Гунны

Еще более загадочны ГУННЫ. Что же тут загадочного, если мы так много читали об их правителе Аттиле? Кошмар западной цивилизации, нашедший свою гибель на брачном ложе. Сколько о нем сказано, написано и даже снято фильмов!

И все же я утверждаю, что о гуннах мы практически ничего не знаем, кроме их войн сначала с готами, а потом с Римской империей. Но до того как воевать с римлянами, гунны должны были откуда-то прийти, а до того где-то жить и развиваться. Не возникли же они в одночасье сразу на лошадях и с оружием?

Откуда они взялись между Волгой и Доном и откуда появилось само название этого народа?

Вот тут приходится сталкиваться с тем, как авторитет одного, пусть даже самого замечательного, ученого задавил способность логически соображать у целого поколения. Конечно, я имею в виду Льва Николаевича Гумилева. Бесконечно уважая и его труд, и его умение неординарно мыслить, все же никак не могу согласиться с некоторыми его выводами. И удивляюсь, почему так робко звучат голоса о нелепости кое-каких гумилевских сентенций.

Гумилев прочно связал гуннов с народом сюнну, известным по китайским летописям. Конечно, первым сделал это не он, но был одним из главных сторонников такой теории. Что-то далековато получается. Сначала были основательно побиты у себя в Китае, потом зачем-то потащились через всю Сибирь или каменистые пустыни Северного Китая на Волгу. Правда, сами китайцы от такой сомнительной чести открещиваются (хотя гордятся «знакомством» с Чингисханом), утверждая, что для них в принципе невозможен иероглиф «хунну», а следовательно, и такое название народа. Но кто их будет слушать-то? В Западной Европе лучше знают, что китайское, а что нет. Сказано китайские, значит, китайские!

Получается, что довольно жалкие остатки недобитого племени, пройдя половину Евразии, оказались в состоянии разбить аланов, все племена, живущие по Черноморскому побережью, и даже сильное королевство готов с его могучим войском, а потом «разобраться» с Римской империей? Верится с трудом.

Хунну (сюнну) в Китае имели весьма развитую и своеобразную культуру, которую почему-то напрочь забыли по пути к волго-донским степям. Напротив, они умудрились полностью освоить и признать своей культуру племен, живших по берегам Волги и Дона. И свой собственный язык настолько прочно забыли, что не прибавили ни единого китайского слова в речь местного населения (тюркское влияние в тех местах и без гуннов было сильным). Странные эти хунну, которые сюнну.

Конечно, римляне, описывая гуннов, мрачных красок не жалели. Их можно понять, завоеватели с востока (а для римлян восток все, что за Истром — Дунаем) должны были вселять ужас, иначе грош цена самим римским легионам. Поэтому внешность у «ужаса Европы» получилась в рассказах немыслимо уродливая: вместо глаз дыры, борода клочьями, лица изрубцованы с самого рождения (прежде чем дать новорожденному материнскую грудь, им якобы наносили мечом раны на лице!).

Но это россказни, а вот на портале Реймсского собора есть барельеф, изображающий гибель епископа Никасия от рук жестоких гуннов. Гунны на нем в кольчугах и с оружием, спутать их со святым и плакальщицами невозможно. Конечно, выражение лиц у убийц далеко не благостное, но ничего уродливого или страшного в них нет. И бороды не клочьями, а либо отсутствуют, либо аккуратно пострижены. Прически весьма аккуратны, и раскосости в глазах не заметно даже при самом внимательном разглядывании. А ведь могли бы изобразить узкоглазыми уродами…

Кроме того, римляне рассказывали, что гроза Римской империи великий и ужасный Аттила прекрасно владел несколькими языками, был весьма сведущ во многих философских вопросах. А сестра римского императора Валентиниана Гонория просила предводителя гуннов о помощи против собственного братца, обрекшего ее в угоду своим политическим амбициям на девичество. В знак своего почтения она даже прислала Аттиле перстень. Правитель гуннов воспринял это как предложение руки и сердца и потребовал за женитьбу на перезрелой красотке половину империи в качестве приданого.

Вообще-то сестра императора Валентиниана II Юста Грата Гонория благочестием и приличным поведением не страдала с юности. А когда ей перевалило за 30, завела роман с прокуратором Евгением и забеременела от него. Растлевать пусть и давно совершеннолетних сестер императора не позволительно никому, чиновника казнили, а любвеобильную красотку отправили с глаз долой в Византию и там обещали в жены п рестарелому сенатору Геркулану. Но Гонория решила бороться за свое будущее и отправила евнуха Гиацинта к Аттиле с перстнем и просьбой о помощи.

Гунн, видно не слишком разбиравшийся в хитросплетениях римской политики и женской логике, в свою очередь направил послание к Валентиниану II с сообщением, что уже помолвлен с его сестрой и потому требует, чтобы ей не чинили никаких препятствий. Может, император и отдал бы строптивую красотку Аттиле, но требование присовокупить в качестве приданого половину империи показалось наглостью. Аттиле ответили, что Гонория давным-давно замужем, а потому помолвленной ни с кем быть не может.

Вряд ли самому гунну была уж так нужна подержанная императорская сестрица, но отказ оказался замечательным поводом для нападения, чем гунны и воспользовались. Сведений о Гонории после этого в источниках не было. Может, ее просто удавили, чтобы не объявила о помолвке еще с кем-то? А ее евнуха Гиацинта подвергли жестоким пыткам и казнили.

Такая вот трагичная история. Так был ли Аттила, у которого просила помощи Гонория, полным уродом? И имел ли он монголоидную внешность?

Вернемся к гуннам, впервые появившимся на Волге где-то во II веке. Все же, откуда они пришли? А если поискать не в китайских заграницах, а где поближе? Или не поближе, но среди своих?

Берем в руки карту Архангельской области (детальную, чтобы был виден не только Архангельск и Северодвинск, но и надписи помельче).

Если от Архангельска плыть на северо-запад вдоль берега Двинской губы, то в 170 км встречается Унская губа (на карте она очень хорошо видна, уютный такой заливчик, на ее рогах Унский маяк и Пертоминск). И залив Унский. И река в этот залив впадает под названием Уна. И село старинное на ней есть Уна. И Унозеро тоже есть. И вообще множество мест с таким названием. И местность раньше называлась Унской. Только писалось все это с двумя «н» — Унна, Унно, Унны… О стычках с воинственным народом уннами есть сведения в скандинавских сагах и местных сказаниях.

Ничего не напоминает? Если от Унской губы подняться вверх либо по Двине, либо по Онеге, то до Дона и Волги рукой подать. А тогда этим путем передвигались часто, получалось, плыли из Белой Руси в Синюю и дальше Красную к родственникам, и волоки были хорошие. А беспокойных и жаждущих приключений на свои и чужие головы (и их противоположность, из которой ноги растут) всегда хватало и на Руси тоже.

Не об этих ли гуннах, живших на севере за Меотийским болотом (Азовским морем) у самого Ледовитого океана, писали римские историки?

Посол Приск Панийский, отправленный к Аттиле, описывает обычаи гуннов как чисто скифские, у него между словами проскальзывает, что «у скифов так положено». Что это за завоеватели, которые перенимают обычаи побежденных? Мало того, посла потчевали медом и квасом. И где китайские сюнну научились варить русские меды и квас?

Хорошо известен рассказ Прокопия Кесарийского о первой стычке гуннов и готов. Жившие в Крыму готы считали себя недосягаемыми, потому как были защищены со всех сторон морем и узким перешейком. Но однажды молодые гунны, охотясь за оленем, преследовали его до самого морского побережья. Оленя почему-то водная гладь не смутила, он спокойно вошел в воду, но не поплыл, а продолжал шагать.

Так гунны открыли для себя возможность перейти в Крым, едва замочив ноги. И попасть в глубокий тыл к загородившимся неприступными валами готам.

Здесь одно «но». Прокопий Кесарийский утверждал, что олень помог гуннам перейти… Боспор (это Керченский пролив!). Керченский пролив можно было перейти вброд только за много тысячелетий до н. э., когда Азовского моря вообще не существовало. Но ко временам гуннов, как и сейчас, лезть в воду Керченского пролива, не умея плавать, не советую. Да и умея тоже. Недаром греки назвали его Боспором Киммерийским, словно подчеркивая своенравность, похожую на своенравность своего Босфора.

Скорее, олень и за ним гунны перешли вброд Меотиду (Азовское море) не через Боспор, а в другом месте. Оно вообще мелкое, но есть длинная коса, называемая Арабатской стрелкой (именно так, а не Арбатской, как ее часто зовут). Тянется эта коса с побережья Азовского моря к побережью Крыма. Вот там возможно.

Как бы то ни было, гунны оказались в глубоком тылу у готов и, загнав в угол столь успешных воинов, окончательно поверили в себя. С той поры началось их восхождение к вершинам власти в Причерноморье, а потом и большой части Европы. Напомню, что только папе римскому удалось уговорить Аттилу не громить Рим (кстати, он даже советовал императору отдать сестру вождю гуннов). А первую серьезную победу на Каталаунских полях над гуннами одержали только в 451 году, почти через 70 лет после их активного появления на исторической сцене. Да, собственно, и поражения гуннов не было, просто Аттила не одержал победу.

А теперь попробуем проанализировать.

Если исходить из гумилевской версии о тождественности гуннов и сюнну, то получается, что, разбитые в Китае, они бодрой рысью домчались до волжских степей и там почему-то надолго осели. Так надолго, что успели перенять обычаи и даже язык местного населения, под влиянием местной кухни потеряв узкий разрез глаз. А весьма воинственное местное население почему-то приняло восточных гастролеров чуть не с распростертыми объятиями. При этом гунны-сюнну напрочь забыли свой язык, потому как ни единого китайского слова у местных не прибавилось. Но стоило парням перейти вслед за оленем Арабатскую стрелку, как у кочевников вдруг проснулась генная память и они решили отомстить готам за обиды, нанесенные другими в Китае. И пошло-поехало…

Как-то не очень вяжется.

А теперь второй вариант.

Гунны — это не далекие китайские сюнну, а беломорские унны, приплывшие к сородичам в Красную Русь, где они вполне могли найти себе применение. А также могли спокойно научиться управлять лошадью и усовершенствовать свое воинское умение. Естественно, что приплыли не женщины с детьми, а прежде всего воины. Вот тогда понятно и непротивление со стороны местных, и отсутствие языковых барьеров, и «забывчивость» по отношению к китайской культуре, языку и обычаям (посмотрите на карте расселения скифов границы праславянского языка, у Белого моря как раз кружочек праславянского языка). А также отсутствие у гуннов на барельефах монголоидной внешности. И можно не объяснять утверждения древних историков о происхождении гуннов с берегов Белого моря тем, что они (историки) просто не имели перед глазами карты и потому перепутали Китай с европейским побережьем Северного Ледовитого океана.

Вообще, это интересная тенденция — объяснять все, что не вписывается в выдуманную теорию, недостатком знаний у древних. Может, стоит лучше внимательней изучать их труды? Мало ли что еще найдется, хотя и опровергающее устоявшиеся теории знаменитых личностей, но зато хорошо объясняющее нелепости в их интеллектуальных умозаключениях…

Хотите еще об Аттиле? Довольно загадочная личность. Ему приписывают (возможно, так и было на самом деле) исключительную жестокость. Но одновременно признают ум и образованность. Случай с Гонорией может означать как потрясающую наивность, так и хитрый расчет.

У него было много жен, а еще больше просто наложниц и рабынь. Вера позволяла осчастливливать столько женщин, сколько приглянется. И все же умер он из-за женщины. Возможно, она прямо в гибели Грозы Рима не виновата, но при этом присутствовала. Еще бы, ведь все произошло в их первую брачную ночь!

Это тот случай, когда человек остался в памяти потомков, буквально ничего для этого не сделав. Ильдико была очередной женой, присланной каким-то из германских племен для упрочения расположения Аттилы. О самой девушке известно лишь одно — она была очень красива. Конечно, плохих не держим.

Бурное свадебное застолье закончилось как обычно — уединением молодоженов. Утром, удивленные долгим сном своего господина, слуги рискнули войти в спальню и обнаружили Аттилу мертвым, а девушку рыдающей над ним. Гроза Европы захлебнулся кровью, идущей из носа. Будь он трезвым или хотя бы бодрствующим, этого могло не случиться.

Поверить в смерть от банального носового кровотечения человека, проведшего всю жизнь на коне и с оружием в руках, тяжело, потому тут же придумали множество версий о том, что Ильдико «засланный казачок», о пронесенном ею яде, о кинжале… Но факт от этого не изменился: Аттила погиб во время брачной ночи, захлебнувшись собственной кровью, хотя до того с легкостью двадцать лет проливал чужую.

И похоронен он тоже своеобразно (через много столетий нечто подобное сделает Чингисхан): на время отвели воды реки, а после помещения на дно гроба с телом Аттилы воду вернули на место.

А куда гунны делись? Тут снова загадка для историков. Довольно быстро после смерти последнего сильного вождя Аттилы гунны вдруг рассосались сами собой! Были и не стало, никуда не ушли, не погибли на полях сражений, не вернулись восвояси в Китай… Просто утекли, как вода в песок. Так не бывает с сильными народами. Они не появляются ниоткуда и не уходят в никуда.

Но стоит вспомнить, что в знаменитой битве на Каталаунских полях армия грозного гунна Аттилы состояла почти полностью из германцев. Куда девались эти германцы после смерти предводителя? Снова стали германцами и вернулись в свои племена. А остальные? Точно так же. Гунны снова стали сарматами, германцами, готами, гепидами и так далее, то есть теми, кем были до вступления в войско Аттилы. Недаром тот же посол Приск называл гуннов синонимом слова «сброд». Кстати, имя Аттила явно готского происхождения и означает… «папочка». Получается, во главе обыкновенной, хотя и очень дисциплинированной банды стоял пахан (папочка) Аттила. Но стоило сильному папочке отдать концы, как банда попросту распалась. Так обычно и бывает.

Может, и не было никакого Великого переселения народов? Никто из Китая на Волгу, а потом по всей Европе не переселялся (потому и не добавилось монголоидных маркеров у европейцев)? Просто сначала очень беспокойная молодежь Беломорья отправилась искать счастья у дальних родственников ближе к морю Черному. Освоившись на новом месте, они стали основой военного союза таких же неугомонных под названием ГУННЫ (от своего прежнего УННЫ, как, кстати, их довольно часто называли и римские историки).

Точно так же через несколько столетий образуется братство викингов. Викинги не имели ярко выраженной национальности, просто беспокойные и сильные мужчины Скандинавии (и того же Кольского полуострова, и Беломорского побережья тоже) попытались искать счастья на стороне. Викинги тоже перевернули Европу, но, передвигаясь на судах, они просто не могли вовлечь в свои перемещения кого-то еще. А гунны двигались по суше, с ними за компанию идти было куда проще.

Почему же тогда постоянно упоминаются большие перемещения народов? Во-первых, каких народов и куда? По причерноморским степям племена передвигались постоянно, и никто это Великим переселением не называл. Во-вторых, вполне естественно, что искатели приключений гунны увлекли за собой немало местной молодежи, в том числе дамской. Герои, пусть даже головорезы, всегда популярны. А уж когда им еще и удалось столько завоевать… Кто же откажется отправиться за победителем даже на край света, тем паче покорять Великий Рим? Это мамы остались дома, а дочери сели в повозки или даже на коней и за кавалерами следом…

Кстати, и Велесова книга признает, что, немного посомневавшись, русы встали на сторону гуннов. То есть сначала убедились, что у вчерашней банды в общем-то получается, и решили присоединиться, пока не стало поздно.

Почему гуннам удалось одержать столько побед, по сути, поставив на колени могучую Римскую империю? Во-первых, сама Римская империя переживала не лучшие дни, во-вторых, железная дисциплина и желание взять мир на кончик своего меча сделали из гуннов и примкнувших к ним отменных воинов, в-третьих, тот же кураж…

Получается, что война готов и гуннов была вроде гражданской между своими? Да, так. Вчерашние (если не изгои, то уж не главные) показали кузькину мать сначала своим старшим, а потом и всем остальным, до кого успели добраться. О войске гуннов как о сброде кого угодно пишут практически все историки древности и те, кто был лично знаком с самими гуннами. Приск, например, рассказывал об одном из гуннов, который при ближайшем знакомстве оказался… греческим купцом! Но как мог стать гунном вчерашний грек? Можно сменить внешность, даже пол, но стать китайцем, родившись в Греции, невозможно. Если только гунны действительно не название вольницы, основой которой были унны Беломорья.

Можно не принимать такую версию, но приходится признать, что приход гуннов из закоулков Китая не объясняет вообще ничего, зато вопросов ставит великое множество. А Гумилев Лев Николаевич?.. К сожалению, и гении не всегда правы. Уж очень он любил Степь, а потому слишком стремился вывести из нее всех великих, кроме разве тех, кто жил на юге Африки.

Рассказать обо всех народах и культурах Причерноморья и Прикаспия в одной книге просто невозможно, пришлось бы писать несколько томов, повторяю: моя задача — пробудить интерес. Если ваши выводы не совпадут с моими, не беда, главное, чтобы было то, на чем их можно делать, то есть знания или желание их получить. Моя задача — заинтересовать!