В III в. Рим был истерзан гражданскими войнами и вторжениями варваров. Этот кризис сделал необходимыми радикальные изменения как военного, так и гражданского аппарата. Тому сопутствовали несколько факторов. Во-первых, правительству приходилось иметь дело с колоссальной протяженностью имперских границ, простиравшихся от Британии на севере вдоль Рейна и верховий Дуная до севера Балкан и далее до Черного моря: на востоке от Черного моря и Кавказа через Армению, Ирак и Месопотамию до Синайского полуострова. В Африке граница проходила вдоль береговой полосы и к северу от Атласских гор до атлантического побережья и самой западной провинции Тингитании. Даже в мирное время при такой протяженности границ содержание пограничных гарнизонов и войск стоило огромных денег. А в случае войны было бы практически невозможно вести военные действия на два фронта. К несчастью для римлян, именно так и случилось в III столетии. На востоке персидское Сасанидское государство, пришедшее на смену Парфии, с которой Рим поделил в свое время Ирак, бросило вызов римскому господству в этом регионе. На севере переселяющиеся германские племена атаковали границы Рима на Рейне и на Дунае. В результате возросла концентрация войск, подчиненных провинциальным военачальником, а их удаленность от Рима на практике означала, что центральная власть не могла эффективно контролировать ситуацию. Исходившие от солдат требования о выплате жалования и наград ложились тяжким бременем на центральную казну, а поддержка солдатами удачливых полководцев провоцировала восстания, перераставшие в гражданские войны, и множество смут в III столетии создали реальную угрозу самому существованию империи. К концу века, после ряда успешных пограничных войн, удалось восстановить некоторую стабильность, но прежний порядок государственного управления явно исчерпал свои возможности и показал свою несостоятельность.

Так как попытки разрешить эту проблему в рамках прежней системы не давали успеха, то император Диоклетиан попытался найти новое решение. Исходя из огромных размеров Римской империи и сложности организации связи между Римом и пограничными армиями, он решил разделить военное командование между четырьмя большими регионами. Была создана «коллегия» правителей. Она состояла из двух старших императоров — «августов», Диоклетиана на Востоке и Максимиана на Западе; их помощниками стали два младших правителя, «цезаря» — соответственно, Галерий и Констанций. Цезари должны были сменить августов после окончания их правления и также назначить себе в помощь двух цезарей.

Эта тетрархия — власть четырех — первоначально показала свою эффективность; однако новая система расстроилась после того, как Диоклетиан отрекся в 305 г., принудив отречься и своего соправителя, августа Максимиана. Диоклетиан лично определял все основные направления государственной политики, а поскольку тетрархия касалась только военной власти (гражданская оставалась пока единой), то после его отречения склоки между преемниками привели к новой гражданской войне. Сыновья Максимиана, бывшего августа Запада и его цезаря Констанция, были обойдены при назначении новых цезарей. Выбор пал на любимцев Галерия: Севера, назначенного цезарем на Запад к Констанцию, и Максимина Дайя, которого назначил своим цезарем на Востоке сам Галерий. После кончины Констанция находившиеся в Йорке войска провозгласили императором его сына Константина. Но одновременно появился и второй претендент на трон — Максенций, сын Максимиана, поддержанный своим вернувшимся к власти отцом. Ему удалось низложить и казнить Севера. После этого Максенций провозгласил себя августом.

За этим последовали ссора Максенция с Максимианом, союз последнего с Константином, назначение цезарем на Западе Лициния (человека Галерия) и повторное отречение Максимиана. В итоге к 310 г. в империи правили не менее пяти августов. Через два года Константин вступил в союз с Лицинием и разгромил войско Максенция в знаменитой битве у Мальвийского моста, в которой его воины несли на щитах монограмму, состоявшую из первых двух букв имени Христа. Константин считал, что его победа явилась следствием покровительства Христа. Заняв Рим, он разоружил преторианскую гвардию и в 313 г. заключил с Лицинием договор о праве для христиан отныне свободно исповедовать свою религию и о возвращении им собственности, конфискованной во время репрессий при Диоклетиане и Максимине. В том же году Миланский эдикт узаконил этот договор. Однако мир между Константином и Лицинием оказался непрочным. В 323 г. разразилась новая война, но через год Константин одержал победу, низложил Лициния и стал единовластным императором. Империя оставалась единой до конца столетия.

Константин понимал, что реально управлять империей из Рима более невозможно. Он перенес столицу на восток, в старую греческую колонию Византий, назвав его Константинополем. Его стратегическое положение было выгодным, поскольку из новой резиденции император мог держать под контролем и западные, и восточные провинции. Сенат и другие римские центральные государственные институты были перенесены в Константинополь. Город был значительно расширен и обновлен, соорудили новые городские стены, Константин предпринял дорогостоящую реконструкцию новой столицы. Эта реконструкция была начата в 326 г., а в 330 г. было торжественно объявлено об основании нового города.

Константин инициировал ряд важных реформ военной и гражданской структур империи. Прежня налоговая система была разрушена, и для укрепления финансовой системы государства начали чеканить солид, новую золотую монету, что способствовало стабилизации государственных финансов. Было проведено разделение военных и гражданских властей и восстановлена центральная администрация. На высшие должности назначили сановников, непосредственно ответственных перед императором. В армии выделены были два основных рода войск — пограничные войска и несколько мобильных боевых армий, находившихся в распоряжении императорского двора и готовых к отражению внешней агрессии. Провинции были разбиты на административные округа для большего удобства административного и фискального управления. К этому следует добавить, что официальное признание христианства и содействие церкви со стороны императорской власти со временем способствовали превращению церкви в могущественную социально-политическую силу Восточной Римской империи. Однако, при всех усилиях императора Константина, обширные размеры империи и значительные различия интересов Востока и Запада объективно способствовали разделению государства. Восток и Запад фактически управлялись разными правителями, хотя система тетрархии уже не возрождалась.

После кончины Константина Великого в 337 г. наследниками имперской власти стали трое его сыновей. Старший, Константин, стал правителем Запада, Констанций правил на Востоке, а младший, Констант, получил центральные провинции — Африку, Италию и Иллирию. Между Константином и Константом существовали напряженные отношения, которые привели к войне в 340 г. Константин потерпел поражение и погиб, после чего Константу достались также и западные области империи. Но из-за недовольства народа и армии в этих регионах Констант в 350 г. был низложен, его место занял полководец варварского происхождения Магненций. Констанций не признал его власть, и Магненций вторгся в Иллирик. Однако в 351 г. Магненций потерпел поражение и бежал в Италию, где, потерпев еще несколько поражений, свел счеты с жизнью. Констанций единолично правил империей до своей кончины в 381 г.

В 355 г. Констанций сделал своего двоюродного брата Юлиана наместником в Галлии, а в 357 г. поручил ему отразить нападение вторгшихся в пределы империи франков и алеманов. После нескольких побед войско провозгласило Юлиана августом. В это время Констанций вел войну против персидского царя Шапура, который в 359 г. вторгся в восточные области империи, и факт провозглашения, возможно, был обусловлен требованием, чтобы Юлиан пришел к нему на помощь со своими лучшими войсками. Юлиан направился на восток, но Констанций скончался прежде, чем они успели встретиться, и завещал свою власть Юлиану. Последний был одаренным полководцем и администратором, но вызвал недовольство части населения и армии, так как возрождал языческие культы и возобновил преследования христиан. Во время персидской кампании 363 г. он был смертельно ранен (возможно, кем-то из своих), и после этого войско провозгласило императором Иовиана, командующего гвардией. Заключив мир с Шапуром, Иовиан вернулся в Константинополь, но всего через 8 месяцев скончался в Вифинии.

После этого императорами были провозглашены братья Валент и Валентиниан, уроженцы Паннонии (территория современной Венгрии). Валентиниан правил на Западе, сидя в Милане, в то время как Валенту почти сразу пришлось иметь дело с мятежом верных Юлиану войск, во главе которых встал популярный среди солдат узурпатор Прокопий. Но к 366 г. восстание удалось подавить.

Оба эти императора вели тяжкие войны. Валентиниану пришлось отражать вторжения в Галлию франков, алеманов, саксов, а в Британии — пиктов и скотов; кроме того, против него восстали вожди мавританских племен. В 375 г. во время войны с германским племенем квадов в Паннонии он скончался, передав власть назначенному им преемнику Грациану. На Востоке Валенту пришлось отражать неоднократные вторжения готов, вытеснявшихся во Фракию гуннами, разгромившими государство остготов (восточных готов) на территории современной Украины. После военных действий в Армении, где в 371 г. Валент воевал с персами, стремясь вернуть захваченные ими территории, он в 377 г. прибыл во Фракию, чтобы преградить путь готам. Потерпев сокрушительное поражение, он погиб в 378 г. в сражении близ фракийского города Адрианополя, после чего готы захватили и разграбили провинцию Фракия.

Грациан назначил Феодосия — сына носившего то же имя удачливого полководца, также опытного военного предводителя — сначала главнокомандующим, а потом августом. Сочетая военные действия с дипломатией, последний смог добиться мира с готами, разрешив им поселиться в пределах империи с сохранением их автономии; готы должны были посылать солдат в войска империи в обмен на ежегодную продовольственную помощь. После гибели Грациана в 383 г. в результате переворота и после победы над узурпатором Максимом Магном в 388 г., Феодосий стал единодержавным императором. Но он был последним единовластным правителем. После его кончины в 395 г. его сыновья правили совместно: Аркадий на Востоке, а Гонорий на Западе. Они были молоды и находились под влиянием полководцев и придворных. Германские полководцы Стилихон и Гайнас были фактическими правителями и хорошо справлялись с этой ролью (хотя последний правил в Константинополе недолго). Но уже при Стилихоне западная часть империи начала распадаться. В 410 г. после новых восстаний были оставлены британские провинции. В том же году сам Рим был захвачен и разграблен визиготами. Все чаще вождей варварских племен удавалось подкупить — чаще всего при содействии родственников, занимавших важные посты в имперском правительстве, — территориальными приобретениями, в результате которых на территории империи возникали в той или иной степени независимые племенные анклавы. В результате этой политики к 430 г. уже целые области находились под управлением варваров, формально считавшихся федератами или союзниками империи, а фактически являвшихся независимыми: вандалов в Северной Африке, свевов в Испании, визиготов на юге Франции и Испании и др. Когда германский вождь Одоакр в 476 г. низложил последнего императора Запада, Италия уже была фактически занята германскими войсками и управлялась их полководцами.

Восточная империя уцелела по нескольким причинам: благодаря более здоровой экономике, более гибкой системе отношений между городом и селом и более солидной налоговой базе, поскольку Константинополь имел в своем распоряжении Египет и богатые провинции Сирии. К тому же дипломатия восточной части империи ориентировала вождей варваров на запад, а стены Константинополя, — в существенной части заново построенные при Феодосии II (408–450), — делали бесплодными попытки овладеть этим городом. Однако магистры милитум, командовавшие имперскими полевыми силами, и здесь были в основном варварами германского происхождения и имели огромное влияние на императорский двор. Подобная ситуация исчезла только при императоре Льве I (457–484), который хотя и был сначала ставленником германского полководца Аспара, «делателя царей», но с помощью исаврийских наемников перехватил инициативу и в последние годы правления избавился от Аспара.

И хотя сами исавры активно участвовали в борьбе партий при дворе и в провинции, и потому представляли проблему, относительную стабильность удалось восстановить.

Преемником Льва I стал его внук Лев II, сын некого Зенона, являвшегося командиром экскубиторов, то есть исаврийской гвардии. Лев II назначил своего отца соправителем, но скончался в 474 г., и Зенон остался единоличным императором. Подавив придворный мятеж и выиграв гражданскую войну (растянувшуюся почти на все его правление) с помощью готских наемников, которых он потом услал в Италию под предлогом восстановления там имперской власти, Зенон скончался в 491 г.

Его преемником стал одаренный государственный деятель Анастасий (491–518), выдвинутый императрицей Ариадной, вдовой Зенона. При нем в 498 г. был подавлен мятеж исавров, затем успешно отражено вторжение славян, а в 506 г. была наконец успешно завершена война с персами. Главным деянием Анастасия была финансовая реформа, которая стабилизировала золотую монету солид (solidus) и соотношение между ее долями и медной монетой. После смерти Анастасия в 518 г. престол унаследовал Юстин, также командир экскубиторов, избранный благодаря поддержке гарнизона Константинополя, главных государственных чиновников и сенаторов, и популярный в народе. Его правление ознаменовалось военной и политической стабильностью, основы которой были заложены еще при его предшественнике. После кончины Юстина в 527 г. к власти, не встречая сопротивления, пришел его племянник Юстиниан. Его царствование стало поворотным этапом в развитии Восточной Римской империи — Византии, и эту эпоху не без оснований можно считать началом средневековой византийской истории.

Начиная с правления Константина в истории Византии возрастает роль христианской церкви, а ее собственная история тесно переплетается с культурным и историческим развитием империи. Для Константина церковь была ценным политическим союзником — с ее помощью он стремился укрепить порядок в империи и свою собственную власть. Поэтому было особенно важно, чтобы церковь оставалась единой; раздоры и разногласия представляли политическую угрозу для императора, который, хотя и принял крещение лишь незадолго до кончины, оказывал церкви поддержку, жаловал ей конфискованное имущество языческих храмов и отводил значительную роль в политических планах. Однако почти сразу же Константину пришлось иметь дело с крупным расколом в церкви, который был вызван появлением арианской ереси, касающейся понимания сущности Троицы и положением в ней Христа. Арий (250–336), дьякон александрийской церкви, знаток древнегреческой философии и аскет, в своих попытках объяснить происхождение Троицы, создал учение, которое его современники не могли не расценить как ересь. Его философские воззрения мешали ему признать, что Бог стал человеком, а потому Арий почитал Христа не вечным и единосущным Богу Отцу, а Его творением. Христос для Ария был не Богом, не человеком, но скорее чем-то вроде полубога. В 320 г. епископ Александрийский отлучил Ария от церкви, а в 325 г. Никейский собор предал его анафеме. Собор постановил, что Бог Отец и Бог Сын равны в вечности и что отношения Отца и Сына описываются словом homoousios, то есть, что они единосущны. Арий был отправлен в изгнание и вернулся из него в 334 г., за два года до смерти. Ситуация осложнялась тем, что сам Константин постепенно начал склоняться к арианству, а после кончины императора в 337 г. его сын и наследник Констанций также проявил подобную склонность в восточной части империи. Напротив, правивший на западе Констант поддерживал позицию Никейского собора. Вопрос этот неоднократно обсуждался синодами, но в 350 г. Констант скончался, и начались преследования сторонников Никейского собора. Однако разделились и ариане — одни утверждали, что Бог Отец и Бог Сын не подобны, другие — что они подобны, но не единосущны, третьи — что они почти единосущны. Последняя группа в конце концов приняла никейскую позицию. Констанций скончался в 361 г., а в 381 г. вселенский Константинопольский собор подтвердил Никейский символ веры.

Однако в начале V в. на сцене появилась новая христологическая ересь: несторианство, названное так по имени основателя этого учения, антиохийского монаха Нестория, ученика Феодора Мопсуэстского. В 428 г. Феодосий II назначил Нестория епископом Константинопольским, но это назначение было враждебно встречено жителями города после того, как новый епископ публично стал проповедовать, что Деву Марию нельзя считать Богородицей (Theothokos). В городе начались демонстрации протеста. После того как римский папа Целестин по просьбе Кирилла — епископа соперничавшей с Константинополем Александрии — проклял Нестория, императора уговорили созвать Третий вселенский собор. Согласно теологии Нестория, божественное и человеческое начала в Христе не слиты воедино, но только сопряжены, и потому Марию следует именовать «Christothokos» — Христородицей, чтобы не смешивать божественное и человеческое начала. Несториан несправедливо обвиняли в том, что они проповедуют наличие в Христе двух ипостасей, божественной и человеческой, а следовательно и двух сыновей, Божьего и человеческого. В 431 г. Эфесский собор осудил несторианство, которое затем создало собственную церковь и в 486 г. провело свой собор в Селевкии (Ктесифоне) в Персии. Укрепившись в течение последующих столетий в Ираке и Иране, несторианство распространилось по Северной Индии и Центральной Азии вплоть до Китая; оно сохранилось и до нашего времени (особенно в Северном Ираке), где известно сейчас под именем Ассирийской церкви Востока.

Хотя в V в. несторианство было вытеснено из византийского государства, споры и противоречия, вызванные его появлением, привели к куда более серьезному расколу внутри христианства, связанному с появлением новой ереси — монофизитства, известной под этим именем только с VII в., но представляющей собой реакцию на некоторые доводы Нестория. В основу ее снова лег вопрос о соотношении божественного и человеческого начал в личности Христа. Среди двух школ доминировала наиболее радикальная, развивавшаяся неким Евтихием, согласно учению которого божественная природа Христа предшествовала человеческому началу и доминировала над ним (отсюда возникло и само слово «монофизитство»: «моно» по-гречески «один», а «физис» — «природа»). В 449 г. Эфесский собор, проходивший в обстановке насилия и угроз со стороны некоторых монахов, поддерживавших Евтихия, принял монофизитский символ веры. Однако позднее, в 451 г., расширенный Халкедонский собор отверг монофизитство и восстановил ортодоксальное Никейское вероучение, получившее название православного. Политические результаты этих расколов сказались на государственной жизни как столицы империи, так и отдельных провинций. В Египте и Сирии стало распространяться монофизитство, особенно среди сельского населения, и это время от времени приводило к суровым гонениям. Политика же императоров могла меняться от царствования к царствованию, внося известную смуту в церковные и государственные дела. Стремясь сгладить эти противоречия, император Зенон (474–491) издал Henotikon — указ о единстве церкви. Анастасий поддержал монофизитство, Юстин I — решения Халкедонского собора, а Юстиниан — отчасти под влиянием императрицы Феодоры (ум. в 548 г.) — колебался между этими двумя учениями. Феодора оказывала поддержку, в том числе финансовую, сирийским монофизитам и их вождю епископу Якову Барадею (имя которого впоследствии перешло на Сирийскую яковитскую церковь; подобная церковь (коптская) существует и в Египте). Монофизитской стала и Армянская Апостольская церковь. Определяющее значение повсюду имели в первую очередь традиционные верования, однако нетрудно предположить, что свою роль играли и сепаратистские настроения, особенно в связи с предпринимавшимися время от времени гонениями против еретиков.

Помимо упомянутых, в указанное время существовали и другие влиятельные ереси, с которыми приходилось считаться императорам. Так, в Северной Африке была широко распространена ересь донатизма, возглавлявшаяся пуританской сектой, отказавшейся признать законным рукоположение карфагенских епископов. Поскольку Рим поддерживал церковные власти, сепаратистские настроения немедленно обострились, и ересь эта, хотя и имевшая немногих последователей, просуществовала в регионе до VII столетия. Среди прочих ересей следует назвать распространившуюся в IV в. из Месопотамии и Сирии ересь мессалианства с ее грубо материалистическим представлением о Боге и грехе, осужденная Эфесским собором 431 г. В основном на западе было распространено пелагианство, названное так по имени основателя — британского монаха Пелагия. Ересь эта неоднократно осуждалась — в 411 и 418 гг., и, наконец, на Эфесском соборе 431 г. Эти ереси не имели долгосрочных исторических последствий, но в борьбу с ними то и дело втягивались императоры, что способствовало укреплению связей церкви и имперского правительства.

Хотя на территории Западной Римской империи образовался ряд варварских королевств, имперская власть в Константинополе продолжала считать утраченные земли своими и порой видела в западных монархах своих законных вассалов, управляющих делами Рима в упомянутых провинциях до тех пор, пока Константинополь не сумеет восстановить полное административное и военное присутствие. В особенности это касалось остготов (ариан и потому еретиков) при их вожде Теодорихе, который был воспитан в Константинополе и отправлен Зеноном на борьбу с узурпатором Одоакром, свергшим последнего западного императора Ромула Августула и объявившим себя обладателем имперской власти. Теодорих добился успеха и, хотя формально он правил от имени императора, смог создать сильное государство в Италии. Аналогичным образом Кловис, вождь салических франков в северной Галлии, в конце V в. вполне осознанно принял ортодоксальное никейское вероучение, чтобы получить признание и поддержку папы и императора; он также утверждал, что представляет римскую власть по крайней мере номинально, пользуясь своими ортодоксальными религиозными воззрениями как оправданием войны со своими соседями-арианами (еретиками), в частности, населявшими южную Галлию вестготами.

Таким образом, императоры видели в землях Запада не утраченные, а временно вышедшие из-под их контроля территории. При Юстиниане эта идея легла в основу нескольких победоносных войн по возвращению потерянных земель, целью которых было восстановление Римской империи в том прежнем размере, какой имела она во времена своего наибольшего величия. Естественно, в целом этот план являлся излишне амбициозным — с точки зрения необходимых для его осуществления ресурсов, — чтобы иметь какие бы то ни было шансы на успех, однако Юстиниан подошел очень близко к его воплощению в жизнь. Проблемы, возникшие после его смерти в качестве результата проводившейся политики, доказывают нереальность поставленной цели.

После ухода из жизни в 526 г. Теодориха Остготского между его преемниками началась борьба за власть. Приблизительно в это же время раздоры начались в Северной Африке — в королевстве вандалов, образовавшемся в первой половине V в. после того, как вандалы форсировали Рейн, прошли через Галлию и Испанию и, наконец, переправились через Гибралтар в Северную Африку. По прошествии нескольких лет их короли создали могущественное королевство, обладавшее значительными ресурсами, и построили флот, с помощью которого начали препятствовать судоходству, совершать набеги на Италию и угрожать прочим частям империи. Политические конфликты и усобицы предоставили возможность вмешательства Юстиниану, который воспользовался ею, и в 533 г. его полководец Велизарий, высадившийся в Северной Африке с небольшими силами, провел молниеносную кампанию, разгромил две армии вандалов и взял их столицу, Карфаген, чем окончательно сломил сопротивление противника. Этот успех вдохновил имперскую власть, и в 535 г. под предлогом необходимости вмешаться в дела остготов, чтобы навести у них порядок, византийские войска оккупировали Сицилию, а затем и Южную Италию. Готы не смогли оказать действенного сопротивления, и византийцы взяли их столицу Равенну, а короля Витигиса пленили и отправили в Константинополь. Казалось, война была выиграна.

Однако в это время Юстиниан, подозревавший, что Велизарию свойственны определенные политические амбиции, отозвал его — отчасти и из-за того, что вторжение нового и энергичного царя Персии Хосрова (Хусру) I угрожало крупными проблемами на востоке. В 540 г. Хосров I вторгся в пределы империи и захватил Антиохию, один из богатейших и важнейших городов Сирии; поскольку незадолго перед вторжением остготы отправили посольство в Персию, возможно, что это вторжение стало результатом сговора между готами и персами, стремившимися использовать занятость имперских войск на западе, в то время как готы пытались исправить ситуацию в выгодном направлении для себя. И при отсутствии Велизария готы под руководством нового короля Тотилы за короткое время сумели вернуть себе Равенну, Рим и большую часть Италии. Ромеям потребовалось еще десять лет мелких кампаний по всей Италии, чтобы окончательно сломить сопротивление остготов, но к этому времени завоеванная страна была настолько истощена, что едва могла содержать новоявленную имперскую бюрократию.

Амбициозные планы Юстиниана простирались очень далеко. Но на деле ко всему достигнутому ему удалось добавить только восстановление имперской власти в южной Испании, отвоеванной у вестготов, также ариан. Стремясь возродить былое величие Рима, император велел произвести кодификацию римского права, в результате чего появились «Дигесты» и «Кодекс Юстиниана», которые впоследствии предоставили основу для развития византийского законодательства. Стремясь играть роль правителя империи и защитника никейского вероучения (православия) и церкви, Юстиниан подавил последние очаги язычества в империи, а также провел ряд административных реформ и преобразований с целью модернизации государственного управления. Однако его стремление вмешиваться в церковные дела привело Юстиниана к конфликту с папской властью в отношении, например, так называемых «трех сочинений». В 543 г. император издал указ против написанных в IV–V вв. «трех сочинений» (авторами которых были Феодор Мопсуэстский, Феодор Кирхский и Ибат Эдесский, обвиненные монофизитами в несторианстве). Целью эдикта было умиротворение монофизитов. Документ должен был быть поддержан папой римским Вигилием. Тот и вправду — не сразу — поддержал эдикт, но это решение встретило сопротивление в Западной церкви, и в 553 г. Константинопольский собор осудил «три сочинения». Папа был арестован императорской гвардией и вынужден был подтвердить свое согласие. Однако новая попытка компромисса не удалась из-за отказа монофизитов принять «ново-халкедонскую» позицию.

Юстиниан отнюдь не всегда был популярен в империи. В 532 г. он едва не потерял престол во время крупного восстания в Константинополе, получившего название «Ника»; было организовано против него и несколько заговоров, разоблачавшихся до того, как их участники успевали перейти к делу. Историк Прокопий, сопровождавший Велизария в его походах и составлявший летопись правления, написал полную злобных нападок «Тайную историю», в которой осуждал буквально каждое действие Юстиниана. Книга Прокопия свидетельствует о враждебности, которую вызывала политика императора у различных лиц — в частности Велизария.

После своей кончины (565 г.) Юстиниан оставил империю, значительно расширившую свою территорию, но слишком растянутую как в военном, так и в экономическом отношении. Юстиниан видел в себе воплощение высшей римской власти; преемники Юстиниана столкнулись с новыми врагами, отсутствием наличных денег, постоянным недовольством населения высокими налогами и с потребностью в солдатах, со всеми расходами на их содержание. Племянник и наследник Юстиниана Юстин II начал с того, что перестал выплачивать ежегодный «взнос» Персии (фактически — крупную сумму, предназначенную для того, чтобы войска ее не нападали на империю; персидский царь квалифицировал это как дань), что послужило причиной очередной дорогостоящей войны на востоке. В 568 г. теснимые кочевниками-аварами (тюркским кочевым народом, подобно гуннам за два века до того находившимся в процессе становления собственной степной империи) германцы-лангобарды, оставив свое отечество, бежали с западного Дуная и Дравы в Италию. На севере Италии лангобарды легко прорвали оборону византийцев и создали в центральной части полуострова и на юге его ряд самостоятельных княжеств. Авары же захватили прежние земли лангобардов и превратились в основного противника Византийской империи на Балканах.

В период между серединой 570-х гг. и до конца правления императора Маврикия (582–602) империя смогла восстановить неустойчивое равновесие на востоке. Несмотря на несколько военных поражений, ромеям удалось также укрепить северную границу на Дунае, но спорные области в Италии и на Балканах были опустошены войной и не могли служить для снабжения армии. Маврикий умело использовал разразившуюся в Персии в 590–591 гг. гражданскую войну и помог свергнутому молодому царю Хосрову II победить соперников. Когда внутренний конфликт в стране завершился, между двумя империями был заключен новый договор, согласно которому Византия, — учитывая помощь, оказанную Хосрову, — получила назад некоторые земли и несколько крепостей, потерянных во время предыдущих войн.

Однако Маврикий был непопулярен в армии из-за неудачных войн на Балканах, а также в связи с его попытками взять под контроль финансовые средства, выделяемые на ведение военных действий. Последнее обстоятельство — справедливо или нет — расценивалось солдатами как скряжничество и жадность. Дело кончилось тем, что в 602 г. в войсках на Дунае вспыхнул мятеж, солдаты взяли Константинополь и посадили на трон своего ставленника центуриона Фоку. Вся семья Маврикия была вырезана, началась тирания Фоки (602–610). Хотя как правитель он производит впечатление некомпетентного политика, однако войска его удерживали позиции и на Балканах, и на востоке, в Персии, войска которой вторглись в пределы Византии под предлогом мести за Маврикия. Фока был популярен во многих регионах империи, но все-таки не во всех, и в 610 г. Ираклий, экзарх (военный губернатор) Африки, правивший в Карфагене, повел в поход флот, чтобы низложить Фоку. Одновременно с той же целью его двоюродный брат Никита отправился с сухопутным войском через Египет в Малую Азию. Фоку удалось низложить без особого сопротивления, и Ираклий был провозглашен императором. Часть войск осталась верной Фоке, так что за его низложением последовала непродолжительная гражданская война в Египте и Малой Азии. Однако в этот период империя не могла действенно обороняться от внешних врагов, и через несколько лет авары и славяне заняли большую часть Балкан, а персы в 614–618 гг. захватили Сирию и Египет и, поставив там своих наместников, продолжили наступление в Малой Азии. Италия, теперь разъединенная на изолированные друг от друга лангобардскими княжествами округа, была предоставлена собственной судьбе, что способствовало развитию автономии и ощущению самодостаточности. Это привело к фактическому отделению данного региона, лишь номинально остававшегося частью империи.

В 626 г. персы и авары, совместно осадившие Константинополь, потерпели поражение (современники связывали эту победу с покровительством Богоматери). Ираклий еще в 623 г. смело вторгся в Персию через территорию Армении, перенеся войну на коренные персидские земли. Проведя ряд блестящих военных кампаний, он разгромил армию Хосрова и заставил персидских полководцев просить мира. Сам Хосров был низложен и убит. Было восстановлено довоенное положение дел, и Византийская империя укрепилась. Однако, хотя граница номинально проходила по Дунаю, Балканы по-прежнему фактически не принадлежали Византии, за исключением мест нахождения ее войска, в то время как финансовое положение империи было катастрофически подорвано войнами.

Сложные церковные вопросы продолжали играть определяющую роль в политике. Недовольство, связанное с проводившимися Константинополем преследованиями в отношении монофизитов, — например, при Юстине II, — привело к некоторым компромиссным решениям в этой сфере, что было важно для закрепления за империей вновь отвоеванных у Персии территорий, значительная часть населения которых была монофизитами. При Ираклии патриарх Сергий и его советники предложили два возможных варианта разрешения этой проблемы: первый использовал в качестве своего рода компромиссной формулировки «моноэнергизм». Слово это означало единство божественной энергии, в котором соединялись и божественная, и человеческая природа. Компромиссов потребовала и необходимость исцеляющего прежние раздоры объединения перед лицом ислама, только что появившегося на исторической сцене. Сами поражения от арабов в духе основных воззрений того времени расценивались как следствие гнева Божьего, а потому от византийцев и их императора, помазанника Божьего, требовалось что-то предпринять, чтобы исправить положение. Конечно, Ираклий и патриарх Сергий шли на компромисс с монофизитами, имея все это в виду. Однако доктрина моноэнергизма не была принята частью высшего духовенства. Альтернативная доктрина «единой воли» (монофилетизма) первоначально была поддержана умеренными монофизитами, но в дальнейшем отвергнута как «твердыми» монофизитами, так и большинством западного духовенства, приверженного халкедонскому вероучению, однако сохранилась в качестве инструмента имперской политики и была подтверждена особым указом в 641 г. после кончины Ираклия. Но к тому времени земли, населенные монофизитами, были завоеваны арабами и сама цель компромисса оказалась утраченной.

Ислам зародился в Аравии, где различные формы христианства и иудаизм веками сосуществовали и боролись с различными местными верованиями. Особенно это касалось таких центров караванной торговли, как Мекка и Медина. Сам Мухаммед был уважаемым и известным купцом, который несколько раз ходил с караванами в византийскую Сирию. В Сирии и Палестине уже тогда жило много арабов, в основном земледельцев и скотоводов, а также наемников, защищавших границы империи от персов. Ислам, первоначально представлявший собой своеобразный синтез иудаизма, монофизитского христианства и традиционных арабских верований в рамках мессианской и скорее иудаистической, чем христианской, традиции, при Мухаммеде быстро превратился в стройную и непротиворечивую систему. Хотя проповедь его в своем начале встретила сильное противодействие даже со стороны его собственного рода Курейш, который контролировал торговлю в Мекке, а также местную святыню — Каабу, Мухаммеду и его сторонникам (к которым примкнули, в конце концов, и его родичи) к 628–629 гг. удалось распространить свои порядки на большую часть Аравии и заключить союз с племенем курейш. Теперь перед ними встал вопрос о дальнейшей судьбе ислама и о перспективах его распространения. После кончины Мухаммеда, традиционно относимой исламской традицией к 632 г. (хотя некоторые исследователи полагают, что это произошло несколько позже), последовал короткий период военных действий. Непосредственные преемники Мухаммеда руководствовались при этом и религиозным рвением, и желанием добыть военную славу, и обычной жаждой военной добычи и захвата земель, которые в то время принадлежали византийцам и персам. Византийцы, расплачиваясь за невежество часто менявшихся правителей и полководцев, а также потому, что их страна была истощена долгими войнами и раздорами, не могли организовать действенной обороны и потерпели ряд разгромных поражений, потеряв за десять лет Сирию, Палестину, Месопотамию и Египет. Персидская же империя полностью перестала существовать. Родилась новая, исламская империя — Арабский халифат.

Для Византии наиболее ощутимой потерей был Египет. Во время войн Ираклия его, хотя и ненадолго, оккупировали персы, но последствия для страны оказались самыми серьезными. Египет был житницей империи, поскольку именно оттуда поступал хлеб в Константинополь и другие крупные городские центры. Кроме того, богатый Египет вместе с Сирией давал львиную долю налоговых поступлений. Константинополю пришлось радикально перестраивать фискальную и административную системы, которые в итоге в VII в. приняли существенно иной облик, чем в предыдущем столетии.

Сократившаяся в размере и обедневшая Восточная Римская, или Византийская, империя была вынуждена теперь не только противостоять новому сильному и чрезвычайно удачливому врагу на Востоке. В ее распоряжении теперь находилось куда меньше ресурсов. Она потеряла контроль над ситуацией на Балканах и реальную власть в Италии, где находившийся в Равенне военный губернатор — экзарх, боролся со все возрастающими трудностями, стараясь сохранить имперскую власть.

Настойчивое стремление имперского правительства при Константе II придерживаться монофилетизма отражало необходимость поддержания авторитета империи, а также уверенность властей предержащих в том, что Господь наказывает ромеев за неспособность избавиться от разногласий внутри церкви. Однако такая политика вновь привела империю к конфликту с папством и западной церковью, а также вызвала оппозицию внутри самой империи, еще более усугубив ее политическую и идеологическую изоляцию. Начиная с 640-х гг. при Константе II (641–668), Константине IV (668–685) и Юстиниане II (685–695) в Малую Азию ежегодно вторгались арабы, опустошая обширные территории, что имело катастрофические последствия для населения и хозяйства пострадавших, особенно приграничных, регионов, а городская жизнь сосредоточилась в укреплениях, занятых гарнизонами. Ряд последовательных попыток сломить сопротивление Константинополя в 674–678 гг. не привел арабов к успеху — столицу удалось отстоять. Большая осада этого города в 717–718 гг. также кончилась поражением арабов, понесших большие потери. Однако при Константе II ситуация казалась настолько тяжелой, что в 662 г. он временно перевел двор на Сицилию. После его убийства в 668 г. имперский двор вернулся на прежнее место, но сам этот факт указывает на катастрофичность сложившегося тогда положения. В 695 г. Юстиниан II был низложен, но, после кратковременного правления нескольких узурпаторов, вернул себе трон в 705 г. Однако через 6 лет он был снова низложен и убит. Внутриполитическая и военная сумятица в стране продолжалась до 717 г., когда пришел к власти полководец Лев, провозглашенный императором Львом III (717–741). Именно он отразил в 717–718 гг. натиск арабов и восстановил относительный порядок в стране.

Стратегия арабов прошла несколько стадий развития. До победы в осаде 717–718 гг. сопротивление византийцев арабам было по преимуществу пассивным и ограничивалось попытками удержать укрепленные центры, избегая открытых стычек. Отдельные случаи редких побед объяснялись назначением особенно одаренных полководцев. Правда, во время гражданских войн в Арабском халифате в 680 — начале 690-х г. Юстиниан II смог ненадолго стабилизировать ситуацию в империи, но только с 720-х гг. Ромейская империя сумела эффективно противостоять арабам на поле брани и восстановила свой военный контроль над ситуацией. Тем временем сопротивление византийцев, сфокусированное на ключевых фортификациях и на стратегии уклонения от столкновений и создания всяческих сложностей врагу, позволило по крайней мере прекратить постоянные вторжения арабов в Малую Азию, чему способствовало и ее географическое положение. Хребты Тавра и Антитавра служили естественным препятствием для вторжений, поскольку там было очень немного перевалов, подходящих для движения войск. Кроме того, климатические условия региона не благоприятствовали тому образу хозяйственной деятельности, к которому привыкли арабы.

Балканский фронт также представлял серьезную проблему для Константинополя. Хотя формально Дунай продолжал оставаться границей империи и в 660–670-х гг., на практике только наличие в регионе имперской армии могло сдержать натиск славян, да и то лишь на некоторое время. В 679 г. ситуация изменилась в связи с появлением здесь тюрок-болгар — кочевников, вытесненных с родных пастбищ Приволжья экспансией хазар. Болгары обратились к Константину IV с просьбой предоставить им возможность поселиться на «ромейской» территории к югу от Дуная (сама река оставалась подконтрольной империи, поскольку ее патрулировал военный флот). Получив отказ, болгары переправились через реку и на другом берегу вступили в бой с византийским войском под командованием самого Константина. К сожалению для византийцев, из-за слабой дисциплины и ошибочных сигналов в их армии началась паника, и она потерпела поражение. В последующие два десятилетия болгары создали в регионе конфедерацию под своей гегемонией, подчинив славян и другие местные народности. К 700 г. Болгарское ханство сделалось сильной в военном и политическом отношении державой, представлявшей угрозу византийской Фракии. Такое положение просуществовало на протяжении трех столетий.

Несмотря на эти неудачи, в первой половине VIII столетия Византия вернула свою военную мощь, укрепила границы на юге Малой Азии вдоль хребтов Тавра и Антитавра и консолидировала фискальную и военно-административную систему, которая появилась в результате кризиса 640-х гг., и известна под общим названием «системы фем». В последнем году своего правления Лев III произвел краткую кодификацию римских законов под названием «Эклога», которая основывалась на кодексе Юстиниана и моральных принципах в духе Ветхого Завета и отражала дух того времени и его идеологические воззрения. Но в его царствование продолжало расти отчуждение между Римом и Константинополем, в основном вызванное проблемами церковной юрисдикции и имперской налоговой политики в Италии, а также и по идеологическим основаниям — из-за иконоборческой политики правителей империи. Причины возникновения этого движения сегодня не вполне ясны, однако еще с конца VII в. на первый план вышел вопрос о том, должны ли христиане почитать иконы Христа и Богородицы. Иконоборцы отвечали на этот вопрос категорическим «нет». Традиционно — отчасти благодаря пропаганде победивших в IX в. иконофилов — считалось, что источники, описывавшие массовые преследования, гонения и смерть многих почитателей икон, а также уничтожение самих икон предоставляют более-менее точный рассказ о событиях. Однако похоже, что иконофилы выдумали большую часть этой истории и преувеличили остальное. Лев III, по-видимому, являлся всего лишь умеренным противником почитания икон. Константин V начал проводить жесткую иконоборческую политику только после примерно восьми лет правления, и оба они как будто бы не уничтожали икон. Они стремились скорее к тому, чтобы убрать иконы из храмов, где они могли стать предметом необоснованного почитания.

Но как бы ни обстояло дело в действительности, именно при Льве III, хорошем полководце и государственном деятеле, начался новый подъем империи. Его сын Константин V, один из самых победоносных и популярных полководцев, прославленный герой в истории страны, использовал достижения отца, чтобы превратить Восточную Римскую империю в ведущую державу Восточного Средиземноморья и Балкан.

Константин V, наследовавший Льву III, в самом начале правления столкнулся с мятежом, которым руководил его свояк Артавазд, один из близких соратников Льва III, который, очевидно, счел себя законным претендентом на престол. Хотя Константину пришлось на время покинуть столицу, он за полтора года смог подавить мятеж и вернуть себе трон. Вопреки последующим свидетельствам иконопочитателей, не сохранилось доказательств того, что он уже в это время собирался продолжать иконоборческую политику отца, как утверждали впоследствии иконофилы. Однако после эпидемии чумы, поразившей Константинополь в конце 740-х гг., он решил организовать публичные обсуждения этого вопроса и в 754 г. созвал в Иерии поместный собор, на котором были сформулированы доводы противников почитания икон. Эти доводы были впоследствии, в 787 г., отвергнуты вселенским II Никейским собором, который официально восстановил иконопочитание. Хотя участие в иконоборческом движении нанесло ущерб репутации Константина, но значение его правления определяется его достижениями в других областях — изменениями военной и административной организации провинций, созданием небольшой элитной имперской армии, называвшейся тагма («ополчение»), улучшением фискальной системы, значительным пополнением имперской казны. Он умело управлял государственными финансами и разумным образом использовал ресурсы для организации целого ряда успешных военных походов как против болгар, северных врагов Византии, так и на востоке. Вторгнувшись со своими войсками в пределы Болгарского ханства, император, сломив яростное сопротивление противника, нанес ему тяжелый удар, поставивший под угрозу само существование этого государства. На востоке Константин взял ряд арабских крепостей, восстановил военный паритет между империей и халифатом, и обеспечил экономическую и политическую стабильность в этом регионе, что позволило разоренным провинциям после полуторавековой войны вернуться к мирной жизни.

Репутация Константина V у последующих поколений полностью связана с его иконоборческой позицией. Согласно традиции историков-иконопочитателей, Константин питал фанатичную ненависть к иконам и монахам, и исторические сочинения полны рассказов о тех беспощадных преследованиях, которые он обрушивал на своих подданных, лично или группами противившихся его политике. Утверждают, что он сжигал иконы и монастыри, превращал церкви в конюшни и совершал прочие святотатства. Однако тщательное изучение источников указывает на то, что многие из подобных повествований были рождены непониманием и пропагандой последующих лет. В самом деле, в источниках не содержится явных свидетельств уничтожения икон и преследований монахов. Нет и сведений о том, чтобы в эту борьбу с той или другой стороны были вовлечены большие массы людей. Конечно, имелись ревностные сторонники как иконоборчества, так и иконопочитания, в основном связанные с церковной и государственной иерархией на том или ином уровне, а также небольшая, но красноречивая монастырская оппозиция, в основном проявившаяся в правление Льва IV, Ирины и Константина VI. Но как бы то ни было, иконоборчество послужило императрице Ирине удобным инструментом для достижения политических целей, и очевидно, что принципы почитания икон были официально сформулированы только на II Никейском соборе 787 г.

Константин V скончался в 775 г. во время военных действий. Ему наследовал сын Лев IV (775–780), продолживший политику отца, хотя кратковременное правление не позволило ему оставить заметный след в последующей истории. После смерти Льва, последовавшей в 780 г., его жена, императрица Ирина, стала регентшей при юном Константине VI. В ее правление был созван Седьмой вселенский (II Никейский) собор, восстановивший почитание икон, и это решение было принято большинством иконоборческого духовенства. Хотя Ирина оказалась способной правительницей, обстоятельства ее царствования, как при ее сыне, так и после его гибели (в 797 г.), сложились так, что ее царствование не заслужило высокой оценки современников. Оправившиеся от поражений болгары одержали несколько побед, а на востоке войска талантливого халифа Гаруна аль Рашида снова превратились в реальную угрозу для Византии. Основной заслугой императрицы было возвращение Пелопоннеса и центральных областей Греции, не контролировавшихся имперской властью более столетия. Этому процессу сопутствовали обращение населения в христианство, учреждение церковной администрации и организация провинциальных войск, что к середине IX в. привело к подъему этого региона и возвращению его в состав Византийской империи.

Ирина была низложена в 802 г., и императором провозгласили ее министра финансов под именем Никифора I. Будучи хорошим администратором, он занялся рядом налоговых и связанных с ними реформ, составивших основу для административных преобразований, проведенных сменившими его правителями. В военном отношении ему удавалось сохранять статус-кво, пока в 811 г. его войска, зашедшие в глубь Болгарии, не были захвачены врасплох и разгромлены в битве при Плиске. В этом бою погиб сам император и большинство его военачальников. Его сын и наследник Ставракий скончался от ран в том же году, завещав престол в пользу свояка, Михаила I Рангавы (811–813). Он постоянно воевал с болгарами и в 813 г. потерпел поражение от их хана Крума, после чего отрекся в пользу своего полководца, ставшего императором Львом V (813–820). Умный полководец сумел победить болгар, однако восстановил в имперских масштабах политику иконоборчества, так как считал ее причиной былых побед Константина V. С 843 г. проблема иконоборчества снова вызвала раздоры в церкви и государстве. При преемниках Льва V — Михаиле II (820–829) и Феофиле (829–842) — в империи продолжался медленный процесс консолидации, начавшийся при Константине V. Несколько драматических неудач, таких как осада и потеря крепости Аморион в Малой Азии в 838 г., не смогли оказать негативного воздействия на долгосрочную тенденцию.

Византийское иконоборчество, как уже отмечалось, вероятно, затрагивало в основном жизнь духовенства, а также военной и гражданской верхушки общества. Огромное большинство населения если и было затронуто им, то продолжало свой привычный образ поклонения, следуя официальной линии лишь в тех случаях, когда это имело смысл. Противодействие иконоборчеству и враждебная ему пропаганда исходила в основном от наиболее активной части монашества. Эта оппозиция, возникшая после Седьмого вселенского собора 787 г., по-видимому, породила впоследствии ряд легенд о роли монахов в противодействии Льву III и Константину V, с целью обоснования особой роли и влияния монашества. Оно стало влиятельной силой в церкви после 840 г., и этим обстоятельством во многом объясняется иконофильство византийской историографии IX–X вв. Под влиянием главного придворного вельможи, евнуха Феоктиста, императрица, ставшая регентшей при малолетнем Михаиле III (842–967), после ряда совещаний, проведенных в 842–843 гг., согласилась на официальное восстановление почитания икон при условии не предания анафеме Феофила. Это событие, до сих пор отмечаемое как праздник «Торжества православия», в Константинополе ознаменовалось торжественным шествием. Однако большинство населения страны даже не заметило этого события.

После кончины халифа Муктасима в 843 г. в Арабском халифате началась гражданская война, чем воспользовалось византийское правительство, чтобы восстановить прежнее положение империи на Востоке. Теперь противник не мог выставить единую армию, и ромеям противостояли войска отдельных эмиров, начальствовавших над приграничными крепостями, например, в расположенном в Киликии Тарсе или более удаленной на восток Мелитене. Для оставшейся части столетия характерно ровное противостояние, хотя войскам империи удалось одержать ряд блестящих побед и вынудить арабов перейти к обороне. При Василии I (867–886) укрепление империи продолжилось: были произведены еще некоторые административные реформы. Однако в это время широко распространилась ересь павликиан — секты, которая приобрела большое влияние в восточной Анатолии и активно боролась против имперских властей (иногда пользуясь поддержкой арабов), с целью отторгнуть эту территорию от империи. Происхождение этой секты и суть ее верований не вполне ясны, однако она набирает силу с VII в., а в первой половине VIII в. оказывает организованный военный отпор правительственным войскам. После нескольких сражений с войсками еретиков Василий нанес им поражение, после чего переселил многих из них в балканские провинции.

Если на восточном фронте дела шли успешно, а отношения с болгарами развивались мирно вплоть до конца века, то положение в Центральном Средиземноморье и в Италии значительно ухудшилось. Равенна, последний оплот Византии в Италии, была в 751 г. завоевана лангобардами, которые сами вскоре попали под власть франков. К этому времени папство уже пользовалось значительной автономией и независимостью, поскольку военная поддержка со стороны империи была минимальной, а после 750-х гг. вызванное византийским иконоборчеством отчуждение между папством и византийской властью только возросло. Папы заключили союз с королями франков Пипином, а затем — с Карлом Великим, который стал играть в Италии (за исключением Сицилии) ту же роль, которую прежде играли императоры Восточной империи. В 800 г. папа римский короновал Карла Великого императором, что было воспринято в Византии как прямой вызов имперским притязаниям. Ряд возникших противоречий и проблем удалось разрешить дипломатическим путем, однако отныне Византии приходилось считаться с «возобновленной» и независимой от Константинополя Западной империей, интересы которой далеко не во всем совпадали с интересами империи ромеев и потенциально представлявшей собой военную угрозу. Ситуация еще более ухудшилась после того, как в 820-х гг. арабы завоевали сначала без особого труда Крит, а потом, постепенно, и Сицилию, которая сражалась куда более упорно, по одной уступая захватчикам крепости, причем сопротивление затянулось до конца столетия. Превратив остров в морскую базу, критские арабы превратились в одну из самых болезненных заноз в теле империи. Они совершали опустошительные морские набеги на приморские районы. Несколько крупных походов против них, организованных в IX в., окончились безрезультатно.

Положение на Балканах несколько улучшилось при Василии I после обращения в христианство вместе с некоторыми из приближенных болгарского хана Бориса, принявшего имя Михаила (852–889) и царский титул. При его дворе образовалась сильная провизантийская партия. Однако при царе Симоне, который был воспитан при константинопольском дворе и имел собственные имперские притязания, война возобновилась и с перерывами продолжалась до 920-х гг., причем во время нее сильная болгарская армия даже осаждала Константинополь. Долгожданный мир был заключен стараниями императора Романа I, захватившего власть флотоводца, ставшего вместе с сыновьями соправителем законного наследника престола Константина VII. Мирное время при провизантийских правителях Болгарии продолжалось до конца 960-х гг.

Как и в VI в., и в более ранние времена, у византийских императоров была еще одна постоянная забота. Великая степь, простиравшаяся от Венгерской равнины через южные области нынешней России до северного Каспия, была населена множеством кочевых народов (по большей части тюркских), и одна из важнейших задач византийской международной политики дипломатии состояла в том, чтобы добиться расположения правителей этих различных народов и побудить их к добрососедству с Византией. Эта цель достигалась в основном путем богатых подарков правителям (золотые монеты, шелка и т. п.) и раздачи им имперских титулов и почестей. После краха Аварской империи в 630-х гг. правительство Византии установило хорошие отношения с хазарами, чьи каганы, хотя и обратились в иудаизм, оставались верными союзниками большинства византийских императоров и, по просьбам последних, охотно нападали на болгар с севера, если те начинали военные действия против Византии, а также информировали Константинополь о развитии событий в регионе.

Хазарская империя начала сокращаться в размерах с конца IX в., теснимая различными степными народами, которых привела в движение экспансия печенегов и их союзников. Венгры (мадьяры), жившие к западу и северо-западу от Хазарии, с середины IX в. на территории нынешней Венгрии, к началу X в. создали свое государство, разгромив местные славянские княжества. Хазары, как и мадьяры, служили в византийских войсках наемниками, особенно в войнах против болгар, однако укрепившееся к концу X в. и принявшее христианство Венгерское королевство постепенно превратилось в потенциальную угрозу Византии на Среднем Дунае. Хазары продолжали играть важную политическую роль в Степи до середины X в., когда Киевская Русь, мощь которой к этому времени возросла, разгромила хазарское государство и сменила Хазарию в системе византийской дипломатии. Появление в конце IX в. печенегов (пацинаков) нарушило сложившуюся биполярную схему. Пришельцы воевали и с хазарами, и с мадьярами, заняв в степи регион между Доном и Дунаем. Их ценность для Византии, как противовеса и Руси, и мадьярам, была очевидной, особенно в войнах конца X в., но все же печенеги были опасными и ненадежными союзниками. В середине XI в. печенеги начали перемещаться на Балканы, где столкнулись с имперскими войсками. До начала гражданских войн и поражения при Манзикерте в 1071 г. их удавалось в какой-то мере сдерживать, но потом они стали грабить и опустошать пограничные регионы, почти не встречая сопротивления, и только в 1091 г. Алексей I смог разгромить их.

X столетие ознаменовалось для Византийской империи огромными достижениями как в культурном развитии, так и в смысле возвращения большинства бывших римских территорий на Востоке. Эти успехи начались благодаря победам талантливых полководцев при Льве VI (886–912) и Константине VII (912–959) и продолжались в правление «солдатских императоров» Никифора I Фоки (963–969) и Иоанна I Цимисхия (969–976). В эту эпоху в состав империи вошли значительные территории северной Сирии, были разгромлены войска эмиров на западе Междуречья, вновь отвоеваны Крит и Кипр, завоеван район Антиохии и едва не был снова присоединен Иерусалим. Хотя правление Василия II (976–1025) началось гражданской войной и поражением на Балканах, но и при нем продолжалось в целом восстановление и консолидация Византийской империи, и после продолжительной и тяжелой войны ему удалось разгромить Болгарское царство. Земли болгар были включены в состав империи и разделены на провинции, находившиеся под их собственным управлением. Дунай снова превратился в северную границу империи, а на Востоке эмират Алеппо и соседние с ним эмираты стали данниками Византии. Там ее соперником стал Египет, управляемый династией Фатимидов, которая также пыталась осуществлять экспансию в Сирии.

Царствования нескольких императоров, начиная с Романа I (920–944), ознаменовались также значительными переменами в жизни византийского общества. В VIII–IX вв. в империи постепенно оформляется новая социальная элита крупных чиновников и землевладельцев, со временем почти монополизировавших большую часть высших и средних государственных постов в империи. К X в. эта элита в регионах уже могла противостоять центральной власти, поскольку на эти региональные кланы возложено было проведение имперской политики и соблюдение общеимперского законодательства в провинциях. Противоречия внутри византийского государства, может быть, ярче всего проявились в стремлении крупных землевладельцев к захвату новых земель, в основном за счет сельских общин и мелких землевладельцев, которые составляли основу фискальной системы империи и ее провинциального фемного войска. В 920-х гг., после ряда тяжелых стихийных бедствий, сельское хозяйство страны, особенно провинций Анатолии, было расстроено, чем воспользовались богатые и знатные землевладельцы для того, чтобы поглотить наделы крестьян, присоединив их к своим поместьям. Правительство это не устраивало, потому что крупные землевладельцы имели возможность оказывать влияние на сборщиков налогов и платить налоги по минимуму, а кроме того, они скрывали потенциальных рекрутов от призыва на военную службу. Императоры пытались решить проблему, используя для этого мощь имперского законодательства, но добились лишь небольших успехов. И по мере того как ведущие члены этой общественной элиты все более и более принимали облик осознающей свои возможности аристократии, правительство стало применять ту же тактику, что и его оппоненты, превращая общественные земли в имперскую собственность, чтобы обеспечить устойчивый доход с этих поместий.

Именно представитель одного из этих кланов знати, Барда Склир, поднял мятеж против Василия II в самом начале его царствования — в 976 г., когда тот едва принял бразды правления от Иоанна Цимисхия. В 978 г. император обратился за помощью к Варде Фоке, представителю еще более древнего рода. Мятеж был подавлен, а Склир бежал в халифат, где его заточили в тюрьму. Однако после освобождения, с военной помощью арабов, в 987 г. он вернулся и снова устроил военный мятеж. Император снова послал против него Фоку, но тот на сей раз предал императора. Сначала он вступил в сговор со Склиром, но потом арестовал и заточил его, а себя выдвинул в качестве претендента на престол. Тогда император обратился за помощью к киевскому князю Владимиру. Согласно условиям договора, Владимир принимал христианство и брал в жены Анну, сестру императора. С помощью сильного славянско-скандинавского войска (в Византии этих воинов называли варангами) император Василий победил Фоку, который умер в 989 г. после второго сражения. Хотя Склир некоторое время продолжал сопротивление, мятеж вскоре закончился и наступил мир. Примечательно, что во время всех этих восстаний анатолийские военные и значительная часть местной знати охотно поддерживали мятежников, что отражало противоречия, порожденные социальным развитием империи.

Конец царствования Василия II именуют временем расцвета международного влияния Византии. Болгария приняла христианство (хотя и стала при этом рассадником ересей), христианской стала и верхушка киевской знати. В балканском регионе, к западу и юго-западу от Болгарии, также появилось много последователей православия, и таким образом создалась культурная зона византийского влияния не только на церковные дела других народов, но и на формы их государственного управления, литературные жанры, церковную музыку, одежду, быт. Сама же империя казалась несокрушимой. Она была богатой, располагала умелыми чиновниками и мощной, испытанной армией, которая почти всегда побеждала. Византия значительно расширила свою территорию и на Балканах, и на Востоке. Императоры, правившие после Василия II, не имели оснований думать, что это положение изменится когда-то в худшую сторону. Однако события середины XI в. показали, что это было заблуждением.

Политический упадок и культурное наследие Византии: от Константина VIII до 1453 г.

Правления преемников Василия II сравнивают с его собственным прославленным царствованием обычно не в их пользу. У Василия детей не было, а потому ему наследовал брат, Константин VIII, который правил всего три года, до своего ухода из жизни. Теперь выбор правителя зависел от его старшей дочери Зои. В период с 1028 по 1042 г. у нее последовательно было трое мужей, ставших благодаря этому императорами — Роман III Аргир (1028–1034), Михаил IV Пафлагонец (1034–1041) и Константин IX Мономах (1042–1055). Получив даром и приняв как должное мир и стабильность, достигнутые к концу правления Василия II, эти правители империи радикально сократили расходы на постоянную армию и пограничные войска, чтобы ограничить влияние военной элиты провинции, без учета изменившейся внешнеполитической ситуации. Можно утверждать, что этого изменения не понимали и провинциальные военные элиты, озабоченные, как правило, лишь своим положением в империи и взаимоотношениями с правящей кликой и самим императором. Более глубокие проблемы были в то время заслонены восстаниями в Болгарии в 1030–1940-х гг., вызванными неправильной налоговой политикой и политическим гнетом. Между тем императоров и их придворных должны были бы насторожить хотя бы первые вторжения в пределы страны тюркского народа печенегов, появившегося в это время на ее балканских границах. Восстание 1042–1043 гг. под руководством Георгия Маниака, командира имперских войск на Сицилии, быстро прекратилось из-за гибели предводителя, но оно показало, что недовольство провинциальной знати легко может найти поддержку военных. Кратковременное правление Исаака I Комнина (1057–1059), потомственного военного из Анатолии, показало, к чему идет дело. Хотя империя еще продолжала расширять свои пределы на Кавказе, ее попытки восстановить контроль над Сицилией и Южной Италией провалились, так что в начале 1070-х гг. Византия потеряла там последний оплот из-за агрессивной экспансии честолюбивых норманнов.

Экономическая и культурная история этого периода отчасти парадоксальна. С одной стороны, слабела центральная власть Византийской империи, с другой — успешно развивалась хозяйственная жизнь: сельские общины в провинциях, торговля в малых городах и местные ремесла, прежде всего — производство шелка. Процветали монастыри, и в то же время в создаваемых государством школах пробудился интерес к античности (особенно к классической философии), оживилась жизнь ученого мира.

В этот же период возникла новая дуалистическая ересь, связанная с движением богомилов; по-видимому, ее источником стала ересь павликианства, распространившаяся во Фракии в VIII–IX вв., о чем говорилось ранее, хотя богомильство было значительно менее агрессивно, чем павликианство, воинствовавшее при Василии I. Новая ересь стала особенно популярной в Болгарии, а в XI в. к ней присоединились даже некоторые представители имперской знати. Алексей I принял энергичные меры для подавления ереси богомилов, так что ее распространение осталось ограничено районом центральных Балкан (в Анатолии приверженцами ее были лишь единицы). Однако на Балканах она стала центром антивизантийской оппозиции. Там она продолжала играть важную роль до турецкого нашествия. Учение богомилов оказало влияние на развитие ереси катаров в Южной Европе.

Помимо печенегов на севере у империи в 1050-х гг. объявился новый враг в лице турок-сельджуков — ветви турок-огузов, которых византийцы звали узами. К этому времени они уже завоевали халифат и устремились из Ирака на север — на Кавказ и в восточные области Малой Азии. Император Роман IV Диоген (1068–1071) попытался пресечь их набеги, но после некоторых начальных успехов грубые тактические ошибки и измена в войске привели к поражению 1071 г. в битве при Манзикерте (Восточная Анатолия). Сами по себе потери в этом сражении были невелики, и свидетельства указывают на то, что стратегическую ситуацию вполне можно было исправить, однако в плен попал сам Роман. И, хотя турки отпустили его после недолгого пребывания в качестве гостя султана Алп Арслана, получив выкуп, императора за это время успели низложить. Разразилась гражданская война, и войска империи истощили свои силы и ресурсы в этой борьбе. Малая Азия осталась брошенной на волю врага, и турки-кочевники со своими семьями, стадами и шатрами заняли центральное плато, прекрасно соответствовавшее их образу жизни. Между тем гражданская война продолжалась, и ко времени, когда в 1081 г. трон захватил полководец Алексей I Комнин (1081–1118), Византия уже потеряла центральную Малую Азию, в то время как Балканы опустошали своими набегами печенеги, а норманны готовились вторгнуться в пределы империи с Запада.

Умелое управление, умная политика в отношении разных групп византийской знати и талант военачальника позволили Алексею к 1105 г. стабилизировать обстановку в империи. Печенеги были разгромлены и получили разрешение селиться на территории страны за службу в армии, норманны были вытеснены из Эпира, а натиск сельджуков удалось остановить. Частью всех этих успехов император был обязан войскам крестоносцев, которые в 1097–1098 гг., во время Первого крестового похода, прошли по территории Византии, частью — своей административной реформе; сыграл свою роль и его союз с рядом знатных кланов, позволивший восстановить центральную власть в провинциях.

При сыне Алексея Комнина, Иоанне II (1118–1143), были возвращены многие земли в Малой Азии, а при Мануиле I (1143–1880) укрепилось положение империи на Балканах и началось постепенное продвижение в Центральную Анатолию с целью возвращения этой территории. Однако тактические ошибки вновь вызвали поражение войск империи на этом фронте. В 1176 г., пытаясь подавить сопротивление сельджуков в центральной Малой Азии, император со своим войском попал в засаду и потерпел тяжелое поражение при Мириокефалоне. Эта битва опустошила казну империи, и вдобавок жертва оказалась напрасной. Византия после этого уже не могла вести в регионе войну подобного масштаба. Началась тюркизация и исламизация центральной Малой Азии, и правительство империи не могло эффективно противостоять этому процессу.

Правительство, правда, достигло некоторых успехов в войне с венграми на Дунае, но поражение в Малой Азии означало конец традиционно сложившейся Восточной Римской империи в ее установившейся территориальной форме. Она стала превращаться в европейское государство. В конце XI в. на исторической сцене появились относительно новые силы. С одной стороны, ведущую роль во взаимоотношениях между Византией и Западом стала играть морская держава Венеция, к которой присоединились Генуя, Пиза и Амальфи. В своем стремлении заручиться поддержкой Венеции против норманнов и иных врагов императоры пошли на большие уступки венецианцам, даровав ряд торговых привилегий этим городам-государствам (сначала — только Венеции, в которой они все еще видели часть империи, хотя на деле она таковой не была). В результате всего этого к концу XII в. морская мощь Византии была основательно подорвана, а ромейские купцы не могли самостоятельно вести конкурентоспособную заморскую торговлю. Хотя в прошлом влияние Венеции на историю Византии нередко преувеличивали, однако она и другие экономически развитые государства Италии оказали значительное влияние на имперскую политику.

В то же время осложнились отношения Византии с германскими императорами и зарождавшимся норманнским Сицилийским королевством. Отчасти причиной тому послужили крестовые походы. Крестоносцы не только создали ряд эфемерных государств вокруг Иерусалимского королевства, они стали проводниками интересов западных держав, тем самым неизбежно вторгаясь в сферу традиционных интересов Византийской империи. Иоанн II и Мануил I делали все от них зависящее, чтобы укрепить дружеские отношения с германскими императорами и не дать им выступить в союзе с занявшими Сицилию агрессивными норманнами, противодействуя им и папскому влиянию на Италию и весь регион Адриатического моря. Император Мануил I, проводивший искусную внешнюю политику, позволившую Византии стать ведущей державой региона, успешно использовал также тактику брачных альянсов; однако после его кончины созданная им система быстро распалась. И вскоре позиции империи, не располагавшей достаточными ресурсами, пошатнулись.

К сожалению, у Мануила не нашлось наследников, способных продолжать его дело. Его десятилетний сын Алексей II находился под влиянием матери Марии (дочери франкского короля). Это вызывало враждебность придворных, традиционно не принимавших «латинян», то есть представителей Запада. Эта вражда достигла кульминации в 1182 г., когда Андроник Комнин захватил трон и убил юного Алексея. Положение империи постепенно ухудшалось. Еще в 1171 г. распался ее союз с Венецией, когда Мануил попытался использовать как противовес этому государству Геную и Пизу, а в 1182 г. Андроник устроил резню генуэзских и пизанских купцов и других итальянцев, что настроило эти города-государства против империи. В 1185 г. норманны, воспользовавшись нестроениями в империи, захватили и разграбили Салоники, второй по величине город Византии. Узурпация Андроника дала начало двадцатилетней смуте, сопровождавшейся частыми переворотами. В том же году сам Андроник был свергнут и убит. Вместо него стал править родич Комнинов, Исаак II Ангел (1185–1195), преемником которого стал его брат Алексей II Ангел (1195–1203), в свой черед устраненный Алексеем III. Но в 1203 г. во время Четвертого крестового похода, когда армия крестоносцев подошла к Константинополю, Алексей III потерял трон, и его сменил Алексей IV.

Осложнилось и положение на Балканах. В ходе восстания 1186 г. имперские гарнизоны были разбиты, и Болгария восстановила свою государственную независимость. В 1190 г. Исаак II при попытке подавить восстание болгар потерпел тяжелое поражение. В то же время Сербия, являвшаяся вассалом империи, начала отдаляться от нее, отчасти благодаря войнам Византии с Венгрией. В дальнейшем ситуацию в Болгарии удалось стабилизировать благодаря военным успехам и брачному альянсу, но стало очевидно, что могущество империи подорвано на всех направлениях. К 1196 г. Сербия стала искать политическую поддержку уже не в Византии, а в Риме, и положение в Болгарии сделалось безнадежным. Во время Третьего крестового похода (1189) Кипр был захвачен сначала английским королем Ричардом I, затем — рыцарями Храма (тамплиерами) и, наконец, в 1192 г. — графами Лузиньян.

Смертельный удар Византийской империи в ее ромейской форме, выстоявшей во многих испытаниях, нанес Запад во время Четвертого крестового похода. Первоначально намеревавшиеся вторгнуться в Египет крестоносцы обнаружили, что сильно задолжали Венеции, которая предоставила им корабли и отчасти финансировала все предприятие. Венецианцы пытались использовать неурядицы в Константинополе, чтобы сохранить и упрочить свои торговые привилегии и торговлю в Восточном Средиземноморье. Присутствие в Венеции Алексея IV, претендента на имперский престол, облегчало задачу венецианцев.

В 1203 г. крестоносцы подошли к стенам Константинополя. Им удалось добиться того, чтобы престол перешел к соправителям Алексею IV Ангелу и его слепому дяде Исааку II (которого ранее низложил и заточил Алексей III, бежавший теперь из столицы). Оказавшись на троне, Алексей IV обнаружил, что не в состоянии выплатить обещанные награды, а поскольку ситуация еще более ухудшилась, оказался в своей стране в изоляции. В начале 1204 г. произошел новый переворот. Алексей IV был свергнут и убит Алексеем Дукой (Алексеем V), но это лишь осложнило ситуацию. 12 апреля Константинополь пал. Крестоносцами было захвачено невероятное количество добычи: один из участников похода утверждал, что такого количества добра в одном городе не было взято от сотворения мира. Город, никогда прежде не попадавший в руки врага, в котором со дня основания Константином I скопилось невероятное количество драгоценностей, произведений искусства, изваяний, предметов литургического и церемониального обихода, был беспощадно разграблен. Мародерство продолжалось три дня. Некоторые из наиболее заметных произведений поздневизантийского искусства можно в наше время увидеть в Венеции.

Алексей V бежал, но вскоре был схвачен и казнен. На престол был возведен латинский император Балдуин Фландрский. Земли Византии разделили между собой победители; Венеция получила все те территории и приморские области, которых она добивалась. Грецию поделили между несколькими правителями. Ахейское княжество (Морея) и герцогство Архипелага стали вассалами константинопольской Латинской империи, королевству Салоники подчинялись теперь правители Афин и Фив, в то время как графство Кефалония (которое вместе с островами Итака и Занте с 1194 г. находилось под управлением Италии) номинально подчинялось Венеции, хотя на деле являлось автономным, а с 1214 г. признало своим верховным правителем князя Ахейи. Правитель Эвбеи (Негропонта) считался вассалом Салоник и Венеции.

И все же Византия после этого не перестала существовать. Напротив, невзирая на потерю существенной части территории, появились даже новые претенденты на престол. В западной части Балкан с центром в северо-западной Греции образовалось независимое княжество, Эпирская деспотия, просуществовавшее до XV в., во главе с представителями одной из ветвей династии Ангелов. В центральном и восточном Понте возникла более или менее независимая Трапезундская империя, которой правили Комнины. В западной части Малой Азии, где благородный Константин Ласкарис сохранял контроль над существенной частью бывшей византийской территории, возникла Никейская империя с центром в Никее. Императором ее был объявлен брат Константина Ласкариса — Феодор, как зять Алексея III обладавший некоторой легитимностью. Помимо этих «легитимных» территорий болгарский царь Калоян создал на Балканах государство, не уступавшее могуществом царству Симеона в X в. В 1205 г. Калоян разгромил и пленил латинского императора, а 1230-х гг. болгары угрожали привести византийский Эпир в вассальную зависимость от Болгарского царства.

У Латинской империи, по сути дела, не было будущего. Правители Эпира пытались с помощью германского императора Фридриха II и сицилийского короля Манфреда установить равновесие сил на Балканах, чтобы впоследствии вернуть Константинополь. С другой стороны, никейским императорам удалось заключить союз с Генуей, таким образом создав противовес морскому владычеству Венеции. В 1240–1250-х гг. они сумели расширить свою территорию в Европе, за сим последовало возвращение некоторых удерживавшихся франкскими правителями земель, хотя в 1248 г. Монемвасия была вынуждена на какое-то время подчиниться франкам. К концу XIII в. часть Центральной Греции вновь стала византийской: провизантийское княжество Морея контролировало значительную часть центрального и юго-восточного Пелопоннеса. Однако на севере продолжало существовать независимое княжество Ахейя. В самой Малой Азии политика умиротворения сельджуков позволила временно стабилизировать границы. В 1261 г., когда большая часть латинских войск отправились из Константинополя в военный поход, небольшое войско никейцев вошло в город и отвоевало его, изгнав оставшиеся войска противника и чужеземное население. Константинополь снова стал столицей Византийской империи.

Несмотря на эти временные успехи в Малой Азии, последние два века истории Византии представляют собой период постоянного сокращения ее территории, когда была постепенно утрачена Малая Азия, а сама империя превратилась в данницу растущей Оттоманской Турции. При Михаиле VIII (1259–1282) империи удалось расширить территорию в Пелопоннесе и сделать своими вассалами франкские княжества в этом регионе. Благодаря союзу с Генуей и Арагонским королевством (а время от времени — и с папами) Византии удалось снова превратиться во влиятельную державу, способную сопротивляться силам, стремившимся к ее ослаблению и разрушению. Однако при Андронике II (1282–1328) правительство не смогло эффективно действовать в ухудшившихся внешних обстоятельствах. Перенос внимания правительства на Константинополь привел к тому, что азиатские провинции оказались в пренебрежении именно в то время, когда монголы ослабили власть сельджуков над кочевыми туркменскими племенами, и те стали беспрепятственно вторгаться в слабо защищенные области византийской Малой Азии. Большая часть юго-западных и центральных районов были потеряны к 1270 г., а внутренние районы, в том числе важная долина Меандра, подпали под власть турок к 1300 г. Независимые тюркские княжества, или эмираты, вместе с оперявшейся оттоманской державой представляли постоянную угрозу для еще остававшихся за империей земель. К 1315 г. были потеряны последние территории в Эгейском регионе, а в 1337 г. капитулировала Вифиния. Кроме того, наемное каталонское войско, начиная с 1303 года помогавшее Андронику II воевать с турками и другими врагами, выступило против империи, после того как правительство не удовлетворило требования солдат об оплате. В 1311 г. каталонцы, разгромив войска герцога Афинского, захватили этот регион и удерживали его до 1388 г. Аналогичным образом поступали и другие наемные войска. Ресурсов империи явно не хватало для организации более или менее эффективной обороны, и постепенно она стала даже утрачивать возможность оплачивать наемников. Ко времени кончины Андроника в 1328 г. правительство Византии контролировало лишь несколько городов.

Потеря полунезависимого региона Филадельфии, завоеванного турками к 1390 г., означала конец византийской Анатолии. Ситуацию в значительной мере ухудшали междоусобицы, раздиравшие империю после смерти Андроника II; войны эти в существенной части были вызваны соперничеством личных и семейных группировок внутри византийской знати. Еще в 1321 г. поднял мятеж собственный внук Андроника II, который после четырех лет стычек и столкновений в 1325 г. добился провозглашения его соправителем под именем Андроника III. Конфликт вновь вспыхнул в 1327 г., однако в 1328 г. Андроник II скончался, оставив империю внуку, который оставался у власти до 1341 г. После этого раздоры начались снова. Регенты, представлявшие юного Иоанна V (сына Андроника III), среди которых роль первой скрипки играли вдовствующая императрица Анна Савойская и великий дука Алексей Апокавк, объявили врагом империи Иоанна Кантакузена. В качестве великого доместика Иоанн Кантакузен являлся ведущим среди министров предшествовавшего императора, и теперь, собрав сильное войско, он сам предъявил претензии на престол. Положение осложнялось социальными и религиозными противоречиями. Подъем исихазма — мистического течения, особенно популярного в среде монашества, — вызвал разделение внутри церкви, поскольку существенная часть высшего духовенства вместе с патриархом яростно противостояла этому учению. Власти Константинополя обнаружили, что исихасты, в особенности связанные с горой Афон — центром византийского монашества, вступили в союз с Иоанном Кантакузеном, который таким образом заручился поддержкой Григория Паламы, одного из крупнейших богословов последних веков истории страны, ведущего проповедника исихазма и выдающегося оратора. Однако регентство сумело восстановить провинциальные города против аристократической партии, которую возглавлял Кантакузен.

Народные восстания в ряде регионов привели к изгнанию многих сторонников Иоанна Кантакузена, и сам он в итоге бежал к сербскому царю Стефану IV Урошу. Этот союз отвечал экспансионистским устремлениям Сербии, но просуществовал недолгое время, так как Иоанн в дальнейшем заключил союз с Иоанном Ангелом, правителем практически независимой провинции Фессалия. В ответ сербский царь вступил в альянс с Константинополем. Пользуясь поддержкой турок, Кантакузен продолжал воевать до 1245 г. и после свержения регентства и убийства Алексея Апокавка в 1346 г. провозгласил себя в Адрианополе императором Иоанном VI. В 1347 г. он вступил в Константинополь, где его короновал патриарх.

Победа Иоанна означала и победу исихазма, выступавшего против всякого компромисса с католицизмом. Начиная с 1351 г., когда исихазм стал официальной доктриной византийской церкви, на первый план выступили ее консервативные антизападные устремления, что оказало значительное влияние на последний век развития византийской политики и культуры, особенно в отношении к западному христианству и его культуре. Политическое и экономическое положение Византии теперь сделалось попросту отчаянным. Пользуясь слабостью империи, сербский царь Стефан присоединил Албанию, восточную Македонию и Фессалию. К этому времени в составе Византии оставались лишь область Фракии возле Константинополя, округ Фессалоник, часть Пелопоннеса и северные эгейские острова. Однако каждый из этих районов фактически был уже в той или иной мере самостоятельным, и они числились в составе империи скорее номинально, по традиции. Междоусобные войны подорвали экономику и этих районов, так что там с трудом собирали даже невысокие налоги. Характерный факт: годовой доход Галаты, генуэзской торговой колонии, расположенной на противоположном от Константинополя берегу Золотого Рога, в семь раз превышал доход имперской столицы.

Начиная с 1350-х гг. у империи появился в Европе новый враг. Оттоманы проникли на континент в 1344 г. по приглашению Кантакузена, искавшего у них поддержки против Иоанна V. В итоге они принялись закрепляться в Европе и в 1360-х гг. захватили основные города Фракии, а в 1387 г. Фессалоники. К началу XV в. в Греции за империей оставалось только Морейское княжество и несколько Эгейских островов.

Вообще же история имперских земель после 1204 г. трудно поддается описанию, поскольку их по прямой и боковым линиям наследовали разные владетели, они доставались разным лицам вследствие брака, их завоевывали ближние и более дальние соседи империи, затем снова отвоевывали императоры и т. д. Хорошим примером может послужить история островов. После 1204 г. значительная часть южных Эгейских островов попала под власть Венеции, и, хотя власть в Византии была в XIII в. временно восстановлена, Наксос оставался центром латинского герцогства Архипелага, основанного в 1207 г. на Кикладах родичем венецианских дожей Марко Санудо, располагавшим отрядом склонных к пиратству торговцев и дворян. Поначалу герцогство считалось вассалом Латинской империи, но потом оно перешло под власть Ахейи (1261), затем — Неаполя (с 1267 г.), хотя на него претендовала и Венеция. В 1385 г. на смену династии Санудо пришла лангобардская династия Криспи, которая сохраняла независимость герцогства вплоть до середины XVI в., когда оно было завоевано турками. Другими островами в разное время владели венецианцы, генуэзцы, рыцари ордена госпитальеров и, наконец, турки. Остров Родос играл видную роль в борьбе рыцарей-госпитальеров против оттоманов в период с 1309 г. и до падения в 1523 г., когда рыцарям было разрешено переселиться на Мальту. Находящийся в северной части Эгейского моря Лемнос оставался византийским до 1453 г., после чего на некоторое время перешел во власть правившего на Лесбосе (чья независимость от оттоманов закончилась в 1462 г.) семейства Гаттилузи. В 1460 г. вместе с Фасосом, сдавшимся туркам в 1465 г., он стал собственностью Димитрия Палеолога, бывшего деспота, то есть правителя княжества Морея, а в 1479 г. перешел во власть турок. Другие острова имели не менее пеструю историю. Наксос и Хиос были завоеваны только в 1566 г., а Тенедос оставался у венецианцев до 1715 г.

Продвижение турок в Европу довершило упадок и ослабление Византии. В 1371 г. турки разгромили сербов при Марице, в 1388 г. Болгария стала данницей Турецкой империи, а в 1389 г. в битве при Косове (возможно незначительной, вопреки местному преданию) турецкие войска сломили сопротивление сербов, сделав Сербию зависимой страной. Турецкая агрессия вызывала большое беспокойство на Западе. Против них был организован крестовый поход под руководством венгерского короля Сигизмунда, но его армия в 1396 г. потерпела тяжелое поражение в битве при Никополе. Византия, оказавшись «между двух огней», пыталась играть на противоречиях между Западом и Турецкой империей. Одним из возможных решений была уния католической и православной церквей, с неизбежным подчинением Риму, и за этот вариант выступала часть аристократии и высшего духовенства. Монашестро и значительная часть сельского населения были решительно против этого компромисса, считая предпочтительным подчинение туркам. Враждебность к «латинянам» прочно укоренилась в сознании большинства православного населения, как самой Византии, так и сопредельных ей регионов. Но ни одна из этих двух партий не могла эффективно проводить свою стратегию в империи, и западные державы предпочитали не вмешиваться в дела «греков».

В 1401 г. турецкий султан Баязид начал готовиться к осаде Константинополя. Однако последний час Византии еще не настал. В это же самое время войска Тимура (Тамерлана) вторглись в Малую Азию. В битве при Анкаре (1402) турки потерпели поражение, и им пришлось стать вассалами Тимура. Воспользовавшись возможностью, византийцы тем временем сумели подчинить себе расположенные на Пелопоннесе небольшие латинские государства.

Но передышка оказалась недолгой. После кончины Тимура, последовавшей вскоре после этих событий, Турецкая империя снова обрела самостоятельность и даже укрепила свою власть. Турция продолжала экспансию на Балканах и закрепилась в Анатолии. Император Иоанн VIII много ездил по Европе, пытаясь заручиться поддержкой против турок. Он даже согласился на церковную унию с католиками на Флорентийском соборе 1439 г., но это не спасло положения. Его усилия закончились крестовым походом Запада против турок, но войска крестоносцев были разгромлены в битве при Варне в 1444 г. В 1453 г. Мехмет II начал осаду Константинополя. Через несколько недель оснащенные тяжелой артиллерией турецкие войска проделали первые бреши в построенных Феодосием стенах древнего города. Преодолевая отчаянное сопротивление византийцев и их западных союзников, которых было гораздо меньше, чем осаждавших, турки ворвались в город 29 мая того же года. Стены города были разрушены турецкой гвардией — янычарами. В этом бою погиб последний император Константин XI, тело его найти не удалось. Константинополь (Стамбул) стал новой столицей Оттоманской империи, а оставшиеся малые греческие государства были вскоре поглощены Турцией. В 1460 г. была завоевана Морея, через год была покорена Трапезундская империя. Византийская империя, побеждавшая в течение тысячи лет всех врагов на Западе и на Востоке, перестала существовать.