирией стоял хозяин терема. Запах, что так тревожил путницу, был не чем иным, как ароматом свежеиспечённого хлеба с травами. Мужичонка, на вид средних лет, заправлял хозяйством. Видимо воротился не так давно, приметив гостью.

– Здравия тебе правительница, – поклонился хозяин. – Не видать тебя, не слыхать уж время долгое. Беспокоен народ стал.

Подивилась путница сказанному да тут поняла, что находится не где-нибудь, а во землях родных, ирийских. Радость наполнила её душу до краёв и зашагала Ирия лёгкой походкой в дом к гостеприимному жителю отведать свежего хлеба, что благоухал своим ароматом, тревожа аппетит.

Расправив один из рукавов одёжи, Села выпустила изпод него серую змейку. Та послушно повинуясь хозяйке, обвела кольцо вокруг шеи её родственника и через миг приняла цвет кожи его, полностью слившись со складками. Велий ослабил свой хват и тут купец привстал с усыпального ложа да стал отвешивать поклоны гостям. Был учтив в речах, никто ничего и не заподозрил.

Так стали жить Велий с Селой в её отчем доме и тем часом думали-гадали, как добраться до самозванца, что рукописи отца девы подделал.

Народ купеческий во землях тех не взлюбил нового правителя. Страх смешанный с ненавистью питали люди к нему.

Вот посему никто и не доложил старцу короткоостриженому о появлении законной наследницы. Но не власти хотелось Селе – лишь призвать к порядку лиходея за напраслину, что сотворил во Мирград-Земле, да отдать её народу родному волю и свободу.