Г

ГАВРИИЛ(в миру Василий Николаевич Воскресенский), архимандрит [1795, Москва — 10(22) мая 1868, Муром, Спасский монастырь] — русский православный богослов, историк философии. Окончил Московскую духовную академию (1820) и оставлен бакалавром на кафедре философии. В1821 принял монашество и назначен библиотекарем Академии. В 1824 переведен в Петербургскую духовную академию бакалавром на кафедру философии. Позже ректор Орловской, затем Могилевской семинарии (1825—27), настоятель казанского Зилантова монастыря (с 1829). В 1835—50 профессор Казанского университета, сначала на кафедре церковного права, затем на кафедре философии. В 1839—40 в Казани опубликовал 6-томную «Историю философии», шестая часть этого труда посвящена русской философии. Это была первая попытка систематического изложения истории русской философии, которой, по Гавриилу, присущ специфически религиозный характер. Каждый народ имеет свои особенности и свою философию, «более или менее наукообразную, или, по крайней мере, рассеянную в преданиях, повестях, нравоучениях, стихотворениях и религии» (ч. 6, с. 3). Русский человек «богобоязлив, до бесконечности привержен к вере, престолу и отечеству», а в «любомудрии» отличительным характером его мышления является «рационализм, соображаемый с опытом» (ч. 6, с. 5). Русская философия, по Гавриилу, обязана своим возникновением и развитием греческому и русскому духовенству. Благодаря грекам мы «полюбили преимущественно» Платона, европейцы же — Аристотеля. Первым учителем русских в философии был митрополит Никифор (12 в.), затем Владимир Мономах, Даниил Заточник, Нил Сорский, Феофан Прокопович, Сковорода и др. Соч.: Философия правды. Казань, 1843; Поучительные слова. В 2-х ч. Казань, 1850. Лит.: Ванчугов В. В. Очерк истории философии «самобытно- русской». М., 1994. В. В. Ванчугов

ГАДАМЕР(Gadamer) Ханс-Георг (род. 11 февраля 1900, Марбург) — немецкий философ, основоположник герменевтики философской. Изучал философию, историю литературы, историю искусств и евангельскую теологию сначала в Бреслау, затем в Марбурге. Кандидатскую диссертацию защитил под руководством П. Наторпа и Н. Гартмана (1922). Изучал также классическую филологию на кафедре П. Фридлендера; в 1929 защитил диссертацию «Диалектическая этика Платона (Феноменологическая интерпретация «Филеба»)». В 20-е гг. посещал лекции и семинарские занятия Хайдеггера, что определило его последующий философский поиск. С 1929 по 1938 преподавал в университетах Марбурга и Киля (профессорское звание получил в 1937), с 1939 по 1947 — профессор Лейпцигского университета (в 1946—47 — ректор). В 1947—48 — во Франкфурте; в 1949 возглавил кафедру философии Гейдельбергского университета, сменив К. Ясперса. После выхода на пенсию (1968) в течение двадцати лет активно работал в качестве приглашенного профессора за рубежом, прежде всего в США; оставил лекционную деятельность в конце 80-х гг. Известность Гадамеру принес его труд «Истина и метод» (1960). Союз «и» в названии работы обозначает не столько связь «истины» с «методом», сколько их известную несовместимость. Демонстрируя «неметодическую» суть человеческого познания, Гадамер стремится показать, что способ познания, связанный с понятием науки и с заложенным в ее основу понятием метода, далеко не является универсальным. Культурно-историческая традиция знает различные способы человеческого отношения к миру. Можно выделить три основные формы связи человека с миром, три основных вида опыта и, соответственно, три измерения, в которых разворачивается бытие человека: «эстетическое», «историческое» и «языковое» (им соответствуют три основных раздела книги). Все три термина несут на себе печать условности, т. к., во-первых, они не обозначают принципиально различных сфер, а, во-вторых, сложившийся за последние полтора столетия характер их использования привел к обеднению их значения. Записанное по ведомству «эстетики» искусствоведение недопустимо сузило опыт истины, обретаемый в искусстве и посредством искусства. Под влиянием Канта, усматривавшего основу прекрасного в априорной структуре субъективности, произошло забвение того обстоятельства, что искусство есть способ раскрытия истины. Историзм 19 в. изъял из исторической сферы «герменевтическое измерение»: историю стали изучать вместо того, чтобы ее понимать. К текстам прошлого стали подходить «лишь исторически», т.е. рассматривать их исключительно как продукт определенных социально-культурных обстоятельств, как если бы они не имели никакого касательства к нам. В стремлении преодолеть ограниченность позитивистски ориентированной исторической науки Дильтей предложил психологический подход к осмыслению феноменов прошлого: их нужно не просто объяснить, исходя из определенного представления о связи общего и частного, но и понять, воспроизведя как уникальное порождение индивидуальности. Однако герменевтическая проблема, т.е. проблема понимания, тем самым не раскрывается — для понимания недостаточно перемещения интерпретатора в «горизонт» автора, необходимо «переплавление» их горизонтов. Последнее же может произойти только благодаря чему-то третьему, тому общему, в чем смогут примириться позиции обоих. Таким «третьим» выступает язык, рассматриваемый с точки зрения его бытийного статуса, т.е. как особая реальность, внутри которой человек себя застает и которая не может быть схвачена средствами социологического или

474

ГАЗАЛЙпсихологического исследования. В стихии языка осуществляется как понимание человеком мира и его самопонимание, так и понимание людьми друг друга. Философский проект Гадамера представлял собой т. о. попытку синтеза экзистенциально-феноменологической философии (и прежде всего «герменевтики фактичности» Хайдегге- ра) с традицией герменевтики как дисциплины. Вслед за Хайдеггером Гадамер рассматривает понимание не в теоретико-познавательном, а в онтологическом плане: понимание предстает не в качестве инструментальнологи- ческого акта, а в качестве способа человеческого бытия. Это влечет за собой радикальный пересмотр содержания и целей герменевтики. Если у Шлейермахера последняя служила «учением об искусстве понимания», а у Дильтея — специфическим методом гуманитарного познания, то у Гадамера герменевтика становится исследованием условий возможности понимания как модуса существования. Развивая хайдеггеровский тезис о «предистолкованности» мира в дорефлективных структурах его данности человеку, Гадамер ведет речь о «предпонимании»; последнее конкретизируется им как «предрассудок» (букв, пред-суждение, Vorurteil). Наши «предрассудки» в гораздо большей мере определяют наше отношение к действительности вообще и к текстам традиции в частности, чем наш «рассудок». Равным образом онтологическую трактовку получает у Гадамера и «герменевтический круг»: он вызван изначальной взаимообусловленностью «предпонимания» и понимаемого произведения. К смыслу текста мы движемся благодаря пониманию его отдельных частей, но для того, чтобы понимать отдельные части, уже надо обладать пониманием (предпониманием) целого. Предвидя упрек в релятивизме, Гадамер ведет речь о диалогической структуре понимания. Понимание имеет вопросно-ответную структуру: понять текст — значит понять вопрос, который этим текстом ставится, а не навязывать тексту посторонний вопрос. Однако понять вопрос текста можно лишь при условии, если мы в состоянии сами им задаться. Поэтому вторым шагом будет отнести этот вопрос к себе, что ведет к критической проверке того «предпонимания», с которым мы приступали к чтению. Гадамер заостряет внимание на несводимости герменевтики к методологии интерпретации. В этой связи ключевые понятия его собственной концепции — «действенная история» и «действенно-историческое сознание»: всякий акт интерпретации того или иного произведения определен предшествующими интерпретациями последнего (традицией интерпретации), но всякий акт интерпретации, в свою очередь, включен в традицию, образует звено ее «события». Выдвигая на первый план «событие традиции» и «причастность» интерпретатора этому событию, Гадамер отмежевывается от приверженцев традиционной герменевтики (Э. Бетти, Е. Д. Хирш и др.). Если у последних речь идет об обеспечении объективного познания прошлого исследователем, укорененным в настоящем, то в континууме традиции, о котором говорит Гадамер, нет ни прошлого, ни настоящего: Шекспир может выступать современником Софокла. Моделью герменевтического опыта выступает опыт искусства. Полемизируя с концепцией «эстетического суждения» Канта, Гадамер рассматривает искусство как автономный источник «опыта истины». Здесь Гадамер апеллирует не только к Хайдеггеру, но и к Гегелю: гегелевское понятие «объективного духа» лучше подходит для его герменевтики, чем такие восходящие к романтикам и Шлейермахеру понятия, как «субъективность» и «ин7 дивидуальность». Если у Шлейермахера и Дильтея задача интерпретатора состояла в воспроизведении опыта, заключенного в тексте, то Гадамер подчеркивает важность «произведения» опыта заново, тем самым смещая акцент с «репродуктивной» стороны истолкования на его «продуктивный» момент. Однако союз философской герменевтики с гегелевской философией непрочен: исходный пункт Гегеля — самопознание абсолютного духа, т.е. бесконечная мощь рефлективного сознания, тогда как Гадамер отправляется от принципиальной конечности человека и, соответственно, ограниченности его рефлективных усилий. Движение традиции не может быть поэтому схвачено в категориях развития или прогресса. Гегелевской метафоре «снятия» Гадамер предпочитает хейзинговскую метафору «игры». В «диалоге», каковым является традиция, никому не дано сказать последнее слово. Традиция развертывается прежде всего как языковая традиция. Мы «живем в традиции» постольку, поскольку «живем в языке». Язык для Гадамера, как и для Хайдеггера,— это не инструмент и не знак того или иного «мысленного содержания», а медиум раскрытия истины. В той мере, в какой герменевтика имеет дело с языком как универсальным медиумом раскрытия бытия, она имеет универсальный характер. В онтологизировании языка Гадамер заходит столь далеко, что утверждает: «бытие, которое может быть понято, есть язык». «Истина и метод» — единственное произведение Гадамера «систематического» характера. В остальных своих сочинениях он выступает как практикующий герменевт. Объектом его штудий выступают как классические тексты историко-философской традиции (Платон и Аристотель, Гегель и Кант, Гуссерль и Хайдегтер), так и классики мировой поэзии (Гёте, Рильке, П. Целан, Гельдерлин). Соч.: Wahrheit und Methode. Tub., 1975; Piatos dialektische Ethik. Hamb., 1983; Hegels Dialektik: funf hermeneutische Studien. Tub., 1971; Vernunft im Zeitalter der Wissenschaft. Fr./M., 1976; Heideggers Wege. Tub., 1983; Lob der Theorie. Fr./M., 1984; Das Erbe Europas. Fr./M., 1989; Uber die Verborgenheit der Gesundheit. Fr./M., 1993; Der Anfang der Philosophie. Stuttg., 1996; Hans-Georg Gada- mer im Gesprach, hrsg. von С Dutt. Heidelberg, 1993; Gesammelte Schriften, Bd. 1-10. Tub., 1985-1995; Истина и метод. M., 1988; Актуальность прекрасного. M., 1991. Лит.: Hermeneutik und Dialektik. Aufsatze H. Gadameras zum 70. Geburtstag, Bd 1—2. Tub., 1970; Hermeneutische Positionen. Gott., 1982. В. С. Малахов

ГАЗАЛЙАбу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммад, ал (1058, Туе, Иран —1111, там же) — мусульманский философ, крупнейший исламский богослов. Образование получил сначала в Тусе, затем в Джурджане и Нишапуре, где учился под руководством видного представителя аша- ритского калама ал-Джувайнй. После смерти своего учителя (1085) ал-Газали: находился при дворе сельджукского везира Низам ал-Мулка, который назначил его в 1091 преподавателем в основанном им в Багдаде медресе ан-Низамиййа. Лишившись своего покровителя, убитого исмаилитами, ал-Газали в 1095 покинул Багдад под предлогом совершения хаджжа-паломничества. Провел 11 лет

475

ГАЙв странствованиях, во время которых посетил Дамаск, Иерусалим, Мекку. В 1106 начал преподавать в медресе ан-Низамиййа, куда был приглашен везиром Фахр ал-Мулком (сыном Низам ал-Мулка). Незадолго до своей кончины вернулся в Туе. Творчество ал-Газали многогранно и противоречиво. Трудность определения его истинных взглядов отчасти обусловлена его собственным предупреждением (в частности, втрактате «Весы деяний») о том, что сокровенные его мысли содержатся не в опубликованных сочинениях, а в предназначенных для избранных трактатах. В своей квази-автобиографии «Избавляющий от заблуждения» философ описал поиск истины, в рамках которого он прошел путь от слепой веры к каламу, от него — к арабояшчпому перипатетизму (фалсафе), затем к исмаилизму, остановившись на суфизме. Согласно этому сочинению, как и трактату «Удержание широкой публики от калама», калам, способный служить делу защиты религии от опасных новшеств, мало полезен для приобретения позитивного знания, а в душу неподготовленных в теоретическом отношении людей он может внести только путаницу и сомнение. Вместе с тем позитивный очерк теологии калама ал-Газали дал в работе «Краткое изложение вероучения» («ал-Иктисад фи-л-и'тикад»). Против исмаилитов (батинитов) направлено, помимо «Избавляющего», сочинение ал-Газали «ал-Мустазхири». Представив сначала объективное и систематизированное изложение основных положений восточно-перипатетической логики, физики и метафизики в книге «Цели философов» («Макасид ал-фалясифа»), в работе «Опровержение философов» (точнее, «Непоследовательность философов», «Тахафуг ал-фалясифа», на которую Ибн Рушд написал ответное «Опровержение Опровержения») ал-Газали доказывал неспособность мусульманских перипатетиков построить метафизику на принципах, согласующихся с буквой священных текстов (в частности, с догмами о сотворенности мира, о знании Богом единичных вещей, о телесном воскрешении). Одновременно ал-Газали пытался легализовать другие разделы перипатетической философии — логику, математику и физику, говоря о нейтральности их по отношению к религии. Особенно заметно его стремление пропагандировать логику, которой он посвятил ряд работ («ал-Кустас ал-мустаким», «Ми'йар ал-'илм», «Махакх ан-назар»), изменяя, однако, ее терминологию и представляя правила логики как выводящиеся из Корана и Сунны. Вместе с тем некоторые трактаты ал-Газали (например, «Ма'аридж ал-кудс») свидетельствуют о близости его идей к метафизическим концепциям восточных перипатетиков (признание тезиса о вечности мира, теория эманации и т. п.). Суфизму, на котором автор «Избавляющего» остановил свой выбор после долгих духовных исканий, посвящен фундаментальный труд «Воскрешение наук о вере», где дан а мистическая трактовка мусульманского закона, прежде всего его культово-этических принципов. Метафизическую систему суфизма ал-Газали разрабатывал в книге «Ниша светов» («Мишкат ал-анвар»), описывая универсум в виде световой иерархии, основание которой составляют «темные», материальные предметы, а вершину — Чистый Свет, Бог. Соч.: Воскрешение наук о вере. Избр. главы, вступительная ст. В. В. Наумкина. М., 1980; Правильные весы (аль-Кустас аль-Мустаким). Отдельные главы. — Там же; Избавляющий от заблуждения. — В кн.; Григорян С. Н. Из истории философии народов Средней Азии и Ирана 7—12 вв. М., 1960; Ответы на вопросы, предложенные ему. — Там же. Лит.: Керимов Г. М. Газали и суфизм. Баку, 1969; Наумкин В. 2?. Вступительная статья к указанному переводу «Воскрешения...». Г. Ибрагим

ГАЙ(Гаюс) (1-я пол. 2 в.) — греческий философ, представитель среднего платонизма. О Гае сохранилось несколько косвенных свидетельств. Лекции некоего ученика Гая слушал Гален в Пергаме в 143; учеником Гая был также Альбин; Порфирий говорит о комментариях Гая, которые на занятиях с учениками разбирал Плотин. Важно свидетельство Прокла (In Тип. I 340, 24 Diehl; разбор текста у К. Прехте- ра): «круг Альбина и Гая» выделял у Платона два способа философствования: научный и исходящий из правдоподобия (ercioirinovixcuc x\ EiKoxoAoyixobc), которые последний чередовал в зависимости от того, каков излагаемый предмет, в связи с чем разные диалоги следовало толковать по-разному — буквально либо метафорически. Возможно, Гай ничего не писал, ограничиваясь преподаванием. Упоминаемые в Cod. Pan gr. 1962, fol. 146v лекции Гая, изданные Алъбином, использовал Прискиан в «Вопросах и ответах к царю Хосрову»; о толковании Гаем «Государства» говорит Прокл (In Remp. 2, 98, 11 Kroll). О характере платонизма Гая можно судить по сочинениям Альбина и анонимным комментариям к «Теэтету» Платона. Некорректность попытки реконструировать учение Гая на основе сопоставления Альбина и Апулея и самого понятия «школа Гая» показана Дж. Диллоном. Лит.: Sinko Т. De Apulei et Albini doctrinae Platonicae adumbratio- ne. Krakow, 1905; PraechterK. Zum Platoniker Gaios. — «Hermes», 1916, 51, S. 510-529 = Kleine Schriften, S. 81-100; Witt Я E. Albi- nus and the History of Middle Platonism. Cambr., 1937, 2 ed. 1971; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1976, 2 ed. 1996, P. 266-340. Ю. А. Шичалин

ГАЙГЕР(Geiger) Мориц (26 июня 1880, Франкфурт-на- Майне — 9 сентября 1937, Сиал Харбор, США) — философ феноменологического направления, представитель мюнхенской школы. Изучал юриспруденцию, психологию, философию, биологию в Мюнхене, где в 1904 защитил кандидатскую, а в 1907 — докторскую диссертацию. В начале века Гайгер сотрудничал с Гуссерлем. Затем между ними возникли разногласия. С 1923 Гайгер — ординариус в Гет- тингене. В 1933 досрочно уволен нацистами с профессорской должности; в 1935 эмигрировал в США, преподавал в Нью-Йорке. Главная проблематика исследований Гайгера — феноменология чувств, теория эстетики, в частности, эстетических наслаждений, сначала основанная на психологии В. Вундта, а потом на феноменологии («Bemerkungen zur Psychologie der Gefuhlsmomente und Gefuhlsverbindungen». — «Archiv fur die gesamte Psychologie», 1904, 4, S. 233 ff.). Эстетическое наслаждение, по Гайгеру, — «специальный случай» наслаждения как такового, сущность которого выявляется на основе анализа соответствующих феноменов. Сущностные мотивы наслаждения Гайгер связывал со следующими признаками: отсутствие мотива — полнота — причастность Я — центрирование вокруг Я — отдача (Hingabe) во власть объекта наслаждения (Beitrage zur Phanomenologie des asthetischen Genusses, 1913, S. 61). Эстетику Гайгер рассматривал как главную прикладную область феноменологического метода («Phanomenologische Asthetik», 1924, S. 273), как науку об эстетических ценностях. Однако эстетика только

476

ГАЛЕНосновывается на феноменологии; как философская дисциплина она выходит за узко феноменологические рамки, соприкасаясь с этикой, философией религии и психологией. Ряд работ Гайгера посвящен философии науки — философии математики («Systematische Axiomatik der euklidischen Geometrie». Augsburg, 1924) и теории относительности («Die philosophische Bedeutung der Relativitatstheorie». Halle, 1921). Соч.: Die Bedeutung der Kunst. Zugange zu einer materialen Wertasthetik. Hrg. aus dem Nachla? von K. Bergerund W. Henck- mann. Munch., 1976 (библиография). H. В. Мотрошилова

ГАЙМ(Haym) Рудольф (5 октября 1821, Грюнберг — 27 августа 1901, Св. Антон, Тироль) — немецкий историк философии и литературы. С 1868 — профессор в Галле. Основатель и редактор журнала «Preussische Jahrbucher» (1854—64). Автор работ по истории философии и литературы в Германии. Соч.: Feuerbach und die Philosophie. Halle, 1817; W. v. Humbolt. В., 1856; Hegel und seine Zeit. В., 1857; Herder, 2 Bde. В., 1877-85; Aus meinem Leben. В., 1902; в рус. пер.: Гегель и его время. СПб., 1861; Гердер, его жизнь и сочинения, т. 1—2. М., 1888; Романтическая школа. М, 1891; Вильгельм фон Гумбольдт. М., 1898. Лит.: Антонович Л/. А. О гегелевской философии. Рец. на кн. Р. Тайма, Гегель и его время. — Он же. Избр. философ, соч. М., 1945. А. О. ГАЛЕВИИегуда(ок. 1080, Толедо—ок. 1140, Палестина?) — еврейский поэт и философ, раввинический богослов, врач. Главное сочинение—написанные по-арабски, вскоре переведенные на иврит диалоги «Хазар: Книга доводов в защиту презираемой религии» — воображаемые беседы хазарского хана Булана И, обратившегося в 740 в иудаизм, с философом, христианином, мусульманином и раввином. Обогащая иудаизм аристотелизмом и неоплатонизмом, Галеви утверждал превосходство Торы и предания над самомысли- ем. Между повелевающим Богом Авраама и безразличным богом философов пролегла бездна; одиноким искателям «трудно вообразить начало мира» вне традиции Откровения, непрерывной в избранном народе от дней Адама. Творец непознаваем и неантропоморфен, его оперативные (от его действий), релятивные (от его отношения к человеку), негативные (апофатические) определения не достигают сути. Его поступки непредсказуемы, «он волит то, что водит, тогда, когда волит». Вселенная — продукт этой воли и ее агентов, вторичных природных причин. Душа (по Аристотелю и Авиценне) есть «первое совершенство природного инструментального тела, имеющего жизнь в потенции», «субстанция, сущая в самой себе и несущая атрибуты ангельских и божественных сущностей». Откровения всегда исторически конкретно даны избранному народу. Заслоненный позднее Маймонидом, Галеви оставался почитаемым автором. Гердер назвал «Хазар» образцом для своих диалогов «О духе еврейской поэзии». Соч.: Kitab al khazari; trad. H. Hirschfeld, L.-N. Y, 1905. Лит.: Druck D. Yehuda Halevy: His life and works. N. Y, 1941; Ber- tola E. II pensiero ebraicol. Padova, 1972. В. В. Бибихин

ГАЛЕН(ratarvoc) из Пергама (129 — ок. 210) — греческий ученый, врач и философ, в своих сочинениях давший синтетическое изложение всей античной медицины. С 169 жил и работал в Риме при дворе императоров Марка Аврелия и Луция Вера. Сохранился значительный корпус текстов Галена, включающий работы по практической медицине (диагностике, диететике, анатомии и др.), подробные комментарии на книги Гиппократовского корпуса и труды по прикладной философии («О мнениях Гиппократа и Платона», комментарий на «Тимея», «О том, что лучший врач в то же время — философ», «О наилучшем учении»). Комментарии Галена на Гиппократа завершают богатую экзегетическую традицию, у истоков которой стоял Герофил Александрийский (ок. 300 до н. э). Т. к. тексты этой традиции практически полностью утрачены (кроме одного небольшого комментария Аполлона из Китая и толкового словаря Эроциана), Гален оказывается главным источником сведений о медицинских комментариях своих предшественников. Из трактата «О своих собственных сочинениях» известно, что всего им было составлено 17 комментариев на Гиппократа (сохранилось 11). Гален получил хорошее гуманитарное образование, изучал грамматику, диалектику, философию, а также геометрию и арифметику. В Смирне слушал платоника Альбина, а ранее в Пергаме — некоего «ученика Гая», учился также у философа-перипатетика «ученика Аспасия», — так сформировался платонико-перипатетический каркас его философских взглядов. Философией он интересовался постольку, поскольку эти знания могли быть ему полезны как врачу — и в центре его внимания оказывается логика и психология. Дискуссии между различными медицинскими эллинистическими школами (эмпириками, методистами, рационалистами) во многом были философскими по содержанию и касались таких вопросов, как природа знания и способы его достижения, соотношение теории и врачебной практики, структура причинно-следственного объяснения. В трактате «О том, что лучший врач в то же время — философ» Гален говорит, что знание родов и видов болезней связано с изучением логики, которой врачи обычно пренебрегают (vol. I, p. 54.6—10 Kuhn). Мысль о пользе философии для врача высказана и в «Протрепти- ке». О серьезности логических занятий Галена говорит сохранившееся «Введение в диалектику» (лат. Institutio logica) (аутентичность его оспаривалась Прантлем), а также названия утерянных сочинений по логике, в т. ч. трактаты по теории силлогизма (De libris propriis, vol. 19, p. 43.9-45.10 Kuhn); 4-я фигура силлогизма, названная именем Галена, восходит к Теофрасту и Евдему. В целом в логике Гален следовал Аристотелю и Теофрасту, что было характерно для современных ему философов-платоников (ср. Алкиной, Апулей); стоическую логику он критиковал, хотя и принимал учение Посидония об аналогическом силлогизме. «О мнениях Гиппократа и Платона» (лат. сокр. De placitis), в 9 кн. — основное философское сочинение Галена, над которым он работал более 10 лет (между 162 и 176). Гален попытался показать согласие во взглядах Платона и Гиппократа по ряду проблем, касающихся «физики» живого организма. В кн. 1—IV рассматриваются взгляды на природу сил, управляющих человеком и живыми существами, и обосновывается истинность взглядов Платона и Гиппократа, кн. V—IX посвящены проблемам чувственного восприятия и методологии исследования. Трактат носит подчеркнуто полемический характер. Гален принимает платоновское деление души на вожделеющую, аффективную

477

ГАЛИЛЕЙи разумную, и в этой связи постоянно критикует монистическую психологию стоиков за отрицание неразумной души и понимание «страстей» (патосов) как ошибок суждения. Стоики критикуются также за локализацию «ведущей способности» души, равно как и речевой и двигательной, в сердце, — по Галену, этот тезис не выдерживает критики, основанной на «анатомической очевидности», которая указывает на мозг. В качестве главного оппонента выступает Хрисипп, чей трактат «О душе» Гален часто цитирует, что является для нас важным источником знания о стоической философской психологии; имя стоика Посидония Гален приводит с симпатией, ибо тот принял платоническую трехчастную модель души. Для Галена характерно сочетание монотеистических идей (отождествление бога с умом-нусом, в духе среднего платонизма) с телеологическим принципом (особенно в «О назначении частей человеческого тела»): на основании изучения строения организма Гален приходит к выводу, что «ум-нус все распределяет и упорядочивает» (vol. 3, р. 469.11 Kuhn), «творец-демиург ведет все возникающее к наилучшему виду» (470, 11 — 12), «во всем наш творец имеет в виду единую цель совершенства всех частей, выбор наилучшего» (476.8—10); принимая за образец платоновского демиурга, Гален принимает также аристотелевский принцип «природа ничего не делает напрасно». Он использует аристотелевское учение о причинах и вслед за средними платониками добавляет к четырем причинам пятую — инструментальную (Oi'ou). В физиологии Гален вслед за Гиппократом был сторонником гуморальной теории, согласно которой основными составляющими организма человека являются кровь, слизь, желтая и черная желчь, каждая из которых ассоциируется с парой фундаментальных противоположностей (по Аристотелю): горячим, холодным, сухим и влажным. Болезнь определяется как «повреждение естественных функций», она проистекает от избытка или недостатка четырех основных качеств — самих по себе или в сочетании. С именем Галена связано становление экспериментального метода в медицине (что в целом не было характерно для античного естествознания); эксперименты, в т. ч. по вивисекции живых животных, проводились им с целью опровержения стоических и аристотелевских представлений о физиологии организма, в частности, в ходе таких опытов была опровергнута традиционная точка зрения, полагавшая наличие крови исключительно в венах, а в артериях — пневмы (ибо при вскрытии трупов артерии оказывались пустыми). Однако для объяснения процесса дыхания Гален полагал наличие некоей пневмы, которая может смешиваться с кровью и соответственно трем частям души разделяется на три вида. Ряд опытов Гален провел для доказательства того, что центр ощущений и источник двигательных импульсов сосредоточен не в сердце, а в головном и спинном мозге. Наряду с воздухо- и водолечением Гален придавал большое значение лекарственным препаратам (рецептам их посвящен отдельный трактат), составил также несколько описаний лечебных растений (травников), неоднократно переводившихся на латынь, арабский, сирийский и персидский языки. Понятие «галеновы препараты» существует в медицине до сих пор и означает препараты, полученные из растительного сырья путем особой технологии (настойки, экстракты и др.). О многих утраченных сочинениях Галена известно только по арабским, сирийским и латинским переводам. В Средние века, как на Востоке, так и на Западе, Гален оставался непререкаемым авторитетом в медицине, «королем анатомии», и представлял тот идеал, о котором говорил Гиппократ: «врач-философ подобен богу». Соч.: Galeni Opera Omnia, ed. С. G. Kuhn, Lpz., 1821-33; Galeni Per- gameni Opera Minora, eds. J. Marquardt, I. v. Muller, G. Helmreich. 3 vols. Lpz., 1884—93; Galenus: De usu Partium, 2 vols., ed. G. Heimreich. Lpz., 1907—09; Galeni De Placitis Hippocratis et Piatonis, ed. and comm. P. H. De Lacy, 3 vols. В., 1978—83; Galens Kommentar zu PlatonsTimaios, hrsg. von С J. Lanain. Stuttg., 1992; Galen's Institutio logica, transi., introd., comm. by J. S. Kieffer. Baltimore, 1964; в рус. пер.: О назначении частей человеческого тела, пер. С. П. Кондратьева, ред. и вступит, ст. В. Н. Терновского и Б. Д. Петрова. М., 1971. Лит.: Ковнер С. История медицины, ч. 3. Киев, 1888; Domini P. L. Galeo ela fllosofia, ANRW II, 36, 5, 992, p. 3484-3504; Husler К. Galen und die Logik.—Ibid, p. 3523—3554; Hankinson R. J. Galens philosophical eclecticism. — Ibid, p. 3505—3522; Idem. Actions and Passions: Galen's Anatomy of the Soul. — Brunschwig J., Nussbaum M. С. (eds.) Passions and Perceptions: Studies in Hellenistic Philosophy of Mind. Cambr., 1993, p. 184—222; Tieleman T. Galen and Chrysippus on the Soul: Argument and Refutation in the De Placitis Books II—III. Leiden, 1996; Moraux P. Gaben de Pergame. P., 1985; Frede M. (ed.) Galen: Three Treatises on the Nature of Science. Indianapolis, 1985; Nutton V. (ed.) Galen: Problems and Prospects. L., 1981; Todd R. B. Galenic medical ideas in the Greek Aristotelian commentators. — «Symbolae Osloensis», 1977, v. LIT p. 117— 134; De Lacy Ph. Galens Platonism. —«American Journal of Philology», 1972,93, p. 27-32; Sarton G. Galen of Pergamon. Kansas, 1954; Kollech /., Nickel D. Bibliographia Galemiana. Die Beitrage des 20. Jahrunderts zur Galenforchung, ANRW II, 37,2,1994, p. 1351-1420; 2063-2070. M. Л. Солопова

ГАЛИЛЕЙ(Galilei) Галилео (15 февраля 1564, Пиза - 8 января 1642, Арчетри, близ Флоренции) — итальянский ученый и мыслитель, один из создателей науки Нового времени, чьи исследования в области физики, механики и астрономии характеризуются кардинально новым подходом и результатами, положившими начало современному взгляду на природу. Его методологические установки оказали решающее воздействие на последующих ученых и в первую очередь на И. Ньютона. Юношей он привел в ужас своего отца, когда отданный в иезуитскую школу монастыря Валломброзо (неподалеку от Флоренции, куда переехала его семья в 1574), внезапно объявил (1578), что собирается стать монахом. Впоследствии Галилей достаточно нейтрально относился к религии, и церковь производила на него впечатление только как институт пропаганды. Но в те ранние годы отцу пришлось немедленно забрать его из монастыря и до поступления в Пизанский университет в 1581 Галилей обучался дома. Один из учителей Галилея, Остилио Риччи, поддержал юношу в увлечении математикой и физикой, что сказалось на дальнейшей судьбе ученого. В 1585, формально не закончив университета, Галилей возвращается во Флоренцию, продолжая увлеченно заниматься наукой, и спустя некоторое время приобретает известность в кругу любителей естествознания. В 1586 он заканчивает трактат «Маленькие весы», в котором (следуя Архимеду) описывает изобретенный им прибор для гидростатического взвешивания, а в следующей работе, так же носящей следы влияния Архимеда, дает ряд теорем относительно центра тяжести параболоидов вращения. Реакция научной среды на эти работы — Флорентийская академия избирает его арбитром в споре о том, как с математической точки зрения должна интерпретироваться топогра-

478

ГАЛИЛЕЙбия Дантова ада (1588). В это же время он получает (благодаря содействию своего друга маркиза Гвидобальдо дель Монте) почетную, но скудно оплачиваемую должность профессора математики Пизанского университета. В Пизе ученого занимают гл. о. проблемы механики, он пишет трактат о движении (1590), характеризующийся явной антиаристотелевской направленностью, — Галилей считает, что тела различного веса должны падать с одинаковой скоростью, но вместе с тем его подход к задачам остается во многом в рамках позднесхо- ластической физики. Смерть отца в 1591 и крайняя стесненность материального положения заставляет Галилея искать новое место работы. В 1592 он получает кафедру математики в Падуе (во владениях Венецианской республики). Восемнадцать лет, проведенных им в Падуе, оказались временем творческого подъема и счастливой порой в его личной жизни. Открытие квадратичной зависимости пути падения от времени, установление параболической траектории движения снаряда, астрономические наблюдения с помощью телескопа и множество других достижений — все это было сделано в период его жизни в Венецианской республике. Галилей отложил публикацию главных своих открытий в науке (то, что сегодня историки называют «падуанской механикой») на 20 лет, но именно Падуя и Венеция дали главные импульсы его творчеству. Как стало известно в последнее время (С. Дрейк, 1973—75), Галилей в 1608—09 провел серию экспериментов по падению тел, скатывающихся с наклонной плоскости, с помощью которых доказал справедливость квадратичного закона падения, принципа инерции, а также то, что тело, брошенное горизонтально, падает по параболе. Многочисленные упоминания в литературе о производстве Галилеем опыта по падению шаров с Пизанской башни не имеют документального подтверждения. В 1609 Галилей, будучи в Венеции, узнал об открытии телескопа и сразу же попытался изготовить такой инструмент. Ему удалось поначалу получить лишь трехкратное приближение, но вскоре он сконструировал телескоп с тридцатикратным приближением, увеличивающий в 1000 раз. Галилей стал первым человеком, направившим телескоп на небо; увиденное там означало подлинную революцию в представлении о космосе: Луна оказалась покрытой горами и впадинами (ранее поверхность Луны считалась гладкой), Млечный Путь — состоящим из звезд (по Аристотелю — это огненное испарение наподобие хвоста комет), Юпитер — окруженным четырьмя спутниками (их вращение вокруг Юпитера было очевидной аналогией вращению планет вокруг Солнца). Позднее Галилей добавил к этим наблюдениям открытие фаз Венеры и пятен на Солнце. Результаты он опубликовал в книге, которая вышла в 1610 под названием «Звездный вестник». Книга принесла Галилею европейскую славу. На нее восторженно откликнулся И. Кеплер и др. представители высокопоставленной аудитории: монархи и высшее духовенство проявили большой интерес к открытиям Галилея. С их помощью он получил новую, более почетную и обеспеченную должность — пост придворного математика великого герцога Тосканского (поэтому он и назвал открытые им спутники Медицейскими звездами — по имени Козимо II Медичи, правителя Тосканы). В 1613 он публикует сочинение о солнечных пятнах, в котором впервые вполне определенно высказывается в пользу теории Коперника. Утверждения, содержащиеся в этой книге, его предыдущие астрономические открытия, а также критическое отношение к освященной церковью аристотелевской традиции вызывают сильную оппозицию в церковных и университетских кругах, которая грозит обернуться тяжелыми для него последствиями. Центральным пунктом возникшей полемики стал вопрос о том, как сочетать факты, доказанные наукой, с противоречащими им местами из Священного Писания. Галилей считал, что в таких случаях библейский рассказ надо понимать аллегорически. Церковь обрушивается на теорию Коперника, великая книга которого «О вращении небесных сфер» спустя более чем полвека после выхода в свет оказывается в списке запрещенных изданий. Декрет об этом появляется в марте 1616, а месяцем раньше главный теолог Ватикана кардинал Беллармин предлагает Галилею в дальнейшем не выступать в защиту коперниканства. Через некоторое время происходят события, которые дают Галилею надежду. В 1623 Римским папой под именем Урбана VIII становится друг юности и покровитель Галилея Маффео Бар- берини. Тогда же ученый публикует свою новую работу — «Пробирных дел мастер», где рассматривается природа физической реальности и методы ее изучения. Именно здесь появляется знаменитое изречение: «Книга Природы написана языком математики». Галилей посвящает книгу новому папе, и тот с благодарностью принимает посвящение. Галилей пытается смягчить враждебность церкви по отношению к учению Коперника. В результате папа соглашается лишь на то, чтобы Галилей написал книгу, в которой будут беспристрастно рассмотрены две системы мира — птолемеева и коперникова. Над своей главной книгой — «Диалог о двух системах мира, Птолемеевой и Коперниковой» — Галилей работал около 6 лет и закончил ее в начале 1630. Два года прошли в ожидании всевозможных одобрений и разрешений со стороны властей. Наконец, в 1632 она была опубликована во Флоренции. Для космологического трактата это была довольно необычная книга. Во-первых, она была написана на утонченном итальянском (а не по-латыни) и уже этим подчеркивалось, что она предназначена для широкой аудитории, а не только для астрономов. Во-вторых, в ней рассматривались не столько кинематические конструкции Птолемея, сколько основные положения физики Аристотеля. Знаменитая двойственность аристотелевской физики подвергалась сокрушительной критике и устанавливалось единство физических законов для всего мироздания (будь то Земля или надлунные сферы). В процессе обсуждения различных точек зрения на возможность суточного и годового вращения Земли Галилей вводит в научный оборот ряд фундаментальных физических законов, большая часть которых были им уже давно открыта: закон инерции, принцип независимости движений, принцип относительности движения, изохронизм маятника, квадратичная зависимость пути падения от времени. Галилеевский «Диалог» был восторженно принят интеллектуальной Европой, но он же послужил поводом для трагических событий, закончившихся процессом и осуждением ученого. В 1633 суд инквизиции приговорил Галилея к пожизненному заключению (которое было заменено домашним арестом), последние годы жизни он провел безвыездно в своем имении Арчетри близ Флоренции.

479

ГАЛИЧОбстоятельства дела до сих пор остаются неясными. Галилей был обвинен не просто в защите теории Коперника (такое обвинение юридически несостоятельно, поскольку книга прошла папскую цензуру), а в том, что нарушил ранее данный ему запрет «ни в каком виде не обсуждать» эту теорию. Существует легенда, что Галилей, прочитав на суде предписанную форму отречения и встав с колен, произнес знаменитую фразу: «А все-таки она вертится!», хотя в действительности он этого не говорил. Вся последующая деятельность Галилея указывает на то, что он ни в коей мере не изменил своим прежним взглядам. В 1638 он опубликовал в Голландии, в издательстве Эльзевиров, свою новую книгу «Беседы и математические доказательства», где в более математизированной и академической форме изложил свои мысли относительно законов механики, причем диапазон рассматриваемых проблем очень широк — от статики и сопротивления материалов до законов движения маятника и законов падения. По сути книга — не менее революционна, чем «Диалог», но теологи ее не осудили, потому что не поняли. До самой смерти Галилей не прекращал активной творческой деятельности: пытался использовать маятник в качестве основного элемента механизма часов (вслед за ним, это вскоре осуществил X. Гюйгенс), за несколько месяцев до того, как полностью ослеп, открыл вибрацию Луны, и уже совершенно слепой, диктовал последние мысли относительно теории удара своим ученикам — Винчен - ш Вивиани и Эванджелиста Торричелли. Помимо своих великих открытий в астрономии и физике, Галилей вошел в историю как создатель современного метода экспериментирования. Его идея состояла в том, что для изучения конкретного явления мы должны создать некий идеальный мир (он называл его «al mondo di carta» — «мир на бумаге»), в котором это явление было бы предельно освобождено от посторонних влияний. Этот идеальный мир и является в дальнейшем объектом математического описания, а его выводы сверяются с результатами эксперимента, в котором условия максимально приближены к идеальным. Часто указывают на платонизм Галилея, который, в частности, находит свое выражение в его «одержимости окружностями» (выражение Э. Панофского). Действительно, Галилей не принимал законов Кеплера и продолжал считать, что планеты движутся вокруг Солнца по круговым орбитам. Это его заблуждение связано со своеобразным способом освобождения от двойственности законов аристотелевской физики: Галилей полагал, что всякое движение по инерции является круговым, а прямая есть всего лишь дуга большого радиуса; так он пытался объяснить движение планет вокруг Солнца, считая действие на расстоянии «оккультным качеством» и отказываясь его рассматривать в качестве основы для динамического объяснения. С другой стороны, в отличие от Платона, для Галилея мир ощущений — это и есть подлинная реальность (который тем не менее допускает идеализацию): «наши рассуждения должны быть направлены на мир ощущений (al mondo sensibile), а не на мир на бумаге», — говорил он в «Диалоге». Соч.: Le Opera di Galileo Galilei, т. 1-20, 1890-1909 (переизд 1929-1939, 1964-66; 1968); Избр. труды в 2 т., М., 1964 (в приложении к этому изд. приводится содержание Le Opera по томам, а также сводка литературы о Галилее на рус. языке; 1779—1964; Пробирных дел мастер. М., 1987; Комментированное издание документов о процессе: Pagano S. M., LucianiA. С. (ed.) I documenti del prec'esso di Galileo Galilei, 1984; на рус. языке эти документы частично опубликованы в кн.: Цейтлин 3. Галилей. М, 1935. Лит.: Кузнецов Б. Г. Галилей. М., 1964; АхутинА. В. История принципов физического эксперимента. М., 1976; Библер В. С. Галилей и логика мышления Нового времени. — В кн.: Механика и цивилизация. М., 1979; Кирсанов В. С. Научная революция XVII века. М., 1987; Favaro A. Galileo Galilei e lo studio di Padova, t. 1 - 2, (1883, репринт 1966); Wohlwill E. Galilei and sein Kampf fur die Kopemi- kanische Lehre, t. 1-2, 1909-1926 (переизд.: 1969); Koyre A. Etudes Galileenes, 1939; Drake S. Galileo Studies: Personality. Tradition and Revolution, 1970; Idem. Galileo at Work: His Scientific Biography, 1978 (переизд. 1981); Sharrat M M. Galileo: Decisive Innovator, 1994; Mc- Mullin E. (ed.) Galileo, Man of Science, 1968 (переизд.: 1988; в кн. включена библиография исследований творчества Галилея в 1940— 64 гг.); Clavelin M. The Natural Philosophy of Galileo, 1974; Shapere D. Galileo: A Pilosophical Studies, 1974; Shea W. R. Galileo's Intellectual Revolution, 1977; Finocchiaro M. A. Galileo and the Art of Reasoning: Rhetorical Foundations of Logic and Scientific Method, 1980; Novita celesti e crisi del sapere. Firenze, 1983; Wallace W. A. Galileo's Logic of Discovery and Proof: The Background, Content, and Use of His Appropriated Treatises on Aristotle's Posterior Analytics, 1992. Библиография: Bibliographia Galileana (1576—1895), CarliA., Favaro A. 1896 (репринт 1972); Bofitto G. Bibliographia Galileana (1896-1940), 1943; Gentili E. Bibliographia Galileana: Fra i due centenari (1942-64), 1966. В. С. Кирсанов

ГАЛИЧ(наст. фам. Говоров, в семинарии Никифоров) Александр Иванович [4 (15) июля 1783, Трубчевск Орловской губ. — 9 (21) сентября 1848, Царское Село] — русский философ, психолог, эстетик. Сын дьячка. Окончив Севскую духовную семинарию (1803), направлен в Петербургскую учительскую семинарию (с 1804 Педагогический институт). В 1808 отправлен для учебы в Германию, где увлекся философией Шеллинга. В 1813 защитил диссертацию на кафедре философии Педагогического института (тема неизвестна); в 1813—21 читал курс философии в Педагогическом институте и основанном на его базе Петербургском университете. С 1817 экстраординарный профессор. Одновременно (1814—15) преподавал русскую и латинскую словесность в Царскосельском лицее. В 1818—19 издал «Историю философских систем» в 2 т., составленную на основании немецких руководств и включавшую рассмотрение философии Шеллинга. Ко 2-й книге приложен «Опыт философского словаря» — один из первых русских философских справочников. Изложению философии Шеллинга посвящена также изданная в 1829 книга «Черты умозрительной философии...» В 1821 отставлен от преподавания во время ревизии университета Д. П. Руничем, обвинен в «безбожии» и «революционных замыслах» за то, что в своей книге излагал учения философов, но не опровергал их. В 1825 отставлен от профессуры и в 1837 окончательно уволен. Служил переводчиком (с 1838) и начальником архива Провиантского ведомства (с 1839). Подготовил две книги — «Философия истории человечества» и «Наука общих прав», рукописи которых сгорели во время пожара. Начал составлять «Лексикон философских предметов», но успел довести его только до буквы «В» (в. 1, 1845). Эстетику разрабатывал в русле романтизма, понимая ее как науку изящного («Опыт науки изящного», 1825). Прекрасное («изящное») рассматривал как единство истинного, доброго и приятного. Оно суть воплощение божественного начала и имеет цель в самом себе. Дал классификацию видов ис-

480

ГАНГЕШАкусств и литературных жанров. В книге «Картина человека. Опыт наставительного чтения о предметах самопознания для всех образованных сословий» (1834) предложил самостоятельную антропологическую концепцию, в центре которой идея единства духовного и телесного, мышления и чувств. Лит.: Никитенко А. И. Александр Иванович Галич. СПб., 1869; Каменский 3. А. Московское общество любомудров. М., 1980. С. И. Бажов

ГАМАН(Hamann) Иоганн Георг (27 августа 1730, Кенинс- 5ерг — 21 июня 1788, Мюнстер) — немецкий филолог, философ, мистик. Зарабатывал на жизнь, служа в акцизном управлении таможни. Называл себя «северным магом», резко выступал против рационализма и идеалов Просвещения. Главный труд — «Крестовые походы филолога» (Kreuzzuge des Philologen, 1762). Борясь с рассудочным методом мышления, Гаман противопоставлял ему учение о «непосредственном знании», получаемом с помощью мистической интуиции. Отсюда культ гения и поэзии — «родного языка человечества», а также утверждение о том, что подлинное художественное творчество является процессом подсознательным. Критиковал Канта в работе «Метакри- тика пуризма разума» (Metakritik liber den Purismum der \ernunft, 1784, изд. 1830). В автобиографии «Мысли о ходе моей жизни» ( 1758) содержатся мистические размышления о Библии, в частности о книге Екклезиаста. Развивал идеи интуитивистской диалектики (учение о совпадении противоположностей — coincidentia oppositorum). Оказал влияние на представителей движения «Буря и натиск», а также на Гердера, Гете, Фихте, Шеллинга, Гегеля и Кьеркегора. Соч.: Schriften und Briefe, Bd 1—4. Hannover, 1872—74; Samtliche \№rke, Bd 1-8. Wien, 1949-57; Briefwechsel, hrsg. v. W. Ziesemen und A. Henkel, Bd 1-7. Wiesbaden-Fr./M., 1955-79. Лет.: Кожевников A А Философия чувства и веры... ч. 1. М., 1987; Jorgensen S.A. J. G. Hamann. Stuttg., 1976; UngerR Hamann und die Autklarung. 2 Aufl., Bd 1-2. Halle, 1925. 0. В. Суворов

ГАМИЛЬТОН(Hamilton) Уильям (8 марта 1788, Глазго — 6 мая 1856, Эдинбург) — шотландский философ. Профессор гражданской истории Эдинбургского университета (с 1821); в 1836 занял кафедру логики и метафизики. Гамильтон сочетал принципы философии здравого смысла Шотландской школы с кантианством. Обосновывал веру в «непознаваемого Бога» как внутреннее требование морали. Автор обширных комментариев к собранию сочинений Т. Рида. Им написаны журнальные статьи, опубликованные затем в сборнике «Дискуссии о философии, литературе, образовании и университетской реформе» (Discussions on Philosophy and Literature, Education and University Reform, 1852). Свою философскую концепцию называл «естественным реализмом». В статье «Философия восприятия» отстаивал идею непосредственности восприятия внешних объектов (не-Я) и непосредственной данности души (Я) в самосознании. В то же время Гамильтон доказывал, что любое познание имеет относительный характер, т. к. нам даны лишь феномены, а также потому, что в процессе познания устанавливается отношение познающего и познаваемого, и мышление накладывает на объект априорные концептуальные ограничения. К традиционному для британского эмпиризма делению на первичные и вторичные качества он добавил т. н. вторично-первичные (субъективно-объективные) качества, возникающие в результате отношения одних тел к другим. В статье «Философия безусловного» подверг критике взгляды В, Кузена, отстаивавшего возможность рационального постижения бесконечного и абсолютного. Согласно Гамильтону, мышление носит исключительно обусловленный характер. Этот подход получил развитие в богословских работах его ученика Г. Л. Мэнселя. В своей логической концепции Гамильтон первым выдвинул идею квантификации предиката суждения, однако не понял значения этого открытия для коренного преобразования логики. Философия Гамильтона потеряла влияние после критики ее с позитивистских позиций Дж. С. Миллем. Лет.: Кант и кантианцы. М., 1978, с. 136—44; Veitch J. Sir W. Hamilton: The Man and his Philosophy. 1883; Rasmussen S. V. The Philosophy of Sir William Hamilton. Kobenhavn, 1925; Soriey W, R. A History of British Philosophy to 1900. Cambr., 1965, p. 240—49. А. Ф. Грязное

ГАНГЕША(санскр. Gangesa) (ок. последней четверти 12—13 в.) —основатель индийской логической школы навъя-нъяя. Известен также, как Гангешвара Упадхьяя (родовое имя). Родился в брахманской семье в деревне Кари- он недалеко от Дарбханги — столицы провинции Тиртхут в Митхиле. В его полулегендарной биографии сообщается, что в юности он был неграмотным, но богиня Кали наделила его глубокими познаниями в области логики. Его сын Вардхаманопадьяя также стал выдающимся логиком, а Митхила в течение 250 лет после смерти Гангеши оставалась центром навья-ньяи. Главное сочинение — «Таттва-чинтамани» («Исполняющий желания драгоценный камень категорий»), некоторые исследователи приписывают ему также сочинение «Лакшана-манджари» («Бутон цветка определений»), но вполне вероятно, что оно является частью первой работы. В «Таттва-чинтамани» представлены эпистемология и логика школы навья-ньяи. Работа состоит из четырех частей, каждая из которых посвящена рассмотрению одного из признаваемых в школах ньяи источников достоверного знания; 1) восприятия, 2) вывода, 3) сравнения и 4) словесного свидетельства авторитета. В первой части даются определения достоверного и недостоверного знания, рассматриваются два вида чувственного знания (обычное, получаемое посредством органов чувств — шестивидное, и необычное, получаемое сверхчувственным образом — трехвидное: восприятие общего, опосредованное восприятие и восприятие через медитацию). Здесь же разъясняется механизм получения различных видов чувственного знания и учение об атомарном строении сознания, участвующего в производстве знания. Во второй части речь идет о различиях чувственного и выводного знания и критически анализируются пять определений неразрывной связи между средним и большим терминами силлогизма, а также «тигровое» и «львиное», а затем еще двенадцать определений той же связи, которые давались предшественниками навья-ньяи. Гангеша показывает ошибочность их всех и взамен предлагает свое, соответствующее разработанной им новаторской концепции вывода. Кроме того, в этой части рассматривается структура вывода, его разновидности и логические ошибки. Логическую часть «Таттва-

481

ГАНДИчинтамани» отличают более строгие, чем у предшественников, определения логических терминов и убежденность в том, что логику можно использовать для доказательства бытия Бога. В третьей части доказывается, что сравнение не похоже на выведение; в четвертой — рассматривается язык как носитель достоверной информации, роль определений в процессе познания, различные способы представления информации через структуру слов и обосновывается отличие словесного свидетельства от сравнения и вывода. Соч.: Tattvacintamani, ed. with Paksadhara's Aloka on parts of the Pratyaksakhanda, on Isvaranumana and on Ucchannapracchanna to end of Sabdakhanda; Raghunatha's Dulhiti on Anumanakhanda; Mathuranatha's Mathuri on part Pratyaksakhanda on Anumanakhanda up to the Badha section and on Sabdakhanda; Krcnakanta Siddhlntavig'Sa's Dipani on Upamanakhanda; Raghunatha airomani's Akhyatavada and Nanvada. — «Bibliotheca Indica». Calcutta, 1884— 1901, 98, repr., with S. С. Vidyabhusana's English summary Delhi, 1974. Лит.: Gangopadhyay M. GarigeSa on the Means for the Ascertainment of Invariable Concomitance. — «Journal of Indian Philosophy». Dordrecht, 1975, 3. H. А, Ханаева

ГАНДИ(Gandhi) Мохандас Карамчанд (прозвище Махатма, букв. —«Великая душа») (2 октября 1869, Порбандр, штат Гуджарат, Индия — 30 января 1948, Дели) — индийский мыслитель, выдающийся общественно-политический деятель 20 в. Родился в семье из торговой касты банья. Отец занимал высокие государственные посты. За решение учиться за границей (в Англии) Ганди был осужден общиной и объявлен вне касты. После получения диплома адвоката в 1893 занялся юридической практикой в Южной Африке и здесь же впервые организовал сатьяграху (букв. — упорство в истине) — кампанию гражданского неповиновения в знак протеста против британского расизма. Сатьяграха 1908—14 оказалась весьма успешной и привлекла внимание мировой общественности. Ганди поддержали Л. Толстой, Б. Шоу, А. Эйнштейн, Б. Рассел, Р. Роллан. По возвращении в Индию в 1915 широко развернул кампанию гражданского неповиновения, которая в 1920 получила признание в качестве общенационального метода индийского национально-освободительного движения. Принцип ненасилия последовательно отстаивался Ганди на протяжении всей его жизни как на практике, так и в теоретических построениях, касающихся будущего независимой Индии и мировой цивилизации в целом. Решающую роль в формировании мировоззрения Ганди (по его собственному признанию) сыграла религиозная философия индуизма (более всего «Бхагавадгита») и джайнизма (в особенности принцип ахимсы), а также взгляды Г Торо, Л. Толстого и Дж. Раскина. Ганди реформаторски переосмыслил ряд фундаментальных положений индийской духовной традиции: понимание Бога как Истины, мокши (освобождение от цепи перерождений) как свараджа (ненасильственной демократии), тапаса (букв. — жар, аскетическая истовость) как эксперимента с коллективными формами аскезы на специальных фермах-колониях, ашрама как места коллективного совершенствования во имя преобразования земной жизни и т. д. В освобождении от колониального гнета Ганди видел первый шаг к построению «ненасильственной цивилизации». Он считал современную западную цивилизацию воплощением зла: ненавидел машинное производство, разрушающее традиционные промыслы и органически присущую человеку связь с природой. Ненасильственная цивилизация мыслилась им на принципах сознательного и добровольного самоограничения. В области экономики она должна была опираться на деревню и кустарные промыслы, на децентрализованное и преимущественно кооперативное производство, на уничтожение эксплуатации посредством введения института «опеки». Политическая организация общества предполагала в качестве идеала «конфедерацию свободных и добровольно взаимодействующих деревень», самоуправляемых посредством пан- чаятов — своеобразных сельских советов, «непосредственную демократию», признающую в качестве единственного избирательного ценза, помимо возрастного, трудовой; исключение кастовой и религиозной дискриминации. Ганди решительно выступал против империализма и военной агрессии. Хотя Ганди своим внешним обличьем, использованием терминов, понятий, символов постоянно демонстрировал связь с индийской культурой, он не уставал настаивать на единстве человечества в объединяющем его поиске Истины-Бога. Несмотря на утопичность и даже консервативность ряда положений гандистского учения, оно оказало огромное позитивное влияние на мировое общественное сознание, особенно в движениях против расизма и милитаризма. Соч.: The Collected Works of Mahatma Gandhi, v. 1-10. Delhi. 1958—63; в рус. пер.: Моя жизнь. M., 1969. Лит.: Комаров Э. Н., Литман А. Д. Мировоззрение Мохандаса Карамчанда Ганди. М., 1969; Степанянц М. Т. Философия ненасилия; уроки гандизма. М., 1992. М. Т. Степанянц

ГАНС(Gans) Эдуард (22 марта 1798, Берлин - 5 мая 1839, Берлин) — немецкий философ, юрист, ученик и последователь Гегеля. Профессор Берлинского университета (с 1825), один из издателей первого собрания сочинений Гегеля (посмертного). Исследовал историю государства и права. Ранее других гегельянцев истолковал философско-исторические взгляды Гегеля в сторону большего радикализма, привнес в немецкую философскую атмосферу некоторые идеи французской исторической школы (Гизо, Мишле) и утопического социализма (сенсимонизм, «принцип ассоциации» Ш. Фурье). Соч.: Philosophische Schriften. В., 1971. Лит.: ReissnerH. G. Eduard Gans. Ein Leben in Vormarz Tub., 1965. A. 2>. Баллаев

ГАОС(Gaos) Xoce (26 декабря 1900, Тихон - 1969, Мехико) — испанский философ, последователь идей X, Ортеги- и-Гассета. Ректор Мадридского университета (1936—39). В 1939 эмигрировал в Мексику, ставшую для него второй родиной. Основные работы: «Философия философии и история философии», «Две идеи философии», «Испаноаме- риканская мысль», «Мексиканская философия наших дней». Главный предмет исследования — природа философского знания, соотношение универсализма философии как вида умственной деятельности и порождение ее определенными обстоятельствами. Опираясь на идеи «перспективизма» Ортеги, утверждал, что природа мировой реальности такова, что всегда предстает перед человеком в определенной

482

ГАРНАК«перспективе», зависящей от его точки видения мира. Рассматривая реальность мира как совокупность множества ре альностей-«перспектив», признавал правомерность каждого мировидения и, следовательно, правомерность стольких философских истин, сколько существует философствующих субъектов. Философская истина понимается им как личная истина философа, размышляющего о мире в определенных обстоятельствах. Каждая философия для Гаоса есть автобиография ее создателя, его «личная исповедь». Так утверждалось многоголосие философии, но терялся смысл понятия объективной истины. Эти идеи Гаоса воспринимались в Мексике как утверждение права на самостоятельное осмысление проблем национального бытия и способствовали усилению интереса мексиканских философов к оригинальности своей философии как самостоятельного способа освоения латиноамериканского исторического опыта, подчеркивалось избирательное отношение мексиканских мыслителей к идеям европейской философии и адаптация последних к особенностям местной культуры. Соч.: Filosofia de la filosofia e historia de la filosofia. Mexico, 1947; La filosofia mexicana de nuestros dias. Mexico, 1954; Del hombre. Mexico, 1970. A. Б. Зыкова

ГАРМОНИЯСФЕР, музыка сфер — античное учение о музыкальном звучании планет (в т. ч. Солнца и Луны и планетных «сфер») в рамках геоцентрических представлений Евдокса, Птолемея и др. (астрономия до Евдокса не знала сфер, Платон говорит о «кругах», Аристотель — просто о звучании «светил») и — шире — о музыкально-математическом устройстве космоса, характерное для пифагорейской и платонической традиции. В латинских, в т. ч. средневековых, текстах употребляется также термин har- monia (musica) caeli (mundi) — «гармония (музыка) неба (или мира)». В древнегреческую философию учение о гармонии сфер было введено Пифагором, но впервые засвидетельствовано для «пифагорейцев» (5 в. до н. э.) Аристотелем («О небе» II 9, 290 b 12 слл.), где оно подвергнуто критике, косвенно направленной против Платона (ср. также «Метафизика» 982 b 32: пифагорейцы считали всю Вселенную «гармонией и числом»). В изложении Аристотеля «скорости (светил), измеренные по расстояниям, относятся между собой так же, как тоны консонирующих интервалов», и поэтому «звучание, издаваемое светилами при движении по кругу, образует гармонию» (т. е. звукоряд в одну октаву: в пифагорейском употреблении сам термин dpfiov/a означал октаву). Согласно Александру Афроди- сийскому, высота тона пропорциональна скорости светила; по Цицерону (De re publica 6, 18), самый высокий тон астральной гаммы принадлежит сфере неподвижных звезд, самый низкий — Луне. Адаптация гармонии сфер в эсхатологическом мифе об Эре в 10-й книге «Государства» Платона (617 Ь, ср. также 530 d и «Кратил» 405с) предопределила долгую жизнь идеи гармонии сфер и ее необычайный успех на исходе античности и в Средние века. Согласно гипотезе Д. Бернета — В. Кранца, в древнейшем варианте (у самого Пифагора) речь шла только о трех сферах — звезд (включая планеты), Луны и Солнца, соотносившихся с тремя интервалами: квартой (3: 4), квинтой (2: 3) и октавой (1:2), тем самым вся музыкально-математическая сущность космоса сполна выражалась тетрак- тидой. В древнем пифагореизме гармония сфер служила «доказательством» сокровенной числовой природы мира и имела глубокий этический, эстетический и эсхатологический смысл, поскольку «душа» тоже мыслилась как «гармония», изоморфная гармонии космоса, земная лира была точным «отображением» небесной, игра на ней — приобщением к гармонии Вселенной и приготовлением к возвращению на астральную прародину; музыка производила в душе катарсис и являлась медициной духа (согласно пифагорейскому преданию, непосредственно слышать гармонию сфер мог только Пифагор, остальные не различают ее «за неимением контрастирующей с ней тишины»). Гармония сфер входила в более широкий круг концепций «космической музыки», не обязательно связанной с астрономией. От нее следует отличать корреляцию четырех тонов тетрахорда (четырехструнной лиры) и четырех элементов (Боэций, «О музыке» 1, 20) или «пифагорейскую» теорию музыки времен года в изложении Аристида Квинтилиана (III19 р. 119, 15 W.-I): весна образует кварту по отношению к осени, квинту по отношению к зиме, октаву по отношению к лету и т. д. Сходные концепции засвидетельствованы для древневосточных традиций, в частности «халдейской» (Plut., De an. procr. 31), египетской (Diod. 1, 16, 1) и особенно китайской (ср., напр., соответствие пяти нот китайской гаммы «пяти элементам» и временам года). Благодаря оживлению идеи гармонии сфер в неопифагореизме и неоплатонизме и гл. о. через посредство Августина, Макробия и Боэция пифагорейско -платоновское космологическое понимание музыки подчинило себе всю средневековую и западноевропейскую музыкальную эстетику. Параллельно — благодаря включению гармонии сфер в систему Птолемея — идея музыки сфер продолжала жить в астрономии и астрологической традиции вплоть до Нового времени («Гармония мира» Кеплера, 1619, и др.). Представление о гармонии сфер имели успех у поэтов всех веков — от Скифина Теосского до Шекспира («Венецианский купец» V, 1), Гете (Пролог к «Фаусту»), романтиков и «звездного хора» А. А. Блока. Лит.: Granet M. La pensee chinoise. P., 1934, p. 209 sq.; Tatarkiemcz Wl. History of aesthetics, v. 1-2. The Hague-P.-Warsz., 1970; Guthrie JV. К. С A history of Greek philosophy, v. 1. Cambr., 1971; Burk- ert W. Lore and science in ancient Pythagoreanism. Cambr. (Mass.), 1972, p. 350 sq. А. В. Лебедев

ГАРНАК(Hamack) Адольф (7 мая 1851, Дерпт — 10 июня 1930, Гейдельберг) — немецкий протестантский теолог, главный представитель либеральной теологии, историк. Изучал теологию в Дерпте и Лейпциге, ученик А. Ричля. В 1874 — доктор теологии, с 1876 — профессор церковной истории в Лейпциге, в 1879 — в Гессене, в 1886 — в Мар- бурге, в 1886 — 1921 — профессор в Берлинском университете. С 1890 член Прусской академии наук. В 1903—11 — президент Евангелического социального конгресса. Основной труд «Учебник по истории догматов» (Lehrbuch der Dogmengeschichte, 3 Bd, 1886—89), охватывающий историю христианства до Лютера, должен был по замыслу Гарнака способствовать установлению связей между христианской теологией и культурными ценностями современной эпохи. Теологию он понимал как науку по преимуществу историческую, которая должна соответс-

483

ГАРПОКРАТИОНтвовать культурному уровню своей эпохи и отвечать принципу единства познания и жизни, науки и практической деятельности. Религию Гарнак рассматривал как главную, «основную часть культуры»; ведущая тема его теологии (и либеральной теологии в целом) — неразрывная связь христианства и культуры, религии и образования: теология призвана способствовать усилению влияния христианства на общественную жизнь. Эту цель преследовали его знаменитые лекции «О сущности христианства» (Das Vfesen des Christentums, 1899—1900), ставшие сразу же теологическим бестселлером и переведенные на многие языки, в т. ч. на русский. Гарнак исходил из того, что главные проблемы церковной истории могут быть поняты и объяснены из анализа первоначального христианства: сущность христианства познается в обращении к личности и учению Иисуса Христа. Главные темы «евангелического христианства», как его понимает Гарнак, составляют — Царство Божие и его пришествие; Бог Отец и ценность человеческой личности; высшая праведность и заповедь любви. Эллинизация Евангелия привела к тому, что Новый Завет был связан с чуждой его духу греческой философией и в результате «простая религия Иисуса» была искажена и трансформирована в догмат о Воплощении Сына Божьего. Лишь Реформация очистила Евангелие от этого искажения и восстановила первоначальное учение Иисуса Христа. Поэтому в своих работах по истории христианской догматики Гарнак особое внимание уделял исследованию связи теологии с философией, рассматривая догмат как «произведение греческого духа на почве Евангелия». Утраченное в эпоху Просвещения единство культуры и религии может быть восстановлено в наше время, как полагает Гарнак, с помощью свободного от спекулятивных наслоений подлинного Евангелия Иисуса, а это значит — «знания и признания Бога Отцом», признания ценности личности и этического идеала Царства Божьего. Таков, согласно либеральной теологии, единственно приемлемый и имеющий смысл для современного человека образ христианства, соответствующий сознанию и культуре нашего времени и не входящий в противоречие с ними. Преодоление конфликта между современным обществом и христианской религией — основной мотив и пафос не только теологии Гарнака, но и его практической деятельности в Евангелическом социальном конгрессе, которая отражена в работе Гарнака «Евангелическо-социальные задачи в свете истории церкви» (1894). Проблематика, разрабатывавшаяся Гарнаком, актуальна и в наши дни. Несмотря на сильную оппозицию основным идеям либерал ьной теологии со стороны диалектической теологии (начало развитию которой положил К. Барт — ученик Гарнака), либеральная теология сохраняет определенное значение и в кон. 20 в., поскольку поставленная ею проблема взаимоотношения религии и культуры обретает все большую злободневность. Соч.: Общая история европейской культуры, т. 5: Сущность христианства. СПб,, 1911; Там же, т. 6: История догматов; Ler- buch der Dogmengeschichte, 3 Bd. Tub., 1886-89; Geschichte der altchristlichen Lueralur bis Eusebius, 3 Bd. Tub., 1893-1904; Das Wesen des Christentums. Tub., 1900; Marcion. Tub., 1921; Reden und Aufsatze, 7 Bd. Tub., 1903-30. Лит.: Гараджа В. И. Либеральная теология. — В кн.: Протестантизм. М, 1971, разд. 2; Aland К., Elliger W„ Dibelius О. Adolf von Harnackin Memoriam. Reden zum 100. Geburtstag, 1951. В. Я. Гараджа

ГАРПОКРАТИОН('Aproxpari?v) из Аргоса (2-я пол. 2 в.) — греческий философ, представитель Афинской школы среднего платонизма, ученик Аттика (Prod. In Tim. 1 305, 6), находившийся также под влиянием неопифагорейцев (школы Нумения и Крония). Согласно «Суде», Гарпократиону принадлежали «Комментарий к Платону» ('Уяоцупца sic nXAxcova) в 24 книгах и «Платоновский лексикон» (AeCeic Шятсоуос). Фрагменты его комментариев к «Алкивиаду I», «Федону», «Государству», «Федру» и «Тимею» собраны Дж. Диллоном. Вслед за Аттиком Гар- пократион понимал демиургический акт в «Тимее» как творение мира во времени (fr. 13). В духе Нумения учил о трех ступенях универсума (ср. триаду ум—душа—космос), истолковываемых как иерархия богов: 1-й бог — Уран или Крон, 2-й — Зевс или Зен, 3-й — небо или космос; при этом 1 -й и 2-й боги замещают собой платоновского демиурга (fr. 14 == Prodi In Tim. I 304 sq. Diehl). Гарпокра- тион признавал бессмертие всех душ — «даже у муравьев и мух» (fr. 10). Телесность — источник зла, поэтому для души оказывается злом всякое воплощение (fr. 11, 12). «Комментарий» Гарпократиона, вероятно, содержал общие положения среднеплатонической доктрины и частные мнения самого Гарпократиона; он был использован неоплатониками, в первую очередь — Порфирием. Фрагм.: Dillon J. Harpocration's Commentary on Plato: Fragments of a Middle Platonic Commentary. —«California Studies in Classical Antiquity», 1981,4, p. 125-146. Ю. А. Шичалин ГАРТЛИ, Хартли (Hartley) Дейвид (30 августа 1705, Арм- ли, Йоркшир — 28 августа 1757, Бат, Сомерсет) — английский мыслитель, один из признанных основоположников психологической теории, известной под названием ассо- циационизма. Родился в семье священника и первоначально готовился к духовной карьере. Позднее не захотел целиком принять одобренный в 1571 религиозный кодекс «Тридцать девять статей» и стал заниматься медицинской практикой в различных городах Англии. Отдавая дань механистическим представлениям о жизненных процессах, господствовавшим в Европе под влиянием работ Ньютона и Локка, Гартли в своем основном труде «Размышления о человеке, его строении, его долге и упованиях» (Observations on man, his frame, his duty and his expectations, v. 1—2, 1749; рус. пер. в кн.: «Английские материалисты 18 века», т. 2. М., 1967) попытался создать собственную «физику разума» и основанную на ней этику: «Главная цель, которую я преследую, состоит в том, чтобы объяснить, установить и применить учение о вибрациях, а также учение об ассоциации [идей]. Первое из этих учений выведено из соображений относительно того, как совершаются ощущения и движения, которые высказаны сэром Исааком Ньютоном в конце его «Начал», а также в вопросах, приложенных к его «Оптике»; второе — из того, что г-н Локк и другие изобретательные люди разработали относительно влияния ассоциации на наши мнения и привязанности». Идея о том, что тело и душа действуют в строгом соответствии друг с другом, изложенная в «Размышлениях», оказала большое влияние на развитие психологической теории. Синтезируя локковское учение об ассоциации идей со своим собственным представлением о работе нервной системы, Гартли объяснял сложные мыслительные процессы — воображение, память — последовательно-

484

ГАРТМАНстью элементарных чувственных впечатлений, а все психологические акты, согласно Гартли, в конечном счете могут объясняться на основе единого закона ассоциации. Во второй части «Размышлений» рассматриваются преимущественно богословские проблемы: бытие Бога, Его атрибуты, благость, милосердие и всемогущество. Лит.: Кузнецов В. И., Мееровский Б. В., Грязное А. Ф. Западноевропейская философия IX в. М., 1986; Пристли Д. Избр. соч. М., 1934; Виноградов И. Д. Д. Гартли и его «Наблюдения над человеком». _ В сб.: Л. М. Лопатину. М, 1912; Schonlank В. Hartley und Priestley, die Begrunder des Associationismus in England. Halle, 1882. В. Ф. Коровин

ГАРТМАН(Hartmann) Николай фон (20 февраля 1882, Рига — 9 октября 1950, Геттинген) — немецкий философ. Учился в Петербургском университете, после 1905 жил в Германии, с 1909 преподавал философию в Марбурге, с 1925 — профессор Кельнского, а затем Берлинского университетов, в 1945—50 работал в Геттингене. В процессе имманентной критики неокантианского гносеологизма Гартман утвердился на позиции примата онтологии в структуре философских исследований. Эту позицию он впервые сформулировал и обосновал в книге «Метафизика познания» (Metaphysik der Erkenntnis, 1921). Метафизика познания предполагает рассмотрение субъект-объектного отношения в более широкой, онтологической перспективе с точки зрения его укорененности в бытии. Эту задачу Гартман решает с помощью феноменологического понятия интенциональности. Согласно этой позиции, предмет познания лежит за пределами самого познавательного акта и, т. о., представляет собой реальное бытие. В этом его концепция отличается от взглядов Гуссерля, понимавшего под реальным бытием трансцендентальную субъективность и тем самым оставлявшего различие между имманентным и трансцендентным в сфере трансцендентального сознания. Гартман, подчеркивая реальность бытия, опирается непосредственно на Шел ера, не разделяя, однако, его спиритуалистической интерпретации реальности. О принципиальном расхождении Гартмана со спиритуализмом свидетельствует его труд «Возможность и действительность» (Moglichkeit und Wirklichkeit, 1938), в котором он проводит анализ модальностей. Вывод философа —возможность, в сущности, есть необходимость, а необходимость, в свою очередь, есть не что иное, как действительность. Возможным является лишь то, что было или будет реальным, а реальная возможность неотличима от действительности. Действительность им понимается как бытие, единственный атрибут которого — действенность. Признать действенной еще и возможность означает отождествить идеальное бытие с реальным, которое всегда необходимо и только необходимо, но это необходимость факта, а не понятия. Так он обосновывает отличие своей «новой онтологии» от всей традиционной метафизики с ее тенденцией к панлогизму. Редуцируя реальную возможность к необходимости, Гартман лишает себя концептуальных средств выражения процессуальное™, ибо становление, процесс, развитие предполагают превращение возможности в действительность, что, по Гарт- ману, несовместимо с «законами модальности». Гартман подчеркивает несводимость бытия к мышлению. Это заметно в его учении об эмоционально-трансцендентных актах, развернутом в работе «К основанию онтологии» (Zur Grundlegung der Ontologie, 1935). Согласно этому учению, если познание превращает реальность в объективную предметность, за которой только угадывается независимое от сознания бытие, то в эмоционально-трансцендентных актах сама реальность выступает непосредственно. В воспринимающих актах, представляющих собой прежде всего переживания субъекта, вызванные разнообразными жизненными обстоятельствами, реальность как бы навязывает себя субъекту, неожиданно вторгаясь в его внутренний мир. В проспективных актах реальность выступает в анти- ципациях (предвосхищениях) субъекта, из которых самые главные — надежда, страх и беспокойство. И наконец, в спонтанных актах инициатива соприкосновения с реальностью целиком принадлежит субъекту. Это такие акты, как вожделение, желание и воля. В своей совокупности эмоционально-трансцендентные акты служат, по Гартма- ну, лучшим опровержением сомнений относительно существования реального мира и обличают несостоятельность солипсизма. Хотя реальность обнаруживает себя как иррациональная данность, она вполне доступна познанию в своих общих чертах. В целом позиция Гартмана — статический стратификационизм, признающий существование материи и духа как различных слоев бытия, не сводимых друг к другу. В книге «Строение реального мира» (Der Aufbau der realen Welt, 1940) Гартман утверждает иерархичность мироздания. Соотношение между ступенями иерархии, т.е. между неорганической природой, жизнью, психическим и духовным бытием, с его точки зрения, определяется специфическими «законами расслоения». Так, «закон возвращения» фиксирует присутствие закономерностей низших слоев в высших, «закон нового» отмечает специфику высшего по сравнению с низшим, «закон дистанции» подчеркивает своеобразие внутренней детерминации в каждом новом слое бытия. Принцип детерминизма проявляется повсюду — его всеобщность вытекает из отождествления действительности с необходимостью, — но способ детерминации меняется от слоя к слою (напр., процессы воли предполагают «экстракаузальные» детерминанты). В системе Гартмана нет места идее развития, проблемы генезиса выносятся за пределы «критической онтологии», а основная последовательность слоев бытия дана как факт, допускающий лишь анализ, но не генетическое объяснение. В анализе духовного бытия он придает решающее значение исследованию взаимодействия личного и объективного духа. Гартман утверждает, что объективный дух реально не существует помимо человеческих индивидуальностей, но представляет собой их всеобщую, отчужденную и обезличенную форму. Как стихия всеобщего, объективный дух возвышается над индивидуальным сознанием точно так же, как индивидуальное сознание человека над его биологическим организмом. Как высший уровень бытия объективный дух представляет собой целостность, обладающую собственной структурой и принципами, из которых и складываются его специфические проявления — философия, искусство, литература, наука, техника, религия и мифы. Когда индивид реализует свою психическую энергию в одной из всеобщих форм (или сразу в нескольких), он становится историческим деятелем, а объективный дух превращается в «живой дух» исторического процесса — только соединение индивидуального конечного духа с всеобщими формами деятельности конституирует историческое бытие.

485

ГАРТМАНГартман указывает на то, что интенциональность присуща не только перцептивной и репрезентативной сторонам сознания, но и аффективной. Это значит, что эмоции не только принадлежат внутреннему миру личности, но подразумевают существование неких предметностей объективного порядка за пределами субъективных актов. Они-то и есть ценности. Субъективный полюс ценностного отношения составляют эмоционально-трансцендентные акты, а объективный — их интенциональные предметы, то есть ценности. Ценности не могут познаваться рационально, они открываются лишь в актах любви и ненависти, которые представляют собой особые ценностные чувства, заставляющие человека мгновенно и безотчетно, т.е. интуитивно, предпочитать один образ действий другому или восхвалять одно произведение, порицая иное. Такая трактовка нравственных и эстетических оценок имеет рациональный смысл в том, что выбор нравственный или эстетический всегда совершается под диктовку чувства, а не бесстрастной рефлексии или холодной калькуляции, что бы говорили на этот счет поклонники утилитаризма. Человек абсолютно рациональный (а можно представить себе такую воображаемую фигуру в воображаемых обстоятельствах (вряд ли оказался способен на эстетические впечатления и моральные терзания. Но что совершенно не учитывает Гартман, так это своеобразного участия рациональных мотивов в этическом суждении и эстетической оценке. Как ни критикуй Канта за «формализм в этике», а эстетику классицизма за жесткий нормативизм, все-таки в формировании нравственных и эстетических чувств огромную роль играет образование в самом широком смысле этого слова, включающем и «воспитание чувств». За непосредственностью эмоциональной реакции скрывается «социальная память», а это значит, что феноменологическое описание «ценностного чувства», которым ограничивается Гартман, разбирая основания этики и эстетики, явно недостаточно. Гартман не оставил после себя школы. Однако его влияние заметно и в последующей разработке онтологических проблем (П. Вейсс, Г. Якоби), феноменологической этики (Д. Гильдебранд) и эстетики (Р. Ингарден, М. Дюфрен). Соч.: Эстетика. М., 1958; Проблема духовного бытия. Исследования к обоснованию философии истории и наук о духе. — В кн.: Культурология. 20 век. М, 1995; Ethik. B.-Lpz., 1926; Das Problem des geisngen Seins. В., 1933; Philosophie der Natur. В., 1950; Kleinere Schritten, Bd 1-2. B, 1955-57. Лит.: Горнштейн Т.Н. Философия Николая Гартмана. Л., 1969; Nikolai Hartmann. Der Denker und sein Werk. Hrsg. Von H. Heimsoeth und R. Heiss. Golt., 1952; Mohantly J. N. N. Hartmann und A. N. Whitehead. A Study Recent Platonism. Calcutta, 1957; Tymienecka А. Т. Essence et Existence Etude a propos de la philosophie de R. Ingarden et N. Hartmann. P., 1957; Buch A. (Hg.). Nicolai Hartmann 1882-1982. Bonn, 1982. M. A. Кисселъ

ГАРТМАН(Hartmann) Эдуард фон (23 февраля 1842, Берлин — 5 июня 1906, Грослихтерфельде) — немецкий философ-иррационалист. Источниками философии Гартмана были волюнтаризм Шопенгауэра и «философия тождества» Шеллинга. В своем основном сочинении «Философия бессознательного» (1869, рус. пер. 1902) Гартман противопоставил естественно-научному материализму мистический идеализм, а идее социального прогресса — пессимистический взгляд на историю. Основой всего сущего он полагал бессознательное духовное начало. Вселенная, по Гартману, — это продукт иррационального процесса, в котором сознание — лишь орудие бессознательной мировой воли, рассматриваемой в качестве источника жизни и движущей силы развития. Разделяя позиции панпсихизма, Гартман допускал наличие ощущений у растений и даже у атомов. В этике Гартман призывал к избавлению от трех иллюзий, последовательно владевших умами людей: иллюзии земного счастья, иллюзии потустороннего счастья и, наконец, иллюзии достижения счастья в результате исторического развития («Феноменология нравственного сознания» — Phanomenologie des sittlichen Bewusstseins, 1879). В результате Гартман пришел к проповеди нигилистической религии («Религиозное сознание человечества» — Das religiose Bewusstsein der Menschheit, 1882); эволюция влечет Вселенную к уничтожению путем осознания ее неразумия и нецелесообразности. Соч.: System der Philosophie im Grundriss, Bd 1—8. Lpz., 1907—09; Kategorienlehre, Bd 1—3. Lpz., 1923; в рус. пер.: Современная психология. M., 1902; К понятию бессознательного. — В сб.: Новые идеи в философии, сб. 15. СПб., 1914. Лит.: Дебольский Н. Г. Трансцендентальный реализм Гартмана.— В сб.: Новые идеи в философии, сб. 13. СПб., 1914; Huber M. Eduard von Hartmanns Metaphysik und Religionsphilosophie. Winterhur, 1954.

ГАССЕНДИ(Gassendi) Пьер (22 января 1592, Шантер- сье, Прованс — 24 октября 1655, Париж) — французский философ и ученый. Родился в крестьянской семье, закончил университет в Эксе. Был профессором философии в том же университете, затем профессором математики в Королевском парижском коллеже. С 1626 — каноник кафедрального собора в Дине. Находился под влиянием идей Коперника, Галилея и Эпикура, активно участвовал в научно-философской жизни Франции, полемизировал с Декартом. Будучи католическим священником, являлся главой кружка «либертенов» («свободомыслящих»). Первое произведение — «Парадоксальные упражнения против аристотеликов, в которых потрясаются основы перипатетического учения и диалектики в целом и утверждаются новые взгляды, либо, казалось бы, устаревшие взгляды древних мыслителей» — вышло в свет в Гренобле в 1624 (рус. пер. 1968). В нем Гассенди опирается на учение Эпикура. В 1649 в Лионе он издает «Свод философии Эпикура» (рус. пер. 1966), а спустя еще девять лет — свой основной труд «Система философии» (Syntagma Philo- sophiae, рус. пер. 1966). Следуя Эпикуру, Гассенди делил философию на логику, физику и этику. Используя логику в борьбе против схоластов, Гассенди стремился следовать среднему пути между догматизмом, уверенным в постижении абсолютных истин, и скептицизмом, отрицающим всякие истины. В теории познания был последовательным сенсуалистом: чувства — единственный источник и критерий истинности или ложности наших знаний, а заблуждения возникают лишь в результате неправильных рассудочных суждений. Общие понятия существуют только в человеческом разуме, образуясь там в результате синтеза сходных признаков и устранения несходных. Гассенди отвергал учение Декарта о врожденных идеях. Физика Гассенди представляет собой атомизм. Первома- терия сводится к ограниченному числу атомов, имеющих самые разнообразные внешние формы и обладающих такими свойствами, как плотность, неделимость, величина,

486

ГВАРДИНИвес атакже способность занимать определенное пространство и передвигаться. Для объяснения движения Гассен- ди допускал наличие абсолютно пустого пространства. Пространство и время несотворимы и неуничтожимы. Именно Гассенди впервые ввел в научный оборот понятие молекулы (лат. «маленькая масса»), обозначив им определенное сочетание атомов. Защишая Эпикура от нападок христианских богословов, Гассенди попытался реабилитировать центральное понятие его этики —удовольствие, понимая под ним стремление к счастью и утверждая, что оно есть благо само по себе. Основные добродетели — это благоразумие, при котором разум руководит волей, и необходимость довольствоваться малым. Всякая добродетель есть благо, поскольку она доставляет «безмятежность». Одно из условий счастливой жизни — отсутствие страха смерти, которая «не может причинять страдания ни живым, ни мертвым, ибо первых она не затрагивает, вторые же не существуют» (Соч., т. 1. М., 1966, с, 366). Гассенди придерживался принципа «двух истин», т.е. идеи о взаимном невмешательстве философии (науки) и религии в дела друг друга, поскольку первая всегда опытна и рациональна, а вторая — иррациональна и не нуждается в доказательствах. Бог, сотворив атомы и движение, затем предоставил миру существовать по собственным законам. Душа — особо тонкая субстанция, бессмертна интеллектуальная душа, дарованная человеку Богом, а не чувственная, унаследованная им от родителей. Учение Гассенди сыграло большую роль в реабилитации атомизма, оказав воздействие на физику Р. Бойля и И. Ньютона, философию П. Гольбаха. Этика Гассенди повлияла на движение «либертенов», к числу которых относились такие известные литераторы, как Си рано де Бержерак, Мольер и Лафонтен. Гассенди написал немало трудов по истории науки, совершил ряд важных астрономических открытий и наблюдений (прохождение Меркурия по солнечному диску, открытие пяти новых спутников Юпитера и др.). Соч.: Opera omnia.v. 1-6. Lugduni, 1658; Соч.,т. 1-2. M., 1966-68. Лит.: Быховскый Б. Э. Гассенди. М., 1974; Breit G S. The philosophy of Gassendi. L., 1908. О. В. Суворов ГВАРДИНИ, Гуардини (Guardini) Романо (17 февраля 1885, Верона — 1 октября 1968, Мюнхен) — католический религиозный деятель и мыслитель, эссеист и публицист. По происхождению итальянец, с детства жил в Германии, в 1911 принял немецкое гражданство. После занятий химией и политэкономией изучал теологию во Оренбурге и Тюбингене, где испытал умеренное влияние католического модернизма (диссертация о Бонавентуре, чья мистическая духовность и позднее оставалась Гвардини ближе, чем нормативная дидактичность томизма). С 1910 священник. В 1923 в Берлинском университете (формально в Бреслау (Вроцлаве), чтобы не создавать проблем с протестантскими традициями Берлина) была создана кафедра «христианского мировоззрения и философии религии». В 1920-х гг. он становится ведущей фигурой т. н. Литургического движения («О духе литургии» — Vom Geist der Liturgie, 1918), направленного на повышение активного участия мирян в богослужении и развитие литургической эстетики (ср. у Флоренского, православного сверстника Гвардини, тезис о литургии как синтетическом произведении искусства). В этот период он пользуется влиянием как воспитатель и наставник молодой католической элиты в рамках молодежного движения «Quickborn» (нем. «Родник»). Опыт христианской интерпретации европейского культурного творчества от античной классики до Нового и Новейшего времени дан в работах Гвардини, посвященных Сократу, Данте, Паскалю («Christliches Bewu?tsein. Versuch uber Pascal», 1935), Гельдерлину, Достоевскому («Religiose Gestalten in Dostojewskijs Werk», 1933) и Рильке. При оценке этих работ необходимо иметь в виду их педагогическую задачу: Гвардини выступил здесь не как исследователь биографии и творчества этих фигур, но стремился сделать через них наглядными некие общие парадигмы понимания жизни, тяготея к непосредственному вчитыванию и вчувствованию в сами тексты без большого внимания к специальной литературе. Для него характерно стремление к осторожному, но последовательному интегрированию католическим вероучительным контекстом приемлемых для последнего аспектов той специфической культуры эстетизма, которая была разработана в начале 20 в. в символистских кругах (напр., в кружке Стефана Георге; можно вспомнить связь с русским символизмом того же Флоренского). В сходном педагогическом контексте стоят работы Гвардини, посвященные истолкованию новозаветных текстов, напр., «Господь» (Der Herr, 1937); это опыты чисто медитативной экзегезы, уже в силу жанра совершенно безразличные по отношению кт. н. библейской критике. Этот период деятельности Гвардини был прерван — в 1939 ему запретили преподавать и изгнали из академического мира. После войны он снова преподавал «христианское мировоззрение» в университетах Тюбингена, затем Мюнхена; его проповеди пользовались большим успехом у вернувшегося с войны поколения слушателей. Его важнейший труд послевоенного времени — «Конец Нового времени» (Ende der Neuzeit, 1950) продолжает характерные для пос- леницшевского дискурса начала 20 в. дискуссии о кризисе новоевропейского гуманизма. В конце жизни получил как оценку его антифашистской позиции премию мира немецкой книготорговли и премию Эразма Роттердамского; Павел VI предлагал ему кардинальский сан, которого престарелый Гвардини не принял. Его труды избегают академической тяжеловесности и выделяются старомодным, но живым изяществом эссеистической манеры; они, как правило, невелики по объему и обращены не столько к кругу коллег, сколько к «образованному читателю», что было исторически связано с выходом немецкого католицизма из культурной изоляции времени господства т. н. «культур-п ротестантизма», атакже с веяниями, предшествовавшими Второму Ватиканскому собору. Соч.: Vom Sinn der Kirche. Mainz, 1922; Liturgische Bildung. Versuche, Burg Rothenfels, 1923; Der Gegensatz. Versuche zu einer Philosophie des Lebendig-Konkreten. Mainz, 1925; Wunderund Zeichen. Wurzburg, 1959; Werke. Mainz—Paderborn, 1990; в рус. пер.: Конец Нового времени. — «ВФ», 1990, № 4; О Церкви. М., 1995. Лит.: ХюбшерА. Мыслители нашего времени. М., 1962, с. 104— 08; Аверинцев С С. О книге Гвардини «Конец Нового времени».— В сб.: Современные концепции культурного процесса на Западе М., 1976; BabolinA. Romano Guardini filosofo dell'alterita, v. 1—2. Bologna, 1968—69; Merker H. Bibliographic R. Guardinis, Paderborn u. a., 1978; GerlH. В. R. Guardini. 1885-1968. Leben und Werk. Mainz, 1983. С. С. Аверинцев

487

ГВАТТАРИ

ГВАТГАРИ(Guattari) Феликс (30 апреля 1930, Коломбо — 29 августа 1992, ок. Блуа) — французский мыслитель. Активный участник революционного движения 60-х гг., член «Центра инициатив по созданию нового пространства свободы», теоретик и практик антипсихиатрии, соучредитель журнала Recherches. Испытал влияние Фрейда, Лакана, Фуко, марксизма. Хотя по роду профессиональных занятий Гваттари считается психоаналитиком, его теоретические усилия были сосредоточены как раз на противостоянии психоанализу как идеологии. Полемизируя с психоанализом как с частью репрессивной машины современной власти, Гваттари организовал альтернативную психиатрическую клинику La Borde, целью которой была разработка особой «революционной» психиатрической практики. Центральное понятие мышления Гваттари — «желание». В противовес Фрейду и его последователям Гваттари настаивает на несводимости желания к некоему набору побуждений и инстинктоподобных импульсов; желание представляет собой скорее изначальную реальность, лежащую в основе как телесного, так и психического мира. Отсюда механистическая, восходящая к Спинозе, терминология Гваттари — понятие «машина желания», а также «технических», «органических», «экологических» и пр. «машин». Наиболее известные публикации Гваттари написаны совместно с Делезом. В соавторстве с последним Гваттари выпустил такие работы, как «Анти-Эдип» (1972), «Тысяча поверхностей» (1980), «Что такое философия?» (1990), а также книгу о Кафке (1975). Из монографий мыслителя наиболее значительны «Психоанализ и трансверсальность» (1972), «Молекулярная революция» (1977), «Машинное бессознательное» (1978), «Шизоаналитические картографии» (1989). Эпатирующий и «безответственный» стиль произведений Гваттари отражал сознательно избранную им стратегию ускользания от бюрократических конвенций. Соч.: (совместно с Ж. Делезом) Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип. М., 1990; Капитализм и шизофрения: беседа К. Клеман с Ж. Делезом и Ф. Гваттари. — В кн.: Ad Maiginem'93. Ежегодник. M., 1994. Лит.: Гараджа А. Вавилонское столпотворение. Памяти Ф. Гваттари. — В кн.: Ad Marginem'93. Ежегодник. M., 1994; Рыклин M. Памяти Феликса Гваттари. — Там же. В. С. Малахов

ГВИЧЧАРДИНИ(Guicciardmi) Франческо (6 марта 1483, Флоренция — 22 мая 1540, вилла Арчетри, ок. Флоренции) — итальянский социальный мыслитель, историк, политик. С 1498 изучал право во Флоренции, Ферраре и Падуе, с 1505 — доктор и профессор гражданского права. Занимался адвокатской практикой во Флоренции, составил «Историю Флоренции» с 1378 по 1509 (Stone Florentine, 1508—09). В 1512-13 - посол при дворе Фердинанда Католика в Испании, затем на службе у папы Льва X, который назначает его правителем Модены (с 1516) и Реджо (с 1517); в 1522 возглавил оборону осажденной французами Пармы. В 1521—25 написал диалог «О государственном устройстве Флоренции» (Del reg- gimento di Firenze). В 1523 —28 — правитель всей Романьи, военный министр у папы Климента VII. После sacco di Roma (разграбление Рима) в 1527 и в годы второй флорентийской республики (1527—30), отойдя от дел, упорядочивает «Политические и гражданские записки» (Ricordi policici e civili, 1512—30), пишет Соображения о Беседах Макиавелли» (Considerazioni sui Discorsi del Machiavelli, 1530). В 1531—34 управитель и вице-легат Климента VII в Болонье, в 1534—37 — советник герцога Алессандро Медичи во Флоренции. Пользуясь семейным и личным архивами и доступом к государственным документам, создает многотомную «Историю Италии» (Storia d'ltalia, 1537—40) с элементами критики источников, в которой, следуя за изменениями сил в европейской политике, поместил события в Италии в международную перспективу. Пуританская суровость, с юности трезвое отношение к миру при энергичной деятельности, неприязнь (внушенная отцом, гуманистом из круга М. Фичино) к лицемерию и распущенности духовенства сблизили Гвиччардини с культурным типом Северного Ренессанса и Реформации. Он завершает начатый его другом Макиавелли поворот флорентийской историко-политической мысли от антично-идеальных образцов к анализу реального явления. Подобно Леонардо да Винчи, Гвиччардини не ценит книжное знание, обобщения, правила и ищет опоры для практики в учете неповторимых обстоятельств, в неослабном усилии аналитического ума, в опыте. Абсурдно полагаться на идеальные нормы, раз «мир уже не такой, какой должен быть, а такой, какой есть». Природные добро и воля искажены глупостью, страстями и эгоизмом, превращающими человеческую массу в бешеное животное и провоцирующими в ответ государственное насилие. Мудрый правитель, одинаково далекий от деспотии и охлократии, восстанавливает мир, «дивное согласие», когда только и возможны благополучие, культурно-историческое творчество и сама жизнь людей. Всевластный случай правит историей, но ему равномощна целеустремленная чуткая воля. Сосредоточенность на поступках делает Гвиччардини историком отдельных личностей, в отличие от Макиавелли, ощущающего в социальном теле реальность особого рода, но Гвиччардини превзошел Макиавелли широтой и точностью описания. Ж. Воден назвал Гвиччардини «отцом исторической науки». Идущая от Гвиччардини традиция философского осмысления факта продолжена Монтескье, Вольтером, Гиббоном, Гегелем. Соч.: Ореге. Mil.—Napoli, 1953; Storia d'ltalia, v. 1—3. Torino. 1971; Caneggi, v. 1-17. Bologna—Roma, 1938-72; в рус. пер.: Соч. M., 1934. Лит.: Житомирская С. В. Политические воззрения Франческо Гвиччардини. М., 1945; Бибихин В. В. Гвиччардини. — В кн.: Он же. Новый Ренессанс. М., 1998; Caprariis V. de. Francesco Guicciardini: Delia politica alia storia. Bari, 1950; Gilbert F. Machiavelli and Guicciardini: Politics and History in Sixteenth-Century Florence. Princeton, 1965; Bondanella P. E. Francesco Guicciardini. Boston, 1976. В. В. Бибихин

ГЕГЕЛЬ(Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (27 августа 1770, Штутгарт — 14 ноября 1831, Берлин) — немецкий философ, создатель учения, построенного на принципах «абсолютного идеализма», диалектики, системности, историзма.

ЭТАПЫ ТВОРЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И СОЧИНЕНИЯ. Родился в семье чиновника финансового ведомства учился в гимназии Штутгарта, затем в Тюбингенском теологическом институте (1788—93), где его соучениками и друзьями были Шеллинг и Гёльдерлин. Был домашним учителем в Берне (1793—96), во Франкфурте-на-Майне (1797—1800). Тогда же испытал наибольшее увлечение

488

ГЕГЕЛЬфилософией Канта, Платона, Спинозы. К этому времени относятся первые (неоконченные) сочинения Гегеля, опубликованные Г. Нолем в 1907: «Народная религия и христианство» (Volksreligion und Christentum, 1792—95); «Позитивность христианской религии» (Die Positivitat der christlichen Religion, писалось в 1795—96, дорабатывалось, вероятно, до 1800). Гегель резко критикует здесь «систему» институтов и догматических религиозных установлений, навязываемых индивиду извне, подавляющих его свободу, мысли, устремления и означающих «непризнание любой способности человеческого духа, особенно же первейшей среди них — разума» (Работы разных лет. М., 1970, т. 1, с. 174). В центре исследования — поиски «позитивной», «народной» религии, религии сердца, целью которой является не власть в обществе, а нравственное, духовное обновление личности. До сих пор спорят, кто именно (Гегель, Шеллинг, Гельдерлин) был автором наброска «Первая программа системы немецкого идеализма» (1796), но участие Гегеля в работе несомненно. Во Франкфурте в 1798 написано сочинение «О новейших внутренних отношениях Вюртемберга, в особенности об устройстве магистрата» с острой критикой отживших политических порядков тогдашней Германии (работа по совету друзей не была опубликована). Незавершенной осталась и другая работа философа — «Конституция Германии» (опубликована посмертно). В 1799 Гегель закончил трактат «Дух христианства и его судьба» (Der Geist des Christentums und sein Schicksal). В это время он занимается политической экономией (конспект и комментарий к книге английского экономиста Стюарта «Исследование основ политической экономии»). Социально-критическая направленность произведений молодого Гегеля неразрывно связана с происходившими в его эпоху глубинными преобразованиями отживших социальных порядков, всего мира ценностей, идеалов, институтов, наиболее ярко проявившихся во Французской революции 1789—93. Под влиянием этого главной ценностью, на которой Гегель стал основывать свою философию, стал идеал свободы. Йенский период жизни и творчества Гегеля (1801—06) отмечен: преподаванием в Йенском университете, сначала под руководством Шеллинга; чтением курсов по логике, метафизике, натурфилософии, естественному праву, истории философии, а потом по «чистой математике», арифметике, геометрии; исследованиями философских систем непосредственных предшественников и современников («Различие между философскими системами Фихте и Шеллинга» — Differenz des Fichteschen und Schellingschen Systems der Philosophie, 1801 — вместе с разбором идей К. Рейнгольда); попытками разработать собственную философскую систему и прежде всего поисками ее основания. Эти поиски нашли отражение в следующих работах: «Вера и знание, или Рефлективная философия, взятая в полноте ее форм —в качестве философии Канта, Якоби и Фихте» (Glauben und Wissen, Oder die Reflexionsphilosophie der Subjektivitat, in der Vollstandigkeit ihrer Formen, als Kantische, Jacobische und Fichtesche Philosophie, опубликована в 1802 в «Критическом журнале философии», который Гегель издавал совместно с Шеллингом); «Система нравственности» (System der Sittlichkeit, 1803) — вместе с опубликованной статьей о естественном праве; «Йенская реальная философия» (Jenaer Realphilosophie, 1805—06). Основные идеи этих сочинений: 1) философия строится как система, причем философия государства и права вписана в структуры «объективного духа»; 2) первые системные разработки Гегеля ориентированы на тематику философских проблем политики, права, государства, собственности, договора, преступления и наказания и т. д.; 3) движение этих категорий «реальной философии» тесно связано с диалектикой таких понятий, как дух, сознание, нравственность и т. п.; 4) наибольший интерес раннего Гегеля вызывают процессы, которые происходят в сознании взаимодействующих индивидов и имеют своим результатом не только их «овнешнение» в материальных продуктах труда, но и объективирование в виде идеальных, духовных форм (напр., признание индивидами друг друга как процесс, происходящий «между» самосознаниями, имеет своим результатом институционализацию собственности, моральные и юридические установления); 5) в «Системе нравственности» системообразующим началом является «подведение» (Subsumtion) под понятие. В Йене Гегель занимается также логико-философскими (логико-метафизическими) исследованиями (фрагмент наброска к задуманной им в 1801—02 книге «Логика и метафизика» опубликован в Гамбургском собр. соч., т. 5, вместе с другими рукописями Гегеля, найденными в 1975; логические аспекты в рукописях, известных под названием «Логика, метафизика, натурфилософия» и датируемых по X. Киммерле, 1804—05). Логика трактовалась Гегелем в 1801—05 то как отделенное от метафизики введение в спекулятивное знание, то как составная часть метафизики, то как осмысление антиномии рефлексивных определений, приводимых в единство через созерцание (влияние Шеллинга). Т, о. Гегель испытывал и реальную философию, и логику в качестве возможного основания искомой философской системы. Видимо, не удовлетворенный этими попытками, он пришел затем к выводу — основополагающей частью системы должна стать новая философская дисциплина, феноменология, разработке которой посвящено итоговое сочинение йенского периода — «Феноменология духа» (1807); Гегель дописывал его уже находясь в Бамберге, куда он последовал, спасаясь от наполеоновского нашествия и где он ненадолго стал редактором «Бам- бергской газеты» (март 1807 — ноябрь 1808). Нюрнбергский период ( 1808— 16) — один из самых продуктивных этапов творчества Гегеля. В Нюрнберге он — директор гимназии (известны его «Гимназические речи», учебное пособие по философии — «Философская пропедевтика»). Самое значительное произведение этого периода — «Наука логики» (ч. 1—3, соответственно 1812, 1813, 1816), которой Гегель теперь прочно отводит роль первой, основополагающей части системы. Логика при этом понималась и разрабатывалась не как формальная, а как содержательная, одновременно онтологическая и гносеологическая дисциплина, выполняющая также теологическую функцию «изображения Бога в его вечной сущности»; в орбиту логических исследований была широко вовлечена история философии. В 1816—18 Гегель — профессор в Гей- дельберге, где в 1817 опубликовал «Энциклопедию философских наук», содержащую абрис всей его философской системы, которая включала логику как ее основание, а также философию природы и философию духа. С 1818 до конца жизни Гегель был профессором Берлинского университета. Главные сочинения берлинского периода: «Философия

489

ГЕГЕЛЬправа» (Grundlinien der Philosophie des Rechts, 1821; публикация в 1833 — с дополнениями, под редакцией Э. Ганса); 2-е и 3-е, расширенные издания «Энциклопедии» (1827; 1830). Последнее опубликованное им сочинение — «Английский билль о реформе 1831».

СИСТЕМА И ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ

ФИЛОСОФИИГЕГЕЛЯ. Зрелая философская система Гегеля — это «многоэтажное» здание, выстроенное нафундаменте« Науки логики» (сохраняющее при этом пропедевтическое значение «Феноменологии духа»). Наука логики представлена в двух вариантах: т. н. «Большая логика», 1812— 16 и 1 -я часть «Энциклопедии философских наук», т. н. «Малая логика». Т. н. «реальная философия» делится на «философию природы» и «философию духа». Разделы философии природы — механика, физика, органическая физика. Философия духа — разветвленный системный отдел философии — делится на субъективный дух (с подразделами: антропология, феноменология, психология), объективный дух (разделяемый на право, моральность, нравственность) и абсолютный дух (разделы: искусство, религия, философия). Обе эти части реальной философии представлены прежде всего в «Энциклопедии», а относящееся к объективному духу учение о праве также в «Философии права». Система Гегеля в целом неотделима и от вторичных источников, каковыми являются его многочисленные Лекции, составленные преимущественно на основе записей его учеников и слушателей. При этом если лекции по логике, метафизике, философии духа, философии права как бы дополняют его основные сочинения, то в отношении эстетики, философии религии, философии истории, истории философии Гегеля именно Лекции приходится использовать как основной материал. Главное в гегелевских Лекциях: по философии истории — «одухотворение» исторического процесса, превращение его в «отголосок» «шествия» абсолютного духа, а индивидов, действующих на арене истории, в орудие мирового духа; акцентирование внимания на деятельности «всемирно-исторических индивидов», через личные цели и деяния которых проявляется историческая необходимость; критика субъективистских, романтических и т. п. представлений об истории; деление мировой истории на четыре периода — восточный мир (Китай, Индия, Египет), греческий мир, римский мир, германский мир; понимание истории как прогресса в осознании и достижении индивидами все большей свободы; по эстетике: выявление соотношения между формой искусства (она основывается на чувственных образах) и его содержанием (каковым является идея, которая, в отличие от логической идеи, претворена в действительность); осмысление эстетического идеала; дифференциация форм искусства (ступеней реализации идеала) соответственно отношению формы и содержания: 1) символическое искусство (на примере искусства Востока) с весьма слабым участием идеи; из видов искусства сюда больше всего тяготеет архитектура; 2) классическое искусство (античность) с гармоническим единством формы и содержания; наиболее полное его воплощение — скульптура; 3) романтическое искусство (Средневековье и Новое время) с растущим перевесом идеи над внешней формой; наилучшее его выражение — в живописи, музыке, поэзии; по философии религии (ее начало — анализ «верующего сознания» и его связей с «абсолютным знанием» в «Феноменологии духа» и «Философии духа», но наиболее полное воплощение — в Лекциях по философии религии): разделение на естественную, определенную и религию Откровения, или абсолютную религию; по истории философии: изображение истории философии как закономерного процесса движения мысли от абстрактного к конкретному, каждой ступени — как «момента» в историческом приближении к абсолютной истине; понимание исторического развития философии как строго соответствующего логическому строю философии и ее системному развертыванию; попытка дать широкую панораму истории философии древности, Средневековья, Нового времени — вплоть до новейших для гегелевской эпохи идей и учений. Главные принципы, или основополагающие идеи философии Гегеля: абсолютный идеализм в форме логицизма; системность; научность; историзм; диалектика: теологический характер. Более специфические принципы: тождество бытия и мышления; восхождение от абстрактного к конкретному; «двойной принцип» (разумность действительного и действительность разумного). Первый принцип всего полнее реализуется в построении целостной системы, подчиненной единому «ритму» понятия; категориальный каркас подробно обрисован в логике — первой части системы. Превращение логики в основание системы, а также — в качестве всеобщей логики понятий, переходов от одной стадии логического мышления к другой — в систематизирующую модель (в метафизическом плане закрепляется как первенство логической идеи перед «идеей природы» и «реального духа») есть воплошение логицизма, в рамках которого Гегель утверждает исходное первенство мышления, прежде всего мышления в понятиях. Путь понятия мыслится как многоступенчатое восхождение от первых, еще абстрактных его определений ко все большей конкретности (бытие — сущность — понятие в собственном смысле). Вторая часть системы Гегеля — философия природы, которая строится на следующих основных принципах (по А. П. Огурцову): 1) «единство теоретического и практического отношения к природе, реализующееся в единстве объективного и субъективного, физических стихий и чувств человека»; 2) требование рассматривать природу в ее целостности; 3) синтетический (а не чисто аналитический, как в естествознании) подход; 4) качественный характер сфер, или ступеней природы; 5) антиредукционизм (критика механистического, количественного, химического редукционизма); 6) подход к органической целостности как развивающейся; 7) рассмотрение природы под углом зрения ее индивидуализации; 8) трактовка природы как одного из способов самопроявления («отражения») духа» (Огурцов А. П. «Философия природы» Гегеля и ее место в истории философии науки. — В кн.: Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 2. Философия природы. М., 1975, с. 601, 602, 603). Третья часть системы Гегеля — философия духа —имеет в своей основе понятие абсолютного духа как «окончательной истины» и завершения всех других понятий и разделов духа — «природы» (трактуемой как инобытие духа), «конечного духа», логической идеи. Здесь проявляется абсолютный идеализм Гегеля. В философии духа имеет место богатая дифференциация духовных форм и структур, учитывающая то, где и как дух

490

ГЕГЕЛЬобретает реальное существование: субъективный дух — в человеческом индивидууме, объективный дух — в «объективных формах» права и морали, (здесь дана разветвленная социальная философия Гегеля), абсолютный дух — в формах культуры: искусства, религии, философии (в частности, здесь в едином системном комплексе даются эстетика, философия религии, философское осмысление самой философии и ее истории). Такие аспекты духа, как сознание, самосознание, чувственное познание, рассудок, разум, мышление, понятие, идея, приобретают в изображении Гегеля богатую разветвленность и диалектическую взаимосвязь. Разум, мышление, толкуются: 1) согласно принципам идеалистического субстанциализма, или логицистского, сверхрационалистического идеализма; 2) как способные к саморазвитию и самоосуществлению; мир в целом считается «осуществлением божественного разума» (Соч., т. III. M., 1956, с. 95); 3) как такие стороны воплощения духа, которые способны достигать апогея своего развития, — это «знающий себя разум, абсолютно всеобщее» (там же, с. 365). С этим связана и знаменитая формула Гегеля (ее называют также «двойным принципом»): «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» (Соч., т. VII. Философия права. М.—Л., 1934, с. 15). В недавно найденном варианте записей лекций Гегеля по философии права 1819/20 эта формула звучит так: «Что разумно, станет действительным, и что действительно, станет разумным» — Hegel G. W. F. Philosophie des Rechts. Die Vorlesung von 1819/20 in einer Nachschrift, hrsg. von D. Henrich. Fr./M., 1983, S. 15). Двойной принцип, высказанный Гегелем в контексте социальной философии, означает следующее: познавая законы правовой и нравственной сфер, можно быть уверенным в том, что они претворяются и в наличной действительности: «Вся задача состоит в том, чтобы в видимости временного и преходящего познать имманентное, субстанцию, присутствующее в ней вечное» (Соч., т. VII, с. 15). Принцип системности в свою очередь связан с принципом историзма, проходящего через все звенья и ступени системы. Так, наука логики, выстраивающая систему диалектических категорий, в сокращенном виде воспроизводит последовательное историческое движение человеческого духа через ступени бытия — сущности — понятия. Соответственно, в истории философии, во множестве ее учений следует видеть одну философию: «мастером» работы тысячелетий является «единый живой дух» (Соч., т. I. М—Л., 1929, с. 31). Исходный принцип абсолютного идеализма расшифровывается как единство научности, системности, историчности, восхождения от абстрактного к конкретному. «То же самое развитие мышления, которое изображается в истории философии, изображается также и в самой философии, но здесь оно освобождено от исторических внешних обстоятельств, здесь оно дается в стихии чистого мышления. Свободная и истинная мысль конкретна внутри себя и, таким образом, она есть идея, а во всей своей всеобщности она есть именно идея, идея как таковая, или абсолютное. Наука о ней по существу самому система, потому что истинное, как конкретное, есть развертывающееся внутри себя единство, остающееся во всем процессе этого развертывания таковым, т.е. целостность, и лишь посредством различения и определения ее различий может существовать и необходимость, и свобода целого» (там же, с. 32). Диалектика является в философии Гегеля главным теоретико-методологическим принципом; она предстает: 1) как «подлинная, собственная природа» определений рассудка, вещей и конечного вообще, или: диалектическое «является вообще принципом всякого движения, всякой жизни и всякой деятельности в действительности» (там же, с. 135); все, что нас окружает, может рассматриваться как «образец диалектики» (там же, с. 137), в т. ч., напр., и движение небесных светил (там же, с. 138); 2) как общезначимый способ научного и философского познания, суть которого — преодоление изолированности различных определений, приведение их в отношение друг с другом. «Диалектика есть, следовательно, движущая душа всякого научного развертывания мысли и представляет собою принцип, который один вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость, равно как в нем же заключается подлинное, а не внешнее возвышение над конечным» (там же). Диалектика Гегеля вбирает в себя достижения диалектики в истории философии (начиная с «изобретателя диалектики» Платона до диалектики Канта, воплощенной в антиномиях разума) и представляет их в виде разветвленного учения о диалектических категориях; 3) как одна из специфических сторон логики: если рассудок схватывает наличные предметы «в их определенных различиях (и фиксирует вещества, силы, виды в их самостоятельности)... то диалектический момент есть снятие такими конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность» (там же, с. 135). Диалектика как момент логики подразумевает как отрицание, так и переход от рассудка и «отрицающего» разума к «положительному», спекулятивному разуму. «Это разумное, хотя оно есть нечто мысленное и притом абстрактное, есть вместе с тем и нечто конкретное, потому что оно есть не простое, формальное единство, а единство различенных определений» (там же, с. 139—140). Разумное мышление «содержит внутри себя противоположности как идеализованные моменты» (там же, с. 142) и в этом смысле Гегель называет разумное «мистическим», т.е. выводящим за пределы доступного рассудочному мышлению. Теологический принцип философии Гегеля выражается в его убеждении, что если религия может существовать без философии, то «философия не может существовать без религии, а содержит ее внутри себя» (там же, с. 354). Говоря о религиозном чувстве, религии сердца, о религиозности, упорствующей «в своей узкой и потому бездуховной напряженности», о «религии рассудка», в плену которой находится «современная религиозность», Гегель противопоставляет им «религию духа», тесно связанную с философией и в нее перетекающую. При этом «абсолютный идеализм», являющийся основоположением философии Гегеля, «по существу не представляет собой особенности философии, а является, наоборот, основой всякого религиозного сознания, поскольку именно последнее также рассматривает совокупность всего того, что есть, вообще весь существующий мир, как сотворенный и управляемый Богом» (там же, с. 93). Философия Гегеля оказала громадное влияние на последующее развитие философии в 19—20 вв. (правое и левое гегельянство, марксизм, неогегельянство, неомарксизм) и др. Собр. соч.: Werke. Vollstandige Ausgabe durch einen Verein von Freunden des Verewigten, Bd 1—19. В., 1832-45; Samtliche Werke, hrsg. von G. Lasson, Bd 1-15, 18-21, 27-29. Lpz.-Hamb., 1905- 1954; Samtliche Weike. Jubilaumsausgabe, hrsg. von H. Glockner,

491

ГЕГЕЛЬЯНСТВОBd 1-26. Stuttg., 1927-40; 3 Aufl., Bd 9,10,20. Stuttg., 1958; Gesammelte Werke, hrsg. im Auftrag der Rheinisch — Westfallischen Akademie der Wissenscnaften, Bd 1. Hamb., 1968 ff.; Vorlesungen. Ausgewahlte Nachschriften und Manuskripte. Bd 1—13. Hamb., 1983 ff.; в рус. пер.: Собр. соч., т. 1-14. М.-Л., 1929-1958. Отд. изд., переписка, док., ист.: Hegels theologische Jugendschriften, hrsg. von H. Nohl. Tub., 1907; Briefe von und an Hegel, Bd 1—4, hrsg. v. J. Hoffmeister. Hamb., 1952—60; Dokumente zu Hegels Entwicklung, hrsg. von J. Hoffmeister. Stuttg., 1934; Dokumente zu Hegels Jenaer Dozententatigkeit (1801— 807). Hegels erster Entwurf einer Philosophie des subjektiven Geistes, hrsg. und eingeleitet von J. Hoffmeister.— «Logos», 1931, 20, S. 141-168; Der junge Hegel in Stuttgart. Aufsatze und Tagebuchaufzeichnungen 1785-1788. hrsg. von F. Nicolin. Stuttg., 1970. Лит.: Гайм P Гегель и его время. СПб., 1861; Фишер К Гегель, его жизнь, сочинения и учение, полутом I, 2 изд. М—Л., 1933; полутом 2. СПб., 1903; Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека, т. 1—2. М., 1918; Бакрадзе К. С. Система и метод философии Гегеля. Тб., 1958; Овсянников М. Ф. Философия Гегеля. М., 1959; Мотрошилова Н. В. Путь Гегеля к «Науке логики». М., 1984; Быкова М. Ф. Мистерии логики и тайна субъективности. М.. 1996; AvineriSh. Hegels Theorie des modernen Staates. Fr./M., 1976; Baum M. Die Entstehung der Hegeischen Dialektik. Bonn, 1986; Bubner R. Zur Sache der Diaiekiik. Stuttg., 1980; Dilthey W. Die Jugendgeschichte Hegels. - Idem. Gesammelte Schriften, Bd. 3, 4. Stuttg.-Gott., 1963; Dosing К Das Problem der Subjektivitat in Hegels Logik. Bonn, 1976 (Hegel-Studien, Beiheft 15); FindlayJ. N. Hegel. L.-N. Y, 1958; Gada- mer H-G. Hegels Dialektik. Funf hermeneutische Studien. Tub., 1971; Glockner H Hegel, Bd 1. Schwierigkeiten und Voraussetzungen der He- gelschen Philosophie. Stuttg.—Bad Cannstadt, 1965; Haering Th. Hegel. Sein Wollen und sein Werk, 2 Bde. Lpz.-B., 1929-38; Harris H. S. Hegel's development. - Idem. Toward the sunlight 1770-1801. Oxf., 1972; Haym R. Hegel und seine Zeit. В., 1857; Henrich D. Hegel im Kontext. Fr./M., 1971; Hyppolite J. Etudes sur Marx et Hegel. P., 1955; Kimmerle H. Zur Chronologie von Hegels Jenaer Schriften. — «Hegel-Studien», 1967,4, S. 125—176; Idem. Das Problem der Abgeschlossenheit des Denkens. Hegels «System der Philosophie» in den Jahren 1800-1804, Bonn, 1970 («Hegel- Studien», Beiheft 8); KojeveA. Introduction a la lecture de Hegel. P., 1947; Kroner R. Von Kant bis Hegel, 2 Bde, 2 Aufl. Tub., 1961; Lasson G. Hegel als Geschichtsphilosoph. Lpz., 1920; Lugarini L. Hegel dal mondo storico aliafilosofia. Roma, 1973; Lukacs G. Derjunge Hegel. Uber die Beziehung von Dialektik und Okonomie, 3 Aufl. Neuwied-B., 1967; Lowth К Von Hegel zu Nietzsche. Stuttg., 1950; Markuse H. Vernunft und Revolution. Hegel und die Entstehung der Gesellschanftheorie. Darmstadt—Neuwied, 1976; Riedel M. (Hrsg.) Materialien zu Hegels Rechsphilosophie, 2 Bde. Fr/M., 1975; Rosenkranz K. G. W. F. Hegel's Leben. В., 1844; Schulte G. Hegel und das Bedurfnis nach Philosophie. Hildesheim—Z., 1982; Taylor Ch. Hegel. Fr./M., 1983: Theunissen M. Hegels Lehre vom absoluten Geist als Theologisch-politischer Traktat. В., 1970; Idem. Sein und Schein. Die kritische Funktion der Hegeischen Logik. Fr./M., 1980; TredeJ. H. Hegels fruhe Logik (1801—1803/4). Versuch einer systematischen Rekonstruktion.-«HegeI-Studien», 1972, 7, S. 123-168; WahlJ. La malheur de la conscience dans la philosophie de Hegel. P., 1929; Zie- sche E. Unbekannte Manuskripte aus der Jenaer und Nurnberger Zeit in Berliner Hegel-Nachla?. — «Zeitschrift fur philosophische Forschung», 1975, 29, S. 430-444; Zimmerli W. Die Frage nach der Philosophie. Interpretationen zu Hegels «Differenzschrift». — «Hegel-Studien», Beiheft 12. Bonn, 1974. См. также лит. к ст. «Феноменология духа», «Наука логики», «Энциклопедия философских наук». Я. В. Мотрошилова

ГЕГЕЛЬЯНСТВО— школа учеников и последователей Гегеля в Европе в 1-й половине 19 в. Наиболее значительным было гегельянство в Германии, где различалось старшее поколение («старогегельянцы», «правые») и младшее («младогегельянцы», «левые»). «Старогегельянцы» (Г Габ- лер, К. Гешель, К. Дауб и т. д.) выступили с интерпретащ ей гегелевской философии в ортодоксально-религиозно духе. «Младогегельянцы», организационно оформившие ся во 2-й половине 30-х гг., переосмыслили основы гегелеЕ ской доктрины, выступили с критикой христианств (Д Штраус, JL Фейербах, М. Штирнер, М, Тесс, А. Цеш ковскнй, Б. Бауэр, К. Маркс)* Обшей для младогегельянства была ориентация на «осво бождение» гегелевской философии от социально-политического консерватизма, «абсолютного идеализма» и толерантности к религии. Идейный радикализм младогегельянцев сочетался с остро критическим отношением к существующей политической и социальной практике; в их воззрениях чувствуется влияние французского утопического социализма. Младогегельянцы говорили о «закате христианства», о конце господствующего положения религии в ccj)epe морали и жизненных ориентация личности: «критическая философия» призвана заменить или вытеснить христианство. Круг проблем, обсуждавшихся младогегельянцами, весьма широк: проблемы морали, «зла» и «блага» в обществе, возможности и пределы индивидуального самоосуществления и свободы личности, духовное и практическое отчуждение человека, поиск гармонии в отношениях между людьми," между человеком и природой. Значительный вклад в философию религии внесли работы Л. Фейербаха и Б. Бауэра. В социальной философии следует отметить философское обоснование анархизма M. Штирнером и социализма К. Марксом. В стиле философствования, терминологии, понятийном аппарате и способах рассуждения младогегельянцы находились в большой зависимости от философии Гегеля. Во 2-й половине 19 в. формируется гегельянство в Англии (Дж. Стирлинг, Ф. Брэдли, Т. X. Грин). Лит.: Малинин В. А., Шинкарук В. Я. Левое гегельянство. К., 1983; Pepperle I. Junghegelianische Geschichtsphilosophie und Kunsttheorie. В., 1978; Sass H M. Untersuchungen zur Religionsphilosophie in Hegelschule. 1830-1850. Munster, 1963. А. Б, Баллаев

ГЕГЕСИЙ('Hyncriac) (ок. 320-280 до н. э.) - греческий философ, представитель киренской школы. Был известен проповедью самоубийства, за что получил прозвище «учитель смерти» (rcsiaiOavttToc). Исходил из гедонистического принципа киренаиков о наслаждении как высшем благе, но утверждал, однако, что чистого наслаждения все равно нет и удовольствие всегда сопровождается страданием; в такой жизни нет смысла, последовательный гедонизм невозможен, — поэтому жить не стоит. После лекций Геге- сия некоторые его слушатели, осознав несовместимость идеала с действительностью, кончали жизнь самоубийством. При этом Гегесий рекомендовал самоубийство путем голодной смерти, о чем написал книгу 'Arcoxapxspajv (Cic. Tuscc. Disp. I 84, 4, ср. Plut. De amore prolis, 497D5). Выступая против традиционного этического эвдемонизма, Гегесий утверждал, что счастье не просто вторично по отношению к удовольствию, но что его «вообще не может быть» (Diog. L. II 94), и отрицал такие добродетели, как приязнь, благодарность, дружба. Диоген Лаэртий дает также сводку учения последователей Гегесия: если всё мерить удовольствием как таковым, то безразлично, беден ты или богат, свободен или раб, чест-

492

ГЕЙЕРный человек или подлец; сама по себе жизнь тоже безразлична, можно выбирать конкретные удовольствия и выгоды жизни, а для достижения максимального количества удовольствий следует стремиться ко всем, не выбирая. (Diog. L. II 93-96). Лит. см. к ст. Киренская шкала. А/. А. Солопова

ГЕДОНИЗМ(от греч. 4Oovn — удовольствие) — тип этических учений, а также система нравственных воззрений, согласно которым все моральные определения (содержание понятий добра и зла и др.) выводятся из удовольствия (положительные) и страдания (отрицательные). В учениях представителей корейской школы гедонизм складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность. Именно у киренаиков обнаруживается двойственность гедонизма как практического учения: с одной стороны, в той мере, в какой гедонизм утверждал самоценность личности, в нем очевидны гуманистические черты, с другой — в той мере, в какой предполагалось, что удовольствие является абсолютной ценностью, гедонизм оказывался возможной основой для апологии зла и аморализма. Различают «эгоистический гедонизм» (теории, согласно которым исключительно личное удовольствие является конечной целью действий) и «универсалистский гедонизм» (когда удовольствие как общее счастье является конечной целью действий). Apucmunn, вслед за софистами, не делал различий между наслаждениями (по их источнику), однако принимал во внимание наслаждение, которое может быть достигнуто в данный момент, и игнорировал возможные, но недостижимые в настоящем наслаждения. Гедонизм смягчается в учениях, типологически характеризуемых как эвдемонизм. Таков гедонизм Эпикура, который считал действительным благом не чувственные удовольствия тела, а подлинные и возвышенные наслаждения души, точнее — состояние атараксии. Строго говоря, различия между гедонизмом и эвдемонизмом не существенны: оба учения ориентируют человека не на добро, а на наслаждение, а если и на добро, то ради наслаждения. В христианской традиции Средних веков идеям гедонизма не было места; лишь в эпоху Возрождения они находят новых сторонников (Дж. Боккаччо, Л. Бруни, Л. Балла, Ф. Петрарка, К. Раймонди), да и то по преимуществу только в его мягкой эпикурейской версии. В новоевропейской мысли с идеями гедонизма происходят существенные трансформации. Эти идеи оказываются воплощенными более или менее полно и адекватно в большинстве философско-этических учений того времени. Т. Гоббс, Б. Мандевиль, К. Гельвеций, так же, как и Б. Спиноза, выводят поведение людей из удовольствия. Однако последнее все более ассоциируется с общественно определенными интересами индивида: у Гоббса эгоизм ограничивается общественным договором, у Мандевиля стремление человека к удовольствию трактуется как средство, используемое воспитателями и политиками для управления людьми, у Гельвеция оно ставится в зависимость от правильно понятого интереса (см. Разумный эгоизм). Данная линия в новоевропейской моральной философии (от Гоббса к Гельвецию) находит непосредственное продолжение в классическом утилитаризме, отождествляющем удовольствие с пользой. Эта динамика идей вела в конечном счете к выводу, что удовольствие не является определяющим мотивом поведения, но лишь сопутствует той деятельности, которая воспринимается как успешная. По этой же линии развивались идеи либерализма — течения мысли, покоящегося на адекватном и последовательном обосновании автономии индивида — как личности и гражданина. Лишь в произведениях де Сада принцип удовольствия утверждается в чистом виде — именно как принцип гедонического умонастроения и практики, в противовес социальным установлениям и в косвенной полемике с теорией общественного договора. Т. о., хотя идеи гедонизма и были воплощены в большинстве учений, они одновременно оказались перемещенными в такие контексты (рационалистического перфекционизма и социальной организации, в одном случае, и утопии аморальной вседозволенности, в другом), которые в конечном счете привели к кризису гедонизма как философского мировоззрения. К. Маркс, 3. Фрейд и Дж. Мур с разных позиций сформулировали положения об удовольствии как практически- поведенческом и объяснительно-теоретическом принципе, которые концептуально оформили этот кризис. Так, в марксизме — в порядке социально-философской критики гедонизма — было показано, что наслаждения и страдания являются функцией от действительных социальных отношений людей. Благодаря психоанализу с его детальным изучением бессознательной мотивации и формирования характера человека, вниманием к технике наблюдения кардинально меняется положение в исследовании удовольствий. Фрейд с психологической точки зрения доказал, что удовольствие, будучи исходным, не может быть универсальным принципом поведения общественного индивида, тем более (что было акцентировано последователями Фрейда) если речь идет о нравственных основаниях поведения. Мур, критикуя Милля и Сидж- вика, показал, что гедонизм, утверждая удовольствие в качестве единственного добра, в полной мере воплотил в себе натуралистическую ошибку. В частности, в гедонизме, как правило, смешиваются понятия «желание* и «достойное желания», средство достижения блага и то, что является частью искомого блага, удовольствие и сознание удовольствия; привнесение в гедонистическое рассуждение критериев рациональности неявно устанавливает предел удовольствию и тем самым разрушает целостность гедонизма как концепции, утверждающей абсолютность ценности удовольствия. В свете такой критики гедонизм уже не мог восприниматься как теоретически серьезный и достоверный этический принцип и переместился в сферу «моральной идеологии» и в практику. Удовольствие становится предметом специального рассмотрения частных наук, напр, психологии или теории потребления. Лет.: МурДж. Э. Принципы этики. М., 1984, с. 125-85; Sidgwick Я. The Methods of Ethics. Cambr., 1981; Gosling J. С A, Taylor С. С. W. The Greeks on Pleasure. Oxf., 1982. P. L Апресян

ГЕЙЕРЭрик Густав (Geijer Erik Gustaf) (12 января 1783, Рансэтер — 23 апреля 1847, Стокгольм) — шведский философ и историк. С1817 — профессор Упсальского университета. Вначале симпатизировал романтикам и придерживался консервативных взглядов. В теории познания стоял на

493

ГЕЙЗЕНБЕРГпозициях философского «реализма»: сознание не может само создавать из себя объект, оно находит предмет как данное, которое не зависит от субъекта. В 1830-х гг. во взглядах наступил резкий перелом: разрыв с консерваторами и переход на позиции демократии и либерализма. Гейер выступил с требованием предоставления всем людям одинаковых прав, как условий для развития их творческих потенций. Впервые в шведской философии он сделал центральным принципом личность, условие самосознание ее он усматривал в соотношении с другой личностью (принцип коммуникации, связь между «я» и «ты»). Упрекая Гегеля в том, что тот растворил все индивидуальное в безличностной эволюции мирового духа, Гейер отклонял гегелевский панлогизм. Социально-политическая программа Гейера носила в основном реформаторско-просве тительский характер. Соч.: Samladeskrifter, Bd 1-13. Stockh., 1923-31. Лит.: Мысливненко А. Г. Эволюция мировоззрения Эрика Гейера.- «ВФ», 1974, № 9; Kjellen A. Den levande Geijer, 1947; Landquist J. Geijer. Stockh., 1954; MeurlingP. Geijer och marxismen. Stockh., 1947; Norberg E. Geijers vag fran romantik till realism. Stockh-Uppasala, 1944. А. Г. Мысливненко

ГЕЙЗЕНБЕРГ(Heisenberg) Вернер Карл (5 декабря 1901, Вюрцбург — 1 февраля 1976) — немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Окончил Мюнхенский (1923) и Геттингенский (1924) университеты. Профессор теоретической физики Лейпцигского университета (1927—41), директор Института физики кайзера Вильгельма и профессор Берлинского университета (1941—45). В 1941—45 — один из руководителей немецкого атомного проекта. В 1945 был интернирован в Англии. В 1946—58 — директор Физического института и профессор Геттингенского университета. С 1958 — директор Института физики и астрофизики, профессор Мюнхенского университета. Работал в области квантовой механики, квантовой электродинамики, релятивистской квантовой теории поля, теории ядра, магнетизма, физики космических лучей, теории элементарных частиц. В 1925 вместе с М. Борном и П. Йорданом разработал матричную механику — один из вариантов квантовой механики (Нобелевская премия, 1932). В 1927 сформулировал принцип неопределенности, ограничивающий применение к микрообъектам классических понятий. Один из создателей копенгагенской интерпретации квантовой механики. В 1950—60 развил нелинейную единую теорию поля. В Англии в 50-х гт. читал курс лекций по философским проблемам современной физики («Физика и философия», 1959). Для философских воззрений Гейзенберга характерна широта интеллектуальных интересов. Размышляя об абстрактных построениях научных понятий, он стремился развить представление о непреходящей силе науки, которая заключается в особенном способе обобщения, позволяющем охватывать теоретической мыслью разнородные явления и давать этим явлениям единое объяснение. Убедительность научных достижений механики Ньютона коренится прежде всего в том, что эта теория позволила представить единую картину крайне различных явлений мира — от наглядных движений тел, повседневно наблюдаемых на Земле, до гармонического движения Космоса. Единство науки часто открывается непреднамеренно, просто в силу того, что люди задают вопросы природе, совершенствуя при этом технические средства и в особенности язык, на котором они формулируют эти вопросы. В изучении истории науки Гейзенберг призывал не ограничиваться историей открытий и наблюдений, но включать в рассмотрение историю развития понятий. Такие понятия классической механики, как масса, сила, скорость, место и время, представляют собой отвлечение от многих реальных особенностей изучаемых процессов. Содержание этих и других понятий строго определено, и в силу этого теоретические утверждения, в которые входят эти понятия, оказываются верными вне зависимости от указанных особенностей, а значит, верными на все времена и в любых самых отдаленных звездных системах. Если естествознание открывает нам смысловое единство природы, то искусство побуждает нас к прояснению смысла нашего существования. В искусстве мы хотим отобразить миропонимание, общее всем людям Земли. Хотя мы и говорим, что наша высшая цель — создание новых форм и все завершается построением этих форм, тем не менее, такие формы могут явиться нам лишь при открытии нового содержания. Создавать новое искусство, по мысли Гейзенберга, — значит делать зримым и слышимым новое содержание, а не только изобретать новые формы. Гейзенберг был глубоко озабочен социальными событиями не только в своей стране, но и в мире в целом. Постепенно укореняется ощущение, что локальное нарушение в части мира может повредить всему существованию человечества. Он обращал внимание на то, что мы поставлены перед лицом огромных политических опасностей. Гейзенберг настойчиво искал пути выхода из трагической ситуации, в которой вынуждено жить человечество, и не только в самой науке, которая, по его словам, есть средство взаимопонимания народов, но и в сокровенных особенностях человеческого существа. Гейзенберг надеялся, что человек способен вникнуть не только умом, но и сердцем в ту отпугивающую пустоту и даль, куда нас завели техника и естествознание. Соч.: Gesammelte Werke, sen A, pt. 1—3; ser. B, Springer, 1989; Philosophical Problems of Nuclear Science. N. Y., 1952; Physik und Philosophic Fr./M., 1959. Физические принципы квантовой теории. Л.—M., 1931; Физика атомного ядра. М.—Л., 1947; Теория атомного ядра. М., 1953; Философские проблемы атомной физики. М., 1953; Нелинейная квантовая теория поля. М, 1959; Введение в единую полевую теорию элементарных частиц. М., 1968; Шаги за горизонт. М., 1987; Физика и философия. М., 1963; Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. Лит.: Овчинников Н. Ф. Ученый-мыслитель XX века. — В кн.: Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987; АхутинА. В. Историко-научная концепция Гейзенберга. — «Вопросы истории естествознания и техники», 1988, № 4, с. 69-83; Он же. Вернер Гейзенберг и философия. — В кн.: Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989; HorzH. Werner Heisenberg und die Philosophie. 2 Aufl. В., 1968; Wei&ak- kerC. F. Werner Heisenberg. Munch.-Wien, 1977; CassidyD. C, BakerM. Werner Heisenberg: A Bibliography of his Writings. Berkeley, 1984; Hempel H.-P. Natur und Geschichte: der Jahrhundertdialog zwischen Heideggerund Heisenberg. Fr./M., 1990; CassidyD. С Uncertainty: the Life and Science of Werner Heisenberg. N. Y., 1992; Werner Heisenberg: Physiker und Philosoph Heidelberg, 1993. H. Ф. Овчинников

ГЕЙЛИНКС(Geulincx) Арнольд (31 января 1624, Антверпен —1669, Лейден) — голландский философ. Профессор Лувенского (1646—58), Лейденского (с 1665) универси-

494

ГЕКАТОНтетов. При жизни издал несколько произведений, которые были переизданы посмертно под общим названием «Познай самого себя, или Этика» (Gnothi se auton sive Ethica, 1675); по записям учеников были опубликованы «Истинная физика» (Physica vera, 1688), «Истинная метафизика...» (Metaphisica vera... 1691) и др. Как один из главных представителей окказионализма всемерно подчеркивал противоположность духа и тела и доказывал невозможность их взаимовлияния в человеке (психофизический параллелизм). Взаимоотношения души и тела иллюстрировал примером двух часов, так заведенных Богом, что ход их постоянно согласован (пример этот в дальнейшем использован Лейбницем для теории предустановленной гармонии), В основе этики Гейлинкса лежал принцип: «Где ничего не можешь, там и не желай ничего». Бог требует от людей не дела, а только умонастроения, поэтому нравственная задача состоит в отречении от мира, углублении в самих себя (отсюда название главного труда Гейлинкса), в любви к Богу и разуму как образу божества в человеке. В теории познания отрицал способность человека познавать вещи; поэтому идеи, по Гейлинксу, есть лишь познание разумом своих собственных модусов и проявлений. Соч.: Quaestiones quodlibeticae, 4 ed. Hanoviae, 1669; Logica... Amst., 1698; Methodus inveniendi argumenta... Lugduni Batavorum, 1663; Dis- putatio ethica de virtute. Lugduni. 1664; A. G. Annotate majora in prin- cipiaphilosophia... Dordraci, 1691; Opera philosophica... v. 1—3. Hagae, 1891-93. Лит.: История философии, т. 1. M., 1957. с. 406-08; Pfleiderer Е. Arnold Geulincx als Hauptvertreter der okkasionalistischen Metaphysik und Ethik. Tub., 1882; LandJ. P. N. Arnold Geulincx und seine Philosophie Haag, 1895; Brulez L. Hollandische Philosophie Breslau, 1926; Schmitz G. Mystische Wurzeln der Geulincxschen Philosophie Bonn, 1944 (Diss.); Vleeschauwer H. de. Three centuries of Geulincx research. A bibliographical survey. Pretoria, 1957. В. В. Соколов

ГЕЙНЕ(Heine) Генрих (13 декабря 1797, Дюссельдорф — 17 февраля 1856, Париж) — немецкий поэт, публицист, мыслитель. По образованию юрист, доктор права. Слушал в Бонне, Геттингене и Берлине лекции Ф. Вольфа, А. В. Шлегеля и Гегеля. В мае 1831 выезжает во Францию и становится политическим эмигрантом. Последние десять лет жизни (1846—56) был тяжело болен. Философский интерес представляют его работы «Романтическая школа» (Die romantische Schule, 1833, более полное издание 1836, рус. пер. 1900), где он констатировал конец «эпохи искусства» (Kunstperiode), высшим воплощением которого явилось творчество Гёте, и «К истории религии и философии в Германии» (Zur Geschichte der Religion und Philosophie in Deutschland, 1834, рус. пер. 1958), где духовная жизнь Германии рассматривается как историческая борьба двух начал: жизнелюбивого языческого сенсуализма и христианско- аскетического спиритуализма. Политические взгляды Гейне развивались от сен-симо- низма к либерализму: политическую эмансипацию, совершаемую революцией, он требовал дополнить «эмансипацией плоти», а результатом этой борьбы должно явиться создание «светлой, гармонической свободной личности». Соч.: Werke. Lpz., 1887-90; на рус. яз.: Собр. соч. в 6 т. М., 1983. Лит.: Юрьев Г. Гейне и Берне. M.-JL, 1936; Косаковская Э. А. К вопросу о философских взглядах Г. Гейне. — «Философские науки», 1958, №4, с. 185-194. Т. П. Павлова

ГЕЙТИНГ(Heyting) Аренд (9 мая 1898, Амстердам — 9 июля 1980, Лучано) — голландский логик и математик. Еще студентом Амстердамского университета становится учеником и последователем Л. Э. Я. Брауэра, приступившего к разработке программы построения математики на интуиционистской основе (см. Интуиционизм), Гейтинг был первым ученым, примкнувшим к новому направлению. В 1922 Гейтинг дает интуиционистскую трактовку аксиоматики проективной геометрии (тема предложена Бра- уэром), в 1925 защищает на этой основе докторские тезисы и публикует две статьи в «Mathematishe Annalen». С 1927 Гейтинг — профессор Амстердамского университета. Отвечая на предложенную Г, Маннури конкурсную тему, ученый публикует три статьи по формализации интуиционистской математики (интуиционистские исчисления высказываний и предикатов и т. н. арифметика Гейтинга). Брауэр высоко оценил эту работу. В 1934 Гейтинг пишет обзор по основаниям математики (рус. пер. 1936). В нем он вырабатывает ныне широко известную трактовку логических операторов. В 1941 Гейтинга привлекли вопросы интуиционистской аксиоматики алгебры. Он разрабатывает интуиционистскую теорию гильбертовых пространств. Но главное поле деятельности — разъяснение математическому миру концепций интуиционизма. В 1956 выходит его книга «Введение в интуиционизм» — ясное и изящное изложение предмета для широкого круга. Именно благодаря Гейтингу интуиционизм приобрел новых сторонников среди математиков. Соч.: Die formalen Regeln der intuitionistischen Mathematik II. — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie von Wissenschaften. Physika- lish-mathematische Klasse, 1939; Die formalen Regeln der intuitionistischen Mathematik III. — Ibid.; Обзор исследований по основаниям математики. М.-Л., 1936; Интуиционизм. Введение. М., 1965. Лит.: Кушнер Б. А. Аренд Гейтинг. Краткий очерк жизни и творчества. — В кн.: Методологический анализ оснований математики. М., 1988; Troelstra A. S. Arend Heyting and his contribution to intuitionism. - Nieuw ArchiefvoorWiskunde (3), 1981, № 29. B. X. Хаханян

ГЕКАТЕЙ('Exaxaioc) из Абдеры (ок. 350-290 до н. э.) - греческий литератор с философскими интересами, называемый в числе учеников Пиррона (Diog. L. 1 69). Автор сочинения «О поэзии Гомера и Гесиода», утопического философского сочинения «О гипербореях», а также полуисторического полуфантастического сочинения, использованного Диод ором Сицилийским в своей «Исторической библиотеке» (кн. 1). Большой пассаж о происхождении универсума и цивилизации обнаруживает сильное влияние идей Демокрита. Атрибуция Гекатею работы «Об иудеях» признана ошибочной. Фрагм.: DK II, 240—245; Jacoby F. (ed.). Die Fragmente der griechischen Historiker. B.-L., 1923-57 (ЗА: 11-12,12-64). M. A. Солопова

ГЕКАТОН('Exaicov) Родосский (сер. 2 — нач. 1 в. до н. э.) —греческий философ-стоик, ученик Панэтия и, возможно, Посидония. Занимался преимущественно этикой и считался крупнейшим (после Панэтия и Посидония) авторитетом Средней Стой. Придерживался школьной догмы (Diog. L. VII 91; ПО; 125; 128 etc.), но (как и Па- нэтий) признавал ценность практических эпифеноменов

495

ГЕКСЛИдобродетели (здоровье, красота и т. п. — VII 91), вводя, т. о., «безразличное» (адиафора) в сферу целеполагания и открывая путь к синтетическому соединению добродетели и счастья. От обширного наследия Гекатона (св. 50 кн.; по Цицерону и Диогену Лаэртию известны: «Об обязан - ностях» в 6 кн., «О благах», «О добродетелях», «О конечных целях», «О страстях», «О парадоксах», «Полезные изречения») сохранились немногочисленные фрагменты. Гека- тон — авторитетный источник Цицерона (De off. Ill 89 ел.) и Сенеки (Ер. 5,7; 6,7; 9,6 etc.). Лиг.: Gomoll Я. Der stoische Philosoph Hekato. Lpz.—Bonn, 1933, (собр. фрагм. см. S. 93—113). A. A. Столяров ГЕКСЛИ, Хаксли (Huxley), Томас Генри (4 мая 1825, Илинг, близ Лондона — 29 июня 1895, Истборн, Суссекс) — английский естествоиспытатель, философ и публицист. Преподавал естественную историю в Горной школе (1854—85). С1851 член, в 1883—85 президент Лондонского королевского общества. Ему принадлежат научные работы в разных областях зоологии и геологии. Участвовал в морских плаваниях, из которых привозил большой научный материал. Гексли — один из ранних пропагандистов дарвинизма («О положении человека в ряду органических существ», 1864). Считал метод исследования Ч. Дарвина близким индуктивному методу Дж. С. Милля; при этом критиковал попытки перенесения биологического подхода на человеческое общество в соци ал-дарвинизме. Гексли не считал себя ни материалистом, ни идеалистом, ни атеистом, ни теистом. Однако в ряде вопросов его точка зрения приближалась к одной из отмеченных позиций. Так, в вопросе о сознании он подчеркивал, что оно есть функция мозга, эпифеномен, появляющийся на определенном уровне организации материи. И в то же время говорил, что материя — это просто символ и все физические явления могут быть сведены к различным состояниям сознания. Бесконечную и абсолютную энергию космоса зачастую называл Богом. В философии объявлял себя последователем скептицизма Д. Юма («Hume». L., 1879). Ввел в философию термин «агностицизм», которым обозначил не только историческую позицию Юма, но и свою точку зрения, которая четко не устанавливает границ познаваемого, оставляя многие важные вопросы (напр., вопрос об изначальной причине всего существующего) сфере непознаваемого. Гексли особо выделял этическую область («Evolution and Ethics», 1893), подчеркивая, что мораль зачастую действует вопреки космическому эволюционному процессу, ослабляя антисоциальные тенденции, укрепляя человеческую солидарность и организованность. Гексли также интересовался вопросами образования и педагогики («Об университетском воспитании», 1876). Соч.: Collected Essays, v. 1-9. N. Y, 1896-1902; в рус. пер.: Введение в науку. М., 1902. Лет.: Huxley L. Life and Letters of Thomas Henry Huxley, v. 1—2. L., 1900; Bibby С T. H. Huxley: Scientist, Humanist and Educator. L., 1959. А. Ф. Грязное

ГЕЛЕН(Gehlen) Арнольд (29 января 1904, Лейпциг — 30 января 1976, Гамбург) — немецкий философ и социолог, один из основателей философской антропологии как специальной дисциплины. Ученик X. Дриша. Испытал влияние Шопенгауэра, Ницше, Н. Гартмана, феноменологии. Профессор в Лейпциге (с 1934), Кенигсберге (с 1938), Вене (с 1940), Шпейере (с 1947), Ахене (1962-69). Антропологические взгляды Гелена первоначально складывались в русле консервативной критики культуры, характерной для философии жизни. Наиболее полно они сформулированы в его главном труде «Человек. Его природа и место в мире» (Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt, 1940). Философская антропология, по замыслу Гелена, должна свести воедино данные отдельных наук о человеке. Вслед за Л/. Шелером и X. Плеснером он стремится выявить специфику положения человека в мире как особым образом организованного живого существа, не обращаясь, однако, к представлению о «лестнице существ», отображающей ступенчатое строение органического мира («растение» — «животное» — «человек»). Следуя MS. Гердеру, Гелен называет человека «недостаточным» существом: в отличие от животного человек лишен полноценных инстинктов, т.е. не имеет устойчивых раздражителей вовне и столь же устойчивых реакций у себя; он не находится в изначальной гармонии с «окружающим миром», т.е. во взаимосоответствии со средой, специфически значимой именно для данного вида живых существ: человек открыт всему миру. Отсутствие специфически значимого «окружающего мира» сопряжено с внутренним избытком побуждений у человека, и главным для него становится их «разгрузка», дающая возможность более опосредованно относиться к окружающему и к себе самому. Избыток побуждений делает невозможной их одновременную реализацию (реализация одних задерживает другие и т. п.). Возникает «самодистанцирование», позволяющее человеку, в отличие от непосредственной жизнедеятельности животных, не просто «жить», но «вести жизнь», планомерно и осмотрительно изменять своими действиями себя и окружающее. Действие как единство — основная характеристика человека: в действии нет дуализма процесса и результата, субъекта и объекта, души и плоти и т. п. Прогрессирующая разгрузка, понимаемая как деятельное самоосуществление, все более высвобождает действие из ситуативной определенности, и на более высоком уровне необходимая функция выполняется «символическим» образом. Зрение берет на себя ведущую роль среди органов чувств, позволяя ориентироваться без непосредственного соприкосновения с вещами, язык еще больше удаляет от частностей ситуации. Действуя, человек создает культуру, которая принадлежит именно природе человека и не может быть «отмыслена» от нее. Действие, соотнесенное с др. действиями и «кооперированное» с ними, позволяет говорить о различных типах «сообщества». Понятие действия позволяет Гелену перейти к учению об институтах, т.е. фиксированных формах антропологической организации («Первобытный человек и поздняя культура» — Urmensch und Spatkultur, 1956). Действие мотивировано целесообразностью, но его постоянное повторение может оказаться полезным и в ином отношении: непредусмотренная целесообразность может пробудить мотивы для дальнейшей стабилизации полученного результата. Так, архаические институты семьи, животноводства, земледелия и т. п. — непредусмотренный результат религиозно-ритуального изобразител ьного действия, удовлетворяющего фундаментальную потребность в поддержании стабильности мира через его ритуальное изображение-закреп-

496

ГЕЛЬВЕЦИЙление. Возникшие институты не только «разгружают» человека от опасностей, но и позволяют ему действовать инстинктоподобно, определяя его сознание и волю. Гелен выделяет в истории три эпохи: культуры охотников, земледельцев и индустриальную культуру, возникшую около 200 лет назад. Следуя Af. Веберу, он описывает прогрессирующую рационализацию институтов, отводя ведущую роль технике. При этом институты все больше подчиняются имманентным законам: инстанции, соединяющей совокупное истолкование мира и нормирование поведения, как это было в архаическую эпоху, больше нет. Отсутствие взаимосогласования институтов между собой и с моральной жизнью человека означает для последнего тяжелый груз необходимости принимать решения каждый раз по своему усмотрению. Вместе с прогрессирующим освобождением людей от опасностей, физического труда и т. п. это провоцирует развитие «современного субъективизма». Печатью консервативной социальной критики отмечена концепция «плюралистической этики» Гелена («Мораль и гипермораль» — Moral und Hypermoral, 1969). Он постулирует наличие четырех не зависящих друг от друга источников морали («этосов»): стремление к взаимности; «физиологические добродетели» (инстинктивное стремление к благополучию, переходящее в эвдемонизм); родовая (клановая) мораль братской любви, предельно выраженная в морали гуманности; институциональный этос. В ходе рационализации институтов, заставляющей их все больше полагаться на свой внутренний порядок и решать объективные проблемы, сообразуясь с давлением обстоятельств, клановая (гуманная) мораль становится универсальной и вступает в конфликт с этосом политических институтов. Положение усугубляют интеллектуалы, скрывающие за проповедуемой моралью братства собственную жажду власти. В 70-е гг. Гелен стал ведущим идеологом неоконсерватизма в ФРГ. Соч.: Gesamtausgabe, Bd 1-10. Fr./M., 1978. А. Ф. Филиппов

ГЕЛЛНЕР(Gellner) Эрнест (8 декабря 1925, Париж — 5 ноября 1995, Прага) — английский философ, социолог и политолог. Профессор философии Лондонского университета. Первоначально получил известность как критик британской лингвистической философии. В книге-памфлете «Слова и веши» Oxfords and Things. L., 1959; рус. пер. 1962) стремился показать ошибочность основных принципов «философии обыденного языка», ее несостоятельность в идеологическом плане. В области методологии науки Геллнер испытал влияние критического рационализма А. Поппера, в теоретической социологии — М. Вебера. В своих работах доказывал, что философия неотделима от социально-политической теории. Геллнер подчеркивал роль ценностей и норм в научном, в особенности в гуманитарном, знании. Как специалист по социальной антропологии проводил полевые исследования исламской культуры народов Северной Африки. Особый интерес проявлял к методологии историко-антропологических исследований в СССР. Неоднократно посещал СССР и Россию. В политической теории обосновывал доктрину плюрализма. Критиковал философские основания психоанализа. Соч.: Cause and Meaning in the Social Science. L., 1973; Contemporary Thought and Politics. L., 1974; Spectacles and Predicaments. Essays in Social Theory. Cambr., 1979; Soviet and Vfestern Anthropology (ed.). N. Y, 1980; Muslim Society. Cambr, 1981; The Psychoanalytic Movement. L., 1985; State and Society in Soviet Thought. Oxf., 1988; Пришествие национализма. Мифы нации и класса.— «Путь», 1992, № 1, с. 9-62; Условия свободы. М., 1995. А. Ф. Грязное

ГЕЛЬВЕЦИЙ(Helvetius) Клод Адриан (31 января 1715, Париж — 26 декабря 1771, там же) — французский просветитель. Образование получил в одном из иезуитских коллежей Парижа, изучал античную и новую философию, литературу и языки. В 1738—51 занимал должность генерального откугпцика налогов. Его занятия стихосложением послужили причиной избрания в члены Академии изящной словесности г. Кана, поэма «О счастье» удостоилась похвалы Вольтера. С одобрения последнего Гельвеций в 1751 уходит с государственной службы и переселяется в Париж, чтобы войти в крут энциклопедистов. Включившись в работу по созданию «Энциклопедии», открывает в своем доме салон, который посещают самые известные люди Франции — Дидро, Гольбах, аббат де Рейналь, министр д'Аржансон и др. Материалистические взгляды Гельвеция складывались в общем русле идей Просвещения. Природа понималась им как совокупность материальных тел, образующихся в результате соединения и разъединения мельчайших частиц — атомов. Природе присуши движение, пространственно-временные характеристики, причинность, тождественная необходимость. В Универсуме совершается непрерывное превращение одних веществ в другие, точнее — круговорот природы. Определения материи как субстанции Гельвеций избегал, считая ее лишь словом для описания совокупности различных материальных свойств. Человек подобно другим природным созданиям рассматривался Гельвецием только как живое существо; источник его чувств, желаний и потребностей — ощущения. С позиций сексуализма Гельвеций сводил воображение, память, суждение, мышление к ощущениям, а источником ошибок считал невежественные суждения. Все эти идеи были высказаны в 1-й книге Гельвеция «Об уме» (1758; рус. пер. 1917), выход в свет которой стал событием в его жизни и в истории всего французского Просвещения. Сочинение сразу же вызвало нападки со стороны парламента и духовенства. Представив Гельвецию около 100 замечаний, Сорбонна потребовала от автора отречения. Причиной нападок врагов, а также суровой критики многих единомышленников стала последовательно проводимая Гельвецием концепция утилитаризма. Определив человека как природное существо, стремящееся лишь к удовлетворению материального интереса и получению физических удовольствий, Гельвеций из этого делал вывод о себялюбии как основном инстинкте человека. С этих позиций он объяснял все чувства человека и его поведение, отношения между людьми и устройство общества. Любовь к ближнему — результат любви к самому себе, в основе дружбы — корыстный интерес, надежда получить помощь и совет от друга (Вольтер считал, что такое понимание помещает дружбу в разряд «низких чувств».) Если бы человек не руководствовался корыстью, он проводил бы жизнь в лени и спокойствии (полемизируя с Гельвецием, Дидро говорил о бескорыстии тех, кто жертвовал жизнью ради Родины, или ученых, напр., Лейбница или Ньютона и т. п.).

497

«ГЕММЫ МУДРОСТИ» В 1772, уже после смерти Гельвеция, усилиями его друзей, а также русского посланника в Голландии князя Д. Голицына вышла его 2-я книга «О человеке» f где в центре его антропологической концепции стоит проблема воспитания: «Люди рождаются либо без предрасположений, либо с предрасположениями к самым противоположным порокам и добродетелям. Значит, они являются лишь продуктом воспитания» (Соч. в 2 т., т. 2. М., 1974, с. 185). Уверенность во всемогуществе воспитания привела Гельвеция к созданию демократической социально-политической программы. Его идеал — Франция как конфедерация небольших республик, где просвещенный монарх фактически играет роль президента государства. Все граждане превращаются в членов третьего сословия и приобретают равные политические права. Разница в имущественном положении между ними сводится к минимуму. Произведя необходимые изменения в законах и обычаях, просвещенный законодатель мог бы устранить причины социальных бедствий и обеспечить покой народу и стабильное существование государству. Взгляды Гельвеция оказали влияние на дальнейшее развитие материалистической философии. Он заложил основание целостной системы утилитаризма; его последователями стали И. Бентам и Дж. С. Милль. Соч.: Oeuvres completes, v. 1—4. P., 1795; в рус. пер.: Соч. в 2 т., М., 1974; Счастье. М., 1987. Лит.: Плеханов Г. В. Очерки по истории материализма. — В кн.: Плеханов Г. В, Избр. философ, произв. в 4т., т. 2. М., 1956, с. 33— 128; Вороницын /f. Клод Адриан Гельвеций. М.—Л., 1926; Момд- жян X. Г. Философия Гельвеция. М., 1955; Длуган Т. Б. Подвиг здравого смысла. М., 1995, с. 76—122; QuilloisA. Le Salon de Mad. Helvetius. P., 1894; Horowitz L-L. Claude Helvetius: Philosopher of democracy and enlightenment. N. Y., 1954. Т. Б. Длугач «ГЕММЫ МУДРОСТИ» (араб. «Фусус ал-хикам») — наряду с «Мекканскими откровениями» основное произведение Ибн "Араба, содержащее изложение его философских взглядов. Отличается от последнего несравненно меньшим объемом. Написано в конце жизни философа. Состоит из 27 глав, каждая из которых отнесена к одному из посланников и пророков, иногда по ассоциации с его высказыванием, воспроизводимым в Коране или сунне, которое становится отправной точкой размышлений Ибн 'Араби, иногда по другим признакам. Главы расположены в традиционно признаваемом в исламе порядке пророчества, от Адама до Мухаммада. В произведении обсуждаются все основные вопросы философии суфизма: понятие Первоначала и его связь с миром, различные методы познания и характеристика даваемого ими знания и т. д. Хотя изложение не является систематическим в том смысле, какой был бы верен применительно к западной традиции, оно обнаруживает безусловную внутреннюю связность и последовательность и в терминологическо-понятийном, и в тематическом плане, не отходя от критериев рациональной обоснованности и непротиворечивости излагаемых положений. «Геммы мудрости» полемизируют с арабоязычными перипатетиками по вопросу о способе понимания единства Первоначала, с ал-Газалй по вопросу о возможности его познания вне связи с миром, с мутакаллимами по вопросу об оправданности понятия «субстанция» в свете атомарной теории времени. Затрагиваются также некоторые нефилософские вопросы, такие как символика сновидений. Произведение с близким названием, «Китаб ал-фусус» («Книга гемм») считается принадлежащим перу ал-Фйрйбй. Имея небольшой объем, оно излагает учение о Первоначале и его отношении к своему следствию — миру, развивает диалектику явленности и скрытости Первоначала, доказывая, что одно невозможно без другого. Хотя идеи этого произведения близки тем, что развивал Ибн 'Арабй, трудно с определенностью утверждать что-то сверх этого относительно их связи. Изд.: Бейрут, 1980; рус. пер. А. В. Смирнова. — В кн.: Смирнов А. В. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). М, 1993, с. 145-321. А. В. Смирнов

ГЕМПЕЛЬ(Hempel) Карл Густав (8 января 1905, Орани- енбург, около Берлина — 9 ноября 1997, Принстон, США) — американский философ, родившийся и живший до начала 2-й мировой войны в Германии, участник Венского кружка. Образование получил в Геттингене, Гейдельберге, Берлине и Вене. Находился под влиянием идей М. Шли- ка, Г. Рейхенбаха и Р. Карнапа. В США — с 1937, профессор университета Принстона, затем Питтсбурга. С 1948 по 1955 — профессор университета в Йеле, с 1955 по 1973 — в Принстонском университете, с 1977 — в Питтсбурге. Участвовал в разработке логико-методологической программы неопозитивизма, оказал большое влияние на трансформацию логического эмпиризма в 40—60-е гг. В частности, позитивисты отказались от программы редукционизма и от верификационистского критерия значения, — Гемпель показал им, что существует не строгое различие, а лишь постепенная дифференциация между познавательным значением и бессмыслицей. В качестве исходных смысловых единиц были признаны не отдельные высказывания, а системы утверждений. При исследовании соотношения между терминами наблюдения и теоретическими терминами Гемпель сформулировал т. н. «дилемму теоретика», согласно которой теоретические термины в любом случае — и при их сводимости к терминам наблюдения и если доказывается, что это невозможно, — излишни и их не следует вводить в состав научного знания. Этот результат способствовал переходу логического эмпиризма к концепции частичной интерпретации теоретических терминов. Гемпель ввел понятие «интерпретационная система», с помощью которого устанавливается зависимость осмысленности теоретических утверждений от соответствующих языковых систем. В философии науки Гемпель совместно с П. Оппенгей- мом развил дедуктивно-номологическую концепцию объяснения: некоторое явление считается объясненным, если описывающее его предложение логически выводимо из законов и начальных (граничных) условий. Он пытался дать строгое определение понятия «подтверждение»: эмпирическое свидетельство подтверждает гипотезу тогда, когда из этого свидетельства логически следует, что данная гипотеза выполняется в конечной области объектов, зафиксированной данным свидетельством (т. е. гипотеза получает только частичное подтверждение). В рамках этой теории возникают серьезные теоретико-познавательные трудности, наиболее известные из которых связаны со сформулированными Гемпелем парадоксами подтверждения, породившими многочисленные дискуссии и попытки их объяснения и преодоления. Ряд его работ посвящен

498

ГЕНЕТИЧЕСКИ-КОНСТРУКТИВНЫЙ МЕТОД логическим проблемам теории вероятностей, методам реконструкции генетических и диспозициональных форм объяснения, отличия законов и объяснений в истории и в общественных науках по сравнению с естествознанием. В вышедшей в 1966 «Философии естествознания» Гемпель подчеркивал роль индукции, а понятия рассматривал как функцию теории. Соч.: Мотивы и «охватывающие» законы в историческом объяснении. — В кн.: Философия и методология истории. М., 1977, с. 72— 93; Логика объяснения. М., 1998; Der Typusbergriff im Lichte der Neuen Logik. Leiden, 1936 (совместно с Р. Oppenheim); Aspects of scientific explanation and other essays in the philosophy of science. N. Y.-L., 1965; Philosophy of natural science. N. Y., 1966; Der Wiener Kreis: eine personliche Perspektive. — В кн.: Wittgenstein, the Vienna Circle and Critical Rationalism. W, 1979, p. 21—26; Valuation and Objectivity in Science: A Portrait of Twenty Five Years. — Boston Studies in the Philosophy of Science. Dordrecht. Boston, 1985. Лит.: Xiwi Т. К Современные теории познания. Пер. с англ. М., 1965, с. 416—17; Швырев 2?. С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М., 1966; Никитин Е. П. Объяснение — функция науки. М., 1970; Essays in honor of C. G. Hempel. Ed. by N. Resher. Dordrecht, 1969; Meran J. Theorien in der Geschichtswissenschaft, Gott., 1985. В. Н. Садовский

ГЕНЕАЛОГИЯ— направление в анализе истории и культуры (особенно религии и морали), рассматриваемых в их происхождении из перипетий борьбы интересов, социально- психологических факторов и всего мира повседневности, над которым эти ценности кажутся неоправданно возвышающимися. Начало генеалогической традиции положила «генеалогия морали» Ф. Ницше, которая была высоко оценена (хотя и критически воспринята) М. Вебером, показавшим, что развитая в ней идея «затаенной обиды» (ressentiment) как фактора, проясняющего происхождение религиозно-моральных понятий, продуктивна лишь в отдельных случаях, но не имеет универсальной значимости. В частности, буддизм, согласно Веберу, это — неподходящий объект для распространения на него генеалогии в духе Ницше, т. к. он представляет собой «религию спасения интеллектуалов, последователи которой почти без исключения принадлежат к привилегированным кастам», и поэтому ничего общего с моралью, основанной на мстительных чувствах низших социальных групп, не имеющий (Вебер М. Социология религии. — В кн.: Избранное. Образ общества. М., 1994, с. 165). В своей генеалогии Ницше, по мысли Вебера, преувеличил также значение такого понятия, как «инстинкт». Из «плебейских инстинктов» нельзя вывести веру в богосыновство Иисуса, потому что она невозможна без харизмы. Тем самым Вебер расширяет горизонт генеалогии как метода анализа историко-культурных явлений, преодолевая жесткий редукционизм, к которому склонялся ее основатель. Значительное развитие генеалогия, идущая от Ницше, получила в творчестве М. Фуко. Уже в своих «археологических» исследованиях знания он развивал идеи генеалогии, анализируя динамику переплетения власти — знания — тела при формировании таких социокогнитивных структур, как клинический госпиталь и психиатрическая лечебница. Онтологической базой «генеалогической истории» Фуко выступают «случайность, прерывность, материальность», пронизывающие мир практик, прежде всего дискурсивных, на которых фокусируется внимание философа-историка. В последних своих работах он разрабатывает генеалогию субъекта моральных «практик самости», регулируемых правилами «искусства существования», соединяющими в единое целое этические и эстетические критерии. Генеалогия Фуко имеет как научное, так и критическое значение, органическим образом вписываясь в традицию социокультурного критицизма от Ницше до Франкфуртской школы. Лит.: Фуко М. Ницше, генеалогия, история. — В кн.: Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996, с. 74—97; Визгин В. П. Генеалогия культуры: Ницше—Вебер—Фуко. — В кн.: Постижение культуры: Концепции, дискуссии, диалоги. Ежегодник, вып. 7. М., 1998, с. 5—39; Minson J. Genealogies of Moral: Nietzsche, Foucault, Donzelot and the Eccentricity of Ethics. N. Y, 19S5; Natoli S. Ermeneutica e genealogia: Filosofia e metodo in Nietzsche, Heidegger, Foucault. Mil., 1981. В. П. Визгин ГЕНЕТИЧЕСКИ-КОНСТРУКТИВНЫЙ МЕТОД - способ построения и развертывания теории, основанный на конструировании идеальных теоретических объектов и мысленных экспериментах с ними. В отличие от аксиоматического метода, при котором осуществляются логические действия над высказываниями, описывающими некоторую область объектов, генетически-конструктивный метод предполагает оперирование непосредственно с идеальными (абстрактными) объектами. Процесс развертывания теории включает мысленные эксперименты с такими объектами, фиксируемыми в соответствующей знаковой форме и взятыми как конкретно наличные. В математике примером генетически-конструктивного развертывания теории является доказательство теорем в евклидовой геометрии, основанное на мысленных экспериментах с геометрическими фигурами (их трансформация, наложение друг на друга и т. п.). В опытных науках генетически-конструктивный метод основан на операциях с абстрактными объектами теоретических схем — особыми моделями, включаемыми в состав теории. Относительно таких моделей формулируются законы теории. Напр., три основных закона ньютоновской механики (в ее эйлеровской версии) сформулированы относительно фундаментальной теоретической схемы механики, представляющей любой вид механического движения как перемещение материальной точки по континууму точек пространственно-временной системы отсчета и изменения состояния движения точек под действием силы. Здесь материальная точка, сила, пространственно-временная система отсчета являются фундаментальными абстрактными объектами механики, которые репрезентируют в идеализированной форме реальные физические тела, их механические воздействия друг на друга, а также часы и линейки физических лабораторий, в которых изучаются движения тел. Вывод из основных законов механики теоретических следствий осуществляется не только за счет логических операций с высказываниями и терминами теории, но и посредством мысленных экспериментов с абстрактными объектами теоретических схем. Напр., вывод из 2-го закона Ньютона одного из его теоретических следствий — закона малых колебаний — предполагает, что в фундаментальную теоретическую схему механики, относительно которой формулируется 2-й закон Ньютона, вносятся дополнительные конкретизации: сила вводится как «квазиупругая сила», которая возвращает материальную точку к поло-

499

ГЕННАДИЙ СХОЛАРИЙжению равновесия; движение материальной точки рассматривается как отклонение и периодическое возвращение в положение равновесия; система отсчета выбирается так, чтобы можно было фиксировать колебания материальной точки. В результате всех этих мысленных экспериментов, учитывающих особенности реальных колебательных процессов, фундаментальная теоретическая схема механики превращается в модель малых колебаний — осциллятор. Ее можно рассматривать как своего рода дочернее образование по отношению к фундаментальной теоретической схеме и обозначить как частную теоретическую схему. Применение к ней уравнения, выражающего 2-й закон Ньютона, приводит к преобразованию этого уравнения в закон малых колебаний. В рассуждениях физика осциллятор играет примерно ту же роль, что и геометрическая фигура в рассуждениях геометра. Даже в наиболее математизированных теориях естествознания вывод из фундаментальных законов их теоретических следствий предполагает мысленные эксперименты, в ходе которых осуществляется редукция фундаментальной теоретической схемы к частным. Неформальный характер процедур такой редукции превращает каждый вывод нового теоретического закона (как следствия их фундаментальных законов) в решение особой теоретической задачи. Теория развертывается как своеобразная цепочка решения задач. Операции, приводящие к решению задач, требуют усилий исследователя. Ориентирами при этом выступают образцы некоторых решенных задач, которые включаются в состав теории и по аналогии с которыми решаются другие задачи. На роль образцов обращал внимание Т. Кун, однако в его концепции не была проанализирована их структура и генезис. Структура образцов определена процедурами редукции фундаментальной теоретической схемы к частным. Она предполагает обращение исследователя к специфике изучаемого объекта и соответствующую корректировку теоретических схем. При формировании развитых научных теорий образцы автоматически включаются в их состав в процессе обоснования. Развитым теориям обычно предшествуют теоретические знания меньшей степени общности (частные теоретические схемы и сформулированные относительно них законы). Напр., ньютоновской механике предшествовали модели и законы, выражающие сущностные характеристики отдельных видов механического движения (колебания, вращения, свободного падения тел и т. д.). Построение обобщающих теорий осуществляется путем последовательного синтеза частных теоретических схем и соответствующих им законов. В этом процессе теоретические схемы перестраиваются и включаются в состав обобщающей теории. На завершающем этапе синтеза, когда сформулирована фундаментальная теоретическая схема, осуществляется доказательство того, что в ней аккумулировано основное содержание всего обобщаемого теоретического материала. Процесс такого доказательства предполагает конструирование соответствующих частных теоретических схем на базе фундаментальной и вывод из фундаментальных законов теории обобщаемых законов меньшей степени общности (напр., вывод из уравнений Максвелла законов Кулона, Био-Савара, Ампера и т. п.). В результате процесс обоснования демонстрирует приемы редукции фундаментальной теоретической схемы к частным, выступая образцами решения теоретических задач. Ориентируясь на них, исследователь решает новые теоретические задачи. Т. о., генетически-конструктивный метод выступает и как способ построения теории, и как способ ее развертывания, получения из основных ее законов новых теоретических следствий. Лит.: Смирнов В. А. Генетический метод построения научной теории. — В кн.: Философские вопросы современной формальной логики. М., 1962; Кун Т. Структура научных революций. М., 1975; Степин В. С. Становление научной теории. Минск, 1976; Он же. Теоретическое знание. М., 2000. В. С. Степин

ГЕННАДИЙСХОЛАРИЙ, мирское имя — Георгий (rewaauoc Ixo^pioc, Гвбруох; ЕхоХярюс) (род. между 1400—05, Константинополь — ум. после 1472, монастырь Иоанна Предтечи Меникия, ок. г. Серры) — византийский богослов, патриарх Константинополя Геннадий II в 1454—56, 1463 и 1464—65. Учился у ревнителя православия Марка Евгеника, у гуманистов Иоанна Хортасме- на и Иосифа Вриенния; изучал право, логику и физику в Константинополе. Около 1438 становится дидаскалом (учителем), синклитиком и «вселенским» судьей. Участвовал в Ферраро-Флорентийском соборе (1438—39), приняв проуниатскую сторону, был секретарем императора Иоанна VIII Палеолога; однако около 1444 становится активным противником церковной унии и проводником идей Марка Евгеника — лидера антилатинской партии. Смещенный в 1446—47 с официальных постов, стал монахом (около 1450) Харсианитского монастыря. Знал латынь, восхищался западноевропейской схоластикой, особенно трудами Фомы Аквинского, которые переводил и комментировал. Написал страстную речь в защиту Аристотеля, подвергавшегося нападкам со стороны Георгия Гемиста Шифона. Автор комментариев к «Физике» и «Логике» Аристотеля, сочинениям Порфирия. Пытался выработать синтез учения Фомы Аквинского и православной догматики. Автор трактатов о божественном Провидении, о предназначении, о происхождении человеческой души, полемических сочинений против иудеев и мусульман, а также небольших аскетических и экзегетических произведений, гомилий («Бесед»), литургических стихов, надгробных речей, опровержения языческого гуманизма Плифона и др. Сот.: MPG, 1.160; Petit L.y Siderides X. A., Jugie M. Oeuvres completes de George (Gennadios) Scolarios, vol. I-VIII. P., 1928-1936. Лит.: Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв., СПб., 1997, с. 44—61; Goss W. Gennadios und Pletho. Aristotelismus und Piatonismus in der griechischen Kirche. Breslau, 1844; Jugie M. La polemique de George Scholarios contre Plethon. — «Byzantion», 1936,1.10. M. В. Бибиков

ГЕНОН(Guenon) Рене (15 ноября 1886, Блуа, Франция — 7 января 1951, Каир) — французский мыслитель, представитель т. н. философии традиционализма, историософ, толкователь эзотерических доктрин. Окончил католический коллеж в Блуа, получив степень бакалавра философии. Переехав в 1904 в Париж, сблизился с оккультистами (Па- пюс, Седир и др.), но вскоре порвал с ними. Учения этих «неоспиритуалистических» школ охарактеризовал как «мешанину из плохо переваренных каббалистических, неоплатонических и герметических понятий, с грехом пополам

500

ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙсгруппированных вокруг двух-трех чисто современных западных идей». Критике спиритизма и теософии посвящены первые книги Генона: «Теософия, история одной лжерелигии» (Le Theosophisme, histoire d'une pseudo-religion, 1921) и «Спиритическое заблуждение» (L'Erreure spirite, 1922). В 1912 Генон принял ислам и арабское имя Абд-эль-Вахед Яхья («Служитель Единого»). Его духовным наставником стал видный арабский богослов Абд-эр-Рах-ман эль-Кебир, памяти которого он посвятил позднее свою «Символику креста» (Le Symbolisme de la Croix, 1931; частичный рус. пер. 1994). В 1927 Генон преподавал философию в г. Сетиф (Алжир), а в 1930 навсегда покинул Францию и переехал в Египет, где женился на дочери одного из представителей местной знати, возводящего свой род к Фатиме, дочери пророка Мухаммада. Обращение Генона в ислам не было ни экстравагантной выходкой, ни намеренным отступничеством от веры отцов: к смене религии его побудило осознание того, что христианство, сохранив внешнюю форму своих догматов и обрядов, превратилось в экзотерическую и чисто религиозную традицию. Крещение, по мнению Генона, стало виртуальным обрядом, не ведущим к «духовной реализации» — закреплению и развитию воспринятых во время этого таинства духовных влияний. Возможность такого рода «реализации» сохранилась лишь во «внутренних», эзотерических школах восточных традиций, к которым Генон относит ислам. Необходимое условие не только познания, но и подлинного бытия — приобщение посредством инициации к «первозданной» традиции, восходящей, в конечном счете, к «первому из пророков» — праотцу человечества — Адаму. Согласно Генону, «традицию нельзя изобрести или создать искусственно». Он не считал себя ни философом, ни создателем нового учения, а всего лишь глашатаем и толкователем извечных истин, преданных забвению на Западе и сохранившихся лишь на Востоке. Этот комплекс традиционных истин Генон именовал «метафизикой», сущностно неизменным знанием нечеловеческого происхождения, которое превосходит и отменяет любые философские и научные доктрины, являющиеся, по сути дела, ограниченными и близорукими человеческими измышлениями. Равным образом, «метафизика» выше всех религий, которые можно считать ее адаптациями, если не извращениями. «Метафизику», утверждает Генон, нельзя отождествлять и с онтологией, учением о наиболее общих законах бытия, ибо «бытие есть лишь проявление небытия и содержится в нем в потенциальном виде». Взятые вкупе небытие и бытие составляют «вселенскую возможность», которая последовательно проявляется в этих двух своих аспектах, подобных чередованию дня и ночи, вдоха и выдоха. Общий ход проявления состоит в движении от чистой духовности, равнозначной чистому небытию, к окончательному низвержению в материю, в которой находят свое воплощение самые низменные и даже зловещие возможности проявления. Процесс неуклонного «оплотнения» (или «солидификации») Вселенной, превращения «качества в количество» распространяется на все мыслимые объекты бытия, — утверждается в центральной работе Генона «Царство количества и знамения времени» (Le Regne de la Quantite et les Signes des Temps, 1945; рус. пер. 1994). «Земной рай» превращается в каменный, кристаллический, а затем и металлический ад; в области общественных отношении теократия последовательно- сменяется монархией, демократией и охлократией; в сфере мысли происходит постепенное помрачение или «оккультация» высших принципов, которые со временем становятся недоступными для большинства людей. В соответствии с общим ходом вселенского проявления, ведущего от Единого к множественности, сама первозданная Традиция распадается на ряд отдельных и на первый взгляд независимых одна от другой форм, теряющих свой «эзотерический» характер и приобретающих характер «религиозный». Этой теме посвящена одна из самых блестящих работ Генона «Царь мира» (Le Roi du Monde, 1927; рус. пер. 1993). Однако традиционный дух не может погибнуть, ибо находится вне изменения и смерти. Но он может полностью покинуть этот мир, и в этом случае свершится настоящий «конец света». «Тогда вся сакральная доктрина сомкнётся как в раковине или ковчеге, из которых она появится во всей своей полноте только на заре нового мира» («La Crise du Monde moderne», 1927 — «Кризис современного мира»; рус. пер. 1991). Соч.: Autorite spirituelle et pouvoir temporel, 1929; Эзотеризм Данте. — «ФН», 1991, № 8; Духовное владычество и мирская власть. — «Волшебная гора», 1997—98, № 6—7; Восточная метафизика. — Там же, 1995, № 3; Великая триада. — Там же; Заметки об инициации (фрагм.). — Там же, 1996, № 5; Заметки о христианском эзо- теризме (фрагм.). — Там же, 1996, № 4; Символы священной науки. М., 1997. Лит.: Штепа В. Инверсия. Петрозаводск, 1998; Стефанов Ю. Рене Генон и философия традиционализма. — «ВФ», 1991, № 4; Дугин А. Пророк золотого века. — В кн.: Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991; Стефанов Ю. Не заблудиться по пути в Шамбалу. — «ВФ», № 3; Он же. Рене Генон, великий суфий. — «Наука и религия», 1994, № 8; Ключников С. Символика и наследие «каирского отшельника». — В кн.: Генон Р. Символы священной науки. М., 1997; Стефанов Ю. Рыцарь традиции. —«Литературное обозрение», № 3; Chacornac P. La vie simple de Rene Guenon. P., 1948; Scran P. Rene Guenon. P., 1964. Ю. H. Стефанов

ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙ(Henricus de Gandavo) (ум. 29 июня 1293, Гент) — средневековый бельгийский теолог и философ-схоласт августинианского направления. Преподавал в Парижском университете (1276—92). Почетный титул — «общепризнанный учитель» (doctor solemnis). Ассимилируя идеи Аристотеля, Авиценны (Ибн Сины) и др., Генрих в то же время критиковал греко-арабский детерминизм, исходя из концепции божественного всемогущества. Разрабатывал априорное, «метафизическое» доказательство существования Бога, опирающееся на понятие самодовлеющего, несотворенного бытия, бытия абсолютно необходимого в том смысле, что оно не может не существовать. Согласно Генриху, божественные идеи — это знание Богом своей сущности и вместе с тем знание всего, что может быть сотворено. Поскольку Бог знает идеи как сущности могущих быть сотворенными вещей, эти сущности имеют сущностное бытие (esse essentiae) в божественном разуме. Когда вещи сотворены и существуют актуально, Бог знает также и бытие, которое они имеют вне его, — «бытие существования» (esse existentiae). Реально тождественные сущность и существование различаются в них по их отношению к божественному разуму как формальной и к божественной воле как производящей первопричине. Индивидуация

501

ГЕНЦЕНподразумевает двойное отрицание, т.е. отрицание нетождественности веши самой себе и ее тождественности другим вещам. В трактовке аристотелевских категорий исходил из разграничения бытия в себе (субстанция), бытия в другом (абсолютные акциденции: качество и количество), и бытия к другому (отношения). По Генриху Гентскому, материя является минимально актуальной, причем в человеке она соединяется с двумя субстанциальными формами: человеческой телесности и разумной души. «Истинное» достижимо и для изменчивого человеческого познания (чувственного и интеллектуального), хотя и естественное познание возможно лишь при участии божественного света («общее озарение» — communis illustratio), неизменная же «истина» постигается только благодаря сверхъестественному озарению. Он признавал возможность опосредствованного интеллектуального познания единичных материальных вешей. Человеческая воля, которая есть самодвижущая способность души, обладает свободой выбора и автономной активностью, предлагаемый же разумом объект есть лишь обязательное условие волевого акта; он не есть причина того, почему человек хочет, хотя без его наличия человек не может хотеть чего бы то ни было. Оказал влияние на ряд францисканских мыслителей (Ричарда из Мидлтауна, Виталя дю Фура и др.). Некоторые его концепции (в частности, концепция особого божественного озарения) были подвергнуты критике Дунсом Скотом. Соч.: Opera omnia, t. 1. Leuven—Leiden, 1979; Quodlibeta, t. 1-2. Parisiis, 1518 (repr. Louvain, 1961); Summa quaestionum ordinarium, t. 1-2. Parisiis, 1520 (repr. St. Bonaventura. N. Y, 1953). Лит.: Braun R. Die Erkenntnislehre Heinrichs von Gent. Freiburg (Schweiz), 1916; Paulus J. Henri de Gand, Essai sur les tendances de sa metaphysique. P., 1938; BettoniE. Il processo astrattivo nella concezione di Enrico di Gand. Mil, 1954; Dudak R. Poglady filozoficzne Heiiryka a Gandawy. — «Studia mediewistyczne», t. 21, z. 1. Wroclaw etc., 1981. M. A. Гарнцев

ГЕНЦЕН(Gentzen) Герхард (24 ноября 1909, Грейфсвальд, Померания — 4 августа 1945, Прага) — немецкий математик и логик. Детство провел и учился в начальной школе на о. Рюнген в Балтийском море. В 1920 переехал с матерью (отец погиб в 1-й мировой войне) в Страслунд. Окончив местную гимназию с высшим знаком отличия, получил стипендию немецкого студенческого фонда, позволившую ему продолжить академическое образование. После двух семестров учебы в Грейфсвальдском университете, 22 апреля 1929 был принят в Геттингенский университет, в котором занимался два семестра, затем один семестр — в Мюнхене, один — в Берлине и снова вернулся в Геттинген, где работал под руководством Г. Вейля. Летом 1933 получил докторскую степень по математике. После недолгого перерыва в научной работе, связанного с ухудшением здоровья, Генцена снова приглашают в Геттинген в качестве ассистента Гильберта, там он работал и после ухода последнего на пенсию. В начале 2-й мировой войны был призван в армию, но через два года демобилизован по болезни. После выздоровления вернулся в Геттингенский университет, где в 1942 получил степень доктора философии. Осенью 1943 по приглашению директора Математического института Немецкого университета в Праге Генцен занял должность доцента этого университета и преподавал до 5 мая 1945, когда был арестован новыми властями. Скончался в Праге в тюремной камере 4 августа 1945. Генцен работал в основном в русле финитизма в математике. Его научные интересы относятся к области математической логики и оснований математики. Его труды, опубликованные в 1932—34, посвящены анализу логических выводов, доказательству непротиворечивсти элементарной теории чисел и простой теории типов, а также анализу соотношения между интуиционистской и классической арифметикой, понятию бесконечности в математике и проблеме существования независимых аксиом для бесконечных систем предложений. Наибольший вклад Генцен внес в доказательств теорию. Самой известной его работой является «Исследование логических выводов» (1935, рус. пер. 1967), в которой представлены новые формы построения классической и интуиционистской логик в виде систем натурального вывода и исчислений секвенций, а также фундаментальный результат современной математической логики — доказана теорема об устранении сечения (элиминационная теорема). Фактически, эта работа положила начало новому направлению в теории доказательств. Глубокие и методологически перспективные идеи Генцена, относящиеся к понятиям доказуемости и недоказуемости в математике и логике, к способам обоснования непротиворечивости формальных теорий, стимулировали множество новых исследований по основаниям математики и связанных с этим фундаментальных философских проблем. По свидетельству одного из его друзей, Генцен незадолго до своей смерти выражал полную уверенность в том, что может представить доказательство непротиворечивости математического анализа. Соч.: Uber die Existenz unabhangiger Axiomensysteme zu unendlichen Satzsystemen. — «Mathematische Annalen», 107 (1932); Uber das Verhaltnis zwischen intuitionistischer und klassischer Arithmetik. Galley Proof. — Ibid. (1933), received on 15th March 1933; Untersuchungen uber das logische Schliessen. — «Mathematische Zeitschrift», (1935); Die Widerspruchsfreiheit der reinen Zahlentheorie.—«Mathematische Annalen», 112 (1936); Appendix: Galley Proof. — Ibid. (1935), received on lth August 1935; Die gegenwartige Lage in der mathematischen Grundlagenforschung. — Forschungen zur Logik und zur Grundlegung der exakten Wissenschaften, New Series, N 4, Lp. (Hirzel), (1938); Neue Fassung des Widersprachsfreiheitsbeweises ftir die reine Zahl en- theorie. — Ibid.; Collected Papers of Gerhard Gentzen, ed. by M. E. Szabo. Studies in Logic and the Foudations of Mathematics. Amst. — L., 1969; Исследования логических выводов. — В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967; Непротиворечивость чистой теории чисел. — Там же; Новое изложение доказательства непротиворечивости для чистой теории чисел. — Там же. П. И. Быстрое

ГЕОМЕТРИЧЕСКИЙ МЕТОДв философии (вернее геометрический способ — mos geometricus или геометрический порядок — ordo geometricum) — форма наиболее экономного системного изложения философской проблематики (прообразом метода послужили «Начала» Евклида), характерная для рационализма 17 в. Впервые применен Декартом в конце его «Вторых возражений» против своих же «Размышлений о первой философии» (Декарт. Соч., т. 2. М., 1994, с. 127—134): он сначала дает определения мышления, идеи, субстанции и других понятий своей метафизики, затем следуют «постулаты» и «аксиомы», «предпосылки», «корол- ларий» (добавление, вывод) и «доказательство». Более ши-

502

ГЕОПОЛИТИКАроко метод был применен Спинозой в «Основах философии Декарта» и в «Этике», где на основе этого метода он попытался изложить всю свою систему философии. Как правило, Спиноза сначала дает «определения» (иногда с «объяснениями»), затем следуют «аксиомы», но основное содержание кратко формулируется в «теоремах» (положениях — propositions), которые всегда раскрываются в более обширных «доказательствах» (иногда двух и трех). Некоторые «теоремы» заканчиваются краткими «короллариями». Иногда фигурируют «леммы» — вспомогательные теоремы, служащие для доказательства других «теорем». Попытка Спинозы максимально экономно и ясно изложить свою метафизику и философскую доктрину аксиоматико-дедуктивным способом не увенчалась успехом. Об этом свидетельствуют многочисленные «схолии» (примечания, иногда весьма обширные), еще более объемные «прибавления» и «предисловия», в которых более последовательно излагается та же или более частная проблематика. Геометрический метод использовал в построении этики и метафизики Э. Вейгель (Weigel, 1625-99). 2?. Z?. Соколов

ГЕОПОЛИТИКА— научная дисциплина, выделившаяся в 20 в. из политической географии и образовавшая своеобразную парадигму политического проектирования, моделирует выработку политических решений, сопряженных с использованием географического фактора, а иногда прямо включается в процесс принятия таких решений. Статус и функции геополитики проявляются в ее отличиях от политической географии. Различные способы размежевания этих дисциплин наиболее четко выражены в версиях О. Мауля (1939) и Дж. Паркера (1985). По Маулю, политическая география занимается пространственными условиями существования государства (его наличными границами, формой, ресурсами, историей его территориального формирования и т.д.), а геополитика — его пространственными потребностями и разработкой способов их удовлетворения. Политическая география изучает прошлое и настоящее, геополитика планирует будущее. По Паркеру, главное различие в том, что политическая география имеет дело с состоянием отдельных государств, а геополитика работает с теми мировыми пространственными структурами, которые по-разному складываются из государств, как из кубиков конструктора. Само это сравнение для геополитики удачно и многозначительно. При всем разногласии, версии Мауля и Паркера сходятся в главном: они подчеркивают проектный характер геополитики, хотя один автор связывает эту проектность с формулировкой и обслуживанием пространственных запросов государств, а другой — с усмотрением возможных политических и географических целостностей более высокого уровня, чем государства. Геополитика исследует географическое пространство и общества исключительно с целью политического проектирования, а часто через его посредство. Суть деятельности геополитика в том, что из массы разнородных данных он выстраивает такие образы географических ансамблей, которым в данный исторический момент может быть придан актуальный политический смысл. Обычно этадеятел ьность изыскивает способы преобразования географических явлений — регионов — в явления политические: государства, союзы, буферные зоны, конфликтные системы и т. п. Но кругу интересов геополитики принадлежат также технологии низведения политических образований до уровня «чистой географии», включая и переработку государств в «населенные территории», «проблемные зоны», открытые перепланировкам. Условно в когнитивном аппарате геополитики выделяются два блока: во-первых, блок геополитической имаги- нации, порождающий политически заряженные географические образы (отношения континента с океаном или континентальной сердцевины — хартленда — с приморьем; роль Евро-Азии как мирового острова, вокруг которого организуется ойкумена; взаимодействие леса и степи в сердцевине этого материка; столкновение цивилизаций и т. п.), а во-вторых, геостратегический блок, переводящий эти смысло-образы в практические цели, и задачи для разных субъектов мировой политики. Геополитические доктрины можно типологизировать, исходя из того политического отношения, которое ими по преимуществу вкладывается в их проекты. Всего таких отношений три: конкуренция, доминирование и кооперация, К примеру, у английского геополитика X. Маккиндера стержневым в его построениях был мотив соперничества — конкуренции мировых политических сил. Он выражался в текстах Маккиндера то в виде задачи для евроазиатского приморья — консолидироваться, чтобы уравновесить мощь хартленда, т.е. России (1904), то в виде состязания западных держав за контроль над Восточной Европой как ключа к хартленду и к евроазиатскому лидерству (1919). Иное отношение — отношение доминирования — подчинения, планомерного «обустройства» крупных мировых регионов — типично для немецкой геополитики («геополитика панидей» К. Хаусхофера), а во многом и для американской. Так, оно преобладает в созданной Н. Спайкменом доктрине контроля США над приморьем-римлендом Евро-Азии (1942), в трудах Р. Страуса-Хюпе, 3. Бжезинского и др., даже в теории «столкновения цивилизаций» Э. Хантингтона, поскольку она трактует пространство каждой цивилизации как область законной гегемонии для некой «ядровой» державы данного сообщества государств и этим прямо смыкается с германской «геополитикой панидей». Наконец, во французской школе геополитики, основанной П. Видаль де ла Блашем, как и в русской геополитической мысли, что идет от евразийцев П. Н. Савицкого и Н. С. Трубецкого, разрабатывался мотив кооперации, соединения взаимодополнительных хозяйственных потенциалов и образов жизни. Многие историки и оппоненты геополитики связывают ее становление с империализмом нач. 20 в. Эта связь реальна, но понимается обычно неправильно. К началу 1900 мир был в основном разбит на империи евроатлан- тических держав, разбросанные кусками по разным частям света и своей территориальной закрытостью укруп- ненно воспроизводящие обособленность национальных метрополий. Будущее такого империализма порождало в 1-ю треть 20 в. массу догадок: К, Каутский предсказывал «ультраимпериализм всемирного картеля», В. И. Ленин — прорывы революций в «слабых звеньях» разделенного мира, А, Бергсон — космополитическое «открытое общество» духовной элиты, регулирующее запросы «закрытых» государств. Становящаяся геополитика внесла в дискуссию об империализме свой вклад, постулируя

503

ГЕРАКЛИТпереход от дисперсных «национальных» империй к сверхнациональным, пространственно связанным целост- ностям, политическим, а часто и хозяйственным. Она планировала такие «большие пространства» (гроссраумы) на основаниях макрогеографическпх (меридианально развертывающиеся империи «Пан-Европы», «Пан-Азии», «Пан-России» и «Пан-Америки» у Хаусхофера), стратегических (единение приморья против хартленда у Маккин- дера), экономических и цивилизационных. Геополитика начала 20 в. не предвидела, что западные общества смогут перейти от раздела регионов Юга и сплошного территориального контроля над ними к «точечному» и демонополизированному задействованию их ресурсов. Но она оказалась права, когда предполагала в «больших пространствах», или «больших формах жизни», будущие основные величины мировой политики. Во 2-й пол. 20 в. блок НАТО, охвативший оба берега Северной Атлантики, объединенная Европа, экономический союз НАФТА, американо-японский блок (Америппоника) — являют собою типичные гроссраумы, которые выступают опорными структурами постколониального миропорядка среди политически более рыхлых пространств. Геополитика как мировидение и род занятий отмечена двойственностью прагматической фокусировки, что видно из различных определений ее задач по Маулю и Паркеру. Один ее фокус—интересы государства как «географического организма», а другой — идея проникнутого единым политическим заданием «большого пространства». Если для геополитики главным фокусом служит судьба государства, то в «бол ыиом пространстве» она может видетьтерриториальный ореол «ядровой» державы и, по-колониалистски, преимущественное жизненное пространство ее народа. Если же геополитика фокусируется на «большом пространстве» как самоценности, она способна оборачиваться разновидностью политического идеализма, «политики идеалов, а не интересов», призывая государства и народы жертвовать своим суверенитетом в пользу суверенитета грос- сраума. Впрочем, такой «идеализм» бывает в ладу с прагматизмом регионалистской геоэкономики конца 20 в. — направления в геополитике, которое по соображениям экономической стратегии готово дробить национальные пространства и склеивать новые объединения из регионов разных государств. В конечном счете, интеллектуальное конструирование или деконструкция геополитических целостностей, приписывание им субъектности или ее отрицание работают на внесение соответствующего сознания в человеческие сообщества данных территорий. Поэтому в зависимости от того, делает ли геополитика своим основным фокусом государство либо иные типы образований, способные поглощать или распылять конкретные государства, она служит утверждению одних политических лояльностей и дискредитации других. Лит.: Савицкий Я. Я. Континент Евразия. М., 1997; Хантингтон Э. Столкновение цивилизаций. — «Полис», 1994, № 1; Parker G. Western Geopolitical Thought in the Twentieth Century. L., 1985; Dorpa- len A. The World of General Haushofer: Geopolitics in Action. N. Y., 1942. В. Л. Цымбурский

ГЕРАКЛИТ('HpdxteiToc) из Эфеса (ок. 540-ок. 480 до н.э., согласно Аполлодору) — древнегреческий философ- пантеист; политический и религиозно-этический мыслитель пророческо-реформаторского склада. Имел наследственный титул басилевса (царя-жреца), от которого отрекся в пользу брата. Автор единственного сочинения (в одной книге из трех глав: «О Вселенной, о государстве, о богословии»), по преданию посвященного в храм Артемиды Эфесской; сохранилось более 100 фрагментов-цитат. Книга Гераклита написана метафорическим языком, с намеренной многозначностью, притчами, аллегориями и загадками (отсюда прозвище «Темный» и трудности интерпретации). Перипатетическая доксография, буквально понимая метафорику Гераклита, односторонне интерпретировала его как «физика», но, по свидетельству грамматика Диодота (у Диогена Лаэртия IX, 15), сочинение Гераклита — не «о природе», а «о государстве». В известном смысле Гераклит был первым греческим утопистом, предвосхитившим тему «Государства» Платона и написавшим об идеальном переустройстве общества, религии и морали на основании естественного закона, начиная с радикальной реформы человеческого языка и мышления. Своеобразие мировоззренческой и философской позиций Гераклита в том, что он выступал как против мифопоэ- тической традиции (Гомер, Гесиод), так и против рационализма Ионийского просвещения (Ксенофан, Гекатей). Фундаментальная оппозиция, вокруг которой вращалась мысль Гераклита, — «одно» и «многое» (или «все»). В онтологии, космологии, теологии, политике и этике Гераклит утверждал примат «одного» над «многим»: истинно и реально только одно, оно тождественно с субстратом «этого космоса», оно есть единственный истинный бог, оно обнаруживает себя в «естественном» законе (парадигматическом для всех человеческих законов), оно же есть высшая этическая ценность (т. к. цель философствования — сложение); соответственно, феноменальный мир «многого» увязывается с многобожием, демократией (правлением «многих»), гедонизмом (любовь к чувственному множеству) и отрицается Гераклитом как неподлинный и лишенный ценности. Формально монизм Гераклита сходен с элейским, но метод — диаметрально противоположен. Если рационалист Парменид доказывает тезис о единстве путем логической дедукции, то Гераклит делает то же самое, декларируя чистый сенсуализм («что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю» — фр. 5 Marcovich/ 55 DK), разбивая весь феноменальный мир на пары противоположностей и показывая «тождество» каждой из них (значительная часть фрагм. Гераклита — конкретные примеры такого совпадения противоположностей). «Единство противоположностей» у Гераклита —не «соединенность» или «связность» (которая предполагала бы их раздельную индивидуальность, отрицаемую Гераклитом), но «полное совпадение», абсолютное «тождество» (tootov) вплоть до неразличимости. Объективное («по природе») «одно» эмпирически обнаруживается как «два». Т. о., именно насквозь антитетическая структура «явлений» свидетельствует о нерасторжимой «гармонии» и абсолютном единстве «скрытой природы» (= космического бога). Сокровенные «мир» и «гармония» обнаруживаются как явленные «война» и «раздор» (фр. 28/80). Но люди «не понимают, что враждебное ладит с собой: перевернутая гармония, как лука и лиры» (фр. 27/51 ). Два атрибута Аполлона (которого Гераклит считает своим философским наставником — фр. 14/93) совпадают в схематической А (а) — образной фигуре

504

ГЕРАКЛИТлука (символ войны), который при «перевертывании» оказывается лирой (символом мира). Эпистемология Гераклита связана с его философией имени и основана на метафорической модели «мир как речь» (логос), типологически близкой к древнеиндийскому понятию брахман (сначала «священная речь», затем — онтологический абсолют) и идее «Книги природы» в средневековой и ренессансной философии. Метафорическое выражение «эта-вот речь» (логос, фр. 1/1) отсылает к «тому, что у нас перед глазами», к видимой «речи» природы, к физическому космосу, непосредственно воспринимаемому чувствами. Книгу (речь) природы нельзя прочитать (услышать), не зная языка, на котором она написана (фр. 13/107); отдельные вещи суть «слова» этой речи. Поскольку греческое письмо было сплошным (без словораздел ения), философия оказывается искусством правильного чтения (интерпретации) и деления чувственного текста на «слова — и — вещи»: «...я разделяю их согласно природе и высказываю как они есть» (фр. 1/1). Задача философа — вычленять из потока сенсорных данных каждую пару противоположностей, «схватывая» их «вместе», в одном слове-понятии. Люди же разделили «этот логос» не «по природе», в результате все слова человеческого языка — лишь бессмысленные «слоги» природных имен, а весь человеческий язык (и мышление) подобен бессвязному бормотанию спящего или глоссолалии сумасшедшего. Мир как логос, прочитанный (услышанный) правильно, есть «одно», прочитанный неправильно — «многое». «Выслушав не мою, но эту-вот речь, должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно» (фр. 26/50). Человечество живет в неверно дешифрованном мире мнения-доксы: «большинство не воспринимает вещи такими, какими встречает их (в опыте)... но воображает» (фр. 3/17). Люди «сталкиваются» с реальностью лицом к лицу, но не видят ее, так как погружены в «собственное сознание» («i5ir| (ppovr|oic), они «присутствуя, отсутствуют» (фр. 2/34) и видят только собственные сны. Ученые накапливают эмпирические факты, не понимая, что только умножают свое невежество: познание «явлений» подобно ловле вшей — чем больше «увидел и схватил», тем меньше осталось (фр. 21/56). «Бытие любит прятаться» (фр. 8/123): чтобы найти золотую крупицу истины, надо перекопать гору пустой породы «явлений» (фр. 10/22). Но тот, кто проделает этот титанический труд и элиминирует весь феноменальный мир целиком, придет к исходной точке и встретится с самим собой: «я искал самого себя» (фр. 15/101). Онтологически абсолюттождествен субъекту познания (ср. тождество брахмана и атмана в адвайта-веданте). По устранении конвенциональной множественности «этот-вот космос» предстает здравому уму как «вечно живущий огонь, мерно вспыхивающий, мерно угасающий», он «не создан никем из (традиционных) богов, никем из людей, но был, есть и будет» (фр. 51/30). «Огонь» — метафора сакрального типа, обозначающая «чистую сущность» или «невоспринимаемый субстрат», к которому «примешиваются» чувственные благовония («день—ночь», «зима—лето» и т.д. — фр. 77/67), воскуряемые на алтаре космоса в Храме природы. Смертные воспринимают только благовония (т. е. «явления») и ошибочно дают им «имена» — «по запаху каждого», тогда как единственная реальная основа («природа») всех этих имен — «огонь». «Огонь» Гераклита обладает жизнью (фр. 51/30), сознанием (фроущоу), провиденциальной волей (ср. фр. 85/41) и «правит вселенной» под именем «Перун» (фр. 79/64), т.е. отождествляется с Зевсом. Он — носитель космического правосудия (Дике) и грозный Судия, карающий грешников в конце времен (фр. 82/66). Греческое слово пир, означающее не столько «огонь» в смысле «видимого пламени», сколько «пыл, жар» (ср. древнеиндийское понятие «тапас»), у Гераклита приобретает значение огненной энергии, космического духа, поскольку противопоставляется плотскому, телесному бытию как его потенциал (фр. 54/90). «Угасание» огня в начале космического цикла (своего рода кенозис) приводит к его воплощению в чувственно-осязаемое тело расчлененного космоса, состоящего из четырех элементов (фр. 53/31). Наступает эпоха «нужды» и страданий космического бога, растратившего себя на подлунные элементы (воздух, воду, землю). Золото отдано под залог имущества (фр. 54/90), но по истечении долгового срока золото получается назад, а залог (имущество) отдается: огненный дух развоплощается и наслаждается «избытком». Эта циклическая пульсация Вселенной бесконечна и фатально неизбежна. В космогонии Гераклита отчетливо видны следы мифа о страстях умирающего и воскресающего божества. Отсюда его «трагический пессимизм»: мы живем в эпоху дегенерации бытия, но будущее человечества еще страшнее настоящего (ср. легенду о Гераклите как «плачущем философе»). Человек, как и космос, состоит из света и ночи (духа и тела), попеременное преобладание которых друг над другом («вспыхивание и угасание») вызывает чередование бодрствования и сна, жизни и смерти: умирая, человек «пробуждается» от смерти плотского существования (фр. 48/26). Подлунный мир, в котором мы живем, — загробное царство (Аид), а тело — могила души (фр. 49/21, 50/15, 72/98). «Души» вовлечены в космический круговорот элементов (ср. Сансара), из которого исключен только огонь (фр. 66/36). Поэтому, чтобы вырваться из круга перерождений и избавиться от страданий, надо сделать свою душу «сухой», т.е. приблизить ее к «огню». Достижение «сухости» требует аскезы: диеты (вегетарианство), полового воздержания (так как семя есть излияние влажной души) и вообще отказа от чувственных удовольствий. Ниспадая в мир становления (ибо «со страстью бороться тяжело» — фр. 70/85), душа начинает питаться испарением из крови собственного тела, постоянное «увлажнение» делает ее «пьяной» (фр. 69/117) и сводит с ума: она забывает мир бытия и воспринимает только поток становления. «Влажная душа» и есть субстрат ощущения. Вечно текущие души-испарения Гераклит сравнивал с реками: «на входящих в те же самые реки текут то одни, то другие воды» (фр. 40/12). «Входящий в реку» — это сознающее Я, погружающееся в поток ощущений. Мир становления, т. о.,— проекция психического потока сознания на объективную реальность. Живущий «согласно природе» и «внимающий» логосу (В 112), достигнув огненного просветления ума, может обрести «нечаянное» (фр. 11/18) и стать богом при жизни (поэтому апокрифические письма Гераклита говорят о его самообожествлении). «Личность — божество (или «судьба») человека» (фр. 94/119). Политический раздел книги Гераклита почти не представлен фрагментами. Вероятно, его политическим идеалом была утопическая просвещенная монархия— правление «одного наилучшего» (фр. 98/49), философа на троне,

505

ГЕРАКЛ ИД ЛЕМБопирающегося не на писаные законы, принимаемые и отменяемые по «своеволию» (фр. 102/43) большинства, а на «один, божественный», начертанный в вечной «Книге природы». Возможно, однако, что эту монархию он отождествлял с Космополисом, и следовательно, был анархистом-космополитом (именно так понимали его киники). Политеизм, по Гераклиту, должен быть заменен культом одного бога: «Признавать одно Мудрое Существо: дух (Tvey.rO, могущий править всей Вселенной» (фр. 85/41). Монотеистическая реформа Дария могла повлиять на Гераклита (поэтому его сравнивали с Зороастром), но степень иранского влияния остается предметом дискуссий. Фрагм.: DK1,139—190; Marcovich M. (ed.). Eraclito, Frammenti, Fi- renze, 1978; Heraclitea, edition critique complete des temoignages sur la vie et l'oevre d'Heraclite d'Ephese et des vestiges de son livre et de sa pensee, ed. S. Mouraviev, vol. IIA 1. P., 1999; Лебедев. Фрагм., ч. 1. M., 1989, С. 176-257. Лит.: Кессиди Ф. X. Гераклит. М., 1982; Богомолов А. С. Диалектический логос: Становление античной диалектики. М., 1982, с. 56—76; Доброхотов А. Л. Гераклит фрагм. В 52. —В сб.: Из истории античной культуры. М. 1976, с. 41—52; Муравьев С. Н. Жизнь Гераклита Эфесского.— «Вестник древней истории», 1974, 4, с. 3-23,197- 218; 1975,1, с. 27-48,229-244; 1976,2, с. 47-71 ; Он же. Скрытая гармония. Подготовительные материалы к описанию поэтики Гераклита на уровне фонем. —В сб.: Палеобалканисти- ка и античность. М., 1989, с. 145—164; Лебедев А. В. Атональная модель космоса у Гераклита.— «Историко-философский ежегод- ник'87». М., 1987, с. 29-46; Kahn Ch. The art and thought of Hera- clitus. Cambr., 1979; Atti del Symposium Heracliteum 1981, v. 1—2. Roma, 1983—84; LebedevA. The Cosmos as a Stadium: Agonistic Met- aphora in Heraclitus' Cosmology. — «Phronesis», 1985, v. 30, 2, p. 131 — 150; De Martino Fr., Rosseti L., Rosati P. P. Eraclito. Bibliographia 1970-1984, Edizioni Scientifiche Italiane, 1986; Wilcox J. The Origins of Epistemology in Early Greek Thought: A Study of Psyche and Logos in Heraclitus, 1994. А. В. Лебедев

ГЕРАКЛ ИД ЛЕМБ('НракЫопс о Asu?oc) (2 в. до н.э.)- греческий политический деятель, писатель и ученый перипатетической ориентации. Развил введенный Сотионом принцип т. н. «преемств» в изложении историко-философского материала. Для истории философии важен как автор «Эпи- томе» (не сохранилось), составленного на основе двух сочинений: «Жизни <философов>» «Сатира и «Преемство <фи- лософов>» Сотиона. Вероятно, «Эпитоме» непосредственно использовалось Диогеном Лаэртием в ряде важнейших биографий (Фалес, Периандр, Сократ, Платон, Деметрий Фалер- ский, Пифагор, Эмпедокл, Зенон Элейский, Эпикур и др.). А. В. Пахомова

ГЕРАКЛИД ПОНТИЙСКИЙ(Hpaxteibr]c o ITovtixoc; из г. Гераклея на южном берегу Понта Эвксинского) (4 в. до н. э.) — греческий философ, член древней Академии Платона, согласно Сотиону, посещавший также лекции Аристотеля и в некоторых текстах причисляемый к Перипатетической школе. После смерти Спевсиппа (339 до н. э.) — кандидат на должность схоларха (побежден Ксе- нократом); возможно, вернулся в Гераклею и основал свою школу. Сочинения его (согласно каталогу Диогена Лаэр- тия V 86—88, 47 названии, в основном диалоги) утрачены. Гераклид имел репутацию блестящего писателя с тягой к парадоксальности; действующие лица его диалогов, как правило, исторические персонажи, в т. ч. Фалес, Пифагор (к диалогу Гераклида восходит легенда о Пифагоре, изобретшем термин «философия» и впервые назвавшем себя «философом») — ср. написанный в подражание Герак- лиду философский диалог Цицерона «О государстве». В физике («О природе») в противовес неизменяемым и бескачественным атомам Демокрита Гераклид развил представление об аффинируемых «несопряженных молекулах» (avap\ioi oyxoO, обладающих качественными различиями и управляемых божественным мировым разумом. Концепция Гераклида оказала влияние на Стратона из Лампсака и врача-натурфилософа 1 в. до н. э. Асклепиа- да из Вифинии. В диалогах Гераклида обсуждались такие астрономические теории, как вращение Земли вокруг своей оси, вращение Венеры и Меркурия вокруг Солнца, Солнца — вокруг Земли (ср. гелиогеоцентрическую систему Тихо Браге), гелиоцентрическая гипотеза и даже гениальная догадка о существовании других планетных систем («каждая звезда — мир, содержащий землю...»). Астральная концепция души («душа — свет», происходящий из Млечного Пути) неясным образом сочеталась с отрицанием субстанциальности души в диалоге «О том, что в Аиде». Фрагм.: Wehrti F. von (hrsg.), Die Schule des Aristoteles. Texte und Komm., Hft. VII. Basel-Stuttg., 1969. Лит.: Lonie L M. The «anarmoi onkoi» of Heraclidesof Pontus. — «Phronesis», 1964, v. 9, n. 2; Idem. Medical Theory in Heraclides of Pontus.—«Mnemosyne», 1965; Gottschalk H. В. Heraclidesof Pontus. Oxf., 1980. А. В. Лебедев

ГЕРБАРТ(Herbart), Иоганн Фридрих (4 мая 1776, Оль- денбург — 14 июля 1841, Геттинген) — немецкий философ, психолог, педагог. Учился в Йенском университете у Фихте, затем пробыл три года в Швейцарии, работая домашним учителем (там состоялось важное для Гербарта знакомство с Песталоцци). В 1805—09 преподавал в Гет- тингене, в 1808 стал преемником Канта в Кенигсбергском университете, оставшись там почти на четверть века и основав кафедру педагогики. В 1833 вернулся в Геттинген. Был основательно знаком с философией Лейбница, Вольфа, Канта, а также Фихте и Шеллинга. Философию в духе Канта понимал как науку о понятиях, однако не априорных, а «данных» во всеобщем опыте или эмпирических науках. Философия должна с помощью формальной логики обработать эти понятия так, чтобы представить данное в опыте в совершенно ясном и свободном от противоречий виде. Для этого используется «метод отношений»: противоречивое понятие необходимо разложить на видовые, показав отношения частей между собой. Эта процедура решала проблему: как вещь может «относиться» к своим свойствам, «иметь» их. Одна и та же вещь может иметь несколько свойств в силу того, что она находится во многих отношениях с другими вещами. «Свойство» есть отношение. О том, существует ли свойство, принадлежащее вещи самой по себе, мы составить представления не можем, однако такое свойство следует предположить (для объяснения самотождественности вещи, а также разнообразия ее «свойств»); Гербарт называет его «простым» или «первичным». Философ приходит к выводу о существовании множества субстанций — «реалов». Подлинная природа реалов неизменна, а их становление и развитие есть видимость, образуемая тем, что «реалы» вступают между

506

ГЕРБЕРТ ИЗ ЧЕРБЕРИсобой в сменяющиеся отношения. Душа, будучи одним из «реалов», также взаимодействует с другими субстанциями, продуктом такого взаимодействия являются «представления» — одно из центральных понятий психологии Гербарта. Продолжая традицию Декарта, Гербарт в построении психологии основывался на математических методах (основной труд: «Психология как наука, по-новому обоснованная с помощью опыта, метафизики и математики», 1824— 25, Psychologie als Wissenschaft, neu gegrundet auf Erfahrung, Metaphysik und Mathematik, Bd 1—2, 1828—29). Сложные психические явления он предлагал не сводить к каким-либо душевным способностям или «силам» души, а объяснять, как в естествознании, законосообразными комбинациями элементарных процессов. Если в некий момент времени в сознании находится одно представление, то оно завладевает всей его энергией. Если же их несколько, то представления взаимодействуют между собой так, что каждое теряет в своей интенсивности тем больше, чем больше сила конкурирующего представления, причем это взаимодействие может быть математически исчислено. Представления не исчезают с прекращением соприкосновения души с другими реалами, но ослабевают (подавляются) или вытесняются за пределы определенной границы, для обозначения которой Гербарт вводит термин «порог сознания» (и связанное с ним понятие «бессознательного»). Тем самым сознание становится мерой интенсивности представления. Представление, вновь или впервые вступающее в сознание, испытывает притяжение активных представлений или их комплексов (процесс, который Гербарт называет «апперцепцией», связывающей новое знание со старым). В трактовке идей апперцепции и бессознательного Гербарт продолжает традицию Лейбница. Последователями Гербарта были М. Дробиш (1802—96), немецкий философ и антрополог Т. Вайц (1813—86), одним из наиболее непримиримых оппонентов в психологии — В.Дильтей. Психологические идеи оказались более влиятельными, нежели философские (именно он в 1816 опубликовал первый учебник по психологии). Метафизические и психологические воззрения Гербарта стали основой его педагогики, в которой он старался ввести научно обоснованные представления о средствах, методах и целях воспитания. Соч.: Samtliche Werke, Bd. 1-19. Lpz.—Langensalza, 1887-1912; Allgemeine Padagogik, aus dem Zweck der Erziehung abgeleitet, 1806; 4 Aufl. 1920; в рус. пер.: Психология. СПб., 1875; Избр. педагогические соч., т. 1. М., 1940. И. А. Михайлов

ГЕРБЕРТ ИЗОРИЛЬЯКА, папа Сильвестр II (Gerbert of Aurillac, Sylvester II) (ок. 945, вблизи Орильяка, Овернь — 12 мая 1003, Рим) — средневековый ученый и церковный деятель. Аббат Боббио (982), архиепископ Рей- мский (991), архиепископ Равенны (998), папа Римский (999—1003). Три года (с 967) провел в Северной Испании, где познакомился с арабской наукой, изучал квадривий. Позднее изучал логику в Реймсе; с 972 преподавал в кафедральной школе в Реймсе. Введенная им программа школьного преподавания логики включала разбор «Введения к Категориям» («Исагог») Порфирия (по переводам Мария Викторина и Боэция), трактатов Аристотеля «Категории», «Об истолковании» и «Топика», а также комментария Боэция к «Топике»; новшеством были сочинения Боэция. Образец школьной трактовки логического высказывания содержится в его сочинении «О разумном и об использовании разума» (De rationali et de ratione uti); особое внимание уделено в нем определению и классификации знания. Герберт одним из первых предпринял усилия по передаче знаний от арабов средневековому латинскому миру Ему приписывают несколько математических сочинений, вт. ч. распространенный учебник «Правила счета на абаке» (Regula de abaco computi), а также изложение простейших геометрических предложений (фрагм. «Начал» Евклида) и правил землемерия. Им были изготовлены учебные пособия по астрономии, позволявшие демонстрировать устройство небес, расположение небесных экватора и эклиптики, созвездий и планетных орбит. Он устроил солнечные часы в Магдебурге, описал использование астролябии («Liber de astrolabio»). По-видимому, он изготовил несколько органов, а также монохорд для изучения теории музыки. Жизнеописание Герберта написано его учеником Рише из Сен-Реми. Он был страстным собирателем рукописей; письма его, дошедшие до нас, являются ценным источником сведений об интеллектуальной жизни той эпохи. Соч.: MPL, t. 139; Havel J. Lettres de Gerbert (983-997). P., 1889; Bubnov N. Gerberti opera mathematics (972-1003). В., 1899; Richer, Histoire de France (888-995), ed. R. Latouche, 1937. Лигг.: Picavet F. Gerbert, un pape philosophe d'apres l'histoire et d'apres la legende. P., 1897; Fliehe A. Un precurseur de l'humanisme au X-e siecle, le moin Gerbert (pape Silvestre II). P., 1943; Darlington О. G. Geibert, the Teacher. — «American Historical Revue», 52 (1947), p. 456-467; Chamberlin E. R. Pope Silvester IL 999-1003. - «History Today», 19(1969), p. 115-121. В. П. Гайденко

ГЕРБЕРТ ИЗ ЧЕРБЕРИ(Герберт, барон Черберийский) (Herbert Cherbury) Эдвард Герберт, лорд (3 марта 1583, Эйтон на Северне, Шропшир, Англия — 5 августа 1648, Лондон) — философ, поэт, историк, политический деятель; «отец» английского деизма. Был послом в Париже, участвовал в военных действиях в Голландии. Автор трактата «Об истине в отличие от Откровения, вероятности, возможности и заблуждения» (De Veritate prout distinguitur a Revelatione, a verisimili, a possibili, et a falso, вышел в Париже в 1624 на латыни, с 1633 по 1648 был трижды издан в Англии), в котором формулировались общие условия истины: она 1) существует, 2) вечна, 3) вездесуща, 4) раскрывает себя сама через явления, 5) существует множество истин, как и различий вешей, 6) установление различий вещей находится в компетенции наших духовных способностей, 7) существует истина всех истин. Все это позволяет согласовать Природу, или универсальное провидение, с Благодатью, или индивидуальным провидением (личной судьбой человека). Во всех своих модификациях истина подразумевает веру в нечто лежащее за пределами разума. Это общие понятия, или принимаемые на веру аксиомы доказательств, имеющие шесть признаков: приоритетность, независимость, немедленное «инстинктивное» их признание, универсальность, несомненность и необходимость. Полномочным представителем и доверенным общих понятий является

507

ГЕРДЕРимплантированный в конституцию человека природный инстинкт, высшая цель которого — вечное блаженство. На его основе и в дополнение к нему человек имеет внешнее познание, или восприятие истины при помощи внешних органов чувств. «Способности, существующие у всех нормальных людей... и имеющие отношение к добру, злу, удовольствию и неудовольствию» (Ibid., р. 146) осуществляют внутреннее познание при помощи внутренних чувств, главное из которых — совесть. Наконец, дискурсивная мысль человека (самая ненадежная способность по сравнению с другими) познает интеллектуальную истину. Соответственно существуют четыре класса истин: истина вещи в себе, истина явления, истина идеи (представления) и истина интеллекта. Особой важностью обладают общие понятия религии, ибо без них нельзя установить причастность к истине любой позитивной религии, в т. ч. и основанных на Откровении. Общие понятия истинной всеобщей церкви — это пять врожденных аксиом, а именно: (1) существует верховный Numen (Бог), (2) Его следует почитать (3) посредством добродетели, совокупно с благочестием, (4) грехи подлежат искуплению и раскаянию, (5) в будущей жизни нас ожидает воздаяние по делам и помыслам нашим. Элементы учения Герберта об истине и природе человека встречаются у представителей естественной теологии, а также у шотландских философов Ф. Хатнесона и Т. Рида: приоритет общих понятий (истины отношений вещей, в т. ч. добра и зла) перед божественной волей (Бог не может изменить истины математики и морали, он может только присоединиться к ним); внутренние чувства как ценностные суждения морали и вкуса; общие понятия как аксиомы здравого смысла и др. Соч.: De religione gentilium. Amst., 1663; The life of E. H. Cherbury, written by himself. Strawberry Hill, 1764; On Truth... Bristol, 1937. Лит.: Гассенди Я. Письмо по поводу книги лорда Эдуарда Герберта, англичанина «Об истине», Соч., т. 1. М., 1966; ЛоккД. Опыт о человеческом разумении, кн. 1, гл. 3 (Соч., т. 1. М., 1985); Remusai СИ. de. Lord Herbert de Cherbury, sa vie et ses oeuvres, P., 1874. M. A. Абрамов

ГЕРДЕР(Herder) Иоганн Готфрид (25 августа 1744, Мо- рунген — 18 декабря 1803, Веймар) — немецкий философ, просветитель и религиозный деятель. В 1764 окончил теологический факультет Кенигсбергского университета, где слушал лекции Канта. Испытал влияние Г. Лессинга и особенно И. Гомона. Ученый-естествоиспытатель и протестантский пастор, он сочетал просветительский рационализм с признанием разнообразия творческих проявлений личности, многообразия национальных языков и культур. Был другом Гете и оказал на него огромное влияние; идеи Гердера легли в основу движения «Бури и натиска». С 1776 суперинтендант протестантской церкви в Веймаре. Автор многочисленных работ, посвященных истории и современному состоянию языка, литературы, культуры. Гер- дер занимался также естественно-научными исследованиями, что позволило ему представить развитие мира как единого целостного организма. В его главном произведении «Идеи к философии истории человечества» (т. 1—4, 1784—91, рус. пер. М., 1977) всемирная история включает наряду с историей общества и предшествующие этапы эволюции неорганического и органического мира. Природа и история внутренне связаны между собой, им присуще непрестанное совершенствование форм организации, высшей ступенью которой и целью творения является, человек. Бог —высшее, деятельное единство, первоси- ла, его присутствие обнаруживается в порядке и закономерности мира. Живая природа сотворена по единому плану, развитие природы и истории подчинено трем законам — сохранения, связи подобного и раздвоения противоположностей. Происхождение языка Гердер связывал с первичными, неартикулированными звуками и поэзией, а генезис разума — с языком, с восприятиями и актами души. Критикуя Канта, Гердер отрицал саму возможность чистого разума и априорных структур («Метакритика критики чистого разума» — Metakritik zur Kritik der reinen Vernunft, 1799). Гердер выделяет четыре класса категорий, соответствующих уровням постижения мира: 1) категории бытия (бытие, существование, длительность, сила); 2) категории свойств (иное, род, вид); 3) категории силы (действующее само по себе, противодействие, содействие и др.); 4) категории меры (точка, пространство, время, сила). Четырем классам категорий соответствуют четыре области науки — онтология, описательное естествознание, естественные науки, математика. Полемизируя с эстетической концепцией Канта, Гердер подчеркивал момент заинтересованности в восприятии прекрасного, который он отождествлял с совершенством вещей («Каллигона» — Kalligone, 1800). В целом труды Гердера внесли большой вклад в становление историзма 19 в. Соч.: Werke, Bd 1-32. В., 1877-1899; Bd 1-5. B.-Weimar, 1978; в рус. пер.: Избр. соч. М.-Л., 1959. Лит.: ГулыгаА. В. Гердер. М., 1975; Adler H. Die Pragnanz des Dunklen. Gnoseologie, Asthetik, Geschichtsphilosophie bei J. G. Herder. Hamb., 1990; Schmitz M. J. G. Herder: Ahndung kunftiger Bestimmung. Stuttg.—Weimar, 1994. Р. А. Счастливцев

ГЕРИЛЛ("HpiAAoc) Карфагенский (3 в. до н. э.) — греческий философ-стоик, ученик Зенона из Китая. 13 сочинений Герилла, посвященных гносеологии, этике и политике, содержали, видимо, полемику с Зеноном (SVF I 409). Подобно Аристону Хиосскому, Герилл не членил сферу безразличного, но ввел понятие «вспомогательной цели» (imoxeAic), доступной не-мудрецу. При этом конечной целью объявлялось знание (411), чем полностью устранялось основание для принятия «вспомогательной цели». В трактовке знания как высшего блага заметно платоническое влияние, что отметил уже Цицерон (Ас. рг. II 129). У Герилла, следовательно, начинают проявляться те черты, которые характерны для Диогена Вавилонского, Антипат- ра из Тарса, а особенно для Панэтия и Посидония. Вокруг Герилла сложился кружок единомышленников (Cic. De or. Ill 62), не переживший, по-видимому, 3 в. до н. э. Фрагм.: SVF I 409—421; Столяров. Фрагменты, т. 1, с. 141—145. Лит. см. к ст. Стоицизм. A.A. Столяров

ГЕРМАРХ("Нрцархос) из Митилены (конец 4 — сер. 3 в. дон. э.) — греческий философ, ученик и близкий друг Эпикура. Первоначально занимался риторикой, но встретившись с Эпикуром (вероятно, в 311, когда последний приехал из Колофона в Митилену и организовал там свою

508

ГЕРМЕНЕВТИКАпервую школу), обратился к философии; позже перебрался за своим учителем в Афины, где в 307 была основана новая школа — «Сад». После смерти учителя (271), согласно его завещанию, стал главой эпикурейской школы; ему же Эпикур завешал свою библиотеку. Сохранились фрагменты писем Эпикура к Гермарху (Usener 121-122). Соч.: «Письма об Эмпедокле» (22 кн.), «О знаниях», «Против Платона», «Против Аристотеля». В «Письмах об Эмпедокле» содержатся высказывания о происхождении и развитии общества (Poif. De abstin. I, 7—12). Его идеи близки к точке зрения Демокрита о значении «нужды» и Диогена из Эноанды о значении «потребности» при формировании общества и отличаются от позиции Лукреция о роли мудрецов-законодателей в этом процессе (Lucr. V, 1105—143). По Гермарху, необходимость существования различных законов, установленных против убийства людей и животных, вызвана соображениями общественной пользы. Убийство разрушает государство, но убийство животных оправдано соображениями человеческой безопасности, необходимости питаться и в силу того, что животные со своей стороны не могут вступать с людьми в справедливые отношения. Источники: Longo Auricchio F. fed). Ermarco, firammenti. Napoli, 1987; Krohn K. W, G. Der Epikureer Hermarchos. В., 1921; Usener К (ed.), Epicurea. Lpz., 1887 (repr. Stuttg. 1966); Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986 (кн. 10). Лит.: Gigante A/. Ricerche Filodemee. Napoli, 1969, p. 135—43; Afiiiler Я Lukrez V, 101 1 ff. und die Stellung der epikureischen Philosophie zum Staat und den Gesetzen. — Die Krise der griechischen Polis. В., 1969, Bd I, S. 63-76; Sasso G. Il progresso e la morte. Saggi su Lucrezio. Bologna, 1979, p. 49—62; Albert A., Laks A., Schofield A/, (eds.). Justice and Generosity. Cambr., 1995, p. 161-190. M. M, Шахнович

ГЕРМЕНЕВТИКА(греч. eppnveunxf| от epuiivsuu) — разъясняю, истолковываю) — искусство толкования текстов классической древности, Библии, учение о принципах интерпретации. Герменевтика изначально возникла в рамках экзегезы, цель которой состоит в понимании текста, исходя из его собственной интенции, в выяснении того, с какой целью он написан. Это означает, что истолкование основывается на разных традициях или интеллектуальных требованиях: прочтение греческих мифов школой стоиков на основе натурфилософии отличается от раввинской интерпретации Торы в Галахе, апостольское истолкование Ветхого Завета в свете пришествия Христа дает иное прочтение событий, чем это делает иудейская традиция. Герменевтическая работа в юриспруденции заключалась в согласовании правовых документов для решения новых юридических казусов. В средневековье, признававшим начало по Слову, герменевтика была призвана стать не просто ведущим искусством в переводе сакрального (библейского) текста на язык мирской мудрости и в практике комментирования трудностей, возникающих при решении логико-грамматических и философских проблем (шло ли дело о созерцательной, практической или моральной философии), но и учением о бытии, онтологией. В эллинскую эпоху центром искусства герменевтики оказалась Александрия, где перекрещивались западные и восточные учения. Перевод книг Ветхого Завета на греческий язык (т. н. перевод 70 толковников) поставил вопрос о технике этой работы, связанной прежде всего с понятийным истолкованием, наиболее остро. Впоследствии эта работа была унаследована христианством для объяснения своего учения. Поэтому герменевтика складывалась как дисциплина, вспомогательная для богословия. Уже в первых богословских школах начала нашей эры зарождаются различные направления герменевтики. Александрийская школа тяготела к аллегорическому истолкованию Священного Писания, антиохийская — к буквально-историческому. Как правило, аллегорическое толкование предполагало и исторический, и мистический, и топологический смыслы, т.е. подчеркивало многосмыс- ленность слов и выражений в противовес направлению, допускавшему лишь один определенный смысл. Такого рода противопоставление сыграло огромную роль и в богословских спорах, и в спорах, относящихся к широкому кругу общегуманитарных проблем, поскольку в нем предположено разное отношение к понятию «смысл». При буквальной интерпретации слово, как подлежащий истолкованию знак, теснейшим образом связано с вещью, именно эти вещные отношения вскрываются интерпретатором, который не может выйти за рамки этих отношений. При аллегорической и др. интерпретациях слово указывает скорее на интенции, желания, представления сообщающего, поэтому интерпретация более свободна, ибо она предполагает желание сообщающего сложить в слова разные смыслы. Ко времени зрелой схоластики упрочивается пять смыслов толкования Священного Писания: исторический, или буквальный, исходящий из прямого значения слов, аллегорический, символический, тропологический, исходящие из многозначности слов, их готовности к обретению новых смыслов, и аналогический, относящийся к «предметам вечной славы». Буквальный смысл, как говорил Данте, составляет своего рода предмет и материю, без чего нельзя подойти к их познанию. Такого рода многозначность основывалась на своеобразном строе мышления, предполагавшего, что любое, самое точное слово перед лицом Божественной полноты есть иносказание, брошенное слово, никогда не совпадающее с Истиной. Первые опыты христианской герменевтики, основанной на единстве философско-теологических принципов, связаны с выяснением самой идеи Слова. Первые христианские апологеты толкуют Слово как невыраженное (это Слово принадлежит Богу-Отцу до творения) и произнесенное, которым Бог «посеял» свое присутствие в мире, и Слово воплощенное, которое есть Его максимальное самовыражение в тварном мире. Понимание метафорическое отождествлялось с пониманием физическим, метафора оказывалась иносказанием плоти (Иус- тин). Татиан представлял Слово как сообщаемость, т.е. коммуникативная идея Слова оказалась тесно связанной с идеей речи («Я беседующий»), лично определяющей индивида. Природе Слова, по Татиану, свойственно следующее: 1) образование иного Я, возникающего из несовпадения Я, обладающего Словом в себе, задумывающего его, и Я, оформляющего и сообщающего его; 2) Слово обнаружило себя как провокатор самопознания. Обращение его внутрь себя рождает исповедальность как особую форму мышления. Испытание Я становится единственно достоверной формой испытания, проверяющего Слово на истинность; 3) Слово двойственно, оно, с одной стороны, предопределено (звуком или буквой в начале произнесения и звуком или буквой в конце), а с другой, — свободно (в процессе

509

ГЕРМЕНЕВТИКАпроизнесения оно может измениться). Двойственность обусловлена волей говорящего: Бога и человека. Человек тогда бессмертен, когда сообщен со Словом, отлученный от Него становится смертным; 4) процессом произнесения Слова приводится в порядок материя как образ звука, человек как образ Бога, или бессмертия т.е. осуществляется процесс по причащению человека Богу. Тертуллиан обратил внимание на идею имени, связанную с идеей творения по слову, которое вместе есть вещь, свидетельствующая о себе через имя. Имя как бы «последнее слово», пережившее перипетии выговарива- ния, обдумывания, свертывания. Имя свидетельствует данную вещь, только если эта данная вещь существует и имя выражает это существование. Проблема заключается в выявлении отношения не только между именем и вещью, ибо «в самой природе имени заложено различие между названием вещи и ее существованием» (Тертллиан. К язычникам. —В кн.: Он же. Избр. соч. М., 1994, с. 42). Однимизсерьезнейшихопытовхристианскойгерменевти- ки являются сочинения Оригена: 4 книги «О началах», «Гекзаплы», разнообразные схолии, гомилии, комментарии к «Песне песней», к евангелиям от Матфея и Иоанна и пр. Текст «Гекзапл» разделен на шесть столбцов. В первом из них помещался еврейский текст Ветхого Завета, во втором — тот же текст в греческой транслитерации, в третьем — перевод семидесяти толковников, в четвертом — перевод на греческий Акилы (ок. 129), в пятом — Симмаха (в 201—203). Сопоставление разных переводов, выполненных с разными целями (Акила сделал свой перевод для иудеев, живших в греческой языковой среде, Симмах принадлежал секте, признававшей чудесное рождение Христа, но отрицающей его божественность, Фе- одотион, также принадлежавший этой секте, впоследствии перешел в иудаизм), позволил выявить разную смысловую и терминологическую нагруженность тех или иных слов и значений, обнаружил суть философских и богословских споров, вызревших в средиземноморском бассейне в 2—4 вв. Ориген основывался на представлении о том, что слова указывают на реальные вещи и отношения. Но как вещи приниипиальноразличаются между собой, также принципиально различаются смыслы внутри слова, означающие данную вещь, поэтому слова многомысленны по природе. Ориген различает три смысла при истолковании Священного Писания: исторический, душевный и духовный. Трактаты Аврелия Августина «Христианское учение», «Об учителе» и др. представляют своего рода учебник библейской герменевтики, построенный по схеме учебника риторики. Августин продумал вопросы, связанные с проблемами знака, значения, смысла, их понимания и истолкования. Сравнительно с Оригеном Августин расширил содержание герменевтики, поставив проблему однозначности или многозначности слова в связи с проблемой понимания. «Христианское учение» Августин начинает с различения идеи вещи и идеи знака, через который и благодаря которому познается вещь. Вещь — то, что не применяется для обозначения чего-либо. Знаками что-либо обозначается, напр. Слова. Поскольку очевидно существование вещей, являющихся знаками для других вещей, то одна и та же вещь может выступать и как вещь, и как знак. Знак, следовательно, есть вещь, которая не только сообщает чувствам свой вид, но и вводит за собой еще нечто, что заставляет работать мышление. Знаки делятся на собственные и переносные. Собственные знаки используют для обозначения вещей, ради которых они изобретены, переносные используют и тогда, когда сами вещи, которые обозначаются собственными словами, употребляются для обозначения чего-нибудь другого. При таком определении переносных знаков для их понимания необходимо знание реальных отношений, связанное с необходимостью изучения всего корпуса познавательных искусств: физики, астрономии, географии, истории и гл. о. диалектики. Несколько иное понимание знака у Боэция. Идея Божественного провидения у Боэция не связана с идеей предопределения. Провидение тождественно предзнанию, поскольку в качестве держателя времен оно знает все и равнозначно пониманию, Рассуждение, от которого неотъемлем человеческий ум, относится к пониманию как время к вечности, как движущийся круг к покоящемуся центру. Смысл провидения состоит не в том, чтобы сообщать вещам необходимость, а в том, чтобы быть знаком необходимости в грядущем. Сущность знака — обозначать скрытое, но не творить сущность означаемого. «Следовательно, то, что произойдет в будущем, не является необходимым до того момента, когда происходит, а не обретя существования, не содержит необходимости появления в грядущем» (Боэций. Утешение философией.— В кн.: Он же. Утешение философией и другие трактаты. М., 1990, с. 218). Знак — намек на означаемое, на его возможность. Сущность знака — предполагать немыслимые, многовариантные состояния, вытекающие из свободы воли и природы слова, которые соотносимы с идеей случая, являющегося стечением противоречивых обстоятельств. Последнее позволяет Боэцию поставить проблему пререшения предрешенного, т.е. исключающего не первичный, но единственный смысл знака, не содержащего в этой своей единственности «природной необходимости». Предназначенное к существованию вправе остаться в возможности, не стать явным. В 6—10 вв. познание возможностей слова становится определяющим. Христианство, выйдя за пределы средиземноморского бассейна и постепенно охватывая земли будущей Западной Европы, всколыхнуло новую герменевтическую волну, связанную с необходимостью включения в христианскую орбиту варварских народов. Эта волна связана с исследованиями этимологии (Исидор Севильский), с разъяснением смысла чудес (Григорий Великий), с объяснением мира как единства чуда и загадки, школы и морализации (Алкуин). Но подлинный расцвет герменевтики произошел в Средние века, когда идея Слова была связана уже не просто с идеями знака и имени, но с идеей речи. Речь, внутренняя речь, становится предметом логического анализа у Росцелина, Ансельма Кентерберийского, Абеляра, Иоанна Солсберийского, Иоанна и Боэция Дакийских и др., породив традиции изучения, называемые «диктиз- мом», «сермонизмом», «модизмом». Ансельм Кентербе- рийский, считая, подобно Северину Боэцию, единицей высказывания «значащий звук», выделил в трактате «Об истине» два его значения: собственное и окказиональное. Исследуя функции этих двух значений, Ансельм обнаружил важное свойство имени: оно, в отличие от представлений Аристотеля, может не просто быть условленным звукосочетанием с условленным значением безотносительно ко времени (что и служило, в частности для Августина,

510

ГЕРМЕНЕВТИКАуказанием на единственный, предопределенный смысл слова), но само являться носителем времени. Слово «сегодняшний», если следовать Аристотелю, оказалось бы не именем, а глаголом, поскольку оно означает время, что есть, по Стагириту, глагольный признак. Вывод Ансельма таков: если вешь не может относиться к нескольким категориям, то слово может — в силу того, что оно способно соединять в себе разные категории, напр., вместе быть сущим и означать время, означать качество и обладание этим качеством. Слово «больше» вещи не только в границах человеческого мира: смысл Божественного слова превосходит границы Его форм в силу Своего домирного существования. Такого рода подход исключал произвольное толкование текста, минуя его контекст, ибо контекст творится во времени. На это обратил особое внимание Абеляр. Для Абеляра речевое высказывание происходит здесь и сейчас, потому оно непременно несет на себе печать времени, исключающего установление одного общепризнанного понимания. В тесной связи с проблемой контекстуального толкования стоит его трактат «Да и Нет», обнаруживающий разные контексты возникновения тех или иных представлений, на которых могут базироваться и ошибки при переписке текстов. Сама идея речевого высказывания, приобретшего у Абеляра форму концепта, вела к необходимости пересмотра принципов герменевтики, ибо темнота и неясность Писания усугублялись множеством противоречивых толкований, что обеспечивалось самой богословской традицией. У Абеляра прослеживаются три ступени понимания, что обычно связывается только с эпохой Реформации: 1) понимание, когда читатель воспринимает отдельные звуки и слова; 2) понимание, когда «схватывается» значение речи в отдельных ее периодах, основанное на правильных связях слов и делениях периодов; 3) понимание, через которое постигается «душа говорящего», вызывающая ответное движение «души слушающего». Более того, Абеляр ставит проблему теоретического рассмотрения акта понимания, поставив вопрос об отношении значения (понятия) к смыслу, о самом процессе понимания (мыслеобразы Божественного субъекта — чувственные ощущения и преобразование их в смыслы — возвращение к первоначальным мыслеобразам), что делает проблемы герменевтики логическими проблемами. 13—14 вв. были «золотым веком» для развития идеи герменевтики, поскольку с развитием «двух истин» появляется новое условие — изменение понятия философии, которое отныне сообразуется только с истинами разума. Соответственно изменилось и представление о речи. Один из представителей «модизма» (направления, анализировавшего модусы речи) Роберт Килвордби писал, что речь бывает значащей в той мере, в какой она отвлекается от каждого отдельного языка, т.е. когда она присутствует в уме. Различия между языками модисты видели в звуковом облачении, а содержательно-смысловую сторону полагали повсюду одинаковой. Однозначность становится принципом толкования, по-разному проявляющаяся в модусах слова, который сродни акцидентальному свойству в отличие от атрибута. Чем более рационалистичной становилась философия, освобождаясь ли от верующего состояния или пытаясь найти основания для их взаимосвязи (Фома Аквинский), тем более четко делились основания герменевтики на 1) предмет понимания и комментирования и 2) на процессы понимания и комментирования. У Фомы Аквинского основной речевой единицей, как у Абеляра и Гильберта Порретанского, является концепт, который есть форма «схватывания» имен, выходящих за понятийные рамки и направленных на постижение Бога. Эти имена не синонимы, они указывают на Божественную субстанцию, исходя из разных оснований. Такого рода концепты движения, причины, возможности и необходимости, степеней вещей, распорядка природы, постигаемые интеллектуальной интуицией и развернутые в длиннейшую цепь доказательств. Физика прочно отделяется от метафоры. Герменевтика увидела в знаке не только предмет и понятие, не только обнаружила свою связь с логикой, но и вступила на путь конституирования себя как науки. Средневековая логика с ее спорами об универсалиях, особенно ярких в 15 в., связанных с именем Дунса Скота и Оккама, сумела проанализировать именно логическую теорию знаков. Они-то и подготовили новую идею возрожденческой и рефор- мационной философии, поставивших, с одной стороны, проблему герменевтики как проблему истолкования другой, независимой от христианства и поэтому не связанной с теологией культуры, а с другой — проблему герменевтики как искусства «истинной» интерпретации Священных текстов вне зависимости от предания. В любом случае раз- ' витие герменевтики становится залогом появления проблемы понимания чужой индивидуальности, где предметом герменевтики становится аспект выражения, а не содержания, что, в конечном счете, привело к идее разделения идеи слова на идеи речи и языка. Лит.: Шпет Г. Г. Герменевтика и ее проблемы. — «Контекст», 1990, № 1—6; Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988; Петров М. К. Язык, знак, культура. М., 1990; Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995; Meyer G. F. Versuch einer allgemeinen Auslegungskunst. Dusseldorf, 1965; Hermeneutik und Dialektik, hrsg. v. R. Bubner, Bd 1-2. Tub., 1970. С. С. Неретина Герменевтика — искусство истолкования; теория интерпретации и понимания текстов. У Платона искусство герменевтики сродни искусству мантики — возвещению и разъяснению воли богов. Равным образом в эпоху эллинизма герменевтами называли толкователей сообщений, смысл которых был закрыт для непосвященных, будь то поэмы Гомера или изречения оракулов. В известном трактате Аристотеля «Об истолковании» вообще не идет речи о «герменевтике» в каком-либо из значений этого слова, а рассматриваются логические структуры суждения. В Средние века герменевтика не выделена из экзегетики — комментирования Библии. Т. о., термин «герменевтика» как в античности, так и в средневековье не является обозначением особой дисциплины (не случайно средневековые авторы предпочитают латинское слово exegese). Однако главная причина отсутствия герменевтики как самостоятельной области знания состояла в том, что в этот период не было разведения практики истолкования, с одной стороны, и его методов, — с другой. В качестве особой дисциплины — учения о методах интерпретации — герменевтика может быть прослежена начиная с середины 17 в. Ее первым документом принято считать трактат Й. Данн- хаузера «Hermeneutika sacra» (1654). В эпоху Возрождения складывается различие между hermeneutica sacra, имеющей

511

ГЕРМЕНЕВТИКАдело с текстами Священного Писания, и hermeneutica profana, предметом которой являются тексты классических античных авторов. Первая существует в рамках теологии, вторая — в рамках логики и риторики. С увеличением корпуса текстов, входящих в компетенцию «профанной герменевтики», появляются труды общего характера. Таковы «Введение в истинное истолкование разумных речей и писаний» Й. А. Хладенигуса (1742), «Опыты всеобщего искусства истолкования» Г. Ф. Майера ( 1756) и др. Однако вплоть до начала 19 в. герменевтическая проблематика не выделена в качестве особой предметной области, в силу чего герменевтика остается частью других дисциплин (прежде всего теологии и филологии) и служит скорее дидактическим, чем научно-исследовательским целям. Заслуга обоснования герменевтики как науки принадлежит Ф. Шлейер- махеру. Для Шлейермахера герменевтика — универсальная теория истолкования как такового, безотносительно к тому, о каких текстах идет речь — «сакральных», «классических» или просто «авторитетных»; правила интерпретации едины для всех текстов. Герменевтика, по определению Шлейермахера, — это учение о «взаимосвязи правил понимания». Цель этого учения состоит в прояснении условий возможности понимания письменных документов. Любой письменный документ представляет собой языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он есть часть общей системы языка, с другой, — продукт творчества некоторого индивида. Перед герменевтикой стоит поэтому двойная задача: исследование языкового обнаружения в качестве элемента определенной языковой системы и вместе с тем — как обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет «объективное» (или «грамматическое») истолкование, вторую — «техническое» (или «психологическое»). Грамматическое истолкование анализирует текст как часть определенной лексической системы, психологическое же — индивидуальный стиль, т.е. комбинации выражений, не заданные лексической системой. Этот аспект герменевтической теории Шлейермахера (оставленной им лишь в рукописных фрагментах) позволил некоторым теоретикам и практикам герменевтики (Х.-Г Гадамер, М. Франк) противопоставить Шлейермахера позднейшим представителям герменевтической традиции (В. Дильтей, Г. Миш, Й. Вах), развивавших преимущественно психологическую сторону «искусства понимания». Сам Шлейермахер, правда, в поздних работах отдавал предпочтение разработке «технической», т.е. субъективной, психологической интерпретации. Предпосылкой «вживания» (Einleben) как метода работы исследователя является то, что и исследователь текста, и его автор суть индивидуальные выражения одной и той же сверхиндивидуальной жизни («духа»), К Шлейермахеру восходит также важное различение между «компаративными» и «дивинаторными» процедурами интерпретации: если в первом случае высказывания, составляющие определенный письменный документ, истолковываются в сравнении с языковым и историческим контекстом (т. е. с иными текстами соответствующей эпохи), то во втором случае дело заключается в интуитивном схватывании смысла произведения. Шлейермахер обратил внимание на круговой характер процесса понимания («герменевтический круг»): понимание части (напр., отдельного слова) невозможно без понимания целого (в. частности, того предложения, в которое это слово входит), но понимание целого, в свою очередь, предполагает понимание частей. Важным этапом становления герменевтики была «философия жизни» В. Дильтея, в рамках которой герменевтике приписывается особая методологическая функция. Дильтею принадлежит заслуга систематического развития тезиса, согласно которому «понимание» есть не частный аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания («наук о духе») вообще. Это положение Дильтея, однако, было подготовлено интенсивными дискуссиями в исторической (Й. С. Дройзен) и филологической (А. Бёк) науке 2-й пол. 19 в. Дройзен, в частности, обратил внимание на методологическую нехватку, препятствующую историографии стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать «понимание». Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что уже было в свое время проинтерпретировано; работа историка — это «понимающее схватывание» уже когда-то понятого. Сходные мысли применительно к трупу филолога высказывает Бёк. Его знаменитая формула, согласно которой филология есть «познание познанного», имеет в виду два обстоятельства. Во-первых, филологическое знание добывается в ходе реконструкции некоторого документа; но то, что подлежит реконструкции, уже представляет собой определенное знание. «Рекогнитивный» акт филолога всегда нацелен на некоторое когнитивное целое. Во-вторых, документы, с которыми имеет дело филолог, суть письменно зафиксированные результаты познавательных усилий того или иного индивида; но эти фиксации несут в себе большее содержание, чем было ведомо оставившему их индивиду. «Сообщаемое» не сводится к тому, что тот или иной автор намеревался сообщить (ср. тезис Шлейермахера о необходимости «понять автора лучше, чем он сам себя понимал»). В своей «Энциклопедии и методологии филологических наук» (курс лекций, прочитанных между 1809 и 1865; издан в 1877) Бёк выделяет четыре основных типа интерпретации: «грамматическую», «историческую», «индивидуальную» и «родовую» (т. е. относящуюся к различным типам речи и литературным жанрам). В грамматической интерпретации текст понимается, исходя из целостного контекста «общеупотребительных выражений языка», в исторической — исходя из взаимосвязи «ходовых представлений» данной эпохи (в обоих случаях дело идет об объективных условиях сообщения). Субъективные условия сообщения анализируются через истолкование индивидуальности говорящего («индивидуальная» интерпретация») и через отнесение сообщения к определенному типу, или роду речи (родовая, или «генерическая» интерпретация). У Дильтея герменевтика — часть грандиозного методологического проекта, цель которого состоит в обосновании значимости историко-гуманитарного познания («наук о духе») и несводимости процедур последнего к процедурам естественнонаучного познания («наук о природе»). «Понимание» есть, по Дильтею, единственно адекватное средство передачи целостности, именуемой Жизнью. «Понимание» трактуется при этом как та процедура, благодаря которой «жизнь» вообще может быть прояснена и осмыслена. «Жизнь» здесь — наименование духовно-исторического мира, важнейшей характеристикой которого является его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. «Дух в состоянии понять лишь то, что порождено духом». Многократно пересматривая свою кон-

512

ГЕРМЕНЕВТИКА ФИЛОСОФСКАЯцепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррациональном характере, то подчеркивает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Под влиянием критики со стороны баденского неокантианства (Риккерт), а затем и под влиянием феноменологии Гуссерля Дильтей стремится освободить свою концепцию от явного психологизма. Он заостряет внимание на несводимости понимания к «вчувствова- нию» (Einuehlung), вводит, наряду с понятием «переживание» (Eriebnis), понятия «выражение» (Ausdruck) и «знание» (Bedeutung), а также обращается к понятию «объективного духа» Гегеля. В этот период Дильтей рассматривает понимание как «воспроизводящее переживание» (Nacherlebnis), которое имеет дело не только с индивидуальными психическими актами, но и со сферой несводимых к отдельным субъектам идеальных значений. Водоразделом в истории герменевтики стал труд М. Хайдеггера «Бытие и время» (1927). Понимание здесь выступает не как способ познания, но как способ бытия. Герменевтика приобретает тем самым онтологический статус. Она перестает быть вспомогательной дисциплиной или методологией гуманитарного познания, становясь универсальной «философией понимания». Этот вывод и делает из хайдеггеровской работы Гадамер, выступивший в начале 1960-х гг. с концепцией герменевтики философской. Превращению герменевтики в философию противостоят сторонники традиции герменевтики как учения о правилах и процедурах интерпретации текстов (Э. Бетти, Е. Д. Хирш, Т. Зеебом и др.). Лкг.: Ауэрбах Э. Мимесис: изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976; Богин Г. И. Филологическая герменевтика. Калинин, 1982; Горский В. С. Историко-философское истолкование текста. К., 1981; Siondi Р. Einfuhrang in die literarische Hermeneutik. Fr./M., 1975; Texthermeneutik: Aktualitat, Geschichte, Kritik. Paderborn, 1979; GadamerK-G. Seminar: Hermeneutik und die Wissenschaften. Fr./M., 1978. **' В. С. Малахов

ГЕРМЕНЕВТИКА ФИЛОСОФСКАЯ- направление западной, преимущественно немецкоязычной, философии. У истоков этого течения (называемого также герменевтической философией) лежит «Бытие и время» М. Хайдеггера, а также ряд его работ 1950-х гг.; концептуальное же развертывание философская герменевтика получила в работе X.-F. Гадамера «Истина и метод». Согласно подходу Хайдеггера, развитому в «Бытии и времени», феномен понимания следует рассматривать не в теоретико-познавательной, а в онтологической плоскости. Человеческое бытие (Dasein) есть с самого начала бытие понимающее. Именно благодаря изначально присущему Dasein пониманию бытия в принципе возможно до- дискурсивное «раскрытие» мира. Анализ процесса этого раскрытия Хайдеггер называет «герменевтикой фактичности». Задача такой герменевтики — истолкование изначально заложенного в человеческом бытии понимания бытия (SeinsVerstandnis). Стремясь в поздний период своего творчества (со 2-й пол. 1930-х гг.) освободить «фундаментальную онтологию» от экзистенциалистских обертонов, Хайдеггер ведет речь о понимании не в связи с человеческим бытием, а в связи с «историей бытия», раскрытием которой является язык. Герменевтическая работа должна состоять в том, чтобы способствовать этому раскрытию. Герменевтика, т. о., есть собственно философия. Эти хай- деггеровские мысли, равно как и основоположения его «фундаментальной онтологии», нашли развитие в трудах Гадамера. Последний разрабатывает философскую герменевтику Хайдеггера применительно к традиции герменевтики как теории интерпретации текстов. Для него, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Человеческое бытие как бытие-в-мире изначально находится в ситуации понимания. Истолкование последней и составляет подлинную задачу герменевтики. Тем самым истолкованию (интерпретации) придается особый статус: в ходе истолкования дело идет не только — и не столько — о тех или иных объективациях культуры, сколько о нас самих. Это положение не следует трактовать как декларацию субъективизма. Высшая цель философской герменевтики — с серьезностью отнестись к заключенному в тексте содержанию, дать ему сообщить то, что он имеет сообщить, а смысл этого сообщения не сводить ни к замыслу автора, ни к субъективным потребностям читателя. Переориентируя истолкование с психологической реконструкции на внеположную субъективности «предметность» (Sachlichkeit), Гадамер демонстрирует верность своего подхода требованию феноменологии вернуться к «самим вещам», гуссерлевскому «zur Sache selbst!». Размышлениями позднего Хайдеггера о языке инспирирована выдвигаемая Гадамером философия языка, нашумевший тезис которой гласит: «Бытие, которое может быть понято, есть язык». Именно благодаря языку традиция существует как живой континуум. В медиуме языка становится возможным то, что Гадамер называет «исторически-действенным сознанием»: понимаемое нами произведение, сколь бы исторически далеким от нас оно ни было, вступает с нами в диалог и тем самым оказывается частью «события традиции» (равным образом частью этого события является и наша интерпретация). Разрыв между традиционной герменевтикой, т.е. герменевтической традицией, как она развивалась от Ф. Шлейер- махера и В. Дильтея до Э. Бетти включительно, и философской герменевтикой достаточно очевиден. Если в традиционной герменевтике понимание выступает как методологическая, то в философской — как онтологическая категория. Если цель традиционной герменевтики — методически выверенная реконструкция объективированных смысловых интенций, то цель философской герменевтики — анализ структуры герменевтического опыта под углом зрения раскрытия заключенного в нем «мироотношения» (Weltverhaltnis), т.е. человеческого отношения к миру. С середины 1970-х гг. (не в последнюю очередь в связи с переводом книги 1адамера «Истина и метод» на англ. язык) начинается «герменевтический бум», затронувший, кроме европейских стран, США и Канаду. При этом идеи Гадамера наиболее интенсивно осваиваются не столько философами, сколько литературоведами, литературными критиками и искусствоведами. В сфере философии влияние Гадамера ограничивается преимущественно немецкоязычным пространством (М. Франк, Р. Виль, Р. Бубнер и др.). В числе мыслителей, воспринявших импульс философской герменевтики, следует назвать австрийского

513

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГтеолога Э. Корета, использующего положения «экзистенциальной герменевтики» (или «герменевтической феноменологии») Хайдеггера и Гадамера для модернизации неотомистской антропологии. Своеобразную версию философской герменевтики предложил П. Рикёр. Он приходит к герменевтике из феноменологии, и в частности из феноменологии религиозного опыта. Важнейший элемент последнего — феномен греховности. Поскольку артикуляцией феномена греховности является признание, которое есть не что иное, как языковое событие, перед феноменологом встает задача интерпретации. Это, во-первых, интерпретация символов греха и вины, а во-вторых, — мифов о грехопадении и избавлении. Герменевтический проект Рикёра (так же, как и герменевтика Гадамера) опирается на «Бытие и время» Хайдеггера. Но если Хайдеггер, введя онтологическое понятие понимания, проложил «короткий путь к Бытию», то герменевтика, разрабатываемая Рикёром, идет к Бытию, т. е к онтологии, «длинным путем». Задача такой герменевтики — раскрытие структур значения, обладающих избыточностью. Такими структурами являются символы. Выделяются три основных типа символов — «космические», или иерофани- ческие (составляющие предмет феноменологии религии), символы сновидения, или «онирические» (составляющие предмет психоанализа), и поэтические (составляющие предмет литературной критики). Герменевтическое истолкование нацелено на то измерение символа, которое, находя выражение в языке, не полностью тождественно этому выражению; несводимый к языку остаток — мощное и действенное в символе — требует установления обратной связи между языком и опытом, связи между сферой языка и конституцией живого опыта. Установление такой связи — важнейший момент герменевтики. Т. о., в отличие от Гадамера, в конечном итоге сводящего герменевтический опыт к языковому опыту, Рикёр перенацеливает герменевтику на интерпретацию внеязыковых феноменов. Герменевтика должна поэтому вступить в продуктивный диалог с теориями интерпретации, поставляемыми такими направлениями исследования; как психоанализ и структурализм. Общее между ними состоит в том, что конститу- ирование смысла они возводят к некоей независимой от субъекта бессознательной инстанции (динамика влечений в первом случае, структуры языка — во втором). Размежеванию с психоанализом посвящена работа Рикёра «Об интерпретации. Эссе о Фрейде» (1965), размежеванию со структурализмом (а также с аналитической философией) — сборник статей «Конфликт интерпретаций» (1969). Если герменевтика — это теория правил, которым подчиняется интерпретация символов, то психоанализ может рассматриваться как разновидность герменевтики. Расшифровка символов сновидений в психоанализе чрезвычайно важна, поскольку демонстрирует связь последних с архаическими структурами, однако недостаточна потому, что не идет к более глубоким слоям символического. Недостаточность структуралистского подхода Рикёр демонстрирует, критикуя представление о языке как о замкнутой системе, как бы независимой от говорящего субъекта. Структурализм, по сути, ограничивается проблематикой «семиологии» (рассматривающей знаки как элементы системы) и не выходит на уровень «семантики» (рассматривающей знаки как элементы дискурса). Будучи «семантикой многозначных выражений», герменевтика, по Рикеру, обладает неоспоримым преимуществом также и перед аналитической философией, пытающейся перестроить живой язык в соответствии с той или иной идеальной моделью. Высшая цель «универсальной герменевтики», построить которую Рикёр намерен на основе синтеза достижений различных частных типов интерпретации, — воссоединение утраченного единства человеческого языка. Современные исследователи пытаются переосмыслить герменевтическое наследие Дильтея, поместив его в контекст философской герменевтики. Так, О. Ф. Больнов продемонстрировал продуктивность идей Дильтея для разработки т. н. «герменевтической логики». Фундаментальным трудом в этой области стала работа X. Липпса «Исследования по герменевтической логике» (Untersuchungen zu einer hermeneutischen Logik, 1938), хотя, как показали новейшие разыскания (Ф. Роди, А. Хаард), пионером в этой области был русский философ Г. Г. Шпет. Именно он, опираясь на Дильтея, в рукописях книг 1916—18 («История как проблема логики» и «Герменевтика и ее проблемы») впервые поставил вопрос о необходимости расширения сферы логического и о включении в эту сферу внедискурсивных и сверхдискурсивных форм артикуляции смысла. Философская герменевтика, будучи составной частью «экзистенциально-феноменологического» направления современной западной философии, сохраняет за собой значительное влияние. Среди многочисленных сторонников философской герменевтики на американском континенте выделяются Ж. Гронден (Канада), Ф. Деллмайер, Т. Кизил, Дж. Ворнке, Р. Пальмер (США). Отдельные положения этого направления оказали ощутимое воздействие на литературоведение (X. Р. Яусс, В. Изер) и искусствознание (Э. Штайгер, Г. Бём). Эвристический потенциал философской герменевтики признается многими мыслителями, не разделяющими ее исходных установок (Ю. Хабермас, К.-О. Алель и др.). Лит.: Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М, 1991; Рикёр^П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1996; Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993; Михаилов А. А. Современная философская герменевтика. Минск, 1986; Bubner R., Kramer К., WielR. (Hg.). Hermeneutik und Dialektik, Bd 1-2. Fr./M., 1976; Grondin J. Hermeneutische Wahrheit? Konigstein, 1982; KorethE. Grundfragen der Hermeneutik: ein philosophischer Beitrag. Freiburg etc., 1969; Poggeler 0. Heidegger und die hermeneutische Philosophie Freiburg—Munch., 1933; Hermeneutics and Modern Philosophy. N-Y, 1986. В. С. Малахов

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГ- особенность процесса понимания, связанная с его циклическим характером. Различные модификации герменевтического круга связаны с осознанием взаимообусловленности объяснения и интерпретации, с одной стороны, и понимания — с другой; для того чтобы нечто понять, его необходимо объяснить, и наоборот. В отчетливой форме — как круг «целого и части» — представлен в герменевтике 18—19 вв. (Ф. Шлейермахер, А. Бёк): для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого. Чтобы понять некоторый текст, надо понять отдельные предложения, но для понимания каждого предложения надо уже располагать пониманием текста; чтобы понять предложение, надо понять отдельные слова, но для правильного

514

ГЕРМЕТИЗМпонимания их смысла надо понимать предложение и т. д. Слово есть часть относительно предложения, предложение — асть относительно текста, текст — часть относительно творческого наследия данного автора, тексты данного автора — часть определенной жанровой совокупности и т. д. Шлейермахер, различавший «грамматическую» и «психологическую» интерпретации письменных документов, столкнулся со следующей модификацией герменевтического круга: текст есть фрагмент целостной душевной жизни некоторой личности, и понимание «части» и «целого» здесь также взаимно опосредовано. На другой аспект герменевтического круга обратил внимание В. Дильтей: понимание текста как «проявления жизни» творческого индивида возможно при условии понимания духовного мира соответствующей эпохи, что, в свою очередь, предполагает понимание оставленных этой эпохой «жизнепроявлений». В философии М. Хайдеггера герменевтический круг связывается не с формальными условиями понимания как метода познания, а с онтологическими его условиями как основного определения человеческого существования. Поскольку герменевтический круг выражает взаимообусловленность истолкования бытия человеком и человеческого самоистолкования, постольку задача герменевтики состоит не в том, чтобы выйти из герменевтического круга, а в том, чтобы в него войти. Герменевтический круг имеет, т. о., не методологический, а онтологический характер. В философской герменевтике Гадамера эта трактовка герменевтического круга развивается путем конкретизации хай- дегтеровского учения о понимании. Языковая традиция, в которой укоренен познающий субъект, составляет одновременно и предмет понимания, и его основу: человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится. С проблемой своего рода герменевтического круга сталкивается философия науки: факты, из которых строится теория, всегда концептуально нагружены, их отбор и интерпретация обусловлены той самой теорией, которую они должны обосновать. См. ст. Герменевтика, Герменевтика философская и литературу к этим статьям. В. С. Малахов

ГЕРМЕТИЗМ— религиозно-философское течение поздней античности. Получил наименование от имени Гермеса Трисмегиста (Трижды Величайшего), образ которого является продуктом греко-египетского религиозного синкретизма — отождествления египетского бога Тога с греческим богом Гермесом. Культ Тэта — Гермеса получил широкое распространение в эпоху эллинизма, и с ним связана обширная литература по магии, алхимии, астрологии, народной медицине. В первые века н. э. возникает «философский» герметизм, представленный написанными по-гречески текстами т. н. Герметического корпуса, фрагментами, сохраненными Стобеем, трактатом «Асклепий», дошедшим в латинском переводе, и рядом текстов в составе библиотеки Наг-Хаммади. В сочинениях «философского» герметиз- ма Гермес выступает не как бог, а как древний египетский пророк, обладающий знанием (гносис) благодаря откровению Верховного бога. Трактаты Герметического корпуса неоднородны, реконструировать на их основе единую герметическую систему невозможно. Наряду с влиянием среднего платонизма и стоицизма встречаются библейские реминисценции (хотя в целом герметическая религиозность имеет языческий характер), а также мотивы гностицизма. Эскиз доктрины гностического типа содержится в «Пой- мандре» — первом трактате Герметического корпуса. Эта доктрина включает теологию (учение о божественной триаде: Бог=Ум=Отец=Свет, Сын=Слово, Ум=Демиург); космогонию, согласно которой от Света отделилась и пала вниз Тьма — материя, превратившаяся в четыре первоэлемента: воду, землю, огонь и воздух; антропогонию и антропологию (человек-архетип, образ и творение Бога Отца, влюбившись в собственное отражение в первородной влаге, ниспал в низший мир и соединился с Природой; от этого соития произошли люди, души которых божественны, а тела принадлежат низшему миру); наконец, сотериологию, предпосылкой которой является гносис — знание о своей божественности, а путем осуществления — восхождение души к Богу и слияние с ним. В Средние века герметические учения в Западной Европе, Византии и у арабов служили обоснованием алхимии и астрологии. В 15—17 вв. в Западной Европе герметические тексты пользовались огромным авторитетом и рассматривались как древнейшее божественное Откровение, предваряющее как Моисея, так и Орфея, Пифагора и Платона. Влияние герметизма испытали М. Фичино, Пико делла Мирандола, Агриппа Неттесгеймский, Ф. Патрици, Д. Бруно, Т. Кампанелла и др. Уже после того, как И. Ка- зобон в нач. 17 в. установил, что герметические тексты написаны не ранее 2 в. и не могли принадлежать мифическому Гермесу Трисмегисту к ним проявляли интерес Р. Бойль и И. Ньютон, Герметизм сыграл определенную роль в становлении новоевропейской науки. Источники: Hermetica. The Ancient Greek and Latin Writings which contain religious or philosophic teachings ascribed to Hermes Tris- megistus, ed. with engl, transi, by W. Scott, v. 1—4. Oxf., 1924—36; Corpus Hermeticum, ed. par A. D. Nock, trad. par. A. J. Festugiere, o. 1-4, 4 ed. R, 1983; Hermes en Haute Egypie, par J.-P. Mahe, t. 1 -2. Quebec, 1978—82; в рус. пер.: Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада, сост., пер. К. Богуцкого. Киев—М., 1998 (пер. с франц. и англ. языков); Поймандр, пер. с греч. А. В. Семушкина. — В кн.: Человек как философская проблема: Восток-Запад. М., 1991, с. 249—255; Поймандр. Апокалипсис Аск- лепия, пер. с греч. и лат. Н. В. Шабурова. — В кн.: Знание за пределами науки: мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях 1—14 веков. М., 1996, с. 20—26; Определения Гермеса Трисмегиста Асклепию, пер. с древнеарм. С. Аревшатяна. — «Вестник Матенадарана». Ереван, 1956, № 3, с. 298—314; Ямвлих. О египетских мистериях. М., 1995; Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М., 1996; Бруно Д. Изгнание торжествующего зверя. Самара, 1997. Лит.: Тураев Б. А. Бог Тот. Лейпциг, 1898; Зелинский Ф. Ф. Гермес Трижды Величайший. — В кн.: Он же. Из жизни идей. СПб., 1907, т. 3, с. 88—152; Шабуров Н. В. Философия и миф в герметическом корпусе' (Corpus hermeticum I, VI, IX). — В кн.: Из истории философского наследия древнего Средиземноморья. М., 1982, ч. 2, с. 120—134; Он же. Откровение Гермеса Трисмегиста. — В кн.: Знание за пределами науки... М., 1996, с. 26—36; Семушкин А. В. Литературный корпус греко-египетского философского синкретизма. — В кн.: Человек как философская проблема... М., 1991, с. 90—106; Герметизм и формирование науки, реферат, сб. М, 1983; Reitzenstein R. Poimandres: Studien zur griechisch-agyptischen und fruhchristlichen Literatur. Lpz., 1904; Reitzenstein R., ShaederH. H. Studien zum antiken Synkretismus aus Iran und Griechenland. Lpz. —В., 1926; Kroll J. Die Lehren des Hermes Trismegistos. Munster, 1928; Festugtiere A. J. La revelation d'Hermes Trismegiste,v. 1—4. P., 1950—54; Idem. Hermetism; et mystique paienne. P., 1967; Moorsel G. van. The Mysteries of Hermes Trismegistus: A phenomenological study in process of spiritualisation in the Corpus

515

ГЕРМИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙHermeticum and latin Asdepius. Utrecht, 1955; Yates E A. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. L., 1964; TroegerK. W. Mysterienglaube und Gnosis in Corpus Hermeticum XIII. В., 1971; Segal R. A. The Poimandres as myth. Scholary theory and gnostic meaning. В.—N. Y.— Amst., 1986; Ambrose E. A. The Hermetica: An annotated bibliography. St. Louis, 1992. H. В. Шабуров

ГЕРМИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ(1-я пол. - сер. 5 в. н. э.) — философ-неоплатоник, ученик Сириана, соученик Прокла, Из Афин возвратился в Александрию, благодаря чему там стали известны развитые формы афинского неоплатонизма. Сведения о Гермии у Дамаския (V. Isid. 74) и «Суды» (v. 'Epusioc, Aioeoia, Пацяреяюс). Гермию принадлежит комментарий к «Федру» Платона — образец записанных «с голоса» (ano qxuvfjc) школьных толкований платоновского диалога, читанных Сирианом Гермию и Проклу. То, что Прокл (In Рагтп., р. 244, 17 Cousin, 1864) говорит о толковании Сириана, совпадает с имеющимся в комментарии Гермия. Вероятно, преподавал философию в Александрии. Соч.: Hermiae Alexandrini in Piatonis Phaedrum Scholia, ed. P. Couvreur. P., 1901. Лкг.: Bielmeier A. Die neuplatonische Phaidros-Interpretation. Paderborn, 1930. Ю. А. Шичалин

ТЕРМИН('Epulvoc) (2 в. н. э.) — греческий философ-перипатетик, комментатор Аристотеля, ученик Аспасия и учитель Александра Афродисийского. Автор комментария на «Категории» (упоминается Порфирием, Симпликием и Элиасом), вероятно, также комментировал «Топику» и «Первую Аналитику» (ссылки в комментариях Александра). Из арабского источника следует вероятность также того, что трактат Галена против аристотелевского учения о перводвигателе был направлен прямо против Термина. Лет.: Schmidt H. De Hermino Peripatetico, Diss. Marburg, 1907; Moraux P. Aristotelismus bei den Griechen, Bd 2. В., 1984. M. A. Солопова

ГЕРРЕС(Gorres) Иоганн-Йозеф (25 января 1776, Кобленц — 29 января 1848, Мюнхен) — немецкий историк, литературовед и публицист, общественный деятель. Прошел через сильное увлечение Французской революцией; едва окончив школу, начал издавать газету «Красный листок», проповедовавшую свободу, равенство и республиканские идеи. Когда газета была запрещена, тут же начал издавать другую, вскоре также запрещенную. В 1799 направляется в Париж с политической миссией к Директории, однако диктаторские планы Наполеона и революционный террор вызывают охлаждение к идеям революции. Отказавшись от политики, занялся философией, увлекся философией Шеллинга. В 1801 — учитель гимназии Кобленца, в 1806— 08 — доцент в Гейдельбергском университете, где сотрудничал с К. Брентано и А. фон Арнимом в издании «Газеты для переселенцев» (Zeitung fur Einsiedler). В 1814 вновь включается в политическую деятельность, начинает издание одного из влиятельнейших органов того времени (Наполеон называл ее «пятой вражеской державой») — газеты «Рейнский Меркурий» (Rheinischer Merkur), основное направление которой — идея национальности. В 1816 прусское правительство запретило и это издание. В 1820 прусской цензурой запрещается также труд Герреса «Германия и революция» (Tentschland und die Revolulion, 1819). Спасаясь от ареста, бежит в Страсбург. В 1827—48 — профессор истории в Мюнхене; там же появляется его обширный четырехтомный труд «Христианская мистика» (Die christliche Mystik, Bd 1—4, 1836—42). В последние годы жизни сближается с консервативными католическими кругами, основывает «Исторически-политические листки» (Historisch-politische Blatter), которые, правда, вскоре перестают быть только церковно ориентированным изданием. К столетию со дня смерти Герреса было основано общество, названное его именем (Gorresgesellschaft). Соч.: Gesammelte Schriften, Bd 1-9. Munch., 1854—74; Ausgewahlte W;rke, Bd 1-2. Freiburg, 1978; Glauben und Wissen. Munch., 1805; Athanasius. Regensburg, 1838; в рус. пер.: Афоризмы об искусстве. Афоризмы об органомии. — В кн.: Эстетика немецких романтиков., М., 1987, с. 58-345. Лит.: Bohnski У. Gorres und die deutsche Parteibildung. Lpz., 1927; Burke (7. \bm Mythos zur Mystik. J. v. Gorres mystische Lehre und die Romantische Naturphilosophie. Einsiedeln, 1958; Hebel R. J. Gorres: Studien uber den Zusammenhang von Natur, Geschichte und Mythos in seinen Schriften. Wiesbaden, 1960. И. А. Михайлов

ГЕРСОНИД(Gersonides) рабби Леви бен Гершом (1288, Баньоль-сюр, Сез, департамент Гар — 1344, Перпиньян) — еврейский философ, математик («Книга числа», «О синусах, хордах и дугах»), астроном, библейский экзегет, комментатор («Органон» Аристотеля), врач. В своей главной «Книге войн Господа» (Milhamot Adonay) следовал магистральной линии восточного аристотелизма и мистического неоплатонизма, соединяя их с библейской верой. Как Ион Гебщюлъ и Бар Xuuua, но в отличие от Маймонида учил, что первоматерия, субстрат форм, не имея собственных действий, не является вещью, а потому надвременна и в этом смысле предшествует миру. В акте творения водящая мысль создателя придает хаотической и злой материи порядок-благо. Разум человека потенциален (возможен) и отличен от действующего разума ангелов. Универсалии просвечивают в индивидах, без этого все наше знание о родах оказалось бы ложным, что немыслимо. Род объединяет индивиды не по любым признакам, а «в аспекте бытия, или истинного познания». Влияние номинализма можно видеть в тезисе Герсонида, что логика не есть познание, поскольку не раскрывает истину вещей, «а лишь обозначает их». Соч.: Die Kampfe Gottes, ubers. В. Kellermann. В., 1914—16; Aristo- telis Organum, Averrois Cordubensis in eum commentaria... Levi Ger- sonidis in nonnullos Aristotelis et Averrois libros annotationes. Venetiis, 1562. Лит.: Renan E. Les ecrivains juifs francais du XIV siecle. P., 1893; Ber- tola E. Levi Gersonide e la logica arabo-giudaica. — Idem. II pensiero ebraico. Padova, 1972. В. В. Бибихин

ГЕРЦЕНАлександр Иванович (псевдоним — Искандер) [25 марта (6 апреля) 1812, Москва — 9 (21 января), 1870, Париж] — русский философ, писатель, публицист. В 1829—33 учился на физико-математическом отделении Московского университета. Его отец — знатный русский вельможа Иван Алексеевич Яковлев. Мать — Луиза Гааг (в России —Луиза Ивановна), которая познакомилась с Яковлевым у себя на родине, в Германии, и бежала с ним из родительского дома. Она была неразлучна с Яковлевым до

516

ГЕРШЕНЗОНсословных предрассудков, брак оставался неофициальным, и поэтому их сын не носил фамилии отца. Герцен получил хорошее домашнее воспитание и образование, знал несколько иностранных языков. Восстание декабристов, а затем казнь П. И. Пестеля и его товарищей оказали огромное влияние на юного Герцена, разбудили, по его словам, ребяческий сон его души. Большое значение для него имела начавшаяся дружба с Н, Огаревым, в котором Герцен обрел надежного товарища и единомышленника. В университете вокруг Герцена сложился кружок, проявлявший большой интерес к революционным движениям на Западе и социалистическим концепциям А. Сен-Симона и Ш. Фурье. В 1834 члены кружка были арестованы, Герцен сослан сначала в Пермь, затем в Вятку, в 1837 переведен во Владимир, в 1839 вернулся в Москву Во Владимире и Москве знакомится с философией Гегеля, приходит к выводу, что его диалектика может служить теоретическим обоснованием революционных идей, что она освобождает человека от преданий, переживших себя. Герцен пытается прочитать Гегеля с материалистических позиций. В новой ссылке в Новгороде (1841—42) знакомится с «Сущностью христианства» Л. Фейербаха. Имманентный поиск нового типа философствования, начатый ранее, усиливается, Герцен стремится связать воедино материалистические и диалектические идеи. Работы, отразившие этот процесс, — «Дилетантизм в науке» (1842—43) и особенно «Письма об изучении природы» (1844—46) — стали вехами в истории русской философии. Возвратившись из новгородской ссылки в Москву в 1842, Герцен принял участие в борьбе западников против славянофилов. Но его отношение к славянофильству не было однозначным, его привлекали, напр., представления славянофилов о самобытности страны, их воззрения на общину. В середине 40-х гг. Герцен вместе с В. Г. Белинским и Н. П. Огаревым порывает с либеральным большинством западнического кружка. В 1847 уезжает за границу. Создает в Лондоне вольную русскую прессу, издает альманах «Полярная Звезда», газету «Колокол». Публикует произведения русской философии, не пропущенные на родине цензурой. С 1856 в литературных предприятиях Герцена участвует приехавший за границу Огарев. Связь с Россией поддерживалась корреспонденцией, а также общением со многими русскими, выезжавшими за рубеж. Более близкое знакомство Герцена с Европой укрепило его в неприятии мира капитала. Глубоко переживая поражение социалистических сил европейских стран в ходе революционных событий 1848 и 1849, он обращается к ситуации в России и здесь пытается найти возможности, упущенные Западом. Герцен явился основоположником концепции некапиталистического развития России. У него не было уверенности в том, что Россия вслед за Европой не свернет «на буржуазную дорогу», но он видит перед ней и другой путь. Не обязательно для России претерпевать все фазы буржуазного развития. Нет смысла преодолевать все трудности, которые выпали на долю Запада, чтобы, получив то устройство, которое имеет он, также остановиться перед современными формами общества. Избрать иной вариант социального развития, при котором минуются или проходятся в сокращенном, неразвитом виде стадии, уже известные историческому процессу, русскому народу позволит община, которую Европа давно утратила. Но община находится под государственным гнетом, и ее внутренний потенциал ограничен. Свободное развитие она может получить лишь при сломе той государственной и общественной системы, которая утвердилась в стране. Придаст силу русской обшинности и мощная мысль Запада, где идеи социализма имеют длительную историю. Герцен не исключал, что Европа может социально обновиться раньше России и увлечь ее за собой в процесс революционных преобразований. Но в целом он склонялся к мысли о том, что первенство будет принадлежать его стране, в народном быту которой больше условий к экономическому перевороту, чем у западных народов, что Россия более способна к свершению социальных перемен, чем Европа. Концепция Герцена о некапиталистическом пути социальных преобразований получила дальнейшее развитие на русской почве. Соч.: Собр. соч., т. 1—30. М., 1954—64; Избр. философ, произв., т. 1-2. М.-Л., 1948. Лит.: Герцен в воспоминаниях современников. М., 1956; Ленин В. И. Памяти Герцена. — Он же. Поли. собр. соч., Т. 21 ; Плеханов Г. В. Работы об А. И. Герцене. — Он же. Избр. философ, произв., т. 4. М, 1958; Володин А. И. Герцен. М., 1970. Архивы: РГБ, ф. 69; РГАЛИ, ф. 129; ГЛМ, ф. 22. А. Д. Сухов

ГЕРШЕНЗОНМихаил Осипович (Мейлих Иосифович) [1(13) июля 1869, Кишинев — 19 февраля 1925, Москва] — русский историк общественной мысли, философ, публицист, переводчик. Окончил хедер и гимназию, провел два года в Германии, занимаясь в Политехникуме и посещая лекции по истории и философии в Берлинском университете, в 1889—94 изучал историю под руководством профессора П. Г. Виноградова на историко-филологическом факультете Московского университета. Студенческие работы Гершензона «Аристотель и эфор» (1894) и «Афинская полития» Аристотеля и «Жизнеописания» Плутарха» (1895) были опубликованы университетом как представляющие большую научную ценность. Сотрудничал в «Настольном энциклопедическом словаре братьев Гранат», работал в журналах «Русская мысль», «Критическое обозрение», «Научное слово» и «Вестник Европы», издательстве «Путь». В 1912—13 печатал публицистические статьи в газетах «Русская молва» и «Биржевые ведомости». После социалистической революции, которую принял сочувственно, видя в ней возможный путь разрешения кризиса культуры, стал соорганизатором и первым председателем Всероссийского союза писателей, преподавал в Высшем литературно-художественном институте, работал в Академии художественных наук, Наркомпросе, Центрархиве, журнале «Записки мечтателей». На Гершензона оказали влияние учение Т. Карлейля о героической личности, философия истории Л. Толстого, философии жизни А. Бергсона. Изучаемую область культуры Гершензон выделил в особый предмет — историю умонастроения эпохи, совокупности личных судеб, требующую углубленного изучения внутреннего духовного опыта «героев времени». Результатом историко-литературных исследований явился цикл статей о А. С. Пушкине, издание сочинений П. Я. Чаадаева, И. В. Киреевского, Н. П. Огарева, А. И. Герцена, А. И. Эртеля и др. Гершензон — инициатор и участник сборника «Вехи» (1909);

517

ГЕССв статье «Творческое самосознание» призвал к возрождению творческого самосознания личности как условию дальнейшего общественного созидания и сохранения духовной цельности русского общества. Основные философские сочинения Гершензона посвящены проблемам религии и культуры: «Тройственный образ совершенства» (1918), «Переписка из двух углов» (1921, совм. с Вяч. Ивановым), «Ключ веры» (1922), «Гольфстрем» (1922), «Судьбы еврейского народа» (1922). Вслед за Руссо и Ницше выступил с критикой современных форм культуры, утративших свободу непосредственного переживания, пораженных рефлексией и зараженных фетишизмом, против давления культуры над верой. Соч.: История молодой России. М., 1908; Жизнь В. С. Печерина. М., 1910; Мечта и мысль И.С. Тургенева. М., 1919; «Русские пропилеи», т. 1—4, 6. М., 1915—19; «Новые пропилеи», т. 1. М.—Пг., 1923; Статьи о Пушкине. М., 1926; Письма к брату. М., 1927; Гри- боедовская Москва. П. Я. Чаадаев. Очерки прошлого. М., 1989. Лит.: Белый А. Гершензон. — «Россия», 1925, № 5 (14); Шестов Л. О вечной книге (Памяти М. О. Гершензона). — «Современные записки», 1925, № 24; Берман Я. 3. М. О. Гершензон: Библиография. Одесса, 1928; Ходасевич В. Ф. Некрополь. Воспоминания. Париж, 1976; Проскурина В. Ю. Творческое самосознание Михаила Гершензона. — «Литературное обозрение», 1990, № 9. Ю. В. Синеокая

ГЕСС(Hess) Мозес (21 июля 1812, Бонн — 6 апреля 1875, Париж) — немецкий литератор и социалист, один из создателей доктрин коммунизма и сионизма. Формирование воззрений Гесса проходило под влиянием Спинозы, Гегеля и Фейербаха. В своей первой работе «Божественная история человечества, написанная спинозистом» (Die heilige Geschichte der Menschheit von einem Junger Spinozas, 1837) Гесс заявил себя сторонником философских идей Гегеля. Он первый выдвинул тезис о том, что синтез немецкой классической философии, английской политической экономии и французского утопического социализма следует считать идеологической основой коммунистического движения на Европейском континенте, прежде всего в Германии и Франции. В эпоху европейских революций 1848—49 Гесс был представителем Немецкого рабочего союза в Париже; позже примкнул к социалистической группе Виллиха — Шап- пера, а в 1861 — к лассальянскому течению в рамках немецкой социал-демократии. Участвовал в работе 1-го Интернационала. Гесс известен также как один из главных идеологов сионистского движения. В трактате «Рим и Иерусалим: последний национальный вопрос» (Rom und Jerusalem, die letzte Nazionalitatsfrage, 1862), публикация которого прошла практически не замеченной современниками, но впоследствии оказавшем большое влияние на отца-основателя сионизма Т. Герцля, Гесс утверждал, что до тех пор, пока евреи не обретут свою государственность на «земле обетованной», они всегда будут оставаться притесняемым и гонимым народом. Соч.: Die europaische Triarchie. Lpz., 1841; Sozialistische Aufsatze, 1841—47, hrsg. vonT Zlocisti. В., 1921; Ausgewahlte Schriften, ausgew. und eingeh von H. Lademacher. Koln, 1962; Okonomische Schriften, hrsg. und eingel. von D. Horster. Darmstadt, 1972. Лит.: Silberner E. Moses Hess. Geschichte seines Lebens. Leiden, 1966. Т. А. Дмитриев

ГЕССЕНСергей Иосифович [16 (28) августа 1887, Усть-Сысольск Вологодской губ. — 2 мая 1950, Лодзь, Польша] — русский философ, публицист, соредактор журнала «Логос». После окончания 1-й Петербургской гимназии изучал философию в университетах Гейдельберга и Фрей- бурга у В. Виндельбанда, Э. Ласка, И. Кона и Г. Риккерта, под руководством последнего защитил докторскую диссертацию «Об индивидуальной причинности» (1909). С 1913 преподавал философию в университетах Петербурга, Томска, Праги, Варшавы. Как философ Гессен сформировался в неокантианской атмосфере журнала «Логос», пропагандируя баденское неокантианство. Философское значение теории Риккерта видел в выработке гносеологического монизма формы, единственно способного обеспечить свободу и полноту эмпирических наук и согласовать требования эмпирии с требованиями философии. В статье «Мистика и метафизика» сформулировал понимание «метафизического мистицизма» как вида метафизики, возникающего там, где «нарушенные границы суть последние границы, которые отделяют область философии и культуры от сферы иррационального переживания и мистики» («Логос», 1910, № 1, с. 131). В 1925 в Праге была предпринята попытка возрождения «Логоса», вышел один номер, но философские интересы Гессена сместились в область философии права, философии воспитания. Педагогика рассматривается им как прикладная философия. Цель образования — не только приобщение к культуре человечества, но и формирование нравственной, свободной и ответственной личности. Хотя Гессен строит теорию нравственного и правового образования в отличие от теоретико-научного, однако различные виды образования объединены в системе национального образования. Педагогика Гессена движима целью показать практическую ценность философии и могущество личности, проникающей в духовные ценности культуры. Соч.: Философия наказания. М., 1913; Свобода и дисциплина. Пг., 1917; Крушение утопизма. — «Современные записки». Париж, 1924, кн. 19; Проблемы правового социализма. — Там же, 1925, кн. 23; Евразийство. —Там же, 1925, кн. 25; Монизм и плюрализм в систематике понятий. — «Труды Русского Народного университета в Праге», 1928, т. 1; Мировоззрение и идеология. — «Современные записки», 1935, кн. 57; Мое жизнеописание. — «ВФ», 1994, № 7—8; Основы педагогики. Введение в прикладную философию. М., 1995. Лит.: Зенъковский В. В. С. И. Гессен как философ. — «Новый журнал». Нью-Йорк, 1951, № XXV; Сапов В. В. Сергей Гессен — русский философ. — «Вестник Российской Академии наук», 1993, № 6. А. И. Абрамов

ГЕТЕРОГЕННОСТЬ(от греч. exepoc — разнородность) — составляемость из различных по своей природе или происхождению частей; противоположность — гомогенность (от греч. laoc — однородность). Если у гомогенной системы ее свойства одинаковы во всех частях или меняются непрерывно, без скачков, то гетерогенная система состоит из различных по свойствам, разграниченных частей. Гетерогенность концептуальной системы проявляется в сочетании в ее рамках разнородных, несовместимых принципов, что ведет к ее противоречивости. Б. Г. Юдин ГЁДЕЛЬ (Godel) Курт (27 апреля 1906, Брно, Австро- Венгрия —14 января 1978, Принстон, США) — австрийский и американский логики математик; окончил Венский

518

ГЁТЕ университет; участвовал в работе Венского кружка, но довольно быстро отошел от него, не удовлетворенный уровнем обсуждений. Обращает на себя внимание относительно малое число опубликованных Гёделем работ и принципиальный характер задач, решаемых практически в каждой из них. Его диссертация (1930) была посвящена фундаментальному результату — доказательству теоремы полноты: «Формула истинна во всех моделях теории Th тогда и только тогда, когда она является теоремой Th», утвердившему формализованную классическую логику в качестве прочной основы для математики. Теореме полноты эквивалентна теорема существования модели: «Теория Th имеет модель тогда и только тогда, когда она непротиворечива». За этими «оптимистичными» теоремами последовала та, которая при поверхностном понимании кажется весьма разочаровывающей. Это теорема le деля о неполноте: «Если непротиворечивая теория содержит арифметику, то в ней имеется формула, которую нельзя ни доказать, ни опровергнуть». Такая формула называется неразрешимой в данной теории. Доказательство теоремы о неполноте весьма устойчиво к смене формализмов и логических систем. В дальнейшем Россер и Подниекс ослабили условия данной теоремы и усилили ее следствия. (Обзор общема- тематически и философски важных вариаций теоремы неполноты дан в кн.: Гончаров С. С, Ершов Ю. Л., Самохвалов К. Ф. Введение в логику и методологию науки. М., 1994.) Как заметил Гедель, доказательство теоремы неполноты не формализуется внутри самой арифметики, а это означает, что мы не можем доказать непротиворечивость теории Th внутри самой Th, поскольку тогда мы доказали бы неразрешимую формулу (3-я теорема Гёделя). Доказательство 3-й теоремы не столь устойчиво, оно зависит от свойств кодирования формул числами, и был построен ряд кодирований, при которых можно внутри самой теории доказать формулу, содержательно означающую ее непротиворечивость. (Подробный анализ данных вопросов и связи их с программой Гильберта см. ст. Формализм.) Гедель построил вложение классической логики в интуиционистскую (независимо от Гливенко), а интуиционистской — в модальную систему S4. Он доказал совместимость аксиомы выбора с множеств теорией и дал конструкцию, обобщающую разветвленную иерархию Рассела. В модели Гёделя оказалась верна и континуум-гипотеза Кантора, так что он попутно доказал и ее совместимость. Эта модель была использована Коэном при доказательстве независимости аксиомы выбора. В 1940, после аншлюса, ученый переехал в США, в Прин- стонский Институт высших исследований, и в 1948 принял гражданство США. В результате научных контактов с А. Эйнштейном, который придерживался мнения, что из общей теории относительности должна следовать направленность времени, Гедель построил контрпример: модель Вселенной, в которой есть замкнутые мировые линии (т. е. в некоторых ее областях время ходит по кругу). За эту работу, которая в современной космологии положила начало целому направлению, он получил (по рекомендации самого Эйнштейна) Эйнштейновскую премию (1954). В 1958 Гедель построил принципиально новую интерпретацию типа реализуемости для интуиционистской арифметики, основанную на нахождении контрпримера и сохраняющую классическую истинность для всех отрицательных формул. В бумагах Гёделя после его смерти было найдено логическое доказательство существования Бога, но показательно, что сам Гедель не публиковал его и старался о нем не говорить. Соч.: Collected works, ed. S. Feferman et al., v. I—III. N. Y., 1986-1995; Совместимость аксиомы выбора и обобщенной континуум-гипотезы с аксиомами теории множеств. — «Успехи математических наук», 1948, т. 3, вып. 1 ; Об одном еще не использованном расширении финитной точки зрения.— В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967. Лит.: Нагель Э., Ньюмен Д. Теорема Гёделя. М., 1970; Подниекс К. М. Вокруг теоремы Гёделя. Рига, 1981; Брутян Г. А. Письмо К. Гёделя. — «ВФ», 1984, №12. H. H. Непейвода ГЁТЕ (Goethe) Иоганн Вольфганг фон (28 августа 1749, Франкфурт на Майне — 22 марта 1832, Веймар) — немецкий поэт и естествоиспытатель. Что «философия Гёте» — тема, предваряемая целым рядом оговорок, доказывается не только отсутствием у Гёте философии в общепринятом смысле слова, но и его открытой враждебностью ко всему философскому. Академическая философия лишь следует собственным его заявлениям, когда она отказывается аттестовать его как одного из своих: «Для философии в собственном смысле у меня не было органа» (Goethes Naturwissenschaftliche Schriften, hrsg. von R. Steiner. Dornach, 1982, Bd 2, S. 26), или: «Собственно говоря, я,не нуждаюсь ни в какой философии» (Goethes Gesprache. Munch., 1998, Bd 3, 2. Teil, S. 158), или еще: «Она подчас вредила мне, мешая мне двигаться по присущему мне от природы пути» (Goethes Briefe. Munch., 1988, Bd 2, S. 423). Очевидно, однако, что эти признания допускают и более эластичное толкование, особенно в случае человека, который, по собственным словам, ничего не остерегался в своей жизни больше, чем пустых слов. Если философское мышление обязательно должно быть дискурсивным и обобщающим, то чем оно может быть менее всего, так это гётевским. Гёте, «человеку глаз», чужда сама потребность генерализировать конкретно зримое и подчинять его правилам дискурса. В этом смысле правы те, кто считает, что он никогда не идет к философии. Можно было бы, однако, поставить вопрос и иначе, именно: идет ли (пойдет ли) к нему философия? В конце концов важна не столько неприязнь Гёте к философии, сколько нужда философии в Гёте, и если историки философии обходят почтительным молчанием автора «Учения о цвете», то обойти себя молчанием едва ли позволит им автор «Нау- коучения», уполномочивший себя однажды обратиться к Гете от имени самой философии: «К Вам по праву обращается философия. Ваше чувство — пробный камень ее» (Fichtes Briefe. Lpz., 1986, S. 112). Особенность, чтобы не сказать диковинность, мысли Гёте в том, что он в пору наивысшей зрелости и ощутимого конца философии философствует так, как если бы она и вовсе еще не начиналась. Понятно, что такая привилегия могла бы в глазах историков философии принадлежать философам, вроде Фалеса и Ферекида Сирского, но никак не современнику Канта. Другое дело, если взглянуть с точки зрения беспредпосылочности, или допредикативнос- ти, познания, с которой новейшую философию заставила считаться феноменология Гуссерля. Гётевское неприятие философии относится тогда не к философии как таковой,

519

ГЁТЕ а лишь к ее дискурсивно измышленным предпосылкам. «Люди (можно читать: философы. — К. С.) так задавлены бесконечными условиями явлений, что не в состоянии воспринимать единое первичное условие» (Goethes Naturwissenschaftliche Schriften, Bd 5, S. 448). В свою очередь, предпосылки гётевского философствования, которое он никогда не мыслил себе раздельно с жизнью, производят на академически обученного философа впечатление некоего рода «святой простоты». Таково, напр., неоднократно повторяемое и возведенное до основополагающего принципа требование: «Видеть вещи, как они есть» (Goethe. Italienische Reise. Lpz., 1923, S. 141). Дело вовсе не в том, что этот принцип диаметрально противоречит, скажем, коренной установке кантовской философии. С ним можно было бы посчитаться, если бы он осуществлялся в рамках некой общей и гомогенной философской топики, как, напр., у Гуссерля, где даже в радикализме лозунга: «Назад к самим вещам!» дело шло больше о теоретически востребованном переосмыслении судеб западной философии, чем о «самих вещах». У Гете он вообще ничему не противоречит и утверждает себя силой собственной самодостаточности. Гёте — наименее филологичный из людей — есть философ, который мыслит глазами, и значит: не в словах, а в вещах, тогда как большинство людей — и философов! — делают как раз обратное. (§ 754 «Учения о цвете». «И однако сколь трудно не ставить знак на место вещи, всегда иметь сущность живой перед собой и не убивать ее словом».) Возможность гётевской философии (ее, говоря, по-кан- товски, quid juris) коренится, т. о., не просто в мыслимости ее этоса, а в осуществимости последнего. Очевидно, при всей парадоксальности, что словесный пласт философии Гёте, или ее дискурс, представлен некой спонтанной цепью отклонений от правил философского поведения, как если бы он знакомился с философией не в работе над ее первоисточниками, а из сплошного негативного опыта конфронтации своих созерцаний с ее понятиями. Характерен в этом отношении его разговор с философски образованным Шиллером, во время которого ему должно было открыться, что он «имеет идеи, сам того не зная, и даже видит их глазами». Возникает неизбежная альтернатива: либо рассматривать «философию Гёте» в линии философской традиции (где она окажется, самое большее, эвристически небезынтересной), либо же предварить тему вопросом о специфике гётевского типа познания. В последнем случае решающим оказывается не теоретическое «что можно» и «чего нельзя», априорно обусловливающее всякую философскую рефлексию, а некий самодостаточный опыт, расширяющийся до природы и осознающий себя в идеале как человеческую индивидуальность самой природы, нисколько не смущаясь собственной (философски визированной) «субъективностью». Интересно рассмотреть этот опыт по аналогии с кантовским понятием опыта. Исходный тезис Гете: «Все попытки решить проблему природы являются, по существу, лишь конфликтами мыслительной способности с созерцанием» (Goethes Naturwissenschaftliche Schriften, Bd 2, S. 200), совпадает, если заменить «конфликты» «синтезами», с кантовским. Но уже со второго шага налицо расхождение. Кант отталкивается от теоретического представления о «нашем» устройстве, Гёте от непосредственной данности своего устройства. По Канту, «наш» рассудок устроен так, что созерцания без понятий слепы, а понятия без созерцаний пусты. Гете осознает свое устройство совершенно иначе: «Мое мышление не отделяется от предметов, элементы предметов созерцания входят в него и внутреннейшим образом проникаются им, так что само мое созерцание является мышлением, а мышление созерцанием» (ibid., S. 3\). С точки зрения «Критики чистого разума» подобное мышление есть не что иное, как метафизическое мечта- тельство; § 77 «Критики способности суждения» смягчает вердикт: созерцающее мышление теоретически не содержит в себе противоречия, т.е. можно мыслить его существующим. Аналогия со ста воображаемыми талерами, в которые обошлось Канту опровержение онтологического доказательства, напрашивается сама собой. Эккерман (11. 4. 1827) приводит слова Гёте: «Кант меня попросту не замечал». Реальность, а не просто мыслимость созерцающего мышления у Гёте есть, т. о., вопрос не теории, а опыта, причем не понятия опыта, а опыта как делания. Там, где теоретически постулируется слепота созерцаний и пустота понятий, налицо вытеснение реального феномена теорией и, как следствие, «конфликты» обеих половинок познавательного целого. Теория, понятая так, негативна и представляет собой, по Гёте, результат «чрезмерной поспешности нетерпеливого рассудка, который охотно хотел бы избавиться от явлений и поэтому подсовывает на их место образы, понятия, часто даже одни слова» (ibid, Bd 5, 5. 376). Настоящая теория тем временем не противостоит вещам, а осознает себя как их «сущность»: «Самое высокое было бы понять, что все фактическое есть уже теория: синева неба раскрывает нам основной закон хроматики. Не нужно только ничего искать за феноменами. Они сами составляют учение» (ibid.). Все злоключения философии проистекают от того, что опыт отрезается от самих вещей и подменяет вещи словами. «Вместо того чтобы становиться между природой и субъектом, наука пытается стать на место природы и постепенно делается столь же непонятной, как последняя» (Goethes Werke, Weimarer Ausgabe, Bd 36, 4. Abt., S. 162). Что участью философии на этом пути могло быть лишь ее самоупразднение, стало ясно в свете ее дальнейших судеб, сначала в позитивистических диагнозах философии как «болезни языка» (Ф. Маутнер, Л. Витгенштейн), а после уже и в полном ее растворении во всякого рода «играх» и «дискурсах». В свете изложенного проясняется, наконец, отношение к Гёте немецкого идеализма. Судьбой этого идеализма было противостоять натиску материалистически истолкованной физики с чисто метафизических позиций. Понятно, что в споре с ним кантианство могло уже хотя бы оттого рассчитывать на успех, что исходным пунктом его был факт естествознания, а не воздушные замки неоплатонических спекуляций. Эвристически допустим вопрос: как сложились бы дальнейшие судьбы философии, вообще духовности, если бы немецкий идеализм, отталкиваясь от Канта, взял бы курс не на Плотина, а на факт естествознания, к тому же не ньютоновского, как это имеет место у Канта, а гётевского естествознания? Характерно, что основной упрек Гёте со стороны кантиански ориентированных критиков: он-де «переносит рассудочные абстракции на объект, приписывая последнему метаморфоз, который свершается, по сути, лишь в нашем понятии» (Sachs J. Geschichte der Botanik vom 16.

520

ГЁТЕ Jahrhundert bis 1860. Munch., 1875, S. 169), буквально совпадает с упреком тех же критиков в адрес немецкой идеалистической философии. Г. Файхингер формулирует в этой связи «генеральное заблуждение» Гегеля, который «смешивает пути мышления с путями реально происходящего и превращает субъективные процессы мысли в объективные мировые процессы» ( Vaihinger H. Die Philosophie des Als ob. В., 1911, S. 10). Разумеется, с точки зрения гегелевской метафизики эта критика не имела никакого смысла. Вопрос, однако, стоял о смысле самой метафизики. Немецкий идеализм —- «высокие башни, около коих обыкновенно бывает много ветра» (Кант), — рушился как карточный домик при первом же таране критики познания. Ибо созерцающее мышление, смогшее в тысячелетиях произвести на свет такое количество глубокомысленной метафизики, не выдерживало и малейшей поверки со стороны естественно-научного мышления. Фихтевская апелляция к Гете: «К Вам по праву обращается философия. Ваше чувство — пробный камень ее», видится в этом смысле как бы неким инстинктивным жестом выруливания между Сциллой кантианства и Харибдой (дезавуированной Кантом) метафизики. Факт то, что Гёте мыслит созерцательно, но факт и то, что мыслит он не как метафизик, а как естествоиспытатель. Метафизическое ens realissimum Шеллинга или Гегеля, облаченное в абстрактные понятия, действует в Гёте как чувственно-сверхчувственное восприятие. Иначе: одна и та же мыслительная потенция, созерцающая в одном случае историю сознания, а в другом случае наблюдающая череп барана, предстает один раз как феноменология духа, другой раз как позвоночная теория черепа. Созерцательную способность суждения можно было сколь угодно остроумными доводами опровергать теоретически или, в крайнем случае, на примере всякого рода парапознавательных практик (Кант versus Сведенборг). Опровергать ее там, где плодами ее оказывались не просто научные открытия, но и открытия целых наук ( 13 томов трудов по естествознанию насчитывает Большое Веймарское издание Гете, т. н. Sophienausgabe), было бы просто нелепо. С другой стороны, однако, именно подчеркнутый анти- философизм Гёте, в защитной среде которого его познание только и могло сохранить свою специфику, сыграл на руку академической философии. Единственным шансом обезвредить опасный прецедент было списать его в счет гениальной личности. Гете-естествоиспытателю выпадала участь Гёте-поэта: здесь, как и там, все решалось вдохновением, спонтанностью, непредсказуемостью, точечными арег us, при которых не оставалось места никакой методологии, систематике и усвояемости. Воцарившийся со 2-й половины 19 в. научный материализм мог безнаказанно потешаться над лишенной теоретико-познавательного фундамента философией немецкого идеализма. Никто, кроме естествоиспытателя Гёте, пожелай он стать философом и перенеси он на философские проблемы ту созидательную конкретность, с какой он среди мира растений искал свое перворастение, не смог бы искупить гегелевский дух, тщетно силящийся (на последней странице «Феноменологии духа») вспомнить действительность своей Голгофы. Фатальным для этого духа (духа мира) было то, что он все еще взыскал контемпляций и визионерств в мире, уже полностью принадлежащем наблюдаемости. Школьным логикам не оставалось ничего иного, как ставить ему на вид недопустимость заключения от собственной мыслимости к собственной реальности. Перспективой ближайшего будущего — в темпах нарастания теоретического и практического материализма — оказывалась судьба духовного, стоящего перед выбором: стать либо наукой, либо столоверчением. Решение этой задачи могло единственно зависеть от того, способен ли был философ-практик Гете стать теоретиком собственного познания (см. Антропософия). К. Л. Свасьян Эстетические взгляды Гете развивались от принятия идей «Бури и натиска» (О немецком зодчестве — Von deutscher Baukunst, 1772) через апологию античного искусства и культа эстетического воспитания к идее подражания природе и к трактовке искусства как произведения человеческого духа, в котором «рассеянные в природе моменты соединены и даже самые объективные из них приобретают высшее значение и достоинство» (Goethe I. W. Uber Wahrheit und Wahrscheinlichkeit der Kunstwerke, 1797. — «Samtliche Werke», Bd 33. Weimar, 1903, S. 90). В связи с этим Гёте выделяет три вида искусства: простое подражание природе, манеру и стиль. Стиль выражает всеобщее в особенном и принципиально отличается от аллегории, где особенное служит лишь примером всеобщего. Стиль — наиболее совершенное подражание природе, познание сущности вещей, представленное в видимых и ощущаемых образах. Его эстетика оказывается неотделимой от естественно-научных исследований, где постоянно подчеркивается роль целого и всеобщего, выражаемых в элементах и особенном. «Первофеномен», на постижение которого были направлены естественно-научные исследования Гёте, представляет собой явление, воплощающее в себе всеобщее. «Первофеномен» не остается неизменным, он выражен в метаморфозах изначального типа («Метаморфоз растений» — Die Methamorphose der Pflanzen, 1790). Гёте положил начало применению методов типологии в морфологии растений и животных, которые объединяют в себе методы анализа и синтеза, опыта и теории. В живой природе, согласно Гёте, нет ничего, что не находилось бы в связи со всем целым. Особенное, воплощающее в себе всеобщее и целое, он называет «ге- штальтом», который оказывается предметом морфологии и одновременно ключом ко всем природным знакам, в т. ч. основой эстетики. Ведь ядро природы заключено в человеческом сердце, а способ познания природных явлений — постижение единства и гармонии человека с природой, его души с феноменами природы. Соч.: Werke. Abt. 1-4, Bd 1-133. Weimar, 1887-1919; Samtliche Werke, Bd 1-40. Stuttg. -В., 1902-1907; Naturwissenschaftliche Schriften, hrsg. von R. Steiner, 5 Bde. Dornach, 1982; Собр. соч., т. 1—13. M.—Л., 1932—1949; Статьи и мысли об искусстве. М., 1936; Гете и Шиллер. Переписка, т. 1. М.—Л., 1937; Избр. соч. по естествознанию. М., 1957. Лит.: Белый А. Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности. М., 1917; Лихтенштадт В. О. Гёте. П., 1920; Гейзен- берг В. Учения Гёте и Ньютона о цвете и современная физика. — В кн.: Философские проблемы атомной физики. М., 1953; Виль- монт Н. Гёте. М., 1959; Chamberlain Я. St. Goethe. Munch., 1912; Simmel G Goethe. Lpz., 1923; Valery P. Discours en l'honneur de Goethe, Oeuvres, v. 1. P., 1957, p. 531—553; Steiner R. Grundlinien einer Erkenntnistheorie der Goetheschen Weltanschauung. Stuttg., 1961;

521

ГИЕРАКСIdem. Goethes Weltanschauung. В., 1921; Cassirer E. Goethe und die mathematische Physik. — [dem. Idee und Gestalt. Darmstadt, 1971, S. 33-80.

ГИЕРАКС('IepaC) (вероятно, сер. 2 в. н. э.) — философ- платоник. Автор сочинения «О справедливости» (эксперты — у Стобея), посвященного разработке этической проблематики. Основная мысль Гиеракса: справедливость как совокупная добродетель связана с прочими добродетелями и невозможна без них (avoaxoAuOia — ср. Alcin. Didasc. 29, 3). Развивая этот тезис в платоновском духе, Гиеракс использует также аристотелевские (напр., определение мужества как «середины» между трусостью и безрассудством) и стоические положения (справедливость понимается в духе стоической «исправленности», оюрОоклс), однако строит свое изложение в виде полемики против тех и других. Лит.: PraechierK. Hierax der Platoniker. — «Hermes», 1906,41, S. 593— 618. Ю. А. Шичалин

ГИЕРОКЛ('IepoxXnc) (2-я пол. 1 в. н. э.) — греческий философ, представитель поздней Стой, автор трактата «Фи- лософумены» (cDt^ooocpouusva) в трех книгах, задуманного как систематическое (но вместе с тем популярное и полем ически-антиэпикурейское) изложение стоической этики. К 1-й части (кн. 1—2) относится отрывок текста под названием «Основы этики» (Hoixr) oTOixeicuoic), излагающий учение о «самоощущении», «первичной склонности» и т. д. 2-я часть трактата (кн. 3) посвящена прикладной этике (15 фрагментов у Стобея; авторство Гиерокла-стоика в отношении этих фрагментов впервые доказал К. Прехтер (их приписывали Гиероклу-платонику). Трактат Гиерокла является важным источником для реконструкции этической теории ранней Стой; значительное внимание к практической этике характерно для позднего периода Стой. Фрагм.: Ethische Elementarlehre (Papyrus 9780) nebst den bei Stobae- us erhaltenen ethischen Exzerpten aus Hierokles, bearb. von H. Arnim. В., 1906 (переизд.: Codici e papiri filosofici. Firenze, 1992). Лит.: Prachler К. Hierokles der Stoiker. Lpz., 1901; Inwood B. Hi- erocles. Theory and argument in the second century A. D. — «Oxfords Studies in ancient philosophy», 1984, 2, p. 151 — 183; Badalamenii G. Ierocle stoico e il concetto di oDvaiaOrjcnc. — «Annali del Dipart. di filos. del Univ. Firenze», 1987, 3, p. 53—97; Isnardi Parente M. Ierocle stoico. Oikeiosis e doveri sociali, ANRWII, 36, 3, 1989, p. 2201-2226. А. А. Столяров

ГИЕРОКЛ('1ерохХт|с) Александрийский (4 в; н. э.) — представитель Аиксандрийской школы платонизма, ученик Плутарха Афинского. Как преподаватель платоновской философии толковал отдельные диалоги Платона (в частности, «Горгия», ср. Damasc. V. Isidori 54); сохранился комментарий Гиерокла к пифагорейским «Золотым стихам». Благодаря изложению и ряду экспертов у Фогия (cod. 214, 251) известен его трактат «О промысле и роке, а также о том, что наша воля соотносится с божественным водительством». За преподавание языческой философии был выслан из Александрии, но по возвращении продолжал свою педагогическую деятельность. В комментарии к «Золотым стихам», составленном с пропедевтическими целями и рассчитанном на неподготовленную аудиторию, Гиерокл в основном остается в рамках среднеплатоничес- ких доктрин: во главе универсума — ум-демиург; в сфере разумных существ выделяются боги, демоны, души; в мире действует промысл, рок и случай; человек состоит из тела и души, но у души есть собственный носитель, бессмертное светлое тело; добродетели делятся на практические и теоретические. Однако неоплатоническая проблематика Порфирия и послеямвлиховской традиции также была освоена и развита у Гиерокла. Как и у Порфирия, материя у Гиерокла — не самостоятельное начало, но создана демиургом (хотя и не во времени). В духе послеямвлиховс- кого платонизма Гиерокл учил о порожденном демиургом и состоящем из разумной души и невещественного тела бессмертном существе, по подобию которого внутрими- ровыми богами из неразумной души и смертного тела создан человек. В ряду практических, добродетелей Гиерокл помещал богослужебные (то теХгатлхоу), вобождающие душу от вещественных представлений (uXixac (pavraoiac) Наряду с промыслом, роком и случаем он признавал свободу выбора и воли (то e' t\[l\v), выдвигая при этом концепцию человеческой души как единственного разумного существа, способного по собственной воле меняться (становиться хуже), развитую впоследствии Дамаскием и воспринятую Симпликием. Эти представления давали возможность совмещения неоплатонической доктрины с христианством. Учеником Гиерокла был Эней из Газы, «Теофраст» которого повлиял на Захария из Митилены (Захария Схоластика). Гиерокл оказал также значительное влияние на философию Возрождения. Соч.: In Aureum pythagoreorum carmen commentarius, rec. F. G. Koehler. Stuttg., 1974; в рус. пер.: «Золотые стихи» пифагорейцев с комментарием Гиерокла философа, пер. под ред. Г. В. Малеванского. — «Вера и разум», 1897, № 16, с. 130— 158; № 17, с. 177-206; № 18, с. 224-254; № 20, с. 335-360; № 23, 429—490; Пифагорейские «Золотые стихи» с комментариями Гиерокла, пер. И. Петер. М., 1995. Лит.: Kobusch Th. Studien zur Philosophie des Hierokles von Al- exandrien. Munch., 1976; Hadot I. Hierocles et Simplicius. P., 1979. Ю. А. Шичалин

ГИЗО(Guizot) Франсуа-Пьер-Гийом (4 октября 1787, Ним — 12 сентября 1874, Париж) — французский политический деятель, историк, в области политической философии — представитель школы доктринариев, по своей ориентации близкой к либерализму. Автор ряда работ по политической философии: «О правлении во Франции, начиная с эпохи Реставрации и современных министерств» (Du gouvernement de la France depuis la Restauration et de ministere actuel, 1820), «О средствах правления и об оппозиции в современной Франции» (Des moyens de gouvernement et d'opposition dans l'etat actuel de la France, 1821), «О смертной казни как политической проблеме» (De la peine de mort en matiere politique, 1822), a также крупных исторических сочинений: «История английской революции» (1826—27, рус. пер. т. 1—3. СПб., I860), «История цивилизации во Франции» (т. 1—5, 1829—32, рус. пер. т. 1—4. М., 1877—81), «История цивилизации в Европе» (1828, рус. пер. СПб., 1891), «История представительного правления» (в 5 т.) и др. Член Французской академии (1836) и Академии моральных и политических наук.

522

ГИЛЬБЕРТВ центре социально-философских размышлений Гизо — соотношение власти и общества. Настаивая на четком разграничении и взаимозависимости этих сфер общественной жизни, Гизо считает, что власть не существует вне общества или над обществом: «средства правления» сосредоточены в самом обществе и не могут быть отделены от него. Общество — это мир жизни и разума, главным является здесь движение человеческого духа, поэтому принцип суверенитета власти должен быть заменен принципом суверенитета Разума. Цивилизация — важнейшее понятие исторической концепции Гизо — характеризуется им как синтез социального и морального развития человечества. В европейской цивилизации он отмечает два основных момента: образование национальных государств (прогресс централизации и принцип единства) и освобождение человеческого духа (прогресс свободы и принцип равенства). Соч. Meditationes sur l'essence de la religion chretienne. P., 1864 (рус. пер.: 1864); Meditation sur l'etat actuel de la religion chretienne. P., 1865. Лит.: Rosanvallon P. Le moment Guizot. P., 1985. M. M. Федорова

ГИЛЕМОРФИЗМ(от греч. х>Хц — материя и uop(pf| — форма) — термин, возникший в конце 19 в. для обозначения восходящего к Аристотелю учения о форме и материи как основных принципах бытия.

ГИЛОЗОИЗМ(от греч. vh\ — вещество, материя и Ccofl — жизнь) — философское учение о всеобщей одушевленности материи. Термин ввел в философский лексикон в 1678 Р. Кедворт. Гилозоистами были древнегреческие философы Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит. Согласно Фалесу, магнит притягивает железные опилки, т. к. он обладает душой. Гераклит характеризовал человеческую душу как сухой, наиболее совершенный огонь. В эпоху Возрождения ярким сторонником гилозоизма был Д. Бруно. «Нет вещи не обладающей душой, или, по крайней мере, жизненным началом» («О природе, начале и едином», М., 1934, с. 107). Гилозоистические представления Бруно были связаны с его пантеизмом, отождествлявшим Бога и природу. В Новое время гилозоистические идеи наличествуют у Б. Спинозы, считавшего мышление атрибутом субстанции, в философских воззрениях И. В. Гёте, полагавшего, что в природе существуют лишь постепенные переходы, вследствие чего духовное не противоположно материи, а коренится в ней в качестве его потенции, многообразно проявляющейся во всех природных явлениях. Приверженцами гилозоизма были также французские материалисты 18 в. — Д. Дидро, Д. Дешан, Ж. Робине. Признание «чувствительности как общего свойства материи» Дидро принимал в качестве «все объясняющего предположения» («Разговор д'Аламбера и Дидро», см. Дидро Л «Атеистические произведения». М., 1956, с. 117). Дешан, признавая наличие двух первоначал — материального и духовного, утверждал, что вселенная, или Целое, представляет собой их взаимопроникающее единство («Истина, или истинная система», рус. пер. 1973, с. 311). Достижения биологии в 19 в. выявили несостоятельность гилозоизма и его идей о всеобщей одушевленности материи. Т. И. Ойзерман

ГИЛЬБЕРТ(Hubert) Давид (23 января 1862, Кенигсберг — 14 февраля 1943, Геттинген) — немецкий математик, способствовавший переосмыслению и развитию философских оснований не только математики, но и всего естествознания в целом. Окончил университет в Кенигсберге (1885). В 1893—95 — профессор этого университета. С 1895 и вплоть до выхода в отставку (1930) — профессор Геттингенского университета. Среди достижений Гильберта в области философии науки наиболее значительны два: во-первых, разработанная им современная, абстрактная, версия аксиоматического метода и, во-вторых, созданная им, в развитие предыдущей идеи, новая ветвь оснований математики — теория доказательств, или метаматематика. Гильберт неоднократно подчеркивал высокую педагогическую и эвристическую ценность генетического метода построения научных теорий. И тем не менее он полагал, что для окончательного оформления и полного логического обоснования всего, что содержится в нашем познании, более предпочтителен метод аксиоматический. Анализу и развитию этого метода Гильберт и посвятил основные свои усилия. Он первым отказался от попыток, предпринимавшихся еще со времен Евклида, давать основным терминам аксиоматизируемой теории содержательные определения. Гильберт последовательно провел в жизнь точку зрения на аксиомы как на условия, налагаемые на исходные понятия теории. Требуя, чтобы в процессе развертывания аксиоматизированнойтеории использовались лишь те сведения о ее понятиях, которые либо непосредственно почерпнуты из аксиом, либо чисто логическим путем формально выведены из них, он стал трактовать аксиоматику теории как единое явное определение ее понятий (Гильберт подчеркнул это в одном из своих писем к Г. Фреге). Такой вариант аксиоматического метода был положен уже в основу его «Оснований геометрии» (1899), где впервые дана полная, не содержащая никаких подразумеваемых предположений аксиоматика евклидовой геометрии. Принятая Гильбертом точка зрения в то время позволила ему добиться существенных продвижений в исследовании системы геометрических аксиом. Но сегодня в этой работе более всего поражает тот факт, что он во многом предвосхитил в ней многие черты структурализма 20 в. и значительную часть «идеологии» машинной математики. В самом деле, занимаясь геометрией «в духе Гильберта», человек в определенном отношении попадает в ситуацию, сходную с компьютерной. Он имеет право (но отнюдь не обязан!) понимать то, что он при этом делает. И как это на первый взгляд ни странно, в принципиальном плане это даже ставит его в выгодное положение, избавляя, в частности, от ошибок, всегда возможных при попытке «проявить инициативу» в осмыслении того, что от него требуется: нетрудно понять, что и в самом деле идеально общепонятным может быть лишь то, что вообще не требует никакого понимания. Можно не обратить внимания на то, что Гильберт никоим образом не доказывает истинность геометрических теорем; он всего лишь логически выводит их из принятых в ней аксиом (вопрос об истинности которых им вообще даже и не ставится). Изложенная точка зрения нашла замечательное по своей глубине использование в его более поздних (1922-30) исследованиях по основаниям математики.

523

ГИЛЬБЕРТ ПОРРЕТАНСКИЙРаботы эти были созданы в ходе попыток преодоления острого кризиса, вызванного трудностями, обнаружившимися в теоретико-множественной «архитектурной программе для математики», и впоследствии были подытожены в классической двухтомной монографии Гильберта и его ближайшего сотрудника П. Бернайса «Основания математики» (1-й т. 1934, 2-й — 1939). Как известно, Гильберт остро реагировал на противоречия, обнаруженные в кан- торовой теории множеств Б, Расселом и Э. Цермело, но он отвергал и альтернативную программу Л. Э. Я. Брауэра (см. Интуиционизм). В противовес реформаторской программе последнего Гильберт предложил свою, консервативную, программу, основанную на изложенном выше варианте аксиоматического метода и на идее трактовать «законность» любой математической теории как ее внутреннюю непротиворечивость. Программа Гильберта, в главных чертах изложенная в докладе «О бесконечном», предусматривала, во-первых, аксиоматизацию всех без исключения математических теорий (в т. ч. и множеств теории); во-вторых, установление непротиворечивости всех полученных аксиоматик и, в-третьих, дальнейшее развитие построенных теорий на чисто дедуктивной основе с использованием аристотелевской логики. При таком подходе и аксиомы, и утверждения конкретной теории описывались Гильбертом простыми и наглядными средствами — конструктивными объектами, имеющими точную синтаксическую структуру. Формализация логики открывала возможность придать аналогичный прозрачный, чисто синтаксический характер и самому понятию математического доказательства, а непротиворечивость теории трактовалась как невозможность одновременного получения в ней доказательств двух таких утверждений, что одно из них является отрицанием другого. Новаторской чертой этой программы Гильберта была ее чистая синтаксичность и отсутствие в ней какой бы то ни было апелляции к такой привычной для любого ученого, тем более для математика или философа, категории, как категория смысла. Для осуществления второго пункта своего плана Гильберт набросал эскиз т. н. «финитной установки» (см. Фини- тизм) — перечня средств (он называл их финитными), представлявшихся ему особо надежными и относительно которых он полагал, возможно не вполне правомерно, что они создают предпосылки для достижения «консенсуса» с интуиционистами. К сожалению, в достаточно подробном виде эта установка никогда Гильбертом изложена не была. Есть все основания полагать, что для ее «доработки» ему недоставало точного понятия алгоритма, которое в окончательном виде было выработано в математике лишь к 1936. При всей на первый взгляд перспективности программы Гильберта ее реализация уже с первых шагов столкнулась с непредвиденными трудностями. Первый серьезный урон был нанесен ей открытием К. Геделя, показавшего (1931), что неполна (и даже принципиально непополнима!) любая непротиворечивая аксиоматизация уже элементарной арифметики натуральных чисел. Между тем, по замыслу Гильберта, именно она, «это чистейшее, — по его выражению, — и наивнейшее дитя человеческого духа», должна была первой пройти «проверку на непротиворечивость». Впервые решение этой задачи было опубликовано (1936) Г. Генценом, которому уже здесь пришлось вполне отчетливым образом выйти за рамки финитной установки. Это был второй удар, нанесенный теории доказательств. И хотя главные надежды этой теории возлагались на доказательство непротиворечивости математического анализа (по мнению ближайшего сотрудника Бернайса, именно ее решение должно было вынести «окончательный приговор судьбе теории доказательств»), эта задача и особенно важная задача установления непротиворечивости аксиоматической теории множеств до сих пор остаются нерешенными. Т. о., на своем «главном направлении» гильбертовская теория доказательств потерпела поражение (возможно, впрочем, ее постигла общая судьба всех слишком общих программ), но зато она принесла обильные плоды на ее «периферии», составившие целую эпоху в области оснований математики. В первую очередь, это работы (Геделя и др.) по неполноте аксиоматик (арифметики и теории множеств), работы, приведшие к возникновению математически точного понятия алгоритма, исследования А. А. Маркова по конструктивной математике (см. Конструктивные направления), сделавшие впоследствии эпоху в развитии логики работы Брауэра и его школы, проходившие в очной и заочной полемике, тоже принесли свои плоды уже хотя бы потому, что полемика с таким оппонентом, как Гильберт, сама по себе не могла оказаться непродуктивной для ее участников. Соч.: Избр. труды (т. I, II). M., 1998; Гильберт Д., Бернайс /7. Основания математики. Логические исчисления и формализация арифметики. М., 1979 (2-е изд. 1982); Гильберт Д., Бернайс П. Основания математики. Теория доказательств. М., 1982; Основания геометрии. М.-Л., 1948. Лит.: Рид К. Гильберт. М, 1977. Н. М. Нагорный

ГИЛЬБЕРТ ПОРРЕТАНСКИЙ(Guislebertus Porretanus) Жильбер из Порре (Пуаре) (1076, Пуаре, Вандея — 1154, Пуатье) — христианский философ и богослов, ученик Бернарда Шартрского, с 1124 — канцлер Шартрской школы. В 1141 преподават в Париже, с 1142 — епископ Пуатье. Обвиненный Бернардом Клервоским в признании божественности Христа лишь человеческим понятием, объяснялся перед папой Евгением III в Париже (1147) и на Реймсском соборе (1148), но не был осужден. До 16 в. был в употреблении комментарий Гильберта к Боэцию, особенно «О Троице»; долго служила учебником упоминаемая Лейбницем интерпретация аристотелевских категорий «Книга о шести началах» (атрибуция спорная); известны комментарии Гильберта к Псалмам, к посланиям апостола Павла. Философия для Гильберта — инициация в таинства, намек на мистический опыт («не веруем, познав, а познаем, веруя»). «Первое совершенство» Бога — единственное и простейшее бытие (essentia), безусловная данность, то, чем (quo) все существует. Натуральное (рациональное) познание неотделенных (материализованных) форм через математическое (disciplinaris) познание неподвижных типов восходит к теоретическому (в чистой интуиции) познанию первообразов, первоматерии и Бога. Соч.: Commentaria in Boethium, MPL, t. 64; Liber de sex principiis, ed. A. Heysse. Munster, 1953; в рус. пер.: Комментарии к трактату Боэция «Против Евтихия и Нестория». — «ВФ», 1998, №4, с. 105-121.

524

ГИЛЬОМЛяг.: Неретина С. С. Гильберт Порретанский: искусство именования _ «ВФ», 1998, № 4, с. 94-105; Rovighi S. Studi di filosofia medievale. Mil., 1978, p. 176 - 247 (библиогр.). В. В, Бибихин

ГИЛЬДЕБРАНД(Hildebrandt) Дитрих фон (12 октября 1889, Флоренция — 26 января 1977, Нью-Йорк) — философ, представитель Мюнхенской (или: «реалистической») школы феноменологии. С 1906 изучал философию в Мюнхенском университете под руководством А. Пфендера и Т. Липпса. С 1909 — в Геттингене у — Э. Гуссерля, у которого в 1913 защитил диссертацию (тема — идея нравственного поступка). В 1914 принял католичество, в последующие годы ведет активную церковную деятельность и занимается разработкой теологических проблем. В 1933 бежит из Германии в Вену. В основанном им журнале «Христианское сословное государство» выступает против тоталитаризма, отстаивает идею единства западноевропейской христианской культуры. В 1938 переезжает в Италию, а затем в США. С 1949 — профессор в Фордхам-университете (Нью-Йорк). Основную задачу феноменологии видел в исследовании и анализе «сущности» объективных феноменов, доступных нам в чувственном восприятии и интеллектуальной интуиции. Личность человека раскрывается только в Боге, только предавая себя Богу, человек по-настоящему становится самим собой. В развитой им в 40—50-х гт. 20 в. концепции этики Гильдебранд продолжает традицию материальной этики ценностей М. Шелера, Ценность есть изначальная, не сводимая ни к чему иному данность. Любой объект, будучи выделенным из «ничто», обладает ценностью существования и индивидуального бытия. Духовные ценности — высшими среди них являются моральные и религиозные — присущи только человеку. Каждой морально значимой ценности соответствует ценностный ответ (Wertantwort), который может воплощаться в восхищении, любви и деятельности, реализующей или сохраняющей эту ценность. Абсолютно достоверное знание о них дает интеллектуальная интуиция. Соч.: Gesammelte Wirke, Bd 1-9, 1971-84; Die Idee der sittlichen Handlung. — «Jahrbuch fur Phanomenologie und phanomenologische Forschung», hrsg. v. E. Husserl, Bd 3,1918; Sittlichkeit und asthetische >Aferterkenntnis. — Ibid., Bd 5, 1922; Metaphysik der Gemeinschaft, 1930; Sittliche Grundhaltungen, 1933; Die sittlichen Grundlagen der Volkergemeinschaft, 1946; Der Sinn des philosophischen Fragens und Erkennens, 1950; Christian Ethics, 1953 (на нем. яз.; 1959); True Morality and its Counterfeits, 1955 (на нем. яз.: 1957); Graven Images: Substitutes for True Morality, 1957; Troyan Horse in the City of God, 1967 (на нем. яз.: 1968); Что такое философия? СПб., 1997; Новая Вавилонская башня. СПб., 1998; Метафизика любви. СПб., 1999; Метафизика коммуникации. СПб., 2000. И. А. Михайлов

ГИЛЬОМиз Конша (Guillaume de Conches, Guilelmus de Conchis) (ok. 1080, Конш, Нормандия — ок. 1150) — средневековый французский философ и гуманист. Ученик Бернарда ШартрскогОу преподавал философию и теологию, возможно, в Шартре. Для Иоанна Солсберийского он уважаемый учитель, виднейший логик века и лучший после Бернарда грамматик. Компендий Гильома «Философия мира» — свод знаний эпохи, по-видимому, введение в лекционный курс; «Dragmaticon» («Вязание снопов») — диалог о первосущностях природы; спорят, принадлежат ли ему «Учения нравственных философов». Обширные глоссы Гильома, которые он отличал от более вольных комментариев, включают детальное толкование «Тимея» (до 53с), «Утешения философии», «Комментария на «Сон Сципиона»», грамматики Присциана, сатир Ювенала. Чтение философов было главным видом учебной работы у Гильома, во главу ставилось изучение «элоквенции»: в жажде постижения мы раздираем на лоскуты платье философии; нагая, она кричит о помощи, и мы обязаны вновь сшить клоки ее одежды. Слово как начало и носитель знания понималось во всем богатстве его смыслов, причем навык аллегорического толкования священных текстов распространялся на античную классику, где Гильом учил заглядывать за символический покров (integumentum). К Библии он иногда подходил с мифологическим толкованием. Признавая авторитет отцов Церкви в доктриналь- ных, но не в философских вопросах, Гильом рекомендовал не спешить с провозглашением чуда в ущерб естественному познанию и «сжигать сомнения в огне веры» призывал лишь тогда, когда они безысходны. В философию Гильом, называвший себя «физиком», т.е. натуралистом и врачом (он знал Галена и арабов в переводе Константина Африкана, 11 в.), включал весь корпус мыслимого знания: это «истинное понимание вещей, которые существуют и не кажут себя, и вещей, которые существуют и кажут себя» («Philosophia mundi» 1). От диалектики божественных начал мира Гильом переходил к космологии и астрономии, метеорологии, географии, к строению живых существ, человеческого тела, мозга и возвращался таким путем к познавательной способности. Все формулировки этой философии были открыты для символического и аналогического осмыслений. В основу природы полагались неощутимые, «понимаемые лишь через дробление разумом», но не совечные Богу атомы. Смелость философского синтеза Гильома навлекала на него упреки католических охранителей. Соч.: Philosophia mundi, MPL, t. 172, 41—102; Dragmaticon. Strasbourg, 1567; Glosae super Platonem, ed. E. Jeauneau. — Textes philosophiques de Moyen Age, n.XIII.P, 1965. Лет.: Рамм Б. Гильом из Конша. — В кн.: Французский ежегодник. М., 1959, с. 37—75; Gregpry T. Anima mundi. La filosofia di Guglielmo di Conches e la scuola di Chartres. Firenze, 1955; Garin E. Studi sul platonismo medievale. Firenze, 1958. В. В. Бибихин

ГИЛЬОМиз Оверни, Гильом Овернский (Guillaume d'Auvergne, Guilelmus Alvemus) (ок. 1180, Овернь — 30 марта 1249, Париж) — французский богослов и церковный политик. В 1223 — магистр теологии в Париже, к 1225 — каноник собора Парижской богоматери, с 1228 — епископ Парижа, духовник королевы-матери. Притеснением «искусств» (философских) спровоцировал исход магистров и студентов из Парижа в 1229 и пригласил на богословские кафедры монахов нищенствующих орденов, в числе которых оказались Александр Гэльский и (позднее) Альберт Великий, Фома Аквинский, Бонавентура. Среди соч. Гильома «О первом начале», «О вселенной» (ок. 1230—36), «О бессмертии души», догматика, аскетика, экзегетика, проповеди. Полемически-дидактический пафос сочетается у Гильома с мистико-этическим настроем. Следуя за

525

гильом Авицеброном (Ибн Гебиролем), якобы христианином, Гильом учил о том, что сущность совпадает с бытием только в Боге; прочие вещи далеки от божественной простоты, но так или иначе полнятся бытием от творящей первопричины («как душа жизнь тела, так Бог бытие всего»); самостоятельной причинности внутри мира нет, вещи лишь «проходы и окна» для потока первобытия. Универсалии (прообразы, идеи) совпадают с творческой волей создателя и тем самым абсолютно реальны; материя, или возможность универсума, есть божественное слово. Знакомый с арабским аристотелизмом, Гильом задал тон хотя и критического, но свободного отношения к внехристианским авторитетам, что подготавливало последующую ассимиляцию Аристотеля католическим богословием. Учение о Боге как бытийной основе всех вещей продолжается у Экхарта, а замена вещной причинности отношениями следования ставит вопрос о возможном влиянии Гильома на Д. Юма. Соч.: Opera omnia, 1.1—II. P., 1674. Лит.: Valois N. Guillaume d'Auvergne — sa vie et ses ouvrages. P., 1880; Masnovo A. Da Guglielmo d'Auvergne a S. Tommaso d'Aquino, vols. I-III. Mil, 1945-46. В. В. Бибихин

ГИЛЬОМиз Шампо (Guillaume de Champeau, Willelmus Campellensis) (ок. 1070, Шампо, департамент Сена и Марна — 1121, Клерво) — логик, ритор, богослов. Ученик мистика-антидиалектика Манеголда из Лаутенбаха, богослова Ансельма Ланского и Росцелина; друг Бернарда Клервоского; учитель, затем противник Абеляра. В начале 12 в. — архидиакон Парижа, магистр кафедральной школы, к которому стекаются студенты всех «наций», в т. ч. славяне; с 1108 после разрыва с Абеляром ведет богословскую школу при основанном им Сен-Викторском аббатстве каноников-августинцев; с 1113 — епископ Шалон-сюр-Марн. В главном споре своего времени учил, что универсалии существуют до вешей (ante rem) и воплощаются в индивидах, составляя их общую сущность: Петр и Павел тождественны в качестве разумных и смертных, нумерическое различие между ними акцидентально. В споре с Абеляром, указывавшим на абсурд пребывания одной и той же универсалии в разных индивидах, Гильом смягчил крайности своего реализма: человечность не тождественна (поп est eadem) в Петре и Павле, поскольку они разные люди, но и не различна (ср. учение Николая Кузан- скогоо «неином»). В малоизученных из-за интерференции Абеляра «Сентенциях» и «Вопросах» Гильома наметился стиль зрелой схоластики («обычно спрашивают... на это следует ответить... но кто-то возразит... решение вопроса таково...»). Аргументируя, Гильом допускает «воздержное пользование разумом» и отдает предпочтение авторитету. При разбросе тем («О происхождении души», «О существе зла», «О различии добродетелей», «О супружестве») Гильом стремится к синтезу знания. Школа Гильома и Ансельма Ланского, чьи имена в средневековых источниках часто стоят рядом, — «колыбель систематики схоластической теологии» (М. Грабман). Соч.: Sententiae vel Quaestiones XLVII. — Lefevre G. Les variations de Guillaume de Champeaux et la question des universaux: Etude suivie de documents originaux. Lille, 1898; в рус. пер.: Диалог между Иудеем и Философом о католической вере. — «Человек», 1998, №3-5. Лит.: Абеляр. История моих бедствий. М., 1959; Michaud E. Guillaume de Champeau et les ecoles de Paris au 12 siecle. P., 1867; Grabmann M. Die Geschichte der scholastischen Methode, Bd2.B., 1957, S. 136-168. В. В. Бибихин

ГИЛЬФЕРДИНГ(Hilferding) Рудольф (10 августа 1877, Вена — февраль 1941, Париж) — австро-немецкий социальный ученый и политик, видный теоретик австро- марксизма. Совместно с М. Адлером организовал издание «Marx-Studien», в котором были опубликованы важнейшие труды Гильфердинга. В1907—16—редактор центрального органа германской социал-демократии «Vorwarts». В 1918-22 - редактор «Freiheit». В 1923 и 1928—29 — министр финансов в коалиционных правительствах Германии. После эмиграции работал в Швейцарии, затем во Франции, где погиб в гестаповской тюрьме. В работе «Бем-Баверк, как критик Маркса» (Bohm-Bawerks Marx- Kritik.— Marx-Studien, Bd 1. Wien, 1904) Гильфердинг поставил задачу опровергнуть наладки австрийского экономиста на трудовую теорию стоимости Маркса. При этом он, подобно другим австромарксистам (и в отличие от Маркса), считал, что марксизм должен истолковываться как «чисто научная» теория, не имеющая отношения к идеологии. Главное сочинение Гильфердинга — «Финансовый капитал» (Das Finanzkapital. Wien, 1910) — посвящено анализу новейшей фазы в развитии капитализма и переосмыслению «Капитала» Маркса применительно к новым условиям. В противоположность Марксу, считавшему, что стоимость товара создается только трудом, затраченным на его производство, Гильфердинг объявил закон стоимости законом не производства, а сферы обращения. Из этого он выводил «организующую» роль финансового капитала как господствующей силы в развитии общества эпохи империализма. Исследуя процесс образования монополий, Гильфердинг впервые в экономической науке проанализировал новую категорию «учредительной прибыли», раскрыл механизм образования фиктивного капитала и др. Концентрация и централизация капитала, рост трестов и картелей приводят к устранению конкуренции, анархии производства, кризисов. В рамках «организованного капитализма» чрезвычайно усилится экономическая роль государства, исчезнеттоварный фетишизм, наступит «сознательно регулируемое общество», что, по Гильфердингу, будет способствовать переходу к социалистическому принципу планового производства, постепенному перерастанию финансового капитала в социализм. Предпосылками цивилизованного перехода к социализму являются коалиция социал-демократической партии с буржуазными партиями и парламентский реформизм. Роль идеологии либерализма, по Гильфердингу, нуждается в переоценке: если в эпоху промышленного капитала она была прогрессивна, то в эпоху финансового капитала — утрачивает свое значение, ибо вступает в противоречие с интересами «организованного капитализма» и сознательного регулирования. Соч.: Бем-Баверк, как критик Маркса. М., 1923; Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. М, 1959. Лит.: Марксистская философия в международном рабочем движении в кон. 19 - нач. 20 в. М., 1984, с. 323-324, 336-345. А. Т. Мысливченко

526

ГИПЕРТЕКСТГИЛЯРОВ-ПЛАТОНОВ Никита Петрович [23 мая (4 июня) 1824, Коломна Московской губ. — 13 (25) октября 1887, Петербург, похоронен в Москве] — русский публицист, философ. Родился в семье приходского священника П.М. Никитского. Фамилию Гиляров (от лат. hilaris — веселый) получил в Коломенском духовном училище, где обучался в 1831—38, приставки Платонов удостоен в Московской духовной академии при получении стипендии митрополита Платона (Левшина). Окончив Московскую духовную семинарию и Московскую духовную академию (1848), защитил в 1850 магистерскую диссертацию «О потребности вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого» (опубл. 1855) и оставлен бакалавром по классу библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах; затем профессор церковной археологии и истории раскола в России. В 1855 под давлением митрополита Филарета (Дроздова) вынужден подать прошение об отставке и увольнении из духовного звания за «либерально-светское направление» в интерпретации раскола. В 1856—62 — цензор Московского цензурного комитета, в 1862—63 — чиновник особых поручений при министре народного просвещения, в 1863—67 — управляющий Московской синодальной типографией. В 1850-е гг. сблизился с кружком московских славянофилов, особенно с А. С. Хомяковым, после смерти которого участвовал в подготовке его первого собрания сочинений, перевел на русский язык ряд его изданных за рубежом работ. Сотрудничал в славянофильских изданиях «Русская беседа», «Русь», «День», «Москва», а также во многих других периодических изданиях («Православный собеседник», «Русский архив», «Русский вестник» и др.). С 1867 до самой смерти являлся издателем и редактором московской ежедневной газеты «Современные известия», на страницах которой постоянно выступал по вопросам церковной и общественной жизни. В 1883—84 издавал еженедельник «Радуга». Основное философское сочинение, посвященное критическому анализу онтологии Гегеля, было написано в 1846. Первая часть опубликована под названием «Рационалистическое движение философии новых времен» («Русская беседа», 1859, № 3); другая часть, содержащая перевод 1-й главы «Феноменологии духа», издана под названием «Онтология Гегеля» посмертно («Вопросы философии и психологии», 1891, кн. 8—11). В системе Гегеля, самой полной и последовательной в истории европейской философии, Гиляров-Платонов видит логическое завершение западноевропейской философии, выбравшей рационалистическое направление. Односторонность западной философии заключается в том, что она не приняла во внимание наличие такого способа человеческого познания, как целостный ум, который, в отличие от формальной силы — разума, представляет собой тот интеллектуальный центр тяготения, «около которого само собою сжимается в единство все разнообразие приобретенной материи знания» (Сб. соч., 1899, т. 1, с. 322). Крах абсолютного рационализма гегелевской системы закономерен и обусловливает последующее господство отрицательных направлений: материализма в теоретической и «инстинктуализма» в практической философии. В работе «Откуда нигилизм?» выступил против нигилистической критики «предрассудков» — «суждений, принятых без достаточного основания» («Русь», 1884, № 24, отд. изд. 1904). Гиляров-Платонов полагал, что определяемым т. о. предрассудком может быть названа любая система убеждений, в т. ч. и мировоззрение нигилистов, но «предрассудки», освященные исторической традицией, обладают нравственным преимуществом над воззрениями и идеями более позднего происхождения. Гиляров-Платонов разрабатывал также собственную экономическую теорию («Основные начала экономии», 1889), занимался исследованиями в области славянского языкознания («Экскурсия в русскую грамматику», 1904). Соч.: Из пережитого, ч. 1—2. М., 1886; Вопросы веры и Церкви. Сб. статей 1868-1887 гг., т. 1-2. М., 1905-06. Лит.: Шаховской #. В. Памяти Н. П. Гилярова-Платонова. Ревель, 1893; Неопознанный гений. Памяти Никиты Петровича Гилярова-Платонова, сост. С. Ф. Шарапов. М., 1903. Б. В. Мелсуев

ГИНКМАР(Hincmarus) (ок. 806-21 декабря 882) архиепископ Реймсский, политик, историк, глава франкской церкви. Ученик Гильдуина из Сен-Дени, первого переводчика «Ареопагитик». В каролингских распрях поддерживал Карла Лысого, который назначил его архиепископом Реймса в 845. Один из инициаторов и активных участников спора о божественном предопределении, когда вместе с Рабаном Мавром он выступил против Готшалка. Основная идея его полемических работ: Бог предопределяет только к спасению, предопределение грешников к аду означает, что Бог творит грех. Писал о природе Троицы, о евхаристии (верил в тождественность евхаристического и исторического тела Христа), о почитании образов Спасителя и святых. Работы по каноническому праву (о разводе Лотаря II и Теутберги, против независимости епископов от метрополий). Единство империи видел в единстве Церкви. Соч.: MPL, 1.125. Лит.: Devisse J. Hincmar, archeveque de Reims 845-82, 3 vols. Geneva, 1975; Davis L. Hincmar of Rheims as a Theologian of the Trinity - «Traditio», 1971,27,455-468. В. В. Петров

ГИПАТИЯ('Улатла) из Александрии (ок. 370-415) - греческий математик, астроном, философ-неоплатоник. Дочь математика и астронома Феона Александрийского, сестра математика Епифания. Приблизительно с 400 преподавала философию, математику, астрономию и механику в александрийском Мусейоне. Основные сочинения (возможно, сохранились во фрагментах как интерполяции): комментарий на «Арифметику» Диофанта (в 13 кн.), комментарий на «Конические сечения» Аполлония из Перги (в 8 кн.), «Астрономический канон» (комментарий на третью книгу «Математического сочинения» Птолемея). Традиционно считается, что Типатия была растерзана толпой христиан, настроенных против женщины-философа епископом Кириллом Александрийским. Лит.: Hoche К Hypatia, die Tochter Theons. — «Philologus», 1816,15, S. 439ff.; RistJ. M. Hypatia. - «Phoenix», 1965,19, p. 214-225. M. Л. Хорьков

ГИПЕРТЕКСТ— организационная надстройка над текстом, позволяющая рассматривать его в различных структурных представлениях. Гипертекст позволяет наряду с линейным чтением текста (слева направо, строка за строкой) двигаться и по другим структурным схемам, находить и выбирать определенные фрагменты, расположенные в различных частях текста. Гипертекстовая

527

ГИПОСТАЗИРОВАНИЕорганизация крупных массивов информации не только делает их обозримыми и облегчает оперирование с ними, но и позволяет извлекать из них такие сведения, которые специально не закладываются в них при их создании. Задолго до распространения термина «гипертекст» функции такой надстройки в научных текстах выполнял справочный аппарат: оглавление, предметный и именной указатели, перекрестные ссылки, отсылки к литературе, список иллюстраций и т. д. Взрыв интереса к идеям гипертекста и разработке средств, обеспечивающих его формирование и использование, связан с развитием современных информационных технологий. Эффективность информационной системы зависит в первую очередь от тех возможностей, которые она представляет пользователю в поиске нужной ему информации и доступе к ней. Соответственно были расширены как представления о тексте и документе (в этом качестве может выступать любой источник информации, база данных с миллионами единиц информации), так и представление о гипертексте (оно было положено в основу реляционных и сетевых систем управления информационными массивами). В настоящее время на основе гипертекста строятся все электронные издания (журналы, учебники, библиотеки и т. д.). Наиболее впечатляющей демонстрацией возможностей гипертекстовых технологий является «всемирная паутина» (WWW — World Wide Web), которой пользуются участники сети INTERNET. С помощью «всемирной паутины» миллионы пользователей сети оказываются в состоянии найти и получать доступ к самым различным источникам информации — от индивидуальной «домашней страницы» до мощных информационных банков (напр., Библиотека Конгресса США). Э. М. Мирский

ГИПОСТАЗИРОВАНИЕ(от греч. тжоотаоц — сущность, субстанция) — наделение самостоятельным существованием в пространстве и времени абстрактных сущностей — признаков и классов. Гилостазирование возникает при обсуждении современной проблемы универсалий — вопроса о том, чему в действительности соответствуют абстрактные термины («идея», «число», «равенство», «белизна») и предикатные переменные. Гипостазирование основано на игнорировании качественной разницы между предметами (индивидами, конкретами, партикулярами), способными к самостоятельному существованию в пространстве-времени, и их признаками (абстрактами, универсалиями), существующими лишь в составе предметов. Различают два вида гипостазирования. Первое характерно для платонизма и сводится к утверждению, что абстрактные сущности (универсалии) существуют самостоятельно — в реальном или «надмировом» пространстве. (Шуточный пример такого гипостазирования — улыбка Чеширского кота, остающаяся, когда кот исчезает.) Другой вид гипостазирования отождествляет предмет с одним из его признаков, при этом трактует его как признак только в границах интервала гипостазирования, задаваемого целями исследования. Гипостазированию противостоит номинализм, отрицающий не только реальность абстрактных сущностей, но и правомерность задающих их абстрактных терминов и предикатных переменных. Г.Д.Левин

ГИПОТЕЗА(от греч. тжобеоц — основа, предположение) — научное допущение или предположение, истинностное значение которого неопределенно. Различают гипотезу как метод развития научного знания, включающий в себя выдвижение и последующую экспериментальную проверку предположений, и как структурный элемент научной теории. Зарождение метода гипотез исторически связано с ранними этапами развития античной математики. Древнегреческие математики широко применяли в качестве метода математического доказательства дедуктивный мысленный эксперимент, включавший в себя выдвижение гипотез и вывод из них с помощью аналитической дедукции следствий с целью проверки правильности первоначальных догадок. Принципиально иной подход к гипотезе был предложен Платоном, который рассматривал ее как посылки разработанного им аналитико-синтетического метода доказательства, способного обеспечить абсолютно истинный характер вывода. Подобное понимание эвристической роли гипотезы было отвергнуто Аристотелем, концепция которого исходила из невозможности использования гипотез как посылок силлогистического доказательства (поскольку в качестве последних мыслились лишь общие, необходимые и абсолютные истины), что обусловило последующее негативное отношение к гипотезам как форме недостоверного или вероятного знания. В античной науке и естествознании Нового времени метод гипотез применялся в основном лишь в неявной, скрытой форме в рамках др. методов (в мысленном эксперименте, в генетически-конструктивном и индуктивном методах). Об этом свидетельствуют «Начала» Евклида и статика Архимеда, а также история формирования механики Галилея, теория Ньютона, молекулярно-кинетические теории и др. Лишь в методологии и философии кон. 17 — нач. 19 в. в процессе осмысления успехов эмпирических исследований постепенно стала осознаваться эвристическая роль метода гипотез. Однако ни рационалистическому, ни эмпирическому направлениям в классической методологии и философии не удалось обосновать необходимость гипотез в научном познании и преодолеть противопоставление гипотез и закона. Так, напр., Кант ограничил сферу применения научных гипотез узкой областью сугубо эмпирических исследований, приписав методу гипотез вспомогательный, подчиненный статус по отношению к априорному знанию как знанию безусловно всеобщих и необходимых истин. В 70—80-х гт. 19 в. Ф. Энгельс на основе принципиально нового понимания гносеологического статуса законов и теорий как относительно истинных утверждений ограниченной общности обосновал роль научных гипотез не только в процессе накопления и систематизации эмпирического материала, но и на этапах уточнения, модификации и конкретизации экспериментальных законов и теорий. Рассматривая гипотезу как форму «развития естествознания, поскольку оно мыслит» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 555), Энгельс выдвинул положение о взаимосвязи гипотез с законами и теориями как формами относительно истинного знания. Научная гипотеза всегда выдвигается в контексте развития науки для решения конкретной проблемы с целью объяснения новых экспериментальных данных либо устранения противоречий теории с отрицательными результатами экс-

528

ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНАЯ МОДЕЛЬ периментов. Замена гипотезы в процессе развития науки другой, более подходящей, не означает признание ее ложности и бесполезности на определенном этапе познания: выдвижение новой гипотезы, как правило, опирается на результаты проверки старой (даже в том случае, когда эти результаты были отрицательными). Поэтому выдвижение гипотезы в конечном итоге оказывается необходимым историческим и логическим этапом становления другой, новой гипотезы. Напр., разработка Планком квантовой гипотезы опиралась как на выводы, полученные в рамках классической теории излучения, так и на отрицательные результаты проверки его первой гипотезы. Рассмотрение истины как процесса, взятого вместе с результатом, приводит к выводу, что любой относительно завершенный этап познания, выступающий в форме относительных истин (экспериментальных законов, теорий), не может быть оторван от процесса собственного становления. Развитие теорий и построение прикладных моделей всегда требует введения ряда вспомогательных гипотез, которые образуют с исходной теорией одно целое, взаимно подкрепляя друг друга и обеспечивая прогрессирующий рост научного знания. Так, в частности, применение квантовой механики в качестве теоретической основы предсказания свойств различных химических веществ оказывается невозможным без введения специальных гипотез. В качестве научных положений гипотезы должны удовлетворять условию принципиальной проверяемости, означающему, что они обладают свойствами фальсифицируе- мости (опровержения) и верифицируемости (подтверждения). Однако наличие такого рода свойств является необходимым, но не достаточным условием научности гипотез. Свойство фальсифицируемости достаточно строго фиксирует предположительный характер научных гипотез. Ограничивая универсальность предыдущего знания, а также выявляя условия, при которых возможно сохранить частичную универсальность того или иного утверждения о законах, свойство фальсифицируемости обеспечивает относительно прерывный характер развития научного знания. Верифицируемость гипотезы позволяет установить и проверить ее относительно эмпирического содержания. Наибольшую эвристическую ценность представляет собой подтверждение такими фактами и экспериментальными законами, о существовании которых невозможно было предположить до выдвижения проверяемой гипотезы. Так, напр., предложенная Эйнштейном в 1905 квантовая гипотеза спустя почти десятилетие была подтверждена экспериментами Милликена. Свойство верифицируемости служит эмпирической основой процессов становления и развития гипотезы и других форм теоретического знания, обусловливая относительно непрерывный характер развития науки. Вместе с тем методологическое значение имеет вероятностная или сравнительная оценка соперничающих гипотез по отношению к классу уже установленных фактов. Эвристическая роль метода гипотез в развитии научного знания нашла отражение в гипотетико-дедуктивных теориях, представляющих собой дедуктивно организованные системы гипотез различной степени общности. Такие теории являются неполными, что открывает возможности для их расширения и конкретизации за счет дополнительных гипотез, прикладных моделей. Все это в конечном итоге обеспечивает достаточную широту и гибкость применения гипотез и других развитых форм теоретического знания для отражения сложных объектов и процессов объективной реальности. Лит.: Рузавин Г. И. Методы научного исследования. М., 1974; Он же. Научная теория. Логико-методологический анализ. М., 1978; Баженов Л. Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М., 1978; Меркулов И. П. Научная революция и метод гипотез.— «ВФ», 1979, № 8; Он же. Гипотетико-дедуктивная модель и развитие научного знания. М., 1980; Он же. Метод гипотез в истории научного познания. М., 1984. И. Я. Меркулов

ГИПОТЕЗАAD HOC (от лат. ad hoc — к этому, для данного случая) — предположение, выдвинутое с целью решения стоящих перед испытываемой теорией проблем и логически не связанное с ее основными постулатами и положениями. Предсказание новых фактов и адаптация к полученным экспериментальным данным — это наиболее важные проблемы, с которыми сталкивается любая научная теория. Решение этих проблем в принципе невозможно без развития ее исходной структуры путем введения дополнительных гипотез, построения частных теорий и специальных моделей. Не все предсказания теории и попытки адаптировать ее к полученным экспериментальным данным удовлетворяют общепризнанным метатеоретическим критериям научности и оказываются успешными. Более того, ученые иногда намеренно идут на нарушения этих критериев, прибегая к помощи ad hoc гипотез. Некоторые ad hoc гипотезы, напр., вообще не обладают никаким дополнительным теоретическим содержанием по сравнению с исходной теорией, но они временно обеспечивают этой теории некоторые важные прагматические преимущества (достаточную степень согласованности с новыми экспериментальными данными и т. д.). С другой стороны, ad hoc гипотезами, по сути дела, оказываются любые эмпирически бесплодные вспомогательные предположения, поскольку их дополнительное теоретическое содержание не получает экспериментального подтверждения. Можно выделить также и другие типы ad hoc гипотез (в т. ч. и селективно ценные ad hoc гипотезы), использование которых приводит к нарушению соответствующих критериев научности (напр., непротиворечивости теорий). См. также ст. Гипотеза и Теория. И, /7. Меркулов ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНАЯ МОДЕЛЬ (в ме- одологии науки) — концепция познавательного процесса в науке и структуры научного знания, исходящая из представления о научном знании как о системе дедуктивно связанных между собой гипотетических утверждений, постепенно обосновываемых путем вывода эмпирически проверяемых следствий. Представление о гипотетико- дедуктивной модели включает в себя идею гипотетико- дедуктивного метода и концепцию гипотетико-дедуктивной системы (или теории) как формы организации научного знания. Исторически гипотетико-дедуктивная модель возникает в виде представления о гипотетико-дедуктивном методе как о способе выдвижения гипотез и последующей их проверки путем дедукции эмпирических следствий. Впоследствии идея гипотетико-дедуктивного метода была дополнена представлением о том, что научные утверждения, выдвигаемые в качестве теоретических гипотез,

529

ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД существуют не изолированно, а возникают и проверяются в теоретической системе гипотетико-дедуктивной теории. В т. н. стандартной концепции науки, активно пропагандировавшейся сторонниками логического позитивизма, в качестве идеала логической структуры гипотетико-дедуктивной модели рассматривалась дедуктивно-аксиоматическая система. Понятие гипотетико-дедуктивной модели в этом смысле выступало как конкретизация идеи дедуктивно-аксиоматического построения теории (как оно сложилось в методологии математики и математической логики) с учетом фактора возможности эмпирической интерпретации и, соответственно, эмпирической проверки. Эмпирическая интерпретация, задаваемая посредством «интерпретативных предложений» (или т. н. правил соответствия, связывающих теоретические конструкции в науке с данными наблюдения и эксперимента), рассматривалась как условие такой организации знания, которая обеспечивала бы возможность эмпирической проверки теоретических утверждений. Между тем даже в математизированном естествознании реальная деятельность по развертыванию теоретических систем отнюдь не сводится к дедукции из аксиом по строгим правилам логического вывода. Важную роль здесь играет содержательное, неформализованное движение мысли, в частности мысленный эксперимент с идеальными объектами, вводимыми в теоретическую систему на разных этапах ее конкретизации с целью ее приближения к реальности. Развертывание теоретических систем во взаимодействии с эмпирическим базисом предполагает также известные «обратные связи» с научной эмпирией, материалом наблюдения и эксперимента, стимулирующие модификации, в некоторых звеньях теоретического аппарата. Необходимость методологического анализа подобных модификаций, соответствующих правил и приемов не учитывается в стандартной концепции классической гипотетико-дедуктивной модели. Тем более вне рамок этой модели оказываются процессы взаимодействия и возможного синтеза теоретических систем, смены фундаментальных научных теорий и т. д. Все это ставит задачу разработки таких методологических моделей научного исследования, которые преодолевали бы ограниченность гипотетико-дедуктивной модели в рамках т. н. стандартной концепции науки, а также позволяли бы рассматривать процессы развития и смены фундаментальных теорий. См. также ст. Оправдание теории, Теория, Эмпирический базис. В. С. Швырев ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД - метод научного исследования, заключающийся в выдвижении некоторых утверждений в качестве гипотез к проверке этих гипотез путем вывода из них (в совокупности с другими имеющимися у нас знаниями эмпирически проверяемых следствий). Оценка исходной гипотезы на основе такого вывода носит сложный и многоступенчатый характер, т. к. только достаточно длительный процесс испытания гипотезы в контексте системы научного знания может привести к обоснованному ее принятию или опровержению. В современной методологии науки при рассмотрении гапотетико-дедуктивного метода стремятся также учитывать процессы совершенствования и развития гипотетических конструкций науки в результате их сопоставления с эмпирическими данными. В истории методологии науки идея гипотетико-дедуктив- ного метода возникает как антитеза, с одной стороны, дедуктивно-рационалистической концепции науки (см. Априоризм), а с другой стороны, эмпирико-индуктивит- ского представления о формировании научного знания. В этом противопоставлении рационалистскому априоризму и эмпиристскому индуктивизму формулировка идеи гипотетико-дедуктивного метода в виде концепции т. н. обратной дедукции встречается уже у английского философа и историка науки У. Уэвелла в сер. 19 в. Гипотетико-дедуктивный метод подчеркивает открытый характер теоретического знания по отношению к опыту, необходимость эмпирического обоснования и проверки как обязательного условия плодотворного функционирования и развития науки. Вместе с тем гипотетико-дедуктивный метод охватывает существенные черты реальной практики научного исследования, предполагающего выдвижение теоретических гипотетических конструкций, далеко выходящих за пределы эмпирически данного, и последующую их конкретизацию, уточнение, совершенствование в процессе сопоставления с эмпирическими данными (см. Эмпирическое и теоретическое знание). Подобная практика научного исследования, истоки которой можно проследить начиная с античности, получает свое развитие в теоретическом естествознании Нового времени, прежде всего в механике, а впоследствии в физике («парадигмальный» пример — формирование молекулярно-кинетической модели «идеального газа», применяемой для исследования реальных газов). При этом выдвижение научных утверждений достаточно высокой степени общности в качестве теоретических гипотез осуществляется в точном математизированном естествознании в контексте целостной теории. Соответственно и эмпирическое обоснование и проверка этих утверждений в духе гипотетико-дедуктивного метода проводится не изолированно для каждого отдельного утверждения, а как согласование системы теоретических утверждений с эмпирическим базисом теории (см. Оправдание теории). Осуществление исходной идеи гипотетико-дедуктивного метода в рамках такой целостной теоретической системы, соотносимой с эмпирическим базисом, позволяет говорить о гипотетико-дедуктивной модели научного знания. Представление о гипотетико-дедуктивном методе в единстве с гипотетико-дедуктивной теорией в рамках гипотетико-дедуктивной модели существенно модифицирует саму идею гипотетико-дедуктивного метода. Эмпирическим данным соответствует (или не соответствует) здесь не отдельная гипотеза, а весь комплекс посылок и утверждений, фиксирующих гипотетически принимаемую теоретическую модель. И установление этого соответствия или несоответствия носит характер не эмпирической проверки в собственном точном смысле слова (как в случае предположения, скажем, «все люди в данном здании понимают русский язык»), а лишь логической согласованности, непротиворечивости системы теоретических посылок с эмпирически проверяемыми следствиями при условии принятой эмпирической интерпретации теории. При этом позитивная ситуация согласования (условно говоря, «подтверждаемость») не предопределяет еще однозначно принятия данной теоретической конструкции, поскольку могут быть другие концепции, получающие подобное «подтверждение». Отсюда возникает проблема критериев

530

ГИППОКРАТвыбора среди «подтвержденных» концепций, в частности критериев их простоты, особенно т. н. динамической простоты в достаточно длительном историческом периоде их существования, развитием идеи которой является критерий т. н. прогрессивного и регрессивного сдвига проблем. Негативная же ситуация рассогласования системы теоретических допущений, в свою очередь, не влечет за собой отказа от теоретической концепции, поскольку она может быть преодолена за счет пересмотра любого компонента системы. Благодаря этому возникает методологическая проблема критериев эффективности, конструктивности подобного рода пересмотров и устранения нежелательных «ad-hoc» допущений и «конвенционалистских уловок» (см. Контекст открытия, Контекст оправдания, Фальсификация, Фальсифицируемостъ). Сохраняя исходную установку на движение «сверху» от гипотетической конструкции к эмпирически данному, современная концепция гипотетико-дедуктивного метода по мере своего развития далеко отходит от представлений о радикальной эмпирической проверяемости в духе примитивного верификационизма или фальсифика- ционизма и преодолевает вместе с тем неправомерное противопоставление контекста открытия и контекста оправдания, свойственное «стандартной концепции науки» сторонников логического позитивизма. См. также ст. Теория и лит. к ней. В. С. Швырев

ГИПОТЕТИЧЕСКОЕ СУЖДЕНИЕ- см. Суждение.

ГИППАРХИЯ(11пкар%1а) из Маронеи (2-я пол. 4 в. до н. э.) — философ-киник, сестра Метрокла и жена Кра- тета из Фив. Происходила из богатой и знатной семьи, но из любви к Кратету бросила все и избрала долю жены бродячего философа и поэта. В античности этот союз стал сенсацией для традиционного общества и породил множество анекдотов об их бесстыдном поведении (наиболее эпатирующий — т. н. «собачья свадьба»). Вероятно, Гип- пархия имела вкус к эристическим диспутам: Диоген Ла- эртий описывает ее разговор с Феодором Безбожником, построенный на откровенном софизме. Лит.: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М, 1986 (кн. 6); Антология кинизма, изд. И. M Нахов, 2-е изд. М., 1996, с. 76-77. М. А. Солопова

ГИППАСОллаоос) из Метапонта (кон. 6 — нач. 5 в. до н. э.) — пифагорейский философ и ученый. Сведения о его философском учении очень скудны; если Гиппас и излагал его письменно, то книга эта была рано утрачена. Вселенную Гиппас считал конечной и вечнодвижимой (Al). Аристотель сообщает, что Гиппас и Гераклит полагали началом огонь (А 7), Теофраст — что они считали душу огненной (А 9). Античная традиция часто объединяет учения Гиппаса и Гераклита (на самом деле они никак не связаны), так что решить, что именно принадлежит Гиппасу, крайне трудно. Гиппас был первым монистом среди пифагорейцев, обычно выдвигавших противоположные начала (напр., теплое — холодное). Пифагореец Гиппон, вероятно, полемизируя с Гиппасом, считал началом влагу, а душу влажной. Огонь Гиппаса отразился в учении Филолая, у которого все небесные тела вращались вокруг Центрального Огня (Гестии). Во время «Килоновой смуты» конца 6 в. Гиппас выступил против Пифагора (А 5), поэтому поздняя традиция рисует его отступником, присвоившим себе открытия учителя и разгласившим тайну иррациональности (A4). В действительности Пшпас и был автором открытия иррациональности V2 , оставившего глубокий след в античной математике (легенда о разглашении секрета возникла из-за двойного значения слова аррлтос; «невыразимый в числах» и «тайный»).Встереометрииемупринадлежитпостроениедо- декаэдра.Гиппасбылоднимизпредшественниковматемати- ческого естествознания. Вслед за Пифагором он занимался теорией пропорций в ее приложении к гармонике (А 14—15) и проводил акустические эксперименты (А 12—13). К уже известным гармоническим интервалам (октаве, квинте и кварте) он добавил двойную октаву (4:1) и дуодециму (3:1). Гиппас, вероятно, первым связал частоту колебаний с высотой звука (А 13) и был автором (ошибочной) идеи о том, что высота звука зависит от скорости его движения. Фрагм. и свидетельства: DK I, 107—10; Лебедев. Фрагменты, с. 151-155. Лит.: Жмудь Л. Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. СПб., 1994; Fritz К von. The Discovery of Incommensurability by Hippasos of Metapontum. — «Annals of Mathematics», 1945, 46, p. 242-264; Waerden B. L. van der. Die Pythagoreer. Z., 1979. Л. Я. Жмудь

ГИППИЙ('1л7шхс,) изЭлиды (5 в. до н. э.) — древнегреческий софист, младший современник Протагора. Его сочинения не дошли до нас, и мы знаем о нем в основном из диалогов Платона («Гишшй Меньший», «Гиппий Больший»). Гиппий поражал готовностью произносить импровизированные речи на любые темы. Традиция приписывает ему построение квадратиссы —трансцендентной кривой, с помощью которой он решал задачи трисекции угла и квадратуры круга. Предполагают, что в трудах Гиппия содержались сведения о первых шагах греческой философии и математики, в т. ч. об учении Фалеса. В споре о противостоянии «природы» и «закона» Гиппий отстаивал права «природы», признавая, однако, авторитет «неписаных законов». Собирал материалы об обычаях различных народов. Фрагм. и свидетельства: DK, II. 326333; Маковельский А. О. Софисты, вып. 2. Баку, 1941. Лит.: Guthrie W. К. С. History of Greek philosophy, vol. 3. Cambr., 1969, p. 118-120,280-285; MomiglianoA. Lebensideale in der Sophi- stik: Hippias und Kritias. — Sophistik, hrsg. v. C. J. Classen. Darmstadt, 1976, S. 465-477. См. также лит. к ст. Софисты. А. И. Зайцев

ГИППОКРАТС1тпк)кратг|с) Косский (460-377 до н. э.) — легендарный греческий врач-философ, «отец медицины». Как полагает В. Йегер, гиппократовские тексты существенным образом повлияли на послесократовскую философию. В частности, Платон и Аристотель неоднократно приводили образцы гиппократовского метода в своих сочинениях (напр., «Федр» 270 с—d, «Законы» 857 с—d). Именем Гиппократа названа наиболее известная коллекция древнегреческих медицинских текстов — «Гиппократов сборник» (72 сочинения), собранная в Александрийском музее не позднее 3 в. до н. э., которая включает тексты различных школ, в т. ч. и одни из наиболее

531

гиппон ранних сочинений натурфилософского характера: «О ветрах», где рассматривается «пневматическая» теория; «О природе человека», где излагается учение о 4 основных жидкостях живого организма (кровь, слизь, желтая и черная желчь), в дальнейшем взятое за основу учением о «темпераментах» и теорией «гуморальной патологии», и др. Впервые здесь подробно обсуждаются такие понятия, как «фюсис» — природа, «динамис» — сила, широко используемые в последующей философской традиции. В сочинении «О благоприличном поведении» постулируется тесная связь медицины и философии, впервые зафиксирована необходимость «перенесения мудрости в медицину, а медицины в мудрость; ведь врач-философ подобен богу». В «Письмах» Гиппократа, представляющих по общему признанию историков науки позднейшие добавления в сборник, большое место занимает переписка с Демокритом и по поводу Демокрита (№ 10—17), объясняющая загадку «демокритовского смеха» скептическим взглядом философа на обыденные представления. «Клятва Гиппократа», общий пафос которой может быть сведен к фразе «не навреди», — один из основополагающих текстов по медицинской этике; по мнению Л. Эдельштейна, она создана в пифагорейской школе. По названию сборника «Клятва» получила название Гиппократовской и стала образцом для составления факультетских обещаний, которые произносили доктора медицины при получении степени. Тексты гиппократовского сборника были предметом углубленных комментариев многих философов и ученых эпохи эллинизма, Средних веков, Возрождения и Нового времени. Один из наиболее значительных комментаторов Гиппократа — знаменитый римский врач и философ Гален. Наибольшей известностью во все времена пользовались «Афоризмы» Гиппократа, представляющие компендиум античной медицины. Первый афоризм — «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности» — получил широкую известность, начало его часто цитируется — «Vita brevis, ars longa...». Соч.: Oeuvres completes d'Hippocrate, vol. 10, par E. Littre. P., 1839— 61; Hippocrates Collected works, engl, transi. W. H. S. Jones. L, 1984; Соч. в 3 т., пер. В. И. Руднева, комм, и вступ. ст. В. П. Карпова, т. 1. Избр. книги. М, 1936; т. 2 и 3. Соч. М., 1941,1944. Лит.: Ковнер С. История медицины, вып. 2, Гиппократ. К., 1882; Йегер A Пайдейя. М., 1997; Визгин В. Я. Генезис и структура ква- литативизма Аристотеля. М., 1982, с. 348—367; Fredrick С. Hippoc- ratische Untersuchungen. В., 1899; Edelstein L. The Hippocratic oath. Baltimore, 1943; Smith W. D. The Hippocratic Tradition. N. Y, 1979. В. A. Гуркин

ГИППОНПляшу) (род. ок. 480/70 до н. э.) — пифагорейский натурфилософ. Известно о двух его книгах (А 11), до нас дошли один дословный фрагмент и около двадцати свидетельств. Кратин высмеивал его в комедии «Всевидящие» (ок. 435/31), называя нечестивцем, откуда, вероятно, и пошла (едва ли заслуженная) слава Гиппона как «безбожника». Его деятельность связана с традиционными центрами пифагореизма в Южной Италии, он упомянут в списке пифагорейцев Ариапоксена (А 1 3, 11). Поскольку Аристоксен называл его родиной Самос, многие считали его эпигоном ионийской школы, тем более что началом Гиппон считал влагу (то uypov, A 6, 11). Однако влага Гиппона лишь внешне схожа с водой Фалеса, в центре его внимания скорее микрокосм, чем макрокосм. Гиппон продолжал линию пифагорейской натурфилософии и италийской медицины (Алкмеон, Менестор, Эмпедокд), занимаясь преимущественно физиологией, эмбриологией и ботаникой. Он полагал, что в теле человека существует влага, благодаря которой он ощущает и живет; ее недостаток (избыток), напр., из-за излишнего холода или тепла приводит к болезни и смерти (А 11). Душа имеет влажную природу (А 10), равно как и мужское семя; последнее происходит не из головного мозга, как считал Алкмеон, а из костного (этот тезис Гиппон доказывал с помощью «эксперимента», А 12). Важные фазы в развитии человеческого организма (созревание плода, появление зубов, половое созревание) связаны с числом семь или кратными ему (А 16); подобные представления встречаются не только у пифагорейцев, но и у Солона, а позже у гиппок- ратиков. Многие эмбриологические взгляды Гиппона фантастичны (пол ребенка зависит от того, чье семя оказалось сильнее, мужское или женское; близнецы рождаются, если семени было больше, чем нужно на одного младенца, А 14, 18), хотя некоторые из них дожили до 19 в. Материалистический монизм Гиппона казался Аристотелю примитивным и грубым (А 7, 10), но идея о том, что здоровье зависит от баланса жидкости в организме, стала определяющей для античной медицины. Фраш.: DKI, 385-389; Лебедев. Фрагменты, с. 421 -424. Лет.: Жмудь Л. Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. СПб., 1994; LesfcyJ. Die Zeugungs- und >fererbungslehren der Antike und ihr Nachwirken. Mainz, 1950; Guthrie W. К. С A History of Greek Philosophy, vol. 2. Cambr., 1965, p. 354-358. Л. Я. Жмудь ГЛИВЁНКО Валерий Иванович (2 января 1897 (21 декабря 1896), Киев —12 февраля 1940, Москва) — советский математик и логик, доктор физико-математических наук, профессор (1928). Окончил Московский университет (1925), автор обобщающих исследований в теории интегрирования (Интеграл Стилтьеса. М.—Л., 1936), аксиоматике теории вероятностей (Курс теории вероятностей. М.—Л., 1939), теории структур (Theorie generale des structures. P., 1938) и логике. В 1928 в статье «О логике Брауэра» (Sur la Logique de M. Brouwer, рус. пер., 1998) в связи с проблемой семантической интерпретации интуиционистской логики Гливенко опроверг гипотезу о трехзначности этой логики и дал формальные доказательства некоторых ее замечательных теорем: о неложности исключенного третьего закона и о ложности в этой логике любого суждения, ложность которого доказана на основе этого закона. В 1929 в статье «O некоторых аспектах логики Брауэра» (Sur quelques points de la Logique de M. Brouwer, рус. пер., 1998) Гливенко осуществил первую полную аксиоматизацию пропозициональной интуиционистской логики (логики суждений) и на ее основе дал общий ответ на вопрос о том, какие именно суждения (в рамках логики суждений) классической логики сохраняют силу и в интуиционистской логике. Соч.: Sur la Logique de M. Brouwer. — Academie Royale de Belgique. Bulletins de la classe de sciences, 1928, ser. 5, 14; Sur quelques poinls

532

ГЛОБАЛИСТИКАde la Logique de M. Brouwer. — Ibid., 1929, ser. 5,15 (рус. пер.: Труды научно-исследовательского семинара логического центра Института философии РАН. М., 1998); Логика противоречия. — В кн.: Сб. работ математического раздела Коммунистической Академии, т. 1. М., [1929] с 100—104; Понятие дифференциала у Маркса и Ада- мара. — «Под знаменем марксизма», 1934, № 5, с. 79—85; Кризис основ математики на современном этапе его развития. — В кн.: Сб. статей по философии математики. М., 1936, с. 69—83; Менделеевская алгебра, Доклады АН СССР, 1936, т. 4 (13); Общая теория предела функции, Записки Государственного педагогического института им. К. Либкнехта, 2 (1938), с. 3—15. Лит.: Колмогоров А. Н. Валерий Иванович Гливенко (Некролог). — «Успехи математических наук», 1941, вып. 8; Яновская С. А. Основания математики и математическая логика. — В кн.: Математика в СССР за тридцать лет, 1917—1947, с. 30—31; Новосёлов M. M. К истории дискуссий об интуиционистской логике. — В кн.: Историко-математические исследования. Вторая серия. Выпуск 5 (40). М., 2000. (Кн. содержит уточненные рус. пер. указанных выше статей Гливенко.) M. M. Новосёлов

ГЛОБАЛИЗМ— междисциплинарное исследование новых условий эволюции жизни на планете, связанных с общими тенденциями развития цивилизации, теми противоречиями глобального масштаба, субъектом которых выступает человечество в целом и природа, а также исследование глобальных проблем (угрозы ядерной войны, гонки вооружений, разрыва в уровнях развития различных регионов и народов мира, экологического, энергетического, продовольственного кризисов, демографического взрыва и т. д.); совокупность политических стратегий, связанных с организацией и координацией усилий всего человечества по предотвращению его самоуничтожения. Особый интерес исследователей к глобальной проблематике в последние десятилетия привел к выводам о кризисе индустриальной цивилизации и вступлении человечества в «эру риска». Исходя из соображений усиливающейся взаимозависимости стран мира, срастания человечества в единую систему цивилизаций, О. Тоффлер характеризовал глобализм как нечто большее, чем идеологию, обслуживающую интересы какой-то ограниченной группы. Глобализм выступает от имени всего мира, как национализм когда-то брал на себя право говорить от имени всего государства. Появление глобализма расценивается как эволюционная необходимость, как шаг к «космическому сознанию», которое осмыслит не только планетарные процессы, но и процессы Вселенной. В России проблематика, объединяемая понятием «глобализм», рассматривается в рамках глобалистики, в последние годы претендующей на статус отдельной научной дисциплины. В формировании основных концепций глобализма просматривается ряд этапов. На первом из них (кон. 60-х — нач. 70-х гт.) были разработаны методологические и научно-теоретические основы исследования глобальных процессов и проблем с учетом научных идей В, И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена. Следующий этап (2-я пол. 70-х гг.) был связан со становлением в США и Западной Европе основных научных школ в глобалистике: технократической, концентрирующей внимание на изучении влияния прогресса науки и техники на взаимоотношения человека и природы; стадийной, связывающей появление и. разрешение глобальных проблем с постиндустриальной стадией развития человечества; эколого-демографической, рассматривающей все глобальные проблемы с точки зрения экспоненциального роста населения планеты; экзистенциально-культурной, обусловливающей генезис глобальных проблем социально-культурными противоречиями мирового социума; эволюционно-детерминистской, объясняющей обострение глобальных проблем логикой отношений человека с биосферой. В 80-е гт. на первый план вышли попытки строить практическую деятельность в области экологии в соответствии с принципом: «Думать глобально действовать локально». На общем фоне исследований в области глобалистики всегда выделялись теоретические и практические проблемы политического глобализма, приобретшие приоритетное значение в период радикальных перемен в геополитической структуре мира на рубеже 80-90-х гг. К ним относятся раскрытие особенностей мировых политических процессов в условиях нарастания угроз глобального масштаба исследования политических форм и средств адаптации отдельных национальных социумов и целых цивилизаций к императивам выживания; анализ механизмов и методов регулирования взаимозависимостей между странами и народами, определяющих безопасность международной системы и всех ее структур. Осмысление политических аспектов мировых проблем и процессов означает смену основных принципов понимания международной жизни и создание новых. М. А. Мунгпян

ГЛОБАЛИСТИКА(от лат. globus — земной шар) — совокупность научных исследований, направленных на выявление сущности глобальных проблем, или проблем, затрагивающих интересы человечества в целом и каждого отдельного человека, и поиск путей их преодоления. В более широком смысле термин употребляется для обозначения междисциплинарной области философских, политологических социальных и культурологических исследований различных аспектов глобальных проблем, включая полученные результаты, а также практическую деятельность по их реализации как на уровне отдельных государств, так и в международном масштабе. Как самостоятельное научное направление глобалистика начала складываться в конце 60-х гг. 20 в., когда впервые наиболее зримо обнаружились беспрецедентные тенденции роста численности народонаселения, загрязнения окружающей среды, истощения природных ресурсов и т. п., внушившие серьезные опасения о возможностях поступательного социального развития, поставившие на повестку дня вопрос о выживании человечества. Осмыслению этих процессов в значительной степени способствовало появление таких организаций, как Институт проблем будущего (Вена, 1965), международный фонд «Человечество в 2000 году» (Нидерланды, 1965), появилось Общество по изучению будущего мира (Вашингтон, 1966). Подобных организаций со временем становилось все больше. Однако подлинный интерес к глобальной проблематике проявился после первых получивших широкую известность докладов Римского клуба — «Пределы роста» (1972), «Человечество на перепутье» (1974), «Пересмотр международного порядка» (1974) «За пределами века расточительства» (1976) и др. Эта неправительственная международная организация созданная в 1968 г. и объединившая авторитетнейших ученых — естественников, экономистов, социологов специалистов в области управления и планирования

533

ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ(А. Печчеи, А. Кинг, Д. Медоуз, М. Месарович, Э. Пестель, Я. Тинберген, Э. Ласло и др.), поставила основной целью своей деятельности привлечение внимания мировой общественности к глобальным проблемам и к поискам путей их преодоления. С тех пор понятие «глобальные проблемы современности» получило широкое распространение. В современной глобалистике принято выделять три группы глобальных проблем: проблемы межгосударственных отношений (устранение войны как способа решения конфликтов, обеспечение справедливого мира, установление нового международного экономического порядка); экологические проблемы (обеспечение людей энергией, топливом, пресной водой, сырьевыми ресурсами и т. п., загрязнение среды, освоение Мирового океана и космического пространства); демографические проблемы (выживание, здоровье, образование). Глобальные проблемы явились результатом многовековых изменений в системе «общество — природа» и в самом общественном развитии. Причины их появления корнями своими уходят в историю становления современной цивилизации, породившей обширный кризис индустриального общества, технократически ориентированной культуры в целом. Этот кризис охватил весь комплекс взаимодействия людей друг с другом, с обществом, с природой и затронул жизненные интересы всего мирового сообщества. Итогом такого развития стала в первую очередь деградация окружающей среды, обнаружившая тенденцию к деградации и самого человека, так как его поведение, представления и образ мышления оказались не в состоянии своевременно меняться адекватно тем переменам, которые с нарастающей быстротой стали происходить вокруг него. Причиной же ускоренного развития социально-экономических процессов явился сам человек и его целенаправленная преобразующая деятельность, многократно усиливаемая все новыми и новыми достижениями в области науки и техники. Некоторые тенденции происходящих в мире перемен оказались в центре внимания ученых и философов несколько раньше, чем эти изменения стали очевидными для всех. Так, В. И, Вернадский, развивавший концепцию ноосферы, уже в 30-е гг. сделал принципиальный вывод о видоизменении облика Земли вследствие современных масштабов преобразовательной деятельности человечества и предупреждал, что если общество не будет развиваться на разумных началах, согласуясь с естественными законами природы, то гибель всего живого на Земле неизбежна. Английский историк А. Тойнби, рассматривавший общественное развитие как последовательную смену различных цивилизаций, еще до компьютерной революции утверждал, что «в 20 в. началась всеобщая всемирная история». Тем самым подчеркивалось, что кардинальные перемены затронули не только основы общественного устройства, но и основные тенденции мировых социальных процессов. К извечным философским проблемам бытия, сознания, смысла жизни и другим, постоянно обсуждаемым в философии вопросам современная эпоха добавила, таким образом, принципиально новую, никогда не существовавшую ранее тему — единой судьбы человечества и сохранения жизни на Земле. Современная глобалистика представлена многообразием школ и направлений, которые нередко сливаются с другими областями научных поисков: футурологией, культурологией, философией, политикой, идеологией. С учетом этого обстоятельства можно говорить о западной глобалистике и той, которая с конца 60-х гт. развивалась в нашей стране. В западной глобалистике наиболее ярко выделяются два крыла: «технократическое» и «технопессимист- ское». Представители первого из них в решении глобальных проблем уповают на всесилие науки и техники, абсолютизируют научно-технический потенциал и его влияние на жизнь общества (Т. Веблен, Г. Кан, У. Браун, Д. Белл, О. Тоффлер, А. Турен, А. Шафф, Г. Фридрихе, А. Винер, Г. Скотт, Д. Несбит и др.), в то время как «технопессимис- ты» возлагают ответственность за появление и обострение глобальных проблем на научно-технический прогресс (Г. Маркузе, Д. Медоуз, К. Боулдинг, Т. Роззак, П. Гудмен, М. Роберте, К. Девис, А. Эрлих и др.). А. Н. Чумаков

ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ(нем. Tiefenpsychologie) — общее название ряда направлений в современной психологии, возникших за пределами академической науки в практике психотерапии. Первой школой глубинной психологии был психоанализ 3, Фрейда, но в результате откола от психоаналитической ассоциации ряда последователей (А, Адлер, К. Г. Юнг, К. Хорни, Ж. Лакан и др.), а также разработки отличающихся от фрейдовских методов исследования психики и лечения душевных заболеваний возникло множество конкурирующих ассоциаций и школ. Все они противостоят как интроспективной психологии прошлого, так и современной экспериментальной психологии, поскольку определяющую роль в психике имеют «глубинные» силы, противопоставляемые тому, что лежит «на поверхности». Динамика психических процессов определяется во всех школах глубинной психологии бессознательными мотивациями, сознание («Я») ставится в зависимость от влечений, комплексов, архетипов коллективного бессознательного и др. «глубинных» сил. Методы исследования психики в глубинной психологии (методы свободных ассоциаций, активного воображения, психодрамы и др.) возникли в практике психотерапии. В диалоге врача и пациента обнаруживаются феномены, которые недоступны для внешнего экспериментального изучения (перенос и контрперенос, защитные механизмы и т. д.). С 1930-х гг. начались попытки соединения методов глубинной психологии с методами академической психологии (в рамках эгопсихологии) и «понимающей психологии» (экзистенциальный анализ, «глубинная герменевтика» и др.). Лит.: Heiss R. Allgemeine Tiefenpsychologie. Methoden, Probleme und Ergebnisse. Munch., I960; Wyss D. Die tiefenpsychologischen Schulen von den Anfangen bis zur Gegenwart. Gott., 1970. A. M. Руткевич

ГЛУБОКОВСКИЙНиколай Никанорович [6 (18) декабря 1863, с. Кичменгский Городок Вологодской губ. — 18 марта 1937, София] — русский православный богослов, библеист. Родился в семье священнослужителя. Окончил Вологодскую духовную семинарию (1884) и Московскую духовную академию (1889). Магистерская диссертация «Блаженный Феодорит, епископ Киррский» (т. 1—2, 1890), удостоенная Св. Синодом Макариевской премии, вызвала восторженные отклики среди патрологов, в т. ч. А. Гарнака. Был назначен преподавателем Священного Писания в Воронежскую духовную семинарию; в 1891

534

гностицизм приглашен занять кафедру Священного Писания Нового Завета в Санкт-Петербургской духовной академии. В 1897 в Московской духовной академии получил степень доктора богословия за исследование «Благовестив св. апостола Павла по его происхождению и существу», также удостоенное Макариевской премии. Эта диссертация стала 1-й частью монументального трехтомного сочинения об апостоле Павле под тем же названием, принесшего автору мировую славу (1905, 1910, 1912). В 1905-11 редактор «Православной богословской энциклопедии» (т. 6—12), для которой написал множество статей. После закрытия Академии был избран профессором Петроградского университета, а в 1919 профессором недолго просуществовавшего Петроградского богословского института. С 1919 по 1921 исполнял также обязанности архивариуса в бывшем Синодальном архиве. В августе 1921 эмигрировал в Финляндию, жил в Германии и Чехословакии, пока не был приглашен занять должность профессора богословского факультета университета им. Климента Охридского в Софии, где проработал до своей кончины. Среди огромного научного наследия ученого следует выделить неопубликованное исследование по истории русской богословской науки, сокращенная версия которого была издана в 1928 в Варшаве. Оказал влияние на Г. В. Флоровского, который еще в юношеские свои годы находился с ним в переписке. Соч.: По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об учебном комитете при Святейшем Синоде. СПб., 1907; За тридцать лет (1884—1914); К столетнему юбилею Московской духовной академии. М., 1914; Православие по его существу. СПб., 1914; Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. [Б. м.], 1992. Лит.: Николаю Никаноровичу Глубоковскому. — «Православная мысль», в. 2. Париж, 1930; Игнатьев А. Памяти проф. Н. Н. Глу- боковского. — «Журнал Московской Патриархии». М., 1966, № 8; Сосуд избранный. СПб., 1994. А. В. Соболев

ГНОСЕОЛОГИЯ— см. Теория познания,

ГНОСТИЦИЗМ— термин, введенный в 17 в. кембриджским платоником Г. Мором как производное от yvcooTixoc (знающий) для обозначения некоторых раннехристианских ересей. Этим термином новоевропейская наука обозначает комплекс религиозных течений первых веков н. э., в которых особую роль играла категория гно- сиса (yvcoaic) — открытого спасителем (или спасителями) и сохраняемого эзотерической традицией тайного знания о Боге, мире и подлинной духовной природе человека; обладание подобным знанием (удостоиться которого могли лишь избранные) открывало путь к спасению. До конца 18 в. гностические учения были известны только из сочинений ересеологов — христианских авторов, занимавшихся систематическим опровержением ересей, и из антигностического трактата Плотина (II, 9). Наибольшее значение имеют сведения Климента Александрийского, Иринея Лионского, Ипполита Римского, а также Тертуллиа- на, Епифания Кипрского, ФеодоритаКирскогоищр. В 18— 19 вв. в Египте было обнаружено несколько гностических сочинений в коптском переводе («Пистис София», «Книги Иету», «Мудрость Иисуса Христа»). В 1945 в Египте близ местечка Наг-Хаммади (древний Хенобоскион) была найдена гностическая библиотека, включающая 52 сочинения в переводе на коптский язык — они относятся к различным гностическим течениям (среди них — «Евангелие Фомы», «Евангелие Филиппа», «Евангелие Истины», «Толкование о душе», «Трехчастный трактат» и др.). Генезис гностических идей, происхождение гностических сект, их взаимоотношения с церковным христианством, иудаизмом, различными языческими культами — проблемы, до сих пор не имеющие окончательного решения. В гностицизме видели результат «острой эллинизации христианства» (А. Гарнак), т.е. влияние греческой философии и мифологии, «ориентализацию» христианства (школа истории религии), особую религию, выступавшую основным соперником христианства во 2 в. (Г. Йо- нас и др.) и т. д. Христианские авторы считали гностиков еретиками-христианами, однако ряд гностических текстов из Наг-Хаммади не обнаруживает никаких следов христианского влияния. Вместе с тем все известные нам гностические учения относятся ко времени после рождения христианства, с которым так или иначе связано большинство из них, и большая часть сохранившихся гностических текстов в той или иной степени является интерпретацией христианского или еврейского Писания. Общим свойством гностических учений является их синкретический характер. Расцвет гностических систем приходится на 2 в. Известны различные гностические секты: офиты, барбелогностики, карпократиане и др. Известны и многие имена учителей, творцов систем: Симон Маг («отец всех ересей»), Маркион, Феодот, Марк, Менандр, Саторнил, Карпократ, Валентин, Василид и др. Многие гностические учения восходят к схеме, которую можно назвать архетипическим прамифом гностиков, лежащим в основе разнообразных гностических тео- и космогонии. Особенно ярко он изложен в «Апокрифе Иоанна», созданном, возможно, в школе Валентина и входящем в собрание Наг-Хаммади. В этом мифологическом повествовании (а таково большинство гностических текстов) содержатся ответы на важнейшие вопросы, волновавшие гностиков: «Кем мы были? Кем стали? Где мы были? Куда заброшены? Куда стремимся? Как освобождаемся? Что такое рождение? Что возрождение?» (Климент Александрийский. «Извлечения из Феодота», 78, 2). В ответах на эти вопросы проявляется отрицательное отношение гностиков к существующему миру и его демиургу (обычно он отождествляется с Богом Ветхого Завета), которому противопоставлен истинный Бог и Отец, Непознаваемый Бог. Этот Бог порождает Плерому — полноту духовности, состоящую из соединенных попарно эонов (духовных сущностей), образующих иерархию. Последний из эонов, имеющий женскую природу (в разных текстах он именуется Пистис София, София Ахамот или София Пруникос), впадает в грех гордыни и желает уподобиться Богу-творцу. София порождает нелепое и уродливое существо и, ужаснувшись его облику, «выталкивает» своего отпрыска за пределы Плеромы. Сыну Софии (во многих текстах именуемому Иалдабаофом) присуще незнание (ayvcoaia) — начало, противоположное гносису; он воображает себя единственным Богом и приступает к творению мира, столь же несовершенного, как и он сам. Этим миром демиург правит вместе с архонтами («правителями»), которых он сотворил. Но в сотворение человека вмешиваются силы Плеромы, и Первочеловек (Адам) получает частицу подлинной Божественной субстанции, которая от него

535

го сян переходит к потомству. Человек поэтому является чужеземцем в этом мире; он испытывает непереносимые мучения от пребывания в нем. Подлинная родина человека не мир, а Плерома, для которой он должен быть спасен. Оригинальным вариантом гностического прамифа является учение В&чентина. В учении Василида разрабатывается монистический вариант гностицизма. Содержание гносиса, тайного знания, как раз и есть осознание человеком своей божественности, и обретение гносиса само по себе спасительно. Образцом такого самопознания и освобождения от всего мирского и телесного является Христос. Понятие гносиса, понимаемого как истинное богопоз- нание, занимает значительное место в учениях таких христианских богословов, как Климент Александрийский, Ориген, Евагрий Понтийский и др. В то же время гносис — важнейшее понятие в таких типологически близких гностицизму религиозных движениях, как герметизм и религия мандеев. Гностицизм как религиозно-философское течение исчезает к 5 в., но его идеи легли в основу манихейства (возникшего в 3 в.) и многих средневековых ересей (павликиане, богомилы, катары). Гностические мотивы встречаются и в ряде разнообразных религиозно-философских учений Нового времени (розенкрейцерство, теософия, антропософия, софиология и т. д.). Ист.: Haardt R. Die Gnosis: Wesen und Zeugnisse. Salzburg, 1967; Koptish-gnostische Schriften, Bd 1, 4 Aufl. В., 1981; The Nag Ham- madi Library in English, 4 ed. Leiden —N. Y.—Koln, 1996; Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии. М., 1989; Пистис София (41-62), пер. М. К. Трофимовой. — В кн.: Знание за пределами науки: мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях 1 — 14 веков. М., 1996, с. 37-47. Лит.: Поеное М. Э. Гностицизм второго века и победа христианской религии над ним. К., 1917; Йонас Г. Гностицизм. СПб., 1998; Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма (Наг-Хаммади, II, соч. 2, 3, 6, 7). М., 1979; Сидоров А. И. Проблема гностицизма и синкретизм позднеантичной культуры в историографии. — В кн.: Акту&чьные проблемы классической филологии, вып. 1. М., 1982, с. 91—148; Шабуров Н. В. Человек и мир в гностических учениях. — В кн.: Эллинистическая философия: современные проблемы и дискуссии. М., 1986, с. 84—103; Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте: на материале коптской библиотеки из Наг-Хаммади. М., 1997; Bousset W. Hauptprobleme der Gnosis. Gott., 1907; Leisegang H. Die Gnosis. Lpz., 1924; Quispei G Gnosis als Weltreligion. Z,, 1951; Grant R. M. Gnosticism and Early Christianity. N. Y, 1966; Gnosis und Gnostizismus, hrsg. K. Rudolph. Darmstadt, 1975; Puech H.-C. Enquete de la Gnose, I—II. P., 1978; Pe- trement S. Le Dieu separe: Les origines du gnosticisme. P., 1984; Rudolph К. Die Gnosis: Wesen und Geschichte einer spatantiken Religion, 3 Aufl. Gott., 1990; FiloramoG. L'attesa delia fine: Storiadellagnosi. Bari, 1990; Couliano J. P. Les gnoses dualistes d'Occident. P., 1990. H. A Шабуров

ГО СЯН(Го Цзысюань) (252—312) — китайский философ, один из создателей «учения о сокровенном» (сюань сюэ), первый комментатор «Чжуан-цзы», придавший этому тексту его современный вид. Уроженец провинции Хэ-нань, Го Сян был известен среди современников, увлекавшихся философствованием в стиле т. н. «чистых бесед» (цин тань), как выдающийся полемист. К государственной службе поначалу не стремился, предпочитая ей домашнее затворничество и литературные занятия, однако впоследствии принимал высокие посты и подвергался из-за этого критике со стороны других участников «чистых бесед». В различных источниках сохраняются упоминания о ряде произведений Го Сяна, но почти все они утрачены, поэтому основным источником сведений о его взглядах продолжает оставаться «Чжуан-цзы чжу» (««Чжуан-цзы» с комментарием»). Считается, что именно интерпретация Го Сяна придает тексту «Чжуан-цзы» глубину, позволяющую увидеть в памятнике своего рода манифест философии даосизма. Дао предстает в виде потока жизни, от которого человек оказался отчужденным из-за присущего ему сознания, так что возвращение к подлинному существованию возможно для него только через вторичное «уравнивание со всеми вещами». В ходе трансформации сознания — последовательного «забывания» ложных идей, воспринятых вместе с культурой-вэнь (преимущественно письменной, т.е. конфуцианской), — он приобретает специфические свойства т. н. «настоящего человека» (чжэнь жэнь), для которого утрачивают актуальность все различия, в т. ч. между жизнью и смертью, поскольку такой индивид становится «бессмертным небожителем» (сянь) — в философски-метафорическом либо в духовно-практическом смысле. Го Сян придал идеям сюань сюэ систематический характер, разработав и развив концепцию «изначальной природы» (син), «судьбы» (мин) и «удела» (фэнь) каждой веши или существа в общекосмическом процессе. Согласно этой концепции, всякая вещь (или существо) имеет предрасположенность, которая содержится в ее врожденном характере (совокупности качеств) и реализуется тем успешнее, чем в большей степени поведение индивида совпадает с его предусмотренным природой «устройством и предназначением». Успешное следование своему «принципу» образует благоприятную судьбу вещи, разного рода отклонения ведут к несчастьям. В конечном счете эти несчастья обусловлены неспособностью вещи «видеть» и реализовывать свою «судьбу» в рамках «удела», отведенного для данного класса вещей дао как всеобщим законом-принципом. Го Сян особо подчеркивает пагубность для индивида конфликта между «изначальной природой» и «судьбой». Искусство их гармонизации ведет к обретению мистического опыта счастливых «странствий в беспредельном» (сяо яо), т.е. безмятежности, следующей за освобождением от всякой пространственно-временной ограниченности, что и должно полагаться конечной целью человеческого опыта. Г. А. Ткаченко «ГО ЮЙ» («Речи царств», «Рассказы о царствах», «Поучения царям») — первый в Китае неофициальный исторический трактат, отразивший процесс зарождения философской мысли; содержит высказывания государственных деятелей о природных явлениях и общественных событиях в восьми древнекитайских царствах («владениях» — го) эпохи Чжоу (в 10—5 вв. до н. э.). Бань Гу (1 в.) и ряд других китайских историков и мыслителей {Ван Чун, Вэй Чжао — 7 в.) определяли «Го юй» как «Чунь цю вай чжу-ань», т.е. как «внешний», вспомогательный, комментарий к каноническому конфуцианскому тексту «Чунь цю» — хронике древнекитайского царства Лу, родины Конфуция. «Го юй» приписывается ученику Конфуция Цзо Цюмину (кон. 6—5 вв. до н. э.), который считается также автором

536

ГОББСтипологически и хронологически близкой «Цзо чжуани» (являющейся «внутренним», т.е. основным, комментарием к «Чунь ию»), где тем не менее иначе трактуются отдельные упомянутые в «Го юй» события. По современным данным, трактат составлен в 4—3 вв. до н. э. на основе более древних летописей и, вероятно, впервые опубликован в редакции ЛюСяна и его сына Л ю Синя (1 в. до н.э.- 1 в. н.э.). Современный текст, состоящий из 21 цзюаня («свитка»), восходит к печатному изданию 1033. В «речах» «Го юй» высказаны положения, лежащие в основе учений различных философских школ — конфуцианства, мо изя, даосизма, легизма, иньян изя и других. Существует также мнение, что в «Го юй» представлена гл. о. конфуцианская политическая теория. Вместе с тем в трактате содержится, напр., древнейшее изложение основополагающего для китайской философии учения о силах инь ян, своим взаимодействием определяющих порядок «пневм (ци) Неба и Земли», т.е. единую цепь природных и социальных процессов. Продуктивная гармония (хэ) разнородных факторов, подобных инь и ян, противопоставлена бесплодному единству «однородного» (тун). В «Го юй», как и в «Цзо чжуани», отражена одна из ранних форм учения о «пяти элементах» (у син) — почве, металле, дереве, воде, огне, — лежащих в основе образования и упорядоченного существования всех вещей и явлений. Представления об инь ян, «трех светоносах» (солнце, луне и звездах), «пяти элементах» и т. п. синтезированы в образе «культуры» (вэнь), которая мыслится и в качестве совокупности главных человеческих достоинств: «осторожности» (си), «верности» (чжун), «благонадежности» (синь), «гуманности» (жэнь), «должной справедливости» (и), «мудрости» (чжи) «мужества» (юн), «просвещенности» (мин), «сыновней почтительности» (сяо), «великодушия» (шу), «уступчивости» (жан). В «Го юй» подчеркнута роль людей как важнейшей общекосмической силы и наряду с верой во всемогущее «небесное предопределение» утверждается, что «Небо следует за людьми, совершенномудрый — за Небом». В целом, чтобы быть успешными, «человеческие дела должны составлять триаду с Небом и Землей». В обществе и государстве главным условием этого является управление с помощью этико-ритуальных норм (ли) и «добродетели» (дэ). Лит.: Древнекитайская философия, т. 1. М., 1972, с. 295—302; Го юй («Речи царств»), пер., вступление и примечания В. С. Таскина. М., 1987; Го юй, кн. 1, 2. Шанхай, 1979; Koue yu. Discours des royaumes, tr. C. de Hartez. — «Journal Asiatique», 1893, ser. IX, t. 2; t. 3, 1894; ImberA. Kuo yii. An Early Chinese Text and its Relationship with Tso Chuan. Stockh., 1975; d'Horman A. Guoyu. Propos sur les principautes Zhou-yu, compiled by R. Mathieu. P., 1985. А. И. Кобзев

ГОББС(Hobbes) Томас (5 апреля 1588, Малмсбери — 4 декабря 1679, Хардуик) — английский философ-номиналист, материалист, теоретик общества и государства. Родился в семье сельского священника. Окончил Оксфордский университет (1608). Бакалавр искусств. Работал воспитателем в аристократическом семействе У. Кавендиша. Значительную роль в философском развитии Гоббса сыграло изучение античной и средневековой философии и науки, а также его сотрудничество (1621—26) с Ф. Бэконом. Совершил несколько путешествий во Францию и Италию, где познакомился с Галилеем, произведение которого «Диатог о двух системах мира, Птолемеевой и Коперни- ковой» оказало большое влияние на Гоббса. В начале английской революции в составе роялистской эмиграции прибыл в Париж, где прожил одиннадцать лет. Здесь Гоббс опубликовал сочинение «О гражданине» — третью часть своих «Основ философии», написал «Возражения» (наряду с другими критиками) на произведение Декарта «Размышления о первой философии». В 1651 неожиданно для роялистов переехал в Лондон, где в том же году с одобрения Кромвеля опубликовал свой обширный труд «Левиафан», В дальнейшем здесь же опубликовал «О теле» (1655) — первую часть «Основ философии» и «О человеке» (1658) — их вторую часть. В 1668 издал свой латинский перевод «Левиафана». Гоббс — один из главных теоретиков эмпиризма 17 в. Он не раз подчеркивал старую формулу сенсуализма, согласно которой в интеллекте нет ничего, чего не было бы ранее в чувствах. В соответствии с этим философ продолжил и углубил линию позднесредневекового номинализма, утверждавшего в противоположность схоластическому реализму гносеологическое и онтологическое первенство единичного перед обшим. Гоббс систематически подчеркивал, что бытие составляют прежде всего единичные, конкретные тела, постигаемые чувствами в повседневном опыте. Здесь философ приближался к материализму. Мышление, по Гоббсу, — речевая деятельность человека. Если чувственные восприятия, образующие первый слой опыта — простейшее знание (cognitio), то словесное общение — второй слой, который философ именует наукой. Искусство точного дефинирования слов, в особенности абстрактно-туманных, — труднейшая гносеологическая проблема. «Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. — Соч., т. 1. М., 1989, III, 8). «Слабые умы» остаются на уровне индивидуально-субъективного значения слов, именуемых метками (nota), в то время как «сильные умы» поднимаются до их объективного — в смысле общечеловеческого — содержания, именуемого знаками (Signum), устанавливаемыми по межчеловеческой договоренности. Свое учение о бытии Гоббс именует по-аристотелевски — первой философией (избегая термина «метафизика» как схоластического) или просто физикой. Универсум — только колоссальная совокупность единичных тел. Вместе с тем номинализм Гоббса исключает реальность универсальных внечувственных субстанций, материи и тем более духа, на которых настаивала метафизика Декарта. Механицизм онтологии-физики Гоббса выражается в его учении, что тело обладает неотъемлемыми от него акциденциями или свойствами — протяженностью и внешней фигурой. Движение и покой составляют уже акциденции, присущие не всем телам, ибо одни из них движутся, а другие покоятся (общее представление доньютоновской механики). Акциденции, еще менее связанные с телом, — осязательные, слуховые, цветовые и другие качества, появление и исчезновение которых зависит не столько от тела, сколько от воспринимающего его субъекта. Понятие абстрактной материи — только универсальное имя, выражающее нашу способность мыслить любое тело независимо от всех его акциденций, за исключением количества. За этими пределами понятие материи столь же бессмысленно, как и понятие духа. Аналогично и пространство, по

537

ГОБИНОГоббсу, — всегда конкретная протяженность конечного тела. Бессмысленно и понятие абстрактного времени, которое всегда конкретно, определяясь для нас движением светил. Субъективизация пространства и времени Гоббсом была во многом порождена его стремлением разрушить чрезмерную онтологизацию высших категорий бытия, характерную для теоцентрической схоластики, а в определенной мере и для метафизики Декарта. Вместе с тем идея Гоббса о зависимости пространства и времени от движения тел предвосхищала идеи современной физики. Механицизм присущ и трактовке Гоббсом причинности. Он радикально отвергал понятия целевой и формальной причин, признавая только материальные и действующие «ближайшие причины», фиксируемые в опыте. Действующая причина — активное тело, материальная — тело, подвергающееся воздействию. Большую роль в системе философских воззрений Гоббса играет проблема человека не как физического, но как разумного существа. Как таковой он — субъект морали и одновременно политики. Если физика изучает природные, естественные тела, то моральная, или гражданская, философия, пользуясь дедуктивно-синтетическим методом, трактует искусственные тела, создаваемые человеком, важнейшим из которых является государство. Исходное понятие здесь — человеческая природа. Гоббс с большой силой подчеркнул эгоистическую природу человека, определяемую как его стремлением к самосохранению, так и тем более самыми различными интересами, углубляющимися и усложняющимися в условиях цивилизации. Многообразная игра интересов, говорит Гоббс в «Левиафане» (гл. 11), приводит к оспариванию, казалось бы, самых незыблемых геометрических истин. Натуралистическое понятие человека положено Гоббсом и в основу его концепции происхождения и сущности государства, самого важного из «искусственных тел». Человеческое общество проходит две стадии. Первая из них — это естественное состояние. Здесь люди живут, подчиняясь в основном своим чувственным влечениям и руководствуясь естественным правом. Оно в принципе дает каждому человеку право на все, чего ему хочется, но интересы и право одного наталкиваются на аналогичное право другого. Здесь люди живут по правилу «человек человеку волк», а в обществе царит «война всех против всех», грозящая людям всеобщим истреблением. Возможность выхода из этого состояния заложена в разумности человека, естественных законах, простых правилах морального благоразумия. Все они сводятся к древнему «золотому правилу» (зафиксированному и в Евангелии): не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой. Это правило самоограничения эгоизма с необходимостью толкает людей на путь заключения общественного договора, в результате которого и возникает государство. Суть договора в том, что его участники, обладая великим даром речевого общения, вступают благодаря ему в гражданское состояние, отказываются от значительной части своих естественных прав, отчуждая их в пользу верховного главы государства и подчиненных ему служителей. Естественные законы, которые в природном состоянии выступают лишь как тенденции, непрерывно перебиваемые чувственными страстями, в гражданском состоянии получают наибольшие возможности для своего проявления. Государственность становится, т. о., главным морально воспитующим фактором цивилизации. Право и мораль сближаются, различие между ними сохраняется в том, что гражданские законы — писаные, а естественные — неписаные. Верховная государственная власть — абсолютна, ее носитель (не обязательно король) не разделяет ее ни с кем. Его действия, однако, не произвол, ибо действию законов «суверен подчинен так же, как последний из его подданных» (Левиафан.— Соч., т. 2, гл. 30). Граждане сохраняют многие из естественных прав (гарантию на жизнь, экономические и семейные отношения, воспитание и др.) и в меру этого свободны. Религию Гоббс считал необходимой духовной пищей масс, к сожалению отягченной множеством суеверий. Последовательный антиклерикал, Гоббс решительно высказывался за подчинение церковных институтов светской, государственной власти. Соч.: The English Works of Thomas Hobbes of Malmesbury; now first collected and edited by W. Mollesworth. L., 1839—45, v. 1—11; Opera philosophica. L., 1839-45, v. 1-5; в рус. пер.; Соч., т. 1-2. M., 1989, 1991. Лит.: ЧескисА. А. Томзс Гоббс. М., 1929; Деборин А. М. Томас Гоббс. — Он же. Очерки по истории материализма 17—18 вв. М.—Л., 1930; Мееровский Б. В. Гоббс. М., 1975; Соколов В. В. Бытие, познание, человек и общество в философской доктрине Т. Гоббса. - В кн.: Гоббс. Соч., т. I. М, 1989; Tonnies F. Th. Hobbes. Leben und Lehre. Stuttg., 1925; Polin R. Politique et philosophie chez Thomas Hobbes. P., 1952; Peters R. Hobbes. L., 1967; Strauss Z. The Political Philosophy of Thomas Hobbes. Its Basis and its Genesis. Chi., 1963. 1. В. В. Соколов

ГОБИНО(Gobineau) Жозеф Артюр (14 июля 1816, Вилъ д'Аврей — 13 октября 1882, Турин) — французский социальный мыслитель и политический деятель, чье творчество оказало значительное влияние на формирование идеологии пангерманизма в период перед 1-й мировой войной и расизма в 20—40-е гг. 20 в. Дебютировал как поэт в 1835, затем издал несколько романов, тепло принятых критикой. С 1849 посвятил себя дипломатической карьере. Во время пребывания с дипломатической миссией в странах Востока выступал и как историк-ориенталист («Трактат о клинописи», 1864; «История персов», т. 1—2, 1869, и др.). Главный труд Гобино, оказавший значительное влияние на последующее развитие идеологии национализма и расизма, — «Опыт о неравенстве человеческих рас» (Essai sur l'inegalite des races humaines, v. 1—4, 1853—55) — при его жизни не получил известности. Посмертной славе он обязан в первую очередь знакомству его автора с Р. Вагнером, проникшимся особой симпатией к Гобино, с которым его роднили преклонение перед аристократической моралью, восхищение средневековыми институтами, символизм. Именно вагнерианцам, в первую очередь Людвигу Шеманну (1852—1933), принадлежит ведущая роль в возрождении идей «Опыта о неравенстве». Основная мысль «Опыта» состоит в том, что человеческая цивилизация пребывает в состоянии декаданса, который невозможно объяснить ни волей Бога, как это делал Бос- сюэ, ни упадком нравов, ни влиянием климата. Причина зла, по мнению Гобино, заключена в самом человеке: в момент зарождения человеческой цивилизации расы, хотя от природы и неравномерно одаренные способностями и талантами, были чисты. Последующие же бесконечные миграции привели к смешению этих изначально чистых рас, что и явилось причиной того, что человечество

538

гогоцкий оказалось неспособным к бесконечному саморазвитию. Гобино иллюстрирует этот тезис историей первобытных арийцев, являвшихся, по его мнению, самой благородной из человеческих рас: мигрируя из Центральной Азии, они растворились в менее чистых желтой и черной расах. Рай, в который Гобино помещает представителей арийской расы, давно утрачен и недоступен для современного человека, хотя отдельные исторические ситуации могут дать миру индивидов, чудом сохранивших изначальную чистоту тех, кого он называл «королевскими детьми». Но эти отдельные исключения не способны приостановить общий упадок человеческой цивилизации. «Опыт о неравенстве человеческих рас» выглядит скорее романтической эпопеей в традиционалистских тонах и весьма далек от тех интерпретаций, которые это произведение получило уже в нашем веке. Позднейшие комментаторы усмотрели в нем лишь апофеоз арийской расы, упуская из виду, что для Гобино чистая арийская раса исчезла много веков назад и что современная Германия, подобно другим народам, представляет собой лишь образец смешения рас и кровей и не демонстрирует ни одной из тех черт, которые роднили ее с древней Германией. Но именно эти моменты больше всего заинтересовали французских антропологов (Лебона, Ляпужа), теоретиков пангерманизма, откуда они перекочевали в творчество теоретика нацизма А. Розенберга и были восприняты как знамя сторонниками режима Виши в период оккупации Франции. Как публицист Гобино выступал против чрезмерной централизации Франции, оставил воспоминания о встречах с известными людьми своей эпохи (лордом Литтоном, Мет- тернихом и др.), обширную переписку с Токвилем, Ш. Ре- мюза и др., а также значительное литературно-критическое наследие. Лит.: GaulnierJ. Spectre de Gobineau. Pauvret, 1965. M. M. Федорова

ГОГАРТЕН(Gogarten) Фридрих (13 января 1887, Дортмунд — 16 октября 1967, Геттинген) — немецкий протестантский теолог и историк религии. Сотрудничал с К. Бартом и Р. Бультманом. Однако в 1930-е гг., в отличие от большинства представителей диалектической теологии, ставших провозвестниками христианского сопротивления нацизму, Гогартен примкнул к пронацистскому течению «немецких христиан». Отталкиваясь от основных положений неоортодоксии Барта и христианского экзистенциализма, Гогартен разработал свое учение в рамках диалектической теологии. Его интересовали гл. о. две проблемы — религиозная сущность исторического процесса и своеобразие христианской веры. Он полагал, что Лютер освободил христианскую теологию от оков метафизики, однако его прозрение было забыто либеральной протестантской теологией 18—19 вв., растворявшей религию в стихии безрелигиозной цивилизации, откровение — в истории, веру — в психологии. Согласно Гогартену, современные христианские представления об истории возникли в 18 — нач. 19 в. под влиянием метафизических систем. Тогда история воспринималась как процесс, происходящий внутри неизменной метафизической структуры, а ход истории определялся опять же внешними метафизическими факторами. Свобода от метафизики позволяет по-новому взглянуть на историю. В книге «Политическая этика» (1932) Гогартен утверждал, что человек творит историю через свой моральный выбор и отвечает за нее. Метафизические концепции истории сами являются продуктом истории. Подлинное христианство не зависит от какой-либо системы категорий. Оно требует от человека исторического самосознания, в котором человек должен принять собственное историческое существование по слову Божьему, обращенному к нам через Иисуса Христа. Гогартен трактовал христианство в секулярном духе. По его мнению, христианская вера ведет человека к духовной зрелости и лишает мир какого-либо мифического содержания. Бог «передает» мир человеку, достигшему духовного совершеннолетия. Гогартен считал, что это отражено в Послании ап. Павла к Галатам. В целом же, с точки зрения Гогартена, христианское учение в той форме, как оно представлено в Библии, не может удовлетворить современного человека. Для преодоления духовного кризиса необходимо выразить содержание христианского вероучения (керигмы) в терминах человеческого существования, т.е. проинтерпретировать библейские мифы экзистенциально. Вера, по Гогартену, — явление интимное, и никакое объективное ее исследование невозможно. Для человека Бог существует только в сознании, точнее, в чувстве соприкосновения с ним. Одной из основных категорий теологии и этики Гогартена является «существование», которое может быть «подлинным» и «неподлинным». Неподлинным Гогартен считал существование вне веры, когда человек живет в «видимом» мире вещей и жизнь его наполнена постоянной тревогой. От такой жизни человека освобождает вера, делающая его существование подлинным и осмысленным. Концепция Гогартена оказала определенное влияние не только на теологию, но и на историю религии и философию. Соч.: Politische Ethik. Jena, 1932; Die Kirche in der Welt. Heidelberg, 1948; Der Mensch zwischen Gott und Welt. Stuttg., 1957; The Reality ofFaith. Phil., 1959. Т. П. Лифинцвва

ГОГОЦКИЙСильвестр Сильвестрович [5 (17) января 1813, Каменец-Подольский — 29 июня (11 июля) 1889, Киев] — русский философ, богослов, педагог. Виднейший представитель киевской школы философского теизма. Автор многочисленных богословско-философских трудов и первой русской философской энциклопедии — «Философского лексикона» в 4 т. В 1833—37 учился в Киевской духовной академии. В 1848 получил степень магистра (диссертация «О характере философии средних веков»), в 1850 — доктора философии и древней филологии (диссертация «Обозрение системы философии Гегеля»). С 1851 — профессор кафедры педагогики Киевского университета, с 1869 — также профессор на восстановленной кафедре философии, читает лекции в различных учебных заведениях Киева. Восприняв позитивное содержание немецкой классической философии, Гогоцкий критически оценивал ее с христианских теистических позиций. Общую задачу философии определял как стремление к познанию безусловного начала вещей, их внутренней связи и отношения к этому началу. История философии должна отражать не только последовательность направлений, но и постепенное развитие полной системы знания и самосознания. С этой точки зрения, проникнутой историзмом, Гогоцкий представил становление и развитие философских учений; высоко ценил философию Канта и

539

ГОДЕЛЬЕучение Гегеля, хотя и критиковал последнего за панлогизм. Гогоцкому принадлежат также работы по проблемам образования, истории педагогики. Соч.: Критический взгляд на философию Канта. К., 1847; Философский лексикон, т. 1—4. К., 1857—73; Обозрение системы философии Гегеля. К., 1860; Два слова о прогрессе. К., 1863; Введение в историю философии. К., 1871; Философия 17 и 18 веков в сравнении с философиею 19 века и отношение той и другой к образованию, в. 1—3. К„ 1878—84. Лт.:КолубовскийЯ. Материалыдляисториифилософиив России. — «Вопросы философии и психологии», 1890, кн. 4; Зеньковский В. В. История русской философии, т. 1, ч. 2. Л., 1991; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии. — Соч. М., 1989; Чижевсь- кийДм. Нариси з icTopii философа на УкраЬй К., 1992. Я. А. Куценко

ГОДЕЛЬЕ(Godelier) Морис (1934, Камбре, Франция) — французский социолог, специалист по экономической антропологии. Воспитанник Высшей нормальной школы (1955—58); исследователь первобытных обществ Меланезии; инициатор преподавания экономической антропологии во Франции. Работал с К. Леви-Строссом в Коллеж де Франс; руководил отделением гуманитарных наук в Национальном центре научных исследований (CNRS); в настоящее время профессор Школы высших исследований в области социальных наук в Париже (EHESS). Средоточие интересов Годелье — системные взаимодействия между экономическими отношениями и отношениями власти в обществе. Он начинал как марксист — с изучения структуры «Капитала» Маркса, участвовал в известной дискуссии об «азиатском способе производства». Понимание экономической реальности современного общества требует, с его точки зрения, антропологического подхода — изучения обществ, которые радикально отличны от западных. Социальные организмы основаны на взаимосогласованном функционировании идеальных и материальных сторон общества. Сами производительные силы общества одновременно и материальны, и идеальны, т. к. любое использование орудий труда предполагает определенную систему представлений, связанных с данным видом деятельности. Главные функции идеального: представлять, интерпретировать, организовывать, легитимировать. Эти мыслительные функции наличествуют в любой человеческой деятельности, и потому идеальное проявляется в любых отношениях человека с природой и другими людьми. Основные темы Годелье: живое и отжившее в мысли Маркса; механизмы идеологии (в частности, «воображаемое ядро власти» и потребность в единых представлениях об обществе, несмотря на различие социальных позиций); тело в системе родства и власти (общество как бы говорит через человеческое тело, используя его как «чревовешательную машину»); формы господства мужчин над женщинами в первобытных обществах (физическое и символическое насилие мужчин с «согласия» женшин); системы и образы власти в обществах Меланезии; будущее антропологии в ситуации господства западной экономики, последовательно разрушающей все другие типы обществ. Соч.: Horizons, trajets marxistes en anthropologie. P., 1973; Un domain conteste: l'anthropologie economique. La Haye, 1974; La production des grands hommes. Pouvoir et domination masculine chez les Baraya de Nouvelle Guinea. P., 1982; L'ideel et le materiel: pensee, economie, societes. P., 1994; L'enigme du don. P., 1996. Я. С Автономова

ГОЛОСОВКЕРЯков Эммануилович (23 августа (4 сентября) 1890, Киев — 20 июля 1967, Москва) — филолог, культуролог, философ. Окончил философское и классическое отделение историко-филологического факультета Киевского университета. По окончании университета переехал в Москву, где был одним из организаторов школьного образования в системе Наркомпроса. В 1919—20 был направлен в Крым для «охраны памятников культуры». С 1922 по 1929 — на педагогической работе. В конце 20-х — первой половине 30-х гг. переводил немецких романтиков и греческих лириков; писал большой труд о Ницше, переводил «Так говорил Заратустра» и создал философский трактат «Имагинативный абсолют». В 1936 арестован и три года (1936—39) провел в лагере в Воркуте, в 1939—42 — в ссылке в г. Александрове. (См.: Шмидт С. О. О Я. Голосов- кере. — В кн.: Засекреченный секрет. Томск, 1998, с. 7.) По возвращении из лагеря узнал, что труды его жизни погибли — сожжены его былым другом, художником, которому были, оставлены на сохранение. В 40—50-х гг. продолжал занятия античной поэзией. «Антология античной лирики в русских переводах, начиная с XVIII в.» (2000 стихотворений 135 древних авторов) осталась в архиве неопубликованной. Работы Голосовкера начали публиковаться только с середины 50-х гг. Высшим уровнем творческого мышления признавал имагинацию — творческое воображение: «Когда мы, философы, наглядно созерцаем, мы воображаем идеи, т.е. воображаем смыслообразы. Но, воображая, мы их одновременно понимаем, т.е. когда для философа его философское воображение создает смысл, оно понимает реальную суть этого смысла». По мысли Голосовкера, человеку присущ своеобразный «инстинкт культуры», т.е. стремление к перманентному воспроизводству и созиданию духовных ценностей. Культура предстает высшей ценностью, аккумулирующей предикаты Бога: она свободна, бессмертна и дает бессмертие, она — творческое начало и цель творчества. Философия, понимаемая как продуктивная деятельность воображения, является не наукой, а особым искусством. Наука открывает законы, а философия, будучи знанием, есть знание смысла истины и воплощение этого смысла в образ, т.е. в смыслообраз. Именно смыслообраз сближает философию и искусство. При этом искусство акцентирует «образ», философия — смысл. Го- лосовкер разработал оригинальную концепцию мифа и его «логики», доказывая, что именно в нем имагинация получает свое наиболее полное воплощение. В «Логике мифа» описан мир чудесного. Его логика «иная», «особая» не потому, что мышление древних людей было каким-то другим. Единство человеческого рода не ставится здесь под сомнение. Но к самому этому миру мифа никем не предъявлено требование последовательности и непротиворечивости — собственно логическое «научное» требование. Соч.: Достоевский и Кант. М., 1963; Логика мифа. М., 1987; Миф моей жизни. — «ВФ», 1989, № 2; Интересное. — Там же; Имагина- тивная эстетика. — В кн.: Символ. Париж, 1993, № 29; Сказания о титанах. М., 1993; Засекреченный секрет. Философская проза. Лит.: Брагинская //. В. Голосовкер. — В кн.: Голосовкер Я. Э. Сказания о титанах. М., 1993. Я. В. Алексеев

ГОЛУБИНСКИЙФедор Александрович [22 декабря 1797 (2 января 1798), Кострома — 22 августа (3 сентября) 1854, там же] — русский философ и богослов, создатель

540

ГОЛЬБАХпервой в России системы теистической философии. Окончил Московскую духовную академию (1818) и оставлен на кафедре философии бакалавром. С 1824 — ординарный профессор. В 1826—51 работал в Комитете духовной цензуры. В 1828 рукоположен в священники, служил в Сергиевом Посаде; с 1829 — протоиерей. За 36 лет преподавания в Академии прочитал целый цикл курсов: общее введение в философию, метафизика, онтология, гносеология, эмпирическая психология, нравственная философия, история философских систем. При жизни была опубликована лишь одна статья — «Первое письмо о конечных причинах» («Прибавления к творениям св. отцов», ч. 5, 1847). Основной корпус сочинений Голубинс- кого издан посмертно, на основании записей священника В. Г. Назаревского и других его слушателей в Московской духовной академии («Лекции по умозрительному богословию», 1868; «Умозрительная психология», 1871; «Лекции философии», в. 1—4, 1884—86). В центре философской системы Голубинского — учение о Бесконечном Существе. Теоретическими источниками ее были платонизм, святоотеческая традиция и сложный конгломерат идей западноевропейской философии, которую он знал очень глубоко. Под философией Голубинский понимал особое состояние духа, стремящегося к познанию истины. При этом строго различал знание философское и знание богословское, отнеся в «Общем введении в философию» к кругу проблем философии исследование деятельности человека, бытия природы и деятельности Существа Высочайшего: «Философия есть система познаний, приобретенных разумом (intellectus) под управлением ума (rationis) и при способствовании опыта, как внешнего, так и внутреннего, о всеобщих главнейших, существеннейших силах,- законах и целях природы внешней и внутренней, равно и о свойствах Виновника всех оных — Бога» («Лекции философии», 1884, в. 1, с. 37). Голубинский считается основателем московской школы теистической философии, среди его учеников и последователей — В. Д. Кудрявцев-Платонов, епископ Никанор, Алексей И, Введенский. Лит.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории философии в России. —«Вопросы философии и психологии», 1890, кн. 4; Введенский А. И. Ко дню столетней годовщины рождения Голубинского. М., 1898; Глаголев С. С. Протоиерей Федор Александрович Голубинский. Его жизнь и деятельность. Сергиев Посад, 1898; Абрамов А, И. Кант в русской духовно-академической философии. — В кн.: Кант и философия в России. М, 1993. А. И. Абрамов

ГОЛЬБАХ(Holbach) Поль Анри (1723, Эдесхайм, Германия — 21 июня 1789, Париж) — французский философ. Изучал химию в Лейденском университете. Переехав в Париж, принял активное участие в создании возглавлявшейся Дидро «Энциклопедии», для которой написал 375 статей. Открытый Гольбахом салон приобрел известность как место регулярных философских дискуссий между энциклопедистами. В своем основном сочинении «Система природы» (1770) Гольбах выступил систематизатором материалистических и атеистических идей эпохи Просвещения, в этой (по выражению современников) «Библии материализма» осуществлена попытка философского осмысления механики Ньютона. Онтология Гольбаха — это материалистический монизм. «Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение» (Избр. произв., т. 1. М., 1963, с. 66). Материя не сотворена, вечна, есть причина самой себя: «По отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства» (там же, с. 84). Все существующее в природе образовано сочетанием мельчайших материальных частиц, которые Гольбах именует «молекулами» (иногда — атомами). Общие и первичные свойства материи — протяжение, делимость, тяжесть, твердость, подвижность, сила инерции. Движение — «это способ существования, вытекающий необходимым образом из сущности материи». Между телами действуют силы притяжения и отталкивания, инерция — особый вид сил противодействия, свидетельствующий о внутренней активности тел. Движение Гольбах понимал преимущественно как пространственное перемещение, признавая в то же время скрытое внутреннее движение в телах, обусловленное сочетанием, действием и противодействием молекул материи. В своем учении о причинности Гольбах развивал своеобразную «систему фатализма»: все происходящее в мире необходимо, подчинено постоянно действующим законам природы; случайных явлений нет. В гносеологии он придерживался сенсуализма: материальные предметы, воздействуя на наши органы чувств, вызывают ощущения, на основе их образуются мысли и желания; врожденных идей нет. Умственные способности (размышление, память, воображение) происходят от способности чувствовать. Главным мотивом человеческих действий Гольбах считал интересы, важнейший среди них — стремление к счастью. Счастье состоит в соответствии желаний человека окружающей его обстановке, но он не может его достичь без помощи других людей, отсюда его заинтересованность в содействии счастью ближних; быть добродетельным означает приносить пользу людям. Подвергнув резкой критике деспотизм, Гольбах связывал улучшение общественных порядков гл. о. с деятельностью просвещенного монарха, допуская, однако, и возможность революции как средства упразднения деспотической формы правления. Справедливое государственное устройство должно основываться на общественном договоре, в соответствии с которым каждый гражданин обязуется служить общему благу, получая взамен со стороны общества помощь и защиту. С атеистических позиций Гольбах рассматривал проблему происхождения религии. По его мнению, религию создали страх, невежество и обман. Бог не существует, и само представление о нем получено путем соединения взаимоисключающих атрибутов — метафизических (вечность, бесконечность и т. п., это — отрицания человеческих качеств) и моральных (ум, воля и т. д.). Прорыв в познании природы приведет к исчезновению представлений о богах, а упразднению религии должны содействовать также отделение церкви от государства и ликвидация привилегий священнослужителей. Идеи Гольбаха оказали влияние на последующее развитие материалистической философии. Соч.: Systeme social... v. 1—3. L., 1773; Systeme de la nature, v. 1—2. L, 1781; La morale universelle, v. 1—3. P., 1820; Textes choisis, v. 1. P., 1957; в рус. пер.: Священная зараза. Разоблаченное христианство. М., 1936; Письма к Евгении. Здравый смысл. М., 1956;. Галерея святых. М., 1962; Избр. произв., т. 1—2. М., 1963. Лет.: Кочарян М. Т. Поль Гольбах. М., 1978; Hubert Я. D'Holbach et ses amis. P., 1928; Naville P. D'Holbach et la philosophie scientfique

541

ГОЛЬДМАНau XVIII siecle. P., 1967; Lecomple D. Marx et le baron d'Holbach. Aux sources de Marx: le materialisme athee holbachique. P., 1983; Haupt M. Von Holbach zu Marx. Hamb., 1987. A. A Кротов

ГОЛЬДМАН(Goldman) Люсьен (20 июля 1913, Бухарест — 8 октября 1970, Париж) — французский философ и социолог. Во время 2-й мировой войны эмигрировал из Франции в Швейцарию, где был ассистентом у Ж. Пиаже. По окончании войны — профессор социологии в Сорбонне (Париж), глава Национального центра научных исследований и Социологического центра при Брюссельском университете (1961). Создатель «генетического структурализма», основу которого он усматривал в идее тотальности. Социальные явления образуют тотальность, целостный факт. Человеческая действительность является одновременно и материальной, и психической, структура мира гомологична духовным структурам определенных общественных групп. Поэтому поведение человека в итоге определяется этими структурами, а индивидуальность в конечном счете есть выражение коллективного сознания. Гольдман подчеркивал близость своих взглядов к «генетической эпистемологии» Пиаже. Программное произведение Гольдмана — книга «Сокрытый Бог» (1956); здесь он анализирует философию Паскаля и драматургию Расина, находя их внутренне схожими на том основании, что оба близки по своему мировоззрению идеям янсенизма. Ряд его работ посвящен проблемам истории и теории марксизма. Соединяя структурализм с теоретическими подходами Маркса, Лукача, Хайдеггера, Гольдман выдвинул один из вариантов программы «гуманизации марксизма». Соч.: Le Dieu cache. P., 1956; Recherches dialectiques. P., 1959; Pour une sociologie du roman. P., 1964; Marxisme et sciences humaines. P., 1970; Lukacs et Heidegger. P., 1973; в рус пер.: Структурно-генетический метод в истории литературы. — В кн.: Зарубежная эстетика и теория литературы 19—20 вв. М., 1987, с. 335—349. Лит.: Ржевская Н. Ф. Литературоведение и критика в современной Франции. М., 1985, с. 67-82.

ГОМЕОМЕРИЯ(греч. oucaouepeia, от ojioioc — подобный и uepoc —часть) — термин древнегреческой философии. «Гомеомеричными», или «подобочастными», Аристотель называл качественно однородные вещества, у которых любые части подобны по своим свойствам друг другу и целому. В аристотелевской иерархии материального мира они занимали промежуточное место между элементами и «неподобочастными», каковыми являются органы животных и растений. К «подобочастным» Аристотель относил органические ткани, напр. мясо, кости, кровь, жир, древесину, кору и т. д., а также металлы и однородные минералы (наиболее полный перечень «подобочастных» содержится в 4-й кн. «Метеорологики» — 338а 13—20). Аристотель утверждал, что «подобочастные» служат материальными первоначалами в системе Анаксагора, однако в дошедших до нас Анаксагоровых текстах этот термин не встречается. Термин «гомеомерия» в позднейшей доксо- графической литературе об Анаксагоре обозначал, в частности, мельчайшие частицы («семена» у Анаксагора) всевозможных веществ, смеси которых образуют все вещи. И. Д. Рожанский ГОМЕОСТАЗ, гомеостазис (от греч. ouxnoc — подобный aiaaic — состояние) — тип динамического равновесия, характерный для сложных саморегулирующихся систем и состоящий в поддержании существенно важных для сохранения системы параметров в допустимых пределах Приближение какого-либо из таких параметров (напр., температуры тела у теплокровного организма) к критическому значению служит сигналом, после которого в действие вступают механизмы, компенсирующие это нарушение и восстанавливающие равновесие. Понятие «гомеостаз» введено в 1929 американским физиологом У. Кенноном, описавшим целый ряд гомеостатических процессов в биологическом организме. Однако еще во 2-й пол. 19 в. французский физиолог К. Берна изучал физиологические механизмы, обеспечивающие поддержание стабильности внутренней среды организма. Он рассматривал эту стабильность как основу независимости живого организма в постоянно изменяющейся внешней среде. С появлением и распространением системно-кибернетических идей понятие «гомеостаз» начинает применяться при изучении не только биологических систем разного уровня но и психологических, социальных, технических и др. систем для характеристики механизма регулирования и управления, действующего на основе отрицательной обратной связи. Исследование гомеостатических процессов предполагает выделение: I) параметров, значительные изменения которых нарушают нормальное функционирование системы; 2) границ допустимого изменения этих параметров под воздействием условий внешней и внутренней среды; 3) совокупности конкретных механизмов, начинающих функционировать при выходе значений переменных за эти границы. Помимо гомеостаза при изучении сложных систем используют понятия гетеростазиса (отражающего иерархию гомеостатических систем, разделение параметров на более и менее существенные) и гомеореза (внутренних механизмов, обеспечивающих закономерное изменение существенных параметров системы в ходе ее развития). Б. Г. Юдин

ГОМОЛОГИЯ И АНАЛОГИЯ(в биологии) - взаимодополнительные понятия натурфилософии, классифицирующие сходства органов. Гомология (греч. ouoXoyia — соответствие природе) обозначает основные (сущностные) сходства. Согласно С. В, Мейену (1978), гомологизация объектов — это классификация их частей. Если критерии гомологии приняты, то все не подпавшие под них свойства оказываются в рамках этих критериев акциденциями и объединяются понятием аналогии (греч. dcvaXoyia — соответствие, пропорция). В систематике гомология служит основой классификации организмов по таксонам, тогда как аналогия не учитывается или ей отводится вспомогательная роль. Но в принципе гомология и аналогия могут меняться местами. Так, для зоологов, относящих енотовидную собаку к псовым, все ее сходства с енотами — аналогия, а для относящих ее к енотовым — гомология. Термин «гомология» ввел Э. Жоффруа Сен-Илер (1824): для повторяющихся органов одной особи (напр., гомология руки и ноги). По Р.Оуэну (1843), гомология — это «один и тот же орган у различных животных при любом разнообразии его формы и функции», т.е. функциональный инвариант (напр., гомология руки и крыла). С победой эволюционизма гомология стала толковаться как общность происхождения, а аналогия — как независимое приспособление различных организмов к сходной среде обитания (Э. Геккель, 1866). Развивая точку зрения Гекке-

542

ГОНСЕТля К. Гегенбаур ( 1898) считал, что аналогия для физиолога то же, что гомология для морфолога, т.е. построенные ими системы окажутся во всем различны. Начиная с К. Бэра (1835), делались попытки обосновать гомологию через сходства зародышей. Распространилось понимание гомологии как существенного сходства в строении, эмбриональном развитии и относительном положении между соответствующими друг другу органами (Э. Бойден, 1947). Однако и этот путь ведет в тупик: так, по ранним стадиям развития зародыша (дроблению) млекопитающие ближе к плоским червям, чем к рыбам. Ныне намечается отказ от противопоставления гомологии и аналогии. Построение систематики осуществляется путем многократного попеременного обращения к упорядочению организмов и упорядочению их частей. Гомология понимается как общность строения, не обязательно унаследованная от общих предков, но всегда являющаяся следствием общего архетипа. Лит.: Чайковский Ю. В. История науки и обучение науке (на примере дарвинизма). — «Вопросы истории естествознания и техники», 1987, № 2; Михайлов К. Г. Типология и практическая систематика. — В кн.: Теоретические проблемы экологии и эволюции. Тольятти, 1995. См. также лит. к ст. Систематика. Ю. В. Чайковский

ГОМПЕРЦ(Gomperz) Теодор (29 марта 1832, Брюн — 29 августа 1912, Баден) — немецкий философ-позитивист. Профессор классической филологии в Вене, историк античной философии, которую рассматривал в контексте греческой культуры. Расшифровал геркулановские папирусы и дал комментарии к ряду текстов античных авторов. Соч.: Herkulanische Studien, 1885; Griechische Denker, Bde 1—3. W., 1896-1909; Zu Aristoteles Poetik. W., 1888; Essays und Lebenserinnerungen. W., 1905; Hellenika. Ausgewahlte Aufsatze, 2 Bde. W., 1912. Лит.: Зелинский Ф. Теодор Гомперц. — «Русская мысль», 1912, сентябрь; Gomperz H. Teodor Gompetz. W., 1936. АО.

ГОНОРИЙ АВГУСТОДУНСКИЙ(Honorius Augustodun- ensis) (ок. 1070 — после 1139) — влиятельный церковный автор, энциклопедист. Согласно недавней реконструкции его биографии (V. Flint, 1995), свои ранние годы провел в Англии, где входил в крут Ансельма Кентерберий- ского. Возможно, тогда его звали Генрих (Heinricus). В 1093—1109 переместился в Баварию, в Регенсбург — центр церковных- реформ. Имперское значение города и церкви, где он служил, определило принятое им прозвище Августодунский (от престола Августа). Ок. 1133/34 становится монахом и принимает имя Гонорий. Многочисленные сочинения Гонория написаны для пастырей церкви, наиболее распространенное и значимое из них — «Elucidarius» («Просветитель») — излагает ортодоксальное учение католической церкви о Боге, церкви (включая рассуждения о природе зла, свободной воле, праведности священников), эсхатологии. Книга была сразу же переведена на несколько языков. В «Summa Gloria» («Высшая слава») власть священников признается выше королевской; императоры не могут назначать епископов, император избирается папой и клиром. Космологические трактаты «Imago Mundi» («Образ мира») и «Clavis Physicae» («Ключ к природе») разъясняют первые главы книги Бытия. Рассматривается христианский космос, первоэлементы, география мира, время и его измерение, человек как микрокосм. «Clavis Physicae» — умелая попытка сделать доступным сочинение «Перифюсеон» Иоанна Скота Эри- угены. Литургические и экзегетические работы Гонория способствовали распространению идей Ансельма и Эри- угены. Соч.: MPL, t. 172; Elucidarius, ed. Y. Lefevre. P., 1954; Clavis Physicae, ed. P. Lucentini. Roma, 1974; Imago Mundi, ed. V. I. J. Flint. — Archives d'histoire doctrinale et litteraire du Moyen Age, 1982, 49. Лкг.: Crouse R D. Honorius Augustodunensis: The Arts as Via ad Pa- triam. — Arts liberaux et Philosophie au Moyen Age (Montreal—P., 1969); Fini V. L J. Honorius Augustodunensis of Regensburg. Ashgate, 1995. В. В. Петров rOHCET(Gonsethe) Фердинанд (1890—1975) - швейцарский философ и математик, профессор математики Политехнической школы в Цюрихе, представитель неорационализма. Известен своими работами в области философии математики. В 20—30-х гг. 20 в. выдвинул программу историко-генетическогоисследованияматематики.Помне- нию Гонсета, математика не образует автономного мира. В значительной степени эпистемологические проблемы, связанные с оппозициями субъективное—объективное, мысль—данное, рациональное—реальное, теоретическое—экспериментальное, являются лишь различными аспектами фундаментальной проблемы отношения математики к реальности. Стороны этих оппозиций не имеют самостоятельного и независимого смысла. Их значимость определяется взаимной корреляцией, реализуемой в динамике познавательного процесса. Напр., теория направляет эксперимент, который, в свою очередь, ее корректирует. Реальность как таковая нам не дана — она конституируется благодаря активности субъекта и несет на себе печать его духа и личности, в определенной степени изоморфной внешнему миру. Принципиальная идея генетической эпистемологии Гонсета состоит в единстве всех типов и уровней знания — от интуитивного до абстрактного. Математические понятия не охватываются аксиомами, а включают в свои определения весь процесс их создания, вплоть до интуитивных форм, поэтому в абстрактной аксиоматике сохраняется интуитивный остаток и во всякую интуицию входит элемент схематизации. Гонсет отвергает формалистическое определение предмета математики как учения об абстрактных математических структурах. Так, специфические геометрические свойства следует искать не в общей структуре математических моделей, а в той индивидуальной форме, благодаря которой эта структура становится отражением реального физического пространства. Поэтому математическая концепция геометрии, трактующая последнюю как чистую форму, должна быть дополнена эпистемологической концепцией, связывающей ее с действительностью. Собственно геометрическими являются лишь те схематические представления (образы), смысл которых понятен с учетом изображаемой ими реальности. Поэтому понятие геометрического чуждо схеме абстрактных отношений. Переступая порог абстракции, который отделяет логику от геометрии, геометрические понятия теряют часть того, что можно было бы назвать их субстанцией, т.е. пространственной формой. Специфические геометрические свойства неотделимы от физической субстанции, т.е. реальных пространственных тел, идеализациями

543

ГОРГИЙкоторых они являются. Напр., понятие прямой предполагает предварительное знание некоторых его реализаций, таких, как ребро линейки, натянутая нить, луч света и т. п. То же самое можно сказать о точке и плоскости. Однако эти понятия обретают свой рациональный смысл лишь в факте аксиоматизации, которая завершается созданием абстрактной схемы. Т. о., для эпистемологической концепции Гонсета характерна неразрывная связь математического и физического аспектов геометрического знания, вследствие чего сущность геометрического понимается как аксиоматическое исследование наглядных геометрических образов. Физика лежит в основе математики, давая ей три исходные «математические формы» — объект, число и пространство. Они образуют фундамент логики, арифметики и геометрии. Так, число в первичном интуитивном смысле есть физическое качество групп (множеств) объектов. Арифметика, как и геометрия, на этой стадии представляет собой одну из первых глав физики. Логика на ранней стадии своего формирования также является физикой всякого объекта, рассматриваемого с предельно абстрактной точки зрения. Указанные науки эволюционируют от умственных схематизированных образов физической реальности до абстрактных понятий формальной аксиоматики, обнаруживая единство трех аспектов — теоретического, интуитивного и экспериментального. Так, в геометрии теоретический аспект представлен ее формальным аксиоматическим построением, интуитивный — естественным видением пространства, экспериментальный проявляется в изготовлении чертежей, измерении и экспериментировании в физическом мире. Единство указанных трех аспектов Гонсет обосновывает исторически, исходя из идеи, что абстрактное не существует независимо от конкретного. В «открытой методологии» Гонсета не существует ни абсолютных начал познания, ни абсолютных норм его обоснования. Познание в своем движении каждый раз возвращается к своим предпосылкам, корректируя их посредством различных методологических стратегий. Философия Гонсета оказала заметное влияние на современную эпистемологию и психологию (в частности, на генетическую концепцию Ж. Пиаже). Соч.: Les fondements des mathematiques. P., 1926; Les mathematiques et la realite. P., 1936; La geometrie et le probleme d'espace. — «Studium generate», 1958, Heft 2. Лкг.: Пиаже Ж. Избр. психологические труды. М., 1969, с. 8—89. В. С. Черняк

ГОРГИЙ(Горугос) из Леонтин (в Сицилии; предположительно ок. 480—380 до н. э.) — древнегреческий философ-софист и ритор. Вел жизнь странствующего учителя красноречия, жил в Лариссе (Фессалия). Древность знала его гл. о. как «отца риторики» (Филострат), которую он понимал как «творца убеждения» и средство достижения успеха (в т. ч. материального) в гражданской и политической жизни. Из многочисленных речей Горгия сохранились две: «Похвала Елене» и «Апология Паламеда». В историю философии Горгий вошел благодаря сочинению с парадоксальным названием «О том, чего нет, или О природе» (вероятно, пародирующим название трактата Мелисса «О природе, или О том, что есть»), известному нам по парафразам Секста Эмпирика (Adv. Math. VII 65—87) и псевдоаристотелевского сочинения «О Мелиссе, Ксенофане, Горгий» (De Xenophane, de Zenone, de Gorgia 979a 11—980b21), В нем подробно аргументируются три тезиса: 1) ничего нет; 2) если бы даже нечто и было, то оно было бы непознаваемо; 3) даже если бы оно было познаваемо, его невозможно было бы высказать в слове и истолковать другому. На этом основании некоторые исследователи говорят о «нигилизме» (или «иррационализме» и «агностицизме») Горгия, однако другие видят в его сочинении полемическую пародию на элейскую метафизику, а третьи (Г. Гомперц) рассматривают его сочинение как шутливое риторическое упражнение, цель которого — придать видимость вероятности заведомо абсурдным положениям. Основные аргументы Горгия: 1) если бы нечто было, оно было бы либо возникшим, либо невозникшим. Возникшим оно быть не может, согласно постулатам Мелисса («ни из сущего, ни из не-сущего»); невозникшее же должно быть бесконечным, бесконечное не может находиться ни в самом себе, ни в другом, а то, что нигде не находится, согласно аргументу Зенона о месте, — ничто. 2) Если реальное («то, что есть») мыслимо, то нереальное («то, чего нет») должно быть немыслимо. Однако Сцилла и Харибда мыслимы. Значит, реальное немыслимо. 3) Словесное общение невозможно, так как «вещи — не слова и так как никто не вкладывает (в слова) тот же смысл, что другой» (De Xenophane, de Zenone, de Gorgia 980b8—19). Аргументация 3-го тезиса предполагает гиперсенсуализм: знание предмета отождествляется с его непосредственным чувственным восприятием, не передаваемым в слове; зрительный образ не может быть передан акустически и т. д. Фрагм.: DKII, 217—307; Untersteiner M. Sofisti. Testimonianze e frag- menti, fasc. 2. Firenze, 1967; Buchheim T. (hrsg.). Goigias von Leon- tinoi, Reden, Fragmente und Testimonien, gr.-deuten. Hamb., 1989; Шковельский А. О. Софисты, вып. 1. Баку, 1940, с. 21—47. Jhrr.: Мелыкова-Толстая С. В. Теория зрения у Горгия. — «Труды Института истории науки и техники», сер. Архив истории науки и техники, вып. 7. М.—Л., 1935; Богомолов Л. С. Диалектический логос. М., 1982, с. 192—197; Newiger Я. /. Untersuchungen zu Gor- gias' Schrift Ober das Nichtseiende. В., 1973; Kerferd G. B. Meaning and reference. Gorgias and relation between language and reality. — The sophistic movement. Athens, 1984, p. 215—223. А. В. Лебедев «ГОРОД СОЛНЦА» («La citta del Sole», лат. «Civitas Solis») — сочинение Г. Кампанеллы, где в художественной форме дано описание идеального города-государства. О нем рассказывает Гостиннику некий генуэзец-мореход, побывавший на острове Тапробана и посетивший солнечный град. Написанный в 1602 первоначально по-итальянски, «Город Солнца» был переведен на латинский язык и в 1623 впервые опубликован в Германии как приложение к «Политике», 3-й части труда Кампанеллы «Реальная философия» (Appendix Politicae Civitas Solis. Idea reipublicae. — «Realis Philosophiae epilogisticae partis quatuor...», Francofurti). 2-е латинское издание в 1637 осуществил сам Кампанелла, переиздав в Париже «Реальную философию» (Disputationes in quatuor partes suae Philosophiae realis Iibri quatuor...). Автограф произведения не сохранился, итальянская редакция «Города Солнца», более интересная, нежели латинская, распространялась в рукописных копиях. В 20 в. тщательно выверенный итальянский вариант произведения вместе с латинским переводом опубликовал Норберто Боббио («La citta del Sole». Torino; 1941). Новое издание итальянской версии подготовил Луи-

544

господство джи Фирпо («La citta del Sole e Scelte d'alcune poesie filosofiche». Mil., 1962). «Город Солнца» переводился на многие языки мира. Русские переводы с латинского: А. Г Генке- ля (1906) и Ф. А. Петровского (1934). Внешне «Город Солнца» сходен с реальным итальянским городом кануна Нового времени. Расположенный на обширном холме с величественным храмом на вершине, опоясанный кольцами крепостных стен, которые делят его на семь поясов, или кругов, он отличается от итальянских коммун более мощными укреплениями и рациональной планировкой. Однако внутренний строй этого «наилучшего государства» принципиально отличен. Жители «города Солнца» — солярии — ведут «философский образ жизни общиной», основанной на коллективной собственности, всеобщем труде, социальном равенстве и общественной организации производства. В «Городе Солнца» почетны все виды полезного труда, его облегчают технические изобретения, рабочий день сокращен до четырех часов. Из тяжкого и обременительного труд становится радостным и приятным. Одним из первых Кампанелла провозгласил равенство полов: женщины допущены ко всем видам общественной деятельности, наравне с мужчинами получают образование и проходят военное обучение. Утопию Кампанеллы отличает глубокая вера в науку как основу разумной организации и процветания государства. Наука тесно связана с «естественной» религией, образуя своеобразный магический культ. Вся жизнь соляриев построена в соответствии с ее предписаниями. Центр научной и религиозной жизни — храм, являющийся также резиденцией верховного правителя и его помощников, вникающих во все сферы деятельности граждан и представляющих также высшую судебную инстанцию. Все они избираются народом пожизненно из числа самых достойных знатоков наук. В государстве установлено смешанное правление — сочетание элементов народовластия и теократии. У соляриев действуют простые законы, согласующиеся с правилом «естественного возмездия» — «око за око». В государстве нет тюрем и палачей, решения суда приводит в исполнение народ. Наказания рассматриваются как лекарства, необходимые для оздоровления общества и исправления дурных наклонностей, цель соляриев — совершенствование человеческой природы. У соляриев нет семьи — источника себялюбия и частного интереса, жены и дети у них общие. Деторождение возведено в ранг важнейшего государственного дела и в согласии с наукой регулируется должностными лицами. В их ведении и всестороннее воспитание потомства. Стены города расписаны картинами по всем отраслям знания, которые помогают легко и быстро изучать науки. Кампанелла верил в возможность претворения в жизнь своего идеала. До конца жизни он продолжал работать над текстом своей утопии, написав в ее защиту специальный трактат «О наилучшем государстве» (опубликован вместе с «Городом Солнца» и «Реальной философией»). Лит. см. к ст. Кампанелла. Л. С. Чиколыни

ГОРСКИЙАлександр Константинович (псевд. А. Горностаев, А. Остромиров, А. Гробов, Лучицкий А. К.) [18 (30) декабря 1886, г. Стародуб Черниговской губ. — 24 августа 1943, Тула] — русский философ, поэт, публицист, последователь Н. Ф. Федорова. Учился в Черниговской семинарии (1902—06), в Московской духовной академии, по окончании курса которой (1910) был оставлен для подготовки к профессорскому званию, однако отказался от церковно-богословской карьеры. Сближается с П. А. Флоренским, В. А. Тернавцевым, Л. Шестовым. В 1912 знакомится с учением Федорова, в 1913 публикует сборник стихов «Глубоким утром (Песнопения)» — опыт поэтической интерпретации своих идей. В творческом содружестве с Н. А. Сетницким (после 1918) на протяжении многих лет пропагандировал федоровские идеи. В 1929 арестован, 8 лет провел на Севере. С 1937 отбывал ссылку в Калуге, в 1943 арестован вторично. Умер в тюремной больнице. Реабилитирован посмертно. В написанной совместно с Сетницким книге «Смертобожничество» (1928) и других работах развивает и углубляет идеи Федорова. В очерке «Организация мировоздействия» (1928; см. в кн. «Русский космизм», 1993) призывает современников к «собиранию» разрозненных научных умов во «всемирный ум», в «мозг земного шара» для решения проблемы регуляции природы, целенаправленного воздействия на «косную материю» ради преображения мира с последующим восстановлением жизни, придавая искусству в свете этого проекта статус жизнетворчества. Соч.: Горский А. К., Сетницкий Н. А. Соч. М., 1995; Николай Федорович Федоров. Биография. Харбин, 1928; Рай на земле. К. идеологии творчества Ф. M Достоевского и Н. Ф. Федорова. Харбин, 1929. В. В. Ванчугов

ГОРСКИЙДмитрий Павлович (31 декабря 1920, г. Рыбинск, Ярославской обл. — 16 августа 1994, Москва) — логик, философ, педагог. Окончил философский факультет Московского университета (1948); доктор философских наук (1962); профессор (1968); заслуженный деятель науки РФ (1981). Работал в Институте философии АН СССР (РАН), с 1969 возглавлял различные научные подразделения института, многие годы был заведующим сектором логики, руководил (1985—87) отделом диалектического материализма, в 1987—94 — главный научный сотрудник. С 1967 являлся также профессором кафедры логики философского факультета МГУ. В логике интересы Горского были связаны с проблемами абстракций. Он предложил теоретическое осмысление понятия идеализации, изучал виды и типы определений, исследовал специфику определений в различных теориях: физических и социальных, содержательных и формальных; проанализирован и систематизировал имеющиеся концепции значения знаковых выражений. Его собственная позиция сводилась к тому, что проблема значения таких выражений является проблемой их понимания и потому существенно важна выработка его критериев. В последние годы Горский занимался критическим анализом марксистской концепции общества и трудовой теории стоимости К. Маркса. Соч.: Вопросы абстракции и образования понятий. М, 1962; Логика. М., 1963; Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. М., 1966; Определение. М., 1974; Обобщение и познание. М, 1984; Учение К. Маркса об обществе: критический анализ. Пособие для преподавателей высших учебных заведений. М, 1994. Е. А. Сидоренко

ГОСПОДСТВО— механизмы осуществления власти через посредство исторически обусловленных политических институтов (государство, право, церковь и др.). Господство

545

ГОСУДАРСТ ВОпредполагает иерархию и социальную дистанцию между господствующими и подчиненными социальными группами, которые поддерживаются при помощи особого аппарата управления. Т. о., власть воплощается в господстве, хотя не всегда приобретает его характеристики. В марксизме анализируется господство двух типов: личное (отчуждение и господство вещи над человеком) и социально-экономическое (эксплуатация). М. Вебер подчеркивал, что господство предполагает вероятность повиновения властным приказаниям определенной части общества (большинства). Он выделял господство: 1) легитимное, основанное на признании законности власти и предполагающее разделение властей, создание административного аппарата управления, обеспечивающего исполнение властных предписаний; 2) традиционное, опирающееся на существующие в обществе представления о необходимости и законности власти; 3) харизматическое, связанное с верой в исключительные качества лидера и лояльностью по отношению к нему. Современные конкретные формы господства часто несут в себе черты всех выделенных типов. Е. В. Осипова

ГОСУДАРСТВО— политическая целостность, созданная национальной или многонациональной общностью на определенной территории, где с помощью политической элиты, монополизирующей власть, поддерживается юридический порядок, включая законное право применения насилия. С древнейших времен люди пытались объяснить происхождение и сущность государства. Аристотель одним из первых предложил «патриархальную теорию», согласно которой государство возникло как естественный процесс усложнения форм общежития людей: вначале люди объединялись в семьи, затем несколько семей образовали селение, а на завершающей стадии этого процесса возникло государство как форма общежития граждан, создающих политическое устройство и подчиняющихся власти закона. В Средние века процесс возникновения государства стали рассматривать в рамках религиозного мировоззрения как учреждение института земной власти, установленной Богом. Современный католицизм считает своим официальным учением о государстве взгляды Фомы Ливийского, который призывал людей к повиновению государственной власти, связанной «божественными законами». С теократическими концепциями тесно связаны этические теории, рассматривающие государство в виде воплощения моральной идеи, всеобщего закона. По Г. В. Ф. Гегелю, государство представляет собой высшую ступень в развитии «объективного духа», которая означает восстановление единства, нарушенного в гражданском обществе борьбой индивидов и групп. В Новое время получила широкое распространение договорная теория происхождения государства (см. Ж.-Ж. Руссо, Т. Гоббс, Договор общественный). Согласно последней, люди, пребывавшие первоначально в естественном, дого- сударственном состоянии, решили сознательно создать государство (заключить договор), чтобы надежно обеспечить для всех основные права и свободы. На реалистический подход в объяснении государственной власти претендует также «теория завоевания» (Л. Гумплович, Ф. Оппенгеймер), описывающая процесс возникновения классов и государства как результат завоевания одного племени другим. Марксистскаятеориярассматривает государствокакполи- тическую организацию экономически господствующего класса, предназначенную для подавления сопротивления его классовых противников. Согласно марксистской социологии, государство возникло на определенном уровне, развития производительных сил, когда общественное разделение труда привело к возникновению частной собственности, имущественного неравенства людей и расколу общества на антагонистические классы. Некоторые теоретики пытаются объяснить происхождение-; и существование государства психологическими факторами, подчеркивая, что выдающиеся личности являются творцами государства благодаря «гипнотическому влиянию» на ищущую чужого руководства толпу (М. Ковалевский, Ж. Бюрдо). В современной политической науке в целом возобладала синтетическая точка зрения, учитывающая в процессе возникновения государства социально-экономические, религиозные, моральные, военные и психологические факторы. Само по себе государство как средство политического управления не является ни абсолютным благом, ни абсолютным злом. История показала, что форма государственного устройства, характер применяемых средств и методов управления зависят от общего уровня развития конкретного сообщества, от сложившейся в этом социуме политической культуры, от преобладающих религиозно-философских воззрений, потребностей экономического развития и многих др. факторов. Признаками государства являются: публичная власть, располагающая специальным аппаратом управления и принуждения (армия, полиция, суд); территория, на которую распространяется юрисдикция данного государства (право производить суд); система права — совокупность обязательных норм, соблюдение которых обеспечивается органами власти. Государственная власть носит универсальный характер, поскольку она распространяется на всех граждан, на все организации и учреждения страны. Государственный суверенитет предполагает полную независимость во внутренних делах и внешних сношениях, т.е. над властью государства, признаваемой суверенной, не стоит никакая иная власть, способная подчинить его себе или воспрепятствовать ему в осуществлении его воли. В международной сфере суверенитет государства выражается в его праве самостоятельно, независимо от др. государств, решать все свои внутренние вопросы и вступать в международные соглашения. Уважение суверенитета является основным принципом международного права, закрепленным Уставом ООН. Государство выполняет целый ряд важных внутренних и внешних функций. Основная внутренняя функция — достижение социально-политической стабильности в обществе, служение общему благу. Государство стремится выступать в качестве главного арбитра при столкновении политических интересов, не допускать обострения социальных конфликтов и разрешать их мирными средствами. Экономические функции предполагают координирование и регулирование экономических процессов; социальные — обеспечивают систему социального страхования, общественных компенсаций, социальной опеки, развитие здравоохранения; культурно-образовательные — выступают гарантом сохранения и преумножения национальной

546

«ГОСУДАРСТВО» науки и культуры, развития системы народного образования; экологические — отвечают за охрану окружающей среды на своей территории. Внешние функции государства направлены на реализацию его интересов и целей на международной арене. Главными среди них являются: обеспечение национальной безопасности, отстаивание государственных интересов в международных отношениях, развитие взаимовыгодного сотрудничества, участие в решении глобальных проблем. Лит.: Аристотель. Политика. — В кн.: Он же. Соч. в 4 т., т. 4. М, 1980; Гегель Г. В. Ф. Философия права. — В кн.: Он же. Соч. в 10 т., т. 8. М., 1935; Гоббс Т. Левиафан. — В кн.: Он же. Избр. соч. в 2 т., т. 2. М., 1991; Маркс К, Энгельс Ф. Немецкая идеология. — В кн.: Они же. Соч., т. 3. М., 1955; ТоквильА. Демократия в Америке. М., 1992; Василенко И. А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, ФРГ, Франция, Германия. М., 1998. И. А. Василенко «ГОСУДАРСТВО» (Ilo^iTeia, rjiiepi Sixaiou, лоХтхос) — диалог Платона, завершающий зрелый период его творчества. Сам Платон, по-видимому, считал исследование истинных принципов человеческого общежития и проведение их в жизнь главной задачей философии и соответственно «Государство» и «Законы» — важнейшими своими сочинениями. Этика и политика для Платона неразрывно связаны с теологией, онтологией и психологией, поэтому в «Государстве» не только рассматриваются существующие типы государственного устройства и принципы правильного устройства общества, но и излагается учение об идеях, как оно к тому времени понималось Платоном; учение о Боге как высшем благе и источнике бытия; учение о душе, о трех ее частях и о посмертной участи; учение о познании и науках. Собственно, «Государство» может считаться изложением всей философской системы Платона зрелого периода его жизни, за исключением физики, которая изложена в «Тимее», и диалектики, которой посвящены «Софист» и «Парменид». Вероятно, первая из десяти книг «Государства» была написана намного раньше остальных; по характеру она мало отличается от ранних сократических диалогов Платона: Сократ предлагает собеседникам выяснить, что такое справедливость сама по себе как индивидуальная добродетель. В споре опровергаются ложные мнения о том, что справедливость есть воздаяние каждому должного или право сильнейшего или что счастлив может быть только несправедливый человек. Истинное понятие справедливости не выясняется; достигается лишь согласие, что справедливый будет счастлив, поскольку обладает достоинством души, даже при отсутствии успеха, богатства и прочих внешних благ Определения справедливости как таковой предлагается искать путем аналогии — исследования справедливости в государстве (полисе, т.е. гражданской общине). Во II—VI книгах рассматривается наилучшее из всех мыслимых общественное устройство. Оказывается, что справедливость в таком обществе — это гармония составляющих его сословий («целое», 433а): «заниматься каждому своим делом и не вмешиваться в чужие — это и будет справедливостью» (там же). Таких сословий, или классов, в правильно устроенном государстве должно быть три: ремесленники (OTjuioDpyoi) (крестьяне, собственно ремесленники, торговцы, всяческие посредники и сфера обслуживания); стражи (воины, аристократия) и правители (философы). Общественная справедливость заключается в том, чтобы каждое низшее сословие (и каждый гражданин в нем) повиновалось руководству высшего, не стремясь занять несвойственное ему место. Индивидуальная справедливость (искомое первой книги) заключается в том же применительно к частям души. Ибо членение человеческой души аналогично членению общества: высшему философскому сословию в душе соответствует разум; он должен править. Второму — аристократическому сословию стражей—соответствует аффективная часть души, «яростный дух» (то Ou^ioeioec), или чувство чести, обеспечивающий, в частности, такие добродетели, как мужество, или способность оказать сопротивление, и кротость, или способность повиноваться. Третья часть души, аналог низшего сословия демиургов, обеспечивающего удовлетворение материальных потребностей общества, — вожделеющее начало (то e7iioi)|i4Tixov). Если аффективное начало в человеке повинуется разумному, а вожделения подчиняются двум высшим — разуму и чести, то человек добр, справедлив и счастлив; если же одно из низших начал будет проявлять своеволие и претендовать на власть, человек будет порочен и несчастлив, в конечном счете душевно болен, ибо в государстве его души воцарится мятеж и смута. Такому тройственному членению человеческой души и общества отчасти соответствует в философии Платона и строение большого мира, космоса: вверху разумный идеальный умопостигаемый космос, Ум как таковой, венчающийся Идеей блага, или Богом; ниже — мировая душа, состоящая из рациональной и иррациональной части (см. «Тимей» и «Законы»); еще ниже — управляемый ими и существующий благодаря им телесный космос, прекрасный и упорядоченный, пока не выходит из повиновения. Поэтому-то управлять наилучшим государством и должен философ, т.е. тот, кто способен непосредственно созерцать устройство умопостигаемого мира и видеть, как правит им верховное Благо, чтобы затем переносить те же законы в жизнь своего общества: хороший правитель должен созерцать звездное небо. Аналогия или, скорее, тождество структуры общества и отдельной человеческой души означает, что благополучие (справедливость) государства непосредственно обусловлено нравственным благополучием (добродетелью) составляющих его граждан. Следовательно, первейшая задача государственного строительства — создание наилучших граждан, т.е. воспитание и, более того, —выведение их породы. Философ-правитель должен отбирать наиболее перспективных производителей мужского и женского пола, составлять самые подходящие пары и соединять их в наиболее благоприятные (астрономически вычисленные) сроки для производства наилучшего потомства. Из этого потомства позднее отбираются младенцы с лучшими задатками, и только к ним будет применяться во всей полноте система воспитания, разработанная Платоном в VI и VII книгах диалога. Именно их будут обучать, помимо обычных гимнастики, военного искусства и т. п., специальным курсам геометрии, арифметики, музыки и диалектики, и из них будут пополняться сословия правителей и стражей. Именно для них будет установлен строгий распорядок жизни: общность имущества (точнее, запрет на собственность), общность жен и детей (точнее, запрет на половую жизнь вне строгого распорядка по приказу сверху и запрет распоряжаться своими детьми). Здесь должно будет царить равноправие полов и дух состязательности и всеобщей

547

«ГОСУДАРЬ» дружбы одновременно. Именно они должны быть ограждены от торговли и поэзии (за исключением строжайше проверенной и специально для них составленной философами) как двух источников растления. При этом следует помнить, что самая многочисленная часть идеального платоновского государства — «ремесленники» — живет вне этого строгого и экстравагантного порядка, сообразуясь со своими привычками и желаниями (диктуемыми природой низшей, «вожделеющей»» части души — т.е. с собственностью, семьей, торговлей, развлекающей поэзией и возбуждающей чувственность музыкой). С другой стороны, однако, должное воспитание граждан обусловлено правильным устройством государства, в котором они растут. Здесь возникает порочный круг: дурные люди составляют дурное общество, в котором воспроизводятся дурно воспитанные люди. Именно поэтому создание справедливого государства — дело невероятно трудное, если вообще возможное. В VIII и IX книгах Платон рассматривает виды государственного устройства и соответствующие им типы людей («ибо у различных людей непременно бывает столько же видов духовного склада, сколько существует видов государственного устройства... которые рождаются именно от нравов» 544d). Видов государственного устройства пять: аристократия («правление лучших»; это описанное Платоном наилучшее государство) и четыре типа «выродившегося» общества (реально существующие в платоновское время политические системы): тимократия («властьчести» — спартанский строй, «общество людей, соперничающих между собой и честолюбивых» — 545а, прежде всего в военной области); олигархия («правление немногих», прежде всего богатых), демократия («народовластие», где вопросы решаются большинством голосов под влиянием демагогов) и тирания (где правит не закон, а произвол одного; естественное завершение всякой демократии, по Платону). Платон подробно разбирает душевный склад «тимократического», «олигархического», «демократического» и «тиранического человека» — условия, в которых может сложиться соответствующий характер, его воспитание, образ мыслей, действий и жизни, его ценности и потребности. Эта часть «Государства», благодаря превосходному анализу реальных общественных явлений, всегда читалась как в высшей степени злободневная — от Фомы Аквинского до Карла Поппера. В заключительной X книге Платон рассматривает природу искусства (прежде всего поэзии) и его роль в совершенном обществе. Искусство имеет дело лишь с низменным началом души, помогая ему возобладать над разумом, и потому поэтов из государства следует изгонять, допуская поэзию лишь в виде гимнов богам и хвалы добродетельным людям. Далее в виде мифа Платон описывает посмертную судьбу души, суд и загробное воздаяние. Этот миф перекликается с двумя другими знаменитыми образами платоновского «Государства»: образом Солнца-Блага (VI кн., 504е-509с) и пещеры (VII кн., 514а-517а). Рус. пер. М. Пахомова (1789), В. Н. Карпова (1863), А. Н. Егунова (1971). Лит.: Асмус В. Ф. Государство. — В кн.: Платон. Собр. соч., т. 3. М., 1994, с. 529—560; Поппер К. Открытое общество и его враги, т. 1: Чары Платона. М., 1992; Reverdin О. La religion de la cite platonicienne. P., 1945; Cross A. C, Woozley A. D. Plato's A Philosophical Commentary. L., 1964; Fritz K. von. Platon in Sizilien und das Problem der Philosophenherrschaft, 1968: White N. P. A Companion to Plato's Republic. Indianapolis, 1979; Annas J. An Introduction to Plato's Republic. Oxf., 1981; Reeve С D. С Philosopher-Kings: The Argument of Plato's Republic. Princeton, 1988; Irwin T. H. Plato's Ethics. Oxf., 1995. Т. Ю. Бородай «ГОСУДАРЬ» («Il Principe») — произведение итальянского политического писателя и историка К Макиавелли, принесшее ему всемирную известность. Состоит из посвящения Лоренцо Медичи, племяннику папы Льва XII и правителю Флоренции, и 26 небольших глав. Создано в июле—декабре 1513, издано в 1532 в Риме. Жанр произведения — не столько трактат, излагающий отвлеченную теорию, сколько речь, воззвание, побуждающее к конкретному действию. Заявляя, что он «намерен следовать правде не воображаемой, а действительной», Макиавелли формулирует основные принципы политического поведения «нового государя», которому надлежит освободить Италию от «варваров», т.е. от хозяйничающих в ней иноземцев, и вернуть ей свободу. Государь, желающий сохранить власть, сколь бы он ни был привержен добродетели, «должен приобрести умение отступать от добра». Ибо в мире, где правит фортуна, все подвижно и переменчиво, и сами границы между добром и злом оказываются зыбкими, неустойчивыми. В этих условиях единственный надежный критерий оценки действий государя дает их результат, коим они могут быть оправданы, однако, по Макиавелли, результат этот должен быть нацелен не на осуществление сугубо частных интересов, но на «благо отечества» — создание сильного итальянского государства. Итак, в зависимости от обстоятельств государь должен держать и проявлять себя по-разному — именно в этом будет заключаться его особенная доблесть («вирту»), заставляющая его сочетать противоположные природы («человека и зверя») и качества характера («льва и лисы»). В данном пункте своего учения Макиавелли как будто сближается с ренессансными гуманистами, признававшими за человеком способность овладеть любой природой, преобразить себя в любую сущность. Однако близость эта имеет свои пределы, ибо, по Макиавелли, человек, следуя своим природным склонностям, в действительности не способен «меняться в лад со временем и обстоятельствами», и поэтому его удача и благополучие не могут быть постоянными. В этом трагедия человека и трагизм государя. Рус. переводы: Н. Курочкина («Государь») и Ф. Заглера («Монарх»; оба 1869); СМ. Роговина (М., 1910); М. С. Фельдштейна («Князь», 1934). Лит.: Хлодовский Р. И. Кризис в ренессансной Италии и гуманизм Макиавелли: трагедия «Государя». — В сб.: Из истории социальных движений и общественной мысли. М., 1981, с. 133—157; Gilbert А. N. Machiavelli's Prince and its forerunners. Durham, 1938; Dotti U. Niccolo Machiavelli: La fenomenologia del potere. Mil., 1979. О. Ф. Кудрявцев

ГОТШАЛК(Gotteschalcus, Godescalcus — «слуга Божий») (ок. 804—868) — христианский богослов, грамматик, поэт. В раннем детстве был отдан отцом в Фульдский монастырь как облат (oblatus —«пожертвованный»). В 829 убедил собор в Майнце освободить его от монашеского служения на том основании, что свободного человека нельзя насильно отдать в рабство, даже если это рабство у Бога (servitium Dei). Аббат Фульды Рабан Мавр воспрепятствовал освобожению, и Готшалк был перемещен в Корби, затем в Орбэ, откуда отправился паломником в Рим.

548

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВОС 835 по 848 странствовал по всей Европе. Отстаивал жесткую форму учения Августина о двойном предопределении Бога: избранных к блаженству, отверженных к преисподней (но не ко греху). Если бы Бог хотел спасти всех, то «одна не спасшаяся душа означает крушение всемогущества Бога». Против учения Готшалка писали Гинкмар Реймсский и Иоанн Скотт Эриугена. Хотя ведущие франкские богословы — Ратрамн из Корби, Пруденций из Труа, Флор из Лиона — поддержали Готшалка, его конфликтный характер, личная вражда с Рабаном Мавром и Гинкмаром, а также расклад сил внутри франкской элиты привели к тому, что церковный суд, перед которым Готшалк добровольно предстал в 848, приговорил его к бичеванию и пожизненному заключению. В заточении он написал несколько богословско- грамматических трактатов; один из них — против введенного Гинкмаром запрета употреблять в литургическом языке выражение trina deitas (тройная божественность). Поэзию Готшалка отличают глубокий лиризм и набожность, новаторское использование сложных размеров. Соч.: Oeuvres theologiques et grammaticales de Godescalc d'Orbais, 1945; Monumenta Germaniae Historica, Poetae latini III, 707—38; IV, 934-36; VI, 86-106. Лит.: JoliveiJ. Godescalc d'Orbais et la Trinite. P., 1958; Ganz D. The debate on predestination. — «Charles the Bald: court and kingdom», 1981; Nineham D. Gottschalk of Orbais: Reactionary or Presursor of the Reformation? — «Journal of Ecclesiastical History», 1989, 40/1. В. В. Петров

ГРАЖДАНСКОЕ НЕПОВИНОВЕНИЕ- политическое действие, выражающееся в намеренном нарушении закона ради инициирования изменений в законодательстве или политике правительства. Акции гражданского неповиновения могут носить прямой (неисполнение опротестовываемого закона) и непрямой (неисполнение иных законов) характер. Идея гражданского неповиновения была сформулирована Г. Торо в эссе «О долге гражданского неповиновения» (1849), в котором он показал, что отказ от уплаты налогов может стать важным средством противодействия несправедливой политике государства. Действенность гражданского неповиновения была продемонстрирована в многочисленных кампаниях протеста в 20 в. (в частности, М. Ганди, М. Л. Кинга). Философско-политическое обоснование гражданского неповиновения в рамках теории конституционной демократии было предложено Дж. Роулзом, который рассматривает гражданское неповиновение как одну из форм демократической оппозиции публичной воле, утверждаемой на основе мажоритарного принципа. Гражданское неповиновение возможно лишь в условиях той социальной модели, которую принято называть открытым обществом (К. Поппер) и согласно которой социальные институты рассматриваются как продукты человеческого творчества, а их сознательное изменение обсуждается в терминах пригодности для достижения человеческих целей и намерений. Концепция гражданского неповиновения явно или неявно основывается на предположении, что общество представляет собой систему кооперации между равными и ущерб, нанесенный каким-то членам сообщества вследствие существующего порядка, дает им основание требовать соответствующего изменения порядка и добиваться этого изменения всеми допустимыми в рамках самого порядка средствами. Гражданское неповиновение представляет собой один из способов разрешения естественно возникающего в демократически организованном обществе противоречия между обязанностью гражданина подчиняться законам, принятым законодательным большинством, с одной стороны, и его правом отстаивать свои свободы и нравственной обязанностью противостоять несправедливости — с другой. Гражданское неповиновение — это сопротивление несправедливости способами хотя и противоречащими закону, но находящимися в рамках законности. По смыслу действия — это обращенное к чувству справедливости большинства сообщества заявление о несогласии с нарушением принятых принципов социальной кооперации. Как политическое действие гражданское неповиновение адресовано большинству, удерживающему власть, и оправдывается принципами, регулирующими конституцию и другие социальные институты. В этом плане оно представляет собой неповиновение (отдельному) закону при верности законодательству и принципу верховенства права. Как публичное действие гражданское неповиновение не только адресовано общественности, но и совершается публично; в нем участвуют открыто и честно. Как ненасильственное действие оно выражает принятие политической системы и признание чувства справедливости других. Гражданское неповиновение следует отличать от отказа по убеждениям, посредством которого проявляется всего лишь личная позиция человека, но не протест против существующего порядка. Социально-политические характеристики гражданского неповиновения обусловливают принципиальные основания для оправдания конкретных акций гражданского неповиновения: они а) действенны лишь в случаях серьезного нарушения основных свобод каких-либо меньшинств, которое чаще всего очевидно для всех; б) имеют политический смысл в ситуации, когда оказались безрезультатными корректно использованные другие средства политической борьбы; в) оправданны при условии, если их осуществление не сопряжено с ущемлением свобод других граждан или девальвацией доверия к закону и конституции, а также не ведет к такому общественному беспорядку, который способен подорвать существующий конституционный строй. Лит.: Опыт ненасилия в XX в.: Социально-этические очерки. M., 1996; Роулз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995, с. 326—343; Zinn H. Disobedience and Democracy. N. Y, 1968; Sharp G. The Dynamics of Nonviolent Action, v. 1—3. Boston, 1973. P. Г. Апресян

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО- 1) общество, в котором сочетаются частные и общие интересы (см. Гегель); 2) общество, достигшее партнерских отношений с государством, способное поставить государство под свой контроль, в котором возможность его членов реализовать свои права и обязанности дополняется способностью государства обеспечить безопасность общества в целом и отдельных граждан; 3) общество, контролирующее не только государство, но и богатство страны, общество с развитыми партнерскими отношениями между обществом, государством и экономикой. В целом гражданское общество можно охарактеризовать как самоорганизующееся начало и сосредоточение негосударственных отношений. Понятие гражданского общества формировалось в ходе развития мировой политической мысли. Первые отчетливые

549

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВОпредставления о гражданском обществе были высказаны К Макиавелли, Г. Гоббсом и Дж. Локком. Идеи естественных прав как модели статусного и морального равенства людей, а также общественного договора как способа контролировать достижение согласия легли в основу современного понимания гражданского общества. Создание гражданского общества предполагало высвобождение частной жизни, семьи и бизнеса из-под власти государства. При этом индивид получал свободу вероисповедания; повседневная жизнь выходила из-под политической опеки; индивидуальный интерес, особенно в вопросах о частной собственности и коммерческой деятельности, получал поддержку закона. Наличие зрелого гражданского общества означает соблюдение неотъемлемых естественных прав человека, признание их морального равенства. Центральным становился вопрос о соотношении «суверенного государства» к «суверенному народу», представлявшему легитимную основу государственной власти. Система сдержек и противовесов обеспечивала нахождение баланса между ветвями власти, между обществом и государством, свободой и ответственностью, силой и правом. Государство не просто изгонялось из частной жизни, экономики, духовной жизни, а напротив, ставилось обществом под контроль, который осуществлялся, в частности, по вопросу способности власти обеспечить безопасность этих сфер и их свободу, пресечь даже посредством легитимного насилия любые притязания, оказать на них давление со стороны также негосударственных структур, напр., криминальных, монополий и пр. Идея построения гражданского общества принадлежит либеральной мысли 18 в., еще не отделяющей гражданские свободы от проблем морали и социального равенства. Позже понятие гражданского общества сохраняет позитивное отношение к свободам граждан, их правам и обязанностям по отношению к государству. Государство со своей стороны трактуется как выражающее интересы граждан. Гражданское общество включает в себя разделение публичной и частной сфер и вместе с тем их взаимодействие. На основе этого принципа женщины были вовлечены в публичную сферу, хотя прежде под автономным и ответственным индивидом понимался только мужчина. Сегодня западные социальные теории располагают набором эмпирических черт, без которого общество не может быть названо хорошим. Понятие «хорошее общество» (Good Society) базируется на идее гражданского общества и расширяет его границы. «Хорошее общество» — это не реальность, а теоретический инструмент для анализа достижений человечества в социальной сфере и их концептуализации на уровне эмпирических обобщений. К неотъемлемым чертам относятся: свобода и права человека, способность человека быть ответственным в свободе, стремиться не только к негативной свободе — свободе «от» (принуждения, зависимости), но и к позитивной свободе — свободе «для» (самореализации, осуществления своих планов, постановки социальных целей и пр.); достижимость минимума социальных и природных благ; наличие социального порядка. Таким порядком обладает гражданское общество. Классический термин философии, политологии и юридической науки до 60-х гг. 20 в. означал общество, которое способно поставить под контроль государство. В 60-х гг. юрист Р. Найдер организовал общество охраны потребителей и произвел теоретическое расширение этого понятия. Эго общество, которое способно поставить под контроль не только государство, но и богатство. Подобные попытки предпринимались и раньше в антитрестовском законодательстве В. Вильсона, в антимонопольной политике, но не были концептуализированы в терминах гражданского общества. До провозглашения этой идеи в Америке была популярна фраза: «Что хорошо для Дженерал Моторс, хорошо для Америки». Р. Найдер поставил под вопрос этот тезис. Несмотря на то, что без государства как органа легитимного насилия не может существовать общество, оно берется в гражданском обществе под контроль. То же должно произойти и с корпорациями. В этой новой доктрине, которая до определенных пределов (через адвокатскую службу общества потребителей, бюро лучшего сервиса, суды по потребительским делам и пр.,) действует в США, учтены не только гражданские свободы и права индивида, но и экономические права, которые относятся в классическом либерализме скорее к благам. Лит.: Современный либерализм. М., 1998; Held О. Models of Democracy. Stanford, 1987; Held D. Prospects for Democracy. North, South, East, West. Stanford, 1993; Isaac K. Civies for Democracy. Wash., 1992; Liberalism and the Good, ed. by R. B. Douglass, G. M. Mare, H. S. Richardson. N. Y.-L., 1990; PelczynskiZ. A. The State and Civil Society. N.Y., 1984. В. Г. Федотова

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО(лат. jus civilis) — одно из основных понятий политически-правовой мысли, зародившееся в античности и получившее особое развитие в 17—18 вв. в учениях Г. Гроция, С Пуфендорфа, Т. Гоббса, Дж. Локка, где оно нередко отождествляется с «гражданским законом» (лат. lex civilis) в противоположность «естественному праву». Гроций называет гражданские права «внутригосударственными правами», считая, что «матерью... внутригосударственного права является самое обязательство, принятое по взаимному соглашению» («О праве войны и мира». М., 1994, с. 48). К внутригосударственному праву Гроций относит «как воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи и возмещенной от нее выгоды» (там же, с. 46). По мнению Гоббса, «выгода, получаемая человеком от уменьшения права другого человека (имеется в виду «общественный договор». — Т. Д.) состоит в уменьшении препятствий к использованию своего собственного первоначального права» («Левиафан», Соч. в 2 т., т. 2. М., 1991, с. 100), что становится возможным благодаря появлению принудительной власти. Особое значение понятие гражданского права приобретает в трудах Ж.-Ж. Руссо: по «общественному договору человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на то, что его прельщает и чем он может завладеть; приобретает же он свободу гражданскую и право собственности на все то, чем обладает» («Об общественном договоре». — Руссо. Трактаты. М., 1969, с. 164). Руссо толкует гражданское состояние как единый политический организм, где действует принятое народом-сувереном гражданское право и где естественное неравенство заменяется политическим равноправием. Гражданская свобода выступает здесь как свобода, ограниченная «общей волей», а обладание имуществом из результата первоначального захвата «сильнейшего» превращается в «собственность, которая может опираться лишь на основание юридическое» (там же, с. 314), Выполнение взаимных обязательств

550

ГРАММАТОЛОГИЯобщественного договора и требований, направленных на достижение общего блага, — основа гражданского права. «Одному только закону люди обязаны справедливостью и свободою... Законы — это единственный двигатель политического организма... Без законов государство, образовавшись, есть всего лишь тело без души» (там же, с. 331). Ряд положений «Общественного договора» Руссо вошел во французскую Декларацию прав человека и гражданина 1789, а затем — и во Всеобщую Декларацию прав человека 1948. Современные идеи «правового государства» во многом опираются на концепцию гражданского права Руссо. Т. Б. Ддугач

ГРАЖДАНСКОЕ СОСТОЯНИЕ(лат. status civilis) — понятие, получившее развитие в европейской социальной философии 17—18 вв. и характеризующее жизнь человека в обществе в отличие от его изолированного естественного состояния. По убеждению Гуго Греция, С. Пуфендорфа, Дж. Локка, Т. Гоббса, Т. Пейна, особенно Ж-Ж. Руссо гражданское состояние устанавливается в результате общественного договора. Причины перехода к нему у разных мыслителей различны: Гоббс трактует гражданское состояние как прекращение «войны всех против всех», начавшейся в естественном состоянии, Локк — как возможность предотвращения такой войны, Руссо — как воплощение принципов равноправия и демократии. Люди переходят к гражданскому состоянию, добровольно ограничивая свои естественные права и передавая часть их (тем самым отчуждая их от себя) третьему лицу в качестве общей политической власти. Для Гоббса это абсолютная монархическая власть, пожирающая в образе некоего библейского чудовища (Левиафана) права отдельных граждан, обязанных ему беспрекословно повиноваться: «Я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передаешь ему свое право и санкционируешь его действия» (Левиафан. — Соч. в 2 т, т. 2. М., 1991, с. 133). Согласно Локку, стремление избежать состояния войны на начальной фазе истории — «главная причина того, что люди образуют общество и отказываются от естественного состояния» (Два трактата о правлении. — Соч., т. 3. М., 1988, с. 273). Руссо вносит много новых моментов в понимание гражданского состояния (гражданского общества). Во-первых, оно устанавливается в результате устранения первого, несправедливого договора и заключения второго, справедливого. Во-вторых, сувереном, т.е. законодательной властью государства признается весь народ, в связи с чем Руссо вводит понятие «обшей воли». В-третьих, устанавливается юридическое равноправие и имущественное равенство. В-четвертых, Руссо проводит различение между участниками этого состояния как частными лицами и ими же как гражданами, отделяя тем самым экономику от политики. Наконец, гражданское состояние рассматривается как промежуточное звено между индивидами и политической властью (государством), на котором строится правовое государство: «...первоначальное соглашение молчаливо включает в себя такое обязательство, которое одно только может дать силу другим обязательствам: если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом» («Об общественном договоре». — Руссо. Трактаты. М., 1969, с. 313). Эти положения Руссо и других идеологов третьего сословия вошли в «золотой фонд» демократических программ и оказали влияние на мыслителей последующих столетий. Т. Б. Ддугач

ГРАЖДАНСТВО— термин, фиксирующий связь того или иного лица с государством, которое гарантирует ему совокупность прав и налагает на него определенные обязанности (военной службы, участия в финансировании социально значимых проектов, выполнения определенных повинностей — литургий и т. п.). Понятие гражданства возникло в эпоху античности в системе государств-полисов Древней Греции и Италии. В Средние века было вытеснено термином «подданство». Ныне гражданство рассматривается как политико-правовое понятие, обозначающее принадлежность того или иного лица к определенному государству. Гражданство является основой конституционно-правового статуса индивида, определяет реализацию в полном объеме всей совокупности его основных прав и свобод — в т. ч. возможности участия в политической, социальной, культурной жизни общества. Международным правом, и прежде всего Всеобщей декларацией прав человека (1948), закреплен принцип равноправия всех граждан на территории государства вне зависимости от оснований приобретения данного гражданства (по рождению или в силу иных обстоятельств). Вместе с тем международным право допускается наличие лиц, имеющих двойное гражданство (т. н. бипатридов) и лиц без гражданства (апатридов). Э. Г. Соловьев

ГРАММАТОЛОГИЯ— по замыслу Ж Деррида — изучение «письма» как основания всей западной мысли и культуры. Использование этого термина за пределами традиционной науки о видах письменности, по-видимому, подсказано И. Гелбом (Gelb L J. A study of writing: the foundations of grammatology, 1952). Грамматология возникает в определенный момент развития познания и неизбежно находится под властью «логоцентрической» метафизики (ср. 2-я часть термина — «логия»), но постоянно пытается от нее освободиться (стать «грамматографией», т.е. не «наукой о письме», а «письмом о письме»), и это противоречие остается неразрешимым. Вся западная цивилизация, по Деррида, возникла и развивалась под знаком фонетического линейного письма как возможности накопления опыта, знаний, богатств. Фонетическое письмо (в чистом виде никогда не реализовавшееся) всегда предполагало жесткое разведение двух сторон знака — чувственной и умопостигаемой, означающей и означаемой. По традиции звук, голос воспринимается как нечто синонимичное смыслу и духу, а письмо трактуется как нечто условное и вторичное. Деррида хочет, чтобы мы взглянули на это иначе и увидели «письмо до речи» или «прото-письмо», а в нем — саму возможность членораздельности, артикуляции. Однако, по сути, никому в философской традиции еще не удавалось это сделать: Платон, Гегель, Гуссерль, Хайдеггер в конечном счете абсолютизируют наличие-присутствие (presence) в разнообразных его видах и формах (сущность, эйдос, субъект, означаемое) и оказываются слепы к различиям и следам «письма». То же самое, применительно к иному материалу,

551

ГРАММАТОЛОГИЯможно сказать и о научной традиции (Соссюр, Якобсон, Леви-Стросс). Эти вопросы поставлены в книге «О грамматологии» (1967) — классическом труде Деррида, где были впервые развернуто показаны принципы и приемы деконструкции. Предлог «о» в заглавии точно передает сутьдела: мысль не может прямо и цепко взять предмет, находящийся «в корнях всех наук», и вынуждена блуждать «вокруг» и «около». В книге две основные части. В 1-й вводится ряд понятий, во 2-й — они апробируются на примере Руссо. «Эпоха Руссо» понимается как текст, а ее исследование — как чтение, причем речь идет о чтении «Опыта о происхождении языков» — сочинения «маргинального», при жизни автора не опубликованного и не имеющего четкой датировки — и это тоже черта деконструктивного стиля. Одно из важнейших понятий грамматологии — знак: это одновременно и орудие метафизики, и средство ее деконструкции. Со знаком нужно обращаться так, чтобы он, плоть от плоти западной метафизики, смог шагнуть за ее пределы, а для этого требуются маневры на грани военных хитростей («стратагем»). Но как в отсутствии письма увидеть письмо? Для нас главный знак — речевой, а письмо — это знак знака или вторичный знак. Однако если приглядеться, мы увидим, что в разросшейся цепочке посредников любой знак, а не только письменный отсылает скорее к другому знаку, чем к предмету (референту, означаемому). Иначе говоря, всякий знак оказывается в каком-то смысле письменным и при этом опирается на широко понимаемое письмо (прото-письмо, archi-ecriture) как само условие членораздельности — мысли, языка, опыта. И все же для доступа к этому «письму» нам нужен особый поворот мысли, особый опыт. Таков опыт различАния [dififerAnce — неологизм Деррида — отличим от общепринятого термина «различие» (difference) только графически, на письме] — в этом понятии связаны операции различения, отсрочивания и пространственной разбивки. Ясно, что это не обычный опыт восприятия и не обобщенный опыт науки. Он кажется близким к трансцендентальному, требуя редукций, сходных с феноменологическими. Но в нужный момент Деррида напоминает, что нам доступен только «квази-трансцендентальный» «квази-опыт». Опорное понятие различАния ведет за собой ряд взаимосоотнесенных понятий (след, прото-след, грамма, про-грамма, графия, буква и др.). Во 2-й части «О грамматологии» эти понятия прилагаются к «эпохе Руссо», а из нового материала в свою очередь извлекаются понятия, которые тоже включаются в игру деконструкции. Тема Руссо эпатажно вводится цитатой из «Исповеди» об онанизме как «опасном восполнении» (supplement), и эта фраза становится у Деррида названием композиционно и логически важной главы. Личный и даже интимный опыт Руссо строится так же, как и все в природе-культуре — по принципу «восполнения». Это понятие вместе с рядом других, близких ему по смыслу и означающих дополнение, прибавку, но также замену и подмену, становится емкой концептуальной формой, позволяющей по-новому осмыслить соотношение природы и культуры, внутреннего и внешнего и др. В самом деле, Руссо думал, будто культура вторглась в природу и нарушила ее девственную чистоту. Деррида, деконс- труируя Руссо, думает иначе. Здесь не может идти речи о какой-то внешней агрессии, потому что внедрение в природу чего-либо извне одновременно и невозможно (иначе это свидетельствовало бы об ущербности природы, а она совершенна по определению), и необходимо (все, что кажется нам внешним, уже заключено в природе, что и делает ее свободной от недостатков). Внешнее и внутреннее тут взаимодействуют непривычным для нас образом: ничто не может стать внешним дополнением, однако это происходит, причем так весомо, что исходное данное оказывается подмененным. А затем этот процесс нанизывания звеньев в цепочке отношений поворачивает вспять: «культура», «искусственность», воцарившаяся на месте природы, оказывается, несмотря на всю видимость самодостаточности, такой же уязвимой, какой прежде была природа, и точно так же запрашивает своего дополнения-восполнения. Как онанизм, о котором Руссо с дерзкой и целомудренной откровенностью писал в «Исповеди», восполнял (воображением, уловками — «культурой») нехватку реальных контактов с женщинами, так потом Тереза (девушка из народа) становится посредником при переходе от лицемерного общества назад к «природе». Материал подстановок и восполнений различный, но их логика — одна. Разрастающийся слой посредников заменяет прямые контакты. И неслучайно сам Руссо выбирает «письмо» (скрываться и писать), чтобы предстать перед людьми в своем подлинном облике — сделать это в непосредственном общении ему не удается. Письменный текст оказывается для него единственным доступом к «реальной жизни»: «не существует ничего, кроме текста». В общей форме писательский проект Руссо стал писательским проектом самого Деррида. Руссо удалось показать грани, пределы, пороги, едва уловимые переход качеств и состояний. Так, он отыскивает в воображаемой глубине времен такое состояние, при котором язык уже родился, но еще не испортился, уже силен напевностью, но еще не артикулирован (этому соответствует неартикулированная вокализация, или «невма»). Этот опыт рождения языка где-то между природой и культурой есть «почти невозможный» опыт. Такой же опыт переживания невозможного был у Руссо на о. Сен-Пьер, где он, в шоке от ушиба, находился как бы между жизнью и смертью. И все же Руссо, один из немногих мыслителей, сделавших традиционную для западной культуры редукцию письма темой своих размышлений, так и не смог помыслить «письмо до речи» и поэтому остался в метафизике наличия, в схеме антиномий добра и зла, жизни и смерти, означающего и означаемого, письма и речи. Что же получается в итоге? Руссо — разобран, философская традиция — тоже, весь опыт находится в «разобранном состоянии», но по-прежнему упрямо тяготеет к «наличию», «данности», «присутствию». При этом иногда оказывается, что, называя свой опыт «чтением», Деррида не различает разные его виды — внутритекстовое, антитекстовое и даже междустрочное чтение, так что проследить, насколько полной была деконструкция, мы не можем. Как дальновидный политик, Деррида никогда не дает невыполнимых обещаний и не отчитывается перед нами о выполнении или невыполнении своего грандиозного антиметафизического проекта. Грамматологический проект в целом остается, по-видимому, «невозможной возможностью», но для Деррида это не основание для того, чтобы остановить деконструкцию: напротив, вновь подтвержденная жизнестойкость

552

ГРАМШИметафизики становится для философии деконструкции новым стимулом к продолжению ее игр и ее трудов. Лит.: Derrida J. De la grammatologie. P., 1967 (рус. пер. M., 2000). См. также ст. Ж. Деррида и лит. к этой ст. Я. С. Автономова

ГРАМШИ(Gramsci) Антонио (22 января 1891, Алее, Сардиния — 27 апреля 1937, Рим) — итальянский политический деятель, философ-марксист, один из основателей Итальянской коммунистической партии (ИКП). После окончания начальной школы учился в гимназии в Санту Луссурджу, затем — в лицее в Кальяри. Окончив лицей в 1911, Грамши поступает на факультет гуманитарных наук Туринского университета. В 1913 он вступает в Итальянскую социалистическую партию и публикует первые статьи. Его жизнь разделяется на три этапа: 1913—18 — написание ранних статей; 1919—26 — активная политическая деятельность (редактор «Ордине нуово», вдохновитель фабрично-заводских советов, руководитель ИКП с 1924), 1926—37 — заключение в фашистском застенке (создание главного труда — «Тюремных тетрадей» в 1929—35). После публикаций «Тюремных тетрадей» в 1948—51 в Италии, а затем в других странах взгляды Грамши получают широкое распространение в левых кругах Запада. Их приверженцы («грамшисты» или «историцисты») нередко в той или иной степени противопоставляют себя ортодоксальному марксизму-ленинизму. Основная направленность философских разработок Грамши — критика понимания марксизма как объективистского экономического детерминизма (или экономизма) и осмысление марксистской философии как «философии практики», в полной мере учитывающей активную роль воли и сознания людей как факторов исторического развития. В «Тюремных тетрадях» Грамши подчеркивает, что в результате революции, приводящей к победе новый класс, власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии, не только на принуждении, но и на убеждении. Всю проблематику классовых союзов Грамши обозначает понятием «гегемония». Гегемония имеет две стороны: горизонтальную — классовый союз под руководством одного класса — и вертикальную — возвышение этого класса до общенационального, государственного уровня. Класс, претендующий на гегемонию, не может обойтись без соответствующей идеологии, которую распространяют интеллигенты-идеологи. В Италии при переходе от феодализма к капитализму гегемония буржуазии не осуществлялась, вследствие чего в этой стране долго существовала «экономико-корпоративная» ситуация, которую Грамши характеризует как худшую форму феодального общества, форму наименее прогрессивную и наиболее застойную. Объединив Италию в территориальном и государственном отношении, буржуазия не объединила ее в социальном плане. Такой переход к буржуазному строю, осуществленный без активной поддержки широких (гл. о. крестьянских) масс, Грамши называет «пассивной революцией». Когда же государство подверглось дополнительной угрозе со стороны рабочего класса, господствующий класс предпочел вообще отказаться от демократических форм правления и перешел к открыто насильственной фашистской диктатуре. Так Грамши объясняет феномен фашизма. В результате завоевания гегемонии, а затем и государственной власти определенным классом в ходе одновременного движения «вширь» (установление классовых союзов) и «ввысь» (переход от экономического уровня к политическому, от базиса к надстройке) устанавливается единство базиса и надстройки, которое Грамши называет «историческим блоком». Сюда входит отражение всех производственных отношений, а не только, скажем, капиталистических. «На Востоке, — пишет Грамши, — государство было всем, гражданское общество находилось в первичном состоянии. На Западе между государством и гражданским обществом были упорядоченные взаимоотношения, и если государство начинало шататься, тотчас же выступала наружу прочная структура гражданского общества. Государство было лишь передовой траншеей, позади которой была прочная цепь крепостей и казематов...» (Избр. произв., в 3 т., т. 3. М., 1959. с. 200). Так Грамши устанавливает различие между Россией и Западом. Переосмысливая марксистскую философию, он останавливается гл. о. на идеях Н. И. Бухарина и Б. Кроче. Он резко критикует и того и другого, предлагая свою концепцию философии. Суть ее — в «историзации» марксистской философии. «Философия практики — это абсолютный «историзм», абсолютное обмирщение и земной характер мысли, абсолютное очеловечение истории. Именно в этом направлении следует искать основную нить новой концепции мира» (Избр. произв. М., 1980, с. 295). С философской точки зрения как общество, так и природу нельзя рассматривать сами по себе, абстрагируясь от человека и его практического и познавательного отношения к миру. Иначе неизбежен экономический детерминизм, который Грамши стремится исключить. Человек непрерывно меняется с изменением социальных отношений, а это значит, что меняется его практическое отношение к миру, а также взаимоотношение теории и практики. Схватить это меняющееся отношение можно через исследование общества в его развитии. В этом смысле «философия практики» есть не что иное, как методология истории и политики, а также искусства, экономики, этики и теории естественных наук. Грамши объединяет диалектический и исторический материализм. Диалектика должна быть теорией познания и внутренней сущностью исторической науки и науки о политике. Она должна быть инструментом конкретного анализа, должна ориентироваться на изучение общества не как рассеченного на отдельные плоскости — материальную и идеальную, экономическую и политическую, — а в их единстве, взаимопереходах. Поэтому Грамши говорит о науке диалектики, или гносеологии, в которой общие понятия истории, политики, экономики связываются в органическое единство. В книге «Тюремные тетради» Грамши развертывает также целую программу «интеллектуально-моральной реформы» в области культуры, науки, искусства, образования, языка. Здесь речь идет о воспитании нового человека с помощью системы образования, печати, литературы и т. д. Новое начинает создаваться не после, а до и во время разрушения старого. А главное, конечная цель — ликвидация самого разделения на руководителей и руководимых, коммунистическое самоуправление со стороны трудящихся, на которое надо ориентироваться с самого начала. Соч.: Ореге, v. 1 — 12. Torino, 1947—71; Quaderni del сагсеге, 4 v., 1975; Избр. произв. в 3 т. М., 1957-59; Избр. произв. М., 1980; Формирование человека. М., 1983; Искусство и политика, т. I, V. М., 1991; Тюремные тетради в 3 ч., ч. 1. М., 1991.

553

ГРАНОВСКИЙЛит.: Тольятти П. Грамши и компартия Италии. М., 1937; Ломбардо-Радиче Л., Карбоне Дж. Жизнь Антонио Грамши. М., 1953; Аликата М. Антонио Грамши — основатель Итальянской коммунистической партии. М, 1957; Лопухов Б. Р. Антонио Грамши. М., 1963; Лебедев А. А. Антонио Грамши о культуре и искусстве. М., 1965; ГолембаА. С Грамши. М., 1963; Хичерович Р И. Виа Антонио Грамши. М., 1973; Григорьева И. В. Исторические взгляды Антонио Грамши. М.. 1978; Шабалин В. А. Ленинизм и политические взгляды Антонио Грамши. Владивосток, 1990; Грецкий М. Н. Антонио Грамши — политик и философ. М., 1991; Mateucci N. Antonio Gramsci е la filosofia delia prassi. Mil., 1951; Tamburrano G. Antionio Gramsi: La vita, il pensiero, l'azione. Man- duria—Bari, 1963; Spriano P. L'occupazione delie fabbriche. Torino; Idem. Gramsci. Mil., 1966; Fiori G. La vita di Antonio Gramsci. Bari, 1966; TexierJ. Gramsci e la philosophie du marxisme. P., 1966; Buzzi A. R. La theorie politique d'Antonio Gramsci. Louvain—P., 1967; Cam- mett J. M. Antonio Gramsci and the Origins of Italian Communism. Stanford, 1967; Gramsci e la cultura contemporanea, 2 v. Roma, 1969; Riechers Chr. Antonio Gramsci: Marxismus in Italien. Fr./M., 1970; PaggiL. Gramsci e il moderno principe. Roma, 1970; Idem. Le strategie del potere in Gramsci. Roma, 1984; Nazdone G. Il pensiero di Gramsci. Bari, 1971; Gruppi L. II concetto di egemonia in Gramsci. Roma, 1972; Portalli H. Gramsci e le bloc historique. P., 1972; Badaloni N II marx- ismo di Gramsci. Torino, 1975; Buci-Glucksmann С Gramsci e l'Etat. P., 1975; Bobbio N. Gramsci e la concezione della societa civile. Mil., 1976; Pellicani L. Gramscia e la questione comunista. Firenza, 1976; Politica e storia in Gramsci, 2 v. Roma, 1977; Salvadori M. L. Gramsci e il probiema storico della democrazia, 2 ed. Torini, 1977; Cerroni U. Lessico gramsciano. Roma, 1978; Melchiorre V., Vigna C, de Rosa G. Antonio Gramsci, 2 v. Roma, 1979; Approaches to Gramsci. L., 1982; Aguilera de Prat C. R. Gramsci y la via nacional al socialismo Madrid, 1984; Antonio Gramsci: Le sue idee nel Inostro tempo. Roma, 1987; Bibliografia gramsiana. Roma, 1990; Hobsbawm E. Gramsci in Europa e in America. Bari, 1995. M. H. Грецкий

ГРАНОВСКИЙТимофей Николаевич [9 (21) марта 1813, Орел — 4 (16) октября 1855, Москва] — русский историк. В 1835 окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1835—36 — член кружка Н. В. Станкевича. В 1836—39 готовился к профессорскому званию в университетах Берлина, Праги, Вены, испытал влияние немецких историков Л. Ранке, Ф. Савиньи, географа К. Риттера. В 1839—55 — профессор всеобщей истории, с мая 1855 — декан историко-филологического факультета Московского университета. Грановский — идейный лидер московских западников, близок к В. Г. Белинскому, А. И. Герцену, Я. М. Неверову, активный участник полемики со славянофилами, критик теории официальной народности. В 1846 в результате идейного размежевания с Герценом, сторонником революционного радикализма, Грановский отдает предпочтение либеральному направлению русской мысли. Антирадикализм, толерантность, неприятие социализма, признание особой роли личности в истории — таковы основные моменты, которые позволяют отнести его к провозвестникам либерализма. Приверженец гегелевского метода, в лекциях Грановский открыто развивал положения о прогрессивном, поступательном и диалектическом характере процесса исторического развития, что вызывало крайнее раздражение у представителей официальной идеологии, в частности у М. П. Погодина и С. П. Шевырева. Пристальное внимание Грановский уделял проблеме методологии истории, а также определению ее места и роли в развитии человечества. Главный смысл истории видел в «развитии духа рода человеческого», в просвещении. Считал, что история позволяет «постигать смысл современных явлений» и помогает «понять свое место в человечестве». Грановский разводил понятия философии истории, всеобщей истории и всемирной истории. Последняя — это фактическая история всех народов. Всеобщая история уже выводит вечные законы, которым подчиняются общества. С понятием всеобщей истории, или Истории, у Грановского связывается один из основополагающих мировоззренческих принципов — принцип единства исторического процесса, единства основных законов развития человеческого общества. Беспрецедентный общественный резонанс имели его публичные лекции, которые Герцен назвал «трибуной общественного прогресса». В 1-м курсе лекций (1843—44), рассматривавшем общие вопросы истории Средних веков Западной Европы, Грановский проводил идею закономерности прогрессивного характера исторического процесса. 2-й курс (1845—46) был посвящен сравнительной истории Англии и Франции. В последних публичных лекциях «Четыре исторические характеристики» (1851) рассматривался вопрос о роли личности в истории, о соотношении субъективного и объективного факторов. Принцип закономерности исторического развития допускает, по мнению Грановского, большое влияние субъективного фактора. Грановский стремился достичь максимальной объективности в оценках, рассматривая историческую личность в плане ее соответствия объективным потребностям исторического момента. Нарисовал яркие портреты Тимура, Александра Македонского, Людовика IX, Филиппа IV Красивого, Ф. Бэкона. Грановский считал, что «судьба государств не зависит от гениальных личностей: они могут быть лишь исполнителями необхо- димостей, лежащих в данных обстоятельствах», но в то же время не отвергал такого понятия, как историческая ответственность каждой личности. В речи «О современном состоянии и значении всеобщей истории» (1852) высказал идею единства философии истории и всеобщей истории, но, не принимая схематизма Гегеля, считал, что исторический процесс не может вместиться в рамки априорных логических построений. Высказывал также мысль о связи истории и естествознания. Соч.: Поли. собр. соч., т. 1—2. СПб., 1905; Т. Н. Грановский и его переписка, т. 1—2. М., 1897; Лекции Т. Н. Грановского по истории средневековья. М., 1961; Лекции Т. Н. Грановского по истории позднего средневековья. М., 1971; Лекции по истории средневековья. М., 1986. Лит.: BempuHCKuu Ч. Т. Н. Грановский и его время. СПб., 1905; Кареев Н. И. Историческое миросозерцание Грановского, Собр. соч., т. 2. СПб., 1912; Каменский 3. А. Тимофей Николаевич Грановский. М., 1988; Приленский В. И. Опыт исследования мировоззрения ранних русских либералов. М, 1995. Архивы: РГАЛИ, ф. 152; ОПИ ГИМ, ф. 345; ОР РГБ, ф. 84, 178. И. Ф. Худушина

ГРЕХ— религиозно-понятое моральное зло; нарушение воли Божьей, выраженной в Откровении или постигаемой как непреложный закон нравственного миропорядка. В обыденной русской речи слово «грех» употребляется и для обозначения проступка, вины, распутства вне прямой связи с законом и волей Творца мира. В христианской религии и богословии, а также и в христианской философии «грех» — центральное понятие, органически связанное

554

ГРЕХс идеей спасения и искупления. Грех — выражение зла. Природа и причины зла, способы его преодоления — одна из ключевых проблем всей философской мысли вплоть до настоящего времени. По христианскому учению, «грех есть беззаконие» ( 1 Ин 3:4). Он совершается и тогда, когда поступают вопреки тому, что сказано в законе, и тогда, когда не исполняют предписанных законом положительных действий. Ветхий Завет требует неукоснительного выполнения закона. В Новом же Завете исполнение закона считается недостаточным для спасения — помимо внешних дел необходимо определенное духовное состояние: «...Человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа» (Гал 2:16). На языке философской этики это означает, что важно не только действие само по себе, но и то, что побудило к этому действию. По Канту, нравственная ценность поступка определяется мотивом. Грех может быть «мысленным», не выразившимся в действиях. Наши мысли и чувства побуждают нас к словам и поступкам. Грех может быть «словесным», когда греховная мысль получает выражение в словах. И наконец, есть «греховные дела», поступки. Греховные дела одних людей становятся образцом подражания для других. По своему существу грех противоположен любви — главной христианской добродетели. В основе греха лежит эгоизм и самолюбие. Грех, порождаемый соблазном блаженства и счастья, на деле — путь к духовной и физической смерти. Бог сотворил человека совершенным, безгрешным по естеству и свободным по воле. Грехопадение Адама, соблазненного дьяволом, состояло в нарушении единственного данного ему Богом запрета — не есть плодов с древа познания добра и зла. Оно оказалось возможным именно потому, что Адам, созданный по образу и подобию Бо- жию, обладал свободой воли, но не вьщержал испытания свободой, сознательно, из гордыни, из желания стать наравне с Богом удалился от Бога. Он дал место злу, потерял внутреннюю гармонию и исказил в себе образ Божий. Последствием первородного греха явилось и осквернение природы — «мир во зле лежит». Хотя потомки Адама и не участвовали в его грешном деянии, первородный грех передается по наследству в силу порочного состояния, в котором находится природа и рождаются люди. Безгрешных людей нет. «Если говорим, что не имеем греха,— обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин 1:8). Тот, кто считает себя праведным и не нуждающимся в прощении грехов, а молится только за других, по 115 (129) правилу Карфагенского собора (419), подлежит анафеме. Христианские конфессии расходятся в определении того, насколько поврежден образ Божий в человеке. Более всего настаивают на полной извращенности человеческой природы протестантские церкви: человек потерял не только подобие Бога, но и сам образ Бога, он утратил и свободу воли, попав в рабство греха. Согласно католическому учению, природа человека осталась неповрежденной, он лишился лишь благодати; православие учит тому, что паде - ние повлекло за собой не только потерю благодати, но и порчу природы, свобода сохраняется в природе человека, но потому и от усилий его воли зависит спасение. «Бог подвергает риску вечной гибели совершеннейшее Свое творение именно для того, — говорит православный богослов, — чтобы оно стало совершеннейшим. Парадокс этот неустраним: в самом своем величии — в способности стать Богом — человек способен к падению; но без этой способности пасть нет и величия. Поэтому, как утверждают отпы, человек должен пройти через испытание, яара, чтобы обрести сознание своей свободы, сознание той свободы любви, которой ждет от него Бог» (Лососий В. Я. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991, с. 243). Согласно Новому Завету, Христос принял на себя фехи людей и открыл им дорогу к спасению. Православие учит, что человек очищается от греха посредством участия в «подвиге Христовом», что вера без дел мертва. Протестантские церкви настаивают на том, что спасает только вера, получение которой зависит целиком от Бога, человек греховен настолько, что не способен ни к каким добрым делам. Христианские богословы и философы расходятся в трактовке греха и в вопросе о том, имеет ли зло, выражением которого является грех, онтологическое существование, самостоятельную сущность, или же оно только уклонение от добра, состояние природы тех существ, которые отпадают от Бога. Отцы церкви считали зло и грех лишь болезненным искажением того, что создано Творцом мира. Повторение греха создает привычку и укрепляет греховные страсти, порождает порок. Христианство различает виды греха по содержанию, форме, степени тяжести. Все грехи могут быть прощены человеку, кроме одного: «Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; Если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Матф 12:32). Имеет ли понятие греха какой-либо реальный смысл с позиций нерелигиозной философии? Основные направления философской мысли искали смысл существования, единственно правильный путь жизни и, следовательно, признавали совершающиеся всегда и повсюду уклонения от единственно правильного пути. Все религии держались этого взгляда, независимо от того, что конкретно они считали праведным или неправедным. Уже древнейшие запреты (табу) генетически связаны с идеей греха, вольного или невольного отступления от должного. Речь, по существу, всегда шла о том, есть ли высший смысл существования и если есть, то в чем он состоит. Кант утверждает существование безусловного, не выводимого эмпирически нравственного закона, наличие которого делает необходимыми выводы о существовании Бога и бессмертии души. Путь борьбы с грехом лежит через познание всех наших обязанностей как божественных заповедей. Для Гегеля очищение от грехов и ошибок достигается посредством познания человеком своей принадлежности к абсолютному духу. У Фихте исцеление духа осуществляется через уяснение высших вопросов бытия. Материалистическая и атеистическая мысль часто объявляли понятие греха фикцией. Однако, напр., марксистская философия не отрицала понятия истинной жизни, напротив, достижение материального благополучия и равенства считала условием подлинно человеческой жизни и началом подлинной человеческой истории. Атеистические направления в экзистенциализме в качестве важнейшей категории рассматривают аутентичность, подлинность существования, а, стало быть, признают неравноценность способов, каким оно осуществляется. В современной западной цивилизации усиливаются, однако, настроения, отрицающие понятия праведного и неправедного (греховного). Требуя эмпирических подтверждений любых высказываний, ссылаясь на «здравый смысл»,

555

ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВчеловек отказывается обсуждать вопросы о высшем смысле жизни и подлинном существовании, видя цель в достижении благополучия, успехов в делах, поддержании здоровья, долголетия и т. п. Греховность, как и святость, утрачивает в его глазах сколь-либо серьезное значение, кажется изжившим себя понятием. В. Н. Шердаков

ГРИГОРИЙБОГОСЛОВ, Григорий Назианзин (Грлуорюс о S?X&foq xai NaCiavCivoc ) (329/330, Арианз, близ Нази- анза в Каппадокии —ок. 390, Назианз) — отец Церкви, один из каппадокийцев. Сын Григория старшего, епископа Назианза, и св. Нонны. Сначала обучался в риторской школе Кесарии Каппадокийской, затем — в христианских школах Кесарии Палестинской и Александрии; 10 лет учился в Афинах, где сдружился с Василием Великим и встретился с будущим императором Юлианом. Около 362 был против воли рукоположен отцом в сан священника. В 372 Василий Великий рукополагает его в епископы глухого городка Сасимы, на кафедру которого Григорий так никогда и не вступил, уехав на время в Назианз, чтобы помогать отцу в делах управления местной церковью. После смерти отца в 374 удаляется в Селевкию в Исаврии, где ведет монашескую жизнь. В 379 принял руководство никейской общиной Константинополя, а в 381 был утвержден в качестве епископа и председательствовал на 2-м Вселенском соборе. Вскоре вернулся в Назианз, где возглавлял епископскую кафедру до 383. Последние годы жизни провел в своем поместье, посвятив себя литературным занятиям и аскезе. Григорий не создал собственной богословской системы. Блестящий ритор, он снискал славу одного из выдающихся проповедников 4 в. («христианский Демосфен»). Первое место в его наследии занимают 45 слов, из которых выделяются «5 Богословских слов» (Ог. 27—31), произнесенные в Константинополе в 380 и давшие ему почетное имя «Богослова». Здесь он опровергает ереси евномиан и македониан и отстаивает ортодоксальное учение о Троице. Автор 245 писем и автобиографической поэмы «О своей жизни», сравнимой с «Исповедью» Августина. В своем учении о богопознании Григорий полемизирует с арианским рационализмом Евномия и отрицает возможность постичь тварным человеческим разумом Бога в его сущности. Бог, «чистая и первая природа» (Ог. 28), являет свою славу лишь в подобиях, «со спины», как Моисею (Исх. 33:22,23). Непознаваемость и неизреченность (трансцендентность) утверждается т. о. на пути апофати- неской теологии, которая допускает только отрицательные утверждения о Боге. Богопознание реализуется как личная встреча с Богом-Троицей, что и есть собственно цель христианской жизни (спасение). Это предполагает в первую очередь отстранение от чувственного мира, очищение и восхождение ума (каОароц), т.е. обожение (Эеоочс), принципиально возможное благодаря вочеловечению Бога-Слова. Различные ступени богопознания соответствуют поэтому изменениям преображаемого аскезой человека, который стремится ко все более ясному созерцанию Троицы, к соединению с чистым божественным умом. Центральными в творчестве Григория являются тринитар- ная проблема и христология. Как Василий Великий и Григорий Нисский, он отстаивает единосущие Троицы. Троичность как тайна есть «неразделимое разделение», «Единое в трех и три в Едином» (Ог. 39). Григорий впервые обозначил различия Лиц как «нерожденность», «рождение» и «ис- хождение» (Ог. 25), выражая тем самым взаимные отношения Лиц (axeaeic). В христологии (Ер. 101, 102) Григорий критикует Аполлинария Л аодикийского, утверждая полноценность человеческой природы Христа: в личности Христа происходит совершенное сущностное соединение двух природ. Марию Григорий называет «Богородицей». Влияние Григория на Церковь — Восточную, как и Западную — было огромным. Уже Руфин считал его учение нормой ортодоксии, а многие западные отцы, в т. ч. ФомаАк- винский, постоянно обращались к нему; Григория высоко ценили и гуманисты (напр., Меланхтон). Он оказал также значительное влияние на византийскую гимнографию (рождественский, богоявленский и пасхальный каноны Иоанна Дамаскина). Соч.: MPG, t. 35—38; в рус. пер.: Творения Григория Богослова, т. 1—2. М, 1843—1848 (репринт: Свято-Троицкая Сергиева Лавра 1994). Лит.: Иларион (Алфеев), иеромонах. Жизнь и учение св. Григория Богослова. М., 1998; Fleury Е. St. Gregoire de Nazianze et son temps. P., 1930; RuetherR. R. Gregory of Nazianzus. N. Y. - Oxf., 1969; Bernard J. Gregoire de Nazianze. P., 1995. A. В. Михайловский

ГРИГОРИЙI ВЕЛИКИЙ (Gregorius Magnus) (ок. 540, Рим — 604, там же) — папа Римский в 590—604, отец Церкви. Происходил из знатного рода, администратор, управлявший не только владениями Римской церкви, но и Римом с округой. Способствовал обращению в ортодоксальную христианскую веру вестготов в Испании. Отправил к англосаксам миссию Августина, первого архиепископа Кентерберийско- го. От его обширной переписки сохранилось 866 посланий. Ему принадлежат следующие труды: Моралии на Книгу пророка Иова (ок. 579—591), Пастырское правило (ок. 591), Гомилии на Книгу пророка Иезекииля (ок. 591/592), Гомилии на Евангелия (ок. 593), Диалоги о жизни святых италийских отцов (593—594), Толкования на Песнь песней (595—598), Толкования на Первую книгу царств (595—598, пересмотрена в 599—604). В основе теологии Григория Великого, известного в Восточной церкви под именем Григория Дво- еслова (за знаменитые в Средние века «Диалоги», т.е. «Дво- есловия»), — гл. о. идеи Августина, а также Кассиана и Амвросия Медиоланского, которые он сделал доступными не искушенным в богословии христианам. Идеальная модель христианской жизни представлялась ему в виде подвижного равновесия созерцательной (любовь к Богу) и действенной (любовь к ближнему) ее сторон. Соч.: MPL, t. 75—79; в рус. пер.: Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души. Казань, 1858; Беседы на Евангелия в 2 т. СПб., 1860; Беседы на Пророка Иезекииля, пер. архимандрита Климента. Казань, 1863; Правило пастырское, или О пастырском служении, пер. Давида Подгурского. К., 1872. Лит.: Успенский Ф. И. Церковно-политическая деятельность папы Григория I Двоеслова. Казань, 1901; Dagens Cl. Saint Gregoire le Grand. Culture et experience chretiennes. P., 1977; Straw Carole. Gregory the Great: Perfection in Imperfection. Berkeley, 1988; Markus Robert A. Gregory the Great and His World. Cambr., 1997. В. Б. Прозоров

ГРИГОРИЙиз Римини (Gregorius de Arimino. Arirni- nensis; Gregorio Novelli da Rimini) (ок. 1300, Римини — ноябрь 1358, Вена) — итальянский теолог, философ

556

ГРИГОРИЙ НИССКИЙи естествоиспытатель; «подлинный доктор» (doctor au- thenticus). Бакалавр искусств (1323), магистр теологии (1345). Преподавал в Париже (1323—29, 1341—51) и городах Италии. Генерал Ордена братьев-отшельников св. Августина (1357—58). Главное сочинение: «Чтение на первую и вторую книги «Сентенций»» Петра Ломбардского (Lectura super Primum et Secundum Sententiarum). Будучи убежденным августинианцем, Григорий тем не менее разделяет и многие номиналистские положения, изложенные его современником У. Оккамом. Согласно Григорию, т. к. содержание науки составляет лишь знание об универсальном и необходимом, ее объектом не может быть внешняя, чувственно воспринимаемая реальность, включающая в себя только случайное и единичное. Единственно возможный объект науки находится в пределах самой души и есть та умственная реальность, что состоит из доказуемых и логически обосновываемых смысловых значений, к которым приводят умозаключения (significata conclusionum). Универсальное познание (notitia universalis) т. о. связано не с реально существующими универсалиями, но со знаками, представляющими группы индивидуумов. Исходя из этого, Григорий настаивает на первенстве интуиции, посредством которой субъект осуществляет как относительное познание внешнего мира, так и абсолютно несомненное познание внутреннего, собственного бытия — здесь он опирается на Августина («О Троице», кн. XV, гл. 12): никакое бытие не может быть более известно человеку, чем его собственное. Заостряя внимание на совершенной недетерминированности акта свободного божественного произволения и — как следствие — на наличии непреодолимой пропасти между Богом и всем тварным миром, Григорий исключает истины веры (в т. ч. и сам факт бытия Божьего) из области логического доказательства, применимого не к «мудрости» (sapientia) теологии, но лишь к знаниям «науки» (scientia). Объекты же и явления, с которыми имеет дело естественный опыт, — случайны, ибо всегда могут быть изменены, если Бог этого пожелает. Т. о., даже если признается, что мир конечен во времени и пространстве и что численно он один, нет никаких препятствий к тому, что Бог не сделает его бесконечным и вечным или не сотворит, помимо нашего, иные миры. Одобряя и развивая аргументацию Фомы Брадвардина относительно решающей роли божественного предопределения в процессе возникновения и течения событий тварного мира, Григорий, хоть и не без колебаний, принимает его тезис. Проводя строгое различие между упорядоченным могуществом Бога (potentia ordinata) и его абсолютным могуществом (potentia absoluta), Григорий — в отличие от таких оккамистов, как, напр., Адам Вудхэм — не использовал его в качестве основания для выводов и интерпретаций, подрывающих традиционные догматические положения. Так, он признавал невозможным, чтобы божественная свобода вступала в противоречие с его же собственной природой и совершенными атрибутами: Бог, т. о., не может быть несправедлив, не может обманывать человека, велеть человеку грешить, ненавидеть Его или не верить в Него, ибо в этом случае Он уже не был бы Богом. Естественнонаучные интересы Григория близки научным интересам его современников—представителей Оксфордской и Парижской школ (вопрос о математической непрерывности и бесконечности, рассматриваемый в его «Чтении», и др.). Соч.: Lectura in Primum el Secundum librum Sententiarum, cd. D. Trapp et al.—«Spatmittelalter und Reformation. Texte und Untersuchungen», vol. 9. В., 1979. Лит.: LeffG. Gregory of Rimini: Tradition and Innovation in Fourteenth Century Thought. Manchester, 1961; Trapp D. New Approaches to Gregory of Rimini. — «Augustinianum» 1962,2, p. 115—130; VignauxP. Justification et predestination au XIV siecle. Duns Scot, Pierre Auriol, Guillaume d'Occam et Gregoire de Rimini. P., 1934; Wursdorfer J. Erkennen und Wissen nach Gregor von Rimini. Munster i. W., 1917. A. M. Шишков

ГРИГОРИЙ НИССКИЙ(Гртгубрюс о Nugotic) (между 335 и 340, район Неокесарии — после 394) — христианский богослов, младший брат Василия Великого. Вырос в христианской семье и к 20 годам стал чтецом, но затем неожиданно оставил свой пост, увлекшись языческой философией и риторикой. Ок. 371 ставший епископом Кесарии Василий Великий рукополагает Григория епископом Ниссы. В 376—378 из-за конфликта с проарианскими гражданскими властями был вынужден временно оставить епископскую кафедру, на которую он вернулся в 379 после смерти императора Валента. После кончины Василия Великого в 379 продолжал организаторскую деятельность своего брата и традиции его богословия. Активно полеми- зовал против ариан, евномиан и аполлинаристов, принимал участие в соборе 379 в Антиохии, в 381 присутствовал на Константинопольском (2-м Вселенском) соборе, участвовал в соборах 382, 383, 394. К раннему периоду его творчества принадлежит трактат «О девстве», к зрелому — главные сочинения Григория Нисского: «Против Евно- мия», «Против Аполлинария», «Большой катехизис», «О Святом Духе», «О вере», «К эллинам на основании общих понятий», «Диалог о душе и воскресении», «О младенцах, преждевременно похищаемых смертью», «О роке», «Об устроении человека», гомилии «О надписании псалмов», «Точное истолкование Екклесиаста» и на «Песнь песней», «Жизнь Моисея», «О житии Макрины», «Жизнь Григория Чудотворца», малые аскетические сочинения, письма (сохранилось 30), проповеди, надгробные слова и др. произведения. В богословии Григория Нисского заметно сказывается его глубокое знакомство с классической греческой философией, в первую очередь с Платоном и Плотином, с натурфилософией и физикой (гл. о. Аристотеля), медицинскими и физиологическими теориями Галена; также для него характерно увлечение богословием и аллегорическим методом толкования библейских книг Оригена и критическое отношение к своим источникам. Развивая в полемике с арианами тринитарное богословие Афанасия Александрийского и Василия Великого, Григорий Нисский устанавливает последовательное различие между сущностью и ипостасью. При этом важное место занимает раскрытие (в полемике с Евномием) понятия единосущия, характеризующего полноту, постоянство и совершенство божественного бытия. Вслед за «Шестодневом» Василия Великого Григорий развивает идею иерархичности сотворенного мира и, переходя к антропологии, говорит, что мир создан ради человека, назначение которого — связывать чувственное и материальное с духовным. Как образ и подобие Бога человек наделен разумом, словом, бессмертной и нематериальной душой (теорию предсуществования душ Оригена Григорий

557

ГРИГОРИЙ ПАЛАМАотвергает), свободой воли и совершенным телом. Тело человека не только способствует его разумной жизни (чему служат, напр., прямохождение, руки, органы речи), но и является условием воскресения во плоти, после которого оно преображается. Эсхатологический процесс понимается Григорием как постепенное изживание зла: он говорит о «всеобщем восстановлении» (апокатастасисе). После воскресения и Страшного Суда, когда исчезнет зло и порок, благими станут грешники и сам сатана. В этике Григорий отстаивает учение о произвольности добродетелей: только добровольное следование человека добру может привести к спасению; навязанное не может быть добродетелью. Наибольшее внимание в сочинениях Григория Нисского уделено проблеме богопознания. Сотворенный по образу и подобию Божьему, человек способен созерцать подобное. Созерцание (Oeopia) божественной красоты (для описания ее Григорий часто прибегает к неоплатонической метафорике света) является пределом человеческих устремлений. Но как существо тварное и связанное материальным существованием, человек нередко вытесняет стремление к богопознанию стремлением к благам этого мира. Кроме того, разум человека ограничен, познает гл. о. существование» вещей (то eivai), притом только тех из них, которые в иерархии творения стоят ниже человека, «сущность» же их (ouata) недоступна познанию человека, ее ведает только Бог. «Сущность» Бога для человека неизреченна, неописуема, непознаваема и неопределима. Бог познается не по его сущности, но по его действиям (evepyeia) в творении, обозначаемым как «божественные имена»: Вечно Сущее, Благо, Премудрость, Истина и т. п.; они имеют не логический, а символический характер, потому что описывают умную природу, превышающую человеческий разум. «Сущность» Бога нельзя помыслить и выразить словами. Способность человека к богопознанию осуществляется прежде всего в области чистой интуиции и мистического экстаза, непосредственное богопознание может быть даровано в акте любви к Богу, являющейся ответом человека на даруемую Богом благодать и кульминацией добродетельной христианской жизни. Григорий Нисский уподобляет душу зеркалу, в котором, если оно чисто, отражается образ Божий, или глазу, который, если он не замутнен, способен узреть божественную красоту И подобно тому как глаз способен увидеть самого себя только в зеркале, так и человек способен познать свою душу только отраженной в Боге. От вещей внешнего мира человек обращается к своей душе, где ему открывается, что Бог превыше всякого познания, представления и определения. Восхождение от телесного к бестелесному Григорий Нисский в аллегорической форме описывает в гомилиях на «Екклесиаст» И в «Жизни Моисея», а таинство любви души к Богу — в гомилиях на «Песнь песней». Оригинальными являются представления Григория Нисского о времени. Время не мера движения тел в пространстве (как учили Аристотель и стоики), не образ вечности в мире множественности (как полагал Плотин), не промежуток между событиями (по Мефодию Олимпийскому), но особое измерение сотворенных вещей, отличающее их от несотворенного Бога. Богословие Григория Нисского пользовалось авторитетом как в Византии, так и на средневековом Западе. Его произведения переводились в Средние века на латинский, армянский, грузинский, сирийский языки. Гносеология, антропология, эсхатология и мистика Григория Нисского оказали заметное влияние на исихастские споры в Византии в 14 в. Соч.: Gregorii Nysseni Opera, 10 vol., 13 partes, ed. W. Jaeger et alii. В., 1921; Leiden, 1952-90; Vie de Moise. P., 1987 (Sch. 1); Homilien zum Hohenlied (griechisch/deutsch). Freiburg, 1994 (Fontes Christiani, Bd. 16.1—3); в рус. пер.: Творения в 8 т. М., 1861—72: Об устроении человека. СПб., 1995. Лит.: Несмелое В. И. Догматическая система св. Григория Нисского. Казань, 1887; ОксиюкМ. Ф. Эсхатология Григория Нисского. К., 1914; Janini Cuesta J. La anthropologia y la medicina pastoral de san Gregorio de Nisa. Madrid, 1946; Merki H. Ouoicuoic Geo). Von der platonischen Angleichung an Gott zur Gottahnlichlceit bei Gregor von Nyssa. Freibourg, 1952; Danielou J. Platonism et theologie mystique. P., 1954; Volker W. Gregor von Nyssa als Mystiker. Wiesbaden, 1955; Jaeger W. Gregor von Nyssa's Lehre vom Heiligen Geist. Leiden, 1966; Muhlenberg E. Die Undendlichkeit Gottes bei Gregors Kritik am Got- tesbegruTder klassischen Metaphysik. Gott., 1966; BoerS. De anthropologie van Gregorius van Nyssa. Assen, 1968; Zemp P. Die Grundlagen heilsgeschichtlichen Denkens bei Gregor von Nyssa. Munch., 1970; Chemiss H. F. The Platonism of Gregory of Nyssa. N. Y. 1971; Stritzky M.-B. von. Zum Problem der Erkenntnis bei Gregor von Nyssa. Munster, 1973; Canevei M. Gregoire de Nysse et l'hermeneutique biblique. P., 1983; Balthasar H. U. von. Presence et pensee: essai sur la philosophie religieuse de Gregoire de Nysse. P., 1988; Altenburger M., Mann F. Bibliographie zu Gregor von Nyssa. Leiden, 1988. Л/. Л. Хорьков

ГРИГОРИЙ ПАЛАМА(Грлубрюс Псйаиас) (1296, Константинополь — 14 ноября 1359, Фессалоники) — православный богослов, митрополит Фессалоникийский, святой Православной церкви (канонизирован в 1368). Происходил из знатного малоазийского рода. В конце 13 в. семья Паламы переезжает в столицу, где его отец становится сенатором и приближенным императора Андроника II Палеолога. Палама получил светское образование в университете под руководством известного эрудита и гуманиста Феодора Ме- тохита; рано потерял отца, и сам император заботился о нем, предназначая к государственной деятельности. Около 20 лет Григорий решает принять монашество, в 1316 удаляется с братьями на Афон, где в этот период уже происходило возрождение исихазма (свв. Григорий Синаит, Ники- фор Уединенник и др.). Проведя около 10 лет в обучении у старцев, Палама из-за турецких набегов в 1325 со многими монахами покидает Афон и поселяется в Фессалониках, а в 1326, став священником, удаляется вновь в пустынь, близ Верии (Северная Греция); в 1331 возвращается на Афон. В монашестве он строго следует исихастскому укладу, проводя пять дней недели в уединении и безмолвной («умной») молитве, а два дня общаясь с братией и участвуя в богослужении. В 1336 выпускает первые догматические труды — «Аподиктические трактаты» с критикой католического учения об исхождении Св. Духа. 1337 — начало полемики с Варлаамом Калабрийским, прибывшим в Константинополь из Южной Италии около 1330. Ссылаясь на апофатическую теологию Псевдо-Дионисия Ареопагита, Варлаам не только отвергал доктрины католического богословия как недоказуемые, но доказывал вообще полную недостижимость достоверности в Богопоз- нании. Палама, признавая невозможность достоверного Богопознания путем отвлеченных силлогизмов, утверждает его возможность на ином пути — в опыте благодатного

558

ГРИГОРИЙ СИНАИТБогообщения, в котором разум человека переустраивается силою благодати. На первом этапе полемики Палама и Варлаам обмениваются рядом посланий, посредником между ними служит друг Паламы Григорий Акиндин, занимающий примирительную позицию; основные тексты Паламы — «Первое письмо Варлааму» и два письма Акиндину. Однако вскоре Варлаам перешел к прямой критике исихастов, грубой и резкой: называя их омфалопсихами — «пупо- душниками», считающими, будто душа помешена в пупе (из-за того лишь, что в одной из поз молитвы взгляд направлялся в область пупа), Варлаам полностью отрицал, что телесность каким-либо образом вообще может быть причастна к духовной жизни и познанию Бога (вполне совпадая здесь и с неоплатонической, и с будущей новоевропейской мыслью). Между тем уже «синайский исихазм» 5—9 вв. открыл «сведение ума в сердце», т.е. сплетение интеллектуаньных и аффективных энергий в единое динамическое целое, а афонский исихазм 13—14 вв. присоединил к этому энергии соматические (телесные), включая контроль дыхания и подбор позиций молитвенного делания. Далее, Варлаам, отрицая всякую возможность Боговидения, объявлял световые созерцания исихастов естественным, физическим светом, а их толкования своего опыта — догматическим заблуждением, ересью, тогда как сами подвижники полагали свои созерцания видением самого Бога как несо- творенного Божественного Света, того, что созерцали ученики Христа при Его преображении на Фаворе. Палама начинает защиту исихазма во «Втором письме к Варлааму» (1337); прибыв в Фессалоники, он многократно встречается и беседует с ним, однако это не меняет ни сути, ни тона нападок Варлаама. После этого Палама пишет свои главные трактаты, ставшие крупнейшей вехой православного богословия. Первая «Триада в защиту свя- щеннобезмолвствуюших» (1338) строится как 3 ответа на 3 вопроса некоего монаха об антиисихастских позициях Варлаама (который, однако, не упоминается): 1) о духовной значимости светских наук и философии, 2) о связи ума с телом; 3) о Фаворском Свете и его созерцании. В трактате 1.1 Палама резко противопоставляет отношение христианской мысли к ветхозаветной традиции и к языческой философии, утверждая единство с первой и разрыв со второй. Трактат 1.2 — краткое изложение антропологии и соматологии: Палама говорит о многоединстве человеческого существа («наша душа — единая многоспособная сила, которая пользуется телом как орудием», 1.2,3), которое все должен зорко контролировать, собирать и устремлять к Богу ум — как управитель, «епископ». В 1.3 утверждается Божественный характер Света Преображения и Света созерцаний, посылаемых св. праведникам, и развивается концепция «духовных чувств», сверхприродных способностей восприятия, открывающихся в духовном опыте. В ответ на новые нападки Варлаама Палама в 1339 пишет Вторую Триаду, где открыто обличает его «ложь и клевету». По тематической структуре обе Триады параллельны: трактаты в II углубляют и довершают соответствующие трактаты в 1. В II. 1, критикуя всю языческую философию как «бесполезную крайнюю плоть лукавых учений» (IIЛ ,6), он особо отмечает «дурное» и «злоучительное» у Платона (II. 1,20,22). И.2 («О молитве») указывает на необходимость непрестанной молитвы и отмечает, что устремление к Богу должно нести не умерщвление, но преображение всех способностей человека, их «преложение с дурного на доброе». В И.З, самом обширном трактате, развивается богословие Божественного Света и обожения, опирающееся здесь на идеи Григория Нисского, Максима Исповедника, Псевдо-Дионисия Ареопагита. Составленное Паламой сжатое изложение исихастской позиции, будучи одобрено и подписано главами афонских обителей, под именем «Святогорского томоса» стало соборной декларацией исихазма. Варлаам в очередном трактате обвинил Паламу в ереси. Палама пишет Третью Триаду. Меньшая по объему, она придает зрелую форму его богословской позиции: именно здесь окончательно формулируется богословие энергий, различение в Боге неприобщаемой Сверхсущностной Сущности, Ипостасей и Божественной энергии — «доступной и явленой» силы (славы, сияния). Варлаам добивается созыва собора для рассмотрения его обвинений; однако Собор, собравшийся в Константинополе 10 июня 1341, осуждает не Паламу, а Варлаама, и тот вскоре покидает Византию. Сразу после собора с критикой богословия энергий Паламы выступил Акиндин. Новый собор, в августе 1341, вынес осуждение Акиндину. В силу внешних обстоятельств исихастские споры шли еще долго. 1341—47 — годы войны за власть между Иоанном Кантакузином, с которым Палама был близок, и правительством Анны Савойской; и хотя Палама был в стороне от политики и лоялен к правительству, политиканствующий патриарх Иоанн Калека преследовал его (в 1345—47 Палама в тюрьме) и поддерживал Акиндина. В ответ на семь «Антирритик» («возражений») Акиндина Палама составляет семь трактатов «Против Акиндина», уточняя концепцию Триад. В 1347, с победой Кантакузина Палама, выйдя из заключения, поставляется епископом Фессало- никийским, но из-за длящегося восстания зилотов занимает свою кафедру лишь в 1350. С 1347 с антипаламитскими сочинениями выступает Никифор Григора, а летом 1351 новый собор вновь разбирает учение Паламы и принимает основные тезисы богословия энергий в виде догматических определений; исихастское учение торжествует по всей Империи и вскоре становится общеправославным. Соч.: Триады в защиту свяшеннобезмолвствуюших, пер., пос- лесл., комм. В. Вениаминова [В. В. Бибихина]. М, 1995; Беседы (омилии), пер. архим. Амвросия (Погодина), ч. 1—3. М., 1993; Святогорский томос, пер. Т. А. Миллер. — «Альфа и Омега», 1995, вып. 3(6), с. 69-76. lxrfypa\i\i0.xa, 'Exo. wio П. XpfjGTOu, T.A.' - А'. Seooakoviyj), 1961-78. Лит.: Прот. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Введение в изучение, 2-е изд. СПб., 1997. С. С. Хоружий

ГРИГОРИЙ СИНАИТ(rpiyopioc о Iivairric) (ок. 1255 или в 1265, Кукула, у Клазомен, Лидия —27 ноября 1346 в монастыре Парории) — византийский монах, мистик. Стал монахом (скорее всего, после 1337) на Кипре, куда бежал юношей после турецкого плена; вступил в монастырь на Синае, посетил св. места в Палестине. На Кипре учился у аскета Арсения, затем до 1325 находился в монастыре Филофея, который покинул лишь в связи с угрозой нападения османов. Основал монастырь в горах у Странжи во Фракии ок. 1330 (при поддержке болгарского царя

559

ГРИГОРЬЕВИвана Александра), куда собирались как греческие, так и славянские монахи. Житие св. Григория, написанное его учеником —будущим константинопольским патриархом Каллистом I, было рано переведено на славянские языки (древнейший славянский список относится к началу 15 в.). Предтеча исихазма; главное сочинение — т. н. «Весьма полезные главы в акростихах» — представляет собой собрание афоризмов, догматических сентенций, советов по теории и практике исихастской молитвы. Исповедовал особую практику «сердечной молитвы», сочетавшую молитву с особым дыхательным тренингом. Автор литургических гимнов и других богословских сочинений, развивающих традиции Иоанна Лествичника и Симеона Нового Богослова, «Беседа о Преображении» Григория Си- наита характеризует видимый мистиком свет как Фаворский свет Преображения. Среди неизданных сочинений — тропари на св. Троицу, литургические каноны св. Кресту, св. отцам, Иисусу Христу и др. Co4.:MPG,t.l50. Лит.: en. Алексий. Византийские церковные мистики XIV века: препод. Григорий Палама, Николай Кавасила и препод. Григорий Синаит. Казань, 1906; Культура Византии. XIII — первая половина XV в. М., 1991, с.427-429. М. В. Бибиков

ГРИГОРЬЕВАполлон Александрович [16 (28) июля 1822, Москва — 25 сентября (7 октября) 1864, Петербург] — русский литературный критик, поэт, публицист. Окончил юридический факультет Московского университета (1842). В 1850—56 ведущий критик т. н. молодой редакции «Москвитянина», по своим принципам близкой славянофильству. Сотрудничая в журналах братьев M. M. и Ф. М. Достоевских («Время» и «Эпоха», 1861—64), выступает с позиций почвенничества. Философские воззрения формировались под влиянием эстетики романтизма (Т. Карлейль, Р. Эмерсон, Ф. Шеллинг) и славянофильской традиции понимания культуры (прежде всего идей А. С. Хомякова). Генетическая связь общественных взглядов Григорьева с учением славянофилов (признание определяющего значения патриархальных и религиозных начал в народной жизни) сочеталась в его творчестве с критикой абсолютизации значения общины и невнимания к новым жизненным силам российского общества (городское мещанство, купечество). Наиболее полно философское мировоззрение Григорьева представлено в созданной им теории «органической критики», связанной с признанием органичности самого искусства, в произведениях которого находят синтетическое воплощение «органические начала жизни». Искусство не отражает жизнь (в смысле ее копирования), а само есть часть жизненного процесса, его «идеальное выражение». Опираясь на Шеллинга, видел в художественной деятельности единство бессознательного творчества и «идеального миросозерцания» глубоко осознанного, органического восприятия художником действительности. В понимании Григорьевым культурно-исторического процесса проявились черты, сближающие его воззрения с последующими теориями культурного циклизма в русской мысли (Н. Я, Данилевский, К, Н, Леонтьев): критика «идеи отвлеченного человечества» и концепции прогресса («идея Сатурна-прогресса, постоянно пожирающего чад своих»), определение исторической реальности как совокупности своеобразных «органических типов» общественной и культурной жизни. Соч.: Собр. соч., в. 1—14. М., 1915—16; Эстетика и критика. М., 1980; Искусство и нравственность. М, 1986. Лит.: Сакулин П. Органическое мировосприятие. — «Вестник Европы», 1915, № 6; Носов С. Н. Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М., 1990; Dan W. Dostoevsky, Grigorev and Native Soil Conservatism. Toronto, 1982. В. В. Сербиненко

ГРИН(Green) Томас Хилл (7 апреля 1836, Биркин, Йоркшир — 26 марта 1882, Оксфорд) — английский философ, представитель неогегельянства, С 1878 — профессор моральной философии в Оксфорде. Под влиянием немецкого классического идеализма, в особенности философии Гегеля, выступил против господствовавшего в Великобритании позитивизма (Дж. Милль, Спенсер), призывая от традиций, идущих от Локка и Юма, повернуть к философии абсолютного идеализма. Грин утверждал, что действительность — это система отношений, продуцируемая «всеобщим сознанием», Богом, по отношению к которому индивидуальное сознание является вторичным. В этике, признавая свободу воли, он выступал против утилитаризма, понимая мораль как самоопределение индивидуальной воли, соотносящей себя с требованиями существующего общества. Прогресс общества Грин сводил к прогрессу самосознания личностей. Его сочинения опубликованы посмертно. Соч.: Works, v. 1-3, L., 1906. Лит.: Дебольскии Н. Г. Грин, как метафизик. — В сб.: Новые идеи в философии, сб. 17. СПб., 1914; Богомолов А. С. Буржуазная философия США 20 в. М., 1974; Lamont W. D. Introduction to Green's moral philosophy. L., [1934]; Richter Л/. The politics of conscience: Т. Н. Green and his age. Cambr., 1964. А. Ф. Грязное

ГРОТ(Grote) Джон (1813—66) — британский философ. Профессор моральной философии в Кембридже (1855—66). При жизни издал лишь одно произведение — «Философское исследование» (Exploratio Philosophica, v. 1, 1865; 2-й том вышел посмертно в 1900). Известен как критик многих современных ему философов, включая Дж. С, Милля. Выступал против перенесения Миллем методологии естествознания на гуманитарные науки, критиковал его феноменалистичес- кую теорию познания за исключение субъект-объектного отношения и недооценку конструктивной роли сознания. Грот утверждал, что познаваемость вещей обусловлена их приспособленностью для разума. Считал, что сами вещи во вселенной несут на себе частицы сознания. Критикуя учения современников, он в то же время искал в них элементы истины для более полного философского синтеза, в основе которого видел сочетание позитивизма и рационалистического идеализма. Своей неформальной манерой письма, опорой на обыденный язык предвосхитил философский стиль другого кембриджского философа — Д, Э, Мура, Различал два вида знания: «знание-знакомство с вещью» и «знание о веши», в чем предвосхитил одно из главных положений ранней эпистемологии Б. Рассела. В области этики критиковал гедонистические аспекты утилитаризма, недооценку последним роли высоких моральных идеалов. При жизни

560

ГРОФГрота влияние его идей и личности ограничивалось узким академическим кругом. Соч.: An Examination of the Utilitarian Philosophy, 1870; A Treatise on the Moral Ideals, 1876, А. Ф. Грязное

ГРОТНиколай Яковлевич [18 (30) апреля 1852 — 23 мая (4 июня) 1899, с. Кочеток, Харьковская губ.] — русский философ. Родился в семье академика-филолога Я. К. Грота. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где получил золотую медаль за сочинение «Опровержение Платона и пифагорейцев по метафизике Аристотеля». После заграничной командировки в Германию получил профессорское звание и работал в Историко-филологическом институте в Нежине. С 1883 — профессор Новороссийского университета в Одессе, с 1886 —профессор Московского университета, где и преподавал философию до конца жизни. Один из создателей Московского психологического общества, первый редактор журнала «Вопросы философии и психологии» (с 1889). В 1879 защитил магистерскую диссертацию «Психология чувствований», в 1882 —докторскую «К вопросу о реформе логики». В начале своего философского развития Грот — позитивист, испытавший влияние идей Т. Спенсера, отрицательно относившийся к философии и тяготевший к психологии. Его первые исследования посвящены психологии сновидений и чувствований. Он отстаивает даже физиологический подход к психике, определяя чувствование как субъективную оценку гармонии или дисгармонии между тратой веществ в нашем организме и их накоплением. Психика возникает как интериоризация внешнего, как переход во внутреннюю деятельность, движения и волевые усилия того, что затем вновь выражается во внешнем действии. С позиций психологизма Грот пытается реформировать логику, которая совпадает у него с теорией познания, с учением об умственных процессах (ассоциация, диссоциация, дизассоциация, дезинтеграция, дифференциация). Философия чувства привела Грота к переосмыслению роли метафизики, что совпало с сильным воздействием на него эстетического пантеизма Д. Бруно. Грот приходит к идее мировой души, мирового субъекта и радикальному изменению своих философских взглядов. Из эволюциониста и психологиста он становится метафизиком, от позитивистского отрицания метафизики он переходит к утверждению надэмпирической реальности, от отрицания свободы воли — к ее защите. В статье «Что такое метафизика?» (1890) последняя рассматривается как научный элемент в философии, ее задача — умозрительное определение абсолютно достоверных и обязательных качественных отношений опыта, как внутреннего, так и внешнего, ума и объективной деятельности. Закон однообразия природы признается критерием истины. Центральным понятием метафизики Грота является понятие силы, которое объединяет в себе силы духа и силы материи. Всякая активная сила — порождение духа, материя — проявление пассивной силы. Развитие последней от природных сил к единой, силе жизни, а затем к силе сознания приводит его к утверждению познаваемости духовной силы, причем познаваемости с помощью эмпирической психологии. Под влиянием философии А. Шопенгауэра Грот отстаивает примат «мировой воли», вложенной Богом в природу и исполненной нравственным содержанием. В статьях о времени он развертывает концепцию человека как воплощения мирового разума и одновременно своеобразной индивидуальности, обладающей сверхвременным бытием. Соч.: Психология чувствований в ее истории и главных основах. СПб., 1879—80; К вопросу о реформе логики. 1882; Отношение философии к науке и искусству. К., 1883; Философия и ее обшие задачи. СПб., 1904. Лит.: Н. Я. Грот в очерках, воспоминаниях, письмах... СПб., 1911. А. П. Огурцов

ГРОФСтанислав (род. 1 июля 1931, Прага) — чешско-американский врач и ученый, один из основателей трансперсональной психологии, исследующий необычные состояния сознания и духовной жизни. С 1956 по 1967 — практикующий психиатр-клиницист. В 1959 удостаивается премии Кюффнера — национальной чехословацкой награды, ежегодно вручаемой за наиболее выдающийся вклад в области психиатрии. С 1961 руководил в Чехословакии исследованиями применения ЛСД и других психоделических веществ для лечения психических расстройств. С 1967 в США в университете Дж. Хопкинса (Балтимор), с 1969 в Мэрилендском центре психиатрических исследований. В 1973—87 в институте Эсален (Биг-Сур, Калифорния), где разработал технику холотропного дыхания — уникальный метод психотерапии, самопознания и личностного развития. Один из основателей Международной трансперсональной ассоциации (ITA), долгое время был ее президентом. С 1995 — профессор факультета психологии Калифорнийского института интегральных исследований. Гроф начал свою медицинскую карьеру как классический психоаналитик. Однако исследования применения ЛСД-психотерапии убедили его в теоретической ограниченности модели психики, предложенной 3. Фрейдом. Возникшая в результате этих исследований новая картография психики состоит из трех областей: 1) личного и биографического бессознательного (как у Фрейда); 2) трансперсонального бессознательного (включает в себя и представления К. Г. Юнга об архетипичном или коллективном бессознательном); 3) перинатального бессознательного, являющегося мостом между личным и трансперсональным бессознательным. Гроф подчеркивает, что перинатальное не ограничено внутриутробной жизнью, но образует всеохватывающую структуру психодуховной трансформации. Т. о., в картографию психики Гроф включил области, представленные в восточных и мистических учениях. Гроф изучал потенциал необычных состояний сознания, связанный, как правило, с экстремальными ситуациями человеческой жизни и переживаниями экстаза, катастрофы, смерти, духовного преображения; среди этих состояний он выделил холотропные, или целостные состояния сознания, обладающие мощным терапевтическим и обновляющим потенциалом (от \о% — целый и трело — поворачиваюсь). Согласно Грофу, эмоциональные и психосоматические заболевания, в т. ч. психозы, не могут быть адекватно объяснены, исходя из проблем послеродового развития. В его исследованиях эти заболевания имеют многоуровневую структуру, включая в себя перинатальную и трансперсональную области. Разработанная Грофом новая, холотропная стратегия в психотерапии, использующая необычные состояния сознания, представляет собой важную альтернативу психоте-

561

ГРОЦИЙрапевтическим методам различных школ глубинной психологии, основанным на вербальной коммуникации между терапевтом и клиентом. Главная цель холотропной терапии состоит в том, чтобы активировать бессознательное, высвободить энергию, содержащуюся в эмоциональных и психосоматических симптомах и трансформировать эти симптомы в поток переживания. Соч.: LSD Psychotherapy. Pomona (California), 1980; GrofS., GrofC. (ed.). Spiritual Emergency: When Personal Transformation Becomes a Crisis. Los Ang., 1989; в рус. пер.: За пределами мозга: рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М, 1994; Области бессознательного: данные исследований ЛСД. М., 1994; Путешествие в поисках себя: измерения сознания и новые перспективы психотерапии и внутреннего исследования. М., 1995; Человек перед лицом смерти. Космическая игра: исследование рубежей сознания. М, 1997 (совместно с Дж. Хэлифакс); Холотропное сознание. М., 1996; Пути за пределы «это»: трансперсональная перспектива, под ред. Р. Уолша и Ф. Воон. М., 1996. В. В. Майков

ГРОЦИЙ(Grotius) Гуго (10 апреля 1583, Делфт - 28 августа 1645, Росток) — голландский юрист, ученый и государственный деятель. Родился в семье бургомистра г. Делфт и куратора Лейденского .университета. В 11 лет — студент Лейденского университета. После поездки во Францию стал интересоваться юридическими и политическими проблемами. В 1601 получает должность историографа Голландии и пишет ряд исторических работ. В 1607 назначается прокурором провинции Голландия. В 1618 Гроция приговаривают к пожизненному заключению в замке Ловестайн за его позицию в споре между провинцией Голландия и Генеральными Штатами Нидерландов. Три года спустя ему с семьей удалось бежать в Париж, где в 1625 он публикует труд, принесший ему всемирную известность: «О праве войны и мира» (De Jure Belli ас Pads, рус. пер. 1956). В 1631 возвратился в Голландию. В своем труде Гроций исходит из убеждения, что «мать естественного права есть сама природа человека», а не воля Бога. Понятие «человеческая природа» у него приобретает более глубокое содержание, чем у античных и средневековых мыслителей, определяя «стремление к спокойному и руководимому собственным разумом общению человека с себе подобными: т.е. то, что стоики называли «ойкейо- сис» (приобщение)» (О праве войны и мира. М., 1956, с. 45). Естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом. «Действительно, подобно тому как Бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро» (там же, с. 72). Реализуя принципы естественного права, воля человека создает право человеческое, которое разделяется на внутригосударственное и международное (jusgentium). Человеческое право в отличие от естественного изменчиво; законы человеческого права и само государство есть результат соглашения. «Государство есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы» (там же, с. 74). Т. о., по Гроцию, полная реализация человека как разумного и общественного существа возможна только в условиях гражданского порядка, и управление гражданским обществом столь же необходимо и естественно, как необходимо и естественно господство разума над телом. Однако хотя обязанности верховной власти в государстве и возникают как результат соглашения, реально они ограничены законами природы и законами человеческих сообществ, особенно законами, предписывающими людям жить в соответствии с нормами справедливости. Эти нормы одинаковы по отношению и к индивиду, и к государству, и к верховной власти. Идеи, высказанные Гроцием, сыграли огромную роль в возникновении либерально-демократической идеологии эпохи Просвещения в европейских странах и в Северной Америке и легли в основу современной теории международного права. Jlwr.: Knight W. S. M. The Life and Works of Hugo Grotius. L., 1925; VreelandH. Hugo Grotius, Little, 1986. В. Ф. Коровин

ГРЭМ(Graham) Уильям (Билли) (род. 7 ноября 1918, Шарлотта, США) — баптистский пресвитер и проповедник в США. Окончил богословский колледж в Кливленде и Флоридский библейский институт (1940); в 1938 принял сан пресвитера. Основатель и глава Всемирной евангелической ассоциации, владеющей многомиллионной недвижимостью, издательствами, журналами и радиостанциями. Наследуя традиции ривайвилизма, Грэм регулярно выступал в громадных аудиториях с театрализованными религиозными шоу, которые завершались сценами «второго рождения» присутствующих. Считается, что под влиянием проповедей Грэма в баптизм обратилось около 10 млн человек во многих странах мира. Его излюбленная тема — обличение духовной нищеты и безнравственности, царящей в современном обществе, запугивание скорым концом света и неизбежностью мук ада, требующей безотлагательного обращения к Богу. Свой агрессивный эсхатологизм Грэм подкрепляет ссылками на демографические и экологические угрозы, вспышку наркомании, организованной преступности и терроризма, возможность применения средств массового уничтожения, которые он объясняет всеобщим засильем греха. Социальные недуги, согласно Грэму, не могут быть решены средствами «воспитания, политики, техники, военной силы или науки», а только «у основания креста, где мы объединимся в братской любви, отождествив себя с распятым Христом». Политический консерватизм Грэма, заостренный против любых радикальных общественных движений, сделал его едва ли не официальным духовником Белого дома. При всей своей социологической поверхностности моралистика Грэма способствует мобилизации нравственного протеста против общественного зла. Грэм — авторитетный выразитель тенденции превращения религии в разновидность массовой коммерсализированной культуры, лишенной духовной глубины и драматизма. Соч.: Peace with God. N. Y., 1963; The Secret of Happiness. N. Y, 1963; World Aflame. N. Y, 1965; The Faith of Billy Graham. Anderson, 1968; MyAnswers.N.Y, 1973. Лит.: Митрохин Л. И. Социальная терапия Билли Грэма. — В кн.: Баптизм: история и современность. СПб., 1997, с. 333—355. Л. Н. Митрохин

ГРЭМ(Graham) Энгьюс Чарльз (1919—91) — английский китаевед, философ. Профессор Лондонского университета (до 1988), член Британской Академии. Сотрудничал в Школе азиатских и африканских исследований (Лондон), преподавал в Йельском, Энн Арборском, Гонолулском и др. университетах. Труды Грэма, оставаясь в рамках классичес-

562

ГУ ЯНЬУкой западной философской традиции, неизменно учитывали и достижения новейших ее направлений (аналитическая философия, логико-терминологические исследования и т. д., вплоть до постмодернизма). Докторская диссертация Грэма (1958) посвящена изучению становления неоконфуцианства в Китае, трудам его основоположников Чэн Ни Чэн Хао. Последующие работы касаются более древних этапов классической китайской философии. Переводя и комментируя древнекитайские тексты (в т. ч. трактат «Ле-цзы»), Грэм создает особую (совершенствовавшуюся на протяжении всей его исследовательской практики) методологическую систему филолого-логико-философской интерпретации древних источников. Выявляя специфику древнего даосизма и его подхода к антропо-космической проблематике, он акцентирует отличие восточной логики мышления от привычных западных норм при сходстве рассматриваемых проблем (мизерность человека в соотнесении с окружающим миром; предначертанность путей бесконечных изменений во Вселенной, независимых от целей и нужд человека; краткосрочность жизни и непостижимость посмертного бытия; относительность жизненных ценностей; «фатализм, очень близкий детерминизму, вплоть до представления, что человеческий организм подобен машине»). В монографиях «Проблема ценностей» (1961), «Рассудок и наитие» (1985) Грэм анализирует различные социальные модели ценностных ориентации, проблемы бытия, разума, возникновения и функционирования мысли. Крупнейшим успехом его интерпретационной методологии является исследование «Поздняя моистская логика, этика и наука» (1978), ряд работ о трактате «Чжуан~цзы», в т.ч. о семи его аутентичных основных главах. Итоги своим исследованиям Грэм подвел в монографии «Полемисты (по вопросу) Дао» (1989), где рассматривается понимание дао в разных школах классической мысли (конфуцианстве, даосизме, мо цзя, иньян цзя, софистов и т. д.). Соч.: The Book of the Liehtzu. L., I960; The Problem of Values. L., 1961; Later Monist Logic, Ethics and Science. L., 1978; The Seven Inner Chapters and other Writings. — «Chuang-tzu». L., 1981; Reason and Spontaneity. L.—Dublin, 1985; Disputers of the Tao. Philosophical Arguments in Ancient China. La Salle (Illinoice), 1989. Лит.: Chinese Texts and Philosophical Contexts: Essays Dedicated to A. C. Graham. La Salle (Illinoice), 1991. П. М. Кожин

ГРЮНБАУМ(Gruenbaum) Адольф (род. 15 мая 1923, Кельн) — американский философ науки, ученик К, Гемпе- ля. С 1956 —профессор университета в Бентелеме, с 1960 — профессор Питтсбургского университета и руководитель Центра по философии науки в этом университете. Грюнба- ум внес вклад во многие разделы современной философии науки, прежде всего в философию физики. Одна из его основных работ — «Философские проблемы пространства и времени» (рус. пер. 1969) — представляет собой систематическое изложение эмпирико-реалистической концепции пространства и времени. Опираясь на идеи Рейхен- баха, Грюнбаум считает, что в основе философской теории пространства и времени лежит вопрос о гносеологическом статусе отношений пространственной и временной конгруэнтности. При решении этого вопроса вслед за Б. Ри- маном и X. Рейхенбахом он выступает в защиту реляционного подхода, утверждающего, что физическое пространство и время не имеют внутренне присущей им метрики. Выдвинутый Грюнбаумом тезис о геохронометрическом конвенционализме, т.е. о конвенциональном характере отношений конгруэнтности и одновременности, хорошо согласуется с его обшей реалистической философской позицией. Опираясь на обобщения понятия времени, он принимает в качестве основного временного отношения отношение «между» (а не «раньше» и «позже»), нейтральное к конструкциям замкнутого и открытого времени. Грюнбауму принадлежит ряд важных результатов в философии науки: он предложил теоретико-множественное решение апории Зенона о метрической протяженности для случая континуума пространства и времени; сформулировал критические аргументы против тезиса Дюэма— Куайна; выдвинул ряд возражений против концепции К. Поппера, утверждая, в частности, что метод смелых предположений и решительных опровержений является подлинным методом науки и т. п. В последние годы активно занимается философским исследованием психоаналитической теории 3. Фрейда. Соч.: Geometry, Chronometry and Empiricism. — Scientific Explanation, Space and Time. Minneapolis, 1962, p. 405—526; Modern Science and Zeno's Paradoxes. L., 1968; Geometry and Chronometry in Philosophical Perspective. Minneapolis, 1968; Can We Ascertain the Falsity of a Scientific Hypothesis? — M. Mandelbaum (ed.). Observation and Theory in Science. Baltimore — L., 1971, p. 69—129; Philosophical Problems of Space and Times, 2 enlarged ed.—Boston Studies in the Philosophy of Sei ence, v. 12. Dordrecht—Boston, 1973; Is Falsifiabiiity the Touchstone of Scientific Rationality? Karl Popper Versus Inductiv- ism. — Essay in Memory of 1. Lakatos. Dordrecht — Boston, 1976, p. 213-52; The Foundations of Psychoanalysis: a Philosophical Critique, Berkeley, J 984; Теория Фрейда и философия науки. — «ВФ», 1-991, №4, с. 90-106. Лит.: Feyerabend Р. К. Comments on Grunbaum's «Law and Convention in Physical Theory». — Current Issues in the Philosophy of Science. N. Y, 1961; Putnam H. An Examination of Gruenbaum's Philosophy of Science. - The Delaware Seminar, v. 2. N. Y.-L., 1963, p. 205-55. В. H. Садовский

ГУ ЯНЬУ(Гу Тинлинь, Гу Нинжэнь) (15 июля 1613, Кунылань провинции Цзянсу — 15 февраля 1682, Цюйво провинции Шаньси) — китайский философ-конфуцианец, ученый-энциклопедист (филолог, историк, географ, экономист, астроном), положивший начало эмпирико- критическому направлению — пу сюэ («учение о естестве», «конкретное учение») — в идеологии периода правления династии Цин (1644—1911). Происходил из знатной образованной семьи, активно боролся с маньчжурскими завоевателями и после их победы (1644) в знак протеста принял псевдоним Яньу — «Пламенный воитель». Отказывался от карьеры при маньчжурском владычестве, дважды сидел в тюрьме (1655, 1668). Идейное наследие Гу Яньу заключено гл. о. в двух сборниках его произведений: «Тинлинь вэнь цзи» («Собрание прозы [Гу] Тинлиня») и «Жи чжи лу» («Записи ежедневных познаний»). Неспособность Китая противостоять иноземцам Гу Яньу объяснял порочностью господствовавшей идеологии — неоконфуцшанства, в особенности синь сюэ ~ субъективистского учения Ван Янмина, которое квалифицировалось им как закамуфлированный под конфуцианство чанъ-буддизм. В противовес этому Гу Яньу выступал за изучение и восстановление «подлинного» конфуцианства («учения совер- шенномудрых» — шэн сюэ) в древнейшем ортодоксальном

563

ГУАистолковании, выработанном в эпоху Хань (206 до н. э. — 220 н. э.). Поэтому порожденное Гу Яньу идейное направление стало называться также «ханьским учением» (хань сюэ). Для его возникновения основное значение имело введение Гу Яньу новых, более высоких стандартов точности и полезности знаний. Необходимость эмпирической обоснованности и практической применимости знания в общем онтологическом плане Гу Яньу выводил из того, что «для дао нет места вне орудий», т.е. вне конкретных явлений действительности. «Путь-учение (дао) совершенномудрых» он определял двумя формулами Конфуция: «расширение познаний в знаках/культуре (вэнь)» и «сохранение чувства стыда в своих поступках», объединяя т. о. гносеологию с этикой. Гу Яньу упорядочивающим считал человеческий фактор: обилие юридических норм пагубно, ибо заслоняет мораль. «Выправления людских сердец и улучшения нравов» можно достичь посредством свободного выражения общественного мнения — «чистосердечных обсуждений» (цин и). Он полагал, что наилучшим состояние нравов было в эпоху Восточной Хань (25—220). Вместо традиционной концепции политической власти, соотносящей императора и чиновников как «тело и члены», Гу Яньу предложил доктрину зависимости власти как целого от ее частей: чиновники разделяют власть с Сыном Неба, частные интересы должны не искореняться, а использоваться для общего блага. Основой всей социально-политической структуры считал межличностные, прежде всего кровнородственные отношения. Приблизился к различению общества (Поднебесная) и государства. Смена династии ведет к гибели государства, а утрата моральных норм — к гибели Поднебесной. Умение сохранить Поднебесную считал гарантом умения упорядочить государство. В социально-экономической сфере выступал с позиций конфуцианского антимеркантилизма: обогащение людей вызывает претензии на власть. Предлагал отказаться от бумажных («мнимых») денег. Главной целью повышения стоимости денег (с увеличением их оборота), снижения колебаний рыночных цен и т. п. считал не экономическое благосостояние, а социально-политическую стабильность. Соч.: Жи чжи лу цзи ши («Записи ежедневных познаний» с собр. комм.), сост. Хуан Жучэн. Пекин, 1957; Тинлинь ши вэнь цзи (Собрание поэзии и прозы [Гу] Тинлиня). Тайбэй, 1970. А. И. Кобзев

ГУА(триграмма, гексаграмма) — одна из самых оригинальных и фундаментальных общеметодологических категорий китайской философии, обозначающая конститутивные элементы двух универсальных классификационных схем (восьми триграмм — ба гуа и 64 гексаграмм — люшисы гуа). Этимологически восходит к изображению геометризированных графических результатов гадания на костях. Это значение гуа отражено в «Сюнь-u?bi», главе 9. Позднее гуа были связаны с другой гадательной практикой — на тысячелистнике, построенной на получении числовых комбинаций, что широко отражено в «Цзо чжуани» (4 в. до н. э.). В итоге гуа объединили идеи геометрической символизации и числовой комбинаторики, из чего выросла общетеоретическая нумерологическая методология (сян шу чжи сюэ). Китайская традиция выводит происхождение гуа из мифических истоков цивилизации — деятельности первого императора (культурного героя) Фуси, который якобы использовал чудесно явленные гуа как парадигмы в созидании основ материальной культуры, сообразных законам природы. Целостная философская концепция гуа впервые была сформулирована в приписываемой Конфуцию комментирующей части «Чжоу и» («Си цы чжуань», «Шо гуа чжуань»). Согласно «Си цы чжуани», «предел сокровенного в Поднебесной заключен в гуа», которые, т. о., выступают воплощением основ миропорядка. Специфику категории гуа составляет материальная выраженность в двух количественно определенных наборах графических символов — восьми триграммах и 64 гексаграммах. Первые состоят из трех, вторые — из шести черт двух видов (целой — ян и прерванной — инь) во всех возможных комбинациях. Каждой гуа присущи индивидуальное имя (восемь триграмм и их удвоения — восемь гексаграмм — одноименны), образный и понятийный комплексы, стандартные формулы как абстрактного, так и конкретного содержания. Напр., двум парам главных гуа = = и==ЕЕ — соответствуют имена Цянь и Кунь, образы Неба и Земли, понятия «творчество» и «исполнение» и т. д. Триграммы, гексаграммы и их компоненты во всех комбинаторно возможных сочетаниях образуют всеобъемлющую иерархию классификационных схем. Она в наглядных символах «распределяет по родам свойства всей тьмы вещей», т.е. охватывает любые аспекты действительности — части пространства, отрезки времени, природные стихии, числа, цвета, органы тела, социальные и семейные отношения и т. д., позволяя описывать всевозможные ситуации и процессы, фиксировать реальные или умозрительные соответствия между ними и т. п. Структурно и онтологически гуа представляются продуктами последовательного раздвоения (инь ян) «Единого» — «Великого предела» (тай u?u). Однако исторически гексаграммы могли возникнуть раньше триграмм. В статическом плане каждый из наборов — восемь триграмм и 64 гексаграммы—зафиксирован в двух пространственно ориентированных расположениях, приписываемых Фуси и Вэнь-вану, основателю династии Чжоу (11—3 вв. до н. э.). Последнее реализовано в канонической части «Чжоу и». Последовательная смена черт гуа в расположении Фуси подчинена той же закономерности, что и смена знаков 1 и 0 в обозначении натурального ряда чисел в двоичной арифметике, создатель которой Г. Лейбниц истолковал это подобие как свидетельство предустановленной гармонии и единства Божьего промысла для всех времен и народов. В 1973 в Мавандуе (КНР) был обнаружен текст «Чжоу и» (2 в. до н. э.) с третьим видом расположения гексаграмм, типологически более близким к расположению Фуси. Гуа располагаются в линию, квадратом (символ Земли) и кругообразно (символ Неба), соотносясь по окружности и через центр; делятся на «мужские» и «женские»; образуют пары по двум главным принципам: «обратности» (фань), т.е. перевернутости на 180°, и «супротивности» (дуй), т.е. противоположности черт в одинаковых позициях. Эти два вида противоположности в традиционной китайской логике и методологии охватывают все контрарные и контрадикторные (мао дунь) отношения. В динамическом плане взаимопревращения гуа путем трансформации черт в противоположные отражают все фазы циклического развития космоса в основополагающей для «Чжоу и» теории «кругообразных перемен» (чжоу и).

564

«ГУАНЬ-ЦЗЫ» Квадратное расположение 64 триграмм в порядке Фуси */ III • ф III zr ^ III */ Расположение восьми триграмм в порядке Фуси ф III ф III ZZ * III */ Расположение восьми триграмм в порядке Вэнь-вана В эпоху Хань (3 в. до н. э.— 3 в. н. э.) при посредстве мистико-натурфилософских построений иньян цзя, «школы новых текстов», оракуло-апокрифической традиции общеметодологический потенциал схем гуа был реализован в максимальном увеличении их онтологических референтов и координации со всеми другими аналогичными схемами — прежде всего «пятью элементами» (у сын), циклическими и зодиакальными знаками, магическими числовыми фигурами Хэту и Лошу. В сочинении «Лес перемен» («И линь») Цзяо Яньшоу (1 в. до н. э.) или Цуй Чжуаня (1—2 вв.) система «Чжоу и» была усложнена до 4096 членов — корреляций каждой гексаграммы с самой собой и каждой другой. Ян Сюн (1 в. до н. э.— 1 в. н. э.) в «Каноне Великой тайны» («Тай сюань цзин») предложил альтернативную систему, в которой 64 гуа заменены 81 тетраграммой (шоу — буквально «голова»). Последние состоят из всех возможных сочетаний черт трех видов (целой, единожды и дважды прерванной) в четырех позициях. Однако система Ян Сюна, возможно, также восходящая к древней гадательной практике, не смогла конкурировать с системой гуа, развитие которой достигло апогея в эпоху Сун (10—13 вв.), когда были созданы наиболее яркие образцы нумерологической философии — учения Шао Юна и Цай Шэня (12—13 вв.). Гуа вошли в фундамент не только философии, но и науки (особенно астрономии, хронометрии, топографии, медицины, алхимии), литературы и искусства, всей традиционной культуры Китая. Лит.: Карапетъянц А. М. «Ба гуа» как классификационная схема.— В сб.: 13-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М, 1982; Зинин С. В. К проблеме построения гексаграмм «И цзина». — Там же; Карапетъянц А. М. К проблеме структуры «И цзина». — В сб.: 14-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М., 1983; Зинин С. В. Два принципа организации гексаграмм «И цзина». — Там же; Он же. Отражение «И цзина» в «Цзо чжуани» и концепция перемен. — В сб.: 15-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М., 1984; КобзевА. И. Учение о символах и числах в классической китайской философии. М., 1994; Шуцкий Ю. К Китайская классическая «Книга перемен». М., 1997; Sherril W. A., Chu W. К. An Antology of I Ching. L. etc., 1977. А. И. Кобзев «ГУАНЬ-ЦЗЫ» — один из крупнейших древнекитайских философских трактатов (около 130 тыс. иероглифов), объединяющий произведения разных авторов, в основном 4—3 вв. до н. э., и состоящий из восьми тематических разделов в 24 «свитках» (цзюань) и 86 главах (пянь), из которых 10 глав ныне утрачены. В первоначальном варианте сложился в середине 3 в. до н. э. в академии «Цзися» (царство Ци), был окончательно сформирован Лю Ся- ном около 26 до н. э. и впервые напечатан в 13 в. Назван по имени Гуань Чжуна (Гуань Иу, Гуань-цзы, ум. 645 до н. э.), главного министра царства Ци, прославившегося своими социально-политическими и экономическими реформами, которые послужили толчком для развития теории и практики легизма. Гуань Чжун, с одной стороны, стоял за абсолютизацию царской власти, распространяя ее на экономику в виде государственного контроля над ценами и монополии на соль и железо, а с другой — видимо, первым в Китае выдвинул концепцию управления страной на основе законов (фа), которым должен следовать и сам государь («закон — отец и мать народа» вместо традиционной формулы «правитель — отец и мать народа»). Авторитет Гуань Чжуна, особенно высокий в его родном царстве Ци, стал причиной приписывания ему и объединения в «Гуань-цзы» произведений всех главных философских школ древнего Китая, представленных в «Цзися». «Гуань-цзы» сначала квалифицировался как даосский, а затем как легастский трактат. Последняя точка зрения закрепилась и ныне доминирует в китайской науке, распространена в научной литературе других стран. Хотя адекватное понимание «Гуань-цзы» осложнено плохой сохранностью текста, нуждающегося в серьезной реконструкции, по-видимому, правильнее считать его первым в ряду энциклопедических («эклектических» — цза цзя) произведений типа «Хуайнань-цзы» и «Люй-ши чунь цю», в

565

ГУГОСЕН-ВИКТОРСКИЙ которых представлен широкий спектр знаний: философских, социально-политических, экономических, исторических, естественнонаучных и др., почерпнутых из учений различных школ. Специфику «Гуань-цзы» составляет, во-первых, общая ориентация на экономическую проблематику, во-вторых, отражение самых ранних форм синтеза конфуцианских, даосских и легистских идей с включением отдельных положений этики мо цзя, эпистемологии мин цзя и натурфилософии иньян цзя. Концентрированным выражением этого синтеза является тезис о производности законов от этико-ритуальных норм (ли — благопристойности) и их конечной зависимости от дао, «главенствующего [во всей] тьме вещей». Легистская опора на закон как основу социальной регуляции совмещена с его конфуцианской объективизацией и морализацией: закон не орудие в руках государя, а стоящая над ним сила (гл. 46), призванная обогащать народ, а не казну («закон и есть любовь к народу», гл. 6). Даосская трактовкадао какпустотно-бесформенного и «беспредельного» (гл. 36—38, 49) связана в «Гуань-цзы» с образом идеального правителя, больше ценящего дао и законы (или законы дао), чем свое государство (гл. 30). В главах 36—38 и 49 представлено учение о дао, его конкретизации («пристанище», шэ) — «благодати» (дэ) и универсальной субстанции — «пневме» (ци), «эссенциальная» (цзин) форма которой рождает разум, а высшее духовное состояние (шэнъ) — всеведение. В человеческом теле роль государя играет сердце, внутри которого находится руководящий им психический центр — «сердце сердца» (синь чжи синь) (гл. 49). Это учение современные исследователи атрибутируют школе Сун [Цзяня] — Инь [Вэня], на даосской основе соединявшей конфуцианские и моистские идеи. В главах 40, 41 содержится учение иньян цзя о силах инь ян, представляющих собой «великий принцип неба и Земли», и «пяти элементах» (у сип), определяющих основные прос транственно-временные характеристики «пневмы». Глава 39 посвящена Земле и воде — «первоисточникам тьмы вещей». Вода сопоставлена с дао и названа «кровью и пнев- мой Земли». Связанный с идеологией «школы дипломатов» (цзунхэн цзя) ведущий социально-экономический принцип «Гуань-цзы» — «[установление баланса] легкого и тяжелого» (цин чжун) — изложен в главах 80—86. Данный принцип стабилизации хозяйства посредством выпуска денег и накопления товаров выражает идею государственного контроля над экономической жизнью и представление о законосообразном характере общественного бытия. «Гуань-цзы» является также ценным источником по истории китайской протологической (гл. 6) и военной (гл. 17, 27) мысли, педагогики (гл. 59), календарной астрономии (гл. 8, 40), математики (гл. 58), гидрологии (гл. 39, 57) и географии (гл. 77). Лит.: Го Можо, Вэнь Идо, Сюй Вэйюй. Гуань-цзы цзи цзяо (Собр. редакций «Гуань-цзы»), т. 1—2. Пекин, 1956; Штейн В. М. «Гуань-цзы». Исследование и пер. М., 1959; Древнекитайская философия, т. 2. М., 1973. А. И. Кобзев

ГУГОСЕН-ВИКТОРСКИЙ (Hugo de Sancto Victore) (ок. 1096, замок Бланкенбург, Саксония (?) — 11 февраля 1141, Париж) — средневековый богослов и философ августи- нианского направления, глава Сен-Викторской школы. Около 1115 переехал в Париж и вплоть до самой смерти жил в Сен-Викторском аббатстве, занимаясь (с 1125) преподаванием. Изложил в энциклопедическом «Дидаскали- ке» (Didascalicon) обширную образовательную программу, включавшую свод предписаний о порядке и правилах чтения. Опираясь на Боэция, Кассиодора и др., делил знание на теоретическое, практическое, логику и механику. Научное познание сотворенного мира имеет, по Гуго, лишь пропедевтическое значение и «находится в услужении» у богословия, цель которого — умозрительное постижение Бога-Творца на основе истин Откровения. В сочинении «О таинствах христианской веры» утверждал, что первообразы вешей предначертываются волей Творца, упорядочиваются его мудростью и осуществляются в материальной вселенной благодаря его всемогуществу. Душа есть «лучшая часть человека, или скорее сам человек», и потому она всегда тождественна подлинному Я. Гуго не разрабатывал сколько-нибудь детально августиновское учение о внутреннем чувстве, присущем человеку как эмпирическому субъекту, а отдавал предпочтение экземпляристской концепции самосознания ума, изложенной Августином в трактате «О Троице». В качестве основных познавательных способностей души он рассматривал телесное чувство (sensus), тесно связанное с воображением (imaginatio), рассудок (ratio), чья деятельность по образованию общих понятий описывалась им в соответствии с установками аристотелевской теории абстракции, и разум (intelligentia), для характеристики которого он использовал августиновскую доктрину божественного озарения. В споре об универсалиях фактически склонялся к умеренному реализму. Ратуя за то, чтобы неполнота знания о сущности Бога не оправдывала неведения о его существовании, Гуго наметил контуры космологического доказательства бытия Бога, но более сильным аргументом ему представлялся факт осознания субъектом себя как бестелесного и вместе с тем имеющего начало во времени, что служит основанием для вывода о наличии предвечной нематериальной первопричины. Отстаивал приоритет созерцания (contemplatio) перед рассудочным мышлением (cogitatio): направляемое свыше восхождение к Абсолюту идет от раскрытия символического смысла, заключенного в «книге природы» и особенно в библейских текстах, к «тайне внутреннего созерцания», гарантирующей обретение совершенной любви. В духе христианского провиденциализма трактовал исторический процесс как последовательность трех эпох: естественного закона, писаного закона и благодати. Оказал влияние на Бонавентуру и других представителей зрелой схоластики. Соч.: MPL, t. 175—177; Didascalicon. De Studio Legendi, a critical text by С. H. Buttimer. Wash., 1939; De contemplatione et ejus speciebus. introduction, texte, traduction et notes par R. Baron. Tournai etc., 1958; Opera propaedeutica (Practice geometriae. De grammatica. Epitome Dindimi in philosophiam), ed. R. Baron. Notre Dame, 1966; в рус. пер.: О созерцании и его видах: о пяти способах познания Бога, пер., прим. и послесловие М. А. Гарнцева. — В кн.: Знание за пределами науки. М., 1996, с. 304—314. Лит.: Baron R. Science et sagesse chez Hugues de Saint-Victor. P., 1957; Ehlers J. Hugo von St. Viktor. Studien zum Geschichtsdenken und zur Geschichtsschreibung des 12 Jahrhunderts. Wiesbaden, 1973; Kleins J. P. The Theory of Knowledge of Hugh of Saint Victor. Wash., 1944; Schiene H. R. Die Nichtigkeit der Welt. Der philosophische Horizqnt des Hugo von St. Viktor. Munch., 1961. M.A. Гарнцев

566

ГУМАНИЗМ

ГУДМЕН(Goodman) Генри Нелсон (род. 7 августа 1906, Соммервилл, штат Массачусетс, США) — американский философ и логик. С 1967 г. профессор Гарвардского университета (с 1967). Разработал систему строгого номиналистического языка для описания мира. Достоинства которого видит в том, что он наиболее адекватно эксплицирует основные логические допущения. Гудмен критикует логико-математический платонизм за использование общих понятий типа понятия «класс». Анализируя понятие «сходство», приходит к выводу о том, что в результате объективации сходств возникает ошибочное мнение, будто свойства и качества существуют так же, как и остальные вещи. Согласно Гудмену, выбор исходных терминов той или иной системы описания мира определяется чисто прагматическими соображениями, прежде всего требованием простоты и удобства. В отличие от близкого ему по многим вопросам У. Куайна, Гудмен предпочитает в качестве отправного пункта для описания структуры мира фе- номеналистический, а не физикалистский язык. Вместе с тем он рассматривает чувственные данные как результат рациональной реконструкции и интерпретации. По Гудмену, сравнение описаний мира с самой «реальностью» неосуществимо, возможно лишь сравнение одних версий описания мира с другими. Вместо классического понятия истины как корреспонденции Гудмен вводит понятие правильности как соответствия убеждениям и принципам той или иной системы описания. Гудмен стоит на точке зрения плюрализма систем, считая, что не только наука и обыденное знание, но и разновидности искусства (напр., музыка или абстрактная живопись) представляют собой допустимые версии описания мира. Эстетический опыт обладает не только эмоциональным, но и когнитивным содержанием. Искусство, как и наука, считает Гудмен, способствует общему прогрессу понимания и знания. В области формальной логики Гудмен занимается построением экстен- сионалистской теории значения как теории референции для решения проблемы синонимии. Гудмен исследует роль диспозиционных предикатов в нашем описании мира, формулирует «парадокс подтверждения», свидетельствующий о том, что отношение подтверждения не имеет точного дедуктивного характера. Предпочтение применения некоторого предиката (например, предиката «зеленый» предикату-монстру «зелубой», образованному в результате слияния «зеленого» и «голубого», по отношению к такому объекту, как изумруд) в новых случаях объясняется его регулярным и успешным применением в прошлом. Гудмен осуществляет экспликацию фундаментальных принципов для построения индуктивной логики. В этой связи также интересуется логическими аспектами проблемы предсказуемости. Соч.: The Structure of Appearance. Cambr. (Mass.), 1951; Fact, Fiction and Forecast. L., 1954; Language of Art. Indianapolis, 1968; Ways of Worldmaking. Indianapolis, 1978. Лит.: PassmoreJ. Recent Philosophers. L., 1985. P. 87-91. А Ф. Грязное «ГУЙГУ-ЦЗЫ» — один из «неаутентичных» даосских текстов. Традиционно «Гуйгу-цзы» датируется 4 в. до н. э., впервые упоминается в суйской истории, где он отнесен к произведениям т. н. школы «союзов по вертикали и горизонтали» (цзунхэн цзя). Существует предположение, что под псевдонимом Гуйгу-цзы («Учитель из ущелья духов предков») скрывается Су Цинь (4 в. до н. э.), один из основателей школы цзунхэн цзя. По другой версии, Су Цинь, предлагавший союз «по вертикали», т.е. расположенных с севера на юг царств Янь, Чжао, Хань, Вэй, Ци и Чу против царства Цинь, и его соперник Чжан И, выступавший за союз царств «по горизонтали», т.е. с востока на запад, возглавляемый царством Цинь,— оба ученики Гуйгу-цзы. Современный текст в трех книгах сопровождается комментарием Тао Хунцзина (456—536). Основное содержание «Гуйгу-цзы» может быть истолковано как описание традиционных даосских техник продления жизни (ян шэн), связанных с медитативной практикой (чуай мо); через нее достигается познание собственной «истинной природы» (син), определяемой актуальной конфигурацией в мире и в теле индивида (макрокосме и микрокосме) энергий инь ян, действие которых здесь описывается в натурфилософских терминах «открывания —закрывания» (бай—хэ) всепорождающего лона неба-природы. Все эти натурфилософские концепты, по мысли авторов «Гуйгу-цзы», могут быть успешно применены и в сфере политического планирования. /. А. Ткаченко

ГУМАНИЗМ(от лат. «homo» — человек, «humanus» — человеческий, человечный, «humanitas» — человеческая природа) — 1) сложившееся в эпоху Возрождения, преимущественно в Италии, движение образованных людей, объединенное «интересом к античности», изучением и комментированием памятников древнеклассической (прежде всего латинской) литературы; 2) особый тип философского мировоззрения, в центре которого — человек с его земными делами и свершениями, с присущими его природе способностями и влечениями, с характерными для него нормами поведения и отношениями. В широком смысле слова гуманизм — доброжелательное отношение к человеку, утверждающее его свободу и достоинство независимо от каких-либо исполняемых им социальных функций и ролей, усматривающее в нем самостоятельный источник творческих сил. В современной научной литературе под гуманизмом понимается, с одной стороны, вся совокупность антропологических и гуманитарных наук (в этом смысле К. Леви-Стросс говорит о «трех видах гуманизма», последовательно включающих в себя изучение греко-римской античности, цивилизаций Востока и дописьменных культур примитивных народов), с другой — явление духовной жизни, выходящее по своим масштабам далеко за рамки одного лишь западноевропейского Возрождения (напр., для Н. И. Конрада гуманизм времен Ренессанса — лишь одна из исторических форм гуманизма, который существовал в древности, в Средние века, в странах Востока). Но как бы широко данное понятие ни трактовалось в современной исторической науке, своим возникновением оно обязано прежде всего культурной практике Возрождения, положившей начало — в результате обращения к античности — совершенно новой (светской) культуре, во многом противоположной культуре Средневековья с ее господством религии и Церкви в духовных и мирских делах. Именно в эту эпоху культура начинает постепенно отделяться от культа (процесс, получивший название секуляризации разума и культуры), приобретая самостоятельную значимость и ценность. Если одни западные историки (напр., П. О. Кристеллер) усматривают в гуманизме эпохи Возрождения всего лишь

567

ГУМАНИЗМтехнический термин, обозначающий определенную педагогическую и культурную программу, набор дисциплин гуманитарного профиля (грамматика, риторика, история, поэтика, этика и др.), то другие (Э. Гарэн), полемизируя с этим, придают этому явлению прежде всего философский смысл, видя в нем принципиально новое по сравнению со средневековым понимание природы и назначения человека. По словам Я. Буркхардта, «именно в Италии эпохи Возрождения человек и человечество были впервые познаны в полной мере и в их глубочайшей сущности. Уже одного этого достаточно, чтобы проникнуться вечной благодарностью Ренессансу. Логическое понятие человеческого (Menschheit) существовало с давних пор, но только Возрождение вполне познало суть этого понятия» («Культура Италии в эпоху Возрождения». М., 1996, с. 306). В отличие от античного космоиентризма и средневекового теоцентризма новоевропейский гуманизм отстаивает антропоцентрическую картину мира, в которой человек занимает самостоятельное («срединное») место между Богом и природой, небом и землей. В ряду многообразных знаний о внешнем мире и Боге знание о природе самого человека гуманизм считал высшим и единственно доступным для людей видом знания, утверждая при своем возникновении приоритет гуманитарного знания перед естественнонаучным, с одной стороны, и средневековой схоластикой — с другой. По словам Петрарки, одного из первых итальянских гуманистов, «к чему знать свойства зверей, птиц, рыб и змей, если не знать или не желать узнать природу человека, ради чего мы рождены, откуда приходим и куда идем» (цит. по: Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986, с. 45). Человек рассматривается как свободное существо, способное творить самого себя, придавать себе ту природу, которую он сам пожелает как субъект познания и деятельности, опирающийся в своих действиях на собственный разум и творческие потенции. В этом состояло главное открытие гуманизма, которое получило развитие в рационалистической мысли Нового времени, утверждавшей решающее значение человеческого разума как в познании мира, так и в создании общественно-политических форм человеческого общежития. Наибольшее влияние эта традиция оказала на развитие социально-философской мысли — гуманистический идеал личности как свободной индивидуальности, способной к самосозиданию и творчеству, породил мечту об обществе, в котором эта способность будет полностью реализована в жизни, что привело к возникновению первых коммунистических утопий (Г. Мор, Т. Ком- панеллаидр.). Тема кризиса гуманизма и соответственно критики основных установок гуманистического сознания становится преобладающей в 19—20 вв. на постклассическом этапе развития философской мысли, вызванном сомнением в способности человека в условиях современного общества сохранять позицию свободного и автономного субъекта. Уже Ф. Ницше объявил войну всему «слишком человеческому», усматривая в современности конец христианской культуры и приход в мир «сверхчеловека» с его «волей к власти» (впрочем, вопрос об отношении Ницше к гуманизму до сих пор остается спорным). В 20 в. для романтически и консервативно настроенных критиков западной цивилизации гуманизм _— одна из причин резкого снижения духовного уровня, разрыва с морально-религиозными и аристократическими ценностями средневекового общества. Противоядием от «омассовления» культуры X. Ортега-и-Гассет считал «дегуманизацию искусства», разрушение внешнего правдоподобия в художественном произведении. По мнению //. А, Бердяева, главный изъян гуманизма — в отрыве человека от Бога, в утверждении «человекобожества» (в противоположность «богочеловечеству»), что в конечном счете ведет к самоистреблению человека и иссяканию его творческих сил, возникновению нигилизма (Ницше) и социализма (Маркс). В других вариантах социально-философской мысли гуманизм сохраняет значение основополагающей культурной ценности, с позиции которой ведется критика капитализма как общества, исключающего подлинную свободу и автономию человека, подчиняющего его власти рационально организованных сил в лице финансово-промышленных корпораций, политической бюрократии и электронных средств массовой информации. Критика эта характерна для многих направлений левого толка и различных представителей неомарксизма, в частности Франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, L Адорно, Г. Маркузе), неофрейдизма (Э. Фромм) и др. Трагическая судьба гуманизма в современном мире — центральная тема экзистенциализма. Согласно М. Хай- деггеру, несостоятельность новоевропейского гуманизма заключена в абсолютизации им человеческой субъективности как условия познания и покорения внешнего мира посредством науки и техники, в забвении человеком «истины бытия», только и придающей смысл его существованию (см. «Письмо о гуманизме»). Задача человека — не навязывать свою волю сущему, а лишь вслушиваться в голос «бытия», как он звучит в языке, приобщаясь к сакральности действительного мира. Этой в целом антигуманистической позиции Хайдеггера противостоит точка зрения Ж. -П. Сартра, трактующего экзистенциализм как гуманизм, понимая под этим свободу каждого в решении своей судьбы: экзистенциальный гуманизм в отличие от классического апеллирует к человеку не как к родовому существу (трансцендентальному или абсолютному субъекту), а как к конкретному индивиду в уникальности и неповторимости его личного существования. Линия «теоретического антигуманизма», исключающая из анализа общества и культуры установку на человеческую субъективность, растворяющая человека в различного рода структурах, представлена в современной философии структурализмом и постструктурализмом. Хотя основоположник структурной антропологии К. Леви-Стросс отрицал свою причастность к антигуманизму, именно в лоне этого направления было провозглашено безусловное первенство безличных и объективных структур над индивидуальными и коллективными действиями человека. Такая установка привела в постструктурализме к тезису о «смерти человека» в различных «дискурсивных практиках» (М. Фуко), к технике постмодернистской «деконструкции» (Ж. Деррида), исключающей любые ценностно-мировоззренческие ориентиры и цели. Поиски новых форм гуманизма, соответствующих духу времени, ведутся в современной западной философии как в т. н. неоязычестве «новых правых», так и в христианской — католической и протестантской — мысли (К. Барт, Ричард Нибур, П. Тиллих), неотомистский проект «интегрального гуманизма» Ж. Маритена. Дискуссия вокруг

568

ГУНАгуманизма и его судьбы в современном мире указывает не только на глубокий кризис, переживаемый этим мировоззрением, но и на его непреходящее значение для всей истории человечества. Лит.: Конрад Н. И. Об эпохе Возрождения. — Он же. Восток и Запад. М., 1972; Ревякина Н. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV — первой половины XV в. М., 1977; Боткин Л М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978; Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв. М., 1976; Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Сб. текстов, ч. 1—2. Саратов, 1988; Кудрявцев О. Ф. Ренес- сансный гуманизм и «Утопия». М, 1991; Kristeller Р. О. Studies in Renaissance. Thoughts and Letters. Roma, 1956; Фуко M. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977; Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм. — В кн.: Сумерки богов. М., 1989; Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990; Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. — Он же. Эстетика. Философия культуры. М., 1991 ; Леви-Стросс К. Три вида гуманизма. — Он же. Первобытное мышление. М., 1994; Губкин Б. Л. Западная философия культуры XX века. Тверь, 1997; Кассирер Э. Натуралистическое и гуманистическое обоснование философии культуры. — В кн.: Постижение культуры. Ежегодник, вып. 7. М., 1998. В. М. Межуев

ГУМБОЛЬДТ(Humboldt) Вильгельм (22 июня 1767, Потсдам — 8 апреля 1835, Тегель) — немецкий эстетик, языковед, философ, государственный деятель и дипломат, один из основателей Берлинского университета (1810). Взгляды Гумбольдта отражали идеалы гуманистического мировоззрения, сложившегося в Германии к концу 18 в. (Гёте, Шиллер, Гердер); в ряде своих работ разъяснял этический и эстетический смысл поэзии немецких классиков (статьи о поэме Гёте «Герман и Доротея», о Шиллере). В философии истории перерабатывал опыт Великой французской революции, раннее его сочинение «Идеи к опыту установления границ деятельности государства» (Ideen zu einem Versuch, die Grenzen der Wirksamkeit des Staates zu bestimmen, 1792, опубл. 1851) — рассуждение о политических условиях, призванных обеспечить свободное развитие индивида и народа. Для Гумбольдта характерен преимущественно интерес к культуре как целостному органическому единству, к «духу» народов, действующему в истории (работы 1790-х — 1800-х гг., посвященные древнегреческой истории и культуре). Вершина научной деятельности Гумбольдта — его работы о языке, в которых начала сравнительного языкознания неотделимы от философии языка и культуры («О сравнительном изучении языков...» — Uber das vergleichende Sprachstudium... 1820; «О различии строя человеческих языков...» — Uber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues... —введение к работе «О языке кави на острове Ява» -- Uber die Kawi-Sprache auf der Insel Java, Bd 1-3,1836—39, и мн. др.). Подчеркивая творческую природу языка, он рассматривал его в тесной связи с мыслительной деятельностью индивида и народа; язык — не только готовый инструмент и нечто созданное (ergon), но и деятельность (energeia) духа; язык как «непроизвольное средство» выражения и обретения истины; в самой структуре языка воплощено определенное воззрение на мир. Гумбольдт явился по существу основоположником философии языка как самостоятельной дисциплины и оказал огромное влияние на развитие языкознания в 19—20 вв. (X. Штейнталь, А. А. Потебня и др.). Соч.: Gesammelte Schriften, hrig. v. A. Leitzmann, Bd 1—17. В., 1903-36; Ibid. В., 196S; Werke, hrsg. v. A. Ritner und К. Giel, Bd 1—5. Darmstadt—В., 1960—65; Der Brieiwechsel zwischen F. Schiller und W. v. Humboldt, hrsg. y S. Seidel, Bd 1-2. В., 1962; в рус. пер.: Избр. труды по языкознанию. М., 1984; Язык и философия культуры. М., 1985. Лит.: Гаим Р. Вильгельм фон Гумбольдт... пер. с нем. М., 1898; Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова (Этюды и вариации на темы Гумбольдта). М., 1927; Постовалова В. И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции В. Гумбольдта. М., 1982; Spranger E. W. v. Humboldt und die Humanitatsidee. В., 1928; Scurla H. W. v. Humboldt. Werden und Wirken. В., 1975. А. 2?. Михайлов

ГУН(кит., буквально — обобщение, а также совмещение, обобществление, генерализация) — термин китайской философии и логики; этимологически восходит к изображению сведенных вместе рук. Гун означает обобщение не посредством абстрагирования идеальных свойств разных объектов некоего множества, а за счет выделения одного объекта или имени этого объекта («общего имени» — гун мин) в качестве репрезентанта всего множества однородных (тун лэй) объектов: так Полярная звезда объединяет (гун) остальные звезды («Лунь юй»), а ступица — спицы в колесе («Дао дэ цзин»). Репрезентант, которому приписываются свойства всех других элементов множества, обозначается иероглифом гун [2] — частичным синонимом и омонимом гун, совмещающим значения «общественный, публичный, альтруистический» и «правительственный, высший, главный». Термин «гун [2]» играл важную роль в утопических концепциях; «колодезных полей» (цзинтянь— обозначал общее поле, расположенное в центре системы девяти полей и предназначенное для налоговых отчислений в казну), «Великого единения» (Да тун — трактовался как подобное телесному здоровью состояние органичной гармонии, достигаемой Поднебесной в централизованной социальной иерархии). В «Чжуан-цзы» вселенская функция гун [2], раскрываемая в понятиях «центра/предела» (цзи) и «предельно большого» числа 10000 (тьмы), приписывается дао. Логико-гносеологическое истолкование гун как объединения множества объектов единым именем, противопоставленного их различению (бе) посредством разных имен, содержит «Сюнь-цзы», где максимально обобщающее «большое объединяющее имя» (да гун мин, соответствует «большому имени» — да мин — в «Мо-цзы») — «вещь» (у) не является ни универсалией в европейском смысле, т. к. не распространяется на Небо, Землю и дао, ни абстрагированием «вещности». В современном китайском языке иероглиф гун используется, в частности, для передачи понятий «коммунизм» (гунчаньчжуи), «республика» (гунхэго). Лит.: КобзевА. И. Учение о символах и числах в китайской классической философии. М, 1994, с. 178—209. А. И. Кобзев

ГУНА(санскр. guna, букв. — нити, пряди) — 1) категория (падартха) вайшешики, означающая качество, или атрибут субстанции (дравъя). В «Вайшешика-сутрах» упоминается 17 видов гун, среди которых не только специфические свойства элементов (бхуты) — цвет, вкус, запах, осязаемость (позднее добавляется звук), но и неспецифические характеристики всех субстанций (дравья) — число, размер, отдельность, соединение и разъединение, отдаленность и

569

ГУНСУНЬ ЛУНблизость, а также психологические способности Аммана (души) — буддхи, удовольствие и страдание, желание и отвращение, усилие. Трудно сказать, кто из комментаторов — Чандрамати или Прашастапада — доводит число гун до 24 (добавив тяжесть, текучесть, скорость, инерцию, эластичность, дхарму и адхарму, а также звук). Этот список гун оставался каноническим в традиции и ньяя-вайшешжи, хотя иногда предпринимались попытки его расширить или сократить. Вайшешики подчеркивают абсолютную зависимость качеств от субстанции (нет качеств не укорененных в субстанции, хотя последние могут в исключительных случаях оставаться без качеств), их способность порождать другие качества только своего рода (напр., качество цвета не порождает качество звука) и отсутствие у них движения (карма) и качества (одно качество не может обладать другим качеством, напр., нельзя сказать, что у ткани два цвета, поскольку число, являющееся, по вайшешике, качеством, не может принадлежать качеству цвета). К. Поттер в своей дискуссионной статье «Являются ли гуны вайшешики качествами?» ( 1954—55) заметил, что идея качества предполагает повторяемость, тогда как гуна является вполне конкретным и неповторимым свойством субстанции. Однако вайшешики все же выражают повторяемость качеств, приписывая ее соответствующим универсалиям (саманъя). Напр., у каждой розы есть свой неповторимый белый цвет, но всем белым розам свойственна «белизна». Универсалия — вечна по определению, что же касается конкретного качества, напр, белого цвета, то его вечность или невечность зависит не от универсалии, а от его носителя — субстанции. Если им является вечный атом воды (по вайшешике, вода обладает белым цветом), то качество белого цвета тоже будет вечным. В. Г. Лысенко 2) В индийсхой эстетике — «достоинство», «положительный признак» поэтической композиции. В Натьяшастре («Наука театра», компендиум, сформировавшийся к 2— 3 вв. н. э.) перечисляются десять видов гун. Это связность (slesa), явность (prasada), однородность (samata), сладость (madhurya), мягкость (saukamarya), выраженность смысла (arthavyakti), возвышенность (udara), сила (ojas), прелесть (kanti), насыщенность (samadhi) (17.95). Создатели Натья-шастры описывают гукы сразу вслед за недостатками (дошами), интерпретируя их как нечто противоположное. Согласно Натьяшастре, гуна «связность» представляет собой сочетание слов, связанных значением, которое стремятся выразить. Когда же трудновыражаемое слово или ощущение передается с помощью других, более легко воспринимаемых слов или ощущений, это гуна «ясность». Гуна «однородность» возникает тогда, когда аланкары и гуны сочетаются и обогащают друг друга. О гуне «сладость» можно говорить в том случае, если фраза, услышанная или повторенная неоднократно, не вызывает усталость или раздражение. Гуна «прелесть» присуща лишь той поэтической композиции, которая доставляет удовольствие слуху или уму благодаря умело подобранным словам и т. д. Бхамаха (7 в.) из десяти гун трактата упоминает только три — ясность, сладость и силу, давая им собственные определения. Его современник Дандин возвращается к списку из десяти гун Натьяшастры, но, подобно Бхамахе, предлагает их новую интерпретацию. Для Дандина гуны характеризуют содержательные (arrha) и формальные (sabda) аспекты поэтической речи и в этом смысле принадлежат основе или «телу» поэзии. Позднейшие теоретики восприняли позицию Дандина, благодаря чему категория гуна попала в большинство определений поэзии, по традиции являвшихся описанием ее базовых элементов. Я. R Лидова

ГУНСУНЬ ЛУН(Гунсунь Лун-цзы, Цзыбин) [середина 4 в. до н. э., царство Чжао (современная провинция Шань-си) — середина 3 в. до н. э.] — древнекитайский философ, ведущий представитель «школы имен» (мин цзя) и традиции бянь («эристики», «диалектики», «софистики»). Из сочинений Гунсунь Луна сохранилось несколько текстов в форме диалогов и серий дефиниций, составляющих пять из шести глав трактата «Гунсунь Лун-цзы». Кроме того, в «Чжуан-цзы» (гл. 33) и «Ле-цзы» (гл. 4) Гунсунь Луну приписывается ряд парадоксальных афоризмов. Некоторые из них напоминают апории Зенона Элейского: «В стремительном [полете] стрелы есть момент отсутствия и движения, и остановки»; «Если от палки [длиной] в один чи ежедневно отнимать половину, это не завершится и через 10000 поколений». Ху Ши вслед за Лу Шэном (3 в.) считал Гунсунь Луна моистом (см. Mo цзя), а Го Можо рассматривал его как сторонника даосизма. Однако древнейшие источники и большинство современных специалистов видят в нем представителя самостоятельной школы (позже названной мин цзя), внутри которой его главным оппонентом, согласно Фэн Юланю, был Хуэй Ши. Последний декларировал всеобщую относительность и изменчивость, тогда как Гунсунь Лун подчеркивал абсолютность и постоянство мира («Гунсунь Лун-цзы», гл. 4). Объединял их метод аргументации, основанный на анализе языка. В его разработке Гунсунь Лун продвинулся значительно дальше Хуэй Ши, попытавшись построить «логико-семантическую» теорию, синкретически соединяющую логику и грамматику и призванную, «выправив имена (мин) и реалии (ши), преобразить Поднебесную» (гл. 1). Будучи пацифистом и сторонником «всеобщей любви» (цзянь аи), Гунсунь Лун развивал эристический аспект своей теории, рассчитывая путем доказательного убеждения предотвращать военные конфликты. Мир, по Гунсунь Луну, состоит из отдельных «вещей» (у), которым присущи независимые разнородные качества, воспринимаемые различными органами чувств и синтезируемые «духом» (шэнь) (гл. 5). То, что делает «вещь» таковой, есть ее существование в качестве конкретной реалии, которая должна быть однозначно именована (гл. 6). Провозглашенный еше Конфуцием идеал однозначного соответствия «имен» и «реалий» обусловил появление знаменитого тезиса Гунсунь Луна «Белая лошадь не есть лошадь», выражающего различие «имен» «белая лошадь» и «лошадь» (гл. 2). Согласно традиционной трактовке, идущей от Сюнь-цзы, это высказывание отрицает отношение принадлежности. Современные исследователи чаще усматривают в нем: а) отрицание тождества (часть не равна целому) и соответственно проблему взаимоотношения единичного и общего; б) утверждение нетождественности понятий на основе различия их содержания; в) игнорирование объемов понятий при акцентуации содержания. По-видимому, этот тезис Гунсунь Луна свидетельствует о соотнесении «имен» не по степени общности понятий, а по количест-

570

ГУРВИЧвенным параметрам денотатов. Гунсунь Лун рассматривал знаки так же натуралистически, как и представляемые ими объекты, что отражает его афоризм «У петуха три ноги», подразумевающий две физические ноги и слово «нога» (гл. 4). В общем виде проблему референции Гунсунь Лун решал с помощью наиболее оригинальной в его системе категории чжи («палец», номинативное указание), интерпретируемой исследователями крайне разнообразно: «универсалия», «атрибут», «признак», «определение», «местоимение», «знак», «значение». Гунсунь Лун раскрывал смысл чжи в парадоксальных характеристиках: мир как все множество вешей подлежит чжи, поскольку любая вещь доступна номинативному указанию, но этого нельзя сказать о мире как едином целом (Поднебесной); определяя вещи, чжи в то же время определяемы ими, ибо не существуют без них; само номинативное указание не может быть номинативно указано и т. д. (гл. 3). Исследование трактата Гунсунь Луна с помощью современного логического аппарата выявляет важнейшие особенности познавательной методологии древнекитайской философии. Лит.: «Гунсунь Лун-цзы», гл. 2, 4, 5 (2, 3, 4). — В кн.: Древнекитайская философия, т. 2. М., 1973, с. 59—65; Карапетьянц А. М. Древнекитайская философия и древнекитайский язык. — В сб.: Историко-филологические исследования. М, 1974; Кои Pao-koh. Deux sophistes chinois Houei Che et Kong-souen Long. R, 1953; Kan- delJ. Der Philosoph Kung-sun Lung. Bonn, 1979. А. И. Кобзев

ГУНЫ(санскр. guna) — одно из основополагающих понятий философии санкхьи, концентрирующее в себе своеобразие ее онтологии. В древнейших версиях эпической санкхьи (Махабхарата XII. 212, 267) Гунами называются и способности восприятия (индрий), и их объекты. У Панчашикхи эти гуны как реалии индивидуального существования обусловливают три рода ментальных состояний (ведана): саттву — радость, «приятность», наслаждение, счастье, спокойствие ума; раджас — неудовлетворенность, расстройство, печаль, алчность, беспокойство; тамас — неразличение истины, ослепление, небрежность, сонливость, инертность. В список гун у Асита Дэвалы включаются также три способности познания и сами указанные состояния, причем отмечается, что гуны связаны с телом и «погибают» после его разрушения. Типологическая, а возможно и генетическая близость этих гун как реалий индивидуального психологического опыта и буддийских дхарм очевидна. В зрелой докласси- ческой санкхье (поздние слои эпической «Мокшадхармы») гуны уже соотносятся с Первоматерией мира (Пракрити) и производными от нее космическими «сутями» (таттвы) и противопоставляются духовному началу (Атман), задача которого и заключается в освобождении от обусловливаемых Гунами состояний, с которыми он себя ошибочно отождествляет. В «Бхагавадгите» (гл. XV11, XVIII) преобладает этическая интерпретация гун: нравственные и психологические различия людей объясняются преобладанием в их сознании саттвы, раджаса и тамаса. В «Санкхья-карике» три гуны — саттва, раджас и тамас — проявляются в трех основных эмоциональных состояниях — радости, страдании и безразличии, которым на онтологическом уровне соответствуют модусы «освещения», «активности» и «препятствия». На уровне их внутренних бытийных взаимоотношений они непрерывно подавляют и в то же время опираются друг на друга, порождают и «спариваются» друг с другом (ст. 12). Объясняя возможность подобной «кооперации» взаимопротивоположных начал, Ишвара Кришна сравнивает их с тремя «взаимоотрицающими» компонентами светильника (ст. 13). Если в доклассической санкхье гуны рассматривались как свойства Первоматерии, то теперь именно гуны оказываются ноуменами, существующими в двух модусах — проявленных начал бытия и их непроявленного первоначала (см. Въякта-авьякта). Гуны определяют остальные родовые характеристики проявленного и непроявленного — «отсутствие различения», объектность, всеобщность, бессознательность и способность к порождению чего-то другого, — оппозицию которым составляет другой ноумен, Пуруша (ст. 14). Взаимоотношения гун определяют эманацию начал мира из Первоматерии: преобладание саттвы обусловливает «проявление» мирового разума (буддхи), ее же преобладание в аханкаре обусловливает «проявление» индрий, а преобладание в нем тамаса — танматр (ст. 25). Различными «пропорциями» в комбинации трех гун объясняется различие познавательных, перцептивных и моторных способностей индивида, их функций и объектов (ст. 27, 36), множественность психоментальных диспозиций (ст. 46), статус будущего воплощения индивида: преобладание в его сознании саттвы обеспечивает ему рождение среди богов и демонов, раджаса — среди людей, тамаса — среди животных и растений (ст. 54). Комментаторы «Санкхья-карики» иллюстрируют «прони- занность» гунами всего существования примером женщины, которая обязательно вызывает у разных людей одно из трех состояний — удовольствия, неприязни и безразличия. В комментарии Вьясы к «Йога-сутрам» (11.19) различаются четыре уровня манифестации гун: 16 «дифференцированных» элементов (5 махабхута + И индрий), 6 «недифференцированных» (5 танматр + аханкара), «знак» (буддхи) и «не-знак» (Пракрити). Учение санкхьи о гунах определило трактовку некоторых мировоззренческих моделей индуизма (в тримурти Вишну олицетворяет действие саттвы, Брахма — раджаса, Шива — тамаса) и многих мифологем и оказало заметное влияние на всю индуистскую ментальность. В. К. Шохин

ГУРВИЧ(Gurwitsch) Арон (17 января 1901, Вильно — 25 июня 1973, Цюрих) — немецко-американский философ, историк науки, социолог, представитель феноменологии. Учился в Берлине, Франкфурте, Геттингене, ассистент М. Гайгера. Испытал влияние неокантианства (Э. Кассирер) и гештальт-психологии. С 1933 — ассистент в Сорбонне (Институт истории науки), с 1940 — в США. С 1959 — профессор в Новой школе социальных исследований (Нью-Йорк). Отправляясь от идей Э. Гуссерля, развил своеобразный «неэ- гологический» вариант феноменологии сознания: в отличие от Гуссерля, Гурвич считал, что нет особого «трансцендентального сознания» (чистого Ego), можно говорить только о «трансцендентальной функции» сознания. Сознание едино, однако его уникальной характеристикой является «двусмысленность» (ambiguity), делающая возможным сосуществование естественной и трансцендентной установок. Трансцендентальное «поле сознания», конституирующее предметность, исследуется феноменологией. При этом натуралистический традиционно-психологический подход к сознанию не отрицается феноменологическим, но сосуществует с ним.

571

ГУСВ социологии Гурвич опирался на заимствованное у М. Шелера понятие среды (Milieu) как совокупности того, что «переживается человеком непосредственно в противоположность тому, что объективно воздействует на него» («Die mitmenschlichen Begegnungen in der Milieuwelt». В.—N. Y., 1977, S. 86). Совокупность индивидуально значимых «сред» образует социальный мир (Milieu - welt) — функциональное единство устойчивых структур человеческих взаимодействий. Оказал значительное воздействие на развитие феноменологии в США, а также (наряду с А. Шюцем) на становление и развитие феноменологической социологии. Соч.: The Field of Consciousness. Pittsburg, 1964; Studies in Phenomenology and Psychology. Evanston, 1966; Phenomenology and the Theory of Science. Evanston, 1974; Leibniz: Philosophie des Panlogismus. В., 1974. Лит.: Metraux A. Aron Gurwitchs Non-egological Conception of Consciousness.—«Research in Phenomenology», 1975, № 5; Sozialitat und Intersubjektivitat. Phanomenologische Perspektiven der Sozialwissenschatten in Umkreis von A. Gurwitsch und A. Schutz. Munch., 1983. Л. Г. Ионин

ГУС(Hus) Ян (1370, местечко Гусинец в Богемии — 6 июля 1415, Констанца, сожжен) — чешский религиозный реформатор. Образование получил в Пражском университете, где в 1394 ему была присвоена степень магистра «свободных искусств». В 1401 становится деканом теологического факультета, а затем (до 1403) — ректором университета в Праге. В 1402 был назначен проповедником при Вифлеемской часовне, свою задачу видел в призыве чешского народа к благочестивой жизни и в обличении нравов духовенства. В университете Ян Гус познакомился с сочинениями Дж. Уиклифа, оказавшими на него большое влияние: в отличие от Англии, где работы Уиклифа были осуждены в начале 15 в., в Праге они пользовались большой популярностью. Не все взгляды Уиклифа Гус разделял (в частности, им отрицалась идея о транссубстанциации, пресуществлении); его внимание было в большей степени сосредоточено на церковно-политических вопросах. Наиболее приемлемыми для него были аргументы Уиклифа к проведению церковных реформ (прежде всего сокращение церковной власти в пользу светской). Также как и Уиклиф, Гус был сторонником предестинационизма и выступал против церкви, присвоившей себе право отлучения еретиков — ведь только Богу, в конечном итоге, известно, насколько грешен человек, и только Он предопределяет праведников ко спасению. Папская схизма, начавшаяся с 1378, привела к обострению отношений между королевской и церковной властью в Чехии; Пражский университет встал на сторону короля. В 1409 Ян Гус вновь — ректор университета в результате изменений устава и ухода из университета немецких профессоров и студентов. 1412 год был отмечен резким выступлением Гуса против продажи индульгенций, сопровождавшимся народными выступлениями; по просьбе короля он покинул Прагу. Два следующих года ознаменованы большой литературной активностью Гуса: он написал ряд трактатов, в т. ч. по-чешски, самый известный из которых «De ecclesia» («О церкви»). По настоянию короля Сигизмунда в 1414 Гус прибыл в Констанц, где был арестован. В 1415 собор осудил учение Уиклифа, а вместе с ним — и «его последователя» Яна Гуса. Последователи Гуса, гуситы, продолжили его дело: их выступления привели к возникновению в Европе гуситского движения, а впоследствии — к гуситским войнам, продолжавшимся 11 лет. Вслед за Уиклифом Ян Гус считается предшественником Реформации. Соч.: Послания магистра Яна Гуса. М., 1903. Лит.: Серебрянский Н. Ян Гус, его жизнь и учение. Псков, 1915; Кратохвил М. В. Ян Гус. М., 1959; Matthew Spinka. John Hus' Concept of the Church, 1966. О. В. Голова

ГУССЕРЛЬ(Husserl) Эдмунд (8 апреля 1859, Просниц — 27 апреля 1938, Фрейбург в Брейсгау) — немецкий философ, создатель современной феноменологии как особого типа философии и как философского направления. Учился (с 1876 по 1887) математике, физике, философии в Лейпциге, Берлине, Вене и Галле. В 1882 защитил диссертацию по математике «Очерки по теории исчисления вероятностей» у К. Вейерштрасса и стал его ассистентом. Под влиянием прослушанных в Вене лекций Ф. Брентано увлекся философией и решил сделать ее про-фессиональным делом своей жизни. В 1886 Гуссерль по совету Брентано отправился к его ученику К. Штупфу в Галле, где написал и защитил габилитационную диссертацию «О понятии числа». Доцент в Галле (1887—1901), с 1901 — экстраординарный профессор в Геттингене, с 1916 — ординариус во Фрайбурге; с этой должности в 1928 Гуссерль ушел в отставку. При нацизме подвергся дискриминации как выходец из еврейской семьи. Идеи Гуссерля постоянно уточнялись и модифицировались. Содержание основных этапов развития идей Гуссерля и его главные сочинения: 1) увлечение психологизмом, попытка вывести понятия числа, единства, множества из психологически истолкованных процессов человеческого сознания («Философия арифметики. Психологические и логические исследования», 1891 — из задуманных двух томов был написан и опубликован только первый); в конце 1890-х гг. — разочарование в психологизме, что отразилось в рецензиях на сочинения по логике; 2) разработка замысла «чистой логики» как наукоучения и первого проекта феноменологии («Логические исследования», 2 т., 1900—01); 3) уточнение и дальнейшая разработка феноменологии как учения о «чистом сознании» и его феноменах, о пространстве и времени, о феноменологической редукции и других процедурах феноменологического метода («Пять лекций по феноменологии», 1905; Husserliana, «Гуссерлиана», — собр. соч. Гуссерля, сокращенно: Hua, Bd II, Den Haag, 1950; «К феноменологии внутреннего сознания времени», лекции 1904—05, опубликованные Хайдеггером в 1928, — Hua, Bd IX, 1966; лекции «Вещь и пространство», 1907, — Hua, Bd XVI, 1973; антинатуралистическая, сциентистская программа в статье «Философия как строгая наука»; главное сочинение этого периода — «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» — Hua, Bd III, 1976, к которым в «Гуссерлиане» тематически примыкают Идеи II - Hua, Bd IV, 1952, и Идеи III - Hua, Bd V, 1953); 4) уточнение проекта феноменологии — с разработкой нового обоснования логики («Формальная и трансцендентальная логика», 1929 (Hua, Bd XVII, 1974); «Опыт и суждение. Исследование к генеалогии логики» (6 Aufl. Hamb., 1985), вместе с концепцией трансцендентального Ego (эго- логия) и его конститутивных проблем, обработкой «поля

572

ГУТТЕНтрансцендентального опыта», проблем трансцендентальной субъективности («Картезианские размышления», «Парижские доклады», 1929, — Hua, Bd 1,1950 и примыкающие к ним рукописи 1920—30-х гг., частично опубликованные в разных томах «Гуссерлианы»); 5) разработка теории кризиса европейских наук, теории жизненного мира, конституирова- ния (Konstitution), в т. ч. социального мира, проблематика философии истории (неоконченное сочинение «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», 1936 — Hua, Bd VI, 1956), а также тематические разработки, представленные в рукописных материалах «Гуссерлианы» (тема интерсубъективности — Hua, Bd XIV—XV, 1973; лекции по этике и учению о ценностях — Hua, Bd XXVIII, 1988). Основной вклад Гуссерля в философию и есть создание и разработка феноменологии как оригинального варианта учения о методе, теории познания и сознания, опирающегося (вопреки заявленным Гуссерлем требованиям «беспредпосылочности» философии и ее очищения от предрассудков) на методологические предпосылки, главная из которых — трансцендентальный идеализм. Несмотря на изменчивость феноменологии, ее много- темье, разноплановость, на наличие множества боковых ответвлений, известную фрагментарность разработок, ее можно рассматривать как относительно целостное и систематическое учение, объединяющее различные аспекты и повороты исследования. Методологический аспект связан с разработкой и применением к различным темам подготовительных процедур феноменологической редукции и собственно операций феноменологического метода, состоящих в оригинальном синтезировании интуиции, созерцания особого рода как «усмотрения сущности» и «чистого», сущностного описания, в осуществлении интенционального анализа (см. Интенционалъ- ность), т.е. вычленения интенциональных предметностей (ноэма) и их «чистого» исследования в пересечении с актами сознания (ноэзис). Гносеологический аспект — попытка Гуссерля объединить тяготеющий к логике анализ логических сущностей как всеобщих идеальных предметностей, а также предметностей самого различного типа с динамическим процессуальным подходом к теории познания («динамическая феноменоология»). Оригинальность гуссерлевского синтеза — в попытке добавить в этот и без того необычный сплав также и ингредиенты, ранее анализировавшиеся только в психологии («переживания» — Erlebnisse), избегая при этом уклонов в эмпирический психологизм (движение к «чистому» переживанию). Онтологические и метафизические аспекты (ими Гуссерль вначале пренебрегал, но затем широко включил в феноменологическое поле исследования) состояли в стремлении специально проработать тему конс- титуирования (Konstitution), т.е. «творения» сознанием широкоохватных целостностей — таких, как мир в целом, вещи мира, бытие как таковое и различные «регионы» бытия. Социально-философские, ценностно-этические, философско-исторические аспекты, выступившие на первый план в поздних работах Гуссерля под влиянием драматических событий 1920—30-х гг., — это подробная проработка таких тем, как кризис европейского человечества, жизненный мир и его исторические a priori, «телос» всемирной истории и т. д. Гуссерль принадлежит к числу классиков философии 20 в. Он оставил обширное, в т. ч. еще не опубликованное наследие — в частности, благодаря многолетней практике скрупулезной обработки с помощью ряда учеников рукописных материалов к лекциям и книгам, которые собраны, классифицированы, открыты для исследования в европейских архивах (в Лувене, Кельне, Фрайбурге). Эти материалы постоянно публикуются благодаря огромной работе ряда исследовательских центров и квалифицированных экспертов (издание многотомной Гуссерлианы, серии Phaemenologica, ряда периодических изданий в разных странах Европы, Америки, Азии). Влияние Гуссерля на философию 20 в. весьма глубоко и ощущается в постоянном существовании феноменологии как направления, или философского движения. Соч.: Логические исследования, т. 1. СПб., 1909; Философия как строгая наука. — «Логос», 1911, кн. 1; Собр. соч., т. 1. Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994. Лит.: Гайденко П. 77. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансцендентальности. — В кн.: Современный экзистенциализм. М., 1966; КакабадзеЗ. М. Проблема «экзистенциального кризиса» и трансцендентальная феноменология Эдмунда Гуссерля. Тбилиси, 1966; Мотрошилова Я. В. Принципы и противоречия феноменологической философии. М., 1967; Она же. Гуссерль и Кант: проблема «трансцендентальной философии».— В кн.: Философия Канта и современность. М., 1974; Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1988; Зотов А. Ф. Ранний Гуссерль и формирование феноменологического движения в европейской философии. — «Логос», 1991, № 2; Антология феноменологической философии в России. М., 1998; Breda 77. L. van, Taminiaux J. Edmund Husserl. 1859-1959. Den Haag, 1959, Lapoinie E Edmund Husserl and His Critics. An International Bibliography (1894—1979). Bowling Green, 1980; Bernet R., Kern J., Marbach E. Edmund Husserl. Darstellung seines Denkens. Hamb., 1989; Husserliana. Dokumente. Bd 1 (Husserl — Chronik). Den Haag, 1977; Edmund Husserl zum Gedachtnis. Zwei Reden von Ludwig Landgrebe und Jan Patocka. Prag, 1938; Motroshi- lova N. Delineation and Analysis of Objectivities in Edmund Husseri's Phenomenology (based on «Logical Investigations». Vol. II). — Analecta Husserliana, Bd XXVIL См. также лит. к ст. Феноменология. Н. Б. Мотрошилова

ГУТТЕН(von Hutten) Ульрих фон (21 апреля 1488, замок Штекельберг близ Фульды, Германия — 29 августа 1523, о. Уфнау на Цюрихском озере, Швейцария) — немецкий гуманист. Потомок старинного дворянского рода, воспитывался в монастырской школе в Фульде, учился в университетах Кельна, Эрфурта, Ростока и др., а также в Павии и Болонье. В 1512—17 в Италии Гуттен был нетипичным для немецкого рыцарства поборником гуманистического просвещения и пропагандистом античного наследия, одним из главных создателей «Писем темных людей» (Epistolae obscurorum virorum, 1515—17), сатиры на невежество, аморальность и нетерпимость к инакомыслию монахов и теологов. В своей поэзии, речах и диалогах (стихотворение «Никто» — Nemo, 1518; диалог «Фортуна» — Fortuna, 1519), как и в обширной переписке Гуттен восхвалял могущество разума человека, его волевую активность, выступал за свободу слова и независимость светской культуры от церковной цензуры, против засилия авторитетов схоластики. В занятиях науками видел путь к нравственному совершенствованию личности. Накануне и в начальный период Реформации Гуттен стал крупнейшим политическим публицистом страны и одним из основных выразителей формировавшегося немецкого национального самосознания. Он призывал

573

ГУТЬЕРРЕСк освобождению Германии от поборов и власти Рима и централизации страны. Резко критикуя церковную иерархию во главе с папой, Гуттен впервые опубликовал трактата. Баллы о подложности «Константинова дара» и антиримские документы по истории Германии. В 1519—20 он решительно поддержал Лютера, но выступил с собственной программой действий. В борьбе против папства и духовных князей призывал к объединению сил оппозиции, союзу дворянства и городов, к открытой войне с Римом, надеясь на усиление в этом случае роли рыцарства и возрождение моши империи (диалоги «Лихорадка II», «Ва- диск, или Римская троица», «Разбойники» — Febris II, Vadiscus, Praedones, 1519—20). Эти политические планы Гуттена провалились, как и его утопические расчеты на успех восстания части рыцарства в 1522—23. Он был вынужден бежать в Швейцарию, где вскоре умер. Соч.: Opera quae reperiri potuerunt omnia, vol. 1—7. Lipsiae, 1859—70; в рус пер.: Письма темных людей. М.-Л., 1935; Диалоги. Публицистика. Письма. М., 1959. Лит.: Володарский В. М. Ульрих фон Гулен в зарубежной историографии 20 в. — В кн.: Культура Возрождения XVI века. М., 1997; Kalkoff Р. Ulrich von Hutten und die Reformation. Lpz., 1929; Holborn Я. Ulrich von Hutten and the German Reformation. L., 1937; Bernstein E. Ulrich von Hutten. Reinbeck bei Hamburg, 1938; Штраус Д Ф. Ульрих фон Гуттен. СПб., 1896. В. М. Володарский

ГУТЬЕРРЕС(Gutierres) Густаво (род. 1928, Лима, Перу) — перуанский католический священник, теолог. Изучал психологию в Лувенском университете (Бельгия), теологию в Лионском, стажировался в Мюнстерском у профессора теологии И. Б. Метца, основателя «политической теологии». В настоящее время Гутьеррес — профессор теологии в Католическом университете г. Лимы. Он заслужил репутацию одного из наиболее авторитетных представителей латиноамериканской теологии освобождения, радикального направления в теологии, получившего свое развитие в 1970—80-х гт. 20 в. На идеи Гутьерреса большое влияние оказали взгляды представителей европейских радикальных теологии, таких, как «политическая теология», «теология революции», «теология надежды», персо- налистская доктрина Ш. Мунье и марксизм, который он считал важным инструментом для познания социальной действительности и разработки путей ее преобразования. Гутьеррес пересмотрел традиционную для христианства трактовку предмета теологии, ее задач и методов. Вся предшествующая христианская теология, считает он, была идеологией господствующих классов, а в современном мире нужна теология, наполненная конкретным социально-политическим содержанием. История — место самореализации человека, и Царство Божие создается «здесь» и «сейчас». В своей первой программной работе «Ктеологии освобождения» (Hacia una teologia de la liberacion), опубликованной в 1969 в Монтевидео, Гутьеррес подверг критике господствующую в то время в Латинской Америке идею «развития» и обрисовал свое понимание идеи «теологии освобождения», как соединения теологии, достижений социальных наук и социальной практики, выявляющей интересы широких народных масс. Самая крупная его работа — «Теология освобождения» (Teologia de la liberacion, 1971) переведена на основные европейские языки, много раз переиздавалась и оказала заметное влияние не только на латиноамериканскую, но и на теологическую мысль Европы, Азии и Африки. Соч.: Apuntes para una teologia de la liberacion. Lima, 1970; Liberacion: opcion de la iglesia en la decada del 70. Bogota, 1970; Teologoia de la liberacion. Salamanca, 1973; Aus der eigenen Quelle trinken. Munch.- Mainz, 1986. 3. А. Заритовская

ГХОШ(Ghose) Ауробиндо (15 августа 1872, Калькутта — 5 декабря 1950, Пондишери) — индийский религиозный философ и поэт, политический деятель, создатель т. н. «интегральной веданты». В 1905—10 — активный участник антиколониального движения, один из лидеров радикального крыла в Индийском национальном конгрессе. В 1910 отошел от непосредственного участия в политической жизни, переехал в Пондишери. В 1926 (совместно с француженкой М. Ришар) основал религиозную общину, члены которой до настоящего времени пропагандируют его идеи. В дальнейшем Гхош разрабатывал т. н. пурна-йогу, призванную синтезировать различные виды йогической практики. Основные философские труды: «Божественная жизнь» (1914—16); «Идея человеческого единства» (1915—18) «Психология социального развития» (1916—18, позднейшее название «Цикл человеческой истории»). «Интегральная веданта» была задумана как попытка преодоления «односторонних» подходов к пониманию человека, среди которых Гхош выделял прежде всего «аскетический спиритуализм» (учение Шанкары) и материализм (преимущественно в его вульгарной разновидности, трактующей сознание как «эпифеномен»). Называя оба подхода историческими «тупиками» мысли, Гхош претендовал на преодоление обоих односторонностей, признавая значимость как духовкой, так и материальной стороны человека. Гхош исходил из допущения двух противоположно направленных, но неразрывно связанных процессов — инволюции и эволюции. Исходный пункт инволюции — неопределенный (ниргуна) Брахман, трактуемый, в отличие от адвайта-веданты, как динамическое, а не статическое начало. Обладая способностью к самопроявлению, самоограничению и самопоглощению, Брахман порождает мир, нисходя через «сверхразум», «верховный разум», «разум» и «жизнь» к «материи» как к крайнему пункту мирового отчуждения. В дальнейшем начинается противоположный процесс — эволюция как восхождение от «материи» к «жизни» и «разуму». Он завершается «суп- раментализацией», нисхождением «сверхразума» в низшую сферу бытия и превращением человечества в «сверхчеловечество», совокупность «гностических существ», наделенных телесным бессмертием. «Супраментализированная материя» оказывается вознесенной на высший виток эволюционной спирали, так что этот процесс уже не обращается вспять. Усвоение Гхошем идеи необратимого развития существенно отличает его концепцию как от классической веданты, так и от предшествующих неоведантистских учений (Вивекананда). Критикуя эволюционизм Г Спенсера, выдвигая ряд идей, перекликающихся с европейской диалектической традицией, Гхош в то же время утверждал, что борьба противоположностей — лишь «слепой механизм» развития, его «первое», а не последнее слово (в конце концов «любовь вытесняет борьбу» и из-за «слепого механиз-

574

гюйо ма» выступает подлинная движущая сила — «сверхразум»). Спиритуализм концепции Гхоша сказывается и в том, что преодоление противоречий современной западной цивилизации мыслится им через преобразование сознания отдельных индивидов (посредством пурна-йоги). Ряд современных исследователей философии Гхоша разделяют мнение Тейяра де Шардена о сходстве его собственного учения об эволюции с учением Гхоша. Сходство это связано, с тем, что оба мыслителя стремятся согласовать современные представления об эволюции со спиритуалистическими традициями. Идеи Гхоша пользуются большим влиянием в современной Индии. Соч.: Sri Aurobindo Birle centenary library, v. 1-30. Pondicheny, 1972. Лит.: Косшюненко В. С. Интегральная веданта (критический анализ философии Ауробиндо Гхоша). М., 1970. В. С. Косшюненко

ГЭ У(кит., буквально — выверение вещей, а также постижение вещей, изучение объектов, классификация предметов) — основополагающий термин китайской гносеоп- раксиологии. Гэ у —одно из 8 «основоположений» (тяо му) первой книги конфуцианского Четверокнижия «Да сюэ» (5—3 вв. до н. э.), т.е. гл. 42/39 «Ли цзи», связанное прежде всего со следующим «основоположением» — «чжи чжи»: «доведение знания до конца (чжи чжи) состоит в выве- рении вещей». Древнейший комментатор текста Чжэн Сюань (127—200) определил «гэ» как «привлечение», подразумевая адекватную реакцию «вещей», уподобленных им «делам», т.е. всех объективных явлений, на правильное знание. С превращением в неоконфуцианстве «Да сюэ» в самостоятельное произведение, первое в Чет- верокнижии, особое значение приобрел и термин «гэ у». Чэн //интерпретировал его с помощью тезиса «Чжоу и» об «истощающем [исследовании] принципов» (цюн ли). Чжу Си развил и канонизировал эту интерпретацию. Воспользовавшись определением «гэ» как «достижения» в каноническом словаре «Эр я» («Приближение к классике», 3—2 вв. до н. э.), он отождествил гэ у с постижением заключенных в «делах и вещах» принципов (ли). Его главный оппонент в неоконфуцианстве ВанЯнмин предложил понимать «гэ» как «выправление» (чжэн), имея в виду правильное отношение к «вешам» (у), которые в свою очередь сводились к делам, а те — прежде всего к помыслам, заключенным в «собственном сердце» (шэнь синь) и направленным на «усовершенствование своей личности» (сю шэнь). В ходе начавшегося в 17 в. развития критики как чжуси- анства, так и янминизма на первый план выдвинулось истолкование гэ у в качестве практического отношения к вещам, по выражению Янь Юаня (1635—1704), их «выве- рения руками» (шоу гэ ци у). В конце 19 в. этим термином стали обозначаться западные естественные науки, в современном языке он имеет значение «естествознание, природоведение». Лит.: Кобзев А. К Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983; Lau D. A Note on Ke Wu. — «Bulletin of the School of Oriental and African Studies», 1967, v. 30. А. И. Кобзев

ГЭ ХУН[283, уезд Цзюйжун (современная провинция Цзянсу) — 343 или 363] — один из первых китайских «алхимиков» — систематизаторов духовных практик, целью которых было достижение адептом индивидуального телесного бессмертия. Родился в семье, многие представители которой занимали важные государственные посты в царстве У. В молодости успешно участвовал в боевых действиях против мятежников, но затем служил неохотно и стремился оставить военную карьеру. Прослышав, что на юге, в Цзяочжи добывают киноварь (даньша), необходимую для алхимических занятий, он добился назначения главой уезда Гоулоу и до конца жизни оставался на юге, в Гуанчжоу. Основным произведением Гэ Хуна считается «Баопу-цзы», трактат, заглавие которого происходит от прозвища автора— «Объявший простоту мудрец». Текст описывает способы регулирования индивидуальных циклов жизненной энергии ци-пневмы с целью их «включения» в общекосмический цикл с помощью снадобий, известных под именем «эликсира бессмертия» (дань) — «философского камня» китайских алхимиков. Трактат свидетельствует о глубоких познаниях автора в различных науках. «Баопу-цзы» подразделяется на «внешние» и «внутренние» главы, первые из которых считаются более ранними. Во «внутренних» главах провозглашается приоритет даосизма по отношению к конфуцианству («даосская наука — корень, конфуцианская — кончики веток»), важность веры в «астрологическую» судьбу (су мин) и необходимость любви к «сокровенному» (сюань). Последнее трактуется как высшая реальность, исследование и познание которой возможно при помощи духовных практик, в частности — «хранения единого» (шоу и). Аналогичные способы упоминаются уже у Лао-цзы («Дао дэ цзин», 39),Чжуан-цзы («Чжуан-цзы», 12) и Лю Аня («Хуайнань-цзы», 14), однако Гэ Хун различает «хранение сокровенного единого» и «хранение подлинного единого». Совершенствование в «хранении единого и сохранении подлинного» (шоу и цунь чжэнь) в конечном счете приобщает адепта к знанию божеств-предков, после чего он становится «настоящим человеком», недоступным ни для свирепых зверей на суше, ни для зловредных драконов в воде. Его сторонятся неприкаянные духи, ему не страшно даже направленное на него оружие («Баопу-цзы», 18). Достижению этого состояния также способствует употребление «великого снадобья из золота и киновари», которое, орошая «киноварные поля» в теле адепта, приближает его к телесному бессмертию. «Баопу-цзы» приводит рецептуру изготовления алхимического золота (сернистой ртути) из реальгара, описывает процесс получения свинцовых белил и других химических соединений. Специалисты по китайской медицине считают, что Гэ Хун внес существенный вклад в методы распознавания и лечения инфекционных заболеваний. Его наследие внимательно изучается историками традиционной науки Китая. Г. А. Ткаченко

ГЮЙО(Guyau) Жан-Мари (28 октября 1854, Лаваль — 31 марта 1888, Ментон) — французский философ-спиритуалист, исследователь проблем этики и эстетики. Приемный сын А. Фулье, рано проявил интерес к проблемам философии и морали; в 19 лет получил почетную премию от Академии моральных и политических наук за работу, посвященную истории утилитаристских взглядов в морали от Эпикура до современных философов; с 1874 преподавал философию в парижском лицее Кондорсе. Тяжелое заболевание заставило оставить начатую преподавательскую карьеру и переселиться сначала в Италию, а затем в Прованс, где он и умер от туберкулеза в возрасте 33 лет.

575

гюйо В центре философии Гюйо — идея жизни как фундаментального принципа всех философских ценностей, основы и движущей силы человеческого бытия. Этико-эстетический витализм Гюйо близок философии жизни: человеком управляет слепая, морально индифферентная жизненная сила, происходящая из скрытых глубин его бытия; ей свойственна постоянно возрастающая интенсивность. «Сознание является разлагающей силой», поскольку может «при помощи ясности анализа разрушать все то, что накоплено неясным синтезом наследственности» («Esquisse d'une morale sans l'obligation ni sanction». P., 1885, p. 245). Цель морали — восстановление гармонии между рефлексией и спонтанностью, мораль способна выполнить эту задачу, поскольку «наиболее интенсивная и наиболее экстенсивная жизнь» объединяет в себе эгоизм и альтруизм. Эгоизм для Гюйо — это мутация жизни, поэтому долг каждого человека соотносим с жизненной энергией этого человека. Прекрасное, по мнению Гюйо, есть все то, что усиливает нашу жизненную силу. Эстетическое переживание носит общественный характер, так искусство пытается возвеличить индивидуальную жизнь, чтобы позволить ей соприкоснуться с всеобщей жизнью («Искусство с социологической точки зрения» — L'art au point de vue sociologique. P., 1889; рус. пер. 1900). В своей последней работе «Иррелигиозность будущего» (Irreligion de l'avenir. P., 1887) Гюйо высказывает уверенность, что со временем религия освободится от догм и перестанет зависеть от веры в трансцендентную силу; от этого она не перестанет существовать, ибо связана с чувством физической, моральной и социальной зависимости от Универсума и распространяющегося от него источника жизни; религия понимается Гюйо как универсальный социоморфизм. Соч.: Les problems de l'esthetique contemporaine. P., 1884; La Genese de l'idee de Temps. P., 1890; Education et Heredite. P., 1889; в рус. пер.: Нравственность без обязательств и без санкции. М., 1923. Лит.: Foullie A. La Morale, l'art et la religion d'apres Guyau. P., 6 ed., 1906; Guyau and the idea of time, ed. by J. A. Michon et al. Amst., 1988. M. M. Федорова