Работа обыкновенной собаки на облаве

1. Общие положения.

С началом сезона облавной охоты – поздней осенью – собака попадает в особое положение, по своему существу совершенно отличное от тех обстоятельств, при которых ей приходилось до сих пор ходить на охоту. Прежде всего мы оставляем здесь принцип, которому прежде всего следовали – водить собаку на охоту одну и держать ее в стороне от различных влияний, неизбежных при охотах большим обществом.

Самая большая опасность для правильного ведения охоты на облаве – это страсть охотника «пострелять», которая обыкновенно берет верх над всеми соображениями иного характера.

Если облава идет по местности, богатой дичью, естественно, всякому охотнику хочется побить дичи как можно больше; чем больше удается стрелку положить дичи, тем сильнее его слава.

Настоящего охотника, который отказывается от облавы, чтобы не упустить удобного случая потренировать свою собаку по кровавому следу или в поиске раненого зайца – такого охотника в лучшем случае будут считать странным фантазером и начнут преследовать добродушными насмешками, как оригинала.

Самое важное правило облавной охоты – это держать собаку на ремне; ни под каким видом нельзя вести собаку без привязи. Если она уже и не нуждается в привязке, вы все-таки возьмите ее на ремень, не столько ради хорошего примера, сколько из уважения к товарищам по охоте.

Вполне естественно, что какой-нибудь «Тирас» кинется за первым попавшимся зайцем – злости и досаде не будет конца; стрелки, для которых «постыдно водить собак с собою на облаву», не постесняются ни в каких сильных выражениях.

На всех облавных охотах всегда надо держаться заповеди: «Собака на привязи! Спроси, можно ли ее отвязать!»

Молодую собаку никогда не пускайте на работу, пока еще продолжается облава, или же, после окончания ее, когда вокруг вас собрались стрелки, загонщики и другие собаки. Если вы хотите пустить собаку по подстреленной дичи, сначала узнайте, кончилась ли облава, на которой дичь подбита; раз облава еще продолжается, само собой понятно: поиск раненой дичи надо оставить.

Если же нет никакого препятствия для того чтобы пустить собаку в дело, то все-таки обождите, пока охота будет далеко и все опасения, что собаке помешают, сделаются излишними.

В холодное время года перед выходом в поле собаке всегда надо давать хорошего мясного корма. Особенно важно это для собак с короткой шерстью, которые только тогда могут работать по снегу при сильном холоде, когда в их организме происходит усиленный процесс пищеварения.

2. Обращение с собакой на лесной облаве.

На собаку надевается ременный ошейник, белой стороной внутрь. В сумку кладутся дрессировальный ошейник, ременная цепь и сыромятный ремень.

Приспособленную для травли бечевку охотник обвязывает вокруг себя; плеть застежкой прикрепляется к карабину. Свисток кладут в футлярчик на кожаном поясе, чтобы его никогда нельзя было позабыть.

Придя на сборный пункт, собаку тотчас же надо взять на бечевку и отвязывать во время охоты только в том случае, когда собака должна идти на работу.

Во время остановок пусть собака ложится в сторонке, около сумки и ружья. Верх нелепости позволять собакам затевать возню между собою в таких случаях.

Если какая-нибудь бродяга подбежит к вам и начнет возню с вашей собакой, хлестните ее получше арапником, хотя в сущности говоря, бить надо бы не собаку, а ее хозяина.

Если охотнику приходится стоять на определенном месте, то прежде всего он должен взять собаку на бечевку и положить ее по возможности за каким-нибудь прикрытием. Отстегните от ружья ремень, обмотайте вокруг палки, затем возьмите в руки ременную плеть и скажите собаке: «down!»

Первое время надо строго наблюдать за тем, чтобы молодая собака клала голову по правилам, между передними ногами и лежала, не шевелясь и совершенно не обращая внимания на все, что происходит вокруг нее.

Я рекомендовал бы охотнику на первом поле проводить все эти правила со всей строгостью педантизма.

Первое послабление немедленно влечет за собой дальнейшие пороки, и в конце концов собака при виде дичи начинает вскидывать ремень и призывает к неисправимому пороку – к визжанью; и в этом случае пригодность ее для облавной охоты – вопрос довольно серьезный.

Никогда не следуйте обычаю некоторых охотников – класть собаку позади своего места; всегда ищите подходящее местечко для собаки впереди или справа, шага за два, за четыре от себя, и положите ее за кустом или в небольшое углубление, например, в сухой ров.

Охотник, который главной своей задачей считает правильное воспитание собаки, без сомнения, всегда пропустит несколько экземпляров дичи, между тем как чистый «стрелок», стоя у своего номера, как кот у мышиной норы – не пропустит уже ни одного.

Опытный охотник, прислонившись к дубу или буку, не моргнет ни одним глазом и, подпустив дичь на выстрел, вскинет ружье и положит ее с полным хладнокровием. Раздался выстрел – плеть уже в руке: «down!» (плеть надо затыкать за голенище).

Просто удивительно, насколько быстро это «лягушачье» хладнокровие охотника передается собаке и как сильно оно ей импонирует!

Пусть охотник избегает всяких торопливых движений (заряжая ружье, отыскивая патроны, прицеливаясь и др.) – и скоро будет в состоянии класть собаку без привязи, раз она дрессирована по моей методе.

После нескольких облав собаке не придет мысль поднимать голову при виде дичи, при выстрелах соседних охотников или же, наконец, на шум приближающихся загонщиков.

Если смертельно раненая дичь покатится перед охотником или, очутившись за линией огня, исчезнет в чаще, никогда не следуйте известной ошибке: спускать собаку во время облавы.

Раз вам не удалось настигнуть дичь вторым выстрелом, всегда ждите конца облавы. Теперь замените сворку ружейным ремнем и ведите собаку на кровавый след, как только собака напала на след, отстегните ее и скажите: «принеси, потеряна!» а сами оставайтесь на своем месте.

Стоит только вам пустить молодую собаку на работу раньше окончания охоты, – частые выстрелы, пробегающая дичь, крики загонщиков заставят ее растеряться настолько, что собака никогда не пойдет верно по кровавому следу; об этом не может быть и речи. Очутившись в таким положении, молодые собаки, несмотря на то, что при других обстоятельствах работают с полной уверенностью, очень часто начинают гонять на облаве без всякой цели взад и вперед; наконец, нападают на след здоровой дичи и угоняют ее за линию облавы, к досаде всех охотников.

Большая осторожность необходима также и в том случае, когда вам приходится искать дичь, подбитую не вами лично, а другим стрелком.

Прежде всего надо принять во внимание самую личность стрелка, который указывает вам подстреленную дичь. Если это знакомый вам опытный охотник и хороший стрелок, то, разумеется, не может быть никаких сомнений относительно достоверности его показаний.

Если же, наоборот, вам приходится иметь дело с обыкновенным охотником-пустомелей, будьте осторожней и верьте только тому, что видите собственными глазами. Очень желательно было бы тому стрелку, который указывает вам дичь, делать маленький допрос в присутствии свидетелей.

Прежде всего требуйте от стрелка, чтобы он показал вам то место в лесу, где находится подбитая им дичь. По самой картине выстрела, которая развертывается в лесу, а также по высоте и глубине последнего, опытный охотник, в связи с другими указаниями, всегда сумеет определить приблизительно все виды на успех поисков. Когда заряд шагов на 40–50 попал хорошо, шерсть лежит маленькими клочками и таким образом легко можно заключить, что она вырвана дробинами, пробившими тело дичи. При таких выстрелах шерсть всегда бывает совершенно чистою и это дает возможность предположить, что заяц лежит мертвый на расстоянии 60–100 шагов.

Иначе обстоит дело при беглых выстрелах, когда охотник бил с очень близкого или, напротив, слишком далекого расстояния, или же, наконец, как обыкновенно и бывает – стрелял по дичи взад. Здесь, разумеется, вы не увидите никакой шерсти; но кровь дают беглые выстрелы в большинстве случаев недурно, и по той жадности, с которою приведенная на ремне собака бросается на след, с некоторой вероятностью можно заключить, что мы имеем дело с беглым выстрелом. Больше всего затруднений для собаки представляет выстрел в передние ноги, с которым дичь, а в особенности зайцы, выдерживают далекое преследование. Если зайца не принесла быстрая, опытная собака, специально дрессированная на приноску, он погибает поистине ужасным образом – от воспалительного омертвения ног, иногда через несколько недель.

При поиске подстреленной козы исследование выстрела по дробинам на ветвях имеет совершенно особое значение, когда вы одновременно принимаете во внимание положение стрелка при выстреле и направление выстрела. Благодаря такому исследованию очень часто удается наверняка определить, что по козе дан был промах.

В сомнительных случаях хороший охотник исследует вместе с собакой след шагов 60–70; делать это он должен сейчас же, взяв собаку на травильный ремень.

Принимая во внимание недостаточность крови, которую дает дробовой выстрел, такие облавы, на которых козы убиваются вместе с зайцами и фазанами, по возможности следует устраивать по снежной тропе. Тогда очень легко бывает узнать; тяжело ли ранена дичь; стоит только спустя час пройти по кровавому следу до лежки раненой козы и отстегнуть собаку – дичь уже ваша; неудачные травли в этом случае бывают очень редко.

На первом поле не рекомендуется приучать молодую собаку к ищейной работе, раз вы идете вместе с загонщиками или вышли на поиски раненой дичи на другой день после облавы.

По собственному опыту могу сказать, что многие собаки веселое рысканье и свободное преследование по горячему следу скоро начинают предпочитать сознательной работе по крови, и продуктивность их, благодаря этому, заметным образом ослабевает.

Верная приноска потерянной дичи и правильная работа по крови всегда должны считаться главными задачами обыкновенной собаки.

3. Обращение с собакой на полевой облаве.

Работа молодой собаки на облавной охоте в открытом поле значительно одностороннее, чем на лесной облаве, и роль собаки гораздо проще; тем не менее умелое обращение с собакой при полевой облаве в некоторых отношениях труднее.

В открытом поле она не только слышит крики загонщиков и трескотню выстрелов, перед ее глазами развертывается вся картина охоты.

Масса этих впечатлений, действуя на собаку возбуждающим образом, заставляют ее выходить из пределов дисциплины, и если вы не желаете, чтобы маленькие проступки развились потом в опасные пороки, старайтесь подавить их в самом начале.

Ни в коем случае не оставляйте собаку на первом поле без привязи. Если место никак не позволяет вам положить собаку под прикрытием впереди себя, заставьте ее на сворке лечь рядом с собой.

Всякую попытку собаки подняться останавливайте ременной плетью, мало того, первое время не надо позволять ей поднимать головы с передних лап.

Во время облавы никогда не спускайте собаку со сворки на приноску, раз вы не получили на это особого разрешения от руководителя охоты. Неопытная собака под влиянием новых впечатлений может привыкнуть к бесцельной беготне и другим порокам, а это будет тем более досадно вам, что оно происходит на виду у всех охотников и поэтому может бросить ложный свет как на ученика, так и на учителя.

Очень часто случается, что подстреленный заяц притаится в меже где-нибудь поблизости как будто убитый наповал; но стоит собаке подойти к нему, он вскакивает и нередко сверх всякого ожидания бежит. Собака преследует его вдоль всей линии стрелков, а это к величайшей досаде расстраивает всю охоту; поэтому пусть ее хозяин не жалуется, если ему станут высказывать правду в слишком сильных выражениях.

Дайте лучше подбитому зайцу спокойной пробежать и заметьте то место, куда он спрятался.

Собака должна найти след, не рыская во все стороны, но идя недалеко впереди охотника; попав на след, собака по команде: «ищи, потеряна!» начинает идти вперед до тех пор, пока не наткнется на спрятавшегося зайца; здесь она преследует его, пока не поймает.

Эти упражнения особенно важны в холодную погоду по мерзлой тропе и делают собаку настолько опытной, что она скоро привыкает куда угодно идти по слабому кровавому следу, между тем как на след здоровых зайцев не обращает ни малейшего внимания. В той же степени возрастает у ней и спокойствие во время облавы, так как она знает, что ее работа начинается только после конца охоты.