Юрисдикция Болгарской Православной Церкви распространяется на территорию Болгарии, а также на православные болгарские общины Северной и Южной Америки, Австралии и др.

Республика Болгария — государство на востоке Балканского полуострова. На севере отделена от Румынии Дунаем, на востоке омывается Черным морем, на юге граничит с Турцией и Грецией, а на западе с Союзной Республикой Югославией. Основное население страны составляют болгары. Кроме них имеются турки, армяне, цыгане, русские, греки, евреи и др.

Площадь — 110.900 кв. км.

Население — более 8.990.000 (на 1989 г.)

Столица София — 1.200.000 человек.

На территории современной Болгарии и на соседних с ней землях христианство начало распространяться очень рано. По преданию, хранимому Болгарской Церковью, епископская кафедра имелась в г. Одесс (нынешняя Варна), где епископом был Амплий, ученик св. апостола Павла. Церковный историк Евсевий сообщает, что во II в. уже имелись епископские кафедры в городах Дебелт и Анхиал. В числе других епископов Балканского полуострова в деяниях Первого Вселенского Собора участвовал и Протогон, епископ Сердики (Сардики), а несколько позднее он председательствовал на Поместном Соборе в своем кафедральном городе.

В конце IV и начале V столетий христианство на Балканском полуострове распространял миссионер св. Никита Ремесьянский.

В V и VI веках христианство проникало к балканским славянам благодаря тому, что многие из них служили в Византии в качестве воинов–наемников. Находясь среди христианского населения, воины–славяне принимали крещение и по возвращении домой становились благовестниками святой веры.

Во второй половине VII столетия в восточной части Балкан образовалось Болгарское государство. Создателем новой державы был пришедший с северных берегов Черного моря воинственный народ тюркского племени — болгары. Покорив живших на Балканском полуострове славян, болгары с течением времени совершенно ассимилировались с местным населением. Два народа — болгары и славяне — слились в один народ, получив от первого имя, а от второго язык.

К болгарам (праболгарам) христианство частично проникало еще тогда, когда они находились в южных пределах нашей страны. После же их переселения на Балканский полуостров его интенсивному распространению способствовали торговые сношения Болгарии с христианской Византией, а также пленники обеих сторон.

Массовое крещение болгарского народа произошло лишь в 865 г. при святом болгарском князе Борисе I (852–889; в крещении Михаил)[1]. Непосредственно после принятия христианства св. князь Борис принимает деятельные меры к провозглашению церковной автокефалии. Прежде всего он обратился с просьбой о даровании независимости своей Церкви в Константинопольскую Патриархию, но там ему отказали на том основании, что Болгарская Церковь только что основана и ей, как еще молодой, необходимо пребывать под непосредственным руководством своей Матери–Церкви. Тогда св. князь направил такую же просьбу Римскому папе Николаю I. Около трех лет (866–869) тянулись переговоры с Римом и закончились безрезультатно. Убедившись в том, что централистский Рим менее всего способен дать автокефалию Церкви, св. князь обратился снова в Константинополь, где в то время проходили деяния Поместного Собора в храме «Премудрости Божией» («Св. Софии»). Введенные в собрание Отцов прибывшие послы св. Бориса заявили: «Незадолго пред сим мы были язычниками и лишь в весьма недавнее время приобщились благодати христианства. Чтобы теперь не погрешить в каком-либо пункте, мы желаем узнать от вас, местоблюстителей всех Патриархов, какой Церкви мы должны подчиняться». Папские легаты незамедлительно ответили, что болгары должны подчиняться Римской Церкви. Но болгарские послы не удовлетворились этим ответом и потребовали, чтобы легаты этот вопрос решили вместе с представителями Восточной Церкви. Тогда представители Восточных Патриархов спросили болгар: «Кому же страна принадлежала в то время, когда вы ее заняли, и какие в ней были тогда священники, греческие или латинские?» Болгары ответили: «Мы взяли ее оружием у греков и нашли в ней чисто греческих священников». После этого представители Восточных Патриархов пришли к выводу: «Страна эта (Болгария. — К. С.) принадлежит Константинопольской Церкви». Начались споры, но представители Восточных Патриархов остались непреклонны[2]. Вслед за этим Отцы Собора, невзирая на протесты римских легатов, в специальном заседании от 4 марта 870 г. согласились удовлетворить, хотя и частично, просьбу болгарского князя. Говорим частично потому, что, как свидетельствуют сами болгары, «первоначально Болгарская Церковь была автономной Архиепископией в верховной юрисдикции Константинопольской Патриархии, однако она пользовалась широкой внутренней автономией и быстро утвердилась и окрепла»[3].

Первым архиепископом автономной Церкви был св. Иосиф, рукоположенный в этот сан Константинопольским Патриархом Игнатием.

Таким образом, 4 марта 870 г. явилось фактически днем рождения Болгарской Православной Церкви. С этого времени было положено начало церковно–административному устройству Болгарской Церкви. Болгария была разделена на несколько епархий, которые постепенно, с расширением границ государства возрастали в количественном отношении.

Св. князь Борис делал все необходимое для роста и укрепления своей национальной Церкви. Большое содействие его миссионерско–просветительному труду оказали ученики святых славянских первоучителей Кирилла и Мефодия — святые Климент, Наум, Горазд и другие. «Победа и утверждение дела Кирилла и Мефодия в Болгарии, откуда его результаты распространились и на другие страны, — говорят современные болгарские исследователи, — тесно связаны с деятельностью их учеников, нашедших в Болгарии широкое поле деятельности после их изгнания из Моравии»[4]. Прибыв в Болгарию, они встретили здесь радушный прием со стороны св. князя и под его покровительством смогли развить широкую благовестническую деятельность. Начался славный период в истории славянской письменности, который с неменьшим успехом продолжался и во время правления Симеона (893–927), сына св. Бориса. Сам князь Симеон принимал деятельное участие в тогдашнем литературном движении. Так, по его указанию был составлен сборник «Златоструй», состоящий из переводов творений святителя Иоанна Златоуста, призывающего человека жить по–христиански и исполнять свои религиозные обязанности. При нем же была переработана для болгарских нужд византийская эклога — «Закон судный людям». Работа эта имела главным образом правовое значение[5].

В X столетии Болгарская Православная Церковь уже играла важную роль не только в духовном росте своих членов, но и в возвышении степени могущества самой державы. Церковь способствовала консолидации государственных правителей и поднятию их авторитета, стремилась объединить болгар как нацию. Внутренняя крепость болгарской страны дала возможность князю Симеону нанести в 917 г. сокрушительный удар византийским войскам, значительно расширить пределы своих владений и объявить себя после этого «царем болгар и ромеев». Последние обстоятельства явились важной предпосылкой к провозглашению автокефалии Болгарской Православной Церкви и возведению ее в ранг Патриархата, что и произошло около 919 г. на Церковно–Народном Соборе в Преславе. Константинополь вначале не признал этих новшеств и лишь 28 октября 927 г. болгарский царь Петр (927 — 969) заключил с Византией мирный договор, согласно которому Петр был признан царем, а глава Церкви — архиепископ Доростольский Дамиан — Патриархом[6]. Отсюда 28 октября 927 г. и считается началом болгарского патриаршества. Позднее, впрочем, в Константинополе не слишком были расположены признавать титул Патриарха за преемниками Дамиана, особенно после того как восточная Болгария при сыновьях царя Петра (Борисе II и Романе) была покорена византийским императором Иоанном Цимисхием (971). Однако Болгарская Патриархия продолжала существовать и после неблагоприятных для Болгарии политических обстоятельств, изменяя лишь по требованию условий политического существования своего народа местопребывание патриаршей кафедры: со времени Петра она находилась в Доростоле (ныне Силистра), после покорения предбалканской Болгарии Цимисхием перенесена была в Триадицу (ныне София), затем в Преспу и наконец в Охриду — столицу западного болгарского царства, во главе которого стоял царь Самуил (976 — 1014).

В 1018–1019 гг. византийский император Василий II Болгаро–бойца, завоевав Болгарию, признал автокефалию Болгарской Церкви, хотя и лишил ее патриаршего ранга, низведя до Архиепископия[7].

К тому же Архиепископы Охридские (после кончины Первого и последнего Архиепископа болгарина Иоанна), а вскоре и епископы, назначаемые теперь указом императора, были греки, и поэтому немногие из них заботливо относились к своей болгарской пастве. Таков был, например, Архиепископ Феофилакт, оставивший после себя в числе многих литературных трудов. «Благовестник», свидетельствующий о его архипастырской ревности и попечении об окормляемой им пастве.

В тесной связи с византийскими завоеваниями стоит возникновение и распространение в Болгарии ереси богомильской, явившейся своеобразным протестом против угнетения. Окружающую человека действительность богомилы понимали дуалистически. (См. подробнее о них в «Краткой истории болгарской философской мысли». М., 1977. С. 49 — 57, а также в труде Д. Ангелова «Богомильство в Болгарии». М.: ИЛ, 1954. 214 с. Перевод с болгарского.).

В XIV столетии в Болгарии получили распространение еретические учения адамитов (учили о равенстве всех людей, но иллюстрировали эту идею весьма своеобразно -один из ее проповедников, некий Лазарь, ходил по улицам Тырнова в «костюме» Адама), жидовствующих (осмеивали почитание Христа Спасителя, православную веру и проч.), варлаамитов (учили, что Божественный свет на Фаворе сотворен, отрицали иконопочитание).

Ереси эти были осуждены на церковных Соборах в Тырнове в 1350 и 1360 годах[8].

Хотя для первой Болгарской Патриархии и наступил закат, тем не менее Охридская Архиепископия, явившаяся законной наследницей Патриархата, стремилась продолжить его церковную миссию. Ее пастыри не прекращали совершение богослужений на славянском языке, содействовали сохранению и развитию славянской письменности, всеми возможными силами поддерживали и воспитывали патриотический дух среди своей паствы. Истинные чада Архиепископии считали ее средоточием духовной жизни покоренного болгарского народа и правомерной носительницей славы Болгарской Патриархии как во времена византийского гнета, так и после завоевания всего Балканского полуострова турками вплоть до 16 января 1767 г., когда в связи с проведением Константинопольской Патриархией политики централизации Архиепископия была подчинена Константинополю на правах Преспанской митрополии[9]. Именно в пределах Охридской Архиепископии – в Македонии – в XVIII веке зародились первые проблески болгарского возрождения. А в XIX столетии память о недавно упраздненной Охридской Архиепископии вдохновляла верных чад Болгарии на борьбу за восстановление независимости своей Церкви.

Почти два века болгарский народ находился под греческим игом. В 1185 -1186 гг. братья Петр и Асень организовали восстание против византийского владычества и освободили Дунайскую Болгарию. В пределах восстановленного Второго Болгарского царства была организована независимая Церковь во главе с Архиепископом. Резиденцией предстоятеля Церкви стала столица Тырнов.

Первый Тырновский Архиепископ Василий не был признан Константинопольским Патриархом. Но вскоре Тырновская Архиепископия настолько упрочила свое положение, что встал вопрос не только о признании ее как самостоятельной Церкви, но и о возведении ее предстоятеля в ранг Патриарха. Это произошло в 1235 г. после заключения болгарским царем Иоанном Асенем II с никейским императором Иоанном Дукой военного союза против Константинопольской латинской империи. Одним из условий данного договора было признание Тырновского Архиепископа Патриархом. В силу договора в том же году был созван церковный собор в городе Лампсаке (на восточном берегу Мраморного моря), который под председательством Константинопольского Патриарха Германа II, при участии множества архиереев, архимандритов и монахов греческих и болгарских признал «незабвенно и неотъемлемо» патриаршее достоинство за Тырновским «Архиепископом Иоакимом, мужем благоговейным и святым, просиявшим добродетельным и постническим житием». С решением собора согласились все восточные Патриархи, приславшие своему собрату «рукописание своего свидетельства».

Необходимо здесь же отметить, что Тырновская Патриархия явилась не новой Поместной Церковью, а, как и Охридская Архиепископия, ветвью прежней Болгарской Патриархии, ее законной продолжательницей.

Вторая Болгарская Патриархия просуществовала 158 лет — со дня признания ее в Лампсаке до покорения Болгарии турками (1235 -1393). За эти годы она достигла полного расцвета своих духовных сил и оставила церковной истории имена своих славных предстоятелей. Например Тырновский Патриарх св. Иоаким I, выдающийся подвижник Афона и пещерских монастырей на берегу Дуная, а в патриаршем служении прославившийся доступностью и милосердием. Другой Тырновский Патриарх Игнатий известен своей стойкостью и твердостью в православной вере во время Лионской унии (1274) Константинополя с католическим Римом. Но самой светлой личностью этого периода бесспорно является святитель Евфимий (с 1375 г.), имевший несчастье пережить падение своего царства. Это был ревностнейший архипастырь, все свои силы отдавший на благо родной Церкви, своего народа. Особенно много он потрудился в деле исправления богослужебных книг, за это его иногда называют болгарским Никоном. Патриарх Евфимий создал около себя целую школу писателей из болгар, сербов и русских и сам оставил несколько сочинений, состоящих из жизнеописаний болгарских святых, похвальных слов и посланий. В бедственную войну болгар с турками (1393) он, в связи с отсутствием царя, находившегося на полях битвы, был правителем и опорой бедствующего народа. Святитель показал высокий пример патриотизма, смело отправился в лагерь турок просить их о пощаде народа. Сам. турецкий полководец был изумлен таким подвигом Патриарха, принял его довольно ласково и отпустил с миром. Но после взятия Тырнова турки приговорили Евфимия к обезглавливанию, затем приговор заменили пожизненной ссылкой во Фракию. Год кончины доблестного иерарха неизвестен. В народе о нем сохранилась память как о национальном герое и благодетеле страны. Болгарская Церковь причислила его к лику святых[10].

С падением Второго Болгарского царства Тырновская кафедра вскоре была подчинена ведению Константинопольской Патриархии на правах митрополии. Таким образом, вместе с утратой политической свободы похоронена была и автокефалия Тырновской Патриархии. «Удар по политической независимости Болгарии, — свидетельствует современный болгарский историк Жак Натан, — являлся одновременно ударом по церковной независимости болгарского народа»[11]. Средоточием духовной жизни болгар осталась лишь Охридская Архиепископия, находившаяся под тяжелым игом греков–фанариотов. В 1767 г. и она прекратила свое существование. Болгары остались без своего духовного центра, вверенные попечению нежелательной для них греческой иерархии.

тяжесть духовного и политического гнета; борьба болгар за церковно–национальную независимость; усиление этой борьбы в XIX веке; греко–болгарская схизма

Турецкое господство подвергло тяжелым испытаниям религиозную, культурную и экономическую жизнь балканских народов, в том числе и болгар. Начались систематические попытки со стороны греческого высшего духовенства эллинизировать Болгарскую Церковь. «Целые века стенал измученный народ под двойным — политическим и духовным -иностранным гнетом, — пишет митрополит Стара–Загорский Панкратий, — но несмотря на все выпавшие на долю народа невзгоды и страдания, пламень его веры и патриотизма не погас. Он поддерживался священной памятью о славном историческом прошлом родины и питался твердой уверенностью, что настанет пора, когда «дед Иван» — братский русский народ — поможет освобождению болгарской земли»[12].

Духовное и политическое рабство не смогло опустошить сердца болгарских людей. В самый тяжелый момент их жизни явился вдохновенный сын своего народа и его благочестия — преподобный иеромонах Паисий Хилендарский (1722–1798), основоположник болгарского возрождения; Родился он в Самоковском приходе и в возрасте 23 лет отправился на Афон, где в монастырских библиотеках начал изучать материалы, касавшиеся истории родного народа. Такого же рода материалы он собирал во время поездок по стране в качестве монастырского проповедника и проводника паломников, стремившихся посетить Святую Гору. В 1762 г. преподобный Паисий написал «Историю славяно–болгарскую о народах, и о царях, и о святых болгарских», в которой привел факты минувшей славы болгарского народа как предмет достойный памятования и подражания. «Он понимал, — пишет академик Петр Динеков, — что в тот момент болгарскому народу больше всего нужна была книга его истории, о его славном прошлом. Он пришел к выводу, что эта книга не должна быть обычным историческим трудом, не должна спокойно и бесстрастно излагать исторические события, перечислять факты и имена. Это должна быть книга, которая будет оказывать сильное воздействие, резко разграничивать положительное от отрицательного, давать оценку историческим событиям, осуждать и разоблачать, непосредственно обращаться к читателю»[13]. Именно этой книгой преподобный Паисий хотел пробудить национальное самосознание болгар, напомнить им, какое достойное место принадлежало их родине в былые времена и одновременно укрепить веру народа в светлое будущее, поднять его на борьбу и с греками, и с турками. С подобной же целью ученик преподобного Паисия епископ Врачанский Софроний (1739–1813) издал на новоболгарском языке «Собрание поучений, переведенных со старославянского и греческого языка».

С этого времени болгары поднялись на решительную борьбу за свою церковную и национальную независимость. Эта борьба, продолжавшаяся несколько десятилетий, охватила всю порабощенную Болгарию и сплотила воедино народные силы сопротивления. «Борьба за независимую Церковь, — говорит Жак Натан, — стала поистине народной борьбой, в которой принимал участие весь народ — крестьяне, ремесленники, что придавало движению действительно массовый характер»[14]. Стали открываться школы, печататься книги. Церковно–национальные деятели начали настойчивее доказывать право болгар на восстановление автокефалии своей Церкви, даже в ранге Патриархата, на том историческом основании, что получение этого права они добились еще в X веке, что почти восемь веков просуществовала независимая Болгарская Церковь в Охриде, что прославившаяся своим святителем Евфимием Тырновская Патриархия продолжала сиять в душах верующих болгар благодатным светом и духовно согревать их сердца.

Острые формы приняло проявление церковно–национальной борьбы в 1820 г. в г. Враце. Злоупотребления епископа–грека Мефодия побудили врачанских жителей отказаться от уплаты ему «владычнины». Во главе движения стал местный купец Д. X. Тошов, желавший заменить Мефодия епископом–болгарином. Борьба затихла лишь после того, как Тошов, по проискам греков, был схвачен и вывезен из Врацы. «Это, — пишет проф. П. Ников, — были первые выступления против греческого духовенства в Болгарии, когда появились требования о замене греческих архиереев болгарскими. Церковное движение было вызвано в основном алчностью и злоупотреблениями представителей Патриархии»[15].

В конце 20–х и в 30–е годы XIX столетия, когда было образовано самостоятельное греческое королевство, эллинизаторские тенденции греческого духовенства в Болгарии заметно усилились. Но в то же время, в связи с успешной для России русско–турецкой войной (1828 -1829), усилился и рост болгарского национального самосознания и церковного движения. Укрепившиеся тогда же связи болгар с Россией, в духовных академиях которой стали с 1838 г. обучаться болгарские иноки, способствовали появлению образованных монахов–болгар, которые в значительно большей степени соответствовали требованиям епископского служения, чем менее образованные греческие кандидаты.

Важным моментом в истории церковно–национального освобождения болгар явились события 1840 г. Паства Тырновской епархии, доведенная до крайнего состояния насилием местного митрополита–грека Панарета, — человека грубого, необразованного, в прошлом циркового борца, — обратилась в Константинополь с просьбой о его удалении из Тырнова. Турецкое правительство поддержало эту просьбу. В связи с этим представители тырновской паствы предложили на вакантное место одного из поборников болгарского возрождения — архимандрита Хилендарского монастыря Неофита Возвели. Хотя турецкое правительство не возражало против этой кандидатуры, Патриархия сумела добиться назначения на митрополию грека, по имени также Неофит. Архимандрит Возвели был определен при нем лишь в чине протосингела, а вскоре, интригами своего митрополита, был сослан на трехлетний срок на Афон. Там он написал острый памфлет против греческого духовенства: «Просвещенный европеец, полуумершая мать–Болгария и сын Болгарии». В памфлете мать–Болгария, оплакивая жалкое положение своих детей, спрашивает: кто виноват в этом. Сын ее называет среди виновников греков, считающих себя избранным народом[16]. Отбыв ссылку, архимандрит Неофит Возвели не прекратил своей церковно–национальной деятельности. Вернувшись в Константинополь, он сблизился здесь с постриженником Хилендарской обители отцом Иларионом Стояновичем. Образовавшаяся в Константинополе большая «болгарская православная община, — свидетельствует проф. И. Н. Шабатин, — поручила оо. Илариону и Неофиту ходатайствовать… об открытии в Константинополе болгарского приходского храма», а также «о направлении в епархии, населенные болгарами, архиереев болгарской национальности». По приказанию Патриарха оба ходатая были высланы «в Хилендар в монастырскую тюрьму. Неофит там и скончался, Илариону же удалось, благодаря энергичной защите русского правительства, выйти на свободу. В октябре 1849 г. в турецкой столице была освящена болгарская церковь, в которой Патриарх разрешил служить и проповедовать на славянском и болгарском языках. Вскоре церковь эта стала центром болгарского национально–освободительного движения. В 1858 г. для этой церкви был поставлен специальный архиерей Иларион (Стоянович) с титулом епископа Макариопольского»[17].

К началу второй половины XIX в. болгары формулировали свое требование перед греками так: восстановить хотя бы их церковную автономию, не автокефалию, причем не возражали против названия их предстоятеля Экзархом Константинопольского Патриархата. Но греки сначала не соглашались пойти даже на это. В 1858 г. на созванном Константинопольским Патриархом Соборе болгарские представители выдвинули требования: 1) избрание архиереев в епархиях, на местах; 2) знание архиереями языка того населения, где они будут совершать служение; 3) установление им жалованья[18]. Но когда и эти требования были отклонены греческим духовенством, епископы болгарского происхождения решили сами провозгласить свою церковную независимость. 3 апреля 1860 г. в день святой Пасхи с амвона болгарского храма в Константинополе епископ Иларион в соответствии с желанием народа вместо имени Патриарха помянул все православное епископство. Этим деянием Болгарская Церковь отделялась от Патриарха. Акт этот вдохновил болгар. Весть о происшедшем быстро разнеслась по всей Болгарии; везде стали требовать того же на местах, а в отдельных храмах священнослужители начали поминать епископа Илариона как «священнона–чальника всея Болгарии». Пораженный всем происшедшим и не имея возможности остановить стремительного движения болгар к церковной независимости, Патриарх Кирилл VII (1855 -1860), подал в отставку. Его преемник Иоаким II (1860 -1863; 1873 — 1878), видя нарастание движения (к епископу Илариону присоединились митрополиты Авксентий–болгарин и Паисий–грек), незамедлительно в 1861 г. созвал в Константинополе Поместный Собор, на котором было определено низложить епископа Илариона Макариопольского и митрополитов Авксентия Велесского и Паисия Пловдивского и отправить их в ссылку. Но такое определение Собора вызвало еще более интенсивную и массовую борьбу болгар против эллинского засилия болгарской паствы. Видя такое развитие событий, Патриарх Иоаким счел необходимым сделать некоторые уступки болгарам. В распространенном после Собора послании он торжественно пообещал направить в епархии, населенные болгарами, архиереев болгарской национальности или непременно знающих болгарский язык. Богослужение в этих храмах разрешалось совершать на славянском языке. Но уступки сделаны были поздно. Теперь болгарские церковные деятели выдвинули перед турецким правительством новые требования, а именно: разрешить болгарам участвовать в избрании Патриарха на равных правах с греками; ввести в состав Константинопольского Синода шесть архиереев болгарской национальности; предоставить право болгарам самим избирать архиереев для родных епархий. В ответ на это правительство назначило смешанную греко–болгарскую комиссию, которая должна была рассмотреть требования, выдвинутые болгарами. Однако члены ее к соглашению не пришли, что вызвало еще большее недовольство сторон[19].

Один из преемников Патриарха Иоакима (после него был Софроний III; 1863–1866) Патриарх Григорий VI (1867–1871) готов был пойти на дальнейшие уступки — предоставить болгарам некоторую самостоятельность. В поданном турецкому правительству проекте Патриарх Григорий соглашался выделить несколько болгарских епархий в отдельный округ, который бы управлялся собором собственных (болгарских) епископов под председательством Экзарха, остающегося в зависимости от Константинопольского престола. Новые предложения Патриарха Григория, как и прежние Патриарха Иоакима, не удовлетворили болгар: последние продолжали считать, что зависимость от Патриархии, по проекту, слишком большая, а уступаемая им церковная область слишком малая, не охватывающая всех болгарских поселений.

Наконец, турецкое правительство, видя твердую целеустремленность болгар и растущее волнение в империи, 28 февраля 1870 г. обнародовало султанский фирман об учреждении независимого Болгарского Экзархата для епархий болгарских, а также тех епархий, православные жители которых в своем большинстве (две трети) пожелают войти в его юрисдикцию[20]. Экзархату предлагалось поминать Константинопольского Патриарха за богослужением, ставить его в известность о своих решениях и получать для своих нужд св. Миро в Константинополе[21]. Фактически султанским фирманом восстанавливалась независимость Болгарской Церкви, которой она совершенно неканонически была лишена в конце XIV столетия и во второй половине XVIII века. Одновременно этим актом Турецкая империя признавала существование на Балканском полуострове отдельной болгарской народности. «Вопреки всем интригам фанариотского духовенства Порта недавно, — писал в те годы В. В. Макушев, — окончательно признала независимость от Цареградского Патриарха Болгарского Экзархата и тем открыла более свободное поприще умственного и материального развития болгарского племени»[22].

Болгарским церковным деятелям необходимо было теперь принять Устав Экзархата и избрать Экзарха. «Болгарские представители, — писал 25 января 1871 г. врач при Русском Посольстве в Константинополе Каракановский деятелю Московского Славянского Комитета Нилу Александровичу Попову, — приезжают в столицу для утверждения церковного Устава и избрания Экзарха. По всей вероятности, Экзархом будет Панарет. Патриарх (Григорий VI. — К. С.) слышать не хочет о соглашении, несмотря на неоднократные попытки болгар. Он сказал, что не признает ни болгарского народа, ни его представителей. 20 сего месяца Патриарх был у Али–паши и потребовал, чтобы Порта или позволила ему собрать Вселенский Собор, или приняла его отставку. Великий визирь ответил, что Вселенский Собор не может быть из-за болгарского вопроса, потому что он есть не религиозный вопрос; касательно же отставки он посоветуется с другими министрами»[23]. Невзирая на недружелюбное отношение греков, православные болгары созвали в феврале 1871 г. в Константинополе Первый Болгарский Церковно–Народный Собор, составившийся из виднейших участников национально–освободительного движения (епископов: Макариопольского Илариона, Пловдивских Панарета и Паисия, Видинского Анфима, Ловчанского Илариона и др. духовных и светских лиц), который выработал Устав Болгарского Экзархата[24]. Следует отметить, что основные положения этого Устава вошли и в ныне действующий с 1953 г. Устав Болгарской Православной Церкви.

Константинопольский Патриарх Григорий VI попытался было вначале обратиться с особым посланием ко всем Православным Церквам, рассчитывая на их поддержку, но когда увидел, что болгары не отступают от своих законных гребований, в знак протеста ушел на покой. Его преемник Анфим VI (1871 -1873) занял более гибкую линию: он пошел на мирные переговоры с болгарскими представителями, обещая им признать в будущем самостоятельность Болгарской Церкви при условии, если они откажутся от осуществления фирмана. Такое отношение Патриарха Анфима вызвало добрые надежды болгар. «Новый Патриарх Анфим, — писал 14 сентября 1871 г. из Константинополя в Москву болгарский государственный деятель и публицист Стоянов–Бурмов, — обещает покончить в скором времени дело с болгарами. Последние были у него на днях. Он произвел на них хорошее впечатление своими суждениями. Видно, что он будет уступчив, лишь бы не встретил сопротивления в Синоде»[25]. «Хотя еще нельзя предсказывать, какой конец будут иметь переговоры, которые кир Анфим начал с болгарскими вождями, — писал тот же Стоянов–Бурмов в следующем месяце (5 октября 1871 г.), — но есть большая надежда, что они окончатся соглашением»[26]. Однако действительность показала, что Патриарх Анфим лишь затягивал время. Болгарские делегаты, наконец потеряв терпение и решив, что вопрос о самостоятельности их Церкви уже определен фирманом султана, в январе 1872 г. попросили епископов Илариона Макариопольского, Илариона Ловчанского и Панарета Пловдивского совершать богослужения в болгарском храме в Константинополе без каких-либо сношений с Патриархией. Разгневанный таким ходом событий, Патриарх добился от турецкого правительства удаления названных архиереев из столицы и прекратил всякие переговоры с болгарами. Мало того, на состоявшемся заседании Синода преосвященные Иларион Ловчанский и Панарет Пловдивский были объявлены низложенными, а Иларион Макариопольский отлученным от Церкви. Храм болгарский был закрыт. Но болгары, проживавшие в Константинополе, единодушно обратились с просьбой к великому визирю о возвращении трех епископов и о претворении в жизнь султанского фирмана. Великий визирь удовлетворил их просьбу — отдал приказ о приведении в исполнение фирмана. Высланные архиереи были возвращены в столицу. Одновременно было разрешено избрать Экзарха[27].

Первым Экзархом был избран 11 февраля 1872 г. епископ Ловчанский Иларион, но через пять дней из-за своих немощей он отказался от данного поста. На его место был избран Видинский митрополит Анфим (1816–1888 г.), выпускник Халкинской школы, а затем Московской Духовной Академии. В сан иеромонаха он был рукоположен митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым).

Новый Экзарх немедленно направился в Константинополь для встречи с церковными деятелями и представителями светских властей. Свидетель тогдашних событий Стоянов–Бурмов писал Н. А. Попову 21 марта 1872 г.: «Экзарх Болгарский, которого болгары титулуют уже «Блаженнейшим», прибыл на днях в Константинополь. Он встречен был как здесь, так и во всех болгарских городах (станциях), чрез которые проезжал, с небывалыми доселе в отношении к духовному лицу почестями. В Рущуке, например, дожидались его на берегу Дуная при многочисленном стечении народа 60 болгарских священников в церковном облачении, армянский епископ со своим духовенством также в церковном облачении и взвод турецких солдат, В Варне он встречен был военною музыкою и пр., и up. Он будет также иметь аудиенцию у султана. Неизвестно только, как окончится дело с Патриархатом, который все еще упорствует в своих притязаниях. Болгары сделают, по случаю приезда Экзарха, последнюю попытку примирения с ним, и если она будет неудачною, то они возложат ответственность на Патриархат, станут делать свое дело, не обращая ни малейшего внимания на его притязания»[28]. 2 апреля Экзарх Анфим получил от турецкого правительства берат, предоставлявший ему права, частично провозглашенные султанским фирманом 1870 г., а частично — по примеру бератов, выдававшихся представителям других Православных Автокефальных Церквей, бывших в Турецкой империи[29]. Попытка же Болгарского Экзарха войти в переговоры с Патриархом, к сожалению, «не удалась, так как, — писал немного позднее (9 мая 1872 г.) Стоянов–Бурмов, —Патриарх отказался принять Экзарха». Мало того, он, — продолжал Стоянов–Бурмов, — «издал на днях против Экзарха окружное письмо, которое раздражило даже самых умеренных болгар. Его Святейшество дает Экзарху тридцатидневный срок, после которого последний, если не заявит своего полного подчинения Патриарху, будет лишен сана. Это будет сделано, по всей вероятности, на соборе, который будет созван в конце текущего месяца, когда прибудут сюда все восточные Патриархи»[30]. Экзарх не убоялся угроз Патриарха. Он объявил все церковные кары Константинополя, наложенные на преосвященных, несправедливыми, а потому и недействительными, и вместе с ними 11 мая 1872 г. совершил в болгарском храме Божественную литургию, во время которой был торжественно прочитан акт о провозглашении Болгарской Церкви автокефальной. В ответ на эти действия Константинопольский Патриарший Синод прибег к крайним мерам, достойным весьма глубокого сожаления, а именно: объявил Экзарха Анфима лишенным священства, двух митрополитов Илариона Ловчанского и Панарета Пловдивского отлученными от Церкви, а епископа Макариопольского Илариона повинным геенне огненной и вечной анафеме. Как бы считая и эти меры недостаточными, Константинопольский Патриарх составил 16 сентября 1872 г. Поместный Собор («Великий Местный Синод»), который осудил «филетизм», т. е. племенное деление в Православии, провозгласил враждебными «Единой Соборной и Апостольской Церкви» сторонников филетизма и объявил Болгарскую Церковь схизматической[31].

Православная Полнота не приняла этих прещений Константинополя. Иерусалимский Патриарх Кирилл II решительно отказался признать решения Собора справедливыми. Епископы Антиохийской Церкви (арабской национальности) объявили подпись своего Патриарха под актами Собора «выражением его личного мнения, а не мнения всей Антиохийской Церкви»[32]. В результате «схизма не была обнародована ни в одном из храмов Антиохийской Церкви, ни даже в кафедральном Патриаршем соборе в Дамаске»[33]. С сочувствием и пониманием трудности положения Болгарской Церкви отнеслись Румынская и Сербская Православные Церкви. В частности, Как свидетельствует в своем письме от 8 марта 1873 г. Стоянов–Бурмов, «Сербский митрополит прислал Экзарху и Охридидскому митрополиту Нафанаилу свой портрет, что показывает, что он не считает их схизматиками»[34]. Что же касается отношения Русской Православной Церкви к данным событиям, следует отметить, что Святейший Синод считал требования болгар законными. Русский посол в Константинополе граф Н. П. Игнатьев (1864 -1877) принимал живейшее участие в том, чтобы вопрос был решен в пользу Болгарской Церкви.

Объявление схизмы вызвало боль и скорбь духовенства и народа, но не обескуражило их — они еще более сплотились, ревностно сохраняя древние традиции и узаконения.

С первых же дней своего бытия Экзархия с примерным рвением принялась за духовное руководство болгар и их сплочение. Ее деятели самоотверженно взялись за устроение епархий, за развитие дела народного образования, за духовно- культурное утверждение болгарского народа. Константинопольский Патриарх пытался было противодействовать «схизматическому Экзархату» посылкой во все болгарские епархии своих архиереев, но это производило «лишь смех между болгарами, уверенными, что Патриаршие архиереи не будут иметь ни малейшего успеха». Болгарское церковное начальство само старалось скорее снабдить все болгарские епархии архиереями, зависящими от него, поэтому почти каждое воскресенье совершалась епископская хиротония[35]. Экзархия защищала Православие своего народа, боролась с католической и протестантской пропагандой. Миссию свою она выполняла весьма успешно.

После «Апрельского восстания» болгар против турок в 1876 г. Экзарх Анфим как добрый пастырь, готовый положить душу свою за паству, подал представителям западных государств знаменитый меморандум о зверских жестокостях турок над побежденными болгарами. На весь мир прозвучали и слова Анфима, сказанные в ответ на просьбы близких к нему людей действовать менее открыто, чтобы не подвергнуться участи Константинопольского Патриарха ГригорияV «Дай Бог, — говорил Экзарх, — чтобы так именно было, ибо, когда повесили греческого Патриарха Григория, создалось свободное греческое королевство, и когда повесят меня, быть может, создастся свободное болгарское царство»[36]. Он решительно отказался поставить свою подпись под предложенной ему великим визирем декларацией от имени болгарского народа о том, что народ якобы доволен своим положением под властью турок и вовсе нет нужды вмешиваться другим государствам, — главным образом России, которая тогда готовилась к войне с Турцией, — для изменения положения. из-за этого отказа Экзарх был лишен занимаемого поста и отправлен в заточение в Малую Азию. После окончания русско–турецкой войны (1877–1878), по ходатайству русского правительства, Анфим был освобожден и возглавил Видинскую епархию. В 1879 г. был избран председателем Тырновского Учредительного собрания, принявшего конституцию страны. В своей речи он, напомнив об освободительной борьбе болгарского народа, выразил не только свою скорбь по поводу навязанного болгарам расчленения страны, но и уверенность в лучшем будущем.

Преемнику Анфима Экзарху Иосифу (1877 -1915) довелось пережить немало неприятностей от константинопольских властей в годы русско–турецкой войны. После освобождения болгар русскими в 1878 г. в границах свободного государства Болгарская Церковь управлялась Синодом во главе с Наместником–Председателем. Экзарх же продолжал оставаться в Константинополе, ибо много болгар оставалось в пределах Турецкой империи. Берлинский договор разделил территорию Болгарии (на Болгарское княжество и на автономную турецкую провинцию — Восточную Румелию, которая в 1885 г. присоединилась к княжеству), а турецкое правительство не разрешило единого церковного управления для всех болгар. Поэтому Экзарх Иосиф свою деятельность направил на епархии, оставшиеся в Турецкой империи (во Фракии и Македонии). Задачу свою он выполнил блестяще: на кафедры посылались болгарские архиереи, в селах и городах (Адрианополь, Салоники, Скопье) открывались болгарские школы. В самом Константинополе было открыто несколько начальных школ, Духовная Семинария и болгарская больница. С 1891 г. здесь стала выходить болгарская газета «Новини». На берегу Золотого Рога Экзархом была построена великолепная церковь, по сей день являющаяся достопримечательностью города.

Важнейшим фактором общественного развития болгарского народа Экзарх Иосиф считал его умственный прогресс. «Умственное развитие приводит, естественно, к материальному богатству, и чем более какой-либо народ развит умственно, тем легче он находит средства улучшения своего материального состояния», — писал он, еще будучи мирянином -сотрудником Болгарской Экзархии, на страницах журнала «Читалище», редактором которого состоял в 70–е годы[37].

управление Церковью Наместниками–Председателями; деяния Второго Церковно–Народного Собора

После Балканской войны, принесшей освобождение христианам Балканского полуострова от турок (Македония и Фракия перешли под власть Болгарии, Греции и Сербии), не было уже оснований Экзарху Иосифу продолжать оставаться в Константинополе, и в 1913 г. он, оставив в Константинополе своего наместника, переехал в Софию, где через два года скончался (20 июня 1915). После него в течение 30 лет самостоятельное развитие церковной жизни и выборы нового главы Болгарской Церкви встречали всевозможные препятствия. Делами Церкви ведал Священный Синод под председательством Наместника–Председателя, каким мог быть избран каждый из митрополитов на четырехлетний срок. Тем не менее Болгарская Церковь продолжала выполнять священный долг: учила свою паству православно верить и по вере православно жить, развивала благотворительную деятельность, заботилась о духовном просвещении. Свидетельством жизнедеятельности Болгарской Православной Церкви в данные годы является созыв в 1921 —1922 гг. Второго Церковно–Народного Собора, на котором были представители всего православного болгарского народа. Собор упорядочил положение духовенства и решил различные вопросы, касающиеся внутреннего устройства Церкви, в частности выработал Устав, который вместе с Уставом Собора 1871 г. положен в основание ныне действующего.

Согласно Уставу 1871 г., Экзархат делился на епархии, благочиния и приходы. Высшим законодательным органом Экзархата являлся Поместный Духовно–Светский Собор (архиереи, клирики, миряне).

Высшими административными органами были: Священный Синод (из Экзарха и четырех епархиальных архиереев), занимавшийся делами чисто духовного порядка, и Экзарший Совет Мирян (из шести мирян), занимавшийся вопросами чисто светского характера (например, финансовыми). Дела, имевшие духовно–светский характер, решались Смешанным Экзаршим Советом (Священным Синодом и Экзаршим Советом Мирян) под председательством Экзарха. В епархии административный орган составляли архиерей с епархиальным Смешанным Советом (три клирика и 5 — 7 мирян), в благочинии — благочинный также со Смешанным Советом Благочиния. Приход окормлялся священником, избираемым приходским Выборным Собранием.

На протяжении многих лет вносились изменения в данный Устав. Так, в 1883 г. в него введены статьи, касавшиеся, главным образом, ограничения участия мирян в управлении Церковью (упразднен Смешанный Экзарший Совет). Установлена пожизненность избрания Экзарха. В 1895 г. Устав был еще раз пересмотрен (обращено внимание на укрепление церковной дисциплины, а также на управление монастырями и др.). (См.: И. Палъмов. Болгарская Экзархийская Церковь. Первоначальное и современное ее устройство. СПб., 1896. С. 49–89).

Церковно–Народный Собор 1921 -1922 гг. кодифицировал болгарские церковные законы. Выработанное им Положение (Устав) состояло из 568 статей. Основные принципы этого Положения заключались в синодальной системе церковного управления и в широком участии в управлении мирян. Согласно данному Положению органами церковного управления были: 1. Священный Синод (весь епископат) - высшая духовная власть в решении вопросов духовного характера (догматических, литургических и др.). 2. Духовно–Светское Собрание (духовенство и миряне) — законодательный орган для всей Церкви и Епархиальные Собрания (архиерей, клирики и миряне) - для отдельных епархий. 3. Постоянный (Малый) Священный Синод (из Экзарха и четырех архиереев по алфавитному списку епархий на двухлетний срок) - административный орган Церкви. К административным органам относился и Церковный Совет (из двух клириков и двух мирян), избираемый Духовно–Светским Собранием на четыре года. Компетенции Церковного Совета подлежали дела Церкви финансового и юридического характера. Решения его имели силу после одобрения Прстоянным Священным Синодом. 4. Высший Церковный Суд при Священном Синоде (епископы, клирики и миряне) и Епархиальный Духовный Суд.

Новое Положение должно было получить утверждение Национального Собрания. Однако в связи с приходом в 1923 г. к власти новых государственных правителей дело затянулось. Главным основанием для затяжки выдвигалось то, что Положение было слишком большим и что на содержание предусмотренных им органов церковного управления потребуется много средств. В 1932 г. учрежденная Священным Синодом Комиссия сократила текст Положения до 290 статей, но только в 1937 г. после дальнейших сокращений и изменений Положение Болгарской Православной Церкви было признано в качестве государственного закона.

В 1944 г. Советская Армия освободила Болгарию от фашистского ига. Созданное в стране правительство Отечественного фронта благосклонно отнеслось к Болгарской Православной Церкви. С его разрешения и при его содействии 21 января 1945 г. Софийский Митрополит Стефан был избран Болгарским Экзархом. Но полному духовному общению Болгарской Православной Церкви с другими Православными Церквами–Сестрами все еще препятствовала схизма 1872 года. Русская Православная Церковь, которая всегда спешила оказать духовную помощь единоверным братьям–славянам, и на сей раз своим ходатайством перед Константинопольским Патриархом Вениамином подготовила почву для переговоров, в результате чего 22 февраля 1945 г. давно желанное и ожидаемое событие совершилось — схизма была прекращена. После 73–летнего разделения впервые греческие и болгарские архиереи 25 февраля совместно совершили Божественную литургию в Патриаршем Константинопольском соборе, а 4 марта — в болгарском храме в Стамбуле. 13 марта представителям Болгарской Православной Церкви был вручен специальный томос, подписанный Патриархом Вениамином и всеми членами Священного Синода Константинопольской Церкви, которым отменялась схизма и признавалась автокефалия тысячелетней Болгарской Православной Церкви.

Митрополит Стефан оставался на посту Экзарха около четырех лет, после чего подал в отставку; 14 мая 1957 г. Митрополит Стефан скончался. На некоторое время Болгарская Церковь снова вернулась к институту «Наместник–Председатель Св. Синода», пока 10 мая 1953 г. на Третьем Церковно–Народном Соборе был выбран и торжественно интронизован Болгарский Патриарх Кирилл. И опять возникли недоразумения в отношениях с Константинопольской Церковью. В интронизации нового предстоятеля и в совершенно законном восстановлении патриаршества в Болгарии Константинопольский престол участия не принял. Трудно понять такие действия Константинополя. Совсем недавно (в 1945 г.) он издал специальный томос, которым снял с болгар схизму и признал Болгарскую Церковь независимой. А теперь, когда эта Церковь, управляясь независимо, восстановила свое древнейшее патриаршее достоинство, Константинопольская Патриархия из-за этого ее «дерзновения» снова прекратила с ней нормальные отношения. И только в 1961 г. по настойчивому ходатайству Русской Православной Церкви наконец признала достоинство Болгарского Патриарха. Состоялось это следующим образом. Когда между Предстоятелями Автокефальных Православных Церквей шла переписка о необходимости созыва первого Всеправославного Совещания, Московский Патриархат, принимая деятельное участие в предварительной работе, заявил Константинопольскому престолу, что он пошлет свою делегацию на Совещание лишь в том случае, если последний признает законным явлением восстановление патриаршества в Болгарии. В ответ на заявление Московской Церкви последовало согласие Константинополя, а вслед за ним и приглашение Болгарской Патриархии на первое Родосское Всеправославное Совещание. Весной 1962 г. Болгарский Патриарх Кирилл нанес официальный визит Константинопольскому Патриарху.

В 1970 г. православные болгары торжественно отметили две знаменательные юбилейные даты: 1100–летие со дня учреждения Болгарской Архиепископии в лоне Матери — Константинопольской Церкви (тогда было положено начало независимости Болгарской Православной Церкви) и 100–летие со времени учреждения Болгарского Экзархата. Торжества состояли из благодарственных молебствий, экуменического собрания в Софии и священнических конференций, на которых были прочитаны доклады, посвященные многолетней истории Болгарской Православной Церкви.

Святейший Патриарх Кирилл (в миру Константин Марков) родился в 1901 г. в Софии. В 1914 г. поступил в Софийскую Духовную Семинарию и в 1920 г. успешно ее окончил. После этого два года слушал лекции на Богословском факультете Белградского университета, а потом поступил на Богословский факультет Черновицкого университета, где в 1927 г. получил ученую степень доктора богословия. Затем в течение двух лет обучался в различных университетах — Берлинском, Венском и др.

В 1923 г. он принял монашеский постриг и священный сан. Последовательно занимал должности секретаря Рыльского монастыря, преподавателя и воспитателя Софийской Духовной Семинарии, протосингела Софийской митрополии, начальника культурно–просветительного отдела Св. Синода. В 1936 г. он был хиротонисан в сан епископа и назначен генеральным секретарем Святейшего Синода. В 1938 г. был избран на Пловдивскую митрополию и занимал эту кафедру в течение 15 лет. И в последующее время вплоть до 1969 г. он продолжал окормлять эту епархию.

В годы фашистского террора Святитель смело и открыто выступил в защиту преследуемых евреев в Пловдиве. Своим мужественным заступничеством он спас их от высылки, а следовательно и от неминуемой смерти. Большой заслугой митрополита Кирилла было то, что он после вооруженного народного восстания в сентябре 1944 г. верно воспринял происходящее и правильно повел свой церковный корабль.

В 1951 г. митрополит Кирилл был призван к занятию звания Наместника–Председателя Св. Синода, а с восстановлением Болгарского патриаршества в 1953 г. — Патриарха.

Во время своего служения Церкви Божией Святейший Патриарх развил весьма плодотворную деятельность во многих областях: литургической, душепастырской и церковно–общественной.

Особое место в биографии Патриарха Кирилла занимает его обширная литературная деятельность. Совершая неоднократные поездки за границу, Святейший Патриарх находил время для научной работы в библиотеках Москвы, Ленинграда, Белграда, Берлина, Будапешта, Вены, Парижа, Праги. По его заказу московские и ленинградские государственные книгохранилища подготовили ряд фотокопий редких архивных материалов, которые были использованы им для своих трудов.

Патриархом Кириллом написано более двадцати пяти капитальных трудов, из которых два представляют собой переводы с немецкого языка: «Христианская философия жизни» Т. Пеша и «Среди природы» Т. Тота, а также несколько сот статей, помещенных в разных периодических изданиях Болгарской Православной Церкви.

В 1934 г. было опубликовано одно из первых исследований Патриарха (тогда архимандрита) Кирилла: «Церковь и синагога в первые три века». В 1938 г. издана книга «Вера и возрождение», а в 1940 г. был напечатан его труд: «Вышел сеятель». «Этот труд, являющийся экзегетическим анализом известной евангельской притчи о сеятеле, — свидетельствует архиепископ Волоколамский Питирим (ныне митрополит), — представляет собой опыт христианской философии жизни. Автор в своей книге раскрывает религиозную судьбу человека, идущего трудным путем к Царству Божию, и показывает, как это Царство созидается внутри человека»[38].

Другое сочинение Патриарха «Человек и его труд» представляет собой содержательный трактат о проблеме труда, рассмотренной в социально–этическом и евангельском аспектах.

Святейший Патриарх Кирилл уделял много внимания церковной проповеди. Около половины его трудов занимают работы проповеднического характера.

В 1943–1946гг. вышли из печати три тома, имеющие общее название «У Источника», связанные единством темы. В 1953г. издано новое экзегетике–гомилетическое сочинение Патриарха Кирилла «Слово жизни». Это произведение по существу является продолжением трилогии «У Источника». Если в трилогии рассматриваются евангельские чтения, то в «Слове жизни» заключены беседы на книгу Деяний Апостольских и послания св. апостола Павла.

Цикл проповеднических сочинений Патриарха Кирилла завершается шестью томами под общим заглавием «Путь Господень». Эти тома (общим объемом до 2696 страниц) содержат слова и речи Патриарха Кирилла на воскресные, праздничные дни и разные случаи за время с 1953 по 1968 гг. Как трилогия «У Источника», так и сборники — «Слово жизни» и «Путь Господень» — настольные книги болгарских православных священнослужителей–проповедников.

В 1949 г. Патриарх Кирилл опубликовал труд «Гости Русской Церкви». В этой работе он поделился впечатлениями делегации Болгарской Православной Церкви, посетившей в 1948 г. Московский Патриархат по случаю 500–летия автокефалии Русской Православной Церкви и состоявшегося в Москве Совещания Глав и Представителей Поместных Православных Церквей. Патриарх Кирилл рассказал также своей пастве и о ходе деяний самого Совещания.

Предстоятель Болгарской Церкви проявил весьма большой интерес к церковной истории. Большинство его оригинальных трудов этого рода посвящены изучению истории своей Церкви. Прежде всего необходимо отметить его обстоятельную церковно–историческую трилогию, посвященную исследованию жизни и трудов выдающихся предшественников Патриарха Кирилла на Пловдивской митрополии, а именно:

1. «Паисий, митрополит Пловдивский, в церковно–народной борьбе (1872)»;

2. «Панарет, митрополит Пловдивский (1805 -1883)»

3. «Нафанаил, митрополит Охридский и Пловдивский (1820 — 1906)».

Труды эти появились в печати последовательно в 1938, 1950 и 1952 годах. «В этом монументальном труде автор показал, — пишет архиепископ Волоколамский Питирим, — как Церковь в тех или иных исторических условиях осуществляет свою высокую религиозную миссию и патриотическое служение. Эта церковно–историческая трилогия снискала автору признание его ученых заслуг», о чем свидетельствует тот факт, что «после выхода в свет этих трех капитальных томов Болгарская Академия наук обратилась к их автору с поручением написать исследование об известном Кресненском восстании (1878 -1879. — К. С.), связанном с сопротивлением болгарского народа решениям печальной памяти Берлинского конгресса. И в 1955 г. вышло в свет это новое историческое исследование Патриарха Кирилла под заглавием «Сопротивление против Берлинского договора. Кресненское восстание»[39].

Кроме отмеченных трудов Патриарх Кирилл создал еще такие обстоятельные работы: «Экзарх Анфим (1816–1888)» в 1956 г.; «Граф Н. П. Игнатьев и болгарский церковный вопрос» в 1958 г.; «Материалы к болгарскому церковному вопросу» в 1961 г.; «Католическая пропаганда среди болгар во второй половине XIX века» в 1962 г.; «Болгарско–мусульманские поселения в Южном Родопе — Ксантийское и Гюмюрджинское. Топонимическое, этнографическое и историческое исследование» в 1960 г.; «Материалы об униатстве в Македонии после Освободительной Войны» в 1968 г. и, наконец, «Болгарский Экзархат в Адрианополе и Македонии после Освободительной войны 1877 -1878 гг.» том I в 1969 г. и том 2 в 1970 г. Последний труд, к сожалению, остался незаконченным.

Высокую оценку трудов Патриарха Кирилла дал президиум Болгарской Академии наук. В присланной президиумом телеграмме по случаю кончины Патриарха читаем: «Значительная часть его трудов основана на совершенно новых документальных данных, открытых им в разных иностранных архивах. Своими оригинальными научными трудами он внес крупный вклад в болгарскую историческую науку»[40].

За многочисленные ученые труды Патриарх Кирилл был удостоен степени доктора богословия «гонорис кауза» Софийской, Московской и Ленинградской Духовных Академий. В июле 1970 г. он был избран действительным членом Болгарской Академии наук по Отделению исторических и педагогических наук.

Патриарх Кирилл известен и своей деятельностью в защиту мира. Он состоял заместителем председателя Болгарского национального комитета защиты мира и постоянным членом Всемирного Совета Мира. Неоднократно участвовал в международных конгрессах защиты мира (Вена, 1952; Стокгольм, 1958; Москва, 1963; Хельсинки, 1965). За выдающуюся церковно–патриотическую, научно–историческую и миротворческую деятельность Патриарх Кирилл был награжден государственными орденами «Кирилла и Мефодия» I степени, «Народная Республика Болгария» I степени, а также орденами отдельных Поместных Церквей и различных организаций. В декабре 1969 г. Патриарх Кирилл в торжественной обстановке получил второй орден «Народной Республики Болгарии» I степени и тогда же был удостоен звания Народного деятеля культуры.

В связи с экуменическим движением Патриарх Кирилл говорил: «Единство Церкви как задача есть единство в вере, в истине, в любви, и, наконец, в молитве, в литургическом общении. Предпосылки этого единства – искренность, свобода и воздержание от прозелитизма во всех его формах. Вообще экуменизм ни в коем случае не означает единства при посредстве компромиссов за счет нашей верности Истине»[41].

Скончался Святейший Патриарх Кирилл 7 марта 1971 г.

С 4 по 8 июля 1971 г. состоялся в Софии Патриарший избирательный Церковно–Народный Собор Болгарской Православной Церкви, на котором был избран новый Предстоятель Церкви митрополит Ловчанский Максим, возглавлявший после кончины Святейшего Патриарха Кирилла Болгарскую Православную Церковь в качестве Наместника–Председателя Св. Синода. Интронизация новоизбранного состоялась 4 июля в Александре–Невском Патриаршем соборе в Софии.

Патриарх Болгарский Максим (в миру Марин Найденов Мин–ков) родился 29 октября 1914 г. в благочестивой семье ремесленника в селе Орешак Ловчанского округа вблизи Троянского монастыря. Еще в детские годы он впитал чистоту православной веры и христианского благочестия под благотворным влиянием братии Троянской обители. В 1935 г. окончил с отличием Софийскую Духовную Семинарию, а в 1942 г. — Богословский факультет Софийского государственного университета. Будучи на последнем курсе факультета, 13 декабря 1941 г. принял монашество, а через неделю (19 декабря) рукоположен в сан иеродиакона. После недолгого служения митрополичьим диаконом в г. Ловеч, был назначен учителем–воспитателем Софийской Духовной Семинарии, в должности которого находился почти пять лет (1942 — 1947). Как воспитатель, согласно оценке протопресвитера Цанкова, «он преуспевал в правильном гармоническом сочетании строгой дисциплины и порядка с любовью, а также и с мудрым наставничеством, чем способствовал значительному успеху в обучении и воспитании семинаристов, вызвал у них любовь к христианской жизни и духовному совершенствованию, оставив у них о себе добрые воспоминания. Как учитель в Духовной Семинарии он преподавал две важные богословские дисциплины -Основное богословие и Пастырское богословие»[42].

В 1944 г. (14 мая) состоялось рукоположение отца Максима во иеромонаха, а в 1947 г. — возведение в сан архимандрита и назначение протосингелом Доростоло–Червенской митрополии (1947 — 1950).

В 1950 г. архимандрит Максим определением Священного Синода Болгарской Православной Церкви был назначен настоятелем Болгарского подворья в Москве и занимал этот пост в течение почти шести лет–до конца 1955 г. Во время своего служения в Москве отец Максим расширил свои познания о Русской Православной Церкви, пленился ее святостью и благодатной силой, познакомился с ее архипастырями и пастырями, снискал общую любовь паствы своего прихода. Высокую оценку личности архимандрита Максима как представителя Болгарской Православной Церкви дал приснопамятный Святейший Патриарх Алексий I в своих письмах от 6 сентября и 17 ноября 1955 г., направленных Святейшему Патриарху Кириллу. В частности, в первом из них говорится: «В продолжение шестилетнего предстояния в Москве предстоятелем подворья Высокопреподобный архимандрит Максим показал себя достойным представителем Болгарской Церкви и болгарского народа. Скромный в своих внешних проявлениях, внутренне исполненный сознанием своего долга, он снискал искреннюю любовь церковных кругов Русской Православной Церкви и уважение общественности». Во втором письме Патриарх Алексий I писал: «Мы ценим его как благочестивого священнослужителя, которого высоко ценила и возлюбила и паства Болгарского подворья. Он всегда был… безукоризненным носителем своего сана»[43].

После возвращения на родину отец Максим был назначен главным секретарем Священного Синода Болгарской Церкви (1955 — 1960) и председателем редакционной коллегии синодальных периодических изданий (1957 -1960). В 1956 г. (30 декабря) состоялась хиротония его во епископа Браницкого, а в 1960 г. — провозглашение митрополитом Ловчанским.

Святейший Патриарх Максим — видный богослов, ревностный церковный деятель и пламенный патриот. Он известен чистотой монашеской жизни, справедливостью, честностью, добротой и организаторскими способностями.

Верующие люди и общественность мира знают Его Святейшество как активного деятеля в сферах межправославной, экуменической и миротворческой.

Еще в бытность митрополитом Святейший Максим входил в состав делегации Болгарской Православной Церкви на Всеправославных Совещаниях, являлся членом Межправославной комиссии по подготовке Всеправославного Собора, неоднократно представлял свою Церковь на православных встречах.

Его Святейшество — ревностный труженик в деле объединения всех христиан на основах святого Православия и установления между ними молитвенно–канонического общения. Он представлял свою Церковь на IV Ассамблее Всемирного Совета Церквей в Упсале.

Как борец за установление прочного мира на земле Святейший Патриарх Максим почти со времени возникновения Пражского движения в защиту мира являлся членом ряда руководящих органов Христианской Мирной Конференции, членом Всемирного Совета Мира, членом Комиссии по международным вопросам при Всемирном Совете Церквей и заместителем председателя Болгарского национального комитета в защиту мира. Его Святейшество был представителем от Болгарской Православной Церкви на Всехристианских мирных Конгрессах в Праге, Берлине, на обеих Загорских Конференциях (1952; 1969) деятелей всех религий в СССР за сотрудничество и мир между народами.

Участвуя в многочисленных экуменических, миротворческих форумах и церковных торжествах, Святейший Патриарх Максим выступал с интересными докладами, сообщениями, приветствиями, в которых касался актуальных проблем и решал конкретные задачи, стоящие перед современным христианским миром и всем человечеством.

Особенно необходимо отметить глубокую любовь Святейшего Патриарха к Русской Православной Церкви и к народам нашей страны. Разделяя наши радости и горести, он ратует за укрепление российско–болгарской дружбы и сотрудничества. После неоднократных посещений нашей страны еще в сане митрополита Его Святейшество, вернувшись в Болгарию, отзывался о людях России в весьма теплых словах. «Всегда меня восхищали и трогали, — писал он в 1958 г., — трудолюбие, любезность, непосредственность, искренность, сердечность, культура советских людей, их стремление к сохранению мира и особенно их любовь к нашему народу. Эта сильная любовь взаимна между нашими народами. Пусть пребудет она вовеки»[44].

В своем слове в день интронизации Его Святейшество, исповедав свое намерение свято исполнять с Божией помощью великое и трудное служение, заверил, что он будет всемерно радеть о благолепии святых храмов и совершаемых в них богослужений, о развитии духовного просвещения, о соблюдении канонов, о расширении братского общения со всеми Православными Церквами и экуменическими организациями. Святейший Патриарх сказал также, что он будет в своей деятельности следовать патриотической традиции Болгарской Православной Церкви, крепить исконную братскую дружбу с народами бывшего Советского Союза, решительно отстаивать позиции мира и утверждения социальной справедливости на земле.

Еще в 1955 г. Святейший Патриарх Кирилл, характеризуя отца Максима, которому Промысл Божий судил стать его преемником, говорил о нем следующее: «Это примерный монах и клирик, известный своей скромностью и аккуратностью, трезвенностью и умеренностью, братолюбием и добродушием, тактичностью и сообразительностью»[45]. А Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен в своем приветственном слове Святейшему Патриарху Максиму после его интронизации 4 июля 1971 г. отозвался о нем, как о видном иерархе, отмеченном многими достоинствами, «необходимыми для исполнения им своего ответственного служения»[46].

В 1974 г. Совет Софийской Духовной Академии присудил Святейшему Патриарху Максиму ученую степень доктора богословия «гонорис кауза» за совокупность богословских трудов.

К 60–летию Патриарха Максима Синодальное издательство в Софии, выпустило сборник трудов Его Святейшества «На ниве Господней» (София, 1975. 508 с.). В книгу вошли слова, речи и статьи Патриарха Максима за 1950–1974 годы. Особое место отведено в ней высказываниям Патриарха Максима о Церкви Русской, о ее традиционном братском отношении к Церкви Болгарской.

статистические данные; приходы и представительства за рубежом; духовные школы; церковные учреждения, издательство, журналы; Церковно–исторический и архивный институт; положение Церкви в государстве; организация Церкви, устройство, управление; церковный суд. Раскол в Болгарской Православной Церкви

В состав Болгарской Православной Церкви, насчитывающей около 6 миллионов паствы, в настоящее время в пределах Болгарии входят 11 епархий, возглавляемых митрополитами. Патриарх одновременно является и митрополитом Софийским. За пределами Болгарии имеются три епархии: Нью–Йоркская, Акронская и Детройтская (США, Канада, Южная Америка и Австралия)[47], два прихода в Венгрии (Будапешт[48] и др.), два в Румынии (Бухарест и Галац) и один в Австрии (Вена). В Стамбуле имеется болгарское церковное наместничество, в Москве -церковное подворье (с 1948 г.). На Афоне испокон веков существует большой болгарский монастырь св. Георгия — Зографский, братия которого пополняется иноками, направляемыми сюда Болгарской Православной Церковью. Как и все афонские святые обители, монастырь находится в юрисдикции Константинопольского Патриарха. В монастыре имеются три чудотворные иконы св. великомученика Георгия, одна из них написана чудесным образом, без земного автора. Это чудо и явилось основанием к названию монастыря «Зограф», что в переводе значит «Живописец». На территории

В самой Болгарии на конец восьмидесятых годов числится 2000 служащих священников, 3200 храмов и 500 часовен, 123 монастыря и скита, 400 монахов и монахинь, два учебных заведения для подготовки священнослужителей и разных церковных должностных лиц — Духовная Семинария и Софийская Духовная Академия имени святого Климента Охридского. В них ежегодно обучается около 350 человек[49].

Духовная Академия была создана на базе учрежденного в 1923 г. Богословского факультета при Софийском университете. Одним из главных основоположников этой высшей Духовной школы явился бывший профессор Петроградской Духовной Академии д–р Николай Никанорович Глубоковский, занявший кафедру Священного Писания Нового Завета. Во время открытия Богословского факультета проф. Н. Н. Глубоковский в следующих словах выразил взаимовлияние болгарской и русской богословской науки: «Мы, русские, не забыли, что в свое время получили из Болгарии первые факелы и основы православной богословской науки, и ныне мы с полным сознанием нашего долга стараемся оплатить ей за оказанную духовную услугу, возвращая с лихвой взятое нами взаймы, украшенное и приумноженное духовными плодами, произросшими и созревшими в России»[50]. Осенью 1950 г. Богословский факультет был выделен из Университета и преобразован в Духовную Академию. С 1955 г. при Академии действует отделение заочного обучения, дающее высшее богословское образование главным образом клирикам (среди выпускников есть и женщины) без отрыва от приходского служения[51].

Церковь имеет свое издательство, переплетную мастерскую, специальную ведомственную организацию, наблюдающую за церковным строительством (храмов и пр.), земледельческие хозяйства, дома отдыха и здравницы, небольшие промышленные предприятия, которые удовлетворяют церковные нужды.

Еженедельно издается официальный религиозно–общественный орган Болгарской Православной Церкви «Църковен вестник» и ежемесячно журнал «Духовна култура», посвященный вопросам религии, философии, науки и искусства. В Ежегоднике («Годишник на Духовната академия») Духовной Академии публикуются богословские исследования тружеников Академии. Издаются также учебники для Духовных школ и отдельные монографии. Выпускаемая Церковью религиозная литература поступает в церковный книжный магазин в Софии и в митрополичьи центры страны. При отдельных приходских храмах, по преимуществу городских, действуют православно–христианские братства, помогающие развивать духовно–просветительное дело. Священный Синод проводит работу над новым переводом на болгарский язык св. Библии.

В 1959 г. Болгарский Синод издал официальный Типикон своей Церкви с предписанием строго исполнять его указания всеми приходами. В Типиконе сохранены общие положения Устава Цареградского[52].

Важное место в жизни Болгарской Православной Церкви занимает образованный в июле 1974 г. при Болгарской Патриархии по инициативе Святейшего Патриарха Максима Церковно–исторический и архивный институт. В задачу его входит: исследования истории Болгарской Церкви и других Православных и инославных Церквей, экуменического и миротворческого движений, а также исследования и издания церковно–исторических архивов. Директором Института при его создании был назначен профессор Тодор Сыбев. Ныне его возглавляет профессор Николай Кочев.

Положение Болгарской Православной Церкви, равно как и других религиозных исповеданий в Болгарии, определяется Конституцией Болгарии, принятой в 1971 г., и изданным Законом об исповеданиях, вступившим в силу 1 марта 1949 г.

В законе от 1949 г. говорится: «Православная Болгарская Церковь есть религия, унаследованная болгарским народом, и поэтому она связана с его историей. Этой Церкви как таковой, Дается право, в соответствии с ее сущностью и ее духом, быть Церковью Народной Республики Болгарии».

53 статья Конституции утверждает свободу совести. «Гражданам обеспечивается свобода совести и исповеданий. Они могут совершать религиозные обряды», — гласит текст Конституции. Означенная свобода гарантируется следующим образом: «Кто применением силы или угрозы препятствует гражданам или признанным организациям верующих исповедовать свою веру и совершать свои религиозные обряды и службы… подлежит лишению свободы сроком до 1 года» (ст. 27), а «кто словом, посредством печати и действием или иными средствами проповедует вражду на религиозной почве, подлежит тюремному заключению до 3 лет и штрафу до 400 левов» (ст. 26, а также ст. 304 Уголовного кодекса). Верующие не лишаются государством политического доверия за принадлежность к тому или иному исповеданию.

Отношения между Болгарской Православной Церковью и Болгарским государством нормальные, построенные на строгом соблюдении принципа невмешательства государства во внутренние дела Церкви. Церковь беспрепятственно выполняет присущие ей духовные функции и преданно служит интересам своего родного отечества. Государство высоко ценит усилия Церкви, направленные на дело укрепления мира.

В соответствии с Конституцией Церковь отделена от государства. Запрещается основывать на религиозной почве политические партии.

Закон об исповеданиях гласит, что все исповедания в Болгарии в своем внутреннем устройстве, в совершении богослужений руководствуются своими канонами, догматами и установленными положениями (ст. 5). Для совершения обрядов и служб они имеют право строить и открывать молитвенные дома (ст. 7); с разрешения министра иностранных дел могут открывать средние и высшие духовные учебные заведения (ст. 14). Источники доходов для содержания служителей религиозных общин определяются их уставами, но «в случае необходимости, государство может субсидировать их содержание» (ст. 13). Православная Церковь получает такую годовую субсидию, которая составляет одну шестую – одну восьмую ее общего бюджета. Кроме того, монастыри и отдельные храмы имеют земельные наделы.

На вопрос, чем объясняются хорошие взаимоотношения Церкви и государства в Болгарии, профессор Болгарской Православной Церкви, член Исполнительного и Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей Тодор Сыбев отвечает: «Я думаю, что, прежде всего, здесь имеются исторические причины. С IX века и до наших дней Церковь играла огромную роль в жизни нашего народа и нашей страны. Именно Церковь основала, развивала и руководила центрами школьного обучения, литературой и культурой; объединяла народ и защищала его от внутренних и внешних врагов; сохраняла национальный дух, культурные и духовные ценности во время тяжкого турецкого ига, длившегося пять столетий; принимала активное участие в национальном обновлении, в борьбе за религиозную и политическую независимость. Эти заслуги нашей Церкви признаны всеми. Бывший глава болгарского правительства Георгий Димитров, во время празднования тысячелетнего юбилея Рыльского монастыря, заявил в 1946 году: «Поскольку я болгарин — я горжусь Болгарской Церковью». Он ее расценивал как «хранительницу и покровительницу» болгарского национального духа в годину испытаний. Если бы эта патриотическая и покровительственная роль Церкви имела недостатки, «современная Болгария не существовала бы». Совсем в недавнем прошлом Церковь продолжала поднимать патриотическую гвардию и сыграла положительную роль в общественной жизни страны. Она неразлучна с народом и с родиной»[53].

«История Болгарской Православной Церкви, — свидетельствует болгарский ученый, историк проф. В. Златарский, — есть история болгарского народа и, наоборот, история болгарского народа есть история Болгарской Православной Церкви»[54].

Согласно приведенной выше 5 статье Закона об исповеданиях, созванный в 1953 г. Третий Церковно–Народный Собор принял Устав Болгарской Православной Церкви, который в духе перво–христианской Церкви подробно регламентирует нынешнюю ее организацию, устройство и управление.

Высшая духовная власть в Болгарской Православной Церкви принадлежит Священному Синоду, состоящему из всех митрополитов во главе с Патриархом. В малый состав Синода (постоянно работающий) входят только 4 митрополита, избираемые сроком на 4 года всеми архиереями Церкви. Законодательная власть принадлежит Церковно–Народному Собору, членами которого являются все служащие архиереи, а также определенное число еще духовных и светских лиц. Высшая судебная и административная власть осуществляется Синодом, при котором имеется Высший Церковный Совет, заведующий хозяйственной и финансовой стороной Болгарской Церкви. Высший Церковный Совет при Синоде состоит из двух священнослужителей, двух мирян как постоянных членов и двух заместителей, избираемых на 4 года Церковно–Народным Собором. Председателем Высшего Церковного Совета является Патриарх или его заместитель.

Избрание Патриарха в Болгарской Православной Церкви производится так: Священный Синод, состоящий из всех правящих митрополитов, на пленарном заседании тайным голосованием выдвигает трех кандидатов, которые должны быть одобрены и правительством. Затем собирается Патриарший избирательный Церковно–Народный Собор (Духовно–Светское Собрание), который из троих выбирает одного. В состав Патриаршего избирательного Собора по Уставу Болгарской Православной Церкви входят все епархиальные архиереи (митрополиты), по 7 представителей от каждой епархии (3 клирика и 4 мирянина, от Софийской епархии вдвое больше), по одному представителю от ставропигиальных монастырей, духовно–учебных заведений, представители Болгарской Академии наук и Верховного суда Болгарии. Избранным считается получивший не менее 2/3 голосов присутствующих избирателей (при избрании Патриарха Максима из 101 участника подали свои бюллетени за него 98).

Кандидат в Патриархи должен быть не моложе 50 лет, прослужить в сане митрополита не менее 5 лет; быть хорошо известным в качестве строгого блюстителя православной веры и церковных канонов, пользоваться добрым именем у народа и правительства. Избирается Патриарх пожизненно.

Архиереи избираются коллегией епархиальных избирателей, которая состоит из духовных лиц и мирян. Список кандидатов составляется Синодом на пленарной сессии. Из этого списка коллегия тайным голосованием избирает двоих, из которых затем Синод «в присутствии народа избирает одного»[55]. Митрополит, как и Патриарх, избирается пожизненно. Перемещение его из одной епархии в другую запрещается[56].

Митрополиту принадлежит церковная власть в его округе. Управление епархией осуществляется им при содействии Епархиального (Митрополичьего) Совета, избираемого на 4 года и состоящего из двух духовных лиц и двух мирян и такого же числа их заместителей.

Митрополии подразделяются на наместничества (сходные с нашими благочиниями), возглавляемые митрополичьими наместниками обычно в сане протоиерея.

В некоторых митрополиях имеются викарные епископы, носящие звание не по названию современных городов, а по древним епископиям. Так, например, в митрополии Сливенской викарный епископ титулуется «Величским» — по имени епархии, действовавшей в IX — X веках в границах нынешней Западной Македонии. В епархии Патриарха — Софийской — может быть два викарных епископа.

В приходах действуют Приходские Советы (Комитеты), состоящие из 4–6 избранных прихожан. Их ведению подлежат материальные интересы приходов. Председателями Приходских Советов являются священники[57].

Каждый городской приход должен иметь не менее 400 семей, а сельский — 300. «Для содержания меньших приходов требуется выражение воли 2/3 населения и одобрение Постоянного Священного Синода»[58].

Церковный суд осуществляется Священным Синодом, Митрополичьим Советом, Игуменским Советом монастырей[59].

Как можно видеть из изложенного, организация Болгарской Православной Церкви утверждается на следующих основных принципах: отделение Церкви от государства, древнехристианская соборность управления и деятельное участие паствы в законодательных и административных органах Церкви. Основываясь на этих принципах, святая Славянская Церковь успешно выполняет свою апостольскую миссию в пределах Болгарии.

Последние события в бывших социалистических странах коснулись и Болгарии, а вместе с ней и Болгарской Православной Церкви. Так, в мае 1992 г. четыре митрополита во главе с митрополитом Неврокопским Пименом, два епископа и часть клириков создали свой собственный «Синод» и объявили о низложении Святейшего Патриарха Максима за «сотрудничество с бывшим коммунистическим правительством»[60]. В связи с этим в том же году состоялось заседание Священного Синода Болгарской Православной Церкви, на котором самочинные архиереи были лишены не только сана, но и монашества. Священный Синод отметил, что их действия неканоничны и неконституционны, ибо Церковь была отделена от государства. Определено было также созвать в 1993 г. Поместный Собор Болгарской Православной Церкви для обсуждения текущих дел церковной жизни.

Отстраненные епископы постановлений Священного Синода не признали и таким образом учинили раскол.

Болгарской Православной Церковью особенно почитаются следующие святые:

Св. князь Борис (2 мая 907) - креститель болгар и первый болгарский подвижник. В 889 г. он отказался от престола и ушел в монастырь, где и скончался. Князь Борис отличался ревностью в храмостроительстве. На его средства был воздвигнут на южном берегу Охридското озера монастырь св. Наума.

Св. братья Кирилл (869) и Мефодий (885), создатели славянской письменности, переводчики на славянский язык богослужебных и священных книг. «И вспыхнул во мраке свет! Была создана новая литература! Вспыхнули лучи новой культуры! В истории Европы появилась новая сила!» — говорится о великом деле святых братьев в послании Священного Синода Болгарского Патриархата по случаю 1100–й годовщины блаженной кончины св. Кирилла[61].

Равноапостольные братья явились первыми распространителями философской терминологии на славянском языке, включающей такие понятия, как естество, природа, свойство, сущность, существо, идея, вещь, вселенная и др. Св. Кириллу принадлежит как одному из ранних философов в истории Христианской Церкви и первому в славянской литературе определение понятия «философия». Отвечая на вопрос «Что такое философия?» — он говорил: «Знание Божественных и человеческих вещей, приближение, насколько возможно, человека к Богу и приучение его посредством добродетелей к тому, чтобы быть таким, как Тот, Кто создал его по своему образу и подобию»[62].

Ежегодно 11 мая в Болгарии торжественно празднуется память свв. славянских первоучителей[63]. «Большая заслуженная слава двух великих наших братьев, жителей Салоник, в нашем народе, — читаем в упоминавшемся Послании, — является стихийным признанием народной души, что Кирилле–Мефодиеву делу мы, болгары, обязаны своим христианским просвещением, духовным возвышением и национальным сохранением. Что стало бы с болгарским народом без гениального дела св. Кирилла, который дал нам славянскую азбуку, этот ключ к знаниям, вере и науке? То, что мы сегодня читаем и пишем на своем родном языке, то, что мы радуемся самобытной и богатой литературе, то, что мы наслаждаемся изящной болгарской поэзией, гордимся замечательными болгарами–литераторами, духовниками, учеными, беллетристами, то, что молимся Богу на своем понятном языке, то, что у нас есть возможность читать слово Божие в болгарском переводе, то, что мы можем воспевать Творца своей звучной родной речью, — всем этим мы обязаны святому Кириллу и его брату святому Мефодию!»[64]

Св. Климент, епископ Охридский (916) - один из способнейших учеников свв. Кирилла и Мефодия. После кончины св. Мефодия, когда ученики его были изгнаны из Моравии, св. Климент вместе с Наумом и Ангеларием были приняты св. князем Борисом, который вскоре назначил св. Климента учителем и проповедником в области Кутмичевица, расположенной в нынешней Западной Македонии и Южной Албании. В это время он подолгу пребывал в Охриде и Главенице. Около 3500 учеников св. Климента стали чтецами, иподиаконами, диаконами, священниками и епископами.

Значительный интерес вызывают оставленные св. Климентом догматические творения, как-то: «Похвальное слово о Святой Троице, о сотворении мира и о страшном суде», «Слово о Рождестве Христовом», посвященное раскрытию явления на Земле ради нас и нашего спасения Бога во плоти, и «Похвальное слово о святых Архангелах Михаиле и Гаврииле», говорящее о небесных воинствах. Особо догматично и исполнено глубоких мыслей «Похвальное слово о Святой Троице…» Святая Троица–это, по рассуждению св. Климента, три Ипостаси единой субстанции, «Бог един в трех Ипостасях». Бог не имеет ни начала, ни конца. Он непреходящ, независим от времени, неизменен в бытии; Он существует вечно. «Нет ничего ни видимого, ни невидимого, которое могло бы Его охватить и вместить Его в себя». Он есть Творец мира невидимого и мира видимого «с его четырьмя составными частями: небом, землей, водой и воздухом, вместе со всем, что есть в них». Учение западных богословов о том, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, св. Климент считает попыткой разложить единую субстанцию на два первоначала. «Святой Дух, — говорит он, — не происходит от двух начал: Он — един и из одного Начала. Отец есть Начало, и Он стоит над всяким предвечным Началом»[65]. Св. Климент отличает «исхождение» Святого Духа от «раздавания». «Первое, — по его мысли, — объясняет способ существования Духа, потому что как Сын происходит от Отца по рождению, так и Дух исходит от Него по происхождению. Давание не объясняет способа существования, а показывает обогащение и раздавание»[66].

Следует отметить также в учении св. Климента то, что он ставит труд в тесную связь с добродетелью. «Безделие, — говорит он, — есть учитель всякого зла»[67]. Будучи сам образцом соединения слов с делами, св. Климент учил сему и других. «Как благочестивая жизнь без здорового учения является в сущности мертвой и смердящей, — наставлял он, — так и безжизненное учение не ведет к вечной жизни»[68].

Скончался св. Климент в Охриде, здесь же, в монастыре св. Пантелеймона, и был похоронен.

Св. Наум (910) - друг св. Климента, организатор Преславской литературной школы, занимавшейся переводами святоотеческих творений (свв. Афанасия Великого, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и др.) и создававшей оригинальные произведения (напр., беседы на евангельские темы — «Учительное Евангелие» — преемника св. Наума по руководству школой Константина, епископа Преславского)[69].

Болгарская Православная Церковь наименовала Седьмочисленниками святых Кирилла и Мефодия, Климента, Наума, Горазда, Савву и Ангелария.

Св. Иоанн Рыльский — родился во второй половине IX в. в с. Скрино (Софийская обл.). В детстве был пастухом. Монашество принял в ближайшем монастыре. Вскоре ушел в Рыльскую местность (123 км от Софии), где основал монастырь, ставший всенародной святыней во все последующие века болгарской истории. Скончался он в 946 г. Святой Иоанн Рыльский почитается как покровитель Болгарии[70].

Весьма поучительно сохранившееся до наших дней предсмертное пастырское наставление преподобного Иоанна. «Внимайте себе, братья, — учил Преподобный, — всех молю: вы прежде имейте страх Божий и чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную. К сим (подобает) и страннолюбив, смирение с покорением, пост и молитву, пищу и питие немятежно имети; наипаче же смирением украситися, супротивословия удалятися и ничтоже вменяти; жития сего честь же и славу не искати, вместо бо сих же от Бога мзды богатыя ожидати и вечных благ наслаждения улучите»[71].

Святой Феодосии Тырновский — родом из Тырнова, подвижник первой половины XIV в. (oк. 1363), учитель святого Евфимия, впоследствии известного Тырновского Патриарха. Св. Феодосии в своем подвиге следовал идеям исихазма и старался эти идеи распространить и утвердить в Болгарии[72]. В истории духовного просвещения болгар св. Феодосии известен также в качестве примерного переводчика святоотеческих творений с греческого языка на болгарский. Ему принадлежит, в частности, перевод отдельных творений своего учителя св. Григория Синаита (под заглавием «Главы, зело полезные») и его жития.

Весьма почитаются также православными болгарами уже упоминавшиеся выше свв. Евфимий, Патриарх Тырновский, все служение которого было направлено на духовное возрастание Церкви, на укрепление страны, улучшение состояния народа, усиление его единства, необходимого для сохранения болгар как нации перед опасностью османских завоеваний; Паисий, игумен Хилендарского монастыря, и Софроний, епископ Врачанский[73]. Последние два канонизированы Св. Синодом Болгарской Церкви на торжественном заседании 26 июня и 31 декабря 1964 г., а определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 февраля 1965 г. имена их внесены и в месяцеслов нашей Церкви[74].

Важное место в истории Болгарской Православной Церкви занимают монастыри. В монастырях свято исповедовалась православная вера и воплощался дух восточного аскетизма. Кроме того, монастыри в годы турецкого ига были крепкой опорой национальных чувств болгар, стремлений и надежд. Монастыри являлись хранилищем народных традиций, священных книг, старинных рукописей, свидетельствовавших о славном прошлом. В монастырских кельях велись оживленные беседы об истории и достоинстве болгарского народа. «Многократно, — писал проф. д–р И. Д. Шишманов, — отмечали участие монастырей в нашем возрождении и давали этому справедливую оценку. В монастырях, центрах христианского подвижничества, благочестия и просвещения, хранилось много исторических традиций, благодаря наличию в монастырских библиотеках книжных памятников, документов (хрисовулы), житий святых (св. Наума Охридского, св. Климента, св. Иоанна Рыльского и пр.). В монастырях, как на больших ярмарках, встречались люди со всех концов Болгарии, здесь они учились чувствовать себя единым народом, отличным от других»[75].

В настоящее время в Болгарской Церкви имеются два рода монастырей: подчиненные непосредственно Священному Синоду и подчиненные местному правящему епископу. Монастыри управляются Игуменским Советом, состоящим из 6 монахов во главе с игуменом, избираемым всей монашеской общиной[76].

На первом месте стоит Рыльская обитель, основанная преподобным Иоанном Рыльским.

В первое время своего существования Рыльская обитель находилась в хорошем состоянии. Ее насельники свято исполняли заветы своего наставника — преподобного Иоанна, а это вело и к внешнему благоустройству монастыря. В XIV в. монастырь был разрушен лавиной. Восстановил его феодал Хреле, который построил в нем внушительную 25 -метровую башню («Хрелева башня»), стоящую и по сей день, несмотря на то что во времена турецкого господства на Балканах монастырь трижды разрушали и сжигали. В своем нынешнем виде он был восстановлен «в 1834–1837 годах на средства, собранные по добровольным пожертвованиям»[77]. Это огромный архитектурный комплекс, образующий четырехугольник, в центре которого находится соборная церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Высота каменных стен, окружающих монастырь, местами достигает 24 метров.

Весьма почитаемыми святынями обители являются хранимые в соборной церкви святые мощи преподобного Иоанна (для прикладывания открыта только одна рука) и святая икона XII века Пресвятой Богородицы Одигитрии.

В монастыре имеются музей и библиотека, в которых хранится много ценностей, имеющих священное, историческое и художественное значение. Это фрагменты старых фресок, древние Евангелия, церковные облачения, султанские фирманы, более 16 тысяч томов книг, среди которых ценнейшие рукописи X и последующих веков.

Во времена господства турок на Балканах, когда наступили крайне неблагоприятные условия для развития болгарской культуры, Рыльская обитель тем не менее оставалась ее очагом. За стенами этой «обители трудились десятки переписчиков церковных книг и составителей сборников религиозного содержания. Здесь продолжали работать школы, сберегались сотни ценнейших рукописей. Сохранилось около 450 рукописей сборников XVII -XVIII вв.»[78].

Монастырь сыграл большую роль в деле освобождения болгар, так как в нем сохранялся национальный болгарский дух. Хорошо об этом сказано Георгием Димитровым в 1946 г. в связи с 1000–летием монастыря: «Можно смело сказать, что не было бы теперешней новой демократической Болгарии, если бы в те времена темного, черного, рабского прошлого не было наших монастырей, подобных этой Рыльской обители, сохранивших национальные надежды, национальную гордость болгар и помогавших им предохранить себя как нацию»[79].

Важное место в истории Болгарской Православной Церкви занимает Банковский монастырь в честь Успения Божией Матери, расположенный на высоком правом берегу горной реки Чепеларской, над селом Бачково.

Основан монастырь в XI в. (1083) одним из высших византийских сановников выдающимся полководцем Григорием Бакуриани. Так как Бакуриани, вероятно, был грузином по национальности (есть мнение, что он армянин), то в написанном им уставе — Типике — монастырь объявлялся грузинским. Его иноками могли быть только грузины, знающие грузинское письмо и язык (насколько строго соблюдалось это постановление, неизвестно). В Типике подробно регламентируется весь монастырский уклад, распределение должностей, отправление церковных служб; особое внимание уделяется поминовению усопших, в частности самого ктитора, его брата и отца. В 1084 г. Патриарх Иерусалимский Евфимий утвердил этот устав для монастыря. Вскоре (ок. 1086) Бакуриани пал на поле битвы с печенегами, которые были призваны на помощь в Болгарию восставшими против Византии павликианами. Предание гласит, что в память о своем сподвижнике император велел воздвигнуть в монастыре доселе существующую церковь во имя святых Архангелов Михаила и Гавриила.

Вероятно, что в XIV веке в монастырское братство стали вступать греческие и болгарские монахи, хотя монастырь продолжал оставаться иверским. После же покорения страны турками и взятия ими Константинополя вся духовная и гражданская власть над православным населением государства была передана Константинопольскому Патриарху. С этого времени начался постепенно усиливающийся процесс эллинизации Болгарской Церкви, естественно и Бачковского монастыря, братия которого стала пополняться иноками греческой и болгарской национальности, игуменами начали ставить треков или эллинизированных болгар. Монастырь также стал местом заточения провинившихся духовных лиц.

В 1604 г. в центре монастыря был воздвигнут новый храм в честь Святой Троицы.

В последней четверти XIX столетия, в связи с крайним обострением греко–болгарского церковного спора, между обеими сторонами шла упорная борьба за обладание монастырем. Окончилась она тем, что в 1894 г., по просьбе монастырского братства, Св. Синод Болгарской Православной Церкви принял монастырь в свое ведение.

Монастырь ставропигиальный. В братстве насчитывается до 20 иноков. В главном монастырском храме хранится чудотворный образ Божией Матери XI века с надписями на грузинском языке. У противоположной стены покоится скончавшийся в 1957 г. Экзарх Болгарский Стефан[80]. Здесь же похоронен и скончавшийся в 1971 г. Святейший Патриарх Кирилл.

По преданию, хранимому Болгарской Православной Церковью, в этом монастыре в заточении окончил свои дни угодник Божий Патриарх Тырновский св. Евфимий. «Банковский монастырь, — читаем в одном из болгарских изданий, посвященном данной обители, — это религиозный центр с редкой по своему разнообразию историей. На протяжении своего существования ему приходилось быть символом… борьбы за правду»[81].

Троянский монастырь, расположенный на реке Осым в восьми километрах юго–восточнее Трояна, является третьим по величине монастырем Болгарии после Рыльского и Бачковского. Согласно монастырской летописи, здесь около 1600 года подвизался некий монах — «старый духовный отец» со своими учениками. Вскоре один иеромонах, направляясь из Св. Горы в Валахию, посетил это место и оставил подвижникам принесенную им из Хилендарского монастыря копию чудотворной иконы Божией Матери «Троеруица». Когда возле «старого духовного отца–пустынника» собралось еще братии, была построена деревянная церковь и несколько келий. Все нынешние строения монастыря относят к 1835 -1865 гг.

Троянский монастырь как памятник эпохи болгарского возрождения представляет собой большой духовный и культурный центр. Во второй половине XIX века и в первые десятилетия XX монастырь являлся средоточием письменности и просвещения. С 1919 по 1934 гг. в монастыре помещалось специальное монашеское училище, в котором преподавалось немало общеобразовательных предметов.

Монастырь не стоял в стороне и от народных стремлений к свободе: в 1872 г. здесь был основан комитет, в который входила почти вся братия. Во главе с игуменом архимандритом Макарием (1831 — 1906) монастырь принимал участие в переходе русских освободителей через Троянский проход. В дни лютой зимней стужи 1878 г. оказывалась помощь по прочистке пути и доставке провизии. В монастыре был устроен и лазарет. В 1974 г., согласно решению Священного Синода Болгарской Православной Церкви, в Троянском монастыре открыт барельеф архимандрита Макария.

Троянский монастырь имеет два скита: в честь Преображения Господня и во имя святителя Николая.

Батошевский мужской монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы (возле г. Севлиево) основан в XIII в. После завоевания Тырнова турками монастырь был разрушен (сохранились только фрагменты каменной надписи середины XIII в.). Восстановлен был лишь в 30–х годах XIX столетия. Во время Апрельского восстания болгар иноки монастыря укрывали повстанцев и вместе с ними сражались.

Петропавловский женский монастырь (возле села Лясковца) основан в правление династии Асенов (1186–1350). В годы турецкого господства на Балканах монастырь дважды разрушался, но заботами ревнителей православного монашества был восстановлен. Во время Апрельского восстания болгар чета священника Харитона в течение девяти дней обороняла монастырь. В 1874 г. по решению митрополита Тырновского Илариона здесь было открыто первое болгарское Духовное училище с четырехгодичным курсом обучения. Просуществовало оно здесь 12 лет — до 1886 г., затем было переведено сначала в Тырнов, а потом в Самоков.

Женский монастырь Пречистая Богородица Витошская, расположенный у горы Витоши, основан в 1345 г. болгарским властителем Иваном Александром. После разрушения турками монастырь был восстановлен около 1469 г. и с тех пор оставался одним из культурно–просветительных центров болгарского народа. С того же года в монастыре имеется храм во имя Успения Божией Матери. Пострадавшие от времени росписи храма в настоящее время восстановлены.

Большим женским монастырем является обитель в г. Казанлыке с главным храмом во славу Пресвятой Богородицы. Эта обитель была построена во времена турецкого господства на Балканах на пожертвования, собранные в России. Из России был привезен иконостас для храма, другие иконы, церковная утварь, облачения и богослужебные книги. В дни Освободительной войны монастырь содержал лазарет для русских солдат.

Из других женских обителей следует упомянуть монастыри в гг. Сопот и Калофер — оба в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Между Православными Болгарской и Русской Церквами как в прошлые века, так и в текущем столетии существовали и существуют самые братские отношения.

«С давних времен наши народы связаны родством, языком и взаимными стремлениями, — говорил Патриарх Кирилл во время своего посещения в седьмой раз г. Москвы в июне 1967 г. — На великую Россию были устремлены взоры болгарского народа в века тяжелого национально–политического и экономического рабства в надежде, что придут на помощь витязи Севера и нас освободят. И надежда эта не была тщетной. И пролитою кровью братьев–освободителей болгарский народ неразрывно связан с благородным русским народом узами любви и признательности»[82].

Промысл Божий еще со времени св. князя Владимира, получившего из Болгарии «иереи учены и книги довольны», духовно связал два братских народа — русский и болгарский, живших еще с древних пор в близком соседстве[83].

В XIII столетии Митрополит Киевский Кирилл обращается с просьбой к болгарскому князю Якову Святославу прислать список «Кормчей книги». Рукопись «Кормчей книги» была прислана вместе с ответным посланием Митрополиту. «Замечательна, — комментирует этот факт М. Н. Тихомиров, — сама возможность подобной переписки между Киевским Митрополитом и болгарским князем вскоре после татарского нашествия. Митрополит разоренной Руси обращается за рукописью в далекую Болгарию, которая сравнительно мало пострадала от татарских погромов. Не менее замечательно, что присланная «Кормчая», как теперь доказано, сама восходила не к южнославянскому, а к первоначальному русскому переводу»[84].

Укреплению общения двух родственных народов содействовали и выходцы из южнославянских стран. Некоторые из них оставили глубокий след в истории русского литературного развития. Это предстоятель Русской Православной Церкви Митрополит св. Киприан (1406), получивший известность на Руси в качестве автора «Жития» святителя Петра; его родственник Митрополит Киевский и Литовский Григорий Цамблак (ок. 1450), оставивший о себе память как большой любитель книжного дела. Необходимо упомянуть и афонского иеромонаха оболгарившегося серба Пахомия Логофета, сначала трудившегося простым писцом в Троице–Сергиевой Лавре, а впоследствии ставшего известнейшим культурным деятелем северо–восточной Руси середины XV столетия[85]. И не только они послужили укреплению русско–болгарских церковных взаимоотношений, но и многие подвижники Св. Горы. «Русская колония в Константинополе, например, — пишет А. И. Соболевский, — завела деятельные сношения с колонией болгарской там же, а русские Афона завели такие же сношения с южными славянами того же Афона, но не со всеми, а лишь с одними болгарами»[86]. С XVI столетия соединительным звеном Болгарской Православной Церкви и Русской стала Рыльская обитель. Впервые иноки этой обители во главе с ее игуменом иеромонахом Григорием прибыли в Москву при царе Иване IV Грозном в 1558 г. Царь Иван IV дал делегатам специальную грамоту, которой разрешалось собирать пожертвования в монастырях и городах Руси. И в последующие годы рыльские иноки неоднократно приезжали в Россию с надеждой получить от нее помощь. Путешествуя по русским землям, они «говорили о порабощенном и угнетенном болгарском народе, о преподобном Иоанне Рыльском и его монастыре. Возвращаясь на родину и в родную обитель, они рассказывали о России, укрепляли в болгарском народе чувство близости, этнического и языкового родства с его северным покровителем, становясь таким образом, провозвестниками и проводниками идеи славянского единства и культурно–религиозной общности. Они вселяли в болгарский народ надежду на то, что Русь придет ему на помощь в деле его освобождения»[87]. Следует подчеркнуть, что на протяжении «всего Средневековья между обеими братскими единоверными славянскими странами — Болгарией и Россией, несмотря на все превратности судьбы, не прерывались духовно–культурные и церковные связи, заложившие тот прочный фундамент, на котором утверждается их многовековая дружба. И если до конца XIV века культурное влияние распространялось преимущественно с юга на север: из Болгарии в далекую Русь, то в последующие века, после потери Болгарией независимости, оно пошло в обратном направлении: из России в Болгарию, как бы отвечая высшим требованиям сохранения общих духовных ценностей»[88].

С особенной жертвенной любовью и участием чада Русской Православной Церкви и весь народ России относились к болгарам в мрачные времена турецкого ига. «Самое важное, в чем нуждался в это время болгарский народ, — говорит академик Н. С. Державин, — это была материальная и культурная поддержка монастырей, бывших для того времени культурно–просветительными очагами. Помимо щедрых денежных милостыней на болгарские монастыри и церкви, начиная с XVI в., в Болгарию идут из России в большом количестве славяно–российские рукописи и книги, преимущественно культурного характера, не дававшие угаснуть культурно–национальному сознанию болгарского народа и поддерживавшие его грамотность и просвещение. Этот русский книжный фонд явился богатым вкладом в сокровищницу болгарской национальной культуры и болгарского языка, которым болгарская литература жила, по крайней мере, до середины XIX века, а болгарский язык живет и по настоящий день… На русском культурном наследии в Болгарии вырастает, начиная с конца XVIII века, и широкое литературное движение возрождения»[89]

Болгары хорошо понимали и высоко ценили братскую помощь Православной России, почему вскоре после потери своей самостоятельности стали называть ее (с конца XV в.) «почтительным и приветливо–ласковым обращением «Дядо Иван», т. е. «Дедушка Иван». В этом обращении отложилась непреклонная… вера болгарского народа в освободительную роль России»[90].

Тяжелое экономическое положение Охридской Церкви понуждало ее предстоятелей неоднократно направляться в Россию в надежде получения милостыни. Некоторые из них брали с собой в путешествие большие свиты. Так, в 1586 г. посетил Россию архиепископ Гавриил в сопровождении двух митрополитов, нескольких архимандритов, архидиаконов и послушников.

В годы борьбы православных болгар за восстановление автокефалии своей Церкви Русская Церковь сочувствовала их законным требованиям. Так, Святейший Русский Синод, отвечая на известительное послание Патриарха Иоакима II о его вторичном избрании на Константинопольский престол (1860–1863; 1873 — 1878), изъявил свою радость и не упустил случая отметить: «Тем-то и выше и многоценнее будут заслуги Вашего Святейшества пред Спасителем нашим Богом и пред всей Его Кафолической Церковью, если забывая все земные цели и имея в виду только славу Божию и вечное спасение ближних, если, одушевляясь истинно апостольской ревностью и апостольским самоотвержением и руководясь началами самой строгой христианской справедливости и любви, вы успеете, с помощью Всевышнего, победить эти трудности и водворить в церковных пределах ваших мир, тишину и взаимную братскую любовь между всеми христианами, православно, хотя и на разных языках, исповедующими одного и того же Триипостасного Бога. Об этом-то умирении и благостоянии святых Божиих Церквей Востока всегда молила, молит и не перестанет молить единоверная им и равно всем им искренне благожелательная Церковь Русская»[91]. В этом послании легко просматривается осуждение определений Константинопольского Собора 1872 г., объявившего православных болгар схизматиками, и проявляется поддержка стремлений болгар.

Прямо против объявления схизмы выступил выдающийся русский богослов архиепископ Литовский (впоследствии митрополит Московский) Макарий Булгаков. В 1873 г. он представил (вероятно, с ведома Синода) обширное изложение вопроса, в котором, в частности, заявлял: «Греко–болгарский церковный вопрос и его решение — величайшая скорбь для всей Православной Церкви. Он слишком близко касался и греков и болгар, слишком близко затрагивал интересы тех и других, во многом несходные, даже противоположные. Неудивительно, если обе стороны, а особенно греки, не сумели отнестись к нему с надлежащим спокойствием и справедливостью, не всегда удерживались при разрешении его от увлечений и крайностей, вызывали друг друга на новые крайности и пришли наконец к такому печальному результату. А между тем если бы понимать этот вопрос правильно, не затемнять, не искажать его, намеренно и ненамеренно, если бы рассматривать его и обсуждать совершенно беспристрастно, — вопрос следовало бы решить совсем не так, как он решен, и можно было бы решить к истинной радости всех православных сынов Церкви». Защищая далее законные желания православных болгар, архиепископ Макарий продолжает: «Болгары несколько веков пользовались законной церковной самостоятельностью и независимостью. Потом (в 1767 г. — К. С.)… султан передал своим бератом эту Архиепископию (Охридскую. — К. С.) в ведение Патриарха. Теперь, спустя сто лет, болгары пожелали восстановления своей церковной самостоятельности и… просили султана, чтобы он возвратил ее им. Султан изъявил согласие и издал даже фирман (в феврале 1870 г. — К. С.), объявляющий церковную независимость болгар, хотя и не в прежней степени (был упразднен Патриархат, а восстановлен, вернее учрежден Экзархат. — К. С.). А Патриарх сначала совершенно отвергал все требования болгар; потом показывал вид, что готов сделать им небольшие уступки, наконец прямо протестовал против фирмана султанова и объявил болгар раскольниками. На чем же основывается все право Патриарха над болгарами? Другого основания, по свидетельству истории, нет, кроме одного берата, или указа, которым султан подчинил болгар Патриарху… Теперь султан отменяет свой прежний берат и заменяет его своим фирманом… Следовательно, все право Патриарха над болгарами падает, и у него не остается никакого права удерживать их за собою и противиться фирману султана. Если этот фирман, возвращающий болгарам самостоятельность, незаконен, то незаконным должно признать и тот берат, которым некогда султан передал эту самостоятельность Патриарху, а следовательно незаконна была и вся власть Патриарха над болгарами, продолжающаяся уже целое столетие; незаконно и ныне усиливается Патриарх удержать ее за собою. Но прежний берат султана Патриархия признавала вполне законным… Следовательно, и ныне Патриархия должна признать совершенно законным и имеющим полную силу фирман царствующего султана Абдул–Азиса, возвращающий болгарам их церковную самостоятельность, и должна безусловно покориться этому фирману». Русская Церковь, по мысли архиепископа Макария, должна хранить союз с Константинопольской Церковью, — но не признавать церковных прещений, наложенных на болгар, ибо последние являются истинными чадами Православной Церкви, какими они были и до отделения от Константинопольской Патриархии[92].

Примечательно сохранившееся в Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки письмо первого Предстоятеля после восстановления автокефалии Болгарской Православной Церкви Блаженнейшего Экзарха Анфима к деятелю Московского Славянского Комитета Нилу Александровичу Попову. Письмо это интересно для нас потому, что является свидетельством непрекращающихся связей Экзарха с Русской Православной Церковью, с русскими людьми даже в дни напряженнейших отношений болгар с греками. Блаженнейший Анфим писал:

«Милостивейший Сударь!

Месяц тому назад приехал в Москву иеродиакон Вениамин Плачуковский, чтобы поступить в тамошнюю Духовную Академию. На днях получил письмо от него, в котором пишет, что для того чтобы поступить в оную Академию, он нуждается в содействии Московского Благотворительного Славянского Комитета. Посему, рекомендуя его Вашему Высокопреподобию как хорошо известного мне и дающего большие надежды пашей Церкви и народу, я прошу Вас попросить от моей стороны Московский Благотворительный Славянский Комитет оказать ему нужное содействие к тому, чтобы мог он поступить в Московскую Духовную Академию и окончить свое образование в ней.

Имея полную надежду, что Ваше Высокоблагородие, равно и Московский Благотворительный Славянский Комитет, окажете нужное содействие иеродиакону Вениамину Плачуковскому, чем сделаете большую услугу нашей Церкви и народу, нуждающимся в людях образованных, особенно духовного академического образования, призываю Божию благодать на Вас и остаюсь во Христе молитствователем Вашего Высокоблагородия

Анфим, Экзарх Болгарский.

27 сентября 1873 г., Константинополь»[93].

Святейший Синод в своем ответе от 2 марта 1878 г. на протест, разосланный всем Православным Церквам Константинопольской Патриархией, хотя и осудил способ разрешения церковных вопросов правительственными указами без согласия на то церковных властей, но весьма благожелательно отнесся к законным требованиям болгар, почему и одобрил содержание фирмана.

Русский посол в Константинополе граф Н. П. Игнатьев (1864 — 1877) принимал живейшее участие в том, чтобы вопрос был решен в пользу Болгарской Церкви[94].

Что именно симпатии русского народа были на стороне законных стремлений болгар, красноречиво свидетельствует письмо из Константинополя в Москву Федора Стоянова–Бурмова, болгарского государственного деятеля и публициста. «В греко–болгарских делах, — писал он 3 июня 1874 г., — большой застой после увольнения Рашид–паши и назначения министром иностранных дел Аарифи–паши. Последний расположен, по–видимому, в пользу греков. Верховный визирь тоже желал бы сделать что-либо во вред болгарам. Болгары говорят, что если Экзархат ныне держится, то это благодаря страху, внушаемому туркам Россией»[95].

Мнение русской общественности в отношении рассматриваемого поступка Константинополя хорошо выразил Иван Сергеевич Аксаков. «Если болгары, — говорил он, — в учреждении Экзархата погрешили против буквы канонов, то греки, со своей стороны, погрешили против самого духа канонического учения, т. е. против духа христианской любви и правды. Константинопольская Церковь… должна была, конечно, и в этом споре с болгарами… явить истинно христианскую мудрость… и не давать мертвящей букве торжествовать над животворящим духом. В том, в чем обвиняет Константинопольский Собор болгар (в филетизме, т. е. во внесении племенного пристрастия в идею Церкви), провинился прежде всего сам Константинопольский Патриархат»[96]. «В отношении русской государственной и церковной власти, а также русского общественного мнения к этому важному вопросу, — как бы подытоживая, свидетельствует проф. А. Флоровский, — проявляется общее понимание болгарской народной проблемы, общая оценка перспектив болгарского культурного и национального развития, поскольку церковное освобождение Болгарии было важным этапом на пути к освобождению политическому»[97]. И действительно, вскоре после восстановления церковной независимости в 1876 г. вспыхнуло крупное Апрельское восстание за политическую независимость Болгарии[98].

Восстание это было жестоко подавлено. Но оно не прошло и не могло пройти бесследно. «Неудача Апрельского восстания, — говорит современный историк болгарского возрождения Жак Натан, — не остановила борьбы народа за освобождение. Она подготовила условия к вмешательству великого братского русского народа»[99]. «Я уже достиг своей цели! — воскликнул в последние дни восстания один из его, вождей Георгий Бенковский. — Сердцу деспота нанесена такая рана, что не зажить ей во веки веков! Теперь дело за Россией!»[100]. Именно к России болгары обратили свой полный надежды взор, свое усердное моление. «Братья! — взывали деятели Болгарского центрального благотворительного общества в Бухаресте к русскому народу. — Мучения, претерпеваемые болгарами на Балканском полуострове, так велики, что нет возможности их описать. Как Русь некогда опустошали монголы, так, и даже несравненно больше, опустошают нашу страну турки и башибузуки… Братья наши! Вы никогда не оставляли бедствующих и угнетенных южных славян и всегда спешили подать им руку помощи, руку спасения. Теперь настало время, быть может, в последний раз помочь младшим братьям вашим — болгарам, обедневшим до крайности от турецких грабежей, пожаров и немилосердных опустошений. Болгарский народ восстал и борется отчаянно, но в то же время, когда бойцы дерутся, раненые остаются без помощи, и бедные семейства умирают с голоду и балканского холода. Они ждут помощи… Нужны средства, нужна подпора… Услышьте, братья, голос беззащитного, забытого народа и помогите ему воскреснуть и обмыть воспаленные раны в его душе и теле. Помогите нам — кто как может и чем может»[101]. «Если когда нужна была помощь России для несчастных болгар, то она теперь крайне необходима, — писал 15 мая 1876 г. из Константинополя в Москву Федор Стоянов–Бурмов. — Человеколюбие, честь покровительницы и матери славян, интересы славянства — все взывает о немедленной и энергичной помощи. Пособите ради Бога, ради единоверия и единоплеменности, ради обыкновенного, наконец, человеколюбия… Несчастное население взывает к своим единоверцам и единоплеменникам… о возможно скором приостановлении окончательного избиения, в чем сомневаться невозможно… Сделайте что можете в пользу погибающего населения, только возможно скорее. Взывайте, просите и умоляйте, хотя бы только для того, чтобы исполнить долг»[102]. «Во имя Бога, во имя Спасителя и Честного Креста, мы, угнетенные, — снова и снова взывали болгары к русским людям, — умоляем вас, единоплеменные братья, протянуть нам руку помощи. Никто из других христиан не поймет наших страданий, не разделит нашего горя, как вы, единоплеменные и православные! На вас наша надежда!»[103].

Смелым защитником своего народа и решительным выразителем его интересов выступил в эти суровые дни и Блаженнейший Экзарх Болгарской Православной Церкви Анфим. Он не только решительно отказался поставить свою подпись под предложенной ему великим визирем декларацией от имени болгарского народа, — о чем уже говорилось выше, — но и обратился к Первоиерарху Русской Православной Церкви Митрополиту Новгородскому и Санкт–Петербургскому Исидору с письмом, в котором умолял Митрополита оказать помощь страдающим. «Если Его Величество император Всероссийский, — писал Экзарх, — не обратит внимания на положение болгар, не защитит их теперь, то лучше пусть вычеркнет их из списка славян и православных, потому что отчаяние овладело всеми»[104]. В заключение Экзарх просил прочитать это письмо императору.

Подобными печальниками о православном болгарском народе явились и прочие священнослужители Болгарской Церкви.

Русская Православная Церковь, как и весь русский народ, сердечно откликнулась на стоны терзаемых. «Ужели мы останемся глухи к их воплям? — спрашивала на страницах журнала «Православное Обозрение» русская церковная общественность в ответ на «моление болгар о помощи». — Посылали же мы наши лепты пострадавшим в Боснии и Герцеговине. Откажем ли в христианском подаянии жертвам гнуснейшего варварства в несчастной Болгарии»[105]. —Дело болгар стало делом русских людей, русской церковной общественности.

Вскоре после Апрельского восстания болгар (в июле) редакция «Церковного Вестника» — официального органа Святейшего Всероссийского Синода и состоящих при нем центральных учреждений — с благословения Первоиерарха Русской Православной Церкви Митрополита Новгородского и Санкт–Петербургского Исидора поместила на страницах журнала обращение к православному русскому духовенству. В обращении говорилось: «Архипастыри и пастыри Русской Церкви! Станьте опять (как недавно это было проявлено к боснийцам и герцеговинцам. — К. С.) руководителями всероссийско–христианского благотворительного порыва: собственным примером и словом зажгите и поддержите святой огонь любви к народам, родным нам по крови и вере, на огромных пространствах России. Вы ближе к народу, и ваши живые голоса услышаны будут… Организуйте это дело сообразно с местными условиями и высылайте собранные пожертвования на имя редакции «Церковного Вестника»… Поспешите помощью несчастным!»[106].

Целый ряд иерархов Русской Православной Церкви, священников и церковных учреждений[107] немедленно выступили с воззваниями к духовенству и пастве протянуть руку спасения болгарам. В своих обращениях они не только свидетельствовали о страданиях болгар, не только выражали им свое искреннее сочувствие, но и призывали оказать им необходимую действенную, ощутимую помощь.

Особых усилий не потребовалось для возбуждения сострадания к болгарам. Мгновенно заговорило русское братское чувство любви к угнетенным славянам. Стало всеобщим сознание христианского долга помочь им — и «полились рекой»[108] со всех концов широкой матушки–России щедрые дары. Христиане всех исповеданий приносили обильные подаяния братьям во Христе. Вся Русь была объята одним добрым порывом. Города и деревни словно сговорились жить одной жизнью. Духовное лицо, литератор, военный, купец, чиновник, рабочий, крестьянин — все одушевились одним чувством и сошлись в одном стремлении. Каждый спешил сделать все, что было в его возможности для облегчения участи славян: жертвовал деньги, вещи, перевязочные средства. Аптеки жертвовали медикаменты, арендаторы городских садов предлагали сборы денег с гуляний в пользу славян, типографщики печатали бесплатно афиши и т. п. Все слилось в России в одно христианское чувство, в одну добродетель помощи. Вот что писал о всероссийских пожертвованиях один из тогдашних корреспондентов: «Проехав недавно несколько тысяч верст с юга на север и обратно, я воочию убедился во всеобщем сочувствии народа к славянскому делу. Везде только и слышно о сборах в пользу славян, о волонтерах, едущих в Сербию. Что городские, более интеллигентные жители сочувствуют этому делу и высказываются — это неудивительно, но невольно изумляешься, когда и в глухих степных селах, без всякой интеллигенции, без газет, почт и правильных сообщений, куда заносятся сведения только проходящими, где все погружены в собственные дела о насущном хлебе, когда и в такой глуши проявляется сочувствие славянскому делу и каждый несет, что может: копейкой и материалом на помощь единоверцам в борьбе их с турками»[109]. Упоминавшийся выше Ф. Стоянов–Бурмов, совсем недавно взывавший к России о помощи, уже 5 октября 1876 г. писал из Константинополя: «Мы все здесь в восторге от того, что ныне делается во всей России. В первый раз, кажется, в истории человечества выражаются в такой силе чувства сострадания благоденствующего и сильного народа к судьбе бедствующих его единоплеменников. Видно, к таким чувствам способен из современных народов лишь один Русский народ. Мы читаем здесь русские газеты всегда со слезами на глазах»[110]. «В самом деле, — отмечал И. С. Аксаков в речи на заседании Московского Славянского Благотворительного Комитета 24 октября 1876 г., — то, что творилось в России в эти последние месяцы, неслыханно и невиданно не только в русской, но и в ничьей истории… Такова природа этого всенародного движения, что оно не только не могло быть сочинено Комитетом, не только неспособно было втесниться в какие-либо комитетские рамки, но перешло далеко за его края и почти подавило собою нашу скромную организацию. Здесь уже дело не Славянского Комитета, а всей Русской земли, и величайшая честь для Комитета — умалиться до значения простого орудия народной мысли и воли»[111.]

Многое сделали православные русские люди в оказании помощи борющимся и страждущим болгарам; велико было их усердие и глубока любовь к братьям по вере и крови![112]

Высшим и ближайшим проявлением глубинных братских чувств русского общества к единоверным и единоплеменным болгарам явилась русско–турецкая война 1877 — 1878 годов, принесшая болгарскому народу долгожданное освобождение от турецкого гнета. «Несбыточное сбылось, — писал И. С. Аксаков несколько лет спустя после русско–турецкой войны. — Но какой ценой? Вот этого и не следует забывать ни нам, ни болгарам… Болгарское государство порождено и крещено русской кровью, а потому не должно, да и не может никогда стать русскому сердцу чуждым»[113].

Последующее время было свидетелем неоднократных истинно братских жестов обеих Церквей — Русской и Болгарской. Так, в 1879 г. Митрополит Петербургский Исидор и Блаженнейший Экзарх Болгарский Иосиф обменялись письмами по делам Болгарской Православной Церкви. В подобного рода сношения вступали с Экзархом и другие русские архиереи (напр., архиепископ Кишиневский Павел, ректор Казанской Духовной Академии епископ Антоний, ректор Петербургской Духовной Академии епископ Арсении и др.).

Святейший Синод Русской Православной Церкви, заботясь о духовном просвещении болгар, как и других южных славян, продолжал принимать молодых болгар в свои богословские школы. Следует отметить, что учившиеся в этих школах болгарские духовные лица участвовали в совершении богослужения в храмах школ.

Некоторые русские архиереи допускали сослужения и в своих епархиях русского духовенства с духовенством болгарским.

В связи с тем, что после провозглашения схизмы Константинополь перестал давать св. Миро болгарам, его стали высылать в Болгарию отдельные русские архиереи (напр., митрополит Киевский Платон, Митрополит Петербургский Палладий и др.).

Со дня перенесения (27 ноября 1913 г.) Экзархом Иосифом своей резиденции из Константинополя в Софию отношения двух Церквей приняли более благоприятный характер. Свидетельством этого может служить уже тот факт, что, когда болгарские австро–фильские круги попытались навязать болгарскому народу унию с Римом и тем самым порвать его вековые связи с Россией, Блаженнейший Экзарх вместе с Болгарским Синодом обратился со специальным посланием от 19 декабря 1913 г. к своей пастве, призывая ее хранить святую православную веру и духовное единство с русским народом.

В 1915 г. первенствующий член Святейшего Синода Русской Православной Церкви Митрополит Петроградский Владимир по случаю кончины Экзарха Иосифа выразил телеграммой искреннее соболезнование Русского Синода Наместнику — Председателю Болгарского Синода.

Первая мировая война на время прервала связи двух Церквей–Сестер. Но уже в 1922 г. Синод Болгарской Православной Церкви определил внести в ектений, произносимые во время совершения литургии, моление о благостоянии Русской Церкви и всего русского народа. В те же двадцатые годы, невзирая на настоятельные просьбы польских властей, Болгарский Синод решительно отказался признать автокефалию Польской Православной Церкви, впредь до получения на то согласия Московского Патриархата. Обращались к Болгарской Церкви за признанием их законности и различные раскольничьи группировки, но им было также отказано.

В октябре 1944 г., как только болгарский народ после вступления советских войск на территорию Болгарии сверг фашистский режим (9 сентября 1944 г.) и Первосвятитель Болгарской Церкви Митрополит Софийский Стефан призвал благословение Божие на новое болгарское правительство, Патриарший Местоблюститель Московского престола Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий обратился к Митрополиту Стефану со специальным письмом–приветствием. «С чувством братской о Христе любви, — говорилось в письме, — шлю я Вам, а через Вас и всему клиру и верующим болгарского народа от своего лица и от лица Священного Синода Православной Русской Церкви сердечный привет и выражение нашей общей радости по случаю вступления и Вашего народа в ряды народов–борцов за правду против сатанинских сил германского фашизма… Болгарский народ близок русскому народу не только по единству племенного происхождения и по языку, на котором, в древнейшем его виде, наша Церковь доныне предлагает народу Священное Писание и совершает всю Божественную службу, но и по единству православной веры. И, таким образом, естественное братство возвышено братством духовным». Митрополит Алексий выразил надежду, что родственная любовь, «связующая наши народы, будет совершенствоваться… любовью христианской и… наши народы будут неизменно пребывать в живом внутреннем единении»[114].

В своем ответном письме (от 24 октября 1944 г.) Митрополит Стефан выразил сердечную благодарность Митрополиту Алексию за его драгоценное братолюбивое послание.

В 1945 г. при посредничестве Святейшего Патриарха Алексия I Священный Синод Константинопольской Церкви снял с Болгарской Православной Церкви схизму.

В апреле 1945 г. Болгарскую Церковь посетила делегация Русской Церкви, возглавляемая архиепископом Псковским и Порховским Григорием. В июне того же года гостем нашей Церкви была делегация Болгарской Церкви во главе с Экзархом Митрополитом Софийским Стефаном.

В мае–июне 1946 г. в Болгарии отмечалось 1000–летие со дня кончины преподобного Иоанна Рыльского. Болгарскую Церковь посетил Патриарх Алексий I. «Это важное событие — чествование 1000–летия Иоанна Рыльского, — говорил тогда Георгий Димитров, — имеет большое, особое значение в связи с тем фактом, что между нами находится Всероссийский Патриарх Алексий. Желаем ему доброго здоровья и сил, чтобы еще долгие годы был он Патриархом Русской Православной Церкви… Кто из вас, наши синодальные старцы и церковные деятели, никогда не интересовался Русской Православной Церковью?.. Дорогие церковные деятели, будьте способны поучаться великому русскому опыту, следуйте примеру великой Русской Церкви, и тогда будет единство между Болгарской Церковью и болгарским народом»[115].

В июне 1948 г. в торжествах по поводу 500–летия автокефалии Русской Православной Церкви и в работе Совещания Глав и Представителей Поместных Православных Церквей участвовали делегаты Болгарской Православной Церкви во главе с митрополитом Пловдивским Кириллом. Тогда же в Москве было открыто подворье Болгарской Православной Церкви при храме Успения Божией Матери, что в Гончарах. Ровно через три года (июнь 1951 г.) представители Церкви–Сестры во главе с Наместником — Председателем Священного Синода Митрополитом Пловдивским Кириллом принимали участие в торжествах, происходивших в обители преподобного Сергия.

В мае 1953 г. на торжествах интронизации Патриарха Кирилла присутствовала делегация Русской Православной Церкви во главе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием. По случаю этого важного события в истории Болгарской Православной Церкви Патриарх Алексий I направил новоизбранному Предстоятелю телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «С искренней любовью и великой радостью мы восприняли благую весть о каноническом решении Священного Синода Болгарской Церкви восстановить в ней патриаршество, издревле, с X века, являвшееся ее украшением и славою и утраченное, вследствие тяжелых обстоятельств, с конца XIV века. Ныне Благий Промысл Божий призывает Ваше Святейшество начать новое поколение Святейших Патриархов Болгарской Церкви»[116].

В следующем году новоизбранный святитель вместе с другими делегациями от своей Церкви был гостем Московского Патриархата.

В октябре 1957 г. делегация Российской Православной Церкви во главе с Патриархом Алексием I посетила по приглашению Патриарха Кирилла Болгарскую Церковь и участвовала в торжествах по случаю 80–летия героических боев на Шипке. Патриарх Алексий I принимал также участие в специальном заседании Священного Синода Болгарской Православной Церкви, на котором было принято решение о необходимости укрепления братских связей между Церквами–Сестрами и принято Обращение в защиту мира во всем мире.

В мае 1962 г. Патриарх Алексий I третий и последний раз посетил Болгарскую Церковь (тогда же он посетил и Церкви Сербскую и Румынскую). Оба Предстоятеля подписали совместное коммюнике об укреплении взаимоотношений обеих Церквей и утверждении мира среди людей. В июле 1962 г. Патриарх Болгарский Кирилл вместе с делегатами своей Церкви, прибыв в Москву для участия в работе Всемирного Конгресса за всеобщее разоружение и мир, был гостем и Русской Православной Церкви.

На праздновании 40–летия восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви в 1958 г. и 50–летия епископского служения Патриарха Алексия I в 1963 г. присутствовала делегация Болгарской Православной Церкви во главе с Патриархом Кириллом.

В июне 1967 г. Патриарх Кирилл, посетив с ответным визитом Армянскую Церковь, был гостем и Московской Патриархии. Святейшие Патриархи Алексий I и Кирилл обменялись мнениями по вопросам деятельности Церквей в защиту мира и приняли соответствующее Заявление[117].

Делегация Болгарской Православной Церкви во главе с Патриархом Кириллом принимала участие в 1968 г. в торжественном праздновании 50–летия восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви. Осенью того же года (с 18 октября по 2 ноября) Патриарх Кирилл вторично находился в Советском Союзе. В это время он прибыл по приглашению митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. 24 октября в Ленинградской Духовной Академии ему был торжественно вручен диплом доктора богословия «гонорис кауза».

В мае 1969 г. в течение двух недель гостем Московского Патриархата был митрополит Болгарской Православной Церкви Андрей, занимающий кафедру Северной и Южной Америки и Австралии. Он ознакомился с религиозной и культурной жизнью нашего народа.

В апреле 1970 г. Патриарх Кирилл участвовал в похоронах почившего Патриарха Алексия I. А с 27 мая по 9 июня того же года изучал материалы, хранящиеся в государственных исторических архивах СССР в связи со своей научно–исследовательской работой. Вместе с Патриархом Кириллом в Москве пребывал митрополит Стара–Загорский Панкратий. В августе 1970 г. в нашей стране находилась паломническая группа, состоявшая из 33 священнослужителей Болгарской Православной Церкви.

В начале марта 1971 г. гостем Московской Патриархии был ректор Софийской Духовной Академии епископ Макариопольский Николай, но ввиду кончины Патриарха Кирилла епископ Николай вернулся в Болгарию.

В погребении Патриарха Кирилла участвовала делегация Русской Православной Церкви во главе с Местоблюстителем Патриаршего престола Митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом.

Делегация Болгарской Православной Церкви во главе с Наместником — Председателем Священного Синода Митрополитом Ловчанским Максимом, ныне Святейшим Патриархом Болгарской Православной Церкви, присутствовала в мае–июне 1971 г. на Поместном Соборе Русской Православной Церкви и принимала участие в торжествах интронизации нового Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. В начале июля того же года на торжествах интронизации новоизбранного Святейшего Патриарха Болгарского Максима присутствовала делегация нашей Церкви во главе со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом.

В октябре 1971 г. Советский Союз вторично в этом году посетил епископ Макариопольский Николай с целью углубления братских связей между духовными школами двух Церквей–Сестер. Епископ Николай прочитал в Московской и Ленинградской Духовных Академиях ряд лекций.

В марте 1972 г. гостем Русской Православной Церкви был Святейший Патриарх Болгарский Максим в сопровождении иерархов и других деятелей Болгарской Православной Церкви. Гости посетили ряд городов и ознакомились с религиозной, культурной и общественной жизнью нашей страны. При посещении Московской Духовной Академии Святейшему Патриарху Максиму был вручен диплом почетного члена Академии. В результате братских бесед между Предстоятелями и представителями обеих Церквей было составлено совместное коммюнике, в котором выражено мнение обеих, сторон по проблемам межправославного значения, межхристианского и миротворческого служения. «В частности, — читаем в коммюнике, — Предстоятели Болгарской и Русской Православных Церквей констатировали отсутствие какого-либо изменения к лучшему того трудного положения, в котором уже длительное время находятся болгарский Зографский и русский Пантелеимоновский монастыри на Святой горе Афон. Они надеются, что в скором времени греческими властями будут удовлетворены неоднократно предпринимаемые Болгарской и Русской Церквами действия, направленные на пополнение новыми монахами этих монастырей». Обе Церкви придают большое значение поискам путей к восстановлению вероисповедного единства, в связи с чем была особо подчеркнута возможность воссоединения с Православием Древних Восточных Церквей. «Обе Церкви, — говорится в заключительной части коммюнике, — считают своим священным долгом и впредь, как прежде в течение веков, делать все от них зависящее для развития и укрепления болгаро–советской дружбы»[118].

В мае 1972 г. Болгарскую Православную Церковь посетила высокая делегация Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом [119]. Его Святейшество и члены делегации посетили ряд храмов, монастырей, Софийскую Духовную Академию, Никольский храм подворья Русской Церкви, а также памятные места болгаро–русской дружбы.

Ровно через год (15 -16 мая 1973 г.) в Москве был проездом в Софию после посещения Константинопольского и Александрийского Патриархатов Святейший Патриарх Болгарский Максим вместе с другими делегатами своей Церкви. Его Святейшество был гостем Русской Православной Церкви и в конце октября 1973 г., когда прибыл в Москву на Всемирный Конгресс миролюбивых сил.

В феврале 1974 г. Святейший Патриарх Пимен, член Всемирного Совета Мира, принимал участие в его очередной сессии, проходившей в Софии, и имел братское общение со Святейшим Патриархом Максимом, иерархами и паствой Болгарской Православной Церкви.

В ноябре 1974 г. делегация Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом еще раз посетила Болгарскую Православную Церковь. На сей раз визит был нанесен по случаю 50–летнего юбилея со дня освящения в г. Софии Патриаршего кафедрального храма–памятника святого благоверного князя Александра Невского, воздвигнутого «на вечные времена» признательным болгарским народом в честь брата–освободителя православного русского народа, принесшего в годы русско–турецкой войны (1877 — 1878) тысячи жертв за свободу и независимость исстрадавшихся в течение пятивекового оттоманского рабства единоверных и единокровных болгар[120]. Высокие делегаты нашей Святой Церкви поклонились святыням Патриаршего кафедрального храма–памятника в г. Софии, а также святыням обителей Драголовской и Рыльской (последнюю посетил член делегации епископ Рязанский и Касимовский Симон). Знаменательным событием этого посещения Церкви–Сестры явилось также то, что в Софийской Духовной Академии состоялось вручение Святейшему Патриарху Пимену диплома о присуждении степени доктора богословия «гоно–рис кауза». Митрополиту Ленинградскому и Новгородскому, Патриаршему Экзарху Западной Европы Никодиму был вручен диплом почетного члена Академического Совета Софийской Духовной Академии. В актовом зале Академии Святейшим Патриархом Пименом был прочитан доклад на тему: «Ответственное служение Поместных Церквей в современном мире». Митрополит Никодим прочитал лекцию на тему: «Святой Климент Охридский в русской богословской литературе». Предстоятель нашей Церкви был награжден Болгарской Православной Церковью орденом святого Иоанна Рыльского I степени.

В апреле 1975 г. была присуждена ученая степень доктора богословия «гонорис кауза» Софийской Духовной Академии митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму, Президенту Христианской Мирной Конференции за выдающиеся заслуги в развитии православного богословия, за всеправославную, экуменическую и миротворческую деятельность.

В начале октября 1976 г. гостем Русской Православной Церкви был митрополит Стара–Загорский Панкратий, а в конце того же месяца в Болгарии находилась делегация Русской Православной Церкви в составе епископа Виленского и Литовского Германа и протодиакона Владимира Назаркина. Делегаты принимали участие в торжествах, посвященных 1100–летию со дня рождения преподобного Иоанна Рыльского.

В марте 1977 г. по случаю стихийного бедствия (землетрясения), постигшего Болгарию, произошел обмен телеграммами между Святейшими Патриархами — Русским Пименом и Болгарским Максимом. Святейший Патриарх Пимен выразил искренние соболезнования Болгарской Православной Церкви, а Святейший Патриарх Максим — благодарность за братское сочувствие.

Летом 1977 г., участвуя в деяниях Всемирной Конференции: «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», Святейший Патриарх Максим был и гостем Русской Православной Церкви.

В марте 1992 г. Святейший Патриарх Алексий II встречался со Святейшим Патриархом Болгарским Максимом в Стамбуле, где Предстоятелями четырнадцати Поместных Православных Церквей было принято обращение ко «всем людям доброй воли, особенно братьям–епископам и всей благочестивой Полноте Православной Церкви» по волнующим сегодня мир вопросам[121].

Многократный обмен церковными делегациями, взаимные посещения Церквей их Предстоятелями, прохождение в Московской и Санкт–Петербургской Духовных Академиях аспирантуры (профессорского стипендиатства) выпускниками Софийской Духовной Академии, учреждение в Москве Болгарского подворья и в Софии русского храма- подворья, обмен изданиями обеих Церквей — таков краткий перечень форм церковного общения, свидетельствующий о братских взаимоотношениях двух Церквей — Болгарской и Русской.

Все эти формы общения служат наглядным подтверждением слов Святейшего Патриарха Максима, сказанных им в 1972 г. при посещении Русской Православной Церкви: «Дружба между нашими Церквами и между нашими народами есть вечна»[122].

Болгарская Православная Церковь сохраняет деятельное общение и живую связь со всеми Церквами–Сестрами.

В мае 1969 г. по приглашению Патриарха и Св. Синода Болгарской Православной Церкви приняли участие в богослужении и культурном торжестве, посвященном 1100–й годовщине кончины просветителя славян св. Кирилла, Патриарх Константинопольский Афинагор (1972), Патриарх Александрийский Николай (1986), митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (1978), Архиепископ Афинский и всея Эллады Иероним, Митрополит Пражский и всея Чехословакии Дорофей, представители — епископы Кипрской (хорепископ Констанцский Хризостом) и Польской (епископ Вроцлавский и Щецинский Василий) Церквей. Во время состоявшегося 9 мая в актовом зале Болгарской Академии наук торжественного собрания в честь св. Кирилла председательство в президиуме было предоставлено Патриарху Афинагору. На собрании с докладами и речами о деле св. Кирилла выступили главы делегаций. «Во время пребывания в стране главы делегаций и их сотрудники, — читаем в коммюнике, — вели между собой беседы общего экуменического характера, выражали свое сочувствие бедствующим народам и искренние пожелания о том, чтобы были погашены очаги войны, прекращена гонка вооружений и во всем мире утвержден мир путем устранения причин военных конфликтов»[123].

Кроме делегаций и отдельных представителей Поместных Православных Церквей гостями Болгарской Патриархии в последние годы были также видные деятели Англиканской, Старокатолической и Реформатской Церквей, Всемирного Совета Церквей и пр. Со своей стороны, Болгарская Церковь многократно посылала и посылает своих делегатов не только в Поместные Православные Церкви, но и почти на все христианские форумы. С 1961 г. она состоит членом Всемирного Совета Церквей. Представители ее были среди зачинателей экуменического движения. В настоящее время Болгарская Церковь продолжает служить делу христианского единения и установлению истинно братской любви между всемиь Церквами. В среде ее иерархии, священников и профессоров имеются сторонники экуменического движения.

Болгарская Православная Церковь вместе с другими Церквами ищет пути к сохранению и упрочению мира на Земле. С трибун конгрессов и конференций в защиту мира неоднократно звучали авторитетные призывы болгарских иерархов и священников к людям всего Мира встать на священную борьбу против развязывания новой войны[124]. Болгарская Православная Церковь принимала самое деятельное участие во Всемирном Конгрессе миролюбивых сил в Москве в 1973 г. и во Всемирной Конференции «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», проходившей также в Москве в 1977 г. Святейший Патриарх Максим входил в состав Президиума Конференции.

«Верная своему долгу и светлому прошлому, — свидетельствует митрополит Стара–Загорский Панкратий, — Святая Болгарская Церковь носит в своем сердце и всегда будет хранить заветы Православия и благочестия, беспредельной любви к народу и отечеству, оставленные ей святым Патриархом Евфимием, и будет неустанно радеть о нерушимом единстве Православной Церкви и плодотворном экуменическом сотрудничестве со всеми религиозными общинами и обществами и со всеми христианами во имя торжества дела мира и установления социальной правды среди человечества. Она пребывает и пребудет в верности учению и традициям Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

С неизменной любовью и рвением будет она трудиться над воспитанием у своих пасомых глубокого и искреннего уважения ко всем народам на земле, и в особенности к народу русскому, с которым ее связывают узы кровного родства и не раз проявленная им жертвенная братская помощь. Пусть же пребудет нерушимой исконная дружба между Русской и Болгарской Православными Церквами, между нашими народами»[125].

1. Варненская и Преславская. Кафедра—Варна

2. Велико–Тырновская. Кафедра — Велико–Тырново

3. Видинская. Кафедра—Вида

4. Врачанская. Кафедра — Враца

5. Доростольская и Червенская. Кафедра — Русе

6. Ловчанская. Кафедра—Ловеч

7. Неврокопская. Кафедра—Благоевград

8. Пловдивская. Кафедра—Пловдив

9. Сливенская. Кафедра — Сливен

10. Софийская. Кафедра (резиденция Патриарха) — София

11. Стара–Загорская. Кафедра—Стара–Загора

Нью–Йоркская. Кафедра—Нью–Йорк

1. Агатонийская

2. Браницкая

3. Величская

4. Главиницкая

5. Драговитийская

6. Знепольская

7. Крупнишская

8. Левкийская

9. Макариопольская

10. Проватская

11. Смолянская

12. Стобийская

13. Траянопольская

1. Акронская

2. Детройтская

Св. Иосиф I…………………………………870-?

Георгий Леонтий I Димитрий I Сергий I Григорий I

Дамиан 927 -?

Герман

Филипп кон. X в.

Давид 1015–1018

Иоанн I 1018–1037

Лев I XI в.

Феодул I 1065

Иоанн II Лампин… 1078 или 1079

Иоанн III Трезвый

Феофилакт I. ок. 1085 -1108

Лев II Мунг ок. 1120

Михаил

Иоанн IV Комнин

(брат импер. Алексия I Комнина) сер. XII в.

Евстафий

Константин I ок. 1160 — 1170

Иоанн V Коматир ок. 1213

Димитрий II Хоматен ок. 1216 — 1234

Иоанникий

Сергий II

Константин II Кавасила 2–я пол. XIII в.

Иаков Проархий Адриан

Геннадий кон. XIII в.

Макарий ок. 1295 -ок. 1299

Григорий II ок. 1317

Анфим Метохит ок. 1341

Николай I ок. 1347

Григорий III ок. 1364

Матфей ок. 1408

Никодим ок. 1452

Дорофей ок. 1466

Марк Ксилокорав 1467

Николай II Захария

Прохор 1529 -1550

Симеон ок. 1550

Григорий IV

Никанор ок. 1557

Паисий ок. 1566

Парфений

Софроний ок. 1572

Гавриил ок. 1582 -1587

Феодул II ок. 1588

Иоаким ок. 1593

Афанасий I ок. 1596

Валаам ок. 1598

Нектарий I 1598, tl626

Митрофан ок. 1614

Нектарий II ок. 1622

Порфирий ок. 1624

Георгий

Иоасаф I ок. 1628

Авраамий 1629 -1634

Мелетий I ок. 1637

Харитон ок. 1643 -1651

Даниил

Афанасий II ок. 1653 -1658

Дионисий I. 1665

Пафнутий ок. 1692

Игнатий I ок. 1660

Арсений

Зосима I ок. 1663 -1670

Панарет 1671

Нектарий III ок. 1673

Игнатий II ок. 1676

Григорий V

Феофан 1676

Мелетий II 1676

Парфений 1677 -1683

Герман II 1688 -1695

Григорий VI 1691 -1693

Игнатий III 1693 -1695

Зосима II 1695 -1699

Рафаил 1699–1702

Мефодий 1708

Дионисий II 1709 -1714

Филофей 1714 -1718

Иоасаф II 1719 -1745

Иосиф II 1746–1751

Дионисий III 1752 -1756

Мефодий II 1757 -1758

Кирилл 1759–1762

Иеремия 1763

Анания 1763

Арсений…………1763 -1767

1. Василий I 1186 -1204

2. Св. Иоаким 1246

1. Св. Иоаким I 1235 -1246

2. Василий II

3. Иоаким II

4. Игнатий ок. 1273

5. Макарий (священномученик)

6. Иоаким III ок. 1291

7. Виссарион

8. Дорофей

9. Роман

10. Феодосии I ок. 1337

11. Иоанникий I

12. Симеон ок. 1346

13. Феодосии II ок. 1360

14. Иоанникий II

15. Св. Евфимий ок. 1375 -1393, (ок. 1404)

1. Иларион 1872

2. Анфим…… 1872 -1877, (1888)

3. Иосиф 1872–1915

1. Софийский митрополит Парфений.. 1915 —1918

2. Доростоло–Червенский

митрополит Василий 1918 -1921, (1927)

3. Пловдивский

митрополит Максим 1921 -1927, (1938)

4. Врачанский митрополит Климент… 1928 — 1930

5. Видинский митрополит Неофит 1930 -1944, (1971)

6. Софийский митрополит Стефан……… 1944 -1945

Стефан 1945 -1948, (1957)

1. Доростоло–Червенский митрополит Михаил. 1948

2. Врачанский митрополит Паисий……………. 1949–1951

3. Пловдивский митрополит Кирилл… 1951–1953

1. Кирилл 1953–1971

2. Максим с 4 июля 1971 г. (интронизация)

Ангелов Б. К вопросу о начале русско–болгарских литературных связей/«Труды отдела древнерусской литературы». М. — Л., 1958. Т. 14.

Ангелов Д. Богомильство в Болгарии. М., 1954. (Перевод с болгарского языка).

Антов Станимир, профессорский стипендиат ЛДА. Сокровища болгарского духа (к 1100–летию основания Болгарской Церкви и 100–летию Болгарской Экзархии)//ЖМП. 1970. №7.

Антоний, архим. Болгарская Православная Церковь//ЖМП. 1959. №5.

Антоний, архим. Из истории древне–болгарской проповеди. Константин, епископ Болгарский и его Учительное Евангелие. Казань, 1885.

Арнаудов М. Неофит Хилендарский Возвели (1785 — 1848). София, 1930.

Арнаудов М. Экзарх Иосиф и болгарская культурная борьба после создания Экзархии (1870 -1915). София, 1940.

Безрассудные притязания Болгарского Экзархата в Европейской Турции. Гонение на православных в Болгарии и Восточной Румелии. Перевод с французского издания официального органа Вселенской Патриархии «Церковная правда». Издание Константинопольского Патриаршего Подворья в Москве. М., 1907.

Васильевский В. Г. Обновление болгарского патриаршества при царе Иоанне Асене II в 1235 г.//«Журн. Мин. Нар. Просвещ.». 1885, март–апрель.

Венелин Юрий. Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам. Историко–критические изыскания. М., 1856. Т. 1.

$1 $2 $3, проф., прот. Болгарский народ под греческой церковной властью преимущественно в XIX веке. Происхождение греко–болгарского церковного вопроса и болгарской схизмы. (Опыт церковно–исторического исследования). (Магистерская диссертация). Л., 1954. Т. I — II. Машинопись.

Верюжский В., проф., прот. Происхождение греко–болгарского церковного вопроса и болгарской схизмы//ЖМП. 1948. №7, И, 12.

Вителов Р. Греко–болгарская распря//«Русский Вестник». 1896, январь.

$1 $2 $3, д–р, проф. К вопросу о снятии «болгарской схизмы»//«Богословский Вестник». 1898. №12.

Воскресенский Н., свящ. Преподобный Иоанн Рыльский, чудотворец Болгарский. М., 1898.

Гордеев И., прот. Настоятели храма–памятника на Шипке в прошлое время и теперь//ЖМП. 1969. №12.

Григорий, архиеп. Московская церковная делегация в Болгарии//ЖМП. 1945. №5.

Григорий, еп. Крупнишский. Двадцать пять лет Народной Болгарии и Болгарская Православная Церковь//ЖМП. 1969. №10.

Григорий, митр. Поездка Святейшего Патриарха Алексия в Болгарию //ЖМП. 1946. №6.

$1 $2 $3, академик. История Болгарии. М. — Л.: Изд. АН СССР, 1948. Т. 1.

Державин Н. С. Племенные и культурные связи болгарского и русского народов. М.: Изд. АН СССР, 1944.

Димов И. Р. Болгаро–русские церковные взаимоотношения в XX веке. (Отчет профессорского стипендиата). Загорск: Троице–Сергиева Лавра, 1976.

Динеков Петр, академик. История славяно–болгарская… Книга о судьбе болгарского народа//«Болгарская женщина». — Изд. Комитета болгарских женщин, 1972. №11.

Дмитриевский А. А, проф. Проф. Н. П. Игнатьев как церковно–политический деятель на Православном Востоке. СПб., 1909.

Дометиан, архим. Живой памятник вечной признательности и неизменной любви к братьям–освободителям//ЖМП. 1974. №9.

Дылевский Николай, преп. Софийского Университета. Рыльский монастырь и Россия в XVI и XVII веке. София: Изд. Министерства информации и искусств, 1946.

Дылевский Н. М. Рыльский монастырь и Россия–Украина в XVI -XVII веках. Научно–популярный очерк. С.: Синодальное изд–во, 1974.

Дымша Стефан, свящ. Паломничество Предстоятеля Русской Православной Церкви//ЖМП. 1972. №10

Желязков Е., прот. День памяти героев Шипки//ЖМП. 1969. №12.

Захаров Н. Братский визит (Патриарха Болгарского Максима)//ЖМП. 1972. №6.

Игнатьев А. Академик И. И. Снегаров (некролог)//ЖМП. 1971. №4.

Игнатьев А. Бачковский монастырь//ЖМП. 1967. №11; 1968. №1–2.

Игнатьев А. В Рильском монастыре//ЖМП. 1969. №5.

Игнатьев А. 20–летие Болгарского церковного подворья в Москве//ЖМП. 1968. №7.

Игнатьев А. Засадка болгарского Гложенского монастыря//ЖМП. 1973. №1.

Игнатьев А. Знаменательное столетие в жизни Болгарской Церкви//ЖМП. 1971. №5.

Игнатьев А. Избрание нового Предстоятеля Болгарской Православной Церкви//ЖМП. 1971. №10.

Игнатьев А. К 90–летию освобождения Болгарии//ЖМП. 1968. №5.

Игнатьев А. Кончина и погребение Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла//ЖМП. 1971. №5.

Игнатьев А. Памяти проф. Н. Н. Глубоковского//ЖМП. 1966. №8.

Игнатьев А. Переход Болгарской Православной Церкви на исправленный юлианский календарь//ЖМП. 1969. №3.

Игнатьев А. Посещение Болгарской Православной Церкви Архиепископом Кентерберийским//ЖМП. 1972. №11.

Игнатьев А. Празднование в Болгарии 1100–й годовщины блаженной кончины святого Кирилла–Константина Философа//ЖМП. 1969. №8.

Игнатьев А. Празднование 1100–летнего юбилея Болгарской Православной Церкви//ЖМП. 1970. №8.

Игнатьев А. Преп. Иоанн Рыльский и его обитель//ЖМП. 1959. №9.

Игнатьев А. Преподобный Паисий Хилендарский//ЖМП. 1973. №1.

Игнатьев А. Протопресвитер Стефан Цанков (некролог)//ЖМП. 1965. №6.

Игнатьев А. 50–летие Болгарской высшей духовной школы//ЖМП. 1973. №8.

Игнатьев А. Святейший Патриарх Болгарский Максим (краткая биография)//ЖМП. 1971. №9.

Игнатьев А. Храм святой Недели в Софии//ЖМП. 1974. №4.

Игнатьев А. Хроника Болгарской Церкви//ЖМП. 1972. №2.

Игнатьев А. Церковный историко–археологический музей в Софии//ЖМП. 1973. №6.

Игнатьев А. Экзарх Болгарский Иосиф//ЖМП. 1965. №6.

Из жизни Православных Церквей. Болгарская Церковь//ЖМП. 1971. №4 и др.

Иннокентий, архим. О богослужебной жизни Болгарской Церкви//ЖМП. 1976. №1–2.

Иречек К. История болгар. Одесса, 1878. (Перевод с болгарского).

Исторические и канонические основания, приводимые болгарами в пользу их церковной самостоятельности//«Хр. Чт.». 1871. Ч. 1.

Казем–Бек А. Кончина А. Н. Игнатьева//ЖМП. 1973. №12.

Калайдович Константин. Иоан Ексарх Болгарский. Исследование, объясняющее историю словенского языка и литературы IX и X столетий. М., 1824.

Каптерев Н. Ф. Охридские архиепископы и подчиненные им иерархи, являвшиеся в Москву за милостыней в XV, XVII и в начале XVIII стол.//«Приб. к Твор. св. Отцов». 1888. Ч. 41.

Кирилл, Патриарх. 1100–я годовщина кончины св. Кирилла//ЖМП. 1969. №6.

Климент Охридский, св. Похвала блаженному Кириллу, учителю Словенско–му//ЖМП. 1969. №6.

Краткая история болгарской философской мысли. М.: «Прогресс», 1977. (Перевод с болгарского).

Курганов. Исторический очерк греко–болгарской распри//«Правосл. Собеседник». 1873. Т. 1.

Кучерявый В., свящ. Памяти Патриарха Болгарского Кирилла//ЖМП. 1971. №5.

Леонид (Кавелин), архим. Историческое обозрение афонских славянских обителей Зографа, Руссика и Хилендара и отношений их к царствам: Болгарскому, Русскому и Сербскому от основания сих обителей до текущего столетия. Константинополь, 1866.

Леонид, архим. О соединении под общим управлением Болгарского Рыльско–го и Русского Афонского монастырей/«Чтения в Императ. Обществе Истории и Древностей Российских». 1869. Кн. 3.

Леонид, архим. Последний патриарх Болгарского царства Блаженнейший Евфимий и его сочинения/«Чтения в Императ. Обществе Истории и Древностей Российских». 1860. Кн. 1, отд. III.

Мефодий, архим. Св. равноапостольный Борис, просветитель болгарского народа//ЖМП. 1965. №8.

Милев Н. И. Охридский Патриарх Афанасий/Известия Исторического общества. София, 1922. Кн. V.

Михайлов А. К вопросу об Учительном Евангелии Константина, епископа Болгарского. М., 1894.

Муркос Г. Мнение православных арабов о греко–болгарской распре. М., 1880.

Мутафчиев П. Русско–болгарские отношения при Святославе (резюме доклада) /Труды V съезда Русских Академических Организаций за границей в Софии 14 -21 сентября 1930 года, — Изд. Рус. Академ. Организаций в Софии, 1932. 4.1.

Нестор, архим. Архиереи Болгарской Церкви — воспитанники русских духовных школ в прошлом и настоящем//ЖМП. 1974. №9.

Нестор, архим. Вековые связи Болгарского Рыльского монастыря с Россией. (Магистерская диссертация). М., 1974. Машинопись.

Нестор (Крыстев), архим. «Велчова завера» (заговор в Болгарии против турок в 1833 —1835 годах за свободу Христовой веры и болгарского народа). МДА, 1964. Машинопись.

Нестор, архим. Визит Святейшего патриарха Болгарского Максима Предстоятелям Грузинской и Армянской Церквей//ЖМП. 1974. №8.

Нестор, архим. 25–летие Болгарского подворья в Москве//ЖМП. 1973. №12.

Нестор, архим. Почитание преподобного Иоанна Рыльского в Русской земле//ЖМП. 1975. №2.

Нестор, архим. Преподобный Иоанн Рыльский//ЖМП. 1976. №8.

Нестор, архим. Преподобный Феодосии Тырновский и его ученики//ЖМП. 1963. №7.

Нестор, архим. Святитель Евфимий, Патриарх Тырновский//ЖМ П. 1975. №9.

Нестор, архим. 700–летие Куликовского монастыря//ЖМ П. 1973. №12.

Никодим, митроп. Апостолам равные//ЖМП. 1969. №6.

Никодим, митроп. Великое дело святых братьев//ЖМП. 1969. №6.

Никодим, митроп. Святой Климент Охридский в русской литературе. (Доклад в Софийской академии)//ЖМП. 1975. №2.

Николай, еп. Макариополъский. Его Святейшество, Патриарх Болгарский Кирилл (к 30–летию архиерейского служения)//ЖМП. 1966. №10.

Николай, еп. Макариопольский. Св. Климент Охридский, чудотворец //ЖМП. 1967. №3.

О кончине Патриарха Болгарского Кирилла//ЖМП. 1971. №4.

Отставка Экзарха Болгарской Православной Церкви Митрополита Стефана//ЖМП. 1949. №3.

Пальмов И. Болгарская Экзархийская Церковь. Первоначальное и современное ее устройство. СПб., 1896.

Панкратий, митроп. Тысяча сто лет Болгарской Православной Церкви//ЖМП. 1970. №10.

Петр, еп. Религиозное и культурное значение дела свв. Кирилла и Мефодия //ЖМП. 1970. №3.

Петров Н. И. Начало греко–болгарской распри и возрождения Болгарской народности. ТКДА, 1886.

Пимен, Митрополит. Слово при отпевании Святейшего Кирилла, Патриарха Болгарского//ЖМП. 1971. №4.

Пимен, Патриарх. Речь на приеме по случаю избрания и интронизации Патриарха Болгарского Максима//ЖМП. 1971, №9.

Питирим, en. Литературные труды Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла//ЖМП. 1965. №3.

По вопросу о Болгарском патриаршестве. Берлин, 1860.

Попов Н. По поводу восстановления Болгарского Экзархата, сказанное в заседании славянского комитета 11 мая 1872 г. М., 1872.

Попов X. Святая Рыльская обитель в Болгарии//ЖМП. 1960. №7.

Попов X. Святитель Софроний Врачанский//ЖМП. 1965. №6.

Попруженко М. Из истории религиозного движения в Болгарии в XIV веке. С., 1928.

Попруженко М. Очерки по истории возрождения болгарского наро–да//ЖМНПр. 1911.

Посещение Святейшим Патриархом Болгарским Православных Церквей на Ближнем Востоке//ЖМП. 1973. №9.

Пребывание Святейшего Патриарха Пимена в Болгарии//ЖМП. 1975. №2.

Раев И. Вековые русско–болгарские языковые и литературные связи/Труды V съезда Русских Академических Организаций за границей в Софии 14 — 21 сентября 1930 года. Изд. Русских Академических Организаций в Софии, 1932. 4.1.

Рядченко К. Религиозное и литературное движение в Болгарии в эпоху перед турецким завоеванием. Киев, 1898.

Соввов Стефан, свящ., Игнатьев А. К семилетию восстановления патриаршества в Болгарии//ЖМП. 1960. №6.

Селецкий А. Греко–болгарский церковный вопрос в нашей печати//«Странник». 1883, октябрь — ноябрь.

Скурат К., проф. Предстоятели Болгарской Православной Церкви после восстановления ее патриаршества//ЖМП. 1975. №6.

$1 $2 $3, проф. Русская Православная Церковь в освобождении балканских народов от ига Османской империи.//БТ. 1987. №28.

$1 $2 $3, проф. Современное положение и духовная жизнь Болгарской Церкви//ЖМП. 1976. №3.

Снегаров Иван, проф. Взаимоотношения Болгарской и Русской Православных Церквей до и после провозглашения схизмы (1872 г.)/«Годишник на Духовната академия». София, 1951 -1952. Т. II. (ЖМП. 1955. №4).

Снегаров И. Взаимоотношения между Болгарской Церковью и другими Православными Церквами после провозглашения схизмы//«Церковный архив». София, 1929. Кн. III-V.

Соколов И. И. Епархии Константинопольской Церкви XV — XVIII вв. /«Труды Киев. Дух. Ак.». 1917, январь — февраль.

Соколов И. И. Патриарх Кирилл II и болгарская церковная схизма/«Сообщения Имп. Правосл. Палестин. Общества». 1914. Т. XXV.

Срезневский И. И. Древние глаголические памятники сравнительно с памятниками кириллицы: СПб., 1866.

Срезневский И. И. Древние памятники письма и языка юго–западных славян. СПб., 1865.

Стефан, архим. Великое событие в жизни Болгарской Православной Церкви (к 10–летию восстановления патриаршества)//ЖМП. 1963. №6.

Стоилов И., прот. Болгарская Православная Церковь и защита мира//ЖМП. 1963. №3.

Стоянов Б., свящ. Храм–памятник «Св. Александр Невский» и его благовест//ЖМП. 1974. №9.

Стоянов–Бурмов Ф. Греко–болгарская распря//«Русский Вестник». 1886, янв., фев.

Стоянов–Бурмов Ф. Греко–болгарская распря в шестидесятых годах. (Исторический очерк)//«Вестник Европы». 1888, авг., сент.

Сыбев Т., проф. Ревностный радетель болгаро–русской дружбы//ЖМП. 1975. №7.

Сырку П. Греко–болгарский церковный вопрос//«ЖМНПр.». 1890. Ч. 270.

Теплое В. Греко–болгарский церковный вопрос по неизданным источникам. СПб., 1889.

$1 $2 $3, проф. Святой Мефодий или Болгарский князь Борис составил Закон судный людям?/«Богослов. Труды». М., 1968. Сб. 4.

Трубецкой Г. Русская политика на Востоке (Болгарская схизма). София, 1950.

Филиппов Т. Вселенский Патриарх Григорий VI и греко–болгарская распря. СПб., 1882.

Флоровский А., проф. Основные формы русско–болгарских отношений в XIX веке (конспект доклада)/Труды V съезда Русских Академических Организаций за границей в Софии 14 —21 сентября 1930 года. Изд. Рус. Академ. Организаций в Софии, 1932. Ч. 1.

Христов И., прот. Русско–болгарские церковные отношения в годы болгарской схизмы//ЖМП. 1976. №8.

Христов И. Русско–болгарские церковные отношения в период так называемой «Болгарской схизмы». (Курсовое сочинение). МДА. 1957. Машинопись.

Христов И., свящ. Св. благоверный Петр, царь Болгарский//ЖМП. 1968. №3.

Шабатин И. Н. Из истории великой русско–болгарской дружбы во Христе//ЖМП. 1948. №12.

Шпиллер Б., прот. Болгарский Патриарх Кирилл как писатель богослов //ЖМП. 1954. №8.

Ангелов Б. и Генов М. Стара българска литература. София, 1922. Т. II.

Ангелов Димитър. Богомилството в България. 3–е, доп. и разш. изд. С., 1969.

Антология на българската философска мисъл. С., 1973. Т. 1—2.

Априлското въстание и Българската Православна Църква. София: Синод, изд., 1977.

Арнаудов Михаил. Екзарх Иосиф и българската културна борба след създаването на Екзархията (1870–1915). Т. I. С., 1940.

Арсений, архим. Български възпитаници на Московската духота академия. «Духовна култура». С., 1964, N 3.

Баласчев Г. Кореспонденция между Охридския Архиепископъ и Византийския император Мануил Палеолог (1391 —1423 гг.). Минало, год I, 1909.

Баласчев Г. Кореспонденция между Цариградски патриарх и Охридским архиепископъ от XV в. Минало, год I, 1909.

Бачковски манастир. С.: Издателство наука и изкуство. С., 1971.

Бешевлиев Веселин. Вярата на прабългарите//Год. Соф. унив. Ист. — филол. фак. 35. 1939.

Благоев Н. Беседата на презвитер Козма против богомилите//Годиш, на Юрид. фак. при Соф. унив. С., 1923 —1924.

Благоев Н. Същност на българското богомилство//Годиш, на Юрид. фак. при Соф. унив. XXXVII. 1942 -1943.

Бозвели Н. Мати България. С., 1929.

Бурмов Т. Българо–гръцкате църковна разпря. С., 1902.

Бънков Ангел. Развитие на философската мислъ в България. С., 1966.

Велчев Велчо. Делото на славянския просветител Константин–Кирил Философ в историята на културата. Доклади… С., 1971.

$1 $2 $3, Николаев В. Славянобългарският фактор в христианиза–щията на Киевска Русия//Византийский Временник. 1952. Т. V.

Георгиев Е. Кирил и Методий. С., 1969.

Григорий Цамблак, митр. Похвално слово за Евтимий/Сб. Христоматия по старобългарска литература. С., 1967.

Динков К. История на Българската Църква (четива). С., Синодално книгоиздателство, 1954.

Драганов М. Религиозната психика на българите. С., 1968.

Дринов М. Исторически прегледъ на Българската Църква, от самото и начало и до днесь. Виена, 1869.

Дринов М. Отец Паисий, неговото време, неговота история и учениците му/Съчинения на М. С. Дринова. 1909. Т. I.

Дуйчев И. Из старата българска книжнина. С., 1943. Т. I.

Дуичев Ив. Рилският светец и неговата обител. С., 1947.

Евлогий (Смирнов), архим. История на взаимоотношенията между Руската и Българската Православни Църкви//Духовна култура. С., 1973. №8.

Евтимий, Патриарх. Св. Иван Рилски, живот и подвизи. С.,1940.

Екзархийский устав приспособенъ въ княжеството, вотиранъ, и приеть въ първата редовия сессия на VIII обикновенно Народно Събрание и утверденъ съ Височайши указъ отъ 13–й януарий 1895 година по №1. С., 1895.

Екзархийский устав приспособенъ въ княжеството, одобренъ отъ Святийтъ Синодъ, приеть отъ Дьржавнийть Сьветъ и Народното Събрание, и потвьрденъ съ указъ на Негово Височество Князьть отъ 4 февруарий 1883 година, под №82. С., 1883.

$1 $2 $3, проф. Александр II и българският църковен въпрос/Сборник в чест на Варненския и Преславски митрополит Симеон. С., 1922.

Златарски В. Де и кога билъ заточенъ и умрел българският Патриархъ Евтимий. Отдельный отпечаток от «Летописа на белг. Книж. Д». №8.

Златарски В., проф. Отец Паисий Хилендарски. Българска историческа библиотека. 1929. Т. I.

Иванов Й. Богомилски книги и легенди. С., 1925.

Иванов Иордан. Жития на св. Иван Рилски. — Търново, 1904.

Игнатьев А. Светейшият Московски и Всерусийски Патриарх Алексий и Българската Православна Църква//Духовна култура. С., 1970. №7—8.

История на философската мисъл в България. С., 1970. Т. 1 — 3.

Камбурова–Радкова Румяна. Рилският манастир през възраждането. С., Държавно издателство. Наука и изкуство. С., 1972.

Кацарски Н., архим. Приносът на Рилския манастир за поддържанете на българо–съветската дружба//Църковен Вестник. 1970. Бр. 20.

Кирил, митроп. Пловдивски. Гости на Руската Църква. Пловдив, 1949.

Кирил, митроп. Натанаил, митрополит Охридски и Пловдивски (1820 — 1906). С, 1952.

Кирил, митроп. Паисий, митрополит Пловдивски в в църковно–народната борба (+1872). Пловдив, 1948.

Кирил, митроп. Панарет, митрополит Пловдивски (1805 —1883). С., 1950.

Кирил, Патриарх. Българомохамедански селища в Южни Родопи. С., 1960.

Кирил, Патриарх. Българската екзархия в Одринско и Македония след Освободителната война 1877 -78 гг. С., 1969. Т. I; С., 1970. Т. II.

Кирил, Патриарх. Граф Н. П. Игнатьев и Българският църковен въпрос. — С., 1958.

Кирил, Патриарх. Екзарх Анфим (1816 —1888). С., 1956.

Кирил, Патриарх. Католическата пропаганда сред българите през втората половина на XIX век. С., 1962.

Кирил, Патриарх. Принос към Болгарския църковен въпрос. С., 196.1.

Кирил, Патриарх. Принос към униатство в Македонии след Освободителната война. С., 1968.

Кирил, Патриарх. Съпротивата срещу Берлинския договор. Кресненского въстание. С., 1955.

Киселков В. Житието на св. Теодосий Търновски като исторически паметник. С., 1926.

Киселков В. Жития на св. Кирила и Методия. С., 1945.

Киселков В. Митрополит Григорий Цамблак. С., 1943.

Киселков В. Патриарх Евтимий. С., 1938.

Киселков В. Проуки и очерта по старобългарска литература. С., 1956.

Климент (Рилец), архим. Връзките на Рилския манастир с Русия през XIX век//Духовна култура. С, 1957. Кн. 5 -6, 8; 1958. Кн. 5 -6.

Климент (Рилец), архим. Рилски братя — възпитаници на руските духовни учебни заведения//Духовна култура. С., 1959. №7—8.

Куев К. Миграция на старобългарската книга//Славяни. С., 1970. №10.

Лозов Д. Екзарх Стефан. Живот, апостолство, творчество. С., 1947.

Максим, Патриарх Български. На Господнята нива. С., 1975.

Маринов Д. История на българската литература. Пловдив, 1887.

Мечев К. Григорий Цамблак. С., 1969.

Мизов Н. Православието в България. (Теоретике–историческо осветление). С.: Изд–во на Бълг. акад. на науките, 1974. (Българска акад. на науките. Ин–т по философия).

Миларов С. Н. История на българский народ 679 — 1877 г. Пловдив, 1885.

Милев Александър. Гръцките жития на Климент Охридски. Увод, текст, превод и обяснителни бележки. С., 1966.

Милев Н. Римокатолическата пропаганда в България през XVII в. С., 1914.

Милков Т. Антим, първи български Екзархъ. Пловдив, 1899.

Мутафчиев П. Поп Богомил и св. Иван Рилски/Философски преглед. 1934.

Кн.2.

Нестор, архим. Българските манастири и старини църкви —памятници на культурата//Църковен вестник. 1960. Бр, 21.

Нестор, архим. 890 години от основаването на В. Търновският манастир «Св. Троица»//Църковен вестник. 1960. Бр. 4. (См. и 1970. Бр. 27.).

Нестор, архим. Историческият Костенечки манастир «Св. Спас»//Църковен вестник. 1967. Бр. 22.

Нестор, архим. Къпиновският манастир//Духовна култура. 1962. Бр. 10.

Нестор, архим. Плаковският манастир — средище на Велчовата заве–ра//Славяни. 1960. Бр. 4.

Нестор, архим. Преображенският манастир//Църковен вестник. 1959. Бр. 31.

Нестор, архим. Св. Патриарх Евтимий Търновски//Духовна култура. 1953. Бр. 3.

Никое Петър, д–р. Варненски и Преславски Симеон/Сборник в чест на митрополита Симеона. С., 1922.

Никое Петър, проф. Възраждане на Българския народ. Църковно–национал–ни борби и постижения. Под редакцията на акад. Димитър Косев. С.: Изд–во Наука и изкуство, 1971.

Ников П., проф. Възраждане чрез Църквата. България 1000 години. С., 1930.

Николаев Вс. Славянобългарският фактор в християнизацията на Киевска Русия. С., 1949.

Николай (Кацарски), архим. Приносът на Рилския манастир за поддържането и укрепването на българо–съветската дружба. С., 1970.

Образъ на царскый ферманъ за решение-то на българскый въпрос. Цареград, 1970.

Орешков. Автобиография на Софрони Врачански. С., 1914.

Павлов Т. Безсмъртно славянско и общочовешко културно дело. (Константин Кирил Философ). С, 1971.

Паисий Хилендарски. Славяно–Българска история. Под редакцията на Петър Динеков. С.: Български писател, 1972.

Партений, en. Свети патриарси в България и от български произход/Десет години Българска патриаршия (1953 —1963). С., 1963.

Пейчев Б. Кириловото определение на философията. С., 1969.

Пенов Димитър, проф., д–р. Девети септември, възстановяването на руско–българските църковни връзки и тяхното значение за българо–съветската друж–ба//Духовна култура. С., 1969.

Православието в България (отв. ред. Н. Мизов). С.,1974.

Примов Борислав. Богомилският дуализъм. Произход, същност и обществен–но–политическо значение//Изв. Инст. ист. 1960. 8.

Примов Борислав. Бугрите. Книга за поп Богомил и неговите последователи. С., 1970.

Радивоев М. Време и живот на Търновския митрополит Иларион (Макарио–полски). С, 1912.

Родопски С. М. Портрет на гръцкото фенарско духовенство и коварычте му дъла противъ българит в Родопите. Пловдив, 1887.

Снегаров Ив. Духовно–културни връзки между България и Русия през средните векове (Х —XV вв.). С., 1950.

Снегаров Иван. История на Охридската Архиепископия — Патриаршия от падането и под турците до нейното унищожение (1394 —1767 г.). С., 1931.

Снегаров Ив. Културни и политически връзки между България и Русия през XVI -XVIII вв. С., 1953.

Снегаров Ив. Отношенията между Българската Църква и другите Православни Църкви след обявяването на схизмата // Църковен архив. С., 1925. Кн. III — V.

Снегаров Ив., проф. Отношенията между Българската и Руската Православна Църква преди и след провъзгласяването на схизмата (1872 г.)//Годишник на Дух. Академия. С., 1952.

Снегаров Ив., проф. Руски опити за предотвратяване и вдигане на схизма–та/Македонски прегред. С., 1929. Кн. 1—2.

Станимиров Ст. История на Българската Църква. С., 1925.

Станимиров Cm. Руският православен храм в Софии//Църковен Вестник. 1911. №45.

Стоилов А. П. Изъ Дъйностьта на о. Неофита Бозаели и смъртьта му. Преглед. Год I. 1907.

Събев Тодор, проф. Основане на Болгарската Църква — 870 г./Годишник на Духовната академия св. Климент Охридски. С., 1971. Т. XIX.

Теодоров–Балан Ал. Кирил и Мефоди. С., 1931.

Теодоров–Балан А. Софрони Врачански. За стогодишницата на новата българска печатна книга (1806 —1906). С., 1906.

Топенчаров Владимир. Константин–Кирил Философ. С., 1970.

Трифонов Ю. Съединението на Ипексата патриаршия с Охридската архиепископия. Списание на бълг. Академия науките. С., 1912. Кн. III.

Трифонов Ю. Съчинението на Константина Философа св. Кирила «Написание о правей вере». Сп. БАН, 52. 1935.

Трубецкой Гр. Руската политика на Изтока (Българската схизма). Перев. от френски Ал. Д. Мишев. С., 1910.

Устав за управлението на българската ексархия. Пловдив, 1885.

Христов Х. Климент Охридски и историческият живот на българския народ. С., 1968.

Цанков Стефан, проф. протопр. Българската Православна Църква от Освобождението до настояще време/Годишник на Богосл. факултет. С., 1936. Т. XVI.

Цанков Стефан, проф., протопресв., д–р. Международното положение на Българската Православна Църква след освобождението България. С.: Род. Бог. бр–т, 1933.

Цухлев Д. История на Българската Църква. С., 1911.

Църкви и. изповедания в Народна Республика България. С.: Синодално изд–во, 1975.

Чилингиров Ст. Към характеристикота на митрополит Климент Търновски//Българска мисъл. 1928. Ч. II. Кн. 7—8.

Чифлянов Благой Д. Богослужебният чин, преведен от св. братя Кирил и Методий в началото на тяхната Моравска мисия /Годишник на Духовната Академия. С., 1976. Т. XXII (XLVIII), 4, 1972/73.

Шишманов Ив. Как и от кого бяха издействували първите руски стипендии за български възпитаници в Одеската духовна семинарил /Сборник на Българската академия на науките. 1926. Кн. XXI.

Шишманов Ив., проф. Паиси и неговата епоха. Мисли върху генезиса на новобългарското възрождане. Списание на Българската академия на науките. 1914. Кн. VIII.

Шопов А. Въпроса за вдиганете на схизмата. С., 1896.

Шопов А. Първий български народенъ съборъ въ Цариградъ./Библиотека. Пловдив, 1895 -1896. Кн. VII, VIII, Х -XIII.

[1]. См. о принятии христианства болгарами в «Краткой истории болгарской философской мысли». М.: «Прогресс», 1977. С. 25. Перевод с болгарского. См. также: Принятие христианства народами Центральной и Юго–Восточной Европы и крещение Руси. М.: Наука, 1988.

[2]. Вита Адриани II. См. Патрологию Миня. С. Л., т. CXXVIII, кол. 1391.

[3]. Нр Бьлгария и религиозните изповедания в нея. София: Синодално издателство. 1966. С. 33.

[4]. Краткая история болгарской философской мысли. М.: «Прогресс», 1977. С. 31.

[5]. См.: Ганеев. В. Закон Соудный людьмъ. — София, 1959. С. 134–144, а также Н. С. Державин. Племенные и культурные связи болгарского и русского народов/Изд–во АН СССР, 1944. С. 56 -59. О церковных болгарских писателях в годы правления цари Симеона, после него, а также в период Средневековья см.: Голубинский Е. Краткий очерк истории Православных Церквей Болгарской, Сербской и Румынской или Молдо–Валашской. М., 1871. С. 167–175.

[6]. См. о жизни и деятельности Болгарских Патриархов, а затем Охридских Архиепископов у Е. Голубинского. Указ. соч. С. 38 -45; 123 -128; 133 -141.

[7]. В 1697 г. Адрианопольский Собор провозгласил Охридскую Архиепископию, Печскую Патриархию и Кипрскую Церковь «почетной троицей», которая действует так же законно, как и «богопроизведенные четыре Патриарха» (См.: С. Димевски. История Церкви македонского народа. Скопье. 1965. С. 97. Машинопись.). Но это не помешало Константинополю вскоре поступить иначе.

[8]. Следует отметить, что со времени дарования автокефалии Болгарской Православной Церкви вплоть до начала 70–х годов XIX в. в истории Болгарской Церкви было всего лишь три церковных собора: два упомянутых и один раньше — в 1210 г. против богомилов. См. Голубинский Е. Указ. соч. С. 673 -680.

[9]. Характерно письменное заявление Охридского Архиепископа Арсения об отставке. Знакомство с содержанием заявления приводит к выводу, что текст был продиктован Константинополем. Вот оно: «Этой моей добровольной и непринужденной отставкой нижеподписавшийся заявляю, что, будучи не в состоянии упорядочить и поправить нужды Охридской Архиепископии, которые одна вслед за другой предстают перед нами и в настоящее время, а этим я дал много поводов злоумышленникам нападать на Архиепископию и оскорблять и ущемлять интересы подчиненных Охридской Архиепископии митрополитов и ее паствы, так как иначе невозможно спасти от их рук те земли и весь христианский род, кроме как упразднив Охридскую Архиеписколию, — именно поэтому отказываюсь от Охридской Архиепископии и оставляю себе бывшую епархию, до тех пор, пока я жив, чтобы прокормить себя и удовлетворить свои нужды. При взаимном согласии с моими братьями святыми архиереями была сделана эта моя добровольная и непринужденная отставка, что необходимо записать в Святой Кодекс Великой Церкви Христовой. 16 января 1767 г. Обещает Охридский Арсений». См.: Димевски Славко. История Церкви македонского народа. Скопье, 1965. С. 105. Машинопись.

[10]. См. о святителе Евфимии как церковном писателе в книге «Краткая история болгарской философской мысли». Указ. изд. С. 76 -78. Здесь же указывается время кончины Святителя — ок. 1404 г. О других Тырновских Патриархах см.: Голубинский Е. Указ, соч. С. 82 — 84.

[11]. Жак Натан. Болгарское возрождение. (Сокращенный перевод с болгарского). М., 1949. С. 56.

[12]. ЖМП. 1970, №10. С. 48. См. также Державин Н. С., Племенные и культурные связи болгарского и русского народов. Приложение «Дядо Иван». Изд–во АН СССР, 1944. С. 81–86.

[13]. Динеков П., акад. История славяно–болгарская… Книга о судьбе болгарского народа//«Болгарская женщина». 1972. №11. С. 15.

Выдающийся болгарский писатель–поэт Иван Вазов (1850 -1921) посвятил раскрытию образа преподобного Паисия поэму «Паисий», в которой показал преподобного как будителя и большого патриота, отдавшего всю свою жизнь великой идее пробуждения национального самосознания. Обобщая его деятельность, поэт пишет:

И фърляше тайно през мрака тогас
Най–първата искра в народната свяст.
(И тайно сквозь мрак он бросил тогда
самую первую искру в народное сознание.)

((Вазов И. Събр. съч. София, 1942. T. I. С. 286).)

[14]. Жак Натан, Указ. соч. С. 113.

[15]. Ников П., проф. Възраждане чрез Църквата. България 1000 години. София, 1930. С. 326.

[16]. Ангелов Б. Българска литература. Ч. II. София, 1924. С. 48; Возвели Н. Мать Болгария. София, 1929.

[17]. Шабатин И. Н., проф. История балканских церквей. IV курс МДА. Триице–Сергиева Лавра, 1966. С. 7. Машинопись.

[18]. Ников П. проф. Възраждане на българския народ. Църковно–национални борби и постижения. София, 1929. С. 107.

[19]. Воспользовавшись недовольством сторон, «французская дипломатия поддержала возникшее в это время униатское движение. Его пропагандистом был один из представителей болгарской буржуазной интеллигенции, Драган Цанков, связанный с французскими кругами и руководивший издававшейся на французские деньги газетой «България». Успех униатского движения был местным и кратковременным. Подавляющее большинство болгарского народа и буржуазии отнеслось к пропаганде униатов отрицательно». История Болгарии. М: Изд–во АН СССР, 1954. Т. I. С. 259.

[20]. С какой именно целью Высокая Порта оставила вопрос о смешанных епархиях нерешенным — нетрудно угадать, — заявлял в свое время Г. Муркос. — В этом случае она действовала по своей традиционной политике: «Разделяй и властвуй». Муркос Г. Мнение православных арабов о греко–болгарской распре. М., 1880. С. 3.

[21]. См. изложение содержания фирмана у И. Пальмова. Болгарская Экзархийская Церковь. Первоначальное и современное ее устройство. СПб., 1896. С. 6 — 8.

[22]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Фонд №156 Викентия Васильевича Макушева. Картон №1, л. 36 (на об.). Экзарх, отмечал Д. Благоев, «явился представителем и защитником духовных, училищных и общественных интересов болгарской народности в Турецкой империи». Благоев Д. Принос към историята на социализма в България. М., 1944. С. 19.

[23]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Фонд №239 Нила Александровича Попова. 10/15.

[24]. Устав за управлението на българската ексархия». Пловдив, 1885.

С церковным устройством Болгарского Экзархата знакомит труд И. Пальмова. Болгарская Экзархийская Церковь. Первоначальное и современное ее устройство. СПб. 91с. В этом же труде полно и точно излагается содержание Устава 1871 г. (с. 11 — 39). См. также проф. прот. Т. И. Буткевича. Высшее управление В Православных Автокефальных Церквах. Харьков, 1913. С. 117, 122 -133.

[25]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239 Н. П. 19/23.

[26]. Там же.

[27]. Знаете уже, — писал 14 марта 1872 г. Каракановский Н. А. Попову из Константинополя в Москву, — что соглашение не могло состояться с греческим Патриархом, потому что последний оказался неискренним. Он теперь подал другой проект, который никак не может быть принят болгарами, в нем меньше уступается, чем в первом… Болгары торжествуют, потому что силою заставили турок исполнить фирман». Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239 Н. П. 10/15.

[28]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239. Н. П. 19/23.

[29]. См. текст берата у И. Пальмова. Болгарская Экзархийская Церковь. Указ. изд. С. 9–11 в примечании.

[30]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239. Н. П. 19/23.

[31]. Сборник в чест на проф. Златарски. София, 1925. С. 2.

[32]. Муркос Г. Мнение православных арабов о греко–болгарской распре. М., 1880. С. 7.

[33]. Там же.

[34]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239. Н. П. 19/23.

[35]. Там же. Из письма Стоянова–Бурмова к Н. А. Попову от 24 октября 1872 г.

[36]. Патриарх Кирилл. Экзарх Анфим (1816 -1888). София, 1956. С. 702.

[37]. Иовчев Лазар. Слово за ползата от читалища//«Читалище». 1871, №17. С. 516.

[38]. ЖМП. 1965, №5. С. 53.

[39]. ЖМП. 1965. №5. С. 54.

[40]. ЖМП. 1971. №5. С. 41.

[41]. ЖМП. 1966. №10. С. 36

[42]. «Духовна култура». 1971. Кн. 7. С. 15.

[43]. «Църковен Вестник». 11 сентября 1971 г. С. 25.

[44]. «Духовна култура», 1971, кн. 7. С. 31.

[45]. Там же. С. 32.

[46]. ЖМП. 1971. №9. С. 51.

[47]. Массовая иммиграция болгар в США произошла после македонского Ильинденского восстания (1903). Рассеявшись по всей стране, православные болгары, так же, как и румыны, посещали храмы Русской Православной Церкви. Первая болгарская Церковь была построена в 1907 г. в г. Мадисоне. В 1922 г. болгарские приходы установили связь с Болгарским Экзархатом, но только в 1938 г. Священный Синод учредил в Америке епархию и послал туда епископа Андрея, впоследствии возведенного в сан митрополита.

Решением Священного Синода Болгарская Восточная Православная Церковь Америки была разделена на две епархии Нью–Йоркскую и Акронскую.

Православные болгары насчитывают в Америке 13 храмов, 86.000 верующих. В Австралии имеется два болгарских прихода.

монастыря имеется храм во имя равноапостольных Кирилла и Мефодия – построен русскими. Всего иноков 8 человек (на 1975 г.).

[48]. Болгарский православный храм в Будапеште освящен во имя св. равноапостольных Кирилла и Мефодия. Это один из новейших православных храмов в венгерской столице, построенный в чисто византийском стиле в 20–х годах текущего столетия.

[49]. См.: «Имерологион тис Екклисиас тис Елладос». 1977. С. 362. Ср.: «Славяни». 1971. №10. С. 25. См. «Имерологион…» и на последующие годы.

Архимандрит Болгарской Православной Церкви Иннокентий в своем письме в Редакцию ЖМП сообщил следующие сведения о состоянии своей Церкви в 1975 г.: Церковь имеет 11 епархий в Болгарии и 2 за границей (в США), священников и диаконов около 2000, монахов 80, монахинь 270, храмов 2855, часовен и домашних церквей 862, монастырей 124 — мужских 54, женских 70 (не все обитаемы), 58 наместничеств в Болгарии, одно наместничество в Константинополе, одна Духовная Семинария в Черепишском монастыре с пятигодичным обучением и одна Духовная Академия, в которой трудятся 12 профессоров и 10 доцентов. (См. переписку Редакции ЖМП за 1975 г., раздел «Из жизни Православия»).

[50]. Игнатьев А. 50–летие Болгарской высшей Духовной школы//ЖМП. 1973. №8. С. 51.

[51]. О состоянии духовного просвещения в прошлом, особенно, XIX веке, см.: Лопухин А. П. История Христианской Церкви в XIX веке. Т. II. Православный Восток. СПб., 1901. С. 379 -384. «Лучшие кандидаты священства, — говорится в приведенном издании А. П. Лопухина (с. 380), — подготавливались в монастырях, где знакомились с богослужебным чином и церковными книгами».

[52]. Подробнее о богослужебной жизни Болгарской Православной Церкви повествует статья архимандрита Иннокентия. См.: ЖМП. 1976. №1. С. 48–50; №2. С. 47 -48.

[53]. СЭПИ. 15–мая 1969 г. №17.

[54]. ЖМП. 1976. №1. С. 48.

[55]. Устав Болгарской Православной Церкви. Ст. 50.

[56]. Там же. Ст. 54.

[57]. Там же. Ст. 89.

[58]. Там же. Ст. 80.

[59]. Там же. Ст. 175. См. также ст. 176 — 208.

[60]. См. «Известия», 1992, 10 мар. С.1. В МЦВ, 1992, №20 -21. С.13; событие это относится к маю.

[61]. «Църковен вестник». 1969. №4.

[62]. Киселков В. Жития на св. Кирила и Методия. София, 1945. С. 25.

[63]. В конце 1968 г. Болгарская Православная Церковь ввела исправленный юлианский календарь (сейчас он совпадает с григорианским календарем — с новым стилем.). Еще в 1923 г. то же сделали Церкви Константинопольская и Элладская, а несколько позднее и Православные Церкви Александрийская, Антиохийская, Румынская, Кипрская, Польская, Чехо-Словацкая и Американская. Неисправленного юлианского календаря (старого стиля) в настоящее время придерживаются Православные Церкви Иерусалимская, Русская, Грузинская и Сербская.

[64]. «Църковен вестник». 1969. №4.

[65]. Св. Климент Охридски. Слова и поучения. София, 1970. С. 164 -165.

[66]. Милев А. Гръцките жития на Климент Охридски. София, 1966. С. 101.

[67]. Там же. С. 127.

[68]. Там же.

[69]. Идеалом Константина Преславского было воспитание добродетельного человека, способного на самоотверженный подвиг во имя евангельской любви. Согласно его наставлениям, человек сотворен «не для лукавства, не для зависти, а для совершения добрых дел». (См.: Дуйчев И. Из старата блъгарска книжнина. София, 1943. Т. I. С. 44).

В труде А. Михайлова «К вопросу об Учительном Евангелии Константина, епископа Болгарского» (М., 1894. С.2) высказывается предположение, что этому писателю принадлежит также и «Написание о правой вере», сохранившееся в одной болгарской рукописи XIV века.

[70]. О личности св. Иоанна см. в магистерской диссертации архим. Нестора Крыстева. Вековые связи Болгарского Рыльского монастыря с Россией. М., 1974. С. 42 — 55. Машинопись. См. его же статью «Преподобный Иоанн Рыльский»//ЖМП. 1976. №8. С. 38–42.

[71]. Воскресенский Н.., свящ. Преподобный Иоанн Рыльский, чудотворец Болгарский. М., 1898. С. 37–38.

[72]. Путь духовного восхождения в понимании исихастов состоит из двух этапов: действенного делания (праксис) и умственного. Первый этап определяется соблюдением воздержания, поста, проявлением бодрствования, смирения, послушания, направленных к утверждению воли в добре. Второй этап характеризуется уединенным чтением и изучением спасительных книг, размышлением над изученным, непрестанной молитвой.

[73]. См. «Житие и страдания грешного Софроний» в упоминавшемся выше издании А. П. Лопухина. С. 340 -341.

[74]. Имена болгарских святых с краткими известиями об их жизни см. у Е. Голубинского. Указ. соч. С. 657 — 669 и с более подробными описаниями (по месяцам) у архиепископа Черниговского Филарета. — Святые южных славян. Описания жизни их. СПб., 1894.

[75]. Шишманов Ив., проф. д–р. Увод в историята на българското възраждене. България 1000 години. София, 1930. С. 289.

[76]. См. Устав Болгарской Православной Церкви. Ст. 97 -106.

[77]. История южных и западных славян. М.: Изд–во Московского Университета, 1969. С. 270.

[78]. История южных и западных славян. Указ. изд. С. 126.

[79]. Ролята и задачите на Българската Църкви. Съчинения. София, 1954. Т. XII. С. 186–187.

[80]. См.: ЖМП. 1967. №11. С. 63 -65; 1968. №1. С. 44–50; №2. С. 41 -49.

[81]. Бачковски манастир. София, 1971. С. 1.

[82]. ЖМП. 1967. №7. С. 12.

[83]. Ангелов Б. Ст., исследуя вопрос о начале русско–болгарских литературных связей, делает предположение, что «русская письменность и литература до официального принятия христианства Русью была уже связана со славянской письменностью Болгарии, в частности западной Болгарии и Македонии, откуда шли на Русь, естественно в ограниченном количестве, древнейшие памятники церковной письменности, по всей вероятности писанные глаголицей, обычным письмом этого времени в Македонии и западной Болгарии; отсюда же идет, по–видимому, и некоторое знакомство русской письменности с глаголическим письмом, вскоре смененным кириллицею». (Ангелов Б. Ст. К вопросу о начале русско–болгарских литературных связей /Труды отдела древнерусской литературы. М. — Л., 1958. Т. XIV. С. 138). «Культурные связи русского народа с болгарским, — пишет, академик Н. С. Державин, — ведут свое начало, вероятно, с самого возникновения письменности у болгар, т. е. с IX в., когда в Киеве уже имелась и христианская община, и христианская соборная церковь св. Илии, в которой, между прочим, приносила клятву на верность договору с греками «християная» Русь князя Игоря». (Державин Н. С. Племенные и культурные связи болгарского и русского народов. Указ. изд. С. 60).

[84]. Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М.: «Наука», 1969. С. 134.

[85]. Пахомий Логофет прожил в России почти 50 лет и скончался около 1480 г. См:. Тихомиров М. Н. Указ. соч. С. 145.

[86]. Соболевский А. И. Южно–славянское влияние на русскую письменность в XIV-XV веках. СПб., 1894. С. 13.

[87]. Крыстев. Нестор, архим. Вековые связи болгарского Рыльского монастыря с Россией. М., 1974. С. 289. (Магистерская диссертация. Машинопись).

[88]. ЖМП. 1970. №10. С. 48.

[89]. История Болгарии. М. — Л.: Изд. АН СССР, 1948. Т. I. С. 234.

«Поскольку, — свидетельствует архимандрит Болгарской Православной Церкви Иннокентий, — в тяжелые годы пятисотлетнего турецкого владычества Болгарская Церковь получала богослужебные книги, утварь, облачения от Русской Церкви, современный стиль ее утвари и облачений носит неизменно русский характер» (ЖМП. 1976. №1. С. 49).

[90]. Державин Н. С. Племенные и культурные связи болгарского и русского народов. Указ. изд. С. 81.

[91]. Теплов В. Греко–болгарский церковный вопрос по неизданным источникам. Историческое исследование. СПб., 1889. С. 151 -152.

[92]. Архиеп. Макарий. Греко–болгарский церковный вопрос и его решение// «Православное обозрение». 1891. №11 -12. С. 720, 731 -733, 752–754.

[93]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Фонд №239 Н. А. Попова. 4/20. Следует вспомнить, что сам Экзарх Анфим был выпускником Московской Духовной Академии.

[94]. См. ЦГАОР. Ф. 730. 5251 ед. хр.

[95]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Фонд 239 Н. А. Попова. 19/23. «Греки, — писал раньше (31 декабря 1873 г.) Ф. Стоянов–Бурмов к тому же Н. А. Попову, — негодуют на Россию, что она не поддержала их притязаний» (Там же).

[96]. Аксаков И, С. Славянский вопрос/Полное собрание сочинений. М., 1886. Т. I. С. 516.

[97]. Флоровский А., проф. Основные формы русско–болгарских отношений в XIX веке/Труды V съезда Рус. Академ. Организаций за границей в Софии 14 — 21 сентября 1930 г. София, 1932. Ч. I. C.464.

[98]. См. подробно об Апрельском восстании в «Записках о болгарских восстаниях» (М., 1963. Перевод с болгарского) известного болгарского писателя и политического деятеля Захария Стоянова (1850 — 1889).

[99]. Жак Натан. Болгарское возрождение. М., 1949. С. 290. Перевод с болгарского.

[100]. Стоянов Захарий. Записки о болгарских восстаниях. М., 1963. С. 173. Перевод с болгарского.

[101]. Воззвание Болгарского центрального благотворительного общества в Бухаресте к русскому народу//«Церковный Вестник». 1876. №32. С. 9 -10.

[102]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Фонд №239. Н. П. 19/23.

[103]. Воззвание о помощи христианам в Болгарии/«Православное обозрение». М., 1876. Т. II. С. 400. См. также обращение женщин Северной Болгарии к русским женщинам в статье В. Д. Конобеева. Материалы об освободительном движении в Болгарии/Освобождение Болгарии от турецкого ига. Сборник статей. М.: Изд–во Академии наук СССР, 1953. С. 320.

[104]. Теплое В. Указ. соч. С. 165.

[105]. «Православное Обозрение». М., 1876. Т. II. С. 399.

[106]. «Церковный Вестник». 1876. №29. С. 1 — 2.

[107]. Напр., архиепископ Донской и Новочеркасский Платон, епископы: Екатеринославский и Таганрогский Феодосий, Саратовский Тихон, Орловский и Севский Макарий, Харьков ский Савва, Кишиневский Павел; священники: села Медуши (быв. Петергофский уезд) — Матфей Зрелов, г. Витебска — Петр Ляшкевич, г. Белозерска — Михаил Беляев; церковные учреждения: Брест–Литовское православное братство, Астраханская духовная консистория и многие другие. См. об этом в разных номерах журналов «Церковный Вестник» и «Православное Обозрение» за 1876 г.

[108]. Аксаков И. С. Полное собрание сочинений. М., 1886. Т. I. С. 221.

[109]. Летопись всероссийских пожертвований//«Церковный Вестник». 1876. №38, сентябрь. С. 16. См. также статьи: Можно ли нам не любить братьев славян? («Церковный Вестник». 1876. №34. С. 1–2); Единодушие России («Церковный Вестник». 1876. №36. С. 1–3) и др.

[110]. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239 Н. П. 19/23.

[111]. Аксаков И. С. Полное собрание сочинений. Цит. изд. Т. I. С. 217 — 218.

[112]. См. подробнее об этом в Сборнике, изданном Болгарской Православной Церковью к 100–летию со дня Апрельского восстания. «Априлското въстание и Българската Православна Църква». София, 1977. С. 584.

[113]. Аксаков И. С. Полное собрание сочинений. Указ. изд. Т. I. С. 447 — 448.

[114]. Патриарх Алексий. Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи (1941 — 1948). ML, 1948. С. 193–194.

[115]. Димитров Г. Ролята и задачите на Българската Църкви. Съчинения. София, 1954. Т. XII. С. 186.

[116]. ЖМП. 1953. №5. С. 9.

[117]. ЖМП. 1967. №7. С. 5.

[118]. ЖМП 1972. №5. С. 6 — 7.

[119]. Тогда же делегаты Русской Православной Церкви посетили Патриархаты: Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. — См.: ЖМП. 1972. №6. С. 1 -12.

[120]. Патриарх Болгарский Максим. На Господнята нива. София, 1975. С. 172 -177.

[121]. ЖМП. 1992. №9. С. II -V.

[122]. Патриарх Болгарский Максим. На Господняга нива. Указ. изд. С. 210.

[123]. ЖМП. 1969. №6. С. 37.

[124]. См. об этом статью прот. И. Стоилова. Болгарская Православная Церковь и защита мира//ЖМП. 1963. №3. С. 30 -32.

[125]. ЖМП. 1970. №10. С. 51