– существенная, необходимая, устойчивая, повторяющаяся связь (отношение) между явлениями. Категория 3. выражает в своем содержании тот, не зависящий от нашего сознания, факт, что предметы и явления окружающего мира функционируют и развиваются в соответствии с присущими им существенными, необходимыми, повторяющимися, устойчивыми отношениями (связями). Важнейшие черты 3. – необходимость, всеобщность, повторяемость и инвариантность. Традиционно принято полагать, что существуют различные типы 3. В макромире принято различать три типа 3.: 3. – тенденция, 3. однозначной детерминации, имеющий место главным образом в технике, и статистический 3. – 3. больших чисел. В микромире действуют вероятностные 3., обусловленные корпускулярно-волновым дуализмом микрообъектов. В философских системах Древнего Востока и Греции под 3. понимался объективный порядок, внутренне присущий миру естественный путь развития всех вещей. Из средневековых мыслителей первым обращается к термину «3. природы» Фома Аквинский. Понятие 3. в его учении тождественно понятию диктата, предписания, веления божественного разума. Религиозная трактовка 3. в учении Фомы Аквинского долгое время служила препятствием для использования в рамках естествознания самого термина «3.». Леонардо да Винчи, Галилей, Кеплер и другие ученые предпочитали ему такие выражения как «аксиома», «правило», «разумное основание» и т.д. Однако уже в эпоху Возрождения Бруно использует понятие «3. природы» для пантеистического выражения идеи всеобщей естественной необходимости. В науке и философии Нового времени понятие «3. природы» подвергается коренному переосмыслению. Под 3. природы начинают понимать общие, устойчивые и повторяющиеся, а также внутренне необходимые связи и отношения самих вещей и явлений природы. Начало широкому употреблению понятия «3. природы» в философии и науке Нового времени было положено Декартом. Согласно Декарту, важнейшими атрибутами 3. являются неизменность и вечность. Гоббс делает понятие 3. важнейшим элементом своей социологической концепции. Согласно Гоббсу, человек как часть природы подчинен всеобщему 3. природы – стремлению к самосохранению. На путях осуществления в обществе данного 3. встречаются различные препятствия, которые преодолеваются только благодаря разуму человека, открывающему определенные правила общежития, которые Гоббс и называет естественными 3. Спиноза полагал, что 3. природы – это такие «решения» и «постановления» Бога, в соответствии с которыми определено прежде всего его собственное существование, что в них выражена абсолютная необходимость. В учениях французских просветителей и философов-материалистов 17-18 вв. утверждается, что «законы… есть результат необходимых отношений, вытекающих из природы вещей» (Гольбах). Понятие 3. у Канта является средством выражения необходимых отношений между элементами познавательной деятельности субъекта. Чаще всего Кант использовал понятие 3. для выражения отношения субординации между общим и единичным, между категориями и явлениями в процессе их взаимодействия при формировании знания. По Канту, 3. науки являются высшей формой рассудочного знания. Гегель увязывает 3. с устойчивыми, необходимыми существенными особенностями развития абсолютной идеи, формулируя основные 3. диалектики.

Т.К. Самущик

(1886-1936) – российский врач и психолог. В 1910 изучал возможности использования идей Фрейда для понимания и лечения психоневрозов. В 1913 опубликовал соответствующие статьи в журнале «Психотерапия». Исследовал проблемы сексуальности и сомнамбулизма. Увлекался индивидуальной психологией Адлера и разрабатывал «психоневрологический взгляд» на общество. В 20-х установил наличие комплекса «парттриады» – «партийной триады» (присутствие у 90% партийного актива ВКП (б) невротических симптомов, гипертонии и вялого обмена веществ), образование которого объяснял нарушением гигиенических норм, профессиональным несоответствием, нервным возбуждением и культурным отставанием. В 1924 опубликовал статьи «Фрейдизм и марксизм» и «Нервный марксизм, или паническая критика», в которых наряду с критикой психоанализа искал точки сопряжения фрейдизма и марксизма. После 1925 под давлением внешних обстоятельств вынужденно дистанцировался от психоанализа и публично покаялся в своих «связях» с фрейдизмом. С 1928 был председателем Межведомственной плановой педологической комиссии. В 1930 стал директором Института психологии, педологии и психотехники. В 1931 снят с должности редактора журнала «Педология» (журнал был закрыт в 1932), а в 1932 – с поста директора упомянутого Института. Обвинен в «меныне-виствующе-идеалистическом эклектизме». Автор книг «Половой вопрос в условиях советской общественности» (1926), «Половое воспитание» (1928) и других работ.

(1604-1676) – белорусский философ и педагог, вступил в орден иезуитов в 1620. В 1625-1628 – студент Виленской Академии, изучает философию, в 1629-1633 – теологию. В коллегиуме иезуитов преподает поэтику, в 1637-1640 – философию в Виленской академии, позднее там же теологию. В 1669 получил звание магистра философии, а в 1652 – доктора теологии. Был проповедником в Вильне, Минске и Несвиже. С 1658 был главой Ново-грудской иезуитской резиденции. В 1640 г. под именем своего студента М. Мнишика издает книгу «Универсальная философия». Книга состоит из двух частей: 1) Практическая философия («Этика», «Экономика», «Политика»); 2) Теоретическая философия («Логика», «Натуральная философия», «Метафизика»). Таким образом, хотя 3. и использовал деление философии Аристотеля, он на первое место поставил науки о человеке, наполнив их содержание гуманистическим смыслом и нарушив позднесхоластический стереотип изложения философии, акцентируя ее практические задачи (философия для него, прежде всего, является «наставницей в нравах»).

– течение русской общественной мысли 40-60-х 19 в., противостоящее идеологии славянофильства. Первоначальной организационной базой 3. являлись Московские литературные салоны, где западники и славянофилы дискутировали об историософии русской судьбы (Флоровский). Идеология 3. формировалась в кружках Станкевича (П.В. Анненков, Бакунин, Белинский, В.П. Боткин, Грановский и др.) и Герцена – Н.П. Огарева. Социальный состав представителей 3. весьма разнообразен: дворяне, купцы, разночинцы, ученые, писатели, журналисты. 3., объединяя довольно широкий круг мыслителей, никогда не было единой, сформированной на четкой, общепринятой системе взглядов школой. К общим чертам идеологии 3. следует отнести: 1) неприятие феодально-крепостнических порядков в экономике, политике и культуре; 2) требование социально-экономических реформ по западному образцу: «западники… были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения» (Н.О. Лосский); 3) подозрительное отношение к революционным методам разрешения социальных противоречий: представители 3. считали возможным установить буржуазно-демократический строй мирным путем – посредством просвещения и пропаганды сформировать общественное мнение и вынудить монархию на буржуазные реформы; 4) высокая оценка преобразований Петра I, 5) преимущественно светский характер философии. Мировоззрение 3. сформировалось в полемике со славянофилами приблизительно в начале 40-х. Западники выступали за преодоление социальной и экономической отсталости России не на базе развития самобытных элементов культуры (как предлагали славянофилы), а за счет опыта ушедшей вперед Европы. Они акцентировали внимание не на различиях России и Запада, а на общем в их исторической и культурной судьбе; они старались создать философию истории, «определить роль русского народа среди других культурных народов… стремились приобщить его к общему прогрессу, полагая, что достичь культурных целей можно только одним путем, освещенным наукой и разумом» (Э.Л. Радлов). В середине 40-х гг. в среде западников произошел принципиальный раскол – после диспута Герцена с Грановским 3. разделилось на либеральное (Анненков, Грановский, Кавелин и др.) и революционно-демократическое (Герцен, Огарев, Белинский). Разногласия касались отношения к религии (Грановский и Е.Ф. Корш отстаивали догмат о бессмертии души, демократы и Боткин выступали с позиций атеизма и материализма) и вопроса о методах реформ и постреформенного развития России (демократы выдвигали идеи революционной борьбы и построения социализма). Эти разногласия были перенесены и в сферу эстетики и философии. На философские изыскания 3. оказали влияние: на ранних этапах – Шиллер, Гегель, Шеллинг; позже под влиянием Фейербаха, Конта и Сен-Симона многие западники отошли от немецкого идеализма к позитивизму и антропологизму. По мнению Зеньковского, философия 3. опирается на эстетический гуманизм (вне церковной идеи) как принцип русского секуляризма и на социально-политический радикализм как следствие обостренного чувства ответственности за историю. Э.Л. Радлов полагает, что западники внесли оригинальные решения в философию истории и эстетику, но в гносеологии ограничились лишь заимствованием позитивистских схем. Любая общая характеристика философии 3. обедняет действительность, т.к. многие западники эволюционировали в своем творчестве от одних установок к другим (например, Герцен или Белинский). К середине 60-х 19 в. в России установился четкий внутриполитический курс капиталистического характера, и 3., особенно его либеральное крыло, сходит на нет; революционно-демократическое крыло 3. послужило базой для идеологии разночинцев.

(ок. 490 – ок. 430 до н.э.) – древнегреческий философ, представитель элейской школы (6-5 вв. до н.э., г. Элея, Южная Италия). Согласно сведениям Диогена Лаэртия, был учеником и приемным сыном Парме-нида. Аристотель считал 3. создателем диалектики как искусства истолкования противоречий. Основную задачу своей философии видел в защите и обосновании учения Парменида о неизменной сущности истинного бытия («все есть одно») и иллюзорности всех видимых изменений и различий. Истина сущего, по мнению 3., обнаруживается только посредством мышления, чувственный же опыт ведет к обнаружению множественности вещей, их разнообразия и изменчивости, и,

следовательно, к недостоверности. Факт противоречия между данными опыта, с одной стороны, и их мыслительным анализом, с другой, был выражен 3. в форме апорий (греч. aporia – затруднение, недоумение). Все апории 3. сводятся к доказательству того, что 1) логически невозможно мыслить множественность вещей; 2) допущение движения ведет к противоречиям. Наиболее известны его апории, направленные против возможности движения: «Дихотомия», «Ахиллес», «Стрела», «Стадий». Так, апория «Ахиллес» фиксирует, что – в противоречии с чувственным опытом – быстроногий Ахиллес не может догнать черепаху, т.к. пока он пробежит разделяющее их расстояние, она все же успеет проползти некоторый отрезок, когда же он будет пробегать этот отрезок, она еще немного отползет и т.д. Согласно 3., при попытке помыслить движение, мы неизбежно наталкиваемся на противоречия, из этого следует вывод о немыслимости, а тем самым и о невозможности движения вообще

М.Р. Дисъко

(346/336/333-264/262 до н.э.) – древнегреческий философ (из Китиона на Кипре). Ученик школы киников, с 300 до н.э. – родоначальник философии стоиков. 3. приобрел для себя и своих друзей узорчатую колоннаду, портик («портик» произносится по гречески «стоа»), где и основал собственную философскую школу. Сочинения 3. дошли до наших дней лишь во фрагментах: «О жизни, согласной с природою», «Пифагорейские вопросы», «Всеобщие вопросы», «Этика», «Логика», «Государство» и др. Ввел термин «каталепсис» («понятие»). Сформулировал две отправные позиции стоического миросозерцания: «То, что в нашей власти» и «То, что не в нашей власти». По 3., знание – лишь средство для достижения мудрости. В единой целостной системе философии 3. взаимодополняли друг друга этика кинизма, физика Гераклита и ряд доктрин Аристотеля. Физику и логику, отдавая приоритет первой, 3. подчинял этике. Пафосом воззрений 3. была их практическая направленность, подчиняющая знание действию, а также нравственность, ориентированная на достижение добродетели.

(1881-1962) – русский философ и богослов. Окончил историко-филологический факультет Киевского университета. Профессор психологии этого университета (1915-1919). Министр вероисповедания (1918) в правительстве гетмана П.П. Скоропадского. В 1919 эмигрировал. Работал в Белграде (профессор философии Белградского университета, 1920-1923), Праге (директор педагогического института, 1923-1926), Париже (профессор Свято-Сергиевского православного богословского института, 1926-1962). В 1942 принял сан православного священника (протоирей), декан Богословской академии (1944, после смерти С. Булгакова). Основные труды: «Проблема психической причинности» (1914), «Социальное воспитание, его задачи и пути» (1918), «Психология детства» (1923), «Дар свободы» (1928), «О чуде» (1929), «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» (1934), «История русской философии» (в 2-х т., 1948-1950, переведена на фр. и англ, в 1953), «Окамененное нечувствие (У истоков агрессивного безбожия)» (1951), «На пороге зрелости. Беседы с юношеством о вопросах пола» (1955), «Наша эпоха» (1955), «Русские мыслители и Европа» (1955), «О мнимом материализме русской философии» (1956), «Апологетика» (1957), «Философские мотивы в русской поэзии (Пушкин – Ф.И. Тютчев – А.К. Толстой)» (1959, 1961), «Русская педагогика XX века» (1960), «Н.В. Гоголь» (1961), «Основы христианской философии» (в 2-х т., 1961-1964) и др. В своем творчестве испытал и отразил влияние B.C. Соловьева и Лопатина, а также духовные поиски Н.В. Гоголя и Толстого. Разрабатывал проблемы психологии, антропологии, истории философии (русской, прежде всего). Свои взгляды 3. называл «опытом христианской философии», развивал темы метафизики человека, христианской гносеологии и космологии. Философия 3. является ярким примером богословской философии (или философского богословия), в которой догматы христианской веры опробуются «философским инструментом». Бытие, по 3., тварно, мир сотворен Богом по определенному замыслу (София бо-жия). Познание мира регулируется «светоносной силой,.. исходящей от Христа», она же создает познающий разум, который должен различать Софию божественную (мысли в Боге, «идеи», концепцию мира) и Софию тварную (мысли в мире, «логосы», идеи космических процессов). Единство тварных «логосов» – мировой дух. Богопознание возможно только сердцем (как вершиной иерархии души), которое связано с Богом, с основой мира. Сердце, как средство постижения Бога, «срабатывает» только по преодолении человеком последствий первородного греха – разрушенной гармонии и единства тела, души и духа, – что возможно только «под знаком креста», т.е. внутреннего закона, моральной жизни, одухотворенности (здесь видны мотивы Киреевского о собирании духа в себе и мотивы Восточных Отцов Церкви). В мире существует два вида деятельности: эмпирический причинный (историческое время, смена событий и т.п.) и субстанциональный (охватывает цельный цикл бытия) корреляции. 3. вводит понятие активной, но сотворенной субстанции как посредника между Богом и человеком, утверждая, что нет необходимости строить жесткую детерминацию между добром в человеке и волей Бога. Полемизируя с Дюркгеймом, Фрейдом и др., которые считали религиозный опыт производным от других форм опыта, 3. заявляет о самостоятельности религиозного опыта и его непосредственной связи со своим источником (объектом), который представляет собой трансцендентный принцип, выражаемый в мистическом опыте как всеохватывающее целое и невыразимое в рациональных понятиях. 3. предостерегает, что такая логика религиозного опыта может привести к пантеизму. С другой стороны, есть свидетельства религиозного опыта, выраженные понятным, рациональным языком (видения, явления, откровения и т п.), т.е. теистические свидетельства. Опасность пантеизма и наличие теистического религиозного опыта снимается и объясняется путем различения Софии божественной и тварной (3. считает, что теистический опыт – это ошибочное принятие мыслей в мире за мысли в Боге). Как историк философии, 3. усматривал своеобразие и значимость русской философии в ее устремленности к религиозным мотивам: русская мысль всегда (и навсегда) осталась связанной со своей религиозной стихией, со своей религиозной почвой.., пронизана историософскими, этико-антропо-логическими и социальными темами; носит самостоятельный характер («История русской философии»).

(ок. 1560-1634) педагог-гуманист, филолог, церковный православный деятель. Брат С. Зизания. Преподавал церковно-славянский и греческий языки во Львовской (до 1592), Брестской (1592-1595) и Виленской (1595-1597) братских школах. Затем был домашним учителем. С 1619 – в Киево-Печерской лавре. После обострения религиозной борьбы в Великом княжестве Литовском перебрался в 1626 г. в Москву, где, возможно, издал свой «Катехизис Великий» (над которым работал в начале 20-х годов). В 1627 вернулся в Киев, где вместе с Мужиловским должен был проанализировать книгу Смотрицкого «Апология». В 1628 выдвинул против автора книги 105 пунктов обвинения на Киевском соборе. Известен работами педагогического характера (словари, грамматики и т.п.). В «Грамматике словенской совершенного искусства осми частей слова…» (1596) 3. проводит античные и ренесанские идеи о грамматике как начале изучения всех наук, показывает ее связь с риторикой, логикой и философией, много внимания уделяет философии Аристотеля, Эпикура и др.. Издал и прокомментировал ряд теологических сочинений. В «Катехизисе Великом» манифестировал свои рационалистические и гуманистические воззрения, в частности, объяснение многих явлений природными причинами и критику оккультных наук, в частности, астрологии. В целом мировоззрение 3. может быть охарактеризовано как теистическое. Однако он оспаривал догмат о единосущности Троицы и обосновал тезис о свободе воли человека, способного «самовластно» делать выбор между добром и злом. Московский патриархат осудил зизаниев Катехизис и постановил сжечь его. Случайно уцелело лишь несколько экземпляров.

(2-я пол. 16-нач. 17 в.) – белорусский педагог-гуманист, писатель-полемист, православный проповедник. Брат Л. Зизания. Преподавал церковнославянский и греческий языки во Львовской и Виленской братских школах. Широкую эрудицию использовал в полемике с иезуитами и сторонниками унии, а также иерархами православной церкви. В 1595 издал «Катехизис», уничтоженный иезуитами как еретический. Как еретика рассматривал 3. и Смотрицкий. В 1596 осужден собором в Новогрудке (по доносу митрополита М. Рагозы). Оправдан на Брестском соборе. С 1599 – под именем Сильвестра в Свято-Троицком монастыре. Есть сведения, что 3. был убит во время паломничества. Известны такие сочинения 3. как «Казанье святого Кирилла…» (1596) (позднее переиздавалось староверами под названием «Книга Кириллова» в Москве и «Кириллова книга» в Гродно), «Лист Иеремии патриарха Константинопольского напоминальный» (1599). Основой религиозно-философских воззрений 3. стало положение о борьбе Христа и Антихриста, добра и несправедливости, чести и бесчестия. Высказывал надежды на приход Христа и воздаяние по делам как основу для благости и неуклонного следования своему долгу. В его проповедях слышатся раннехристианские призывы к равенству и общинное™. Немало мыслей, самостоятельно трактующих Библию (в вопросе о Троице, о Страшном суде и т.п.), где нередки рационалистические подходы, близкие антитринитариям. Несмотря на обвинения в ере-тичности, основной пафос 3. направлен на защиту православия в Беларуси и Украине.

(1858-1918) немецкий социолог и философ, культуролог. Основоположник формальной школы в социологии, представитель поздней философии жизни. Окончил философский факультет Берлинского университета. С 1901 – экстраординарный профессор Берлинского, лишь с 1914 – профессор Страсбургского университета (в 1908 М. Вебер предлагал 3. на должность профессора в Гей-дельберге, но министерство было против; в 1915 Риккерт пытался пригласить его в Гейдельберг, но вновь тщетно). В разные периоды жизни 3. испытал влияние идей Кассирера и Бергсона. В круг его общения входили также Трельч, С. Георге, П. Эрнст, Рильке и мн. другие. У него учились Блох и Лукач, его влияние испытали Визе, А. Фиркард, Плеснер. А. Смолл и Р. Парк много сделали для распространения его идей в Америке, а Дж. Хоманс и Козер видели в нем своего предтечу. При жизни получили известность прежде всего его социологические идеи, но вскоре и они во многом были забыты. Осознание значимости 3. как философа произошло значительно позже, чему способствовало (кроме всего прочего) и его самоопределение как социолога. В последнее время наблюдается ренессанс его и социологических, и культурологических идей. 3. перестает восприниматься «забытым» социологом (философом): наследие 3. обширно, но сложно поддается тематизации и дисциплинарной рубрикации, что во многом связано и со спецификой его эссеистического стиля письма. Среди его работ (30 только книг, 25 из которых было опубликовано при жизни): «Социальная дифференциация» (1890); «Введение в моральную науку» (1892-1893); «Философия денег» (1900); «Кант» (1904); «Социология» (1908); «Основные проблемы философии» (1910); «Философская культура» (1911); «Рембрант» (1916); «Созерцание жизни» (1918) и др. Не проста творческая эволюция 3. Выделяют, как правило, три этапа развития его идей: ранний социологический, который в целом можно охарактеризовать как натуралистический; неокантианский – период философского обоснования его концепции социологии; период философии жизни (в основном философский). Иногда указывается возможность перехода к четвертой фазе творчества (философии и социологии действия), наметившийся в 1917. Однако представляется возможным и целостный взгляд на его наследие, пронизанное сквозными темами формы, жизни и культуры, отмеченное переплетением философского, социологического и культурологического ракурсов подхода к большинству анализируемых проблем. Из тезиса о ценностях как находящихся по ту сторону каузальности, 3. продуцировал идею деятельности гуманитария как «трансцендентального формотворчества», осуществляющегося личностью с ее априорно заданным способом видения. Формы видения организуют различные возможные «миры» культуры (религия, искусство, философия, наука и др.), со своей внутренней уникальной «логикой». В третий период творчества 3. переинтерпретировал этот круг идей, исходя из тезиса о жизни как реализуемой в самоограничении посредством ею же самою создаваемых форм. Если на витальном уровне граница жизни полагается смертью, которую первая несет в себе самой (чем индивидуальнее человеческая личность, тем больше умирает вместе с индивидом, который оказывается более «способным к смерти»), то на более высоком уровне жизнь превозмогает себя саму, порождая формы культуры. Жизнь «трансценди-рует» в «повороте оси» свой собственный процесс, вычленяя из себя содержание «большее, чем жизнь», становясь «более жизнью». Формы, будучи порождены жизнью, противостоят ей в ее изменчивости как устойчивые образования, стремясь к максимальной собственной автономии. Со временем порожденные жизнью формы начинают, окостеневая, «давить» жизнь, которая стремится их, несмотря на инерциональность и сопротивление последних, заменить другими, более адекватными формами. Таким образом, культура постоянно «культивирует», пролагая «путь души к себе самой». Этот бесконечный процесс смены форм порождает постоянные конфликты (идея подхваченная и развитая Козером в социологии конфликта) и антиномичность содержания и формы, субъективности и объективности, духа и души (а в конечном счете – культуры и жизни). Неизбывность конфликтов и антиномий порождает «трагедию культуры». Однако конфликты обеспечивают и новые формы единения людей. В качестве характеристики современного общества 3. отмечает борьбу жизни против принципа формы как такового, т.е. против культуры вообще. Давление форм развитой «современной культуры» отчуждает человека от жизни, и единственным средством регуляции поведения оказывается индивидуальный поиск личностной идентичности и ее выражение в субъективной культуре. Дух, опредметившись, начинает противостоять душе. Противостоять этому можно только через взращивание индивидуальной жизни на основе «индивидуального» нравственного закона. Таким образом, если у Маркса человек отчуждается от «родовой сущности», возврат к которой возможен только через устранение отчуждения, то 3. переворачивает отношение – отчуждение создает соответствующего времени человека, способствует его индивидуализации. В своей версии формальной социологии 3. – в отличие от Визе или Тенниса – не делал радикального шага к абсолютизации принципа формы перед содержанием, а наоборот, пытался «согласовать» их как универсальный способ воплощения с изменчивостью целей, мотивов и побуждений, образующих «содержание» (и более того, оспаривал в конце жизни сам принцип формы). Отсюда наличие у 3. наряду с «чистой» социологией, задачами которой является типология и анализ форм, «философской» социологии, прослеживающей исторические судьбы этих форм в их социокультурной конкретике, т.е. их инверсии. Кроме того им выделялась «общая» социология, занимающаяся конкретикой данности. Общество понимается 3. как совокупность форм, организующих социальную жизнь и как совокупность складывающихся связей людей. Оно характеризует взаимодействие людей прежде всего в аспекте оказываемых взаимовлияний и взаимоопределений, выражает их обобществленное бытие как формы, в которых индивиды на основе пересекающихся и совпадающих интересов образуют некоторые единства. Последние и являются собственно предметом социологии. Бытие – обществом (ане общество как объемлющая форма, которую 3. в конечном итоге исключает из своего анализа), ориентирует на взаимоотношение индивидов, однако индивидуальное недоступно «понятию», следовательно необходимо выявление априорных форм созерцания, вводящих представления.о типической значимости и сопряженности с другими. Отсюда концепция понимания 3., предполагающая «наложение» понимания мотивов и объективных значений, выкристализо-вывающихся через воссоздание в себе актов, позволяющих «войти в душу» другого, т.е. актов трансцендирования за собственные пределы. Понимание как отношение одного духа к другому – основное событие человеческой жизни, постоянно дополняемое актами самосознания, обеспечивающими знание себя как другого. Схватывая в понимании другого как тип, мы сами индивидуализируем его, приписывая ему уникальные свойства, часто не имеющие ничего общего с действительностью. Тем самым мы никогда не редуцируем полностью индивидуальное к социальному как типизированному, но без него не можем «понять» это индивидуальное. В самосознании же мы пытаемся типизировать собственную уникальную индивидуальность. История разворачивается как закономерность, отмечает 3., но это закономерности индивидуального («случая», «судьбы»), внутри сложившихся форм или в их смене. Человек существует в нескольких культурных мирах, он задается (определяется) ими, но и ни одним из них. В рефлексии понимающий субъект движется между мирами, но сохраняет их противоположенности как разные возможности, научаясь обращаться с ними. Проблему здесь, по 3. надо скорее видеть, чем разрешать. Сам 3. в совершенстве владел этим искусством, что дало основание Хабермасу оценить 3. как непревзойденного «диагноста», увидевшего в начале 20 в. проблемы, с которыми человечество продолжает сталкиваться и в конце этого века.

– материальный, чувственно воспринимаемый предмет (событие, действие или явление), выступающий в познании в качестве указания, обозначения или представителя другого предмета, события, действия, субъективного образования. Предназначен для приобретения, хранения, преобразования и трансляции определенной информации (сообщения). 3. – интерсубъективный посредник, структур-ме-диатор в социальных взаимодействиях и коммуникации. Научной дисциплиной, занимающейся изучением общих принципов, лежащих в основе структуры всех 3., с учетом их употребления в структурах сообщений, а также специфики различных систем 3. и сообщений, использующих различные типы 3., является семиотика. Из определения 3. вытекает его важнейшее свойство: будучи некоторым материальным объектом, 3. служит для обозначения чего-либо другого. В силу этого понимание 3. невозможно без выяснения его значения – предметного (обозначаемый им объект); смыслового (образ обозначенного объекта); экспрессивного (выражаемые с помощью его чувства и т.д.). 3. обозначает данный предмет (предмет, обозначаемый 3., суть его предметное значение – денотат) и выражает сопряженные смысловое и экспрессивное значения. 3. может иметь определенный смысл вне наличия соответствующего предмета. Смысл 3. может минимизироваться при наличии предметного значения (имена собственные естественных языков) и т.д. Смысловое значение 3. – это то, что понимает под ним пользователь данного 3. Экспрессивное значение 3. выражает эмоции человека, использующего 3. в определенном контексте. В семиотике различают отношения 3. друг к другу (синтаксис), отношение 3. к тому, что ими обозначается (семантика), и отношения использующего 3. к употребляемым им знаковым системам (прагматика). Анализ понятия 3. занимал важное место в философии, логике, лингвистике, психологии и т.д. Большое внимание рассмотрению гносеологических функций 3. уделяли античные философы (Платон, Аристотель, стоики), мыслители 17-18 вв. (Локк, Лейбниц, Кондильяк). В 19 в. новые моменты в исследование 3. внесли лингвистика нематематическая логика. В 19-20 вв. сложилась особая наука о 3. – семиотика (Пирс, Моррис, Сос-сюр, представители современного структурализма). Для понимания природы 3. первостепенное значение имеет выделение особых социальных ситуаций (т. наз. знаковых), в которых происходит использование 3. Подобные ситуации неразрывно связаны со становлением речи (языка) и мышления. Еще школа стоиков отмечала, что суть 3. заключается в их двусторонней структуре – неразрывном единстве непосредственно воспринимаемого (означающего) и подразумеваемого (означаемого). Разнообразие мыслимых отношений между ними конституирует возможные их классификации. 3. возможно подразделять (Ч. Пирс, 1867) на индексные, ико-нические и символические. Данная классификация в реальности основывается (Р. Якобсон) на двух дихотомиях: противопоставление смежности и сходства; противопоставление фактичности и условности. Индексное (указательное) отношение предполагает наличие фактической, действительной смежности между означаемым и означающим. Иконическое отношение (по принципу подобия) – «простая общность, по некоторому свойству», ощущаемое теми, кто интерпретирует 3. В символическом 3. означаемое и означающее соотносятся «безотносительно к какой бы то ни было фактической связи» (или в отношении, по Пирсу, «приписанного свойства»). 3., входящие в состав языков как средств коммуникации в социуме, именуются 3. общения. Последние делятся на 3. искусственных знаковых систем и 3. естественных языков. Большое значение для создания теории 3. имеет исследование формализованных знаковых систем, проводимое в рамках математической логики и метаматематики. Такие системы, используемые для разнообразных технических и научных целей, являют собой искусственные трансформы, как правило, письменных разновидностей естественных языков. В их структуре традиционно выделяют следующие: 3. кодовых систем для кодирования и перекодирования сообщений (азбука Морзе, 3. для компьютерных программ и др.), 3. для моделирования непрерывных процессов (кривые перманентных изменений в них) и 3. для выражения формул в языках наук. Несмотря на интенсивные разработки во всех указанных направлениях, задача построения синтетической концепции 3. до сих пор не решена. Это обусловлено прежде всего тем, что 3. принадлежат к сложным структурным образованиям, методы исследования которых пока еще в достаточной мере не разработаны.

(1882-1958) – польско-американский социолог, философ, культуролог. Учился философии и позже социологии в Кракове, Гнезно, Цюрихе, Париже. По окончании учебы служил в разных организациях, ведающих делами эмиграции, где встретился с У. Томасом, который предложил 3. совместное исследование «Польский крестьянин в Европе и Америке», (т. 1-5, 1918-1920), ставшее классикой социологии. В 1917 3. был приглашен в Чикагский университет для чтения лекций. В 1920 избран на кафедру социологии Познаньского университета, здесь в 1920 создал Институт социологии, а с 1931 издает «Социологический вестник». Проводит ряд социологических исследований в том числе и по этноидентификации белорусов. В Познани преподавал до 1939, в этом же году буквально за считанные дни до войны выехал в США, где в 1941 году получил гражданство. Преподавал в Иллиной-ском университете до конца жизни. Основные философские сочинения: «Обоснование ценностей в философии» (1910), «Гуманизм и познание» (1912), «Культурные реалии» (1919). Значительные философские разделы имеются также в следующих работах 3. по социологии: «Упадок западной цивилизации» (1921), «Введение в социологию» (1934), «Метод социологии» (1934), «Современные люди и прежние цивилизации» (1934), «Законы социальной психологии» (1925). Все творчество 3. объединено стремлением к цельной, логически построенной системе, основой которой является теория ценностей. Основные категории системы: вещи и ценности, а также их конкретизации: установка, норма, обычай, ритуал и т.д. Ценность является сложнейшим образованием, возникающим в результате взаимодействия представлений субъекта (личности) и объективной реальности, которая в ряде работ 3. трактуется как творимая субъектом. В теории ценности важную роль играет концепция рациональности, а также вопросы генезиса ценностей. Вещь и ценность выступают строительными лесами всей действительности, взаимопроникают друг в друга. Человек творит мир мышлением, выступающим в роли субъективно-творящего начала, в свою очередь конкретизируемым в деятельности. Ценность немыслима вне категории исторического человека, личности, творца. Одно из основных требований научного анализа, по 3., – принятие во внимание точки зрения действующих индивидов, их понимание ситуаций, в которые они включены. Многие идеи 3. восприняты функциональным анализом в социологии.

Э.К. Дорошевич

– селективная (1), упорядоченная (2), определенным способом (методом) полученная (3), в соответствии с какими-либо критериями (нормами) оформленная (4) информация, имеющая социальное значение (5) и признаваемая в качестве именно 3. определенными социальными субъектами и обществом в целом (6). В зависимости от названных критериев 3. может быть разделено на два типа по уровню его функционирования: обыденное 3. повседневной жизни и специализированное 3. (научное, религиозное, философское и т.д.), а также «перекрывающее» границу уровней профес-сональное и практическое 3. различных социальных общностей и групп. Можно также говорить о личностном 3. (и структурах личностного 3., присутствующих в иных модификациях 3., в частности, согласно Полани, – научном). Различают также структуры явного, предъявленного, рационально (или иным образом) оформленного (выражаемого), и неявного (латентного) 3., локализуемого в структурах накопленного социокультурного опыта и подсознании субъектов. Кроме того, в явном, как правило, специализированном, реже профессиональном и в специфическом виде в некоторых случаях – практическом 3. можно выделять «предметное», направленное на объекты, процессы, явления (как на уровне ситуативной данности, так и на уровне глубинных инвариантов), 3. и метазнание (3. о 3. и возможностях работы со 3.). Особые знаниевые практики, проникающие в метазнание, но иногда и в 3. «предметное», презентируют методология (3. о способах, методах, возможностях и целях получения 3., а также о технологиях работы с ним) и рефлексия (философская, методологическая, деятельностная). Внутри философии оформились как самостоятельные дисциплинарные области: эпистемология («учение о 3.») и гносеология («учение о познании»), на междисциплинарном научном уровне – науковедение и различные «метрии» (наукометрия, ак-сиометрия, искусствометрия и т.д.), внутри дисциплинарных 3. – социология 3., например, специально «сконструированные» практики и технологии. На особый самостоятельный статус в этом отношении в настоящее время претендует методология, в частности, в лице системо-мыследеятельност-ной методологии (СМД-методология). Как особые виды сейчас стали рассматриваться мистическое 3., «оккультное» 3., «пара» – 3. и т.д. В компаративистских кросскультурных исследованиях (эмпирический уровень); в работах Леви-Брю-ля, Леви-Строса и др. (теоретический уровень); в концепциях Шпенглера, Тойнби, Данилевского, Сенгора и др. (на уровне философской рефлексии) была осмыслена ситуация наличия разных типов 3. и разного «удельного веса» его видов, наличия разных типов технологии работы со 3. и его «упаковки» в тех или иных культурах и в те или иные исторические периоды. Более того, была показана (начиная как минимум с неокантианства) неоднородность того же научного 3., к которому постоянно аппелировала европейская традиция. В частности, было специфицировано социогуманитар-ное 3., в котором также была обнаружена его принципиальная плюралистичность (применительно к социологии эту ситуацию хорошо зафиксировал К. Штомпка в девизе: «Много социологии для одного мира»). Тем самым оказалась дискредитированной (под сомнение в иррационалистически и мистически ориентированных концепциях она ставилась и ранее) претензия европейского Разума на его адекватное выражение прежде всего (или даже единственно) в рационалистически или эмпирически трактуемой науке как «подлинном», «незатемненном» и т.д. 3. «Традиционные» представления о 3. подрываются и социокультурными реалиями «постиндустриального», «информационного» и т.д. общества, превратившего знаниевые и образовательные практики, наряду с экономическими и политическими, в доминирующие, и поменявшими «режим» их производства и функционирования с академически-университетско-институционали-зированного на коммуникативный, а также поставившими вопрос о «техническом», «искусственном» разуме. Тем самым возникла необходимость не только отказа от редукции 3. исключительно к научному и (или) философскому, но и потребность переопределения самого феномена 3. в терминах разных типов «логик» и «рациональностей» с меняющимися реальными доминантами в конкретных исторических и социокультурных ситуациях. К настоящему времени обозначились основные векторы движения в этом направлении. 1) В современных теориях 3. и образовательных (трансляционных) технологиях подвергнут критике принцип предметной фрагментации 3. и его специализации по узким объектным областям. Показательно, что «дробление» 3. ведет в пределе к утрате целостного видения отображаемых в 3. областей и объектов, «неулавливанию» глубинных оснований познавательной активности. Обозначена проблема «границы» допустимой специализации (например, в социологии, коль есть отношение социальных агентов друг к другу или к чему либо, нет принципиального запрета на возможность формирования новых социологических «дисциплин») и компенсирования 3. как по «горизонтали» (с иными специализированными его сегментами), так и по «вертикали» (надстраивание необходимых уровней концептуализации 3.; в социологии, например, известно достаточно много схем уровневой организации 3., в ней же был введен (Мертоном) сам термин «теории среднего ранга (уровня)», наложившие, кроме всего прочего, методологические ограничения на возможность «бесконечного» продуцирования автономных предметных областей 3.). 2) Установлено «стирание» предметной специфики 3. на более высоких концептуальных уровнях его организации, выраженность на них тенденций к интегрированию знаниевых систем (теорий и т.д.) в объемлющее целое, к междисциплинарному синтезу (появление социобиологии или социопсихолингвистики, например) и к комплексированию разнопредметного 3. В рамках последнего предметная спецификация может быть истолкована как возможность смены точек зрения и преобразования одних форм 3. в другие. Сам же предмет 3. может тогда пониматься как видение объекта в свете сложившихся исследовательских установок в завис-мости от массива уже накопленного 3. Кроме того, в научном 3. наработан ряд подходов, позволяющих анализировать внутри их методолого-теоретических установок разные предметные области (семиотический, системный, деятельно-стный, структурно-функциональный и т.д.). 3) Представления о методологической функции 3. и о методологическом значении более концептуализированных уровней 3. по отношению к более низким уровням его организации дополняется (или вытесняется) пониманием методологии как типа вне – и над – предметного 3., формируемого за пределами собственно науки (реже, и философии, если последняя сама при этом не истолковывается как методология). 3. лишается статуса самоценности как конечной цели познания, актуализируются представления о 3. как предпосылке (задаваемое видение) и как средстве (методическо-процедурная компонента) познания. Ставится вопрос о релевантности 3. как продукта проблемным полям и ориентациям действующих субъектов. Содержание 3. непрерывно проблематизиру-ется, критериально 3. нормативизируется и технологизиру-ется. 4) Дискредитируются представления о 3. как продукте, получаемом в режиме открытия («изобретения»), что абсолютизировало статичность и замкнутость знаниевых систем. Акцентируются предзаданность («организованность») продуцируемого 3., его динамичность и открытость в другие практики, возможность переинтерпретации. Наряду с фактическим, теоретическим, методологическим как особый тип начинает рассматриваться 3. проблемное, а проблематиза-ция исходных онтологических оснований истолковывается как «привычный режим» работы со 3. (СМД-методология и др.). 5) Иными становятся и представления о способах и механизмах изменения знаниевых систем. Пионерскими в этом отношении явились концепции Куна о парадигмальной организации 3. и различные версии (в том числе и Куна) «научных революций», поставившие под вопрос коммулятив-ную схему «накопления» 3. Важны в этом отношении разработки социологии науки (и наукометрии) о механизмах «запрета на повтор (плагиат)», «приоритетности (первенства)» и «публикации», а также культурологии о механизмах с аналогичными «организующими» изменения функциями в других типах 3. и культурах. В семиотике предложен механизм «сдвига значений»: «новый смысл» в системе 3. понимается как зафиксированный в данном результате сдвиг значения в некоторой группе предшествующих результатов (при этом вероятность признания нового результата тем меньше, чем более инновационно предлагаемое). 6) В социологии культуры, культурологии, педагогике, коммуникативистике и некоторых других дисциплинах разработаны новые способы и технологии трансляции (передачи) 3. При этом 3. истолковывается как сокращенная через обобщение и типизацию для целей трансляции запись видов социально необходимой деятельности (Петров). Проблемой в этом случае является фрагментация наличных массивов 3. в конкретные сегменты деятельности и для конкретных субъектов (индивидов), также как и обратный процесс интегрирования «фрагментов» в целостность. Дополнительная задача – институциональное обеспечение этих процессов. 7) Анализ логико-гносеолого-эпистемо-логических форм 3. дополняется анализом интрасубъективных механизмов обеспечиния присутствия 3. в актуальном опыте (практиках) в мотивационном, операциональном, коммуникационном аспектах. Выявляется зависимость требований к 3. и его параметрам в различных режимах работы с ним (моно-, диа-, полилог; режим «Я-Я», «Я-Он», «Я-Ты» типы отношений и т.д.). Специально в разных вариантах разрабатываются концепции 3. как результата разноорганизован-ных дискурсов. 8) Особый пласт анализов 3. представляют его трактовки как знаковых, текстовых, языковых, категориально-семантических, праксеологических и т.д. организо-ванностей, вписывающие знаниевые системы в «смысловую рамку» культуры. Независимо от теоретико-методологических (парадигмальных и дисциплинарных) ориентации и конкретных задач подобных анализов, речь в них (эксплицитно или имплицитно) идет о конституировании 3. как системы значений или способов кодирования в контекстах форм семан-тизации реальности и в ценностно-символически-смысловых и нормативно-регуляционных системах культуры, образующих ее «язык». При этом под языком культуры может пониматься система отношений, устанавливающая координацию ценностно-символически-смысловых форм для данного типа мышления; это такая система отношений, в которой организуются все смысловые конструкции – восприятия, представления, образы понятия и т.д. Таким образом, 3. анализируется в своих семантических, синтаксических и прагматических модусах. 9) Еще одно направление, проблемати-зирующее сложившиеся представления о 3. и способах работы с ним, – это исследование природы, характера, типов, способов получения 3. в их (не) зависимости от «ментально-стей», организованности мышления, механизмов и форм осоз-нования (неосознания) 3., а также их (не) выраженности и (не) закрепленности в стилях мышления. И «оборачивание» этих зависимостей – влияние сложившихся знаниевых систем, их типов, способов, уровня (не) структурированности 3. на способы организации мышления, характер и механизмы познавательной деятельности в целом. В этом отношении наработаны схемы влияния 3. на «замыкание мышления на себя», т.е. на утверждение собственной самодостаточности. 10) Сформирована исследовательская установка на работу не только со 3., но и с таким концептом, как «незнание». Если в классических подходах незнание трактовалось как «несовершенство» 3., как то, что требует своего перевода в 3., то в ряде современных концепций обнаружение незнания понимается как необходимое познавательное действие, выявляющее области проблем (основа проблематизации), устанавливающее границы возможной работы с имеющимся 3. (уровень притязаний), ориентирующее, направляющее и стимулирующее познание (предпосылка 3., задающая видение), обнаруживающее феномены замыкания мышления на себя и требующее открытия знаниевой системы, ее динамизации. Таким образом, будучи направленным на получение нового 3., незнание всегда описывается в терминах существующего 3., являясь его неотъемлемым дестабилизирующим компонентом. 11) Наконец, принципиальные выводы для понимания 3. следуют из анализов взаимоотношений специализированного (научного) и повседневного (обыденного) уровней 3., проделанного прежде всего феноменологической философией и социологией, и механизмов взаимопонимания между носителями разных знаниевых систем как внутри одной культуры, так и в межкультурных взаимодействиях, всесторонне разрабатываемые в культурной антропологии и этнометодо-логии.

© В.Л. Абушенко

(1772-1833) – философ и политэконом. Происходил из шляхетской семьи с Гродненщины. Учился в Главной школе Великого княжества Литовского (Виленский университет) у Т. Гусаржевского, М. Вольского, Ж. Жили-бера, И. Стройновского, слушал лекции Г. Форстера. После окончания университета был адъюнктом философии, потом преподавателем политэкономии. 3. был первый, кто возродил преподавание философии в Виленском университете после отмены этого предмета. С 1810 – профессор и заведующий кафедрой. Преподавание велось в духе новой философии, по-видимому, на основе «Логики» Кондильяка, переведенной, адаптированной и откомментированной в качестве учебника 3. Комментарии свидетельствуют о просветительской позиции переводчика. Впоследствии, возглавляя кафедру политэкономии, 3. пропагандировал идеи Адама Смита. В 1811 издал «Науку политической экономии», в 1816 – «Исследование по политической экономии, ее истории и системе». Принял также участие в переводе Статута ВКЛ 1588 года на русский язык.

– по Эриксону, люди, включенные в процесс межличностного взаимодействия, должны руководствоваться его императивным правилом: «Поступай по отношению к другому так, чтобы это могло придать новые силы другому и тебе». Традиционная формула гласила: «Относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы другие относились к тебе». Содержательно З.П.П. изоморфно категорическому императиву Канта и генетически восходит к моральным максимам классической античной культуры.

(1863-1941) – немецкий экономист, историк и социолог, философ культуры. Основные труды: «Социализм и социальное движение в XIX в. «(1896), «Будущее капитализма» (1932), «Немецкий социализм» (1934). С 1890 профессор в Бреслау (Вроцлав), с 1906 – в Берлине. В 1909 участвовал в основании немецкого социологического общества. Первоначально испытал влияние Маркса, в последующем выступал против марксизма. С позиций методологии Баденской школы неокантианства осмыслял капитализм как явление, его генезис и развитие, используя обширный фактический материал. Автор термина «капитализм». Кроме того, он обращался к проблематике социальной стратификации, социальной мобильности, массовизации культуры. Базовым понятием в зомбартовском видении капиталистического общества выступал «дух капитализма» – стремление к прибыли, деньгам, фактически редуцируемое к расовым характеристикам европейцев. В соответствии с неокантианским пониманием, отрицал прогрессистское видение истории и возможность исторического закона. По 3., эпохи в хозяйственной истории различаются по преобладавшему в них духу, но смена хозяйственных систем не носит закономерного и абсолютного характера. Каждая экономическая система вызывает к жизни соответствующие ей экономические институты, но в то же время в ней присутствуют сложные комбинации неоднородных элементов, например, крестьянские хозяйства и ремесленное производство в капиталистическом обществе. В понимании исторических феноменов как однократных и неповторимых «констелляций» разнородных форм 3. видит и возможность общего подхода, генерализующего составные части этих явлений и сопоставляющего их. С таких позиций социально-философское осмысление происхождения и развития капитализма абстрагируется от особенностей, связанных с национальной спецификой, обращаясь к рассмотрений тех социально-экономических явлений, которые, по мнению 3., были общими для всех европейских народов. Такими явлениями 3. считает собственно «дух капитализма» и его индивидуализацию в личном начале – буржуа, носителе тех черт, которые являются основой капиталистической хозяйственной системы. Социально-типические черты буржуа связываются со специфическими составляющими «духа капитализма» – «предпринимательским духом» и «мещанским духом». Первую составляющую 3. связывает со склонностью к добыванию богатства насильственными средствами, а вторую – мирными. В соответствии с названными предпосылками 3. рисует следующую картину происхождения и развития сущности буржуа как персонифицированного носителя «капиталистического» духа. Центральной позицией является наличие группы европейских народов, обладающих стремлением к наживе и предпринимательству, и конституирующих активное начало капитализма, другая тенденция связана с ненасильственностью добывания денег, с духом «мещанского торгашества», с экономией и бережливостью, а ее этнической основой 3. считает евреев. Таким образом, в философско-исторической концепции развития «современного экономического человека» неявно присутствует идея капитализма как общества с нарастающей рациональностью, т.е. с усиливающимся «мещанским духом». Сама стабилизация капитализма связывается 3. с тем, что дух буржуа амбивалентно сочетает в себе «предпринимательские» и «мещанские черты». В своей последней работе «Немецкий социализм» 3. фактически выступил с апологией тоталитаризма.

М.Н. Мазаник

– дуалистическая религия, сформировавшаяся на территории Древнего Ирана (Персии) – отсюда «парсизм» – в 7-6 вв. до н.э. на основе маздеизма. Основателем ее считается пророк Заратуштра (древнегреч. Зороастр, иран. Зардушт), которому приписывается авторство «Гат» – самой древней части священной книги 3. и маздеизма – Авесты. Главное в 3. – учение о постоянной борьбе в мире двух противоположных начал: добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти. Положительные начала олицетворяет светлое божество Ахурамазда, отрицательные – темное божество Анхра-Майнью – сыновья «Бесконечного времени» – бога Эрвана. 3. признает человека личностью, способной своей активностью влиять на торжество мировой справедливости. 3. присуще эсхатологическое учение о конце мира, о посмертном воздаянии сторонникам Ахурамазды, о страшном суде над его противниками, о воскресении мертвых, о рождении девой грядущего спасителя. Приверженцы 3. в обрядах почитают 4 элемента Вселенной: воду, огонь, землю, воздух. До наших дней сохранился специфический обряд погребения: трупы размещают на нескольких ярусах т. наз. «башни молчания» – дакмы, где их поедают птицы, после чего оставшиеся очищенные кости ссыпаются в глубокий колодец в центре башни. Этим самым «нечистый» труп не соприкасается с «чистыми» стихиями. В храмах 3. горит вечный огонь. 3. оказал большое влияние на манихейство, митраизм, иудаизм и христианство. В настоящее время 3. сохраняется в форме парсизма, в котором наряду с дуалистической идеей развились и представления о едином всемогущем Боге.