160.

Проснулся Атлан на утро в одной из хижин в полном одиночестве – на дворе уж светло. Подле его ложа стояла чаша из чёрного дерева вытесанная, до краёв полна была водицей – зачерпнул он её да лицо умыл. Тут уж Гора объявился.

– Жить тебе отрок половину срока малого в наших краях, обучение у меня проходить. Здесь будешь ночь спать, но будут ночи коротки для тебя. Впотьмах, под небом звёздным, лучше думу думать.

Не могу знать, какова судьба, что уготована тебе, но Ар, мудрейший из мудрецов, перед коим я преклоняю колено своё, замолвил слово за твою душу. Быть как он велит.

Сам я не из этих мест родом, как ты уже догадался. Родился я в семье воина во землях ирийских подле Арконы до того, как вода заполонила всё. Жил как и все – в радости и счастье, да вот однажды изменилась судьба моя на веки.

Повстречал я деву красу, что завладела сердцем моим. Был и я по нраву её очам лазурного цвета. Всё бы ладно, да вот положил на мою любаву глаз сын купца местного, что родом из тех краёв, откуда и мать твоя, Села. Было злата и каменьев немерянно в казне его. Заслал он сватов к родным моей возлюбленной. Затеять удумали супружество супротив воли дочери – так и случилось. Ненавистью запылало сердце моё. Решил я отомстить обидчику и ночью тёмной отправился, чтобы проучить негодяя, да на пути своём повстречал судьбу иную. Словно из неоткуда предстал предо мною мужичок на вид неказистый. Знал уж он наперёд о намерении моём да речами своими сильными, словно воитель грозный, отговорил зло творить да поведал, мол, уготована мне судьба иная – странствовать по миру. А когда придёт час, уединиться здесь, вот в этих самых местах.

Не было у мужичонки ни птицы железной, ни птенца малого, никаких иных вещиц диковинных. Лишь сума да посох. Обучил меня он, как из миров тонких в наш мир Яви снедь доставать да и любую вещь, которая понадобиться. Долгое время не мог я одолеть науку сию, но одним утром познал всю силу преобразований чудесных. Ар просил меня обучить тебя всем премудростям за время малое. Вижу ты парень чуткий и одолеешь сию науку в два счёта.

Вновь отстроенный град Аркона блистал куполами золочёнными на радость всем жителям. Елирей очутился в самой гущи ярмарочной площади. Как и в былые времена, торг вели купцы, предлагая снедь всякую, вещицы диковинные да прочий скарб.

Мастеровые, что строили хоромы да палаты, жили особняком, но на ярмарке старались держаться на виду, торгуя своим умением. Елирей заприметил их лавку издалека. Поприветствовал хозяев да поведал всё без утайки, не ходя вокруг да около.

Были те, что возрадовались да тут же откликнулись на его зов. Иные отвернули лики, не приняв приглашения. Но к назначенному часу дюжина умельцев была готова отправиться в Белозёрье, радуясь, что дети малые.

Был средь прочих один ветхий старик – тот особым умением отличался от других. Мастерил он утварь домашнюю да места, где снедь готовили. Прознал о том Елирей и очень обрадовался. Мастеровых, подобных ему, тяжело было сыскать во всей Мирград-Земле, поскольку иноземные умельцы готовили пищу по-другому, да и утварь была у них иная.

Чуть стало вечереть и камень перенёс всех во земли арийские. Пора уж за работу приниматься.