60, ул. Вано Литре 63-83

9 января 1959 г.

Милостивый государь!

После Вашего визита я все еще продолжаю болеть и думаю уехать на некоторое время из Парижа, чтобы отдохнуть должным образом.

Что касается поездки в Рим, я собираюсь быть там будущим летом, и, хотя я сейчас занят другой работой, я не собираюсь выпускать из поля зрения проблему Жанны.

Но, по-моему, план, который Вы задумали, не имеет никаких шансов на успех. В Ватикане очень трудно иметь дело с людьми и решать вопросы, это предприятие требует большой деликатности, дипломатической подготовки и знания их среды!

Если Вы будете как-нибудь в Париже, попытайтесь договориться со мной о встрече заранее, иначе Вы можете меня не застать. Я живу один и часто не бываю дома.

Примите мои заверения в самых теплых чувствах к Вам.

(Э. Шнайдер)

60, ул. Вано — 7^е

12 января 1959 г.

Милостивый государь!

Я только что получил Ваше последнее письмо. Я не верю, что в Ватикане Вам поможет «Deus ex machina»[147] и Вы получите доступ к секретным фондам Ватиканской библиотеки. Самую высокую персону, которая может оказать Вам эту милость, я знаю лично. Для начала Вам скажут: «Секретных фондов не существует». И если Вы даже будете настаивать, Вас ждет неудача. И если несколько лет назад мне посчастливилось неожиданно обнаружить документ, о котором Вы знаете, то это произошло лишь благодаря одному очень высокопоставленному лицу, ныне покойному. Его преемники ведут себя иначе.

Что касается документа, о драматическом исчезновении которого я Вам рассказывал, то он был написан на старофранцузском языке (XVI в.), это — записки «по памяти», но очень точные. Я не берусь утверждать категорически, но, по-моему, текст не имел ни обложки, ни заглавия, ни каких-либо примечаний. Что касается особенностей содержания текста, я их, естественно, не помню. Все интересные подробности этого документа я забыл, ведь я его обнаружил 25 лет назад (1935 г.).

Не думайте, пожалуйста, что я умышленно не сообщаю Вам подробности. Все, что я Вам здесь пишу, — чистая правда.

Я с большой радостью получу книгу, о которой Вы мне сообщаете, и заранее Вас благодарю.

Примите, дорогой друг, заверения в искренних чувствах и извините за плохой почерк. Уже месяц я страдаю от воспаления десны, начавшегося после удаления зуба. На днях я собираюсь лечь в клинику и пройти необходимый курс лечения.

(Эдуард Шнайдер 14 января 1959 г.)

Милостивый государь!

Спешу ответить Вам, прежде чем уехать из Парижа. Документы, к которым я получил доступ в Ватикане, — отнюдь не то, о чем Вы думаете. Это вовсе не сборник показаний, составленный церковной комиссией, образованной по королевскому распоряжению. В течение трех лет после руанского процесса папа вызвал в Рим всех главных судей Жанны. Они дали показания, тщательно запротоколированные секретариатом Святейшего престола. Вот в этих-то протоколах и скрываются «запретные сокровища», о которых высокопоставленные персоны утверждают, что их якобы не существует или что они с ними не знакомы. Перебирая массу других документов «в этом направлении», я натолкнулся на знаменитое свидетельство, которое Вас так заинтересовало и исчезновение которого меня глубоко огорчило. Но в этом свидетельстве нет ничего такого, о чем Вы упоминаете в своем последнем письме.

Когда моя нынешняя работа (ее очень задерживает мое плохое самочувствие) будет закончена и когда мой ум будет полностью свободен для изучения проблемы Жанны, одной из моих первых забот будет, поверьте, исследование этого вопроса вплотную!

Поверьте, милостивый государь, я очень сожалею, что не могу сообщить Вам большего. Примите мои заверения в исключительной симпатии к Вам.

(Эдуард Шнайдер)

Я Вам исключительно благодарен за Вашу книгу «Ла Рош-Курбон». Она прекрасно издана. Как только меня отпустит жуткая зубная боль, я ее сразу же прочту.

60, ул. Вано, Париж — 7^е

1 июня 1959 г.

Милостивый государь!

Нет, среди документов, находившихся в моих руках, показаний Лойе не было.

К тому же я сейчас себя очень плохо чувствую и полностью) погружен в другую работу, которая займет у меня минимум год. В связи с этим мне пришлось прервать все изыскания, связанные с Жанной. Я к ним вернусь сразу же, как только освобожусь от нынешней работы. Пока я могу лишь следить за крупицами серьезной информации, которые пробиваются сквозь горы исключительно конъюнктурных сообщений.

К тому же через три дня я уеду из Парижа в горы, т. к. я никак не могу оправиться от приступа, случившегося со мной пять месяцев назад.

Поеду ли я в Рим? Я буду там летом, но я наверняка не смогу заниматься проблемой Жанны.

Примите, милостивый государь, мои самые теплые пожелания. Успехов Вам в работе!

(Э.Шнайдер)

3 июня 1959 г.

Милостивый государь!

Я только что получил Ваше письмо. Я надеюсь, что Ваша книга будет иметь успех, на который Вы рассчитываете. Однако я ие могу сказать, сколько экземпляров моей книги продано. Для этого мне надо запросить профсоюз авторов, т. к. мои отношения с новым руководством издательства «Грассе» ухудшились.

Единственно, я уверен, что они продали очень мало. Моя книга не носила скандального характера, а это — непременное условие коммерческого успеха на сегодняшний день. К тому же они не сделали ей никакой рекламы, поскольку в момент выхода книги Грассе был очень болен (а ему она понравилась). И наконец, я нахожусь в знаменитом омерзительном «черном списке» писателей, которых газета «Либерасьон» называет «националистами»…

Признаюсь, я несколько обеспокоен тем, что Вы неоднократно ссылаетесь на документы, имеющие для меня исключительную важность, но которые, как Вы знаете, были утеряны. Однако никто не поверит в существование документа, который невозможно представить, даже если бедняга, видевший его, пользуется безупречной репутацией! Вы не представляете, сколько усилий я предпринял лично и через посредников, чтобы обнаружить у наследников маркизы де Феличи, владелицы дворца Занарделли в Риме, те документы, которые я доверил ей на сохранение, вернувшись в Париж пять лет назад. Сохранились все ящики, кроме того, где были мои самые ценные вещи и документы. Здесь есть какая-то таинственная загадка, которую, к моему бесконечному сожалению, я уже отчаялся отгадать!

Благодарю Вас за добрые пожелания. Завтра я уезжаю в горы, мне это необходимо.

Примите, милостивый государь, уверения в моих самых сердечных чувствах.

(Эдуард Шнайдер)

Когда выходит Ваша книга?

Рим, 27 ноября 1959 г.

Альберго дель Сенато

Милостивый государь!

Ваше письмо не сразу нашло меня среди моих путешествий, чем и объясняется задержка с ответом.

Я весьма сожалею, что не могу дать Вам удовлетворительный ответ. Я абсолютно не понял, о каком судье из Руана Вы пишете. Естественно, я не могу сообщить Вам его имени. Что касается книги Раймона де Ринье, признаюсь, что мне нужно ее перечитать. Я не очень хорошо помню мое впечатление, но мне кажется, что те достаточно общие рассуждения автора на тему, о которой Вы говорите, заслуживали бы действительно серьезного интереса.

Извините за столь неопределенный ответ. Но я сейчас весьма далек от всех документов, связанных с Жанной. Я занимаюсь совершенно другой темой и не могу ответить Вам более определенно.

Примите, милостивый государь, заверения в моих лучших чувствах. Успехов Вам в работе.

(Э.Шнайдер)

4 июня 1972 г.

Святейший отец!

Униженно простершись у ног Вашего Святейшества и умоляя об апостольском благословении, я направляю Вам это письмо с целью изложить чистосердечно и с полной искренностью серьезное разногласие, существовавшее между мною и скончавшимся недавно Его Преосвященством кардиналом Пессераном.

Дабы Вашему Святейшеству стали известны точные и истинные причины нашего спора, я позволил себе послать Вам экземпляр 5-го издания моей книги о Жанне д’Арк.

Если Ваше Святейшество окажет мне высочайшую милость и прочтет хотя бы предисловие к этому труду, Вы поймете, почему между нами возникли разногласия.

Стремясь окончательно прояснить спор, я приведу слово в слово беседу, состоявшуюся в 1958 г. между мною и моим коллегой, известным католическим писателем, почетным гражданином Ватикана Эдуардом Шнайдером. Я привожу все признания, которые он мне сделал.

Прочтя его книгу «Жанна д'Арк и ее лилии, легенда и история», опубликованную в 1952 г., я встретился с ним, получив для этого рекомендацию другого историка — Жана Гримо, который меня заранее предупредил: «Он вам все скажет, но не оставит письменного свидетельства».

Эдуард Шнайдер принял меня исключительно любезно. Он говорил со мной в течение двух часов, проявляя при этом исключительную живость ума и феноменальную память.

Представившись, я сказал ему:

— Я прочел Вашу великолепную книгу о Жанне д’Арк. Вы пишете там о ее королевском происхождении, однако не представляете никаких доказательств. Поскольку Вы это утверждаете категорически, я могу предположить, что Вы имели в руках документы, служащие тому подтверждением. Можете ли Вы сказать, где Вы их обнаружили?

— Но… В Ватикане! — воскликнул он, воздев руки, как это делал Черчилль, выступая на многолюдных митингах. — В «Книге Пуатье»… Однажды, будучи в Ватиканской библиотеке вместе с монсеньором Тиссераном, тогдашним библиотекарем, я заметил шкаф, запертый на ключ, и сказал ему шутя: «Не здесь ли, Ваше Преосвященство, хранятся секретные фонды Ватикана?»

— Секретных фондов Ватикана не существует, — ответил он.

— А можно ли ознакомиться с документами, хранящимися в этом шкафу?

После некоторых колебаний кардинал Тиссеран кивнул и пошел в свой кабинет за ключом. Шкаф был открыт, и там я обнаружил знаменитую «Книгу Пуатье», пропажу которой столь горько оплакивали французские историки. В действительности это не книга, а протоколы допросов Жанны Девственницы, проводившиеся в 1428 г. в Пуатье, и запись ее ответов на вопросы церковной комиссии, назначенной королем. Я убедился, что прелаты не верили в «голоса», которые якобы слышала Жанна, и не соглашались признать ее «посланницей Бога». Перед лицом такого упорства, которое раздражало короля, он вынужден был послать в Домреми двух монахов для проведения расследования на месте. И именно в отчете этих монахов говорится, что все жители этой деревушки из 30 дворов подтвердили, что Жанна — дочь королевы Франции, урожденной Изабеллы Баварской, от ее любовника— герцога Луи Орлеанского, брата короля Карла VI.

Я снял копию с этого документа, а также с части протоколов допросов. Несколько дней спустя кардинал Тиссеран, застав меня за работой, спросил, нашел ли я что-нибудь интересное. Я не решался ответить ему, опасаясь, что он будет недоволен. И действительно, какой разразился скандал! Нетрудно угадать дальнейшее: меня заставили дать клятву никогда не разглашать письменно мое замечательное открытие, ибо в этом случае разрушилась бы мистическая легенда, созданная королевской семьей для сокрытия этого незаконного рождения, которое доказывало, что и дофин был тоже незаконным ребенком…

— Вы приоткрыли завесу над государственной тайной.

— Так, значит, именно чтобы избежать разоблачения этой легенды, Вы, будучи глубоко верующим католиком и человеком слова, не решились опубликовать эти документы в своей книге?

— Да, конечно. Но еще и потому, что копии, которые я снял с «Книги Пуатье», а также с главного документа — отчета двух монахов, — пропали. Я хранил все мои бумаги в моем доме в Риме. Решив вернуться в Париж после амнистии коллаборационистам (а я был верным другом маршала Петэна), я доверил четыре ящика, где наряду с другими документами находились и эти копии, своей старинной приятельнице де Феличе, жившей во дворце Занарделли. Однако, когда я послал этой весьма почтенной даме письмо из Парижа с просьбой прислать мне мои вещи, я узнал от ее племянников, что моя добрая приятельница незадолго до этого скончалась. Ее племянники написали, что они обнаружили три моих ящика и собираются их переслать. Три ящика? Таким образом, один пропал…

Я тотчас же отправился в Рим, где убедился, что племянники говорили правду. Мой самый ценный ящик исчез. Что же произошло? Я так никогда не смог этого узнать, несмотря на тщательное расследование.

— Так вот, милостивый государь, я, кажется, могу Вам это сказать…

— Вы?

— Да, пользуясь методом дедукции. Говорили ли Вы маркизе Феличе О копиях «Книги Пуатье», хранящейся в этом ящике?

— Да, конечно. Она была очень надежным другом.

— Не сомневаюсь. Но перед смертью, во время последнего причастия, она, возможно, решила, что было бы грехом скрывать этот компрометирующий документ. Если она сообщила о нем исповеднику, тот наверняка поторопился изъять его и передать кому следует.

— Вы открываете мне глаза! Я должен был бы сам догадаться. И именно поэтому мои поиски оказались бесплодными! Тем более я знал, что после моей находки «Книги Пуатье» кардинал Тиссеран надежно упрятал все секретные фонды Ватиканской библиотеки, чтобы уже никто и никогда не смог обнаружить этого «разоблачительного документа».

Вот, Святейший Отец, полное и очень точное изложение Эдуарда Шнайдера.

Вопреки предположениям Гримо, он мне их неоднократно подтверждал в своих письмах. Некоторые его соображения я опубликовал в своей книге, и, как Вы можете убедиться, я привожу фотокопию его письма от 3 июня 1959 г. В 1960 г., сразу после выхода в свет моей книги, кардинал Тиссеран начал повсеместно и публично выступать против меня, утверждая, что Шнайдер не мог обнаружить в Ватиканской библиотеке «Книги Пуатье», т. к. ее там якобы никогда не было, и вся история с потерянным ящиком является исключительно выдумкой, добавляя, что сочинил эту басню именно я…

Однако, видя, что его позиции не столь уж неприступны, кардинал пишет 2 октября 1961 г. Максу де Персену: «У меня нет никаких оснований подвергать сомнению искренность покойного Эдуарда Шнайдера». Это кажется тем более вероятным, что на с. 377 своей книги «Дело Жанны», вышедшей в 1968 г., г. Давид-Дарнак сообщает следующее: «К этому очевидному свидетельству существования „Книги Пуатье“ в архивах Ватикана добавим еще одно, которое в ноябре 1966 г. мы неоднократно слышали от одного католического священника, прикованного к постели из-за паралича ног. Нас привел к нему его старый товарищ по семинарии. На вопрос, знал ли он лично Эдуарда Шнайдера, священник ответил, что был его близким другом и даже прятал Шнайдера в течение нескольких месяцев в своем доме.

На прямой вопрос: „Говорил ли он когда-нибудь Вам, отче, о своей находке „Книги Пуатье“ в архивах Ватикана?“ — был ответ: „Конечно, он говорил об этом каждый день“. Этот прямой ответ сопровождался целым рядом подробностей относительно того, как Шнайдер познакомился с этим бесценным документом».

Добавлю, что в письме Его Святейшества Жана Банкаля, автора книги «Жанна д’Арк — принцесса королевской крови», от 24 декабря 1968 г. содержится еще одно тому подтверждение: «Полтора года назад у меня были долгие беседы с Давидом-Дарнаком, и он мне лично подтвердил то, что говорится в его второй книге по поводу свидетельства священника, который прятал у себя Эдуарда Шнайдера сразу после освобождения. Казалось, что этот священник был очень взволнован историей с „Книгой Пуатье“, поскольку Эдуард Шнайдер с утра до вечера только и говорил о своем открытии».

Из этого следует, что, вопреки утверждениям кардинала Тиссерана, «Книга Пуатье» действительно находится в архивах Ватикана.

Государственные соображения, вынудившие Карла VII хранить тайну рождения Девы, на сегодняшний день не существуют, и у нас нет никаких оснований сохранять и далее в тайне этот документ, который к тому же ни в коей мере не ставит под сомнение святость Жанны.

Поэтому, Святейший Отец, я прошу, чтобы по примеру папы Пия IX, разрешившего в 1856 г. двум французским писателям снять копию с «Тайны осады Орлеана», находящейся в Ватиканской библиотеке, Ваше Святейшество приняло бы решение о поисках «Книги Пуатье» и позволило бы Исторической академии направить в Рим двух своих членов для снятия копии с нее.

Примите, Святейший Отец, уверения в моем глубочайшем к Вам уважении.

(Жерар Песм, член Исторической академии)

Папа Павел VI оставил письмо Жерара Песма без ответа. Вероятно (см. выше), «Книга Пуатье» никогда не существовала. Однако Эдуард Шнайдер утверждал, что он видел другие документы, подтверждающие королевское происхождение Девственницы. И этого должно быть достаточно честным историкам!

Примечания:

1

Jesus ou le mortel secret des Templiers.

14

Игра слов: «кошон» (фамилия епископа, судившего Жанну) означает «свинья».

146

Отрывки, приведенные курсивом, выделены в тексте писем самим Э.Шнайдером.

147

Дословно: «Бог из машины», т. е. имеется в виду «вмешательство высших сил». — Прим. перев.