Глава VI. "МЕЛКИ-ЦЕДЕК"

Восточные традиции гласят, что в некоторые эпохи сома становится недосягаемой, так что во время жертвенных обрядов ее приходится заменять другим напитком, являющимся лишь намеком на первозданную сому;[86] эту роль чаще всего исполняло вино, которому греки посвятили большую часть своих сказаний о Дионисе.[87] Вино нередко служит символом подлинной инициатической традиции: в еврейском языке слова яин (вино) и сод (тайна, мистерия) являются взаимозаменяющими, поскольку имеют одно и то же числовое значение;[88] у суфиев вино символизирует эзотерическое знание, учение, предназначенное для избранных и недоступное первому встречному, подобно тому, как вино не каждый может пить безнаказанно. Отсюда следует, что употребление вина во время обряда придают ему отчетливый инициатический характер; именно таково «евхаристическое» жертвоприношение Мельхиседека,[89] на котором нам необходимо теперь остановиться.

"Мельхиседек" или, точнее, "Мелки- Цедек", — это имя того персонажа, который выполняет функцию "Царя Мира" в иудеохристианской традиции. Мы, признаться, не без колебаний решаемся огласить этот факт, объясняющий одно из самых загадочных мест Библии, но опустить его не представлялось возможным, если уж мы взялись досконально разобрать вопрос о "Царе Мира". Нам остается лишь повторить слова ап. Павла, сказанные по сходному поводу: "О сем надлежало бы нам говорить много, но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособными слушать".[90]

Прежде всего следует процитировать тот библейский текст, о котором идет речь: "И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего {Эль-Элион), — и благословил его (Аврама)[91] и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, который предал врагов твоих в руки твои. И Аврам дал ему десятую часть из всего".[92]

Мелки-Цедек, стало быть, предстает одновременно "царем и жрецом"; имя его означает "Царь Правосудия"; кроме того, он — царь Салема, Салем[93] же, как известно, — это "Град Мира". Таким образом, мы снова сталкиваемся здесь с «Правосудием» и «Миролюбием», двумя основными атрибутами "Царя Мира". Следует заметить, что слово Салем, вопреки распространенному мнению, никогда не служило обозначением реального города, но если принять его за символическое название обиталища Мелки-Цедека, то оно может считаться эквивалентным термину Агартха. Во всяком случае, было бы ошибкой вычитывать в этом слове древнее название Иерусалима, ибо оно звучало как «Йевус»; этот город стал именоваться Иерусалимом с тех пор, как евреи образовали там свой духовный центр, и он сделался зримым символом подлинного Салема; примечательно также, что Иерусалимский храм был основан не кем иным, как Соломоном, чье имя (Шломон), производное от Салем, означает "Миротворец".

Вспомним теперь, в каких выражениях апостол Павел комментирует слова Мелки- Цедека: "Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога всевышнего, — тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь Правды, а потом и царь Салима, т. е. царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда".[94]

Мелки-Цедек изображается существом высшим по отношению к Аврааму, поскольку благословляет его ("Без всякого же прекословия меньший благословляется большим"[95]), а Авраам, со своей стороны, признает это старшинство, выделяя Мелки-Цедеку десятину добычи и подчеркивая таким образом свою зависимость. Здесь имеет место описание «инвеституры» почти в феодальном смысле этого слова, с тою лишь разницей, что речь идет об инвеституре духовного порядка; ко всему этому можно еще добавить, что именно здесь находится точка соприкосновения традиции еврейства с великой первозданной традицией. «Благословение», о котором идет речь, есть не что иное, как передача Аврааму некоего "духовного влияния", которым впредь будут определяться все его поступки; употребленная в библейском тексте формула указывает на то, что Авраам обретает непосредственную связь с "Богом Всевышним", которого он впоследствии во время молитв отождествляет с Иеговой.[96] Насколько Мелки-Цедек выше Авраама, настолько Бог Мелки-Цедека, «Всевышний» (Эль-Элион), выше «Всемогущего» (Шаддаи), который был Богом Авраама; иными словами, первое из этих имен отражает более высокий аспект божества, нежели второе. С другой стороны, крайне важно то еще никем до сих пор не подмеченное обстоятельство, что Эль-Элион эквивалентен Эммануилу, поскольку оба эти имени имеют одинаковое числовое значение;[97] это позволяет непосредственно связать историю Мелки-Цедека с историей «царей-волхвов», о которых уже говорилось выше. Более того, если священство Мелки-Цедека — это священство Эммануила, и если Эль-Элион — это и есть Эммануил, то оба эти вида священства составляют единое целое, и христианское священство, включающее в себя евхаристический обряд причастия хлебом и вином, поистине является священством "по чину Мелхиседека".

Иудеохристианская традиция различает два вида священства — "по чину Аарона" и "по чину Мелхиседека", причем второе настолько же выше первого, насколько Мелхиседек выше Авраама, исшедшего из колена Левия и, следовательно, из рода Аарона.[98] Это превосходство отчетливо выражено в нижеследующих словах апостола Павла: "И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину".[99] Не вдаваясь в дальнейшие подробности, относящиеся к значению обоих видов священства, ограничимся еще одним отрывком из апостола Павла: "И здесь (в священстве Левия) десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет".[100] Этот "живой человек", Мелки-Цедек, является не кем иным, как Ману, и в самом деле "существующим вечно" (по-еврейски "лолам"), т. е. в течение всего своего цикла (Манвантары), до тех пор пока существует мир, которым он правит. Вот почему он лишен «родословия» — ведь его происхождение «нечеловеческое», поскольку он сам — прообраз человека; он и в самом деле "подобен сынам Божиим", поскольку, согласно провозглашаемому им закону, он служит для этого мира образом и подобием божественного Слова.[101]

Нам остается сделать еще несколько замечаний по данной теме, и прежде всего такое: в истории «царей-волхвов» мы видим трех различных персонажей, являющихся владыками инициатической иерархии, тогда как в истории Мелки-Цедека перед нами предстает всего лишь одно лицо, объединяющее в себе соответствующие аспекты всех трех чинов. Вот почему некоторые кабалисты различали Адони-Цедека, "Владыку Справедливости", который в каком-то смысле раздваивался на Коген-Цедека, "Жреца Правосудия" и Мелки- Цедека, "Царя Правосудия"; эти три аспекта его сущности можно соотнести с функциями Брахатмы, Махатмы и Маханги.[102] И хотя Мелки-Цедек в данном случае оказывается всего-навсего воплощением третьего аспекта, обычно его имя в широком смысле прилагается ко всей их совокупности, а если оно предпочитается всем остальным, то лишь потому, что воплощаемая им функция теснее всего связана с внешним миром, т. е. проявлена более непосредственно. Кроме того, следует заметить, что такие титулы, как "Царь Мира" и "Царь Справедливости", непосредственно намекают только на царственное достоинство их обладателей; сходные выражения встречаются в Индии, где титул Дхарма-Раджа является буквальным эквивалентом Мелки-Цедека.[103]

Рассматривая имя Мелки-Цедек в его самом прямом смысле, вспомним, что атрибутами "Царя Справедливости" считаются весы и меч; те же самые атрибуты присущи и Михаилу как "Ангелу Суда".[104] В социальном плане эти две эмблемы соответствуют двум функциям — административной и военной, которые являются привилегией кшатриев и представляют из себя два составных элемента царской власти. В иероглифическом смысле они соответствуют двум знакам, передающим семитический корень «Хак», которым выражаются одновременно понятия «Справедливости» и "Истины",[105] а у некоторых народов древности — и понятие царской власти.[106] Хак — это сила, подтверждающая Справедливость, т. е. равновесие, символизируемое весами, тогда как сила изображается в виде меча.[107] К этому и сводится основная роль царской власти, являющейся в духовном плане силой Истины. Следует добавить, что существует вторая, смягченная форма корня Хак, в которой главный упор делается не на материальную, а духовную силу; эта форма служит для обозначения «Мудрости» (по-еврейски Хохма) и, таким образом, более соответствует царской власти, нежели жреческому владычеству. Это подтверждается и тем фактом, что обе соответствующие формы, каждая со своим смыслом, содержатся в корне кан, который в весьма различных языках обозначает также такие понятия, как «сила», "власть" и «знание». Кан — это прежде всего духовная или интеллектуальная власть, аналогичная Мудрости (отсюда еврейское Коген — «мудрец», "жрец", "священник"); в иной огласовке — это власть материальная (откуда-различные слова, выражающие идею «обладания», включая имя Каина).[108] Эти корни вкупе с их производными могли бы послужить темой и для многих других рассуждений, но мы вынуждены ограничиться лишь теми из них; которые имеют непосредственное отношение к нашей теме.

В дополнение к вышесказанному вернемся еще раз к кабалистическим представлениям о Шехине: она пребывает в "нижнем мире" и олицетворяется последним из десяти сефиротов, носящим имя Малкут, т. е. «Царство»; наименование это само по себе заслуживает интереса с той точки зрения, которую мы занимаем, но еще интересней то, что среди синонимов, иногда прилагаемых к слову Малкут, встречается Цедек, т. е. "Праведник".[109] Эта связь между Малкутом и Цедеком, или между Царской властью и Справедливостью, точнейшим образом отражается в имени Мелки-Цедека. Здесь речь идет о распределяющей и уравновешивающей Справедливости, олицетворяемой "срединным стволом" сефиротического древа; ее следует отличать от Справедливости, противоположной Милосердию и равнозначной тому понятию Строгости, которое отражено в "левом стволе", ибо в данном случае мы имеем дело с двумя различными аспектами этого символа, выражаемыми по-еврейски разными словами: Цедака и Дин. Только первый из этих аспектов, т. е. Справедливость в самом точном и самом полном смысле этого слова, включающего в себя идею равновесия и гармонии, нерасторжимо связан с понятием Мира.

Малкут — это "вместилище вод вышней реки, т. е. всех божественных эманации и благодатных духовных влияний".[110] Эта "вышняя река" и несомые ею воды странным образом напоминают роль, приписываемую небесному потоку Ганге в индусской традиции; кроме того, можно заметить, что Шакти, одним из аспектов которой является Ганга, представляет некоторые аналогии с Шехиной хотя бы в силу присущей им обеим «провиденциальной» сущности. "Вместилище небесных вод" идентично духовному центру нашего мира: из него на все четыре стороны света истекают четыре реки Пардеса. Евреи отождествляли этот духовный центр с холмом Сиона, к которому прилагалось название "Сердце Мира": в каком-то смысле он служил для них эквивалентом индусской горы Меру и почитаемой иранцами горы Алборж:[111] "Это Скиния святости Иеговы, обиталище Шехины, Святая святых храма, расположенного в сердцевине Сиона (Иерусалима), который, в свою очередь знаменует собой средоточие земли израильской, а та является центром всего мира".[112] Можно продолжить это перечисление, расположив его элементы в обратном порядке: Скиния во Храме, Ковчег Завета в Скинии, Шехина (меж двух херувимов) в Ковчеге — все это ступени, приближающие нас к "духовному полюсу" мира.

Нам уже случалось говорить,[113] что именно таким образом — в виде "духовного полюса" — изображен Иерусалим в поэме Данте, но, отклоняясь от чисто иудаистской точки зрения на этот предмет, уже невозможно вести речь о точной его локализации, которая обретает чисто символический характер. Все второстепенные духовные центры, образованные в целях приспособления первозданной традиции к определенным условиям, представляют собой, как мы уже указывали, образы этого высшего центра; Сион в действительности может быть всего лишь одним из таких вторичных центров, однако в силу данного соответствия он вправе символически отождествлять себя с высшим центром. Иерусалим, как показывает его имя, и впрямь является образом истинного Салема; понимание этого вопроса облегчается как тем, что мы уже сказали, так и тем, что нам еще предстоит сказать о "Святой Земле". Выражение "Земля Живых" обозначает "обитель бессмертия" и, таким образом, может в самом прямом и строгом смысле относиться к земному Раю или его символическим эквивалентам; но то же самое название вполне приложимо и к вторичным "Святым Землям", в частности, к земле Израиля. В текстах Кабалы говорится, что "Земля Живых" включает в себя семь областей, исходя из чего г-н Вюйар заключает, что "земля эта — не что иное, как Ханаан, где обитало семь народов".[114] Это, разумеется, верно в буквальном смысле, но символически эти области, как и их исламские аналоги, вполне могут соответствовать семи «двипа», расположенным, согласно индусской традиции, вокруг священной горы Меру. Точно так же обстоит дело с древними мирами или творениями, предшествовавшими нашему, которые олицетворяются "семью царями Едома" (число семь напоминает о семи «днях» творения); поразительные соответствия такого рода просто не могут быть случайными — вспомним хотя бы о семи Ману, сменявших друг друга от начала кальпы до современной эпохи.[115]

Примечания:

1

Литературный журнал. 1992. № 2. С. 237.

8

Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана. СПб., 1912. С. 279 (репринт. переиздание. М., 1991).

9

Neville P. Les tenebreux de l'Histoire Р., 1975. Р. 90.

10

Сент-Ив д'Альвейдр. Миссия Индии в Европе. Пг., 1915. С. 40.

11

Судя по сообщениям Николая Рериха, эти летательные аппараты существовали уже в его время: "…мы замечаем, что на большой высоте что-то блестящее движется в направлении от севера к югу…Мы наблюдаем объемистое сфероидальное тело, сверкающее на солнце, ясно видимое cреди синего неба. Оно движется очень быстро". (Рерих И. Ук. соч. С. 190).

86

Согласно парсийской традиции, существуют два вида хаомы: белая, которую можно отыскать только на "священной горе", носящей название Алборж, и желтая, заменившая белую в ту пору, когда предки иранцев покинули свою прародину, и в свой черед утерянная ими. Суть этой символики — в последовательных фазах духовного помрачения, нарастающего из века в век в течение всего человеческого цикла.

87

Дионис или Вакх был известен под многими именами, соответствующими различным аспектам этой фигуры; ло меньшей мере один из этих аспектов связывал происхождение Диониса с Индией. Сказание, согласно которому он родился из бедра Зевса, основано на любопытнейшем словесном уподоблении: греческое слово «мерос» (бедро) послужило заменой названия священной горы Меру, поскольку фонетически они почти идентичны.

88

Числовое значение их равно 70-и.

89

Жертвоприношение Мельхиседека обычно рассматривается как прообраз Евхаристии, а христианское священство приравнивается к священству Мельхиседека; "Ты священник вовек по чину Мельхиседека" (Пс. 109, 4).

90

Послание к евреям, 5, 11.

91

Имя Аврам тогда не было еще заменено на Авраам, в то же время жена Аврама уже стала Саррой, так что сумма числовых значений обоих имен осталась неизменной.

92

Бытие, XIV, 18–20.

93

Тот же корень содержится в слове Ислам и муслим (мусульманин); "покорность воле Господней" (именно таков смысл слова Ислам) — необходимое условие для достижения «Мира»; сходная мысль выражена в слове «Дхарма».

94

Послание к евреям. VII, 1–3.

95

Там же. VII. 7.

96

Бытие. XIV, 22.

97

Для каждого из этих имен оно равняется 197-и.

98

Исходя из всего вышеизложенного, можно еще сказать, что это превосходство соответствует превосходству Нового Завета над Ветхим (Послание к евреям. VII, 22). Здесь было бы уместно объяснить, почему Христос происходит из царского колена Иуды, а не из священнического колена Левия (Там же. VII. 11–17), но эти рассуждения отвлекли бы нас от основной темы. Наличие двенадцати колен, происходящих от двенадцати сыновей Иакова, непосредственно соотносится с двенадцатиричным строением духовных центров.

99

Послание к евреям. VII, 9.

100

Там же. VII. 8.

101

В сочинении александрийских гностиков, известном под названием "Пистис София", Мелхиседек рассматривается как "Великий собиратель вечного света"; эта функция также роднит его с Ману, который вбирает в себя лучи разумного света, исходящие непосредственно из Абсолюта я рассеивает их в подвластном ему мире; именно поэтому Ману именуется "сыном Солнца".

102

Существуют и другие традиции, касающиеся Мелки-Цедека; согласно одной из них, он был рукоположен в священнический сан в земном Раю архангелом Михаилом в возрасте 52 лет. Символическое число 52 играет столь же значительную роль в индусской традиции, где оно считается суммой всех смыслов, заключенных в Веде; известно также, что число этих смыслов соответствует числу различных произношений моносиллабы Ом.

103

"В «Махабхарате» имя или, вернее, титул Дхарма-Раджи прилагается, в частности, к Юдхиштхире, сыну Дхармы, богини справедливости; но первоначально оно относилось к Яме, "судье мертвых", чья тесная связь с Ману уже была подчеркнута выше.

104

В христианской иконографии в сцепах "Страшного суда" архангел Михаил изображается именно с этими атрибутами.

105

Равным образом, в Древнем Египте богиня Ма или Маат была одновременно воплощением «Справедливости» и «Истины»; в сцене посмертного Суда она изображается на одной чаше весов, вторую из которых занимает сосуд, иероглиф души. По-еврейски «Хак» значит "определение, закон" (Пс.11, 7).

106

Числовое значение слова Хак равно 108, это одно из основных циклических чисел. В Индии четки шиваитов состоят из 108 зерен; первоначально четки символизировали собой "цепь миров", т. е. причинно-следственную связь циклов или состояний бытия.

107

Эту символику можно было бы свести к формуле: "сила на службе права", если бы современное человечество не слишком злоупотребляло силой, понимая ее чисто внешним образом.

108

Быть может, с этим корнем связано также слово хан, титул, принадлежащий вождям некоторых племен Центральной Азии.

109

Цедек — это также название планеты Юпитер, чей ангел именуется Цадкиил-Мелек: сходство с именем Мелки-Цедека (к которому прибавлена частица «ил», составляющая общее окончание всех ангелических и божественных имен) настолько бросается в глаза, что о нем не стоит и говорить. В Индии та же планета носит название Брихаспати, т. е. "Владыка небес". Другой синоним слова Малкут — это Саббат ("Покой"), чье значение тесно связано с идеей «Мира», выражающей, как мы видели выше, внешний аспект самой Шехины. тот, посредством которого она сообщается с "нижним миром".

110

Vuillaud M. Op. cit. Т. 1. Р. 509.

111

У самаритян ту же роль играет Гаризим, носившая схожие наименования: "Благословенна гора", "Вечная вершина", "Гора наследия", "Дом Бога", "Скиния ангелов", "Обиталище Шехины"; в иных случаях она идентифицируется даже с "Первозданной горой" (,Хар Кадим), где располагался Эдем, не затопленный водами потопа.

112

Vuillaud M. Op. cit. Т. 1. Р. 509.

113

Эзотеризм Данте.

114

Vuillaud M. Op. cit. Т. 2. Р. 116.

115

Кальпа включает в себя четырнадцать манваитар; Вайвасвата, теперешний Ману, является седьмым по счету в нашей кальпе, носящей название Швета-Вараха-Кальпа или "Эра белого Кабана". Еще одно любопытное замечание сводится к нижеследующему: евреи называли Рим Эдомом; традиция говорит о семи римских царях, второй из которых, Нума, рассматривался как законодатель этого города; его имя является точной анаграммой имени Ману и в то же время может быть сближено с греческим словом номос, т. е. «закон». Весьма вероятно что эти семь римских царей, с известной точки зрения, являются не чем иным. как частным представлением о семи Ману определенной цивилизации, точно так же, как семь греческих мудрецов могут быть символически приравнены к семи индийским риши, в которых воплотилась мудрость мирового цикла, непосредственно предшествовавшего нашему.