ЖИЗНЬ АНТОНИО ДА КОРРЕДЖО, ЖИВОПИСЦА

Перевод Ю. Верховского, примечания А. Губера

Я не хочу выходить за пределы той самой страны, где великая мать-природа, дабы не быть уличенной в пристрастии, даровала миру редчайших людей, подобных тем, коими она в течение многих и многих лет украшала Тоскану; в числе их был Антонио из Корреджо1, одаренный отменным прекраснейшим талантом, живописец своеобразнейший, который изучил современный стиль в таком совершенстве, что благодаря природному дарованию и упражнению в своем искусстве он в течение немногих лет сделался редкостным и удивительным художником2. Был он чрезвычайно робкого нрава и занимался своим искусством с большим неудобством для самого себя и в постоянных заботах о семье, его воспитавшей3; и хотя он был движим природной добротой, тем не менее, сокрушался сверх меры, неся бремя тех страданий, которыми обычно теснимы многие люди. Он был большим меланхоликом в работе, приняв на себя все ее тягости, и будучи величайшим искателем всевозможных затруднений в своем деле, о чем свидетельствует в пармском соборе великое множество фигур, исполненных фреской и тщательно выписанных на большом куполе означенного храма; сокращение этих фигур снизу вверх поразительнейшее чудо4. Он-то и был первым, кто в Ломбардии начал делать вещи в новом стиле, откуда можно заключить, что если бы Антонио, покинув Ломбардию, оказался в Риме, то он создал бы чудес и доставил бы немало огорчений многим, считавшимся в свое время великими. Отсюда следует, что его вещи таковы, несмотря на то, что он не видел вещей античных и хороших новых, то можно с необходимостью заключить, что, знай он их, он бесконечно улучшил бы свои произведения и, возвышаясь от хорошего к лучшему, достиг бы высочайших ступеней. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что никто не владел колоритом лучше, чем он, и что ни один художник не писал с большим обаянием и большой выпуклостью: так велика была нежность изображаемого им тела и изящество, с которым он заканчивал свои работы. В означенном месте он исполнил еще две большие картины маслом, на одной из которыхсреди других фигур изображен мертвый Христос, служивший величайшие похвалы6. А в церкви Сан Джованни того же города расписал он фреской купол, где изобразил Богоматерь, возносимую на небо в сонме ангелов и в окружении других святых; кажется невозможным, чтобы он мог не то что исполнить эту вещь своей рукой, но хотя бы представить еесебев воображении, настолько прекрасны движения одежд и выражения, которые он придал этим фигурам7; рисунки к некоторым из них, собственноручно выполненные им красным карандашом, находятся в нашем альбоме наряду с целым рядом прекраснейших фризов, состоящих из амуров, равно как и других фриз, предназначавшихся для украшения этого произведения и изображавших всяческие фантазии на тему жертвоприношений в античном духе8. По правде говоря, если бы Антонио не доводил своих произведений до совершенства, которое мы в них видим, его рисунки (хотя в них есть и хорошая манера, и красота, и мастерство) никогда не заслужили бы ему среди художников той славы, какою пользуются лучшие его произведения. Это искусство так трудно и имеет много сторон, что очень часто одному художнику невозможно достигнуть совершенства во всех них; вот у многих, кто рисовал божественно, колорит отличался каким-нибудь несовершенством; другие хотя и владели колоритом, а в рисунке не достигали половины того. Все это рождается из вкуса и из практики, которую приобретает с детства один в рисунке, другой в колорите. Но поскольку всему этому обучаются, дабы уметь довести произведение до конечного совершенства, а именно одновременно колоритом и рисунком работать над всей вещью, постольку Корреджо заслуживает великой похвалы, достигши предела совершенства в тех произведениях, которые он написал маслом и фреской; так, например, в том же городе, в церкви братьев францисканцев деи Цокколантов, где он написал фреску с изображением Благовещения так хорошо, что, когда при ремонте здания нужно было ее уничтожить, братья окружили эту стену стояками и железом и, постепенно срезая фреску, спасли ее и перенесли в другое, более верное место в той обители9. Кроме того, он написал над одними воротами в том же городе Богоматерь с младенцем на руках; зрителя поражает в этой фреске красота колорита, почему она и пользуется бесконечно похвальной славой среди проезжих иностранцев, не видевших других его произведений10. Далее, в церкви Сант Антонио этого же города он написал картину, на которой изображены Богоматерь и св. Мария Магдалина, а с ними – смеющийся младенец ангелоподобного вида, который держит книгу, и его смех кажется настолько естественным, что вызывает смех и в том, кто на него смотрит; и нет никого, кто бы, обладая меланхолическим нравом и взглянув на него, не развеселился.

Там же имеется и св. Иероним; колорит его настолько необыкновенен и поразителен, что живописцы восхищаются этой вещью именно из-за ее изумительного колорита, так, что кажется невозможным написать лучше11. Точно также исполнял он картины и другие живописные работы для многих владетельных особ в Ломбардии, в том числе – две картины в Мантуе по заказу герцога Федериго II12 для посылки их императору: вещи поистине достойные такого властителя. Когда это произведение увидел Джулио Романо13, он заявил, что никогда не видел колорита, который достигал бы такого совершенства. На одной из них была изображена обнаженная Леда, на другой – Венера; колорит и лепка ее тела были настолько нежны, что это казалось не краской, а живым телом. На одной из картин был удивительный пейзаж: никогда не было ломбардца, который делал бы подобного рода вещи лучше, чем он; кроме того, волосы столь обаятельны своим колоритом и выписаны и выведены с такой чистотой и законченностью, что лучшего не увидишь. Были там также и исполненные с большим искусством амуры, испытывающие на камне, золотые ли у них стрелы или свинцовые, но больше всего придавала прелести Венере чистейшая и прозрачная вода, которая, стекая по скалам, омывала ее ноги, нисколько их не затемняя; поэтому вид этой чистоты, сочетающейся с нежностью, вызывает в созерцающем взоре сочувственное волнение. Нет сомнений, что именно за это Антонио заслужил всякие отличия и почести при жизни и всяческой изустной и писаной славы после смерти14. Написал он еще в Модене картину с изображением Мадонны, которая всеми живописцами высоко ценилась и почиталась лучшей картиной в этом городе15, точно так же и в Болонье кисти его принадлежит Христос, являющийся в саду Марии Магдалине; эта прекраснейшая вещь находится в доме знатной семьи Арколани16 в Болонье.

В Реджо была прекраснейшая и редкостная картина, которую недавно, проезжая через этот город, мессер Лучиано Паллавичино, большой любитель хорошей живописи, увидал и не остановился перед большим расходом и, словно купивши драгоценный камень, послал ее в Геную в свой дом17. В том же Реджо есть картина, изображающая рождение Христа, от которого исходит сияние, освещающее пастухов и другие фигуры, стоящие кругом и глядящие на него, причем в числе многого того, что художник принял во внимание в этом сюжете, имеется женщина, которая, пожелав пристально взглянуть на Христа и не смогшая смертными очами вынести света его божественности, словно поражающей своими лучами ее фигуру, закрывает себе рукой глаза; она настолько выразительна, что это поистине чудо. Над хижиной – хор поющих ангелов, которые так хорошо сделаны, что кажутся скорее потоками небесного дождя, чем произведениями руки живописца18. В том же городе находится маленькая картина, величиной в одну пядь: мое редкостное и прекрасное его произведение, которое только можно увидеть, исполненное притом в маленьких фигурах; на ней изображен Христос Гефсиманском саду: ночная сцена, где ангел, являющийся Христу, освещает его светом своего сияния; это настолько правдоподобно, что нельзя было ни задумать, ни выразить лучше. Внизу, у подножия горы в долине, видны три спящих апостола; над ними темная гора, на которой молится Христос, что придает невероятную силу этим фигурам; а в глубине, на далеком пейзаже, изображено появление зари, и видно, как сбоку подходят несколько солдат с Иудой. Несмотря на свои маленькие размеры, сцена так хорошо исполнена, что она ни с чем не сравнима по тщательности и старанию, в ней проявленным19.

Многое можно было бы сказать о его творениях, однако так как у людей, отличившихся в нашем искусстве, каждая его вещь вызывает восхищение, как произведение божественное, то более распространяться я не буду. Я приложил всяческие старания к тому, чтобы иметь его портрет, однако раздобыть не смог, ибо, будучи человеком нрава положительного, он никогда сам с себя не писал, равно не изображался и другими20. И, поистине, он себя не ценил и отнюдь не был убежден, что владеет искусством, ибо знал и его трудности и совершенство, которого стремился достигнуть; он довольствовался малым и жил как хороший христианин.

Обремененный семейством, Антонио все время стремился к бережливости и поэтому достиг т степени скупости, больше чего и быть не может, почему и рассказывают, что, получив в Па шестьдесят золотых малой монетой и желая снести их в Корреджо для некоторых своих надобностей он отправился в путь пешком, нагруженный этими деньгами; так как в то время стояла великая жара он, разгоряченный от солнца, выпил воды, чтобы освежиться, то схватила его жесточайшая лихорадка, и он слег в постель, откуда уже больше он не вставал до самой своей смерти, настигшей его в возрасте сорока лет или около того21.

Живописные работы его относятся приблизительно к 1512 году. Он обогатил живопись величайшим даром – своим колоритом, которым он владел как настоящий мастер; благодаря ему и прозрела Ломбардия, где в области живописи обнаружилось столько прекрасных дарований, последовавших его примеру в создании произведений похвальныхидостойных упоминания; ибо, показав нам в своих картинах, с какой легкостью он преодолел трудности в изображении волос, он научил нас, как это надо делать22; этим навеки обязаны ему все живописцы23.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх