ПОБЕДЫ ИМПЕРИИ

Королем Бонапарт становиться не пожелал: на памяти было, как плохо они иногда кончают, да и размах не тот. Ему больше импонировал пример Карла Великого - тот короновался как император, а власть свою распространил на весь Запад. (А мы - давайте постараемся по возможности не называть больше Наполеона Бонапартом. Государей не принято именовать по фамилии. Не говорим же мы, к примеру, про Петра Великого: «Романов победил под Полтавой». Не будем уподобляться высокомерным и насмешливым англичанам, которые продолжали фамильярно величать повелителя Франции и много чего еще «Бони».)

Все неподчинившиеся пока дворы отнеслись к такому намерению резко отрицатющшгсойтя проявлением безумной гордыни. А французский народ был категорически согласен - плебисцит опять дал почти стопроцентный результат. Церемония коронации была великолепной. Для возложения императорского венца на корсиканскую голову в Париж был с почетом доставлен папа Пий VII (не Наполеону же было ехать ради та 607 * кого дела в Рим, подобно своему древнему предшественнику Карлу). К Нотр-Дам, где должен был совершиться обряд, стекались тысячи золоченых карет с придворными, генералами, министрами, кардиналами и прочими - прочими - прочими. Сотни тысяч народа взирали на происходящее восхищенными глазами.

Наполеон не был бы самим собой, если не внес бы коррективу в старинный обряд. Когда дело дошло до венчания его на царство, он выхватил из рук папы римского корону и сам возложил себе на голову (Жозефину через несколько минут он собственноручно короновал в императрицы уже не экспромтом, а по заранее составленному сценарию).

Такое вот предание дошло до нас. Когда свежекоронованный император спросил одного заслуженного республиканского генерала, как ему понравилось торжество, тот ответил: «Очень хорошо, ваше величество, жаль только, что недостает сегодня трехсот тысяч людей, которые сложили свои головы ради того, чтобы подобное стало невозможным».

В третью антифранцузскую коалицию вошли Англия, Австрия и Россия. Присутствие нашего отечества в этой компании отчасти связано со следующим обстоятельством. Когда в Петербурге узнали о расправе над энгиенским герцогом, молодой государь Александр I отреагировал формальной нотой протеста против нарушения суверенитета Бадена, на территории которого тот был захвачен.

В ответ на эту ноту Наполеон поручил Талейрану составить письмо, которым Александру было нанесено оскорбление, какого он не получал во всю свою жизнь и которого никогда не мог простить. В послании говорилось, что он (Наполеон) настиг на чужой территории человека, готовившего его убийство, и что если бы Александр преследовал где бы то ни было убийц своего отца, он (Наполеон) ни в коем случае не выразил бы ему своего недовольства. Это был беспардонно прозрачный намек на участие Александра в заговоре, приведшем к гибели его отца, убийцы которого преспокойно сидели не в Бадене, а в Зимнем дворце.

Наполеон, с нетерпением готовящийся в Булони к «взятию Лондона и Английского банка», 27 августа 1805 г. получил одновременно два сообщения: о выходе к нему объединенной франко-испанской эскадры адмирала Вильнева, которая должна была прикрывать вторжение на Британские острова, и о том, что русские войска во главе с Кутузовым выступили на соединение с австрийцами и следует ожидать скорого удара с востока.

Каким бы огорчительным ни было изменение ситуации, Наполеон всегда реагировал немедленно. Бросок за Ла-Манш был отложен до лучших времен, а сейчас французская армия снялась из Бу-лонского"лагеря и двинулась в Баварию, куда уже вступали войска австрийского^сенерала Мака.

Огромная наполеоновская армия к тому времени была разделена на семь корпусов, которые возглавляли командиры, получив шие вновь введенный маршальский чин. Это были Бернадот, Даву, Сульт, Ланн, Ней, Мармон и Ожеро - сравнительно молодые одаренные люди.

Их корпуса представляли собой вполне самостоятельные армии, обладающие собственной кавалерией и артиллерией. Но основная кавалерийская масса находилась в непосредственном распоряжении императора - ею командовал доблестный маршал Мюрат. Точно так же в центральном подчинении находилась значительная часть артиллерии.

Отдельно от всех прочих формирований существовала семитысячная императорская гвардия, набранная из опытнейших, особо отличившихся бойцов - большинство из них Наполеон знал по итальянским и египетскому походам. Они выделялись нарядными мундирами и высокими медвежьими шапками.

Телесные наказания в армии были недопустимы. Особо виновные приговаривались по суду к смертной казни или каторге, за более легкие преступления полагалась военная тюрьма. Но были еще солдатские товарищеские суды, существовавшие вроде бы негласно, но о которых все знали. Они могли, например, приговорить к расстрелу за трусость в бою - и возмездие совершалось незамедлительно.

Курфюрсты Баварский и Вюртембергский, великий герцог Ба-денский, позабыв о своей принадлежности к империи германской нации, поддержали французов (за это Наполеон вскоре наградил курфюрстов королевскими коронами, которые их потомки носили до 1918 г., а великого герцога отблагодарил австрийскими землями).

Наполеон считал, что один из секретов военного искусства в том, чтобы армия «жила раздельно, а сражалась вся вместе». Двигавшиеся разными дорогами маршалы точно в назначенный срок сошлись у Ульма, крепости близ Дуная, окружив там Мака. Австрийский генерал попытался перейти через Дунай и прорваться на соединение с подходящими русскими войсками, но был отбит. 19 октября 1805 г. он вынужден был капитулировать с 30-тысячной армией и огромными припасами. Всего с начала кампании французы пленили уже более 60 тысяч австрийцев.

Радость победы была омрачена печальным известием: в морском сражении у испанского Трафальгара адмирал Нельсон разгромил франко-испанский флот. Но сам был смертельно ранен в момент, когда успех был уже предрешен (с тех пор матросы разных стран но сят черные ленточки в знак траура по великому флотоводцу). Погиб и испанский командующий. Французский адмирал Вильнев попал в плен. Англия наконец-то вздохнула свободно. «Нельсон заслонил своей грудью Англию» - слова Уинстона Черчилля.

Но не в обычае Наполеона было подолгу горевать. К тому же он уже решил, что морская стихия теперь у него на втором плане. На суше же предстояло иметь дело не только с австрийцами, но и с русскими - единственными, кто пока что довольно успешно противостоял французскому оружию.

Император двинулся вдоль Дуная прямо на Вену, куда вступил 13 ноября, окруженный своей гвардией. Он поселился во дворце своего сбежавшего коллеги Франца - Шенбрунне. Тот послал Наполеону письмо с предложением о перемирии, но последовал отказ.

Следующий тяжелый удар французская армия нанесла по Кутузову. Русские с упорными боями, в которых потеряли до 12 тысяч человек, отошли к Ольмюцу. Там уже находились два императора: Александр I с гвардией и подкреплениями и Франц с оставшимися австрийскими частями.

Александр надеялся, что вскоре к союзникам присоединится Пруссия (перед прибытием в действующую армию он встречался в Берлине с королем Фридрихом Вильгельмом и заручился его обещанием). Ничего не смысля в военном деле, молодой русский государь рвался в бой.

2 декабря 1805 г. на холмистой равнине близ деревни Аустерлиц произошло знаменитое сражение, известное как «битва трех императоров» - французского, российского и австрийского.

Наполеону желательно было, чтобы союзники атаковали первыми, и он мастерски разыграл свою неуверенность: за день до битвы приказал аванпостам отступить. Более того, он послал Александру предложение о личной встрече. От свидания русский император отказался, но направил к Наполеону молодого свитского генерала Долгорукова. Тот вел себя с повелителем французов, как Наполеон сам потом со смехом рассказывал, будто с боярином, которого царь повелел отправить в Сибирь. Он ему подыгрывал: во все время встречи изображал смущение и как бы через силу отклонил предложение очистить Италикз в обмен на перемирие.

Схватка стала неизбежной. Наполеон рассчитал, что атакован будет его левый фланг: было очевидно, что если противник сумеет добиться здесь успеха, то получит все шансы отрезать французскую армию от дороги на Вену. Он мыслил за неприятельских генералов - и оказался прав. $ en НИ^ *

На союзном военном совете осторожного Кутузова не слушали, и все вышло по-наполеоновски. Французам пришелся на руку еще и густой утренний туман: наступая, союзники не могли отчетливо различать расположение и перемещения вражеских войск. Атакованный левый фланг французов, которым командовал Даву, стоял твердо. Тем временем Наполеон с основными силами обошел русских и австрийцев и подверг их шквальному артиллерийскому огню и атакам конницы. Началось отступление, перешедшее в бегство.

Личная конная гвардия Александра - кавалергарды доблестной атакой на французскую кавалерию смогли как-то прикрыть отступление. Большинство их полегло в рубке, но такой ценой они спасли немало жизней, не дав вражеской коннице наброситься на бегущих.

Все же потери были страшные. Наполеон умело расположил свою артиллерию на высотах, и она непрерывно обстреливала поток людей, плотной массой теснящихся на дамбе между двух прудов. Кто-то решился пойти по неокрепшему льду, примеру последовали. Французские ядра стали ложиться и сюда, многие утонули.

20 тысяч человек попало в плен. На поле боя осталось около 15 тысяч убитых и раненных русских и австрийцев и почти вся их артиллерия. Французы потеряли 8 тысяч. Победителям достался огромный обоз с припасами. По приказу Наполеона из в атаку (Жерико) Офицер конных егерей, идущий захваченных пушек была отлита высоченная чугунная колонна, украсившая Вандомскую площадь в Париже. Он всю жизнь гордился этой победой. В честь нее во французской столице была также заложена всем известная Триумфальная арка (завершена в 1837 г.).

Русский и австрийский императоры, придя в себя, согласились, что дальнейшая борьба бессмысленна. Наполеон принял попросившего о встрече Франца у себя в лагере, разговаривал с ним вежливо. Он потребовал, чтобы русские немедленно оставили пределы Австрийской империи и сам определил маршрут их передвижения. Да лее заявил, что переговоры о мире будет вести только с австрийцами. Ничего не оставалось, как на все согласиться. Третья коалиция прекратила свое существование.

Мир обошелся Австрии дорого. Пришлось распрощаться с Венецией и другими еще остававшимися у империи владениями в Италии и на Адриатике. Наполеон имел на них не только право победителя, но отчасти и формальное (с большой натяжкой): принимая императорский титул, он произвел себя еще и в итальянские короли. Контрибуция была определена в 40 миллионов. Австрия становилась французским союзником.

Заодно решили вопрос по поводу неаполитанских Бурбонов. Тамошняя королева Мария Каролина, родная сестра Марии Антуанетты, не скрывала своей ненависти к Франции и персонально к Бонапарту. Однажды она прямо заявила его посланцу, что мечтает о том, чтобы ее королевство оказалось спичкой, от которой разгорелся бы большой пожар (подразумевалось, что он спалит крамольных французов). Дипломат тонко заметил царственной даме: «Но сообразите, ваше величество, что спичка всегда сгорает прежде всего, даже независимо от того, чем закончится пожар». Спичка сгорела, не устроив никакого пожара. В королевство вошли французские войска, Бурбоны бежали на Сицилию, занятую англичанами. Неаполитанским королем Наполеон назначил брата Жозефа.

Опять несметные толпы парижан встречали своего кумира, когда он 26 января 1806 г. въезжал в Тюильрийский дворец. Все участники похода были щедро награждены. Во дворце начались блестящие празднества - вокруг Наполеона складывалась придворная жизнь, подобающая императору.

Вскоре появился еще один повод для радости. Пришло известие, что скончался хронический ненавистник Франции Вильям Питт (в последнее время снова возглавлявший британский кабинет), и что многие его соотечественники склоняются к миру. В Париж прибыл для переговоров лорд Ярмут, посланецхнового премьера Фокса.

Пока это были только предварительные контакты, но уже можно было быть почти уверенным, что в континентальные дела Англия до времени вмешиваться не будет. Наполеон решил, что пора привести в полное подчинение Пруссию.