* 156 HF 2

У Карла и Хильдегарды было восемь детей: три сына - Пипин, Людовик и Лотарь, и пять дочерей. Старший, Пипин, от рождения был горбатый. А если в малокультурной среде порою оголтело травят даже рыжих - чего же хорошего было ждать этому королевскому отпрыску? Над ним издевались не только братья, сестры и придворные - даже городские сопляки, завидя его, вприпрыжку бежали следом и вопили: «Горбатый! Горбатый! Горбатый!».

Несчастный мальчик озлобился, он возненавидел всех и вся, даже отца - который, когда Пипину было всего четыре года, провозгласил его королем Италии. Такие люди, повзрослев, не расстаются со своим детским восприятием мира, оно скорее утверждается в них. Пипин устроил заговор против отца, намереваясь убить и занять его место. Карла спасли бдительные друзья: один монашек, затаившись в алтаре церкви, подслушал речи заговорщиков и обо всем сообщил императору. Рядовых злоумышленников схватили и казнили, Пипина же постригли в монастырь. Там он в 810 г. скончался (в один год со слонс!м).

А ведь Карл любил всех своих детей и хотел так устроить их будущее, чтобы после его смерти между ними не было раздоров. Для этого он и решил поделить свое государство между сыновьями, что было закреплено особым Тионвильским указом. В нем были определены границы новых королевств - предполагалось, что дружественных, ибо их государей будут объединять память об отце и братские узы. Но предал Пипин, рано скончался Лотарь. В 813 г., за год до смерти, Карл своей властью, без участия папы нарек императором последнего своего сына Людовика.

Людовик (778-840 гг., правил в 814-840 гг.) был прозван Благочестивым. Действительно, это был очень набожный человек - почти каждый свой день он начинал с длительной молитвы в храме, щедро жертвовал на нужды церкви, не раз порывался удалиться в монастырь. Но многие современники считали, что лучше бы он проявлял поменьше рвения к вере - дела государства в той обстановке требовали куда большего внимания, чем он им уделял.

Получив после отца всю полноту власти, Людовик Благочестивый начал с того, что приказал взять под стражу любовников сво^ 3§»2 /57: г их сестер. Один, оказав сопротивление, был убит, другого ослепили. Впоследствии и сестры, и многие придворные дамы были разосланы по монастырям. Были удалены многие отцовские сановники. К делам управления император предпочитал привлекать духовных особ, в первую очередь епископов. Они очень уверенно стали чувствовать себя при дворе.

Доверие императора, к удивлению многих, сумел тогда заслужить сын злосчастного горбатого Пипина - Бернгард. В свое время Карл Великий оставил ему отцовское итальянское королевство. Теперь и Людовик сохранил за ним трон. Королями остальных земель он решил сделать своих сыновей Лотаря, Пипина и Людовика-млад-шего (как видим, имена в точности дублируют предыдущее поколение Каролингов).

В 817 г. Людовик издал «Императорский декрет», по которому наследником императорского титула провозглашался Лотарь. Декретом закреплялся также раздел империи.

Но тут вознегодовал племянник Бернгард. Он считал, что у него больше прав на императорский венец, поскольку его отец был старшим из сыновей Карла Великого. Бернгард отказался признать декрет и занял своими отрядами альпийские проходы.

Теперь в гнев пришел дядя. Он двинул на ослушника большое войско. Итальянский король, которому явно не по силам было противостоять ему, пришел в смятение. Но тут он получает послание от императрицы Ирменгарды (личности, судя по всему, довольно мрачной) с клятвенным уверением, что муж простит его, как только он явится с повинной. Бернгард поверил.

Когда он с ближайшими друзьями явился к императору и склонил перед ним колени, тот приказал всех схватить и передал на суд своих вельмож. Суд признал Бернгарда бунтовщиком и осудил на смерть и его, и его спутников. Но дядя смилостивился и ограничился тем, что приказал ослепить осужденных. Однако палач перестарался: исполнил приказ с такой жестокостью, что Бернгард через два дня скончался.

Старший сын императора Лотарь перебрался в Италию, а оставленная им Бавария досталась Людовику-младшему.

Вроде бы установился какой-то порядок. Но вот незадача - его нарушила личная жизнь императора. После смерти Ирменгарды (818 г.) он женился на красавице Юдифи - дочери баварского графа Вельфа. Красавица оказалась еще и умницей, и хитрости ей было не занимать - Людовик влюбился без памяти. В 823 г. у них родил ся сын Карл. Любимое дитя от любимой жены отец не мог оставить без короны (этого не могла допустить и мать), и в 826 г. маленькому Карлу была дарована Швабия (земля алеманнов).

В результате возникла смута. Сыновья Пипин и Людовик и раньше уже роптали, заявляя, что не признают главенства над собой Ло-таря. А теперь, когда стало известно, что надо делиться и в пользу четвертого брата - все трое, не переставая грызться между собой, выступили против отца. Требование к нему было однозначным: установившийся раздел должен остаться в силе.

Епископы, привыкшие к своему властному положению, решили воспользоваться моментом и узаконить свое первенство по отношению к императору: собравшийся в 829 г. в Париже церковный синод провозгласил, что отныне духовная власть выше светской.

Не замедлил вмешаться и папа Григорий IV. Когда распря между отцом и сыновьями дошла до вооруженного противостояния, он, никем не званый и без всякого предупреждения, заявился в лагерь императора. Там повел себя как верховный судья: настоятельно потребовал от Людовика примирения с детьми, причем всю вину за создавшееся положение возложил на него. Император был крайне удручен.

Видя такое дело, значительная часть его воинов перешла в стан его сыновей, и вскоре Людовик Благочестивый оказался фактически у них в плену.

Его ждало тяжкое унижение: в Суассоне он прилюдно покаялся в своих грехах, в якобы совершенных убийствах, клятвопреступлениях и святотатствах, а в довершение отказался от власти и императорского достоинства. В конце концов епископы его простили и в императорских правах восстановили, но понятно, что авторитетным правителем он быть уже не мог. Государство Карла Великого утрачивало единство.

Диакон Флор Лионский в эту годину всеобщего раздора написал такую прочувственную «Жалобу о разделе империи»: «Теперь, придя в упадок, эта великая держава сразу утратила и свой блеск, и наименование империи. Государство, недавно еще единое, разделено на три части, и никого уже нельзя считать императором. Вместо государя - маленькие правители, вместо государства - одни только маленькие кусочки.

Что же сталось с соседними народами на Дунае, Рейне, Роне, Луаре и на По? Все они, издревле соединенные узами согласия, в настоящее время, когда союз порван, будут раздираемы печальными раздорами…» - 159 9

Это уж как повелось: разным людям, собранным вместе, свойственно в большей степени исходить из того, что они разные, а не задумываться над тем, что есть ведь и серьезные основания для единения. А когда они оказываются порознь - поздно локти кусать.

После смерти императора Людовика в 840 г. его сыновья не смогли восстановить единство державы, а скорее всего об этом и не помышляли.

В 842 г. в Страсбурге встретились братья - короли Людовик Немецкий (когда-то Людовик-младший) и повзрослевший Карл, король Нейстрийский (западногалльский. Вскоре он получит прозвище Карл Лысый). Их целью было договориться о том, чтобы вместе противостоять императорским амбициям Лотаря (четвертый брат Пипин к тому времени умер).

Королей сопровождали многочисленные вассалы, в присутствии которых они поклялись друг другу в верности. И вот что интересно и показательно: эти люди говорили на разных языках. Прибывшая с Людовиком австразийская и саксонская знать изъяснялась на каком-то старогерманском прототипе немецкого (или наборе прототипов). Нейстрийские же вельможи, хоть и имели в большинстве своем франкские корни, за четыре века успели настолько плотно слиться в культурном отношении с окружавшими их все это время галло-римлянами, что теперь говорили на их языке, и только все больше утверждавшееся название страны - Франция, напоминало об их славном чужеродном происхождении. Но из вежливости Карл обращался к воинам Людовика на германском наречии, а Людовик к его людям - на романском (или уже старофранцузском?).

Видя такое направленное против него единодушие, Лотарю оставалось только примириться со сложившимися реалиями. В следующем 843 г. в Вердене собралось 120 самых мудрых и уважаемых знатных сеньоров со всей империи, и они решили труднейшую задачу: договорились о границах раздела державы между тремя братьями. Был составлен знаменитый «Верденский договор».

Старший, Лотарь, получил Италию - богатейший тогда в Западной Европе край. За ним был сохранен императорский титул, который стал скорее номинальным. Ему пошли навстречу и в желании непременно иметь Ахен - любимую резиденцию Карла Великого. Больше того: чтобы его владения, включая Ахен, составляли единое целое, Лотаря наделили широким «коридором» от устья Рейна до устья Роны на Средиземном море. (По современным меркам, это Голландия, Бельгия, часть западной Германии, восточные департаменты франции и Швейцария. Но уже к 880 г. после многократных переделов от этого коридора ничего не осталось. Последней ушла к Германии названная в честь Лотаря Лотарингия).

Людовик стал государем чисто германских земель по правую сторону от Рейна. А еще ему досталась небольшая левобережная область по среднему течению Рейна: как было сказано в договоре, «для вина» - там уже тогда производились прекрасные южногерманские вина. Его королевство в литературе называют иногда Восточно-франкским.

Королевство Карла Лысого состояло из галло-романских Ней-стрии и Аквитании - основы грядущей Франции.

Деление империи на три королевства сопровождалось ускоренной атомизацией самих королевств: в них обособлялись большие и малые фактически самостоятельные сеньоры.

В те же годы отчетливо проявилась еще одна историческая тенденция, не только земного, но и духовного плана. Претензия папского престола на буквально монархическую власть над западной церковью. Этот процесс неизбежно сопровождался нарастающим отчуждением от восточных епархий единой пока вселенской церкви.

От епископов требовалось подчинение в первую очередь не земным владыкам и не митрополитам, а непосредственно римскому папе. И идея превосходства духовной власти над светской обретала все больший вес. Папы настоятельно добивались права разрешать королевские споры и даже семейные проблемы королей. Когда правитель Лотарингии Лотарь II (сын императора Лотаря) развелся со своей женой - заручившись поддержкой епископов, но не испросив согласия Рима, - папа сместил епископов, а Лотаря отказался допускать до своих очей. Пастве же назидательно, а отчасти подстрекательски внушалось, что «государи тогда достойны короны, когда умеют владеть сами собой; иначе их следует считать тиранами, а не государями; тогда мы не только не должны оказывать им повиновение, но обязаны сопротивляться и восставать против них».