145.

Трое мудрецов, старцы ветхие на вид, подошли к подножью горы Арат. Спустившись с её вершины, Ар приветствовал гостей, не скрывая улыбки. Не утруждая арийцев долгими речами, усадил всех в небольшой беседке, укрытой листьями вьющегося растения.

– Знаю зачем пожаловали друзья мои. Но не быть мне вашим князем. Лишь словом добрым да советом помочь смогу, а во времена лихие и делом. Княжить двум правителям в Белозёрье суждено. Один из них герой, воин светлый, князь Рады-луны, Симер. Другой же не народился ещё, но быть ему величайшим из правителей. Несёт он в себе воплощение древнее и умён будет не по годам, а до сей поры, пока не появится на свет, быть Белозёрью без правителя.

Тут речи свои прервав, Ар поклонился в пояс старцам и медленно, словно растворяясь в воздухе, исчез с глаз долой. Волю арийца древнего решили донести на совете великом в Белозёрье до всех его жителей.

Долго ли, коротко ли, скоро сказ сказывается да не скоро дело делается. Добрались наконец воины Симера до селения, что близ города лежало стольного на Раде-луне. Люди добрые встречали их хлебом-солью. Было места вдоволь и яств диковинных. И лилась песня рекой, восхваляя доблесть ратную защитников. Но не ведал никто о злобных деяниях Гошара-кощея чудом уцелевшего. Лишь князь Симер да Елирей молча глядели друг другу в очи да сошлись на том, чтоб не упоминать о происшедшем более. Ждала всех жизнь новая.

Подивился правитель лунный рассказам жителей селения того дальнего. Поведали князю, будто старец короткоостриженый усмирился и, во искупление грехов своих супротив рода людского, поспешил возложить на себя строительство и быта обустройство для всех людей светлых, что крова лишились – как на Мирград-Земле, так и на Раде-луне. Смекнул Симер, что хитростью здесь пахнет, да и Елирей был не лыком шит – выстрадал он свою душу чувственную, без ропота нынче встречать мог удары судьбы.