83

См.: Крупнов. 1968, с. 292-294. По мнению исследователей, Менгу-Тимур просто-напросто приказал своим русским вассалам принять участие в этом походе, тем самым фактически перечеркнув договоренность Верке и Александра Невского о неучастии русских войск в ордынских военных предприятиях [см., напр.: Вернадский 2000, с 179] На наш взгляд, не следует обвинять Менгу-Тимура: он остался верен прежним соглашениям, и ни один русский ратник не участвовал в его балканских кампаниях или войне с Ираном, что же касается похода на осетин, то он был выгоден самим русским князьям. Еще с XI в. русские правители имели геополитические и экономические интересы в Предкавказье и на Северном Кавказе, были заинтересованы в мире в этом регионе, надежных торговых путях и пр. [см., напр.: Гадло 1994, с. 138 и след.]. Это подтверждается и тем, что русские участвовали в этом походе не как вспомогательные войска ордынского хана, а как самостоятельная армия, которую возглавили самые влиятельные князья Северо-Восточной Руси – Андрей Городецкий, Федор Ярославский, Глеб Ростовский "и инии князи мнози" Их дружины осадили и 8 февраля 1278 г. захватили Дедяков, причем все летописцы отмечают, что именно русские князья, а не ордынцы взяли этот город, что именно они "победыв Ясы" (т. е. осетинов), получили богатую добычу и удостоились похвалы Менгу-Тимура [ПСРЛ 1863, с. 405; ПСРЛ 1949, с. 152].

В связи с взятием Джулата небезынтересно отметить наблюдение исследователей о существенной смене религиозной политики в завоеванных аланских землях. Если до похода 1277-1278 гг. здесь активно действовали грузинские миссионеры, то после него их влияние резко ослабло, и на смену им пришли римско-католические миссионеры, действовавшие через Золотую Орду [см.: Нарожный 1989. с 109]. Очевидно, это было связано с тем, что Грузия являлась вассалом Хулагуидского Ирана, и Менгу-Тимур, укрепив власть в Алании, постарался заменить проводников хулагуидской политики на католических проповедников, имевших более тесные Связи с Золотой Ордой.