Оккупация СССР жестко поставила вопрос о том, насколько предан советский народ Сталину. Хотя большинство граждан Советского Союза сражалось в рядах РККА и партизанских отрядах, немало людей отказалось защищать большевизм. Примерно миллион человек, руководствуясь совершенно разными мотивами, воевали на стороне Германии. В этом смысле показателен пример Локотского округа, где за два года была налажена относительно сносная для военного времени жизнь, а также созданы военные формирования «Русской освободительной народной армии» (РОНА) обер-бургомистра Б. В. Каминского. Части Каминского, объединенные в 1942 году в бригаду, оказались серьезной силой, и немецкое командование привлекало соединение к антипартизанским операциям. Учитывая заслуги бригады, рейхсфюрер СС присвоил Каминскому звание ваффен-бригадефюрера СС и генерал-майора войск СС (1.8.1944), а само соединение получило дивизионный статус, став, таким образом, 29-й ваффен-гренадерской дивизией СС РОНА (русской № 1).

Однако судьба не благоволила к новому соединению и его командиру. По этому вопросу до сих пор ведутся дискуссии, не дающие однозначного ответа на вопрос, что в действительности произошло с Каминским, и чем было вызвано расформирование его дивизии. Анализируя имеющиеся факты, можно говорить, по крайней мере, о двух версиях. Первую из них, самую распространенную, ввели в оборот «солидаристы» — члены НТС (Народно-трудового союза).

Получив чин бригадефюрера СС, Каминский по приказу Гиммлера выделил из состава дивизии сводный полк (1700 человек, четыре танка Т-34, самоходно-артиллерийская установка Су-76 и две 122-мм гаубицы) во главе со штурмбанфюрером СС Иваном Фроловым для подавления Варшавского восстания (1.8. - 2.10.1944). Члены РОНА действовали в польской столице беспощадно, что послужило поводом к жалобам. Эти жалобы стали «последней каплей», переполнившей чашу гиммлеровского терпения, ведь еще до этого Каминский упрекнул руководство СС в том, что оно довело семьи солдат РОНА и гражданское население, покинувшее Локоть вместе с бригадой, — до ужасного положения, хотя давались обязательства предоставить нормальные условия проживания. Во время восстания Каминский якобы обвинил Главное оперативное управление СС и обергруппенфюрера СС Баха-Зелевского в «предательстве», поскольку они обещали его подчиненным полную свободу действий, а сами за его спиной вели переговоры с «польскими бандитами». 28.8.1944 г. Каминского вызвали в штаб Бах-Зелевского, в Литцманштадте (Лодзь), и по приговору военно-полевого суда СС расстреляли. Вместе с ним убили начальника штаба дивизии ваффен-оберштурмбанфюрера Илью Шавыкина, дивизионного врача доктора Филиппа Сабору (Sabora) и личного водителя Каминского. Приговор привела в исполнение зондеркоманда концлагеря Кулмхоф (Хелмно), под руководством гауптштурмфюрера СС Ганса Ботмана (Bothmann). Расстрел производился недалеко от гетто Литцманшштадта, в лесу, где обычно хоронили убитых заключенных. Тела Каминского и трех его провожатых зарыли там, но на следующий день выкопали и сожгли.

После Каминского дивизией командовал оберштурмбанфюрер СС Георгий Белай, а затем — бывший начальник СС и полиции Лемберга бриагдефюрер СС Кристоф Дим (Diehm). К тому времени сводный полк соединения вывели из Варшавы. Часть бойцов РОНА (3000 человек) перебросили в Нойхаммер (Силезия), где создавалась 600-я пехотная дивизия (русская). Остальной личный состав под командованием группенфюрера СС Генриха Юрса (Jurs) использовался при подавлении Словацкого национального восстания в начале октября 1944 года. Но 11 октября после инспекции, проводившейся обергруппенфюрером СС Готтлобом Бергером (Berger), гауптштурфюрером СС Карлом Альбрехтом (Albrecht) и адъютантом последнего — ваффен-унтерштурфюрером Анатолием Камининым, — соединение признали небоеспособным и подлежащим расформированию. 72-й и 73-й полки передали штурмовой бригаде СС Дилевангера, а номер дивизии 9.3.1945 г. получила итальянская штурмовая бригада СС.

По другой версии, события развивались совсем по-другому. 28 августа 1944 г., когда бои в Варшаве достигли своего апогея, Каминский выехал на своем автомобиле в штаб Бах-Зелевского с тем, чтобы получить дальнейшие указания. В этой поездке его сопровождали начальник штаба и дивизионный врач. При подъезде к Литцманштадту на машину совершили нападение польские партизаны, в результате чего Каминский, а также его спутники были убиты. В тот же день машину обнаружила полиция и доставила ее в штаб Бах-Зелевского. Затем для опознания автомобиль представили офицерскому составу дивизии. Гибель Каминского не лучшим образом отразилась на боевом настрое командиров и солдат соединения, и чтобы избежать беспорядков дивизию разделили на части, что в конечном итоге привело к ее расформированию.

Вторую версию принято считать сомнительной, хотя она вполне заслуживает доверия. Больше сомнений вызывает версия НТС, не подкрепленная, заметим, документами. Если Каминского приговорили к расстрелу, то где, например, приказ суда СС, в котором бы обосновывались подобные действия, — ведь расстреливали ни какого-нибудь рядового, а целого генерала войск СС. Сомнительно также, что Каминского расстреляли за зверства, учиненные бойцами РОНА в Варшаве. Солдаты из бригады СС Дирлевангера творили куда более чудовищные вещи, и, тем не менее, их командира не расстреляли, а наградили Рыцарским крестом (!). Если бы немцы хотели поквитаться с теми, кто бесчинствовал в Варшаве, им не составило бы труда вывести этих солдат из боя и ликвидировать. Наконец, недовольство Каминского по поводу бедственного положения семьи бойцов РОНА и граждан, ушедших из Локтя, не видится столь серьезной причиной, чтобы портить отношения с Гиммлером и высшим аппаратом СС. Люди, пошедшие вслед за Каминским, прекрасно знали, что их ожидает.

Руководство и идеологи НТС после 1945 года стремились всячески обелить деятельность своей организации в военное время (многие члены Союза активно сотрудничали с оккупационными властями, зачастую выступали в качестве диверсантов, проводили пропагандистские и разведывательные акции в интересах Германии). С этой целью они попытались ввести в научный оборот целый ряд мифов. Одним из не выдерживающих критики утверждений является то, что Национал-социалистическая партия России (созданная К. Воскобойником и Б. Каминским) являлась на деле лишь филиалом НТС, а Каминский — симпатизировал «солидаристам». В силу этого, командир РОНА являлся якобы «антинацистом» и, в конце концов, поплатился за это. Этот миф опроверг один из лидеров НТС В. Поремский в 1996 году. Он свидетельствует, что в 1944 году Каминский отказался подчиниться Власову (который уже тогда планировал сдаться западным союзникам), поэтому на совете НТС было принято решение о ликвидации бригаденфюрера. Это неожиданное признание опубликовал российский историк доктор А. Окороков в своем фундаментальном труде «Фашизм и русская эмиграция» в 2002 году.

В любом случае, очевидно, что гибель Каминского стала тяжелой утратой как для локотских беженцев, так и для военнослужащих 29-й дивизии, потерявших своего командира.

Боевое расписание 29-й ваффен-гренадерской дивизии СС (русской № 1)

Командиры дивизии (Divisionskommandeur):

1 августа 1944 — 28 августа 1944 — ваффен-бригадефюрер и генерал-майор войск СС Бронислав Каминский;

28 августа 1944 — 30 августа 1944 — ваффен-оберштурмбаннфюрер и подполковник войск СС Георгий Белай;

30 августа 1944 — 27 сентября 1944 — бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Кристоф Дим;

27 сентября — 11 октября 1944 — группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Юре.

Начальник штаба (Chef des Stabes): Ваффен-оберштурмбаннфюрер СС Илья Шавыкин.

Отдел I а (вопросы оперативного и полицейского характера): Ваффен-штурмбаннфюрер СС Иван Фролов.

Офицер по связи с рейхсфюрером СС (Verbindungsfuhrer des Reichsfuhrers): Гауптштурмфюрер СС Герд Лолейт. Оберштурмбанфюрер СС Герхард Реусснер.

Отдел I с (разведка и контрразведка):

Ваффен-гауптштурмфюрер СС Фарид Капкаев.

Отдел IV а (уполномоченный войск СС): Данных нет.

Отдел IV b (дивизионный врач): Доктор Филипп Сабора.

Состав дивизии:

Ваффен-гренадерский полк СС 72 (Waffen-Grenadier-Regiment der SS 72 /russische Nr. 1/).

Ваффен-гренадерский полк СС 73 (Waffen-Grenadier-Regiment der SS 73 /russische Nr. 2/).

Ваффен-гренадерский полк СС 74 (Waffen-Grenadier-Regiment der SS 74 /russische Nr.3/).

Ваффен-артиллерийский полк СС 29 (Waffen-Artillerie-Regiment der SS 29 /russische Nr. 1/).

Фузилерный батальон СС 29 (SS-Fusilier-Bataillon 29). Инженерный батальон СС 29 (SS-Pionier-Battaillon 29). Противотанковый дивизион СС 29 (SS-Panzerjager-Abteilung 29). Батальон связи СС 29 (SS-Nachrichten-Abteilung 29). Полк снабжения СС 29 (SS-Versorgungs-Regiment 29). Ветеринарная рота СС 29 (SS-Veterinar-Kompanie 29). Санитарная рота СС 29 (SS-Sanitats-Kompanie 29). Запасной батальон СС 29 (SS-Feldersatz-Battaillon 29).

Гюнтер ГЛАУБЕ. (Перевод с немецкого Андрея Овчинникова). Источник: «Эхо войны», № 1, 2007. Сс. 31–32.

Несколько лет назад один мой знакомый, горя желанием «проинтервьюировать выживших в советских лагерях русских эсэсовцев», направился в Локоть. Он мчался на Брянщину на своей новенькой «десятке «, под бодрые звуки маршей, и находился в самом благостном расположении духа, пока не прибыл в пункт назначения. «А где тут у вас эсэсовцы живут?» — осведомился следопыт у некой дамы, оказавшейся учительницей младших классов. Женщина покрылась испариной и в категорической форме начала убеждать незадачливого краеведа в том, что «НИКАКИХ ТАКИХ ЭСЭСОВЦЕВ ЗДЕСЬ НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ». Вторая попытка также окончилась ничем: старичок, у которого на лбу было написано лесное детство и спущенные под откос поезда, просто убежал восвояси. Мой знакомый плюнул, выматерился и убыл в столицу…

В отличие от него, я иллюзий в отношении «недобитых эсэсовцев» не питал. Это у Джона Стефана написано, что соратники Каминского после войны вернулись в Локоть и стали жить-поживать и добра наживать. Ну, с американца-то что возьмешь? Не знает он специфики нашей. Поэтому лично мне было интересно найти, скажем так, неодушевленные свидетельства эпохи: здания, камни, обелиски. Что же из этого вышло?

Решение посетить Локоть — «столицу антипартизанской республики» — возникло у меня спонтанно, в связи со служебной командировкой в Брянск. Надо отметить, что мне пришлось изрядно поездить и по области, и впечатление сложилось самое отвратительное. Сам Брянск — дыра, в которой нет ни дорог, ни ресторанов, ни книжных магазинов. Что ж, итог правления коммунистов налицо (они насиловали этот регион до самого последнего времени, пока «красный» губернатор не перебежал в «Единую Россию»). Брянск называют «городом партизанской славы». Действительно, складывается впечатление, что партизаны ушли из города лишь пару дней назад. На стенах домов густо красуются граффити «Россия будет красной» и «Смерть буржуям». Вся инфраструктура развалена, дома превращены в руины, не действует даже краеведческий музей (там разместился вещевой рынок). Контраст с соседними государствами (Украиной и Белоруссией) поразительный!

Область являет собой самое жалкое зрелище, какое можно только представить. Брянская область весьма богата памятниками культуры: церквями, дворцами, монастырями. Проблема, однако в том, что почти все церкви закрыты, дворцы разбираются на кирпич алкашами-шабашниками, монастыри разорены. Жизнь постепенно уходит отсюда.

Центр Брасовского района поселок Локоть был последним пунктом моего пребывания на Брянщине. Поэтому, было с чем сравнить. Сразу же отмечу, что Локоть выгодно отличается от аналогичных ему районных центров Брянщины, таких как Сураж, Унеча, Погар и Навля (где я был). Грязи поменьше, люди поприветливее. Впрочем, все это, разумеется, субъективно.

Вообще говоря, я так и не понял, почему район называется Брасовским (а не Локотским)? Ведь Брасово — это совершенно ничтожное по размеру сельцо, а Локоть — почти город (к слову, в 1942 году при Каминском он получил статус города, но большевики после войны из-за ненависти к «оккупантам» вновь вернули Локтю поселковый статус).

Добираться до Локтя лучше из Брянска. С автовокзала до поселка ходят маршрутки и автобусы (с перерывом примерно в два часа). Можно воспользоваться и автобусом до Севска, но в этом случае надо вылезти на повороте и топать до Локтя пешком километра два. Еще один вариант — электричкой до станции «Брасово». Билет в один конец обойдется около 70 рублей. Обязательно следует запастись обратным билетом (последняя маршрутка уходит из Локтя часов в 5 вечера). На худой конец, в Локте есть гостиница. Цены не узнавал.

До революции и в Брасово, и в Локте находились богатые дворянские усадьбы и поместья. Природа тут великолепна: холмы, поросшие соснами, речка, живописные лужки… К началу прошлого века Локоть начал бурно развиваться: были открыты конезавод и спиртозавод, крестьянство процветало, население богатело. Первое, что сделали большевики: сожгли и разорили поместье, красивейший парк из чисто варварских побуждений был отдан под плуг, дворец — разобран на стройматериалы. Единственное, что ныне напоминает о комплексе — бывший дом архитектора и липовая аллея, выходящая прямиком к спиртозаводу.

Это — одно из немногих предприятий области, которое можно назвать процветающим. Новенькие корпуса, добротная ограда, длинная труба с выложенной кирпичом датой «1995». Сохранились и несколько старых зданий, в том числе корпус администрации, где до войны Каминский работал главным инженером-технологом. Продукция поступает на Брянское ликероводочное предприятие, где производится водка «Снежить» (ее можно приобрести в магазине при заводе). Если идти по бетонке в направлении центра, нельзя не заметить второе важнейшее производство Локтя: конезавод. Он выглядит, правда, не так презентабельно. На главном корпусе красуется табличка с напоминанием, что в годы войны здесь находилась тюрьма. Глава поселковой администрации рассказал мне, что именно при тюрьме служила знаменитая Тонька-пулеметчица, которая якобы косила большевиков из «эмгэшника» прямиком со второго этажа конезавода.

Идем дальше… Центральная площадь украшена памятником лысому сифилитику (куда же без него!) и красочным плакатом «Локоть — мой любимый поселок!». В окружении сосновых деревьев возвышается здание районной администрации — бывший Городской театр имени Воскобойника. Пройдем чуть влево и взглянем на трехэтажный корпус бывшего лесотехнического техникума. До войны здесь преподавал Воскобойник, а в 1941 году — разместился штаб Русской Освободительной Народной Армии. Сейчас тут расположена частная лесопилка. Напротив — церковь (открыта в 1941 г., закрыта в 1946 г., сейчас восстанавливается).

Следуем в обратном направлении. Проходим мимо какой-то дурацкой бетонной коробки (видимо, «дворец пионеров») с бюстами Героев Советского Союза — уроженцев района, и мимо ресторана «Нерусса» (назван в честь местной речки), рядом с которым тусуется локотская «золотая молодежь», прибывшая на своих «пятерках» попить «Арсенального» пива. Далее — учебные заведения: школа и сельскохозяйственный техникум, затем — какой-то завод, железнодорожный переезд, станция (видимо, не перестраивалась с довоенных времен), и — поселок Брасово.

Примечательно еще крепкое двухэтажное деревянное строение, выкрашенное ядовито-зеленой фаской. Здесь находился дом бургомистра. Когда партизаны ворвались в Локоть в ночь на 7 января 1942 года, в надежде испортить «предателям» Рождество, они атаковали в первую очередь этот дом. Пытались его даже поджечь (правда, неудачно). Но Воскобойника им все же удалось смертельно ранить. Партизанам эта вылазка обошлась дорого, о чем свидетельствует расположенный тут же типовой обшарпанный обелиск с двумя десятками полустертых фамилий. Нынче в здании расположен районный военкомат.

Целая серия «памятников боевой славы» находится также на рыночной площади, у автостанции. Показательна выщербленная надпись «Никто не забыт, ничто не забыто» (во что не очень верится, судя по тому, что лозунг не обновлялся лет двадцать). Венчает некрополь жуткая композиция из каких-то валящихся на землю бородатых мужиков. Скульптурная группа, как и положено, сработана из гипса и выкрашена серебряным кузбасслаком. Рядом — могилы подпольщиков. Все это обильно зарастает травой и выглядит довольно уныло.

Кстати, на ограде «мемориала» два ушлых кавказца развесили восточные ковры чудовищной расцветки. Не знаю, как у них идет торговля, судя по постным рожам — хреново. Других абреков я в Локте не встречал.

Удалось пообщаться с отдельными представителями местного населения. Старушка, которую я опросил возле конезавода, заверила меня, что «в оккупацию мы тут нормально жили», а потом поведала, что творили красные (одному знакомому ей полицейскому срезали на спине лоскуты кожи, пытали, и лишь потом расстреляли). Другая женщина похвалила оккупантов за то, что открыли церкви. Упомянутый глава администрации подробно рассказал о зданиях, которые сохранились с той поры. Ни один из респондентов не подтвердил истории о неслыханных зверствах.

Результаты опроса несколько отличались от того, что мне довелось услышать о Локте от стариков в других городах Брянщины (упоминались, к примеру, какие-то жуткие подробности, типа того, что в Локте «вся земля густо пропитана кровью», и что во время войны в городе «стоял лес из виселиц»). Однако и во втором случае плохого слова собственно о немцах никто не сказал. Одна женщина из Суража заявила даже, что «при немцах мы жили лучше всего». Честно сказать, я даже опешил от такого единодушия.

Я сидел на автостанции и ждал маршрутку на Брянск. А возле, на стадионе играли в футбол юные локотчане. Одна из команд была одета в черно-красные футболки с белой надписью «Локоть». Я порадовался не столько мелькающим по полю «классическим цветам», сколько преобладающему среди игроков нордическому типу. Как знать, быть может эти мальчишки когда-нибудь поднимут эту славную землю из руин!

Николай НИКИФОРОВ.

Источник: «Реванш», № 3 (7), 2006. Сс. 56–59.

Бургомистру Локотского Уезда — Господину Инженеру Б. КАМИНСКОМУ

Настоящим я поручаю Вам организацию самоуправления в административном округе Локоть и назначаю Вас командующим созданной в пределах этого округа милицией, на правах командира бригады войск милиции.

Ваш административный округ охватывает, кроме района Локоть, районы Дмитриев, Дмитровск, Севск, Комаричи, Навля и Суземка.

Для решения вопросов военной подготовки, в качестве совещательного органа, Вам придаётся штаб инструкторов под руководством майора фон ВЕЛЬТГЕЙМ. Майор фон ВЕЛЬТГЕЙМ является одновременно офицером связи к главному административному округу Брянск и к штабу Армии. Для координации вопросов управления в соответствии с данными Германским Главным Командованием установками, ему приданы административный чиновник, а для решения вопросов сельского хозяйства — руководитель по сельскому хозяйству.

Германским учреждениям, которые равным образом будут организованы в районах, приказано не вмешиваться непосредственно в дела управления. Они подчиняются непосредственно майору фон ВЕЛЬТГЕЙМ, и им надлежит ограничивать свою деятельность на помощи и совете. Я надеюсь, что таким образом в короткое время удастся дать стране Самоуправление, охраняющее интересы крестьян и промыслов.

Что касается условий подчинения милиции Штабу фон ГИЛЬЗА, для совместной борьбы против партизан в лесах восточнее реки Десна, положение этим не изменяется.

Германский подлинник имеет подпись ШМИДТ.

Генерал-полковник и Главнокомандующий

Точность перевода удостоверяется

Зондерфюрер (К) — подпись

Источник: Голос Народа. 25 июля. 1942.

Сего часа приступила к работе народная социалистическая партия России.

Народная социалистическая партия была создана в подполье в сибирских концлагерях.

Краткое название Народной социалистической партии России — «ВИКИНГ» (Витязь).

Народная социалистическая партия берёт на себя ответственность за судьбы России. Она берёт на себя обязательство создать правительство, которое обеспечит спокойствие, порядок и все условия, необходимые для процветания мирного труда в России, для поддержания её чести и достоинства.

В своей деятельности Народная социалистическая партия будет руководствоваться следующей программой:

1) Полное уничтожение в России коммунистического и колхозного строя.

2) Бесплатная. передача крестьянству в вечное, наследственное пользование всей пахотной земли с правом аренды и обмена участков, но без права их продажи. (В руках одного гражданина может быть только один участок). Размер участков около 10 гкт в средней полосе России.

3) Бесплатное наделение в вечное, наследственное пользование каждого гражданина России усадебным участком, с правом обмена, но без права продажи. Размер участка в средней полосе России определяется приблизительно в 1 гектар.

4) Свободное развёртывание частной инициативы, в соответствии с чем разрешается частным лицам свободное занятие всеми ремёслами, промыслами, постройка фабрик и заводов. Размер капитала в частном владении ограничивается пятью мил. зол. руб. на каждого совершеннолетнего гражданина.

5) Установление на всех видах производства 2-х месячного годового отпуска в целях использования его для работы на собственном усадебном участке.

ПРИМЕЧАНИЕ: На вредных производствах продолжительность отпуска увеличивается до 4-х месяцев.

6) Наделение всех граждан бесплатным лесом из государственных дач для постройки жилищ.

7) Закрепление в собственность Государства лесов, железных дорог, содержимого недр земли и всех основных фабрик и заводов.

8) Амнистия всех комсомольцев.

9) Амнистия рядовых членов партии, не запятнавших себя издевательством над народом.

10) Амнистия всех коммунистов, с оружием в руках участвовавших в свержении сталинского режима.

11) Амнистия Героев Советского Союза.

12) Беспощадное уничтожение евреев, бывших комиссарами.

Свободный труд, частная собственность в пределах, установленных законом, государственный капитализм, дополненный и исправленный частной инициативой, и гражданская доблесть является основой построения нового государственного порядка в России.

Настоящая программа будет осуществляться после окончания войны и после прихода Народной социалистической партии к власти.

В первую очередь все льготы получат граждане, с оружием в руках не щадя жизни участвовавшие в построении и укреплении нового строя.

Всякому паразитизму и воровству объявляется смертельная борьба.

Наша партия — партия национальная. Она помнит и ценит лучшие традиции русского народа. Она знает, что викинги-витязи, опираясь на русский народ, создали в седой древности Русское государство.

Наша страна разрушена и разорена под властью большевиков. Бессмысленная и позорная война, вызванная большевиками, превратила в развалины многие тысячи городов и заводов нашей страны.

Но партия «ВИКИНГ» верит в могущество и гражданскую доблесть русского народа и даёт клятву возродить русское государство из большевистских развалин.

С образом Георгия Победоносца сражалась и побеждала русская армия в старину, так будет и впредь, а потому наше национальное знамя — белое полотнище с образом Георгия Победоносца и с георгиевским крестом в верхнем левом углу знамени.

Каждый гражданин, разделяющий программу нашей партии, должен вести запись граждан, желающих в неё вступить.

По всем областным и районным центрам необходимо организовать комитеты партии «ВИКИНГ».

Народная социалистическая партия шлёт привет мужественному германскому народу, уничтожившему в России сталинское крепостное право.

Руководитель Народной социалистической партии

ИНЖЕНЕР ЗЕМЛЯ (КПВ)

При раскулачивании и даче твёрдых заданий по выполнению различного рода налогов у крестьян советской властью с нечеловеческой жестокостью производилось изъятие построек, скота, сельхоз. инвентаря и другого имущества.

В настоящий момент раскулаченные, твёрдозаданцы и другие обиженные советской властью возвращаются на места своих бывших жилищ.

В целях восстановления справедливости приказываю:

§ 1

Всем раскулаченным и твёрдозаданцам возвратить безвозмездно принадлежавшие им ранее постройки всех видов: жилые дома, сараи, риги и прочее, а также сельхоз. инвентарь: молотилки, веялки, жатки, сеялки подсобно-промышленные предприятия: мельницы всех видов, шерстобойки, крупорушки, просорушки и пр.

§ 2

Ввиду того, что многих построек, в своё время отобранных, уже не существует, им предоставлять взамен из бывших колхозных строений, в целом виде или частично. Если дома были проданы, перестроены или использованы для общественно полезных нужд (на постройку школ, больниц, нужных для общества складов и бань), то им отпустить лесоматериал бесплатно с вырезкой и вывозкой за общественный счёт.

§ 3

Бывшие колхозные постройки, необходимые для общественных нужд населению (склады, бани), а также употреблённые для постройки школ и больниц с надворными постройками, ликвидации не подлежат. Остальные колхозные постройки могут быть ликвидированы, предоставляя таковые в первую очередь бойцам, работникам полиции, раскулаченным, пострадавшим от партизан, сотрудникам и беднейшему населению бесплатно.

§ 4

Возвращению подлежат также и отнятые усадебные участки, с находящимися на них садами и другими насаждениями.

Ответственность за выполнение настоящего приказа возлагаю на Волостных Старшин, Полицию, Старост и Уполномоченных.

Бургомистр Локотского Уезда Б. КАМИНСКИЙ.

Источник: РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 81.

В целях расширения дела народного просвещения и поднятия культурного уровня населения, ПРИКАЗЫВАЮ:

§ 1

С 1 ноября с. г. ввести по округу обязательное обучение для детей в объеме 7 классов средней школы.

§ 2

Для обеспечения наиболее полного охвата детей обучением, старосты обязаны организовать подвоз учащихся к школам или открыть интернаты при школах для детей, живущих далее 3-х километров от школы.

§ 3

При непосещении школ детьми, без уважительных причин. Родителей подвергать штрафу до 500 рублей в пользу государства, причём уплата штрафа не избавляет от обязательного посещения школы.

§ 4

Данный приказ не распространяется на те селения, которые являются передовыми позициями на фронтах борьбы с партизанщиной, а также на те населённые пункты, где школьные здания заняты воинскими частями или уничтожены в ходе военных действий.

§ 5

Органам Народного Просвещения провести прикрепление учащихся к ближайшим семилетним школам и вести постоянный контроль за выполнением данного приказа.

§ 6

Ответственность за выполнение настоящего приказа возлагаю на бургомистров районов, старшин волостей, директоров школ и старост местных управлений.

Обер-Бургомистр Локотского Округа Комбриг Б. КАМИНСКИЙ

Источник: Голос Народа. № 28. 15 ноября 1942.

То, что освобожденная часть России навсегда включилась в семью народов Западной Европы, — является несомненным.

То, что завоевания Германской армии и германского народа будут до победного конца поддерживаться Русским Освободительным движением, — также является неоспоримым фактом.

Истинный русский народ, любящий свою родину-мать, всегда будет зорко стоять на страже защиты интересов родного отечества.

Русские патриоты всегда были и будут готовы на любое самопожертвование, чтобы закрепить дарованную им свободу, землю, право на мирный труд, право на счастливую жизнь.

Война продолжается! Война требует новых и новых жертв. Мы знаем, какие ожесточенные бои происходят на восточном фронте, в частности в районе Орла, где противник, невзирая на огромные потери, продолжает свои напрасные атаки.

Гул орудий, грохот пушек доходит и до нас. Мы, конечно, спокойны за свою судьбу, мы отлично знаем, что никогда Германская армия не сдаст Орла; мы уверены, что никогда не попасть в лапы врага и нашему первому самоуправляющемуся Локотскому округу. Однако, не исключена возможность военных действий на территории всего Локотского округа. Следовательно, оставаться здесь — это значит подвергнуть себя опасности, могущей грозить нам со стороны противника. Не для кого не секрет, что Красная армия и НКВД жестоко расправляется со всеми теми, кто жил на освобожденной от жидо-большевиков территории, не говоря уже о тех, кто работал на пользу Новой России.

Каждому из нас понятно, что гораздо лучше, гораздо легче, а, следовательно, и продуктивнее работать, творить, созидать строить в спокойной обстановке, не требующей большого нервного напряжения и действующей благотворно на моральное состояние трудящегося — на какой бы он работе не находился, каким бы трудом не занимался.

Кроме того, мы находимся сейчас на пороге других более грандиозных событий. Мы — накануне создания самостоятельного Русского Государства. Это — крупный шаг в истории человечества, в истории русского и родственного с ним народов и к этому необходимо подготовиться достойным образом.

Наш округ — первый округ, взявший бразды правления в свои руки. Наш округ — первый округ, организовавший Бригаду Народной армии. Оценка Германского Командования и оценка самого народа, отзывы прессы освобожденных местностей и прочее — все говорит за то, что наш округ работал неплохо, он вполне справился со своими хозяйственно-политическими и военными задачами, а поэтому заслуживает перенесения опыта своей работы на более обширную территорию.

Сейчас это сделать очень своевременно.

Германское Командование, учтя все приведенные факторы, предложило мне переместить вверенный мне округ в другую освобожденную от жидо-большевиков зону — Белоруссию.

Я надеюсь, что все работники моего округа с радостью встретят это предложение Германского Командования и будут с неослабевающей энергией продолжать свою работу каждый на своем участке — и на новом месте.

Переброска округа будет произведена, вне всякого сомнения, планомерно, продуманно, все будет заранее предусмотрено. Само собой разумеется, что гарантировать большие удобства сейчас нельзя. Каждый рабочий и служащий, а также неработающий будут обеспечены средствами передвижения. Будет предоставлена возможность взять особой все необходимое, будут гарантированы минимальные удобства.

Что касается тех, которые не пожелают поехать в предназначенную область — они будут эвакуированы Германским Командованием в административном порядке без предоставления транспортных средств.

Все должны быть готовы к выполнению священного долга перед родиной. Нам дороги наши завоевания. Мы знаем цену большевизму, мы знаем цену советскому крепостничеству, а поэтому мы обязаны включиться в окончательную борьбу с остатками загнивающей иудо-большевистской системы.

Итак, граждане и гражданки, все, кому дорога и близка родина, кто горит желанием стать в число избранников Новой Европы, приготовьтесь к отъезду.

Включайтесь в активную борьбу с общим врагом мирового человечества — жидо-большевизмом и родственным ему по делам англо-американским плутократизмом!

Обер-Бургомистр Локотского округа Комбриг Б. КАМИНСКИЙ

Источник: РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1185. Л. 23-23об.

В продолжении 23-х лет советская власть пыталась уничтожить религию в России. Закрывались церкви, ссылались священники, преследовались все верующие. Уничтожить церкви было легко, но уничтожить религию советской власти не удалось.

Только сейчас, когда русский народ стал чувствовать себя свободно, можно вернуть то, что было дорого и свято для религиозных людей. Учитывая большое количество верующих в Локотком Округе приказываю:

§ 1

Всем старшинам и старостам приступить к ремонту церквей.

§ 2

Ремонт церквей производить за счет добровольного пожертвования верующих.

Обер-Бургомистр. Комбриг. КАМИНСКИЙ

Источник: РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 120.

Идя навстречу пожеланиям передовых людей Новой России о проведении кампании зимней помощи населению, пострадавшего от действий советской власти, войны и партизан (на основании чего была помещена передовая статья в газете «Голос Народа» № 25 от 21 октября 1942 года «Успешно проведем сбор зимней помощи»), — приказываю:

§ 1

Для проведения вышеупомянутой кампании организовать при Окружном Самоуправлении Комитет в составе: Начальника Окружного Отдела Агитации и Пропаганды господина МОСИНА С. В. (председатель), Редактора окружной газеты «Голос Народа» господина ВОЩИЛО Н. Ф. и Начальника Штаба Бригады милиции капитана ШАВЫКИНА.

§ 2

Обязать бургомистров районов и старшин волостей организовать аналогичные Комитеты в центрах районов и волостей, и в старостатах управлений учредить уполномоченных.

Работа Комитетов и уполномоченных проводится без вознаграждения за труд.

§ 3

Данную кампанию провести в период с 1 ноября 1942 года по 1 января 1943 года.

§ 4

Сбор производить на исключительно добровольных началах под лозунгом: «В Новой национальной России никто не должен погибнуть от голода и холода».

§ 5

Комитеты и уполномоченные обязаны принимать от населения все предметы первой необходимости, как-то: обувь, одежду, белье, постельные принадлежности, головные уборы, носки, чулки и т. д., всех размеров, с изношенностью не свыше 60 процентов, а также столовую и прочую посуду, кухонную утварь, мануфактуру и вполне доброкачественные продукты (в сыром виде).

§ 6

На все сданные вещи и продовольствие приемщики или уполномоченные Комитетов обязаны выдавать квитанции каждому гражданину, а за неимением таковых — расписки с печатью старосты или старшины волости с обязательным перечислением принятых вещей, продовольствия, а также с указанием веса, меры, количества и качества принятого.

§ 7

Все принятые вещи и продовольствие обязательно приходуются и хранятся в надежных помещениях, причем расходовать их допускается исключительно по нарядам Окружного Самоуправления.

§ 8

За отличную работу по проведению кампании зимней помощи населению учредить при Окружном Самоуправлении премии в виде почетных грамот и денежных вознаграждений в размере от 300 до 1000 рублей.

§ 9

Для разъяснения населению провести во всех городах, селах, деревнях и поселках общие собрания граждан.

§ 10

Ответственность за выполнение данного приказа возлагаю: в районах — на бургомистров районов, в волостях — на волостных старшин, в сельской местности — на старост и уполномоченных.

Обер-Бургомистр Локотского Округа Комбриг Б. Каминский

Источник: Голос Народа. № 26. 26 октября 1942.

За последнее время участились случаи налетов оставшихся в лесах бандитов на мирное население вверенного мне Округа. Это объясняется тем, что оставшиеся в лесах бандиты не имеют продовольствия и вынуждены голодать. То, что мы не успели сделать оружием, — должен сделать голод в лесах зимой.

Надо понять всему населению, что бандиты сейчас находятся на границе своего краха; бандиты (особенно их предводители — комиссары) это хорошо знают и, ради сохранения своей шкуры, грабят мирное население, желая удержать при себе обманутых ими людей, которых они превратили в своих сообщников.

Лесные бандиты расправляются с нашими людьми и мирным населением как настоящие звери.

При налете, например, на село ИЗБИЧНЮ, Комаричского района, бандиты поймали находившегося в отпуске бойца 4-го батальона. Ему живому вспороли грудь и вытащили наружу сердце. Попавший в плен к бандитам раненный боец 8-го батальона был также зверски замучен — ему вскрыли живот. То же самое было с бойцами 2-го батальона.

Такое зверство говорит о том, что бандиты предвидят свой конец, они хотят напугать и терроризировать наших бойцов и мирное население.

Но это напрасно. Наш боец — боец Новой России. Он стоек в своей борьбе и отлично сознает, за что он борется.

Наши бойцы и командиры, а также мирное население понимают, что сталинскому крепостному праву со всеми его «прелестями» не может быть возврата в России. За это мы будем драться и уничтожать оружием всех тех, кто помешает нам строить наше новое общество без Сталина и его комиссаров.

В целях быстрейшей помощи населению в случае налетов, ПРИКАЗЫВАЮ:

§ 1

Образовать при Штабе Бригады механизированную роту в 150 человек, назвав ее истребительной ротой.

§ 2

Передать истребительной роте 5 автомашин, 2 танка БТ-7 и одно орудие 76 мм.

§ 3

Моему помощнику господину Балашову — представить мне на утверждение кандидатуру командира настоящей роты.

§ 4

Укомплектование роты поручаю Начальнику Штаба господину ШАВЫКИНУ.

Укомплектование роты должно быть закончено 3 ноября с. г.

§ 5

Всем старостам, волостным старшинам и районным бургомистрам приказываю по приближении бандитов, немедленно сообщать об этом в ближайший телефонный пункт, для чего в каждом селе нужно иметь дежурную лошадь со всадником. Предупреждаю, что невыполнение настоящего параграфа буду рассматривать как прямое предательство и измену Родине и виновных привлекать к военно-полевому суду.

§ 6

Настоящий приказ опубликовать в газете, зачитать во всех батальонах, ротах, взводах и друг их воинских соединениях.

Обер-Бургомистр Локотского Округа Комбриг Б. КАМИНСКИЙ

Источник: Голос Народа. № 28. 5 ноября 1942

В поселке Локоть — центре Брасовского района — располагался Локотский округ немецко-фашистских оккупационных властей. Гарнизон противника размещался в двухэтажном здании лесохозяйственного техникума. Рядом с ним стоял деревянный большой новый дом, в котором жил бургомистр Локотского округа Воскобойников [так в тексте — ред.], именовавший себя инженером «Земля».

Этот сын крупного помещика царской России до войны работал преподавателем физики в лесохозяйственном техникуме. С приходом гитлеровцев на Брянщину старый немецкий шпион стал их активным прислужником. Угодничая перед немецко-фашистскими захватчиками, он жестоко расправлялся с населением оккупированных районов. Узнав о начале деятельности партизанских отрядов в Брасовском и Суземском районах и дрожа за свою шкуру, этот вражеский прихвостень сначала стал уговаривать партизан, чтобы они явились к оккупационным властям с повинной, за что обещал сохранить им жизнь и обеспечить хорошее существование. Когда это не помогло, он начал угрожать.

Партизанский ответ был один — умножение ударов по оккупантам и их холуям.

Партизан нашего отряда «За Родину», располагавшегося в лесу недалеко от Локтя, особенно возмутил принесенный партизанскими разведчиками печатный проект земельного закона за подписью Воскобойникова. По этому закону, советские люди превращались в настоящих рабов гитлеровцев. Гневу партизан не было предела. Мы решили проучить Воскобойникова, а заодно и его хозяев.

Командиры партизанских отрядов «За Родину», имени Сталина и имени Сабурова договорились о проведении совместного нападения на Локоть. Днем налета был избран канун Рождества, который усердно праздновался гитлеровскими бандитами.

И вот в ночь под Рождество, с 7 на 8 января 1942 года, сводный партизанский отряд на 120 санях отправился в путь. В деревне Игрицкое сделали привал. Мороз стоял не рождественский, а крещенский, партизаны озябли. Жители Игрицкого обогрели их, накормили, и отряд тронулся дальше через деревни Лагиревка и Тростная. Мороз крепчал, его усиливал подувший северо-восточный ветер. Мела поземка. Чтобы не обморозиться, многие партизаны бегом бежали за санями.

Противник в Локте не ждал партизан, поэтому мы въехали в поселок без выстрела. Лошадей, запряженных в сани, поставили на липовой аллее. Партизаны сразу же обложили здание лесного техникума, где размещались основные силы гарнизона, и дом бургомистра Воскобойникова. Начали обстрел, в окна зданий полетели гранаты.

Оккупанты и полицейские открыли по партизанам беспорядочный ответный огонь из автоматов и пулеметов. Во время перестрелки мы видели, как из дома, где жил Воскобойников, на веранду вышел кто-то и крикнул: «Не сдавайтесь, бейте их».

Рядом со мной лежал на снегу и вел огонь из ручного пулемета мой односельчанин Миша Астахов. Я обратил его внимание на веранду и сказал, чтобы он повернул пулемет туда. После второй короткой очереди мы услышали на веранде падение тела и возню людей. Как раз в этот момент усилился огонь противника, и это отвлекло нас от дома Воскобойникова.

Перестрелка продолжалась до рассвета. Вместе с А. А. Малышевым я попытался поджечь дом бургомистра. Мы подтащили к стене охапку соломы и стали ее зажигать. Но солома была мокрая и не загоралась. Между тем, стало светать.

Здание лесного техникума захватить не удалось, хотя оно было изрешечено пулями. Враг стал наседать с других сторон. И командование решило на этом закончить боевую операцию. Не потеряв ни одного человека убитыми и захватив несколько раненых, мы ушли.

На второй день в Локоть из нашего отряда был послан в разведку коммунист Петр Клюйков, который по заданию партизан служил старостой в селе Селечня. Клюйков привез данные о результатах налета. Оказалось, что партизаны вконец испортили фашистам рождественский праздник. Захватчики и их прихвостни — полицаи потеряли убитыми и ранеными более ста человек. Смертельно был ранен на веранде и бургомистр Локотского округа Воскобойников. Его так и смогли спасти, хотя оперировать его прилетели из Орла лучшие гитлеровские врачи.

Это был первый крупный боевой успех только что зародившихся и еще малочисленных партизанских отрядов Суземского и Брасовского районов. Он окрылил народных мстителей. Смелый налет на Локоть способствовал быстрому росту отрядов, и вскоре они превратились в грозную силу, не дававшую немецко-фашистским захватчикам покоя ни днем, ни ночью.

Источник: Партизаны Брянщины. Сборник рассказов бывших партизан. Том 1. Брянск, 1959. Сс. 419–421.

…Летом 1942 года произошли важные события, связанные с покушением партизан на обер-бургомистра Локотского округа полиции [так в тексте — ред.] Каминского. Первое покушение было в июле 1942 года, когда группа партизан обстреляла его из засады, но, к сожалению, ему удалось уйти живым. Второе — несколько позже. Разведчик из бригады «За Родину» Аркадий Лешуков, переодевшись в форму солдата власовской армии [так в тексте — ред.], со специальной подготовленной электроминой, вложенной в книгу, под видом посыльного гестапо проник на квартиру к Каминскому и книгу лично вручил ему.

Расчет был такой: при раскрытии книги замыкаются электроконтакты и происходит мгновенный взрыв. Приняв книгу, Каминский задержал посыльного, а сам стал снимать обертку из белой бумаги, перевязанную шнурком. Здесь же, в комнате обер-бургомистра, присутствовали шесть его сообщников. Разведчик уже не рассчитывал вырваться живым и приготовил имевшуюся у него гранату «лимонку» на случай неудачи.

В эту минуту раздался телефонный звонок. Из разговора можно было понять, что обер-бургомистру нужно срочно прибыть в комендатуру. Завернув обратно книгу, он вышел из дому, сел в машину и на ходу крикнул Лешукову: — Иди в комендатуру. Ты мне будешь нужен.

Развернув пакет в машине, бургомистр открыл книгу не с лицевой стороны, а с обратной, то есть с той, где была вложена мина. Заметив подозрительную вставку, Каминский выбросил книгу в окно машины, и мина взорвалась на мостовой. Опять мерзавец остался в живых.

Узнав о покушении на Каминского, Комаричская подпольная организация решила использовать этот факт как средство борьбы с изменниками Родины. Было написано несколько анонимных писем обер-бургомистру, в которых сообщалось, что покушение на него было организовано вовсе не партизанами, а начальником Комаричского отделения полиции Масленниковым, что в заговоре участвовали полицейские следователи Гладков и Третьяков, начальник штаба полка полиции Паршин. Эти гады отличались особой жестокостью к населению. Вскоре подпольщики узнали, что предатели были расстреляны самими же предателями по указанию Каминского…

Источник: Партизаны Брянщины. Сборник рассказов бывших партизан. Том 1. Брянск, 1959. Сс. 253–254,

…Группа отрядов под руководством тов. Федорова (зам. Командира штаба объединенных партизанских отрядов) напала на полицейские гарнизоны, расположенные в селе Крупец и хуторе Холмецкий Брасовского района, навязав им бой. Истреблено более 200 полицейских и часть взята в плен. При проведении этой операции было захвачено вооружение и разное имущество. Убитых с нашей стороны не было, а было 5 человек ранено. Во время проведения операции наши самолеты бомбили Локоть и Навлю. Это сыграло большую роль в успешном проведении операции. Об этой операции дрянная фашистская газета «Голос народа» Локотского уездного управления за 5 июня с. г. под рубрикой «На местном фронте — борьба с партизанщиной» указывает, что «в ночь на 3 июня партизаны совместно с авиацией предприняли небывалое наступление на наши оборонительные позиции…».

…Отдельные (10 человек) мадьяры перешли на нашу сторону и находятся в отряде им. Ворошилова. Вместе с партизанами участвуют в боях против полицейских и мадьяр. Они дерутся неплохо. В последней операции был убит один мадьяр, который геройски сражался. Пришлось с почестями его похоронить…

Председатель Орловского обкома ВКП(б) в партизанских отрядах группы районов (Алешинский)

Комиссар объединенных партизанских отрядов группы районов Орловской области (Бондаренко)

Источник: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов. Брянск, 1962. Сс. 149.

I. Организационная работа.

В связи с тем, что в декабре м-це 1942 года была порвана связь с подпольной первичной организацией в пос. Локоть и с отдельными коммунистами, оставшимися в тылу противника, райком ВКП (б) через инструктора тов. Полосухина и других лиц проделал исключительно большую работу по установлению связи, по созданию новых подпольных партийных, комсомольских и антифашистских организаций и насаждению агентуры в фашистских организациях и среди войск противника.

В настоящий период работают следующие подпольные организации:

I. Партийные:

1. Локоть — 4 чел.

2. Добрик — 7 чел.

3. Кропотово — 6 чел.

4. Брасово — 3 чел.

II. Комсомольские:

1. Добрик — 7 чел.

2. Брасово — 6 чел.

3. Локоть — 8 чел.

III. Антифашистские:

1. Добрик — 13 чел.

2. Телятниково — 9 чел.

3. Брасово — 7 чел.

4. Локоть — 17 чел.

Антифашистские организации в большинстве состоят из местной полиции. Кроме того, проводится большая работа по подбору и расстановке надежных лиц для поднятия вооруженного восстания и перехода полиции на сторону партизан. Одновременно через агентуру райкома установлена связь с мадьярами, от которых получаются сведения и проводится политическая работа по разложению войск. Секретари подпольных организаций, по предложению райкома, заполнили на себя анкеты, а на состав организации — списки по форме, указанной райкомом. Ряд заполненных анкет и списков уже поступил. На отдельных лиц заполнены подписные листы о добровольном желании работать на пользу нашей социалистической Родины по заданию райкома. Подобран ряд явочных квартир, установлены пароли для явки. Связь поддерживается с тылом через инструктора РК и двух товарищей — бойцов из отряда «За Родину», от которых отобрана подписка. Всем секретарям подпольных организаций даны конкретные письменные указания в виде инструкции о практической работе. Даны также указания и отдельным лицам, работающим в немецких учреждениях. Кроме того, даются практические указания на месте инструктором РК. Сведения от организаций получают 3–5 раз в месяц.

II. Работа организаций.

В течение этого периода секретари организаций занимались, главным образом, организационной работой: проверяли и изучали членов своих организаций, создавали новые организации, насаждали свою агентуру во все необходимые для пользы родины немецкие организации, собирали и передавали РК необходимые сведения, проводили политическую работу среди населения и войск противника. За отчетный период заслано в тыл и распространено до 4000 различных листовок, газет, сводок Информбюро и другой литературы. Причем, если раньше, листовки разбрасывались по дорогам, по полям и т. д., то в настоящий период все листовки вручаются лично населению, старостам и полицейским и, где возможно, вывешиваются как объявления. Таким образом, абсолютное большинство засылаемой в тыл литературы и листовок, методом раздачи населению и полицейским, сохраняется у них и даже передается из рук в руки. Большая часть населения держится в курсе всех событий. Имелись случаи, когда через немецкое и мадьярское радио при помощи агентов РК организации и население узнавали о занятии городов частями Красной Армии раньше, чем доходили наши письменные сводки Совинформбюро.

Для диверсионно-подрывной работы в тылу противника подобран ряд групп, заслано 12 английских мин, проведен инструктаж в тылу противника с определенными лицами, как пользоваться минами.

Диверсионной группой в 3 чел. пущен под откос немецкий эшелон на ж. д. Брянск-Льгов в районе Россошка. В результате взрыва полотна ж. д. разбито 13 вагонов с техникой противника, уничтожено 20 немецких солдат. Другой диверсионной группой был намечен взрыв эшелона противника. При подходе к жел. дороге группа была замечена охраной и забрана.

Диверсанты сумели выбросить в снег тол и стали вести себя как пьяные, заблудившиеся. При освидетельствовании им в Локотской больнице были выданы справки о том, что они были пьяные (было специально так подготовлено на случай провала). Третья группа должна была взорвать танк Т-34, который стоял на ремонте около совхоза № 79. Однако группа опоздала и танк ушел в Локоть.

Диверсионной группой сожжен автогараж (с помощью английской мины) в пос. Локоть. Находящиеся в гараже 2 танка, свыше 10 автомашин, около 28 мотоциклов и около 4 тонн бензина сгорели…

Подобран ряд лиц для выполнения террористической работы. Группой террористов была подвешена противотанковая граната на двери начальника полиции Локотского округа Иванина с целью его уничтожения. Граната была взорвана при открытии двери сыном Иванина, но вреда особенного не причинила (были разбиты двери, окна). После этого усилилась охрана квартир.

Группой было совершено покушение на зам. обер-бургомистра Мосина, когда он ехал на машине. Выстрелом из винтовки был ранен адъютант Мосина.

… В течение этого периода получены следующие сведения:

1. Подробные сведения о количественном составе вооруженных сил Локотского округа (строевая записка).

2. О составе полков, дислокации штабов и фамилии командиров полков немецких войск Локотского округа.

3. О наличии всего вооружения и боеприпасов по Локотскому округу.

4. Мобилизационный план (резервы по возрастам и по шести районам Локотского округа).

5. Бюллетени с приказами, инструкциями Локотского округа и ряд других материалов о противнике в Брасовском районе, которые систематически передаются штабу бригады…

Секретарь Брасовского РК ВКП (б) Разумов.

Источник: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов. Брянск, 1962. Сс. 359–362.

В 1941 г. Орловская область (куда входила современная Брянская) имела 66 районов и 5 крупных городов-центров: Орел, Брянск, Клинцы, Орджоникидзеград и Елец. Одной из особенностей региона было то, что в нем располагался огромный лесной массив — по левому берегу р. Десны и ее притокам. В зависимости от района леса назывались — Дятьковские, Клетнянские, Трубчевские, Суражские, Суземские и т. д.

Формирование подполья и партизанских отрядов в Орловской области началось в июне 1941 г. Орловский обком ВКП (б) получил в конце месяца директиву СНК СССР и ЦК ВКП (б) об организации партизанской борьбы[175]. Директива предписывала разжигать «всюду и везде» партизанскую войну, взрывать мосты, дороги и т. д. 18 июля 1941 г. вышло постановление Центрального Комитета ВКП (б), направленное во все прифронтовые области. В нем говорилось: «Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов…»[176]

По указанию первого секретаря Орловского обкома ВКП (б) А. П. Матвеева, в области спешно создавались подпольные комитеты и боевые группы. Но эффект от этой деятельности был небольшим. Гражданское население не торопилось идти в партизаны. Так, в Брасовском районе создание подпольной ячейки и отряда было фактически саботировано. Отчасти признавал это и сам Матвеев — двумя годами позже, в докладной записке начальнику Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) П. К. Пономаренко он писал: «По сравнению с соседними районами, Брасовский район дал из числа партийно-советского актива относительно меньший процент партизан и относительной большой — предателей. Эвакуируемые семьи партийного и советского актива провожались под свист и недвусмысленные угрозы антисоветчины, а часть сотрудников учреждений упорно избегала под различными предлогами эвакуации»[177].

В самых западных районах области — Злынковском, Климовском, Новозыбковском, Стародубском, Кпинцовском, Красногорском и некоторых др. — вообще не удалось создать подпольных ячеек в виду стремительного продвижения немецких войск[178]. Тем не менее, прилагая усилия, Орловский обком все-таки подготовил 80 подпольных групп, 3 окружкома, 3 горкома и 23 райкома партии (всего около 8000 человек)[179].

В целях подготовки партизанских кадров в середине августа 1941 г. при поддержке оперативно-учебного центра (ОУЦ) Западного фронта и регионального управления НКВД под Орлом была открыта диверсионная школа. Там прошли ускоренный курс минно-подрывного дела 500 членов подпольных организаций Орловской, Курской, Тульской, Смоленской и Московской областей[180]. Еще одни курсы минеров работали неподалеку от Клетни.

Несмотря на участие компартии в подготовке партизан, основу отрядов в Орловской области составили сотрудники госбезопасности. Им принадлежала инициатива в развертывании партизанской войны. Такое положение было во всех прифронтовых областях СССР. На базе 4-х отделов региональных управлений НКВД возникли первые боевые формирования. НКВД являлось центральным звеном в партизанском движении, органом, который, взаимодействуя с партийными и армейскими структурами, стремился доминировать на оккупированной территории.

1 сентября 1941 г. в юго-западных районах Орловской области была создана оперативная группа 4-го отдела регионального управления НКВД. Ее возглавил младший лейтенант госбезопасности Д. В. Емлютин. Под его руководством были намечены районы базирования партизанских отрядов, заложены базы с вооружением и продовольствием. Емлютин также отвечал за подготовку агентуры[181]. Боевые группы, подготовленные им, оказались наиболее боеспособными и успешно действовали зимой 1941–1942 гг., чего нельзя сказать об отрядах, сформированных по партийной линии. Эти отряды были в основном разбиты. Только очень незначительная их часть уцелела. И такая картина наблюдалось не только в Орловской области, но на всей оккупированной территории СССР[182]. Причина этого заключалась в том, что партийные функционеры не имели необходимых военных знаний и боевого опыта.

В Орловской области, на основании Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) от 24 июня 1941 г., формировались истребительные батальоны для борьбы с парашютными десантами противника, шпионами, трусами и паникерами, политически неблагонадежными людьми[183]. Истребительные батальоны состояли, как правило, из обычных граждан, включая молодежь допризывного возраста, хотя в их рядах были и сотрудники НКВД. Судьба истребительных орловско-брянских батальонов была такой же, как и везде, — почти полное уничтожение[184]. Но в юго-западных районах области, где батальоны формировались из опытных и ранее воевавших чекистов и милиционеров[185], разгрома удалось избежать. В целом же, можно сказать, истребительные батальоны не сыграли на Брянщине существенной роли в развертывании партизанского движения.

Таким образом, развертывание партизанской войны на Брянщине характеризовалось: во-первых, созданием подпольных комитетов и отрядов в рамках партийных структур и НКВД, где ведущая роль отводилась органам госбезопасности; во-вторых, нежеланием определенной категории граждан вступать в партизаны, что было вызвано тоталитарным правлением и террором против собственного народа. И, в-третьих, молниеносным наступлением немецких танковых соединений, не позволившим должным образом отладить механизм партизанской борьбы, создать, где предполагалось, низовые подпольные организации.

Партизанская деятельность на Брянщине началась сразу, как на ее территории появились немецкие войска. Первоначально борьба против оккупантов сводилась к нападениям на отдельные воинские подразделения, в первую очередь пехотные и тыловые, отставшие от моторизованных частей, а также к подрывам важных объектов и коммуникаций. Например, Клетнянский отряд 25 августа 1941 г. под селом Нижние Троицы взорвал мост, находившийся на пути движения вермахта.

Этот же отряд 28 августа уничтожил 3 бронемашины, 5 автомашин, на дороге Клетня — Столбы взорвал 5 шоссейных мостов, в том числе 80-м Харитоновский мост[186]. Боевые группы Клетнянского отряда не раз нападали на колонны тылового обеспечения.

Однако диверсионная активность партизан летом и осенью 1941 г. почти не повлияла на положение на фронте. 30 сентября немецкая армия начала операцию «Тайфун». 3 октября части 2-й танковой группы генерал-полковника Гудериана ворвались в Орел. 7 октября пал Брянск. Советские войска, находившиеся к югу (3-я и 13-я армии) и к северу (50-я армия) от города, оказались окружены. 17 октября сложила оружие 50-я армия, — в плен попало более 50 000 солдат и офицеров РККА. 20 октября сдались военнослужащие 3-й и 13-й армий[187].

Активизация партизанской борьбы произошла зимой 1941–1942 гг. В декабре партизаны провели серию нападений на небольшие немецкие гарнизоны. Цель, которую они преследовали, — нанести максимальный ущерб оккупационным властям и освободить несколько районов области[188].

В докладной записке начальника 4-го отдела УНКВД по Орловской области ст. лейтенанта Черкасова (от 15.12.41 г.) приводятся результаты боевой деятельности отрядов за первые полгода войны. Партизаны уничтожили и вывели из строя: бронепоезд, 2 самолета, 2 танка, 17 бронетранспортеров, 82 грузовика с продовольствием, 10 автомашин, 10 мотоциклов, наблюдательную вышку, базу с продовольствием, 28 токов с хлебом, 4 штаба воинских частей, 11 деревянных мостов, 2 железнодорожных моста, 1 понтонный мост, 2 парома. Ими было убито 176 офицеров и 1082 солдат вермахта, 19 предателей; они захватили автомобиль, 14 велосипедов, 99 винтовок, 26 автоматов, 32 пистолета, 5 минометов, 307 гранат, 10 лошадей, 4 рации, 5 биноклей, 8 часов и 2 мотоцикла[189].

Согласно документам, в январе 1942 г. партизанские отряды юго-западных районов Орловской области освободили 348 сел и деревень[190] (по другим данным — около 400[191]) с населением более 170 000 человек. Полностью очищены от войск противника Суземский и Навлинский районы[192]. В. Перегожин отмечает, что соединение А. Н. Сабурова и З. А. Богатыря, насчитывавшее 1800 бойцов, к февралю 1942 г. контролировало, помимо Суземского и Навлинского, всю территорию Трубчевского, Брасовского и Выгоничского районов[193].

Но в реальности ситуация выглядела иначе. К примеру, советские партизаны не могли контролировать Брасовский район, особенно Локоть, где действовали отряды «народной милиции» во главе с бургомистром К. П. Воскобойником и его заместителем Б. В. Каминским. В январе 1942 г. отряды поселка Локоть насчитывали 1000 человек[194]. В конце января — начале февраля 1942 г. подразделения Каминского (Воскобойник был смертельно ранен 8.1.42 г. во время нападения отрядов Емлютина на Локоть) развернули антипартизанскую войну. К осени 1942 г. партизан отчасти вытеснили из ближайших к Локтю районов. При этом из леса ушло свыше 400 человек, а 65 вступило в батальоны Каминского[195].

Партизаны, кроме того, не могли контролировать те районы, где располагались усиленные воинские гарнизоны, военная полиция. Борьба с этими подразделениями обходилась народным мстителям очень дорого. Поэтому, говоря об освобождении партизанами населенных пунктов, следует отметить, что это освобождение было кратковременным и было обусловлено нехваткой охранных и вспомогательных частей в отдаленных деревнях. Народные мстители держали под контролем районы и населенные пункты, примыкавшие к лесу.

С весны 1942 г. начался процесс объединения партизанских отрядов. В апреле их формирования составили 3 крупных группировки: южную, западную и северную. Орловскому штабу партизанского движения подчинялась Навлинско-Суземско-Трубчевская, действовавшая южнее Брянска. Две других — западная (Клетнянская) и северная (Дятьковско-Бежицкая) — подчинялись Смоленскому (Западному) штабу партизанского движения[196]. 23 апреля 1942 г. по решению Орловского обкома ВКП (б) и военного совета Брянского фронта был создан Штаб объединенных партизанских отрядов южного и юго-западного направлений во главе с Емлютиным (комиссар А. Д. Бондаренко)[197]. К осени 1942 г. партизанские отряды объединились в бригады. В южную группировку вошли Трубчевская партизанская бригада (командир М. И. Сенченков), бригады «За Родину» (Г. Х. Ткаченко), имени Кравцова (М. И. Дука), 1-я и 2-я имени Ворошилова (Г. Ф. Покровский, И. А. Гудзенко), «За власть Советов» (М. В. Балясов), имени Щорса (М. П. Ромашин), «Смерть немецким оккупантам» (П. А. Понуровский), имени Чапаева (В. И. Кошелев), имени Суворова (О. Г. Казанков), имени Пожарского (В. Г. Романенков), имени Фрунзе (С. С. Хохлов). В северо-западных районах дислоцировались партизанские бригады: Дятьковская (командир Г. И. Орлов), Бытошская (В. И. Алексеев, В. И. Золотухин, С. А. Малючков), Рогнединская (И. В. Корбут, И. И. Мураль), пять Клетнянских бригад (Ф. С. Данченков, Т. М. Коротченков, А. Х. Кушмизоков, И. А. Понасенков, A. M. Еремин)[198]. В Брянских лесах также воевали 5-я Воргинская, 1-я и 2-я курские бригады, украинские соединения А. Ф. Федорова, С А. Ковпака, Д. Н. Сабурова, отдельные отряды специального назначения Д. Г. Медведева, И. В. Шестакова, П. Г. Шемякина[199].

В конце весны 1942 г. партизаны провели ряд операций по дезорганизации железнодорожных перевозок на линиях Брянск — Гомель, Брянск — Льгов. В ночь на 22 мая 7 партизанских отрядов Трубчевского и Выгоничского районов в результате одновременного нападения на участок между станциями Красный Рог и Выгоничи разрушили 7,5 км железнодорожного полотна, 4,5 км линий связи, пустили под откос бронепоезд, разгромили гарнизон станции Хмелево[200]. В ночь на 3 июня партизанские отряды Навлинского, Комаричского, Брасовского и Суземского районов произвели налет на участок Погребы — Борщево железной дороги Брянск — Льгов. Они подорвали железнодорожный мост, 3,5 км пути, станционное оборудование разъезда Погребы и уничтожили 150 солдат вермахта[201].

В период летних боев под Сталинградом особое значение для вермахта приобрела железная дорога Брянск — Льгов. По ней ежедневно проходило до 30–40 эшелонов с войсками и техникой. Диверсионные группы партизан непрерывно пытались вывести ее из строя, но немецкие части сумели отбить все атаки и быстро устранить повреждения. Чтобы сорвать перевозки, партизаны намеревались разрушить мост (88 м) через р. Навля. Учитывая важность этого объекта, тыловые органы 2-й танковой армии предприняли все необходимые меры предосторожности. Была усилена охрана моста до 90 человек, из которых половина располагалась в караульном помещении в непосредственной близости от него, остальные в казарме, на расстоянии 300–400 метров. На станции Навля, находящейся в 1 км к северу oт моста, размещался гарнизон в 650 человек. Все подходы к объекту простреливались из 6 дзотов, соединенных между собой и с караульным помещением траншеями. Прямо на мосту выставлялся пост из 2 часовых. По железнодорожному участку периодически курсировал бронепоезд.

В течение 1,5 месяцев (с середины июня по август 1942 г.) партизаны изучали подходы к объекту. На основе разведанных, собранных специальными группами, был составлен план действий. Замысел его состоял в том, чтобы одновременным ударом, как по охране моста, так и по расположенным вокруг него гарнизонам, сковать силы немцев и создать группе минеров условия для производства взрыва. Все привлекавшиеся к операции силы были разбиты на 8 групп от 10 до 40 человек. Каждой был намечен объект нападения. Около 3 часов ночи 12 сентября объект был атакован. В ходе тяжелого боя партизанам удалось подорвать мост, но при этом они понесли значительные потери[202].

С мая по сентябрь 1942 г. Народные мстители провели на железной дороге Гомель — Брянск 15 крушений воинских эшелонов, разрушили 9 км железнодорожного пути. На магистрали Брянск — Орел диверсионные группы, совершив 13 крушений, разбили 7 паровозов, 285 вагонов с живой силой и техникой. По сведениям штаба Брянского фронта на 1 октября 1942 г., за месяц партизаны выводили из строя в среднем 8-10 паровозов и 150–200 вагонов, что составляло 2–3 % имевшегося на этом направлении подвижного парка германских войск[203]. С сентября по декабрь 1942 г. брянские партизаны пустили под откос 226 воинских эшелонов, тогда как за весь предшествующий период уничтожили только 85 составов[204].

Поддерживать движение воинских эшелонов немцам удавалось за счет увеличения охранных войск. Еще в июле 1942 г. для контроля над железной дорогой Рославль — Брянск была переброшена 707-я пехотная дивизия (727-й, 747-й пехотные полки, легкая артиллерийская группа и саперная рота)[205]. Но этих сил оказалось недостаточно. В декабре 1942 г. для охраны железнодорожных линий Брянск — Орел, Брянск — Гомель немецкое командование привлекло дополнительные части[206]. В частности, тыловой корпус № 532 в составе: пехотного полка «Десна», 313-го, 304-го, 703-го, 862-го батальонов полиции, истребительного батальона, добровольческого отряда Фишера, велосипедного батальона. Командовал корпусом генерал-лейтенант Бернхардт[207]. Сюда же была направлена 102-я венгерская дивизия сил безопасности[208]. Привлечение этих частей позволило в определенной мере стабилизировать ситуацию.

Документы свидетельствуют, что брянские партизаны в 1941–1942 гг. не смогли помешать переброске немецких войск на фронт. Не удалось и парализовать оккупационный аппарат управления. Разгром некоторых воинских гарнизонов, пунктов полиции в целом не оказал большого влияния на положение немцев на Брянщине. При этом, тыловые службы группы армий «Центр» были вынуждены усилить оборону наиболее важных железнодорожных объектов. К борьбе с народными мстителями стало привлекаться больше сил и средств.

Ведя справедливую войну в тылу врага, партизаны нередко отличались героизмом, высокими морально-нравственными качествами. Однако имели место и негативные тенденции, неизбежно связанные с особенностями диверсионно-террористической борьбы в тылу противника. Среди наиболее распространенных — конфискация у населения продуктов питания. Несмотря на то, что в предоккупационный период соответствующие структуры НКВД создали несколько продовольственных баз, после начала боевых действий выяснилось, что этого оказалось недостаточно. Более того, некоторые базы были захвачены врагом во время первых боев осенью 1941 г. В результате партизаны были вынуждены изымать продукты у местных жителей.

В отчете от 23 мая 1942 г. командир Кокоревского отряда (Суземский район) Кочур признавал: «Со дня организации отряда, личный состав питался за счет населения, и было выделено две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого питания… У семей полицейских изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты питания — все ушло для отряда»[209].

Подобные реквизиции позволяли партизанам на какой-то период решить продовольственный вопрос. Были даже формирования, где продукты использовались не по назначению. Так, издав приказ о запрете самогоноварения, командование отряда «Смерть немецким оккупантам» Навлинского района за зиму и весну 1942 г. истратило 1500 пудов хлеба. Живя с рядовыми бойцами в одной землянке, за перегородкой, командир (П. А. Понуровский) и комиссар (А. В. Суслин) отряда распивали этот самогон, запрещая пить его своим подчиненным[210].

В ряде исследований утверждается, что принудительная реквизиция продуктов силами советского сопротивления имела место только на начальном этапе войны[211]. Однако документы свидетельствуют, что подобные случаи происходили и в дальнейшем. Например, осенью 1942 г. в поселке Ленинский Мглинского района 9 партизан из отряда им. Котовского прикладами избили С. А. Снытко за то, что она попыталась воспрепятствовать изъятию у нее продуктов. При этом муж и сын Снытко были партизанами, а второй сын воевал в РККА. В этом же поселке партизаны из 5-й Ворговской бригады забрали корову у жены красноармейца Лобановой[212].

Летом 1942 г. продовольственная проблема у брянских партизан обострилась, поскольку оккупанты стали чаще проводить операции, отрезая народных мстителей от населенных пунктов. 31.10.42 г. П. К. Пономаренко в докладной записке на имя Сталина отмечал, что в Орловской области «есть много районов ближней фронтовой полосы…, где действующие партизанские отряды из местных ресурсов не могут себя обеспечить. Есть также группы отрядов, например, Емлютина, Орлова, Зыкова и др., длительно блокируемые противником и поэтому не имеющих источников снабжения». Далее начальник ЦШПД пишет: «Продовольственные базы, созданные отрядами Емлютина, Панченко и др., частично захвачены противником»[213].

Ситуация с питанием стала катастрофической летом 1943 г., когда немцы накануне операции «Цитадель» предприняли ряд крупных антипартизанских акций. Военная цензура НКГБ СССР зарегистрировала значительное количество писем брянских партизан к родственникам о тяжелом продовольственном положении. Вот наиболее яркие выдержки.

А. Пустомолова: «Жизнь наша очень трудная. Находимся в лесу, в тылу врага, отрезаны от всех населенных пунктов. С питанием дело обстоит очень плохо, конечно, пухнем с голоду». Миронов: «Опишу свою партизанскую службу. Сейчас у нас неважно в Брянском лесу, прижал нас немец. Стало трудно насчет питания. Как хочется соединиться с армией. Продукты с самолетов не сбрасывают, будет трудно пережить лето». Шаронин: «Я ослаб, подумай, как бы помочь мне. Очень прошу, помоги мне в питании, направь посылку с летчиками и побыстрее. Попроси их, они сделают все, или сам побывай у меня, только бери с собой, что покушать, а то у нас насчет этого трудновато». П. В. Зеленихина: «Питание скверное, почти один подножный корм. Я болела 8 дней. Живу я сейчас неважно, чувствую себя слабо, худею, а мысли о доме, о большой земле. Надоело мне в тылу врага, хотя бы скорее приходила сюда наша Красная Армия»[214].

Нелегкая лесная жизнь отнюдь не способствовала повышению уровня дисциплины. Пользуясь моральной неустойчивостью отдельных партизанских руководителей, нацистские карательные и разведывательные органы неоднократно пытались бороться с народными мстителями путем внедрения в отряды молодых и красивых женщин, чтобы они, ближе познакомившись с командованием, могли выведать его планы.

К примеру, в Ворошиловский отряд, подчинявшийся штабу партизанского движения Брянского фронта, были внедрены агенты Калашникова и Телятникова. Войдя в доверие к командиру отряда Надежкину и его начштабу Муравьеву, женщины стали их сожительницами. Попутно Калашникова и Телятникова занимались шпионажем, извещали гитлеровцев о намерениях отряда, пока их не арестовали члены оперативно-чекистского отдела[215]. Похожая ситуация была и в партизанском соединении, которым командовал первый секретарь Черниговского обкома партии А. Федоров, не раз кочевавший со своей бригадой по Брянским лесам. Любовницей Федорова стала бывшая сожительница расстрелянного начальника полиции Ульяна Макагон. Попытки чекистов убедить секретаря, что Макагон агент немецкой разведки, поначалу ни к чему не привели. Федоров запретил сотрудникам НКВД допрашивать женщину, которую, правда, все равно потом арестовали и расстреляли. Известно также, что Федоров почти не имел отношения к боевым делам бригады. Большую часть времени он любил проводить за обильным столом, и по количеству выпитого самогона ему не было равных во всем соединении[216].

Брянские партизаны беспощадно расправлялись с теми, кто служил оккупационным властям. Немецких пособников ожидал смертный приговор. Жертвами партизан становились военнослужащие и сотрудники восточных батальонов, службы порядка, а также их родственники. Надо отметить, что Навлинский, Суземский, Брасовский, Трубчевский, Севский и др. районы области в середине 30-х гг. являлись местом, где разрешали селиться бывшим заключенным лагерей. Среди них встречались и уголовники, но большинство из подобных поселенцев было осуждено по политическим мотивам. У этих людей была обида на советское государство, ненависть ко всем без исключения коммунистам. Поэтому после прихода оккупантов, люди, бывшие в глазах советской системы изгоями, быстро нашли общий язык с новой администрацией.

С первых дней оккупации начали формироваться отряды местной самообороны, в которые вступали не только представители местного населения, но и дезертировавшие из РККА солдаты и офицеры, согласившиеся воевать против большевизма. Наибольшую известность получили отряды самообороны так называемого Локотского округа самоуправления. К концу 1942 г. под началом обер-бургомистра Б. Каминского находилось 14 стрелковых батальонов, бронедивизион, зенитная батарея, истребительная рота и комендантский взвод, объединенные в бригаду общей численностью 10000 человек. Соединение получило название «Русской освободительной народной армией» (РОНА)[217].

Помимо бригады Каминского, на территории Брянщины были и другие формирования. Так, в январе 1942 г. в г. Орджоникидзеграде (ныне Бежицкий район города Брянска) началось создание «Украинского батальона» из пленных красноармейцев украинской национальности. На базе батальона в последующем сформировали добровольческий полк «Десна», куда вошли 615-й, 616-й, 617-й, 618-й стрелковые батальоны, 621-й артиллерийский дивизион. Численность полка к июню 1943 г. достигла 3000 человек[218].

Немало рабочих и крестьян Орловского и Брянского военно-административных округов пополнило ряды вспомогательной полиции, других частей, имевших большое значение в укреплении оккупационного порядка. Местная полиция значительно облегчала работу немцев, так как знала городской и сельский актив, за которым велась постоянная охота. Полицейские хорошо ориентировались в ближайших лесах, где находились партизаны, поэтому они были непременными участниками всех крупных антипартизанских акций. Учитывая эти обстоятельства, командование партизанских отрядов предпринимало ответные меры, в частности, показательные казни старост, полицейских, старшин и бургомистров.

С 1 по 5 мая 1942 г. народные мстители поквитались с жителями деревень Шемякино и Тарасовка, где располагались подразделения 1-го полка РОНА. Сняв часовых и захватив населенные пункты, партизаны собрали изменников Родины в одном месте и несколько суток их истязали: отрубали пальцы рук и ног, выкалывали глаза, прокалывали шомполами уши. 5 мая всех пленников казнили. В общей сложности партизаны убили 115 человек, среди которых были сотрудники местной полиции, а также их семьи[219].

Впрочем, исследователи В. Макаров и В. Христофоров полагают, что казнь жителей Шемякино и Тарасовки устроил сам Каминский, поскольку все, кто проживал в этих деревнях, включая караульную роту полиции, перешли на сторону партизан. Обер-бургомистр организовал карательную экспедицию, расправился с семьями «предателей», а затем, чтобы озлобить народ, провел фальшивое расследование с целью приписать все зверства партизанам, чему вскоре была посвящена статья («Жуткие тайны Кокоревского леса») в локотской газете «Голос Народа» от 15.7.42 г.[220] Однако эти историки забывают, что Каминскому пришлось вести тяжелые бои с партизанами, чтобы отбить деревни (11 мая 1942 г.). Кроме того, в ходе боевых действий был пленен командир партизанского отряда В. В. Чечерин. Командир бронедивизиона бригады РОНА Ю. Ф. Самсонов отрубил ему саблей голову[221]. Есть, наконец, свидетельства самих партизан, которые признавали, что они уничтожили 57 немецких пособников[222].

Оккупанты тщательно фиксировали подобные факты, чтобы использовать их в антисоветской пропаганде. В отчете тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei, ГФП) группы армий «Центр» за первое полугодие 1942 г. говорится: «… вблизи от Устречи партизаны напали на двух русских полицейских, сопровождавших транспорт скота, и, выколов им глаза и отрезав уши, их повесили… Один из полицейских был ранен и попал в руки партизан. Сначала они полностью раздели раненого и оставили его лежать в снегу при 40–45 градусах мороза. Потом они разграбили деревню и расстреляли 2 жителей, сыновья которых входили в полицию… После этого на глазах у офицеров и жителей деревни был изувечен, лежавший в снегу раненый полицейский. Его конечности были поочередно поломаны и… отрублены… У одного убитого служащего ГФП партизан отрезал запястье руки, чтобы снять надетое на палец кольцо»[223].

Капитан госбезопасности А. Русанов на допросе в немецком плену рассказал: «Население Курской и Орловской областей хорошо знает партизан Емлютина. Эта банда насильников, грабителей, мародеров, терроризирующих местных жителей, сам Емлютин — садист, живущий только убийствами»[224]. Давая подобные показания, Русанов, несомненно, хотел спасти себе жизнь, поэтому и старался выставить своих сослуживцев в неприглядном свете. Но отрицательную характеристику он дал только Емлютину и Сабурову, никак не охарактеризовав десяток других руководителей партизанского движения, фамилии которых он упомянул на допросе.

Зачастую партизаны пускали вход оружие и против бандитов, которые, выдавая себя за народных мстителей, занимались грабежами и мародерством. Особенно активную «деятельность» развернула подобная шайка в Навлинском районе, в селах Гавриловка и Промыслово. Ликвидация ее была поручена отряду из 17 бойцов под началом офицера НКВД М. Н. Карицкого. В первых числах декабря 1941 г. разбою и преступлениям этой банды был положен конец. В январе-феврале 1942 г. отряды лжепартизан были ликвидированы в Севском, Суземском и других районах. Захваченных живыми бандитов судили публично в тех самых местах, где они бесчинствовали[225].

При этом, иногда из уголовных элементов сколачивали истребительные батальоны и партизанские отряды. Например, один из таких отрядов действовал на западной окраине Брянских лесов и носил название «Гоп со смыком». Состоял он исключительно из рецидивистов. Сначала в нем было около 40 человек, но позже численность его возросла, и достигла почти 300 бойцов. В отряде существовало своеобразное правило: принимать только тех, кто просидел в тюрьме не менее трех лет, а тот, кто в течение трех дней не мог чем-либо доказать свой «тюремный стаж», изгонялся. Отряду удалось просуществовать довольно долго — до весны 1943 г., когда он был почти полностью разбит во время операции «Цыганский барон»[226].

Приходится констатировать, что некоторые исследователи некритически подходят к таким источникам, как докладные записки и отчеты партизан. Поразительно, но ряд подобных документов, которые просто изобилуют нелепостями и ложью, в советское время публиковались в сборниках документов как надежные свидетельства. Сегодня они воспринимаются вполне однозначно.

Так, в докладной записке секретаря Орловского обкома ВКП (б) Фирсанова о результатах боевой деятельности партизан (от 15.3.42 г.) встречается следующий эпизод: «В середине января 1942 года командир партизанского отряда Орджоникиздеградского батальона тов. Дурнев один явился в отделение полиции пос. Сельцо Брянского района и после коротких разговоров с начальником полиции застрелил находившихся там 3-х полицейских и начальника отделения полиции, при этом захватил станковый пулемет, 15 винтовок, 25 тысяч [руб.] советских денег»[227]. Допустим, Дурнев, действительно, расстрелял всех предателей. Однако крайне сомнительно, чтобы он в одиночку смог унести станковый пулемет и 15 винтовок.

Еще один пример — доклад начальника 4-го отдела политического управления Брянского фронта о героизме партизан от 25.5.42 г. Перечень эпизодов, где показывается, как партизаны борются с фашистами, подготовил ст. батальонный комиссар Малков. При внимательном прочтении документа возникают сомнения в его правдивости: «В конце марта боец Навлинского отряда — мастер по диверсиям — тов. Ижукин заминировал ж. д. полотно в районе станции Полужье на глазах у немцев. Мина была самодельной, на вид страшной, и когда подбежали немцы для того, чтобы разминировать, то, увидев чудовище, убежали». Желая показать, что уничтожать фашистов могут не только взрослые, но и дети, Малков приводит такой эпизод: «Разведчик Коля в отряде имени Ворошилова под командованием Гудзенко. Ему 11 лет. Он пришел в отряд так: достал себе гранату и привязал к ней пачку тола. Долгое время искал объект, в который бы бросить гранату. Объект был найден — вражеский штаб. Выждав, когда соберутся офицеры в штабе, Коля бросил гранату в сборище офицеров, и убил до 12 человек из них. Быстро скрылся и пошел в отряд. На пути в отряд слышит: что-то в кустах шевелится. Подошел, а там мужчина — раза в четыре больше мальчика. Несмотря на это, Коля привел этого человека в штаб. Это оказался полицейский, скрывавшийся от боя в кустах»[228]. Спрашивается, каким образом Коля смог «привести в штаб» человека раза в четыре больше себя самого?

В докладных записках командиры отрядов нередко преувеличивали потери противника, а свои преуменьшали. Наглядным примером этого являются отчеты о боевой деятельности в период «рельсовой войны». Начать ее ЦШПД хотел в августе 1943 г., но Сталин с целью парализовать железнодорожное сообщение группы армий «Север» и «Центр» дал указание приступить к акциям в июле, в связи с наступлением РККА на Курской дуге[229]. Первый удар нанесли в ночь на 22 июля 1943 г. брянские партизаны. Вслед за ними в «рельсовую войну» включились смоленские, ленинградские и белорусские соединения. Всего было задействовано 167 партизанских бригад и отрядов общей численностью 95 615 человек[230].

Однако добиться поставленной цели партизаны не смогли. По сведениям ЦШПД, брянские, смоленские и белорусские партизаны с 3 августа по 16 сентября подорвали в тылу группы армий «Центр» более 160 000 рельсов (по немецким документам — около 20 000). Пропускная способность была снижена менее чем на 6 %. При анализе причин провала операции было выяснено следующее. Во-первых, партизаны подрывали рельсы вместо организации крушения поездов[231]. Это привело к значительному снижению потерь в паровозном парке немецкой армии. Выяснилось, что при взрыве 200-граммовых и 100-граммовых толовых шашек рельсы не уничтожались, а выбивался кусок длинной 25–30 см. Немцы отпиливали рельсы и сваривали их термитом. Часто использовался и накладной мостик длинной 80 см и массой около 20 кг: его накладывали на поврежденные рельсы, и движение поездов вновь возобновлялось. На оккупированной территории СССР на 1 января 1943 г. было 11 миллионов рельсов, и подрыв даже 200 000 рельсов в месяц составлял менее 2 %, что практически не сказывалось на пропускной способности железнодорожных коммуникаций[232]. Нередко «рельсовая война» велась на запасных участках. Отступающие немецкие войска подрывали рельсы на контролируемых ими магистралях, эвакуировали в Германию рельсы недействующих путей. А в это время некоторые партизанские отряды подрывали рельсы на запасных путях[233].

Примеры завышения немецких потерь вызывались тем, что между партизанскими бригадами развернулось соцсоревнование по подрыву стальных магистралей. Пономаренко не раз подчеркивал, что от некоторых отрядов поступает недостоверная информация. Имеет место «преувеличение потерь противника, ложные очковтирательские сведения». После войны начальник ЦШПД признавал: «Как правило, партизаны не ожидали результатов минирования. Результаты по большей части уточнялись по сведениям местных жителей, посредством агентуры, доносившей командованию партизанских соединений о результатах минирования в том или ином месте, или по захваченным документам противника и показаниям пленных»[234]. Случалось и так, что партизаны опирались только на слухи, а один и тот же подорванный эшелон записывали на свой счет сразу несколько партизанских соединений.

Все это привело к тому, что в отечественной и западной литературе оценка результатов деятельности партизан сильно разнится. Если советские источники говорят о 147 835 оккупантов, уничтоженных брянскими народными мстителями[235], то американский исследователь Д. Армстронг пишет о том, что потери немцев, понесенные от партизан во всех регионах, находившихся под оккупацией, не превышают 35 000 человек[236]. Однако, в любом случае, на Орловскую область приходится большая часть немецких потерь от деятельности партизан.

Орловская область была захвачена немецкими войсками в августе-октябре 1941 г. Вся оккупированная вермахтом территория делилась на две зоны — военно-административную и зону армейского тыла. Территория, занимаемая ныне Брянской областью, относилась ко второй. Под руководством военных было создано гражданское управление, преимущественно возглавляемое местными жителями. В округах и городах были образованы управы, возглавляемые обер-бургомистрами, уездами управляли бургомистры, волостями — старшины, в деревнях назначались старосты. Из числа офицеров назначался посредник между комендантом и гражданским самоуправлением.

Для осуществления административного управления на Брянщине использовались военные подразделения и службы по поддержанию порядка. В тыловом районе 2-й танковой армии действовали полевые и гарнизонные комендатуры (Feldkommandaturen; Ortskommandaturen), военная полиция — полевая жандармерия (Feldgendarmerie), в задачу которых входила борьба с партизанами и подпольщиками. Кроме этих органов, для борьбы с подпольно-партизанским движением использовались разведывательные и контрразведывательные структуры вермахта. В частности, группа тайной полевой полиции № 729 в составе трех команд, ауссенкоманда 4 отдела 1-Ц, абвергруппы 107 и 307.

Аналогичную функцию выполняли структуры РСХА (Главного управления имперской безопасности). Ко всем звеньям гражданской администрации прикомандировали руководителей СД и полиции безопасности. С ними постоянно взаимодействовали особые команды айнзатцгруппы Б — зондеркоманда 76 и айнзатцкоманда 7а, которые проводили карательные операции, в основном против евреев. В распоряжении специальных команд находилось несколько концлагерей для содержания арестованных подпольщиков и партизан, в частности, в Брянске, Бежице, Клинцах, Стародубе и Орле[237].

К поддержанию порядка привлекались охранные дивизии вермахта, моторизованные батальоны полиции и войск СС. В городах и крупных населенных пунктах верховная власть обычно принадлежала военным комендатурам и отделениям гестапо. С их помощью проводились мероприятия по восстановлению порядка, к чему привлекалось городское управление[238]. В отдельных пунктах, где находились промышленные объекты, железнодорожные мосты, базы и т. д., военные комендатуры формировали вспомогательную полицию.

После занятия городов и сел Орловской области оккупационные структуры провели регистрацию всех жителей. Регистрация велась по двум спискам. В список «А» включались только граждане, проживавшие в данном населенном пункте до 22.6.41 г., в список «Б» заносились евреи, иностранцы, а также лица, приехавшие в населенный пункт после 22 июня 1941 года, прибывшие из РККА и состоявшие в коммунистической партии[239].

В целях пресечения контактов местного населения с партизанами устанавливался жесткий режим. Появляться на улицах разрешалось только в строго отведенное время (в Брянске с 5.00 до 18.00, в Кпинцах с 5.00 до 16.30)[240]. Категорически запрещалось посещать леса, граничившие с городами и селами. В лес могли пойти только работники управы и то по специальным пропускам[241]. Под угрозой расстрела запрещалось ходить по железнодорожным путям[242]. К примеру, распоряжением районной управы Клинцов территория шириной в 100 м по обе стороны железной дороги Гомель — Брянск была объявлена запретной зоной, а местная комендатура приказала страже и полицейским постам «без оклика стрелять в тех людей, которые будут находиться в этой запретной зоне»[243].

Словом, административная деятельность оккупационных властей была направлена на создание условий, при которых бы исключалась любая возможность общения партизан с населением, помощь им со стороны гражданских лиц, а также предотвращение актов террора и вооруженной борьбы против немецких войск и представителей оккупационных органов.

Немецкие спецслужбы занялись поиском подпольщиков сразу, как оккупировали Брянщину. Уже осенью 1941 г. стало ясно, что партизаны регулярно снабжаются разведывательной информацией. Кроме того, диверсионные акты против солдат и офицеров вермахта, служащих полиции, незаметно вошли в систему, создававшую предпосылки к дестабилизации обстановки. К ликвидации подполья были подключены все специальные органы по линии вермахта и РСХА. В первую очередь внимание обращали на людей, занимавших различные должности в органах гражданского управления, на предприятиях, железнодорожных узлах, друг их объектах, имевших стратегическое значение.

Не менее важной считалась засылка агентов в подпольные ячейки для получения информации о намерениях противника. Учитывалась также возможность перевербовки партизанских агентов. Так, в первых числах января 1942 г. сотрудники гестапо арестовали братьев Олега и Серафима Семеновых, готовивших взрыв Брянской городской управы. В ходе интенсивных допросов гестаповцы установили, что братья связаны с подпольной организацией г. Брянска и городским партизанским отрядом. После вербовки Семеновы были направлены в партизанский отряд г. Орджоникидзеграда. В отряде шпионов разоблачили и приговорили к расстрелу, но чекисты отряда решили использовать Семеновых в качестве агентурных разведчиков. Вскоре братья вернулись в Брянск с заданием от партизан, но, выполняя его, проинформировали гестапо о подпольной сети в городе. Получив от немцев новое задание, Олег и Серафим Семеновы были засланы в отряд им. Кравцова, которым командовал М. Дука, Войдя в доверие к командиру, Серафим стал его заместителем по разведке, возглавил агентуру г. Брянска, где действовало более 600 агентов[244]. Начиная с августа 1942 г. гестапо арестовало около половины агентов, часть из них перевербовали и отправили в отряды. Семеновы, тем временем, продолжали работать на тайную полицию, но в октябре 1942 г. их второй раз разоблачили офицеры НКВД[245].

В подпольных организациях было мало опытных людей, знакомых с принципами конспирации. Большой процент среди подпольщиков составляли комсомольцы и пионеры, действовавшие по патриотическим соображениям, на свой страх и риск, что зачастую шло во вред организации, в которой они находились, и служило поводом к раскрытию агентуры. Нередки были случаи, когда подпольщики устраивали собрания, коллективно слушали передачи советского радио, вели протоколы собраний, хранили списки членов организации, не проявляли должной бдительности при приеме новых людей в свои ряды. В некоторых организациях подпольщики знали друг друга. Достаточно было проникнуть в такую организацию разведчику гестапо, как она подвергалась разгрому.

Немецкие органы безопасности работали достаточно эффективно. Гестапо и военная контрразведка разгромили клетнянских, комаричских, стародубских, суражских, почепских, навлинских, брасовских, новозыбковских и брянских подпольщиков[246]. В Суражском районе подпольная группа была связана с отрядом специального назначения НКВД «Вперед» (командир — майор госбезопасности П. Г. Шемякин) и командованием 5-й Клетнянской бригады. Подпольщики добывали разведывательную информацию о дислокации немецких частей, вели работу по разложению восточного батальона № 604 («Припять»), находившегося в подчинении 221-й охранной дивизии. Активная деятельность команды № 3 ГФП-729, а также местного отделения гестапо, позволила раскрыть организацию, а всех 50 ее участников — казнить.

Такая же судьба постигла Брасовское и Комаричское подполье. В Брасовском районе организацию возглавлял К. Васильев и комиссар В. Толкачев. Васильев был арестован сотрудниками абвергруппы-107 (начальник отделения зондерфюрер Гринбаум). Во время допроса Васильев выдал всех 102 агентов организации. Самые активные деятели подполья (23 человека) были расстреляны. Параллельно была ликвидирована Комаричская организация, возглавляемая А. И. Енюковым и П. Г. Незымаевым. Члены группы действовали на территории Локотского округа, вели работу по разложению бригады РОНА. Особую роль в организации играл П. Г. Незымаев, работавший главврачом в окружной больнице. Пользуясь своим положением, он снабжал разведывательной информацией оперативно-чекистские группы УНКВД Орловской области Засухина и Кугучева, собирал медикаменты для партизанских отрядов. Готовя переход группы полицейских 1 ноября 1942 г., Незымаев и еще 7 человек были схвачены контрразведчиками РОНА и сотрудниками брасовского отделения абвергруппы-107. 8 ноября 1942 г. партизанских агентов повесили на площади в центре поселка Комаричи[247].

Кроме разгрома групп в перечисленных районах, серьезные удары гестапо, ГФП и абверкоманды нанесли по подполью Орджоникидзеграда, Клетни, Сещи, Жуковки и Клинцов. Эти удары осложнили работу организаций, поставили их на грань провала. Конечно, уничтожить все подполье оккупанты не смогли, но нанести ему существенные потери они сумели.

Жестокая борьба с подпольем немецких спецслужб была продиктована в первую очередь сбором развединформации о партизанах, их вооружении и численности, командном составе. Все данные, полученные в ходе оперативной работы, использовались при подготовке войсковых операций, преследовавших цель уничтожить партизан в Брянских лесах и создать условия для безопасного функционирования оккупационных учреждений.

Антипартизанские операции проводились как против самих отрядов, так и против тех деревень, где народные мстители находили помощь и поддержку. Второй вид операций был обычно менее хлопотным, чем первый, поскольку в этом случае привлекались ограниченные силы, применявшиеся в основном против гражданского населения. В качестве примера можно привести операцию отрядов вспомогательной полиции в селе Овсорг Дятьковского района 13 января 1942 г: В деревне было убито 45 человек за то, что они сотрудничали с партизанами[248]. Таким же образом немцы и русские коллаборационисты поступили с деревней Угревище Комаричского района. Там было сожжено 300 домов, а население, помогавшее партизанам, частично расстреляно, частично эвакуировано в пересыльный лагерь[249]. Имели место и акции уничтожения.

Показательно, что в оккупационной пропаганде, а также в приказах по охранным частям, полиции и войскам СС слово «партизан» не употреблялось (на основании директивы Гиммлера от 31 июля 1942 г.[250]), и народные мстители именовались «бандитами», «грабителями», «налетчиками», «убийцами-поджигателями» и т. д. Вот характерный отрывок из передовицы одной из коллаборационистских газет: «В глухие ночи рыщут по лесам и оврагам своры двуногих волков, алчно выискивая жертву для своего звериного нападения. Они, эти волчьи своры, пытаются присвоить себе кличку «партизаны», беря якобы пример с народных героев стародавних времен… Они — преступники перед своей родиной, так как защищают самого ярого врага России — изверга Сталина, главаря кремлевской банды палачей и душителей русского народа, пытаются выступать против наших освободителей от большевистской каторги — против отважных сынов великой Германии»[251].

Первоначально командование тыловым районом 2-й танковой армии не проводило широкомасштабных мероприятий против партизан. В 1941 г. партизаны еще не беспокоили немецкий тыл так, как в 1942–1943 гг. В первые недели оккупации Брянщины, вопрос борьбы с партизанами решался с помощью воинских частей действующей армии Войска же предназначенные для поддержания порядка находились в Белоруссии — в распоряжении командующего частями обеспечения тыла группы армий «Центр» генерала М. фон Шенкендорфа. По состоянию на 2 октября 1941 г. под его началом находились 707-я и 339-я пехотные дивизии, 1-я кавалерийская бригада СС, 221-я, 286-я и 403-я охранные дивизии[252]. Охранные войска появлялись по мере усиления партизанского движения.

Первая крупная операция (кодовое название «Птичье пенье» — Vogelsand) против брянских партизан была проведена с 5 по 30 июня 1942 г. В ней участвовали один танковый полк и два стрелковых полка 339-й пехотной дивизии. Целью операции было восстановить контакт с частями 4-й танковой армии и уничтожить партизан в районе Клетни. Операция оказалась сравнительно успешной. Партизаны потеряли 1193 человек убитыми, 1400 ранеными, 498 было захвачено в плен. Помимо этого, 2249 мужчин в возрасте от 16 до 50 лет были арестованы, 12531 человек было эвакуировано из района. Потери оккупантов составили: 58 убитых, 130 раненых и 1 пропавший без вести[253].

Немцев особенно беспокоил участок к северу от реки Навли. Для уничтожения партизан в этом районе было проведено две операции (с 16 по 30 сентября) — «Треугольник» (Dreieck) и «Четырехугольник» (Viereck). В немецком донесении сообщалось о 2244 убитых и взятых в плен партизанах[254]. Потери немцев были небольшие, но у их союзников — значительные. В этих операциях участвовала 108-я венгерская дивизия сил безопасности. Ее командир, генерал Абт, 20 сентября 1942 г. разослал по подразделениям инструкцию, где пытался обосновать неудачи дивизии:

«Первая особенность «малой войны» состоит в том, что она ведется в лесах, в темноте, с очень маневренным противником, который способен нападать на нас с боков и сзади. Так называемый фронт не спасает нас от проникновения больших сил партизан в наши боевые порядки. Мелкие группы противника рассекают наши части, и выходят в наши тылы… Мы не имеем успеха в ведении «малой войны» потому, что противник с большим мастерством использует свое маневренное преимущество. В результате только за последнее время мы потеряли восемьсот героев убитыми»[255].

В середине декабря 1942 г. немецкое командование предприняло попытку взять в кольцо партизанские силы в районе Мамаевских лесов и, расчленив их по частям, уничтожить. Операция называлась «Репейник» (Klette). Против партизанской группировки, в которую входило 3 бригады и несколько самостоятельных отрядов (всего около 2,5 тысяч человек)[256], немцы выставили части 2-й и 4-й танковых армий, в частности 2 пехотные дивизии, 7 полицейских батальонов, восточные батальоны «Днепр», «Березина», «Припять», подразделения 2 авиаполков и зенитных групп[257]. Хотя партизаны понесли потери, им удалось избежать разгрома. Общее число партизанских потерь составило всего 43 человека убитыми, 2 попали в плен, а 127 лиц мужского пола были эвакуированы. Генерал-полковник Хойзингер, командовавший немецкими силами, принял решение о проведении повторной акции — «Репейник-2» (Klette-II), с 15 января по 9 февраля 1943 г. К этому времени в Мамаевских лесах базировались 4-е Клетнянские, 5-я Ворговская бригады, соединение А. Федорова и несколько отрядов (всего около 8,5 тысяч человек). Немцы эту группировку разбить не сумели. Потери партизан составили 441 человек убитыми, 126 пленными и 178 дезертировали[258].

В январе-феврале 1943 г. в районе лесного массива южнее линии Брянск — Дмитриев — Михайловка также было проведено три операции под кодовым названием «Белый медведь» (Eisbar-I, II, III). В операциях приняли участие войсковая группа Рюбзама, подразделения бригады РОНА и др. полицейские части[259].

Готовясь к операции «Цитадель», немецкое командование предусмотрело серию акций по ликвидации брянских партизан. Все силы, концентрировавшиеся вокруг массива Брянского леса, были сведены в одну группировку. Кроме того, для борьбы с партизанами были подтянуты части 7-й, 137-й, 292-й пехотных дивизий, 419-й гренадерский полк, 442-ю дивизию из состава 2-й танковой армии и др.[260] По плану предполагалось окружить партизанские соединения и, не дав им возможности маневрировать, уничтожить каждое в течение двух-трех недель боев. Все войсковые мероприятия планировалось провести в одно время — май-июнь 1943 г., до начала наступления на Курский выступ.

Первая акция, «Майская гроза» (Maigewitter), проводилась в районе Сураж — Дрозды — Межа — Выход — Городок. На этом участке борьбу с партизанами вели подразделения 87-й пехотной и саперной дивизий, группа казаков фон Рентельна[261].

В начале мая 1943 г. была подготовлена самая крупная операция по «зачистке» Брянских лесов — «Цыганский барон» (Zigeunerbaron). В районе Выгоничи, Навля, Нерусса, Суземка, Трубчевск против партизан были сконцентрированы отдельные части 4-й и 18-й танковых дивизий, 102-й пехотной венгерской, 10-й моторизованной, 7-й, 292-й и 707-й пехотных немецких и 442-й особого назначения дивизий[262]. В операции участвовали 5 полков и бронедивизион бригады РОНА, добровольческий полк «Десна», 709-й полк особого назначения, кавалерийская группа «Трубчевск» (3 эскадрона), несколько батальонов полиции[263]. Общая численность группировки была около 40 тысяч человек, с воздуха она поддерживалась авиацией[264]. Немцы рассчитывали нанесением одновременных ударов со стороны реки Навля, железной дороги Алтухово — Суземка и от реки Нерусса разрезать лесной массив на ряд изолированных участков, разобщить партизанские бригады, лишить их общего руководства и, оттеснив к Десне, уничтожить. Предполагая, что часть партизан будет пытаться выйти из окружения, были заранее созданы сильные заслоны на окраинах леса. Для блокирования партизан построили фортификационные сооружения по правому берегу Десны[265].

16 мая операция «Цыганский барон» началась. В ходе кровопролитных боев партизаны понесли тяжелые потери. К 20 мая у них иссякли боеприпасы и продовольствие, пропала связь и управление отрядами. Положение спасало то, что ночью осажденным бригадам сбрасывали с самолетов продукты питания, патроны и взрывчатку. 21 мая немцы овладели железной дорогой Хутор Михайловский — Унеча. Партизан выдавили из леса. К 31 мая они оказались прижаты к Десне. В этот критический момент командование бригад решило пробиваться на восток. 7 июня, с огромными потерями, партизаны вырвались из кольца. В спецсообщении 1 отдела 4-го Управления НКГБ СССР на имя комиссара госбезопасности 2-го ранга Б. З. Кобулова подробно говорилось о положении партизан во время и после операции «Цыганский барон»: «… Все партизанские бригады сильно потрепаны, два комбрига и много командиров отрядов убиты, много партизан взято в плен противником. Часть партизан одной из бригад ушла в полицию. Положение крайне плохое, вооруженных людей в бригадах и отрядах уменьшилось, имеет место голод. Противник блокирует партизан. Для борьбы с партизанами выведена в лес полицейская бригада начальника Локотского округа Каминского»[266].

Партизаны были почти разгромлены. Из 6000 находившихся в этом районе мстителей 1584 были убиты, 1568 взяты в плен, 869 дезертировало; было эвакуировано 15812 человек, не являвшихся партизанами; было уничтожено 207 лагерей, 2930 землянок и огневых точек[267]. Потери немцев составили не более 200 человек. Впрочем, советские источники утверждают, что партизаны за 18 суток непрерывных боев уничтожили 2372 солдата и офицера противника, несколько танков, бронемашин, артиллерийских орудий и большое количество другой техники[268].

Одновременно с операцией «Цыганский барон» с 21 по 30 мая немецкие войска провели акцию «Свободная защита». Командование 2-й танковой армии намеревалось уничтожить партизан концентрическим ударом в армейской полосе между Болховым и шоссе Брянск — Жуковка, в лесном массиве северо-западнее Брянска и на открытой местности под Ветней. Для этого были сосредоточены 6-я пехотная дивизия (в полном составе), основные силы 5-й танковой дивизии, 47-й полк 707-й пехотной дивизии и несколько восточных батальонов. 21 мая после скрытого развертывания немцы перешли в наступление. Действия наземных войск поддерживались авиацией, которая только в первые два дня сделала более 100 самолето-вылетов.

Оценив силы противника, партизаны решили не вступать с ним в позиционную борьбу. Они рассредоточились на отдельные отряды. Но к исходу третьего дня операции партизанские соединения были окружены. Партизанская разведка настойчиво искала слабые места в боевых порядках немцев с целью определения направления прорыва. Таковым явился участок, занимаемый восточными батальонами. В ночь с 25 на 26 мая партизаны, сосредоточившись на главном направлении, с тяжелыми потерями вырвались из окружения, и ушли на север[269].

Но немецкое командование, решив, что вырвалась лишь незначительная часть партизан, отдало приказ о продолжении операции. 28 мая немецкая группировка сосредоточилась в партизанском крае. В этом районе было обнаружено 30 отдельных лагерей, около 300 жилых землянок, 100 боевых блиндажей, 200 открытых позиций и траншей. В операции «Свободная защита» немцы уничтожили 1400 партизан, а на местах боев подобрали — 17 пулеметов, 200 винтовок и 20 автоматов[270].

В целях поддержания акции «Свободная защита» 2-я танковая армия провела операцию «Вольный стрелок» (Freischutz). Операция проходила в районе севернее Брянска, Ивоти, Жуковки и Дятьково. По сведениям немецкой разведки, здесь находилось около 3000 партизан. Эту группировку блокировали армейские части и полиция. Поддержку с воздуха оказывали два звена бомбардировщиков и истребителей. О результатах операции «Вольный стрелок» писала коллаборационистская газета «Новая жизнь», и данные, приведенные в ней, почти соответствовали тому, что отмечалось в итоговом донесении немецкого командования: «Подробности ликвидации большевистских банд севернее Брянска. Уже 27 мая банды были, по существу, ликвидированы. Еще 2 дня продолжалось прочесывание местности и выкуривание бандитов из последних убежищ. Большевики потеряли около 1500 человек убитыми и 120 пленными. Кроме того, было арестовано 2400 гражданских лиц, подозреваемых в саботажных действиях. Среди захваченной добычи находятся 270 пулеметов и ручного огнестрельного оружия, 60000 патронов, 5000 ручных гранат, 100 мин ручного калибра, большое количество разного подрывного имущества, телефонные и радиотелеграфные аппараты, подводы, парашюты и саперные инструменты. При уничтожении 74 стоянок было разрушено 360 жилых убежищ и 157 укрепленных точек»[271].

Наконец, с 19 мая по 19 июня проводилась операция «Помощь соседу» (Nachbarhilfe), Немецкие части прочесывали Мамаевские леса — район Клетня — Алехчня, Для уничтожения партизан были переброшены 16 батальонов из состава 98-й, 707-й пехотных и 221-й охранной дивизий. Предусматривалось после создания сплошного фронта окружения протяженностью до 90 км перейти к ликвидации партизан путем нанесения концентрических ударов силами 7 боевых групп. Наступление началось 20 мая. Партизанские отряды удалось расчленить, а на отдельных участках даже окружить. Маневрируя, партизаны прорвались в неблокированные районы, однако этот прорыв стоил им многих жизней. Партизаны потеряли 571 человека убитыми, 369 были взяты в плен и 24 дезертировали. Из района боевых действий было эвакуировано 16900 «подозрительных лиц»[272].

Результаты проведения специальных операций в Брянских лесах показывают, что немцы помешали партизанам разрушить линии коммуникации и остановить движение своих людских и материальных ресурсов к фронту. При этом партизаны были существенно ослаблены. В боях с воинскими и полицейскими частями народные мстители потеряли 8892 человека убитыми и ранеными, 2981 были взяты в плен, 1077 дезертировали. В общей сложности было разгромлено от 6 до 8 бригад. Однако, несмотря на успешные действия, вермахт так и не уничтожил все партизанские соединения. Уже в июле 1943 г. немцы вынуждены были проводить новые операции. С учетом того, что необходимых сил для их проведения не было, так как многие части участвовали в наступлении на Курский выступ, эти операции были менее эффективными. Осенью 1943 г. оккупанты и вовсе отказались от активных действий. Положение на фронте становилось все более угрожающим, и вскоре немецкие войска оставили Орловскую область.

Начиная с первых дней оккупации и заканчивая осенью 1943 г., когда немецкая 2-я танковая армия покинула пределы региона, брянские партизаны вели беспощадную борьбу против вермахта. Но эта деятельность не была такой успешной, как принято считать. Диверсионная война, хотя и причинила оккупантам немалое беспокойство, но в целом не помешала им проводить свою политику. В сельской местности и в городах была создана агентурная сеть, снабжавшая партизан ценной информацией. Однако немецкие разведывательные и карательные органы нанесли подпольным организациям немало чувствительных ударов, что позволило отчасти расстроить подпольную работу, а в некоторых местах и вовсе ее ликвидировать.

Поскольку большинство партизан не являлись военнослужащими, уровень их боевой выучки был невысоким. В особенности это относится к партийным работникам. Военной подготовкой обладали офицеры и солдаты РККА (попавшие в отряды после того, как их части были разбиты летом-осенью 1941 г.), военнослужащие и сотрудники НКВД. Эти люди и составляли костяк партизанского движения. При этом, несмотря на ведущую роль чекистов в развертывании войны в тылу врага, в некоторых партизанских отрядах не всегда прислушивались к мнению подчиненных Л. П. Берии, особенно в тех случаях, когда на первый план выступали личные интересы и пристрастия того или иного командира. Увы, моральный облик отдельных партизан был небезупречным; они совершили ряд поступков, которых крайне трудно считать нравственными.

Серьезными противниками брянских партизан оказались вооруженные формирования коллаборационистов. Хотя последние нередко отличались идеологической неустойчивостью, они сыграли заметную роль в поддержке и укреплении оккупационных властей.

Боевые действия немцев против брянских партизан оказались в основном удачными. Однако для уничтожения всех партизанских бригад, находившихся в Брянских лесах, у них не было достаточного количества хорошо подготовленных подразделений. Лишь на заключительном этапе оккупации (лето-осень 1943 г.) была проведена серия антипартизанских операций, в которых в борьбе с народными мстителями участвовали подразделения действующей немецкой армии, имевшие высокий уровень боеготовности.

Партизанское движение на Брянщине не раз достигало локальных тактических успехов, но в стратегическом плане оно мало чем помогло Красной Армии.

Иван КОВТУН.

Источник: «Эхо войны», № 1, 2007. Сс. 17–25.

Примечания:

1

Дробязко С. И. Вторая мировая война. 1939–1945: Русская освободительная армия. С. 4–5; Семиряга М. И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. С. 102, 463–464; Хоффман И. История власовской армии. С. 342.

2

Семиряга М. И. Коллаборационизм… С. 89, 102, 463–464.

17

Залесский К. К. Кто был кто во Второй мировой войне. Союзники Германии. С. 160.

18

Рар Л. А., Оболенский В. А. Ранние годы. Очерк истории Национально-Трудового Союза (1924–1948). С. 151

19

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 750. Л. 102.

20

Там же. Д. 913. Л. 70.

21

Башилов Б. Правда о Бригаде Каминского. // Наша Страна. 1952. № 152.

22

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 4.

23

Там же. Л. 17.

24

Там же. Л. 14.

25

Там же. Л. 42.

26

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 7, 11, 21, 56.

27

Там же. Л. 2.

175

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 59. Д. 401. Л. 8-11. Заверенная копия.

176

Там же. Л. 18–21.

177

Цит. по: Некрасов Е. Проверка на дорогах: 60 лет спустя // Новая неделя. — М., 2005. - № 3(19 января). — С. 20.

178

Стельмах В. М. Партийное подполье//Шли на битву партизаны. — Брянск, 1972. — С. 63.

179

Там же. — С. 66.

180

Старинов И. Записки диверсанта. — М., 1997. — № 3. — С. 203–204.

181

См. Лежнев М. Р. Сороковые роковые… — Клинцы, 2005. — С. 110–114.

182

РГВА. Ф. 40973. Оп. 1. Д. 28. Л. 53.

183

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. — М., 2000. — Т. П. Кн.1, — С. 64–65.

184

См. Армстронг Д. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. — М., 2007. — С. 88.

185

См. Попов Ю. НКВД и партизанское движение. — М., 2003. — С. 46.

186

Перегожин В. А. Разгоралось пламя партизанской борьбы // Партизанское движение. — Жуковский; М., 2001. — С. 112.

187

Армстронг Д. Указ. соч. — С. 86.

188

Перегожин В. А. Указ. соч. — С. 116.

189

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 481, Л. 104–107. Подлинник.

190

РГАСПИ. Ф. 69. Oп. 1. Д. 746. Л. 4.

191

Островский А. В. Партизаны Брянщины // Военно-исторический журнал. — М., 2002. -№ 4. — С. 4.

192

Попов А. Диверсанты Сталина. Деятельность органов Госбезопасности СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны. — М., 2004. — С. 66.

193

Перегожин В. А. Указ. соч. — С. 128.

194

Макаров В., Христофоров В. Дети генерала Шмидта. Миф о «Локотской альтернативе» Ц Родина. — М., 2006. — № 10. — С. 87.

195

Чуев С. Проклятые солдаты. — М., 2004. — С. 112.

196

Островский А. В. Указ. соч. — С. 8.

197

В мае 1943 г. Штаб был расформирован и на его базе организована Южная оперативная группа. К 1 июля 1943 г. был сформирован Брянский штаб партизанского движения во главе с А. П. Матвеевым. Непосредственно под его руководством находилось свыше 24 000 партизан и подпольщиков.

198

Островский А. В. Указ. соч. — С. 4.

199

Там же. — С. 8.

200

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 61. Л. 173.

201

ЦАМО. Ф. 202. Оп. 36. Д. 147. Л. 166.

202

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 17. Л. 274–277.

203

ЦАМО. Ф. 202. Оп. 12. Д. 159. Л. 373–375.

204

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 110, Л. 27.

205

Там же. Д. 71. Л. 91.

206

Там же. Д. 129. Л. 14.

207

ЦАМО. Ф. 361. Оп. 6081. Д. 33. Л. 25–25 (об.)

208

Эббот П. Союзники Германии на Восточном фронте. 1941–1945. — М., 2001. — С. 22.

209

Цит. по: Александров К. Оккупация отдельно взятого региона. История неизвестного самоуправления // Посев. — М., 2002. — № 5 (1496). — С. 45.

210

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 746, Л. 110.

211

См.: Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941–1944 / Б. Н. Ковалев. — М., 2004. — С. 279.

212

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1109. Л. 1.

213

Цит. по: «Один подножный корм» // Родина. — М., 2005. — № 4. — сс. 19–20.

214

Цит. по: «Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки. — М., 2003. — сс. 336–337.

215

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1090. Л. 3.

216

Жирнов Е. Подпольный облом действует // Коммерсант-власть. — М., 2005. — № 48 [651], 5 декабря. — С. 75–76.

217

Дробязко С. И. Вторая мировая война 1939–1945: Русская освободительная армия. — М., 2000. — С. 28–29.

218

Добровольческий полк «Десна» // Антипартизанская война в 1941–1945 гг. — М., Минск, 2005. — С. 130; С. 134–135.

219

Ермолов И. Локотская республика и Бригада Каминского, или «Шумел не просто Брянский лес». — Орел, 1999. — С. 32.

220

См.: Макаров В., Христофоров В. Дети генерала Шмидта… — С. 90–91.

221

См.: Александров К. Оккупация отдельно взятого региона… — С. 45.

222

Там же.

223

Цит. по: Веревкин С. Вторая мировая война: вырванные страницы. — М., 2006. — С. 178

224

Цит. по: Соколов Б. Оккупация. Правда и мифы. — М., 2003. — С. 107.

225

Звягинцев В. Война навесах Фемиды. Война 1941–1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. — М., 2006. — С. 494–495.

226

Каров Д. Партизанское движение в СССР в 1941–1945 гг. — Мюнхен, 1954. — С. 16.

227

Цит. по: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов / Сост. Г. М. Шульженко, З. А. Фишман, А. И. Ткаченко, И. И. Фишман. — Брянск, 1962. — С. 96.

228

Там же. — сс. 131–132.

229

Боярский В. Партизанская война: мифы и уроки. // Независимое военное обозрение. — М„2005. — № 18 (427), 20–26 мая. — С. 7.

230

Боярский В. И. Партизанство вчера, сегодня, завтра. — М., 2003. — С. 188.

231

Старинов И. Записки диверсанта… — сс. 363–364, 371–373.

232

Попов А. НКВД и партизанское движение… — С. 47.

233

Боярский В. И. Партизанство… — С. 189.

234

Цит. по: Соколов Б. В. Оккупация. Правда и мифы… — С. 106.

235

Орловская область в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.): Сборник документов и материалов. — Орел, 1960. — С. 259.

236

Армстронг Д. Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944. — М., 2007. — С. 54.

237

Дунаев Ф. Геноцид — в ранге государственной политики Германии // Книга Памяти. — Брянск, 2003. — Т. 12. — С. 135–137.

238

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 744. Л. 1.

239

ГАБО. Ф. 48. Оп. 1. Д. 3. Л. 35.

240

ГАБО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 41. Л. 72.

241

ГАБО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 13. Л. 30.

242

Партизаны Брянщины… — С. 72.

243

Цит. по: Ткаченко А. И. Фашистский оккупационный режим // Шли на битву партизаны… — С. 52.

244

Попов А. Диверсанты Сталина… — С. 278.

245

РГАСПИ. Ф. 69. Oп. 1. Д. 909. Л. 90–92 (об).

246

Подетальная Т. К. Борьба комсомольцев и молодежи Брянщины в тылу врага // Шли на битву партизаны. — С. 209.

247

Дунаев Ф. Подпольщики // Книга Памяти… — сс. 275–276.

248

Партизаны Брянщины… — С. 40.

249

Там же. — С. 41.

250

Умбрайт X. Не преодоленная проблема. Партизанская война в тылу Восточного фронта // Сталинград. Событие. Воздействие. Символ. — М., 1995. — С. 142.

251

Смоленский вестник (орган смоленского городского управления). — Смоленск. -1941. — № 11.

252

Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. — Stuttgart, 1983. — Bd. 4. — S. 573.

253

Армстронг Д. Партизанская война. Стратегия и тактика… — С. 136.

254

Там же. — С. 139.

255

Цит. по: Андреев В. Народная война. — М., 1949. — С. 13.

256

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 41. Л. 241.

257

Ильиных И. А. Шестьсот дней в боях и походах. — 2-е изд., перераб. и доп. — Тула, 1969. — С. 166.

258

Армстронг Д. Партизанская война… — С. 138.

259

Антипартизанская война 1941–1945 гг… — С. 98.

260

Андреев В. Указ. сон. — С. 14.

261

Антипартизанская война 1941–1945 гг. — С. 101.

262

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1 Д. 110 Л. 80. Д 109. Л. 99; Д. 12. Л. 195.

263

Дробязко С И. Под знаменами врага. — М, 2004. — С. 214.

264

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1 Д. 72. Л. 43–45.

265

Там же.

266

Цит. по: «Огненная дуга»… — С. 273.

267

Армстронг Д. Партизанская война… — С. 140.

268

См.: Боярский В. И. Партизанство… — С. 217.

269

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 8. Л. 273–274.

270

Klink E. Das Qesetz Handelns. Die Operation «Zitadelle». 1943. — Stuttgart, 1966. — S. 135.

271

Новая жизнь (Клинцы). № 68, суббота 5 июня 1943 г. В докладе немецкого командования потери партизан характеризовались следующими цифрами: 1459 убитых, 420 пленных, 6 дезертировавших. Из зоны боевых действий было эвакуировано 2392 человека (см.: Армстронг Д. Партизанская война… — С. 137).

272

Там же. — С. 139.