25.

Держа на ладони горсть самоцветов, Велий прошептал что-то тихо и дунул, что было сил – каменья разлетелись в разные стороны. Затем, словно повинуясь чьей-то воле, каждый из них стал увеличиваться в размерах. Было их ровно тридцать.

В миг единый, обратились самоцветы в воинов Арконы.

Были то непростые камни и передавались они от воеводы к воеводе. Ещё в давние времена, Миран, странствуя по Землям дальним, получил в подарок кошель этот от женщины, которую спас от лютой смерти, расправившись с тремя дикими тварями, проникшими в её жилище. Впитывали самоцветы в себя души падших в бою воинов, и коли было надобно их хозяину, обращались в витязей из плоти и крови. Было всё это колдовством древним. В те поры уж многие не ведали его.

Бойцы мгновенно стали противостоять врагу и не прошло и часа малого, как от сотни жёлтых воинов уж осталась жалкая горстка, состоявшая из двух десятков.

Воины Арконы метали молнии, исходящие прямо из их ладоней, и невидимый человеческому глазу жаркий ветер захлёстывал противника.

В конце концов, защитники Эдана пали наземь, замолив о пощаде. Велий наказал сохранить жизнь сдавшимся, и двое рослых витязей ловко опутали незримыми сетями всех молящих о пощаде.

Велий в мыслях своих наказал воинам Арконы сыскать главного, что командовал той сотней. Коли жив – к нему доставить. И витязи тут же принялись за работу, словно было сказано всё на словах.

Из двух десятков, что остались в живых, были те, что на земле лежали, и те, что смиренно стояли, понурив чело.

Прошло времени совсем немного, глядь, и вправду воевода жёлтой сотни целёхонек, да только вот беда – с перепугу дар речи пропал, словно язык проглотил.

Один из воинов, тех, что выросли из каменьев, подошёл к сотнику и взглянул ему прямо в очи. Через миг уж испуг прошёл, и стал способен говорить снова витязь жёлтый.

Емель подошёл к нему, смерил взглядом, да пёрышко, что было у него за пазухой, из-под одёж дивных извлёк да водрузил побеждённому прямо на темечко. Тот, ни о чём не подозревая, глядел на потомка Одина с укором.

Меж тем, на Землюшке купеческой, Ирия решила пойти на хитрость, дабы изловить целым и невредимым купца-лиходея.

Притаившись в ветвях, она извлекла из сумы маленькое зёрнышко. Затем, от туда же достала небольшую деревянную палку полую внутри, на вроде дудки, и, улучив момент, когда Невон повернул голову от стола, плюнула семечком да угодила прямёхонько в его полупрозрачный кубок с хмельным зельем.

Семечко то было непростое. Коли попадало оно в водицу студёную, али в каку другу жижу, тотчас становилось частью её, меж тем придавая другие свойства напитку – те, которые задумал хозяин. И тот, кто глотнёт то зелье, исполнял всё в точности зёрнышку наказанное, целый день и целую ночь.

Купец обратил свой взор вновь к напитку и хлебнул из кубка. Зелье показалось ему немного сладковатым, и через несколько мгновений стоял он уж подле дерева, руки разведя в стороны.

Ирия неторопливо спустилась вниз и, подойдя сзади к Невону, вытянула руки вслед за ним, повторяя движения купца. Одёжи чудесные опутали того, поглотив его объёмное тело в себя. Осмотрясь немного по сторонам, воительница, заметив что никого нет поблизости, немного присев, подпрыгнула слегка и устремилась вверх, вспарив словно птица, возвращаясь на колесницу огненную.

Алеан, потолковав ещё немного со стариком, согласился встретиться с владыкой урским в скором времени. Мысли вереницей кружились в голове, и сомнения терзали князя буянского. Ведал он, что прежде дружбу водили князья меж ихними государствами, да с тех пор всё переменилось.

Нынче дорога была заказана людям с Мирград-Земли в урские владения. Недолюбливали и люди уров за их чванство и надменность – как бы чего дурного не затеяли. Распрощавшись с гостем, с этими мыслями Алеан вскоре отошёл ко сну.