ОПИСАНИЕ ТВОРЕНИЙ ТИЦИАНА ИЗ КАДОРА, ЖИВОПИСЦА

Тициан родился в Кадоре, маленьком местечке, расположенном над рекой Пьяве и находящемся в пяти милях от подножия Альп, в 1480 году¹ в семье Вечелли, одной из самых знатных в этой местности; достигнув десятилетнего возраста и обладая прекрасными способностями и живым умом, он был отправлен в Венецию к своему дяде², гражданину, пользовавшемуся там уважением, который, видя у мальчика большие наклонности к живописи, поместил его к Джан Беллино³, живописцу, как я уже говорил, отличному и весьма в то время знаменитому; изучая под его руководством рисунок, Тициан вскоре обнаружил свою природную одаренность во всех тех областях таланта и вкуса, которые необходимы для искусства живописца. Но так как в то время Джан Беллино и другие живописцы этой страны, поскольку они не изучали античности, имели обыкновение часто, вернее, всегда, все, что изображали, срисовывать с натуры, причем, однако, в сухой, резкой и вымученной манере, то и Тициан в эту пору усвоил себе те же приемы. Однако, когда позднее, около 1507 года, появился Джорджоне из Кастельфранко⁴, Тициан, будучи не всецело удовлетворен такими приемами письма, стал придавать своим вещам больше мягкости и выпуклости в хорошей манере. Тем не менее он продолжал еще дальше искать способ изображения живых и природных вещей и воспроизводить их, как только мог лучше, при помощи цвета и пятен резкого или мягкого тона, так, как он это видел в природе, не пользуясь предварительным рисунком, ибо он считал непреложным, что писать прямо краской, без всяких подготовительных эскизов на бумаге, есть истинный и лучший способ работы, и что это и является истинным рисунком. Но он не замечал, что рисунок необходим всякому, кто хочет хорошо распределить составные части и упорядочить композицию, и что нужно предварительно испробовать на бумаге разные способы сочетания этих частей, чтобы увидеть, как складывается целое. Ибо идея не может сама в себе ни увидеть, ни вообразить в полной отчетливости всех возможных композиций, если не раскроет и не покажет своего замысла телесному взору, который бы помог ей правильно судить об этом замысле; а это опять-таки невозможно без тщательного изучения нагого тела, что необходимо для его действительного понимания; но и это, в свою очередь, не удается и не может удастся без набросков на бумаге: ведь немалое мучение держать все время перед собою обнаженную или одетую фигуру всякий раз, как пишешь картину. Поэтому, когда набьешь себе руку на эскизах, то мало-помалу достигнешь и большей легкости в работе над рисунком и колоритом картины; такого рода упражнения в искусстве вырабатывают совершенство манеры и вкуса, и художник освобождается от той тяжести и вымученности, с которыми исполнены вышеупомянутые вещи. Не говоря уже о том, что благодаря эскизам воображение наполняется прекрасными замыслами и художник научается изображать на память все природные вещи без того, чтобы непременно держать их перед глазами или чтобы усилия неумелого рисунка обнаруживались из-под красивого красочного покрова, как это имеет место в той манере, которой в течение многих лет придерживались венецианские Художники – Джорджоне, Пальма⁵, Порденоне⁶ и Другие, не видавшие ни Рима, ни прочих вещей, совершенных во всех отношениях.

Итак, Тициан, увидав технику и манеру Джорджоне, оставил манеру Джан Беллино, хотя и потратил на нее много времени, и примкнул к Джорджоне, научившись в короткое время так хорошо подражать его вещам, что картины его нередко принимались за произведения Джорджоне, как об этом будет сказано ниже. Достигнув большей зрелости в годах, умении и вкусе, Тициан исполнил много фресок, которые нельзя перечислить по порядку, так как они разбросаны по разным местам. Достаточно сказать, что, глядя на них, многие опытные люди уже тогда предсказывали, что из Тициана выйдет прекрасный художник, как это действительно и случилось.

И вот вскоре после того, как он стал перенимать манеру Джорджоне – а ему тогда было не больше восемнадцати лет⁷, – он написал с одного своего приятеля, дворянина из дома Барбариго, портрет, весьма прославившийся в свое время благодаря правдивости и естественности в передаче тела и такому отчетливому изображению волос, что их можно было сосчитать так же, как и каждую петлю серебряной вышивки на атласном камзоле. Словом, этот портрет считался настолько хорошо и блестяще исполненным, что если бы Тициан не написал своего имени на фоне, его приняли бы за произведение Джорджоне⁸. Между тем после того как Джорджоне закончил передний фасад немецкого подворья, Тициану благодаря посредству Барбариго были заказаны несколько сцен для той части того же фасада, что над лавкой. После этой вещи он написал большую картину с фигурами в натуральную величину, находящуюся ныне в зале мессера Андреа Лоредано, живущего около церкви св. Маркуолы. На этой картине изображена Богоматерь по пути в Египет на фоне большой рощи и других видов, прекрасно исполненных, ибо Тициан посвятил на это много месяцев работы и держал для этой цели в своей мастерской несколько немцев, отличных живописцев ландшафтов и листвы. Кроме того, на этой картине он изобразил рощу и в ней много зверей, которых он написал с натуры и которые действительно настолько правдоподобны, что кажутся живыми¹⁰. Вслед за тем он для дома своего кума мессера Джованни Данна, фламандского дворянина и купца, написал его портрет, где он изображен как живой¹¹, а также картину «Се человек» со многими фигурами, которую как сам Тициан, так и другие считают очень хорошим произведением¹². Для того же заказчика он написал картину с изображением Мадонны и других фигур в натуральную величину, причем и взрослые и дети писаны с натуры с членов этого же семейства¹³. В следующем, 1507 году, когда император Максимилиан вел войну с венецианцами, Тициан, по его собственным словам, написал в церкви Сан Марчилиа – но архангела Рафаила, Товия и собаку на фоне далекого пейзажа, где в маленькой роще св. Иоанн Креститель коленопреклоненно обращается с молитвой к небесам, откуда нисходит сияние, его освещающее. Существует мнение, что он эту вещь написал еще прежде, чем начал фасад Немецкого подворья¹⁴. Что же касается этого фасада, то многие из знати, не зная, что Джорджоне уже больше над ним не работал и что его расписывал Тициан, который как раз снял леса с одной его части, – при встрече с Джорджоне дружески поздравляли его, говоря, что ему гораздо лучше удался фасад над лавками, чем тот, который над Большим каналом. Джорджоне испытал от этого такую обиду, что до тех пор, пока Тициан не закончил всей работы и участие его не стало известным всем, избегал показываться и с этого времени уже больше никогда не пожелал общаться или дружить с Тицианом.

В следующем, 1508 году Тициан выпустил гравюру на дереве с изображением торжества веры с бесчисленным количеством фигур: прародителями, патриархами, пророками, сивиллами, невинными мучениками, апостолами и Иисусом Христом, несомым в славе четырьмя евангелистами и четырьмя отцами церкви, со святыми исповедниками на заднем плане. В этой вещи Тициан обнаружил пылкую, прекрасную манеру и совершенство техники¹⁵. Я припоминаю, как фра Бастиано дель Пьомбо¹⁶, рассуждая об этом, мне говорил, что если бы в то время Тициан попал в Рим и увидал произведения Микеланджело, Рафаэля и античные фигуры, а также изучил бы рисунок, он создал бы поразительнейшие вещи, имея в виду его прекрасное мастерство колорита и его заслуженную славу лучшего и величайшего в наше время подражателя природы при помощи цвета, и что, строя на основе подлинно великого искусства рисунка, он сравнялся бы с Урбинцем¹⁷ и с Буонарроти¹⁸. Затем, отправившись в Виченцу, Тициан написал фреску с изображением Соломонова суда в маленькой лодже, где происходят публичные заседания суда; и произведение это – прекрасное¹⁹. Вернувшись в Венецию, он расписал фасад дворца Гримани²⁰, а в Падуе, в церкви Сант Антонио, сделал несколько фресок из жизни этого святого²¹, в церкви же Санта Спирито – маленькую картину со св. Марком, сидящим и окружении нескольких святых; у некоторых из них лица написаны с натуры, маслом, с величайшим тщанием, так что многие думали, что эта вещь исполнена рукой Джорджоне²². Затем, так как после смерти Джованни Беллини осталась неоконченной картина в зале Большого совета с изображением Фридриха Барбароссы, стоящего у врат храма Сан Марко на коленях перед папой Александром III в полном унижении, Тициан окончил эту вещь, многое изменив и включив много портретов, написанных с его друзей и других людей²³. За эту работу он заслужил от венецианского сената должность на Немецком подворье под названием сенсерия с доходом в триста золотых в год. Эту должность члены сената имеют обыкновение давать лучшему живописцу родного города с обязательством время от времени писать портрет с новоизбранного их правителя, именуемого дожем, за незначительную плату в восемь золотых, выплачиваемых художнику этим правителем; портрет этот затем выставляется в публичном месте во дворце св. Марка для увековечения памяти дожа²⁴.

Когда в 1514 году Альфонсо, герцог Феррарский, стал заказывать роспись одной маленькой залы и для некоторых частей ее поручил феррарскому живописцу Доссо изобразить Энея, Марса и Венеру, а также Вулкана в гроте с двумя кузнецами у очага²⁵, ему захотелось там же иметь картины кисти Джан Беллини, который и написал на другой стене чан с красным вином, окруженный несколькими вакханками, музыкантами, сатирами и другими пьяными мужчинами и женщинам, и тут же Силена, совсем голого и очень красивого, верхом на осле, окруженного людьми, с руками, полными плодов и винограда. Вещь эта по исполнению и колориту была действительно написана с большим старанием, будучи одним из лучших произведений Джан Беллино, хотя в манере, с какой написаны одежды, есть что-то резкое, свойственное манере немецкой, но это неудивительно, так как он подражал картине фламандца Альбрехта Дюрера, которая в это время была привезена в Венецию и помещена в церковь Сан-Бартоломео и была вещью изысканной, полной многих прекрасных фигур, написанных маслом²⁶. На упомянутом выше чане Джан Беллино написал:JoannesBellinusVenetus р. 1514²⁷. А так как он не смог целиком закончить эту вещь, будучи уже в преклонном возрасте, то было послано за Тицианом, которого считали лучшим из всех других художников, с тем чтобы он ее закончил. Он же, жаждая успеха и славы, исполнил с огромным старанием две сцены, которых не хватало в означенном покое. На первой – река красного вина, на берегу которой певцы и музыканты как будто пьяные, женщины так же, как и мужчины, и обнаженная спящая женщина, настолько прекрасная, что кажется живой, равно как и целый ряд других фигур. Эту картину Тициан подписал своим именем²⁸. На другой, рядом с первой и прямо против входа, он изобразил много амуров и красивых детей в разных положениях, что, как, впрочем, и та картина, очень понравилось хозяину. Но особенно среди других хорош один из амуров, который мочится в реку и отражается в воде, в то время как остальные окружают пьедестал, имеющий форму алтаря, на котором статуя Венеры с морской раковиной в правой руке, а по обеим сторонам Грация и Красота – прекраснейшие фигуры, исполненные с невероятным тщанием²⁹. Точно также Тициан написал на дверце шкафа чудесную и поразительную полуфигуру Христа, которому злой иудей показывает динарий кесаря³⁰. Эта голова, а также другие картины этого кабинета являются, согласно утверждению наших лучших художников, лучшими и наилучше исполненными из всего, что когда- либо сделал Тициан, и действительно, эти вещи – исключительные. Это заслужило самое щедрое признание и вознаграждение от герцога, с которого он написал прекрасный портрет, где изобразил его опершимся одной рукой на большую пушку³¹. Кроме того, он написал синьору Лауру, которая впоследствии стала женой герцога; это также вещь изумительная³². И поистине велика сила дарования у тех, кого поддерживает щедрость правителей. В то время Тициан подружился с божественным Людовико Ариосто³³, который признал его отличным живописцем и прославил его в своем «Неистовом Роланде».

… То – Тициан, что дал не мене славы

Кадору, чем Венеции, Урбино

Другие дали… ³⁴.

Вернувшись затем в Венецию, Тициан написал для тестя Джованни да Кастель Болоньезе картину маслом на полотне, изобразив обнаженного пастуха и поселянку, предлагающую ему парную флейту, чтобы он на ней сыграл; все это – на фоне прекраснейшего пейзажа; картина эта нынче находится в Фаэнце в доме названного Джованни³⁵. Вслед за этим Тициан исполнил для главного алтаря церкви Братьев Миноритов, обычно именуемой Большим Домом, картину с изображением Богоматери, возносящейся на небо, и двенадцати апостолов, стоящих внизу и смотрящих на ее полет; однако произведение это, потому ли, что оно написано на холсте, или, может быть, потому, что плохо сохранилось, еле различимо³⁶. В той же церкви, в капелле членов дома Пезаро, он написал Мадонну с младенцем на руках, в окружении св. Петра и св. Георгия и коленопреклоненных заказчиков, написанных с натуры; среди них – епископ пафосский и его брат, которые в то время только что вернулись после победы, одержанной этим епископом над турками³⁷. В церковке св. Николая, в том же монастыре, он написал на дереве святых Николая, Франциска, Екатерину и обнаженного Себастьяна, изображенного с натуры и без всяких следов каких-либо нарочитых искусственных поисков красоты в ногах или торсе, в котором не видно ничего, кроме того, что можно наблюдать в природе, настолько, что фигура кажется отпечатком живого тела, до такой степени она телесна и индивидуальна и все же кажется прекрасной. Это же относится и к прелестной Мадонне с младенцем на руках, привлекающей взоры всех упомянутых фигур. Композиция этой картины была самим Тицианом нарисована на деревянной гравировальной доске, которую уже потом другие вырезали и отпечатали³⁸.

После этих вещей он написал для церкви Сан – Рокко картину, изображающую Христа с крестом на плече и веревкой на шее, за которую его тащит иудей; образ этот, который многие считали произведением Джорджоне, является ныне величайшей святыней Венеции и получил в подношение больше золотых, чем Тициан и Джорджоне заработали за всю свою жизнь³⁹.

Когда затем кардинал Бембо, с которого он уже писал портрет⁴⁰ и который был в то время секретарем папы Льва X, пригласил его в Рим, с тем чтобы он увидел Рим, Рафаэля из Урбино и других, Тициан так долго мешкал и откладывал это дело со дня на день, что после того, как Лев и Рафаэль в 1520 Году скончались, он так и не собрался. Для церкви Санта Мария Маджоре он написал картину, изображающую св. Иоанна Крестителя в пустыне среди скал, ягненка, который кажется живым, и кусочек дальнего пейзажа с несколькими прелестнейшими деревьями над берегом реки⁴¹. Написал он с натуры портреты дожа Гримани⁴² и Лоредано⁴³, которые были признаны замечательными, а вскоре затем – короля Франциска, когда он уезжал из Италии, что – бы вернуться во Францию⁴⁴. В год же избрания дожа Андреа Гритти Тициан написал его портрет – редчайшая вещь – в картине, на которой изображены Богоматерь, св. Марк и св. Андрей с лицом этого дожа, эта картина является удивительнейшим произведением и находится в зале Коллегии⁴³. Будучи, как я уже говорил, обязанным писать эти портреты, он помимо упомянутых изобразил и всех остальных дожей, в порядке их избрания – Пьетро Ландо, Франческо Донато, Марк Антонио Тревизано и Веньеро⁴⁶, пока наконец оба дожа, братья Паули⁴⁷, не освободили его от обязанности ввиду его преклонного возраста.

Когда Пьетро Аретино⁴⁸, знаменитейший писатель наших дней, приехал перед разгромом Рима в Венецию, он сделался ближайшим другом Тициана и Сансовино⁴⁹. Это послужило Тициану на честь и на пользу, так как Аретино распространил его славу настолько же далеко, насколько обширны были пределы, в которых он властвовал своим пером, и в особенности – перед видными правителями, как об этом будет сказано в своем месте. Однако, возвращаясь к произведениям Тициана, надо сказать, что он написал алтарный образ св. Петра Мученика в церкви Сан Джованни Паоло, на котором этот святой мученик, изображенный более чем в натуральную величину среди рощи огромных деревьев, повержен на землю неистовством некоего солдата, который поразил его в голову таким образом, что святой, ужа чуть живой, выражает на своем лице ужас смерти, тогда как в другом монахе, который бросился бежать по направлению к зрителю, виден испуг и страх перед смертью; в воздухе же появляются два обнаженных ангела в небесном сиянии, которое освещает прекраснейший пейзаж и всю композицию в целом! эта композиция – самая завершенная, самая прославленная, наиболее грандиозно и лучше всего задуманная и выполненная из всего того, что когда-либо было сделано Тицианом за всю его жизнь⁵⁰. Увидав это произведение, Гритти, который к Тициану, как и к Сансовино, всегда питал самые дружеские чувства, дал ему заказ на большое изображение битвы при Кьярададде для залы Большого совета. В этой вещи Тициан изобразил битву и ярость солдат, которые сражаются, между тем как страшный дождь падает с небес. Композиция эта, вся написанная с туры, считается лучшей и прекраснейшей из всех исторических сцен, находящихся в этой зале⁵¹. В том дворце, у подножия одной из лестниц, он написал фреску с изображением Мадонны⁵². Когда он немного времени спустя исполнил для одного дворянина из дома Контарини картину с прекраснейшим изображением Христа, сидящего за столом с Клеофой и Лукой, заказчику показалось, что эта вещь должна быть выставленной публично, что действительно так и есть; поэтому, исполненный горячей Они к отечеству и обществу, он подарил ее Синьории и, и ее долгое время держали в покоях дожа; ныне она находится в публичном месте и может быть обозрима каждым, а именно в Золотой гостиной, перед залом Совета Десяти, над дверью⁵³. Приблизительно в то же время для общины Санта Мария дел – Карита написал он Богоматерь, восходящую по ступеням храма со многими лицами, исполненными с натуры⁵⁴. Также и для общины Сан Фантино им написана маленькая картина на дереве, с изображением кающегося св. Иеронима, которую очень хвалили художники, но которая два года тому назад сгорела вместе со всей церковью⁵⁵. Говорят, что в 1530 году, когда император Карл V был в Болонье, Тициан был вызван туда кардиналом Ипполито Медичи благодаря посредству Аретино. Там он написал прекраснейший портрет его величества в полных доспехах, который настолько понравился, что император приказал выдать ему тысячу золотых; из них половину пришлось, отдать скульптору Альфонсо Ломбардо, который сделал модель для мраморной статуи, как об этом написано в его «Жизнеописании»⁵⁶. Когда Тициан возвратился в Венецию, он обнаружил, что многие представители знати, которые стали покровительствовать Порденоне, расхваливая его произведения на потолке зала Просителей и в других местах, устроили заказ маленькой картины для церкви Сан Джованни Элемозинарио, с тем чтобы он таким образом состязался с Тицианом, который незадолго до того писал для той же церкви изображение св. Иоанна Милостивого в епископском облачении⁵⁷. Однако сколько Порденоне ни прилагал стараний к этой работе, он не смог ни сравниться с произведением Тициана, ни хоть сколько-нибудь к нему приблизиться. А этот вслед за тем исполнил для церкви Санта Мария дельи Анджели в Мурано прекраснейшую картину на дереве с изображением Благовещения. И так как заказчики не пожелали истратить на это пятидесяти золотых, которых требовал Тициан, он послал эту вещь, по совету Аретино, в подарок императору Карлу V, которому так бесконечно понравилось это произведение, что он подарил художнику две тысячи золотых; взамен этой картины на предназначавшееся ей место была помещена другая, кисти Порденоне⁵⁸. Немного времени спустя Карл V, вернувшись в Болонью в сопровождении венгерских вой на предмет свидания с папой Климентом, пожелал снова быть написанным Тицианом, который помимо этого портрета изобразил еще, прежде чем покинуть Болонью, упомянутого выше Ипполито Медичи в венгерском одеянии, а на другой картине, меньших размеров, – его же в полных доспехах; оба портрета находятся ныне в гардеробной герцога Коз мо⁵⁹. В это же время Тициан написал портреты Альфонсо Давалоса маркиза дель Баста⁶⁰ и Аретино⁶¹, Последний устроил его тогда на службу к Федериго Гонзага герцогу Мантуанскому и снискал его дружбу, Отправившись вслед за герцогом в его государство, Тициан написал с него портрет, который кажется живым⁶², и кроме того портрет кардинала, его брата⁶³. Закончив эти две работы, он для украшения одной из комнат, расписанных Джулио Романо⁶⁴, исполнил двенадцать прекрасных поясных изображении императоров, под каждым из которых впоследствии Джулио Романо написал сцену их подвигов⁶⁵. В Кадоре, на своей родине, Тициан написал картину, на которой изображены Богоматерь и епископ св. Тициан, а также сам художник, коленопреклоненный⁶⁶. В тот год⁶⁷, когда папа Павел III отправился в Болонью, а оттуда в Феррару, Тициан, присоединившись к его двору, написал его портрет, вещь прекрасную, а также повторил этот портрет для кардинала Санта Фиоре. Обе картины, за которые папа ему хорошо заплатил, находятся в Риме, причем одна из них – в гардеробе кардинала Фарнезе, а другая – у потомков кардинала Санта Фиоре; впоследствии с них было сделано много копий, которые разбросаны по всей Италии⁶⁸. Кроме того, приблизительно в то же ми он написал портрет с Франческо-Мария, герцога Урбинского⁶⁹, оказавшийся изумительнейшей вещью, за которую Пьетро Аретино его и прославил в сонете, начинавшемся словами:

Рукой искусства древле Апеллес

Воссоздал стать и облик Александра

… 70 .

В гардеробной этого же герцога находятся написанные рукой Тициана две весьма изящные женские головы⁷¹, а также юная лежащая Венера, с цветами и в окружении тонких тканей, написанных с большим искусством и законченностью⁷²; помимо этого полуфигура Марии Магдалины с распущенными волосами – исключительная вещь⁷³. Там же находятся портреты Карла V, короля Франциска в молодости, герцога Гвидубальдо II, папы Сикста IV, папы Юлия II Павла III, старшего кардинала лотарингского и Солимана, императора турецкого; все это – прекраснейшие портреты, исполненные, повторяю, рукой Тициана⁷⁴. В том же гардеробе помимо многих других вещей имеется портрет Ганнибала Карфагенского, вырезанный на старинном корналине, а так же прекраснейшая мраморная голова работы Донато. В 1541 году Тициан написал для братии монастыря Санта Спирито в Венеции образ для главного алтаря с изображением «Сошествия Св. Духа на апостолов», причем Бог является в виде пламени, а Св. Дух в виде голубя; так как картина эта спустя небольшое время попортилась, Тициану пришлось после долгих препирательств с братией ее переписывать. Это та самая, которая находится в настоящее время на алтаре⁷⁶. В Брешии он написал в церкви Сан Назаро алтарный образ, состоящий из пяти отделений: в середине – воскресение Иисуса Христа, окруженного несколькими воинами, а по бокам – св. Назарий, Бастиан, архангел Гавриил и Богоматерь, принимают благовестие⁷⁷. В веронском соборе он написал на дереве успение Богоматери с апостолами, стоящими земле, – произведение, считающееся лучшей из новейших картин в этом городе⁷⁸. В 1541 году он сделал портрет дона Диего ди Мендоса, который был в то время послом Карла V в Венеции, причем изобразил его во весь рост⁷⁹; начиная с этой прекраснейшей фигуры, он сделал еще несколько портретов во весь рост, что впоследствии стало входить в обычай. Этим способом им написан портрет триентского кардинала в молодости⁸⁰, а также портрет Аретино для Франческо Марколини; однако этот портрет был далеко не столь же прекрасен, как другой, тоже его paботы, который сам Аретино послал от себя в подарок герцогу Козимо Медичи⁸¹ вместе с портретом Джованни Медичи, отца герцога, причем лицо было написано с маски, снятой в Мантуе, когда тот скончался в присутствии Аретино⁸². Оба портрета находятся в гардеробной герцога среди многих других отменнейших картин. Когда в том же году Вазари находился в Венеции, работая в течение тринадцати месяцев, как уже говорил, над потолком для Джованни Корнаро и некоторыми другими вещами для общины делло Кальца, то Сансовино, который руководил постройкой церкви Сан Спирито, поручил ему эскизы к трем большим картинам, предназначенным для потолка, с тем, чтобы он их и закончил в масле; однако, так как Вазари скоро уехал, все три вещи были заказаны Тициану, который их блестяще исполнил, поскольку ему лось с большим искусством достигнуть сокращением фигур снизу вверх. На одной из них – Авраам, и носящий в жертву Исаака, на другой – Давид, отрубающий голову Голиафу, на третьей – Авель, убиваемый Каином, своим братом⁸³. К тому же времени относится портрет, написанный Тицианом с самого себя на память своим детям⁸⁴. Когда настал 1546 год, Тициан, вызванный кардиналом Фарнезе, отправился в Рим; там он встретился с Вазари, который вернулся из Неаполя и расписывал залу во дворце канцелярии кардинала. Последний поручил Тициана упомянутому Вазари, который в качестве любезного спутника водил его по всем достопримечательностям Рима. После того как Тициан отдохнул таким образом несколько дней, ему были отведены комнаты в Бельведере, с тем, чтобы он принялся за новый портрет папы Павла III во весь рост рядом с кардиналом Фарнезе и герцогом Оттавиано; и прекрасно выполнил заказ, к великому удивлению этих вельмож⁸⁵. По их же уговору он написал в качестве подарка для папы полуфигуру Христа в образе «Се человек». Вещь эта, потому ли, что она проиграла от соседства произведений Микеланджело, Рафаэля, Полидоро и других, или по какой-либо иной причине, художникам, несмотря на все ее достоинства не показалась настолько совершенной, как многие другие его произведения и в особенности его портреты⁸⁶. Однажды, посетив Тициана в Бельведере, Микеланджело и Вазари увидали у него картину, над которой он работал: обнаженную женщину в образе Данаи, принимающей в свое лоно Зевса в виде золотого дождя⁸⁷, и (как это принято в присутствии художника) очень ее расхвалили. Когда же они от него ушли, то, беседуя об его искусстве, " Буонарроти его очень хвалил, говоря, что ему весьма нравятся его манера и колорит, однако жалел, что в Венеции с самого же начала не учат хорошо рисовать и что тамошние художники не имеют хороших приемов работы Ибо, говорил он, если бы искусство и рисунок так же помогали этому человеку, как ему помогает природа в особенности и больше всего в подражании живому, то лучшего и большего нельзя было бы себе представить, имея в виду его прекраснейшее дарование и его изящнейшую и живую манеру. С этим действительно нельзя не согласиться, ибо тот, кто много не рисовал и не изучал избранные античные и современные образцы, не сможет успешно работать сам по себе и исправлять то, что он изображает с натуры, придавая этому ту прелесть и то совершенство, которые даруются искусством помимо порядка вещей в природе, создающей обычно некоторые части некрасивыми.

Когда, наконец, Тициан покинул Рим, получив множество подарков от этих вельмож, в особенности же церковную бенефицию с хорошим доходом для сына своего Помпонио, он отправился в обратный путь, в Венецию, после того как другой его сын, Орацио, написал прекрасный портрет с мессера Баттисто Чечилиано, отличнейшего скрипача, и несколько других портретов для герцога Гвидубальдо Урбинского. Оказавшись во Флоренции и увидав достопримечательности этого города, он был поражен ими не менее, чем тем, что видел в Риме. Помимо этого он посетил герцога Козимо, находившегося в Поджо а Кайано, предлагая ему написать с него портрет; однако его светлость не очень этого желал, может быть чтобы не обидеть стольких заслуженных художников в своем городе и в своих владениях. Вернувшись, наконец, в Венецию, Тициан закончил для маркиза дель Васто так называемое «Обращение» этого полководца к своим солдатам⁸⁸. Затем он написал портреты Карла V⁸⁹, короля католического⁹⁰, и многие другие. Окончив эти работы, он исполнил для церкви Санта Мария Нуова в Венеции, на маленькой доске «Благовещение»⁹¹, а затем, пользуясь помощью своих учеников, – «Тайную вечерю»⁹² в трапезной церкви Сан Джованни Паоло; далее, в церкви Сан Сальвадоре – алтарный образ с Преображением на горе Фавор⁹³, а для другого алтаря этой же церкви – Благовещение⁹⁴. Эти последние вещи, хотя в них и много хорошего, не особенно ценимы им самим и обладают тем совершенством, которым отличаются другие его картины. Так как произведений Тициана – бесчисленное множество, в особенности портретов, то почти немыслимо все упомянуть. Поэтому я буду называть лишь наиболее выдающиеся, не придерживаясь, однако, порядка их возникновения, что не так уж важно знать, что было раньше и что позже. Как уже было сказано, он несколько раз писал Карла V; наконец, он был для этой цели вызван ко двору, где и изобразил его таким, каким он был в эти почти последние годы его жизни⁹⁵. Искусство Тициана настолько пришлось по душе этому непобедимейшему императору, что он после первого же портрета не пожелал больше быть изображенным каким-либо другим художником; и каждый раз, как Тициан его писал, он получал в подарок тысячу золотых. Он был произведен в рыцари его величеством с пенсией двести золотых, выплачиваемых ему неаполитанским казначейством. Когда же он подобным образом писал портрет Филиппа, короля испанского, сына Карла^95а, то и от него получил он двести золотых пожизненной пенсии. Таким образом, если считать те триста или четыреста золотых, которые он получил от венецианского правительства с Немецкогоподворья, – он имеет, не утруждая себя, семьсот золотых твердого дохода ежегодно. Портреты Карла V короля Филиппа Тициан послал герцогу Козимо который хранит их в своей гардеробной. Он написал также портрет Фердинанда, короля римского, впоследствии императора, и его обоих сыновей, Максимилиана, ныне императора, и его брата⁹⁶. Написал он и королеву Марию, а равно и императора Карл герцога Саксонского, когда тот был в заточении. Однако что за потеря времени все это перечислять. Не было такого именитого человека, властителя или знатной дамы, которые не были бы изображены Тицианом, живописцем по этой части действительно отличнейшим. Таковы портреты короля французского Франциска I, о котором я уже говорил, Франческо Сфорца, герцога Миланского, маркиза Пескара Антонио да Лева, Массимилиано Стампа, Джованбаттиста Кастальдо и бесконечного количества других знатных лиц⁹⁸. Наряду с этим он исполнил множество других произведений, помимо уже упомянутых. В Венеции по приказанию Карла V он написал большой алтарный образ Троицы: Бог-отец на троне, Богоматерь с младенцем, а над ними голубь; весь фон в огне божественной любви, а пылающие херувимы венчают Бога-отца; с одной стороны – Карл V, с другой – императрица, и тот и другая, облаченные в саваны, сложив руки и молясь в окружении многихсвятых; все это, согласно заказу цезаря, который, находясь до того времени на вершине своей победной славы, начал обнаруживать стремление удалиться, как он это впоследствии и сделал, от мирской суеты с тем чтобы умереть истинным христианином, богобоязненным и пекущимся о собственном спасении. Император говорил Тициану, что он хотел поместить эту картину в том монастыре, где он впоследствии окончит свой жизненный путь, и так как эта вещь исключительна по своей ценности, то и ожидается, что скоро с неедолжна быть выпущена гравюра⁹⁹. Далее, для королевы Марии он написал Прометея, прикованного к горе Кавказ и терзаемого Зевсовым орлом; Сизифа в аду, катящего скалу, и Тития, пожираемого коршуном; все эти вещи, кроме Прометея, получила ее величество вместе с Танталом тех же размеров, то есть в натуральную величину, исполненным маслом на холсте¹⁰⁰. Кроме того, он написал удивительнейших Венеру с Адонисом: она лишилась чувств, а юноша изображен в то мгновение, когда хочет от нее оторваться; вокруг него – несколько собак, написанных с большой правдивостью¹⁰¹. На доске того же размера он изобразил Андромеду, прикованную к скале, и Персея, который ее освобождает от морского чудовища¹⁰²; трудно представить себе более восхитительную вещь; такова, впрочем, и Диана, которая, стоя в ручье со своими нимфами, обращает Актеона в оленя¹⁰³. Кроме того, он написал еще Европу, переплывающую море на быке¹⁰⁴. Картины эти находятся у короля католического и очень высоко ценятся за ту живость, которую Тициан придал фигурам при помощи колорита, сделав их как бы жимы ми и совсем естественными. Правда, техника, которой он придерживается в этих последних вещах, значительно отличается от его юношеской техники, ибо его ранние вещи исполнены с особой тонкостью и невероятным старанием и могут быть рассматриваемы вблизи, равно как и издали; последние же написаны мазками, набросаны широкой манерой и пятни ми, так что вблизи смотреть на них нельзя и лишь издали они кажутся законченными. Манера эта явилась причиной тому, что многие, желая ей подражать и показать свое умение, писали нескладные вещи; а произошло это оттого, что хотя многим и кажется, что картины Тициана исполнены без всякого труда, на самом же деле это не так, и они ошибаются, ибо можно разглядеть, что вещи его не раз переписаны и что труд его несомненен. Этот способ работы разумен, красив и поразителен, так как картина, благодаря тому, что скрыты следы труда, кажется живой и ж полненной с большим искусством.

Наконец Тициан написал еще следующие вещи: картину вышиной в три локтя и шириной в четыре с изображением младенца Христа на коленях у Богоматери, принимающего поклонение волхвов, с большим количеством других фигур, размером и локоть каждая; с этой прекрасной вещи он сам сделал копию, которую подарил кардиналу феррарскому-старшему¹⁰⁵; другая прекраснейшая картина на дереве, на которой изображено поругание Христа иудеями, была помещена в одной из капелл Санта Мария делле Грацие в Милане¹⁰⁶. Для королевы португальской он сделал на холсте «Бичевание Христа», привязанного иудеями к столбу, с фигурами немного меньше натуральной величины¹⁰⁷; для церкви Сан Доменико в Анконе в качестве алтарного образа – распятие с превосходнейшими фигурами Богоматери, св. Иоанна и св. Доминика у подножия, причем эта вещь исполнена в той последней мазковой его манере, о которой я только что говорил¹⁰⁸; его же кисти в церкви крестоносцев в Венеции алтарный образ для капеллы св. Лаврентия с изображением мученичества этого святого среди большого здания, наполненного людьми, причем посередине, в сильном ракурсе – фигура святого, лежащего на жаровне, под которой разведен большой огонь, кругом несколько людей, его раздувающих, а так как сцена происходит ночью, то двое слуг держат в руках факелы, освещающие те места, куда не проникают отсветы пламени костра, густого и очень яркого, разведенного под жаровней; помимо этого он еще ввел сияние, которое, прорываясь из неба сквозь тучи, побеждает свет костра и факелов, изливаясь на святого и другие главные фигуры; и, наконец, кроме означенных трех источников света, фигуры, стоящие на заднем плане около окон здания, освещены находящимися поблизости светильниками и свечами; в общем, все исполнено с большим искусством, находчивостью и вкусом¹⁰⁹. В церкви Сан Себастьяна им же для алтаря св. Николая полнена маленькая картина на дереве с изображением св. Николая, который, словно живой, сидит на каменном троне, а ангел держит его митру; эта вещь была ему заказана Пикколо Крассо¹¹⁰, адвокатом. Затем для короля католического он написал поколенную фигуру св. Марии Магдалины с распущенными волосами, так что волосы рассыпаны у нее по плечам, вокруг шеи и на груди, а она подняла голову и устремила взоры на небо; воспаленные веки обнаруживают ее страдания, а слезы – сокрушение о грехах; поэтому эта картина бесконечно трогает всякого, кто ее созерцает, и более того, хотя она и прекрасна, она возбуждает не сладострастие, а сострадание. Картина эта, после того как была окончена, так понравилась некоему Сильвио… венецианскому дворянину, что он взамен ее дал Тициану сто золотых, свидетельствуя этим о своем величайшем восхищении этой вещью; поэтому Тициану пришлось написать другую, не менее прекрасную, чтобы послать ее королю католическому¹¹¹.

Имеются также портреты с натуры, написанные Тицианом с одного венецианского гражданина, его большого друга по имени Синистри¹¹², и с другого, некоего Паоло да Понте¹¹³; кроме того, он изобразил еще дочку последнего, очень красивую девушку Джулию да Понте, которая была его кумой¹¹⁴; также синьору Ирену, прекраснейшую девушку, занимавшуюся литературой и музыкой и умевшую рисовать; она умерла лет семь тому назад и была прославлена пером почти что всех писателей Италии¹¹⁵. Далее, он написал портрет доброй памяти Франческо Филетто, оратора; на этой же картине изображен, перед ним, его сын, который кажется живым¹¹⁶; портрет этот находится в доме Маттео Джустиниани, любителя этих искусств, заказавшего свой портрет живописцу Якопо Бассано¹¹⁷, и вещь эта очень хороша. Много других произведений того же Бассано рассеяны по всей Венеции и ценятся высоко, особенно маленькие его вещи с изображением всяких зверей. Из портретов Тициана следует еще упомянуть кардинала Бембо, которого он написал второй раз после его назначения кардиналом¹¹⁸; Фракасторо¹¹⁹; кардинала Аккольти из Равенны, находящийся в гардеробной герцога Козимо¹²⁰. А у нашего скульптора Данезе, в его доме в Венеции, есть портрет его кисти, изображающий дворянина из дома Дельфини¹²¹. Далее, можно видеть его же работы портреты Пикколо Дзоно¹²², шестнадцатилетней Россы, жены султана¹²³, и Камерии, ее дочери, в прекраснейших одеждах и украшениях ¹²⁴. В доме Франческо Сонико, адвоката и кума Тициана, находится его портрет, написанный Тицианом¹²⁵, а также большая картина с изображением Мадонны, которая по пути в Египет, видимо, сошла с осла и села на придорожный камень в окружении св. Иосифа и св. Иоанна, предлагающего младенцу Христу цветы, сорванные рукою ангела с дерева, которое стоит в роще, полной всяких зверей; вдали пасется осел. Эта очаровательная картина помещена Франческо Сонико в свой дворец, который он выстроил себе в Падуе, около церкви Санта Джустина¹²⁶. В доме одного дворянина из семьи Лизано около Сан Марко находится написанный Тицианом портрет знатной дамы – вещь поразительная¹²⁷. Написав для флорентийца Джованни делла Каза, человека славного в наше время своей знатностью и своими знаниями, превосходнейший портрет той дамы, которую любил заказчик во время пребывания в Венеции; Тициан заслужил от него прекраснейший сонет, начинающийся словами:

Так: вижу, Тициан, в обличье новом
Я идол свой, поднявший дивный взор…

и так далее¹²⁸.

Наконец, этот отличнейший художник послал королю католическому «Тайную вечерю», написанную на холсте длиною в семь локтей, – произведение исключительной красоты¹²⁹. Помимо всех упомянутых вещей и многих других, меньшего значения, созданных этим человеком, которые я для краткости опускаю, у него в доме находятся нижеследующие произведения, только начатые и набросанные: мучение си. Себастьяна, подобное уже упомянутому, которое он намеревается послать королю католическому¹³⁰; большой холст для Джованни Данна с распятием, разбойниками и воинами у подножия креста¹³¹; картина, начатая для дожа Гримани, отца патриарха аквилейского¹³², для залы большого дворца в Брешии три больших начатых холста, которые должны быть включены в орнамент потолка¹³³, как уже было упомянуто в связи с Кристофано¹³⁴ и его братом, брешианскими живописцами. Точно так же несколько лет тому назад он начал для феррарского герцога Альфонсо I обнаженную юную женщину, которая склоняется к Минерве, рядом с другой фигурой, а вдали – море и Нептун на своей колеснице, однако за смертью этого властителя, для которого он писал эту вещь согласно его заказу, картина осталась неоконченной на руках у Тициана¹³⁵. Далее, он значительно продвинул, но не закончил картину, на которой Христос является Марии Магдалине в саду в образе садовника¹³⁶; фигуры написаны в натуральную величину точно так же, как на другой картине такого же размера, где изображено положение во гроб в присутствии Богоматери и других Марий¹³⁷; и еще картина с изображением Мадонны – одна из лучших вещей, находящихся в его доме¹³⁸, а так же, как уже сказано, прекрасный и очень похожий автопортрет, законченный годи четыре тому назад¹³⁹, и, наконец, полуфигура читающего св. Павла, которая действительно кажется исполненной Святого Духа¹⁴⁰.

Все это, говорю я, и многое другое, о чем я умалчиваю, дабы не утомлять читателя, было создано Тицианом до того, как он достиг возраста приблизительно семидесяти пяти лет. Более чем кто-либо из равных ему Тициан пользовался исключительным здоровьем и удачами, он от неба ничего не получал, кроме счастья и благополучия. Не было такого правителя, ученого или знатного лица, который, побывав или поживши в Венеции, не посетил бы его дома, ибо он, помимо своего исключительного художественного дарования, был обаятельным человеком, вежливым и изысканным в обращении и манерах. Он имел в Венеции целый ряд соперников, однако не очень значительных, так что он легко побеждал их силой своего искусства и своим умением приобретать и сохранять расположение знатных особ. Зарабатывал он много, так как ему очень хорошо платили за его вещи, однако было бы лучше, если бы он в эти последние годы работал не иначе как для собственного развлечения, чтобы не лишиться благодаря худшим вещам той репутации, которую он приобрел себе в лучшие годы, когда талант его еще не был на склоне и еще не тяготел к несовершенному. Когда Вазари, автор настоящей истории, был в Венеции в 1566 году, он посетил Тициана, как своего лучшего друга, и нашел его, несмотря на его большую старость, за работой с кистями в руках; он получил большое удовольствие от его произведений и от беседы с ним. Тициан познакомил его со своим другом Джан Мария Вердецотти, венецианским дворянином, благородным юношей, очень вдумчивым рисовальщиком и живописцем, как он это и обнаружил в целом ряде прекраснейших пейзажей, им исполненных. Вердецотти получил от Тициана, которого он любит и почитает как отца, две фигуры в нишах – Аполлона и Диану, написанных маслом¹⁴¹.

Итак, Тициан, украсивший своими прекрасными картинами Венецию, мало того – всю Италию и другие страны, заслуживает любовь и внимание художников, и, действительно, ему во многом подражают и им восхищаются как мастером, создавшим и все еще создающим произведения, которые достойны бесконечной похвалы и которые столь же бессмертны, как и память о великих людях. Однако, хотя многие и учились у Тициана, число тех, которые по праву могли бы называться его учениками, очень невелико, ибо он не столько сам учил, сколько каждый в большей, или меньшей степени учился у него в зависимости от того, что умел почерпнуть из его произведений¹⁴².